Текст книги "Смертельное фрикасе. Убийство по лионскому рецепту (сборник)"

14

Посещение «Эсперакской корчаги» завершилось заходом в магазинчик Центра. Кроме фирменных настоев, которые обнаружили Лора и Пако, там предлагались многочисленные товары, от ароматического печенья с протеиновыми травами до CD-дисков для релаксации, а также подушечки, надушенные эфирными маслами, несколько книг, посвященных оригами, тетради с образцами росписи скорлупы грецкого ореха, трактаты о самомассаже с вкладными листами. Юго Штейнер также развивал линию продуктов, согласовываясь с «Рецептами здоровья» или, как их иначе называли, с «Рецептами радости» Хильдегарды Бингенской, настоятельницы монастыря, жившей в XII веке, которая рассматривала медицину как акт христианского милосердия и, обладая солидными познаниями в ботанике, особо выделяла «три продукта здоровья»: спельту[15]15
  Разновидность полбы, называвшаяся в древние времена «хлебом галлов».


[Закрыть], укроп и каштан.

Вернувшись на автостоянку, Лора поблагодарила Юго Штейнера за время, которое он им уделил, и заверила, что еще свяжется с ним, когда будет готовить материал.

– И последнее, прежде чем мы расстанемся, – сказал Юго Штейнер, сложив руки и прочистив горло. Только сейчас стало заметно, как он немолод. – Вы встретили в Центре людей неуравновешенных, с хрупкой психикой. Наши гости посещают его не ради туризма в сельской местности. Все они проходят через особый период своей жизни… очень деликатный период. Не скрою от вас, что некоторые из них – бывшие наркоманы, другие пытались покончить с собой. Я знаю, что в деревне наш Центр частенько называют не «Шесть Столпов», а «Шесть Остолопов». Считают его пристанищем психов и неудачников.

Лора не могла скрыть легкого удивления. Штейнер успокоил ее:

– Я безразличен к слухам… Болезнь, психическая неуравновешенность, провал за провалом вызывают тревогу. Они заставляют нас сомневаться в себе, искать свои пределы, свои слабые места. И работа состоит в том, чтобы дать нашим гостям возможность снова выйти на свою дорогу и идти по ней с высоко поднятой головой, ничего не стыдясь и ничего не опасаясь. Найти свою истину. Это путь, требующий больших усилий и мужества. Одна из его опасностей – это слишком поспешно решить, что уже достиг своей цели. Маленький прогресс после большой боли может показаться оазисом. Но это всего лишь первый шаг, а дорога длинна, очень длинна. Взгляните на ребенка, который учится ходить. Он находится в наибольшей опасности именно тогда, когда думает, что ему ничто не угрожает. Я говорю вам это потому, что наши гости находятся не в лучшем положении, чтобы объяснить, как действует наш Центр, нашу философию и наши принципы. Они все еще не имеют силы посмотреть прямо на солнце и довольствуются его отблесками. Вспомните того человека, который говорил с вами в зале свободного слова, Лорана. Он думает, что выздоровел, хотя его все еще терзает невероятная жажда признания. Он по-прежнему живет лишь ради этого. Его отец считает, что из троих его детей Лоран – самый никудышный. Мать своего сына не критикует, но она его и не извиняет. Лорану никак не удается найти свое место. А почему он заговорил с вами?

– Наверное, чтобы произвести впечатление и отчасти занять ваше место, – предположила Лора.

– Вот именно. Он пытается «убить отца», как это называют психоаналитики. И он далеко не первый, кто так ведет себя со мной. Я на него за это не сержусь. Нужно время, много времени, чтобы исправить неудачи воспитания, смягчить первые отрицательные впечатления, которые порой доставляет жизнь. Когда у растения кривая подпорка, это так или иначе сказывается на нем.

– Нам все это совершенно понятно, и мы тут вовсе не для того, чтобы судить, – уверила его журналистка.

Надменное лицо Юго Штейнера подернулось пеленой нежности. Его взгляд смягчился, стал более приветливым. Он продолжил, понизив голос, доверительным тоном:

– Самый прекрасный человек, которого я знал, впитал в себя эту мудрость с юного возраста.

– Это была Адель? – спросила молодая женщина.

– Как можно это скрыть?

– Вас выдают ваши глаза, мсье Штейнер. В них появляются те же чуть ностальгические отсветы, как и в тот вечер, когда вы говорили о ней в вашем ресторане.

