Текст книги "Бессмертные грехи"

В день езды по «бесхозным» участкам и садовым товариществам врача возит водитель: тридцать вызовов без приема. Кстати, тридцать, потому что однажды врачи просто отказались брать больше, и их стали переносить на следующий день. На свой же участок терапевт идет пешком до или после приема. На участке Лолиты Адольфовны обычно было от семи до пятнадцати вызовов в день. Расстояние между концами участка составляло полтора километра. Сначала участок заканчивался лесом, но как-то неожиданно вместо деревьев там выросло очередное СНТ, и начальство пыталось доказать Лолите Адольфовне, что раз оно является продолжением улицы, то входит в ее участок. Хорошо, что доказательств не нашлось.

Думаю, теперь понятно, почему Лолита Адольфовна стала негативно относиться к лестницам. Она радовалась каждый раз, когда видела вызов в частный дом или в квартиру с небольшим порядковым номером, но однажды ей предстояло встретиться с Ольгой Олеговной Барановской.

XII

8 ноября 2022 года

Лолита Адольфовна позвонила в звонок на калитке. Раздался звук, как от электрической мухобойки, и калитка открылась. По небольшой дорожке Лолита Адольфовна прошла к двухэтажному дому с мансардной крышей и позвонила в еще один звонок. Дверь открыла женщина лет сорока, с желтоватыми крашеными волосами и вечерним макияжем. Одета она была в красный халат. Это и была Ольга Олеговна Барановская, вызвавшая врача для своего мужа.

– Пожалуйста, проходите, – улыбаясь, она пригласила Лолиту Адольфовну войти.

Прихожей в доме не было, весь первый этаж состоял из одного помещения, логически разделенного на кухню и гостиную. Слева от входа располагалась большая винтовая лестница. Ольга Олеговна сразу как ни в чем не бывало протянула Лолите Адольфовне бахилы.

– Спасибо, они мне не нужны, – сказала Лолита Адольфовна.

Хозяйка дома моментально сняла с лица искусственную улыбку и заговорила нравоучительным тоном:

– Доктор, у меня чистый дом, дети! Вы сейчас пойдете на второй этаж! Что значит не нужны?

– На второй этаж я не пойду, а бахилы надевать не просто не должна, а скорее должна не надевать из соображений безопасности. Пожалуйста, приведите пациента.

– Нет, вы пойдете на второй этаж! На диване его смотреть я не позволю! И бахилы наденете, потому что у меня там дети!

Это был конец рабочего дня и последний вызов. К тому моменту о борьбе за справедливость речи не было, только за выживание. Уже стемнело, Лолита Адольфовна устала, ноги гудели, и она чувствовала, как капли пота стекают по спине под жарким «антикоронавирусным» комбинезоном. Голова тоже вымокла и горела огнем под капюшоном, маска то и дело лезла на глаза. К тому же хотелось есть. Рабочий день участкового врача в те годы не подразумевал обед, а завтраку она обычно предпочитала лишние минуты сна.

Взвесив все за и против, Лолита Адольфовна поставила сумку на пол, взяла у Ольги Олеговны бахилы и, наклонившись, стала натягивать их на свои ботинки, после чего пошла за торжествующей хозяйкой на второй этаж. Там она застала детей последней, ради здоровья которых так строго соблюдался порядок в доме. Это были мальчик и девочка на вид лет десяти, выглядывавшие из комнаты в коридор. Пройдя дальше, Лолита Адольфовна наконец предстала перед пациентом. То был ровесник и муж Ольги Олеговны, Алексей Анатольевич Барановский, преподаватель биологии в местном медицинском университете. Он был одет в обычную футболку и штаны и сидел на заправленной кровати. Лолита Адольфовна выяснила, что заболел пациент накануне вечером, измерила температуру – тридцать семь и четыре. Сатурация в порядке, тест на коронавирус отрицательный, дыхание в легких везикулярное, хрипов не слышно и так далее. В конце концов удалось выявить только субфебрильную температуру. Лолита Адольфовна дала рекомендации по лечению и собралась уходить, но Ольга Олеговна была не удовлетворена:

– Мы вообще-то вас вызвали, чтобы вы коронавирус нам подтвердили.

– Тест отрицательный, это может быть не он.

– Что значит не он? Он сейчас у всех. Нам надо, чтобы он был положительным.

Лолита Адольфовна даже растерялась от последнего заявления и начала объяснять:

– По последним правилам, я делаю экспресс-тест, если он оказывается положительным, я беру еще один образец для полимеразной цепной реакции. Это делается в лаборатории, результат будет завтра. Если хотите…

Она собиралась предложить сделать ПЦР без положительного экспресс-теста. Врачи иногда делали так, хоть официально им это не разрешали, если были уверены, что имеют дело с коронавирусом, а экспресс-тест был отрицательный. Просто писали в направлении «подозрение на пневмонию» или же «ОРВИ – затяжное течение». Но Ольга Олеговна не дала Лолите Адольфовне договорить и громко рассмеялась ей в лицо:

– Девушка, вы что не понимаете? Он нам сегодня нужен положительный! Зачем нам результат завтра?

– А что изменится от результата, – не выдержала Лолита Адольфовна, – лечение одно и то же, да тут и болезни-то нет!