– Немногим везет встретить в своей жизни кого-то, похожего на Адель. А мне к тому же повезло полюбить ее. Злые языки скажут вам, что она была немного колдуньей, но, в сущности, эти люди сами хотели бы обладать теми способностями, которыми ее наделяли. Они уже малость ревновали к ее тетке, к той, чье имя она унаследовала. Вы ведь знаете эту историю?

Лора кивнула.

– Это была выдающаяся женщина. Адель очень любила свою тетю, и ей повезло, что та с ранней юности приобщила ее к главному в жизни. Ей досталось сокровище – средство прожить свою жизнь в счастье и превосходном здравии. Именно от нее Адель получила секрет «молодильного фрикасе».

– Что это за блюдо? Не помню, чтобы я видела его в вашем меню.

– Его там и нет. Это блюдо она каждый день готовила себе сама. Она знала уникальный способ готовить свое фрикасе по-перигорски, но мне его секрет так и не раскрыла.

– Какая досада!

– Я бы проявил изрядную неблагодарность, если бы стал сердиться на нее за это. Она и без того уже столько мне дала!

В глазах Штейнера читалось лукавство. Лора почувствовала, как ее телефон завибрировал в сумочке. Она поспешно достала его и бросила на экран короткий взгляд. Амандина наконец-то решилась вступить с ней в контакт.

– Извините меня, но я должна ответить. Не хочу быть кривой подпоркой для юного растения в самую пору расцвета…

15

Взяв трубку, Лора попросила свою дочь немного подождать, пока она не уединится, чтобы спокойно поговорить. В телефоне можно было расслышать вдалеке насыщенный звук гитары, очень высокий, на границе возможностей струн, перекрывающий и рычание электронного баса, и дребезжание особенно агрессивных металлических тарелок. Она сделала несколько шагов к взятой напрокат машине и, решив, что достаточно отдалилась, осторожно приложила трубку к уху.

– Сделай потише музыку, Амандина! Ничего ведь не слышно!

Неровный стук каблуков, ругательство, грохот опрокинутого стула, и музыка резко стихла.

– Я беспокоюсь, – сказала Лора. – Ты могла бы мне и раньше позвонить.

Едва она произнесла последнее слово, как тут же пожалела об этом полном горечи тоне упрека, об этой неожиданно прозвучавшей тревоге. Последовавшее за этим молчание дочери было красноречивым ответом на ее неуклюжесть.

– Амандина?.. Ты здесь?

– Да, мам…

– Ты все еще у Дафны?

– И мне здесь хорошо…

– Тем лучше.

Последовало краткое молчание, за время которого журналистка постаралась еще больше смягчить свой голос:

– И ты там надолго?

– Насколько понадобится.

– У тебя с собой достаточно белья? Нужно что-нибудь?

– Не беспокойся, все путем.

– А как в школе? Домашние задания?

– Я же тебе говорю: все путем… Закончили проповеди Боссюэ, у меня пятнадцать баллов за контрольную… и начали сравнительный анализ Расина и Корнеля… Это довольно легко… У меня вообще по французскому неплохо идет, вот я и предложила Дафне написать слова для ее следующей вещи… И все накатала катренами!

– Чем-чем?

– Ну, катренами, четверостишиями, и… вышло просто неотразимо… на двенадцати тактах так и пробирает!

Амандина прочистила горло, принялась щелкать пальцами и вдруг завопила в примерной тональности ми мажор:

 
Чтоб жирок с себя согнать,
Надо в койке поскакать,
Этот трюк совсем не грех –
Упражненье «ноги вверх»!
Хочешь сжечь калории?
Позабудь теории:
Вместо завтрака утром
Повторяй Камасутру!
 

– А насчет припева заморачиваться не стала… в любом случае там доминируют гитарные риффы.

– И что в итоге получается?

– Целлюлит блюз… Блюз… Блюз… Целлюлит блюз… два раза подряд!

– В самом деле, это… как бы сказать… Довольно выразительно и… рождает ассоциации.

– Честно?

– Если ты и в самом деле думаешь, как пишешь, то…

– Я рада, что тебе понравилось! – оборвала ее Амандина возбужденно. – Вот, послушай, по-моему, это лучший куплет:

 
Пропустила физкультуру –
Подкачай мускулатуру,
Без движухи дело швах –
Шибче ерзай в простынях!
 

– Отлично ложится! – выпалила она, даже не переведя дух. – Особенно когда прямо после этого ударница с басисткой хором талдычат: Целлюлииит!.. Целлюлииит!.. А дальше подхват гитары… хорус!

– А латынь тут при чем? Физика-химия?

– Да все нормально, мам, не парься…

– Ты с отцом помирилась?

– Нет еще… Может, пошлю ему сообщение, это его успокоит.

– Думаю, было бы неплохо… Он беспокоится.

– Я уже пообещала Дафне это сделать.

– Ну, раз ты уже обсудила это с Дафной, мне больше нечего добавить.

– Да не злись, мам, но мне с ней в самом деле легко, мы много говорили, с тех пор как я у нее… Мне это в кайф, идет на пользу.

– Она плохого не посоветует, – подтвердила Лора.

– Мы с ней вчера вечером малость поцапались из-за последнего куплета, ей кажется, будто я там немного перегнула палку. Для нее «Несиликоновые девушки» – трэшевая группа, но все-таки не хардкор… А ты как думаешь?

 
Сала нам не надо –
Шевели-ка задом!
Коли секс вкусней всего,
Слопай кекса своего!
 

– Это… и в самом деле… довольно дерзко.

– А я думаю, что скорее классно! Упс, извини, мне надо тебя оставить, звонят по второй линии! Чмоки, пока!

Закончив разговор, Лора посмотрела на экран с безнадежным видом. Сразу же по приезде в Париж потребуется срочный разговор с дочерью.

16

Еще не было полудня, когда Лора и Пако достигли излучины Тремола, речного извива, где Дордонь, вобрав в себя присоединившийся к ней Везер, прокладывает себе в скалах длинный, извилистый, похожий на ленту путь.

В самом центре деревни ресторан «Старое жилище» предлагал своим посетителям гастрономическую утонченность и радушный комфорт самого высокого класса, а шикарное «Бистро напротив» – неброскую изысканность.

Лора начала с дегустации нескольких классических блюд звездного стола шефа Венсана Арну: жареная голубиная грудка с «требушиным» соком[16]16
  Соус на основе сока из птичьих потрохов, голов, лапок и т. п.


[Закрыть] и макаронными изделиями из каштановой муки; серые улитки из Эйзи; перигорский чесночный суп-пенка с желтком; перепелиное яйцо пашот с хрустящим хлебцем; потом тушенный на медленном огне окунь, артишок а-ля баригуль[17]17
  Блюдо из артишока, сердцевина которого заменяется фаршем с грибами и луком.


[Закрыть]; утиные зобики и, наконец, взбитые сливки с грецкими орехами. Она не устояла перед искушением, отведав несколько ложечек десерта от шеф-кондитера Давида Бара «Зеленое Яблоко» (небольшой меренговый торт с кремом маскарпоне, с ликером «manzana» из зеленых яблок и зеленым лимоном).

Пока шеф-повар отвечал на вопросы журналистки о прошедшем сезоне, о местных производителях и поставщиках, с которыми работает, Пако исчез, чтобы сфотографировать некоторые детали убранства: крашеное дерево старинной сушилки для табака, клубные кресла в курительном салоне, которые приглашали к фарниенте, приятному ничегонеделанию, лохматый плющ, покрывавший стены здания, подстриженные кусты самшита рядом с водоемом из желтого перигорского камня, густую листву лип, которые наверняка сулили освежающую тень в разгаре лета, или же маленький деревянный мостик, переброшенный через робкую речушку, протекавшую вдоль парка.

Было почти около часа, когда они покинули заведение, пересекли площадь и пообедали в «Бистро напротив». Хотя Лора пришла сюда лишь для того, чтобы составить компанию Пако, она сама выбрала блюда, чтобы потом стащить у него с тарелки несколько кусочков. Фотограф охотно согласился с меню «Все из утки», которое начиналось с фирменного фуа-гра и желе в гипокрасе, за которым последовало утиное конфи и фрикасе с белыми грибами. Он спрашивал ее впечатления о дегустации и все дивился различным макаронным изделиям из каштановой муки.

– Ты без особого труда найдешь их в бакалейных лавках био, – объяснила журналистка. – Зато их не очень-то легко готовить. Вкус относительно резковатый. Ты сможешь купить это хоть сейчас, потому что мы едем в одно каштановое хозяйство. Там плодовый сад, должно быть, не меньше десяти гектаров. Они продают также песочное печенье с дикими каштанами и крем из маронов.

– Я подумаю об этом. А что снимать? Хочешь что-нибудь особое или делать классику: портреты, лавку, машины, каштаны, мароны, прочие деревья?

– Скорее классику, только вот никаких маронов, если ты имеешь в виду деревья, не бывает.

– А как же мароновый крем?

– Его делают из каштанов и маронов, – уточнила Лора.

– Ну почему вы, французы, вечно все запутываете?! Только ваша кухня вас, по счастью, и спасает, – снизошел Пако, встречая взглядом гурмана тарелку с фуа-гра, которую ему только что подали.

– Ты очень любезен, но хочу тебе напомнить, что испанская грамматика – тоже отнюдь не образец простоты. Ладно, в данном случае я вслед за тобой охотно признаю, что все это и в самом деле могло бы быть яснее. Видишь ли, по большому счету, говоря о мароновых деревьях, можно иметь в виду только индийский маронник[18]18
  По-русски это конский каштан.


[Закрыть]. Его плоды тоже называются маронами, но они ядовитые… так что забудем о них.

Пако согласно кивнул, подтверждая, что пока объяснения вполне понятны.

– Однако каштановое дерево имеет несколько разновидностей со съедобными плодами, и некоторые из них дают каштаны, а другие мароны. Плоды различают, раскрыв колючую оболочку… ну, ты знаешь, шипастая такая. Если внутри три орешка, это каштан. Если только один – то марон.

– Ну и ну… А в кулинарии?

– Каштаны используются для приготовления пюре и фаршей, а вот мароны оставляют для всяких кондитерских изделий и сластей, например, покрывают сахарной глазурью. Они лучше выдерживают термическую обработку.

Закончив обед, Лора и Пако отправились на юг, на границу департаментов Ло и Ло-и-Гаронна, и примерно через час пути добрались до каштановой рощи в имении Рапателя.

Предприниматель с нескрываемой гордостью показывал им свои владения, демонстрируя все этапы собственной деятельности: сбор опавших плодов, происходящий в конце сентября – начале ноября, мытье и отбор каштанов, затем сушка самых мелких плодов, которые предназначены для помола гранитными жерновами, затем лаборатория, где разрабатываются кондитерские изделия. Он без устали восхвалял питательные свойства каштанов, богатых витаминами и минералами, а также и вкусовые достоинства перигорских маронов, репутация которых общеизвестна. Тогда Лора направила свои вопросы на экономический аспект и узнала, что со своими одиннадцатью сотнями тонн каштанов в год Дордонь является первым производителем Юго-Запада и третьим во Франции.

Вернувшись в свой гостевой домик, Лора выпила чаю с Маргарет и Джеймсом в маленьком салоне. На пробу было подано привезенное ею печенье из каштановой муки с маленькими кусочками шоколада.

– Это очень любезно с вашей стороны, – поблагодарила пожилая англичанка. – Печенюшки просто прелесть, правда, Джеймс?

– Да, совершенно верно. Помнится, у тебя был рецепт совершенно божественного маронового крем-супчика. Ты не думаешь, что мы могли бы открыть его Лоре?

– Да, конечно. Никуда не уходите, моя дорогая, я сейчас же схожу за ним.

Через несколько минут Маргарет вернулась, держа в руке ксерокопию рецепта. Лора с ним ознакомилась.

Ингредиенты:

– светлый куриный бульон-основа

– 80 г белой части лука порея

– 100 г шампиньонов

– 20 г сливочного масла

– 150 г жареных маронов

– 10 мл жидких сливок

– 10 мл густых сливок

– 50 г измельченных каштанов

– трюфельное масло

– тонкие ломтики сырых каштанов.

Измельчите белую часть лука-порея и шампиньоны и слегка обжарьте в кастрюле с крошечным кусочком масла, чтобы они не успели подзолотиться. Добавьте жареные мароны, пусть покроются масляной оболочкой, и обжарьте на медленном огне. Добавьте упаренный светлый бульон-основу, жидкие и густые сливки и перемешайте. Опять доведите до кипения и приправьте специями. Велуте́[19]19
  Суп-пюре.


[Закрыть] должен быть шелковистым, но не слишком густым.

Прежде чем подавать, положите в него дробленые каштаны, разлейте по тарелкам кипящий каштановый крем-суп и в довершение добавьте несколько ломтиков очень тонко нарезанных сырых каштанов, капните несколько капелек трюфельного масла и по своему вкусу положите несколько кубиков фуа-гра.

– Думаю, что украду у вас этот рецепт, Маргарет. Вы не против, если я передам его Аделине Пероль для ее «Харчевни»?

– Вовсе нет, мне даже будет приятно помочь ей, особенно после смерти Адель… Должно быть, ей сейчас нелегко приходится.

– В самом деле, – подтвердила Лора. – Я собираюсь отобедать у нее завтра, так что заодно и отнесу.

– Маргарет, – спросил Джеймс, – а почему бы не приготовить этот крем-суп для наших постояльцев?

– У вас ведь все для него найдется? – спросила обрадованная журналистка.

– Да, конечно. Не хватает только каштанов, но ради них мы завтра прогуляемся в лес.

Лора улыбнулась при мысли тоже прогуляться на природе, потом на ее лицо набежала тень озабоченности.

– А вы не знаете, у Тетушки Адель были в лесу свои участки с каштанами?

Англичане не могли скрыть своего раздражения.

– Были, конечно. И не так далеко от нашего дома. Мы предлагали продать нам хотя бы одну рощицу, но она всегда отказывалась.

– И почему же?

– Да потому что была упряма, как ослица! – буркнул Джеймс Ватсон.

– Джеймс! – одернула его супруга. – Мы и в самом деле никогда не понимали ее позиции, тем более что каштаны она не продавала. Так ведь у нас тоже не было этого в планах. Мы всего лишь хотели уверенности, что возможные шумные соседи будут на достаточном удалении от нашего дома. Сегодня мы не знаем, что Аделина собирается делать с этой рощей. А лес в здешних краях – это такой сложный вопрос…

– И по какой же причине? – спросила заинтригованная журналистка.

– Дордонь занимает третье место среди самых лесистых департаментов Франции, это составляет четыреста тысяч гектаров, но леса здесь на девяносто девять процентов находятся в частном владении.

– Больше ста тысяч собственников, – продолжил Джеймс, – представляете? Но большинство владеет мелкими участками, меньше четырех гектаров, да и то не всегда… как бы это сказать… одним куском.

– В самом деле, большинство этих частичек сильно разбросаны, – согласилась Лора.

– Мы всего лишь хотели округлить свои владения, чтобы проложить там красивые дорожки для прогулок, но Адель об этом и слышать ничего не хотела.

– Понимаю… Еще один секрет, который она унесла с собой.

Маргарет подняла воротник своего пуловера, укутывая шею, Джеймс подкручивал кончики своих усов. Чай из кружек был допит в молчании, после чего все вернулись к своим занятиям, обменявшись лишь краткими формулами вежливости.

17

Пако получил увольнительную. Поскольку его присутствие в «Харчевне Тетушки Адель» отнюдь не было необходимостью, он быстро проглотил бутерброд, приготовленный Маргарет Ватсон, и умчался в Эйзи, чтобы посетить там доисторический музей.

Едва войдя в ресторан, Лора тотчас же поняла по встревоженному лицу Аделины Пероль, что ситуация на кухне критическая. Ее муж все еще не вернулся с охоты, так что подготовка к обеду задерживалась. Первые клиенты пока терпеливо ждали, не портя себе кровь и радуясь тому, что вырвались из дома в воскресный полдень, но, если Фабрис Пероль не вернется через четверть часа, обслуживание серьезно пострадает. Чтобы хоть немного разрядить нервную обстановку, Лора решилась на благонамеренную ложь: дескать, она приехала вовсе не на обед, а всего лишь для того, чтобы передать Аделине рецепт. Но раз уж она здесь оказалась, то подождет, а заодно выпьет кофе.

В зале Лора с трудом узнала Жозиану Дурасен. Почтальонша, сидевшая в одиночестве за столом с двумя приборами, преобразилась. Ее джинсы и форменную куртку сменило длинное облегающее платье, которое подчеркивало ее пышную грудь, украшенную ниткой фальшивого белого жемчуга. Чрезмерно взбитые волосы удвоили свой объем, а грубоватая укладка окаменела из-за обилия лака.

Лора села за соседний столик, и обе женщины раскланялись, правда, не вступив в беседу. В воскресенье все отдыхали даже от сплетен и пересудов. Похоже, работница местной почты пожелала перестать быть публичной особой до завтрашнего утра.

Наконец, через несколько минут появился Фабрис Пероль и, перемахивая через несколько ступенек, взлетел вверх по лестнице, чтобы как можно быстрее переодеться и избежать упреков своей супруги. Следом за ним в ресторан ввалился Роже Галюжак. Завидев отставного почтальона, Жозиана Дурасен встала, слегка прогнув спину, качнула головой, чтобы привлечь внимание к своей прическе, и слегка провела кончиками коротких пальцев по своей шее, видимо, считая этот жест чувственным. Роже Галюжак, чье пузо с трудом помещалось в камуфляжных охотничьих штанах, подошел к столику, неуклюже поцеловал свою пассию в щеку и плюхнулся на стул напротив нее.

Лора как можно незаметнее слушала, как он расписывает свои утренние подвиги, при этом с некоторой снисходительностью упоминая о недостатке сноровки у своего товарища по охоте.

Уже успев проголодаться, журналистка спросила у Фабриса Пероля, суетившегося в зале, что она могла бы заказать, не слишком его побеспокоив, и согласилась на предложенную им индейку, фаршированную белыми грибами. Когда блюдо оказалось перед ней, Галюжак не удержался и высказал свое просвещенное мнение:

– С вашего позволения, мадам, вы сделали очень хороший выбор.

– Охотно верю, – подтвердила журналистка, спросив взглядом почтальонку, не возьмется ли та представить их друг другу.

– Мадам – гастрономический критик… из самого Парижа, – уточнила та, поджав губы.

– Тогда вы попали в то самое место! – прогудел Галюжак. – Лучше чем здесь нигде не кормят!

– Скажем, Тетушка Адель недаром заслужила свою репутацию, – подтвердила Лора. – Если вы не против, я, пожалуй, отведаю свое блюдо.

– Будьте как дома!

Жозиана Дурасен пожирала своего мужчину глазами. Его подчеркнутая, если не сказать грубоватая, мужественность была в ее глазах мощным возбудителем. Он налил себе бокал вина, проглотил его одним духом, не пытаясь оценить букет, и продолжил любопытствовать:

– Ну как? Вкусно ведь, верно?

Прежде чем ответить, Лора неспешно разжевала кусочек и запила шипучей водой:

– Вос-хи-ти-тельно. Приготовлено превосходно, соус хорошо сбалансирован и подчеркивает ароматы, не маскируя их, чуточка гвоздики бодрит, а что касается текстуры…

Лора положила в рот еще кусочек и старательно прожевала.

– …Мясо нежное, бархатистое, а грибы крепкие, упругие, но маслянистые. Идеально!

– А я что говорил! – поддакнул Галюжак. – А знаете почему?

Журналистка ждала ответа, а тот все медлил.

– Да потому что продукты хорошие, с ними и мудрить не надо!

– Полностью с вами согласна. Основа кулинарии – это продукт.

– А с Адель никто сравниться не мог в сборе грибов, причем лучших. И заметьте, я ни разу ее не выдал!

– И в чем же вы могли бы выдать ее? – спросила Лора недоверчиво.

Галюжак сделал паузу, проглотив еще несколько глотков вина, причем проявил к нему не больше внимания, чем в первый раз, – и все это лишь для того, чтобы затянуть время, приберечь свой эффект.

– Ее грибные места я знаю, – в конце концов признался он. – Не все, конечно, но некоторые. Вам-то я вполне могу их даже показать, ежели хотите. Вы ведь не здешняя, все равно скоро к своим парижанам вернетесь.

Жозиана смотрела на своего мужчину с восхищением. Он был единственным во всей округе, кто мог похвастаться тем, что знает секреты Тетушки Адель.

– Охотно, – согласилась Адель. – Сегодня после полудня вам подойдет?

– Я в вашем распоряжении, но внимание: будьте готовы к серьезной ходьбе по лесу.

– Представляю себе. Но у Ватсонов наверняка найдется пара сапог моего размера.

– Да я не об этом. Придется сойти с натоптанных тропинок. Вам известно, что здешние леса – это по большей части «осторожно, частная собственность»?

– О да, мне говорили.

– Ну так когда Тетушка Адель ходила по грибы, она всеми этими табличками не больно-то смущалась.