Ольга Олеговна еще громче засмеялась:

– Девушка, нам ваше лечение вообще не нужно! Кем вы себя возомнили! Вы же наверняка только после института! А мой муж работает на кафедре биологии! Мы уже все, что нужно пьем и колем Цефтриаксон! Просто сделайте тест еще раз!

– Я не могу. Мы отчитываемся за каждый потраченный тест, а этот я сделала правильно.

Ольга Олеговна демонстративно вздохнула и обратилась к мужу:

– Скажи ей! Пусть переделывает!

Алексей Анатольевич раскрыл было рот, но Лолита Адольфовна уже спускалась вниз по лестнице, уронив, как Золушка, одну из бахил. Ольга Олеговна помчалась за ней, выкрикивая слова «минздрав», «жалоба», и «халатность». Она бежала за врачом и по дорожке на улице, но к счастью, на этой работе у Лолиты Адольфовны уже был огромный опыт в побегах от сторожевых собак.

XIII

30 ноября 2022 года

Ольга Олеговна скончалась в собственном доме при падении с винтовой лестницы, потому как была пятым номером в Списке Дураков Лолиты Адольфовны. Не спрашивай меня, читатель, кому пришла в голову такая чудная ирония, мне это неизвестно.

Нужно сказать, что на самом деле детей у нее было трое. Лолита Адольфовна видела младшую Юлю и среднего Арсения, но у Ольги Олеговны была еще старшая дочь Светлана, которая в свои семнадцать лет по-прежнему содержалась в родительском доме, в ежовых материнских рукавицах. В отличие от Юли и Арсения, которые проживали весьма беззаботное детство, Света была рождена с определенной целью – помогать матери, и именно она вечером двадцать девятого ноября до блеска натерла и отполировала ту самую лестницу.

Теперь Ольга Олеговна плыла к остальным под неусыпным взглядом Харона. Правду сказать, покойная была настолько поглощена своими мыслями, что не заметила его. Она отчетливо помнила свое падение, внезапную головную боль и темноту, последовавшую за ней. Всю дорогу Ольга Олеговна тщательно продумывала, что скажет Светлане, как та будет утверждать, что добросовестно вымыла лестницу, и как Ольга Олеговна не поверит ни единому слову. Казалось, что эти мысли согревают душу, но на самом деле Ольга Олеговна чувствовала тепло от приближающихся врат Ада.

Только когда край лодки ударился о берег, покойная очнулась от своих мыслей, села и осмотрелась вокруг. «Какие неестественно голубые линзы, – подумала она, взглянув на Харона, – из этих он что ли?»

– Прошу на выход, – спокойно сказал Харон, веслом указывая на берег.

Лишь в этот момент Ольга Олеговна сообразила, что находится в совершенно незнакомом месте, в лодке с каким-то здоровым мужиком, да еще и в пещере. Единственным рациональным решением ей показалось издать громкий пронзительный писклявый крик на грани с ультразвуком, что она и сделала, разразившись автомобильной сигнализацией. На берегу тут же возник Господин Кот, и, увидев его, Ольга Олеговна закричала еще отчаяннее. Кот посмотрел на Харона, а тот сделал жест веслом в сторону головы Ольги Олеговны и вопросительно посмотрел на Кота, однако Кот отрицательно покачал головой.

– Хватит орать, женщина, – сказал Господин Кот. И хотя его слова затерялись в криках покойной, она отчетливо услышала их в своей голове. Этот фокус произвел впечатление и заставил ее замолчать.

– Вы кто? – тихим охрипшим голосом спросила она.

– Как же хорошо, что Вы последняя, признаюсь, я уже устал каждый раз объяснять одно и то же. Я доверенный хвост и левая рука их величества Сатаны, зовут меня Господин Кот, к Вашим услугам, – с этими словами Кот сделал изящный поклон и протянул Ольге Олеговне лапу, помогая выйти из лодки.

– Какого Сатаны?

– А Вы их много знаете? – заговорщически подмигнул Кот, но Ольга Олеговна шутку не оценила.

– Послушайте, я не настроена играть в игры. И вообще, что за глупости Вы говорите? Сатана, хвост, ерунда какая-то.

Кот обиженно взмахнул хвостом.

– Как же Вы любите называть глупостями все то, чего не способны понять. Вы пораскиньте хоть чуть-чуть зачатками разума: как, скажите мне, пожалуйста, хвост может быть глупостью?

Вопрос не озадачил Ольгу Олеговну, в совершенстве владеющую искусством вытеснения из мыслей вещей, которые требовали составления мало мальски развернутых логических цепочек. Стоит сказать, что жизнь свою она прожила таким же образом. Решения принимались исходя из простых ответов на сложные вопросы. «Стоит ли мне выходить замуж за этого мужчину?» – да, ведь у него престижная профессия. «Готова ли я родить ребенка?» – разумеется, ведь каждая женщина должна. «Люблю ли я свою дочь?» – что за вопрос вообще, прочь из сознания. И так далее, год за годом, оттачивая мастерство смотреть сквозь пальцы на подлинный смысл своего существования.

Оказавшись на поляне, Ольга Олеговна долго ходила кругами и громко повторяла: «Это какой-то бред!» Возможно, ей казалось, что если она произнесет это какое-то определенное количество раз, то утверждение станет правдой. Четверо ее невольных соседей уселись перед принадлежащей ей теперь клетью и наблюдали за происходящим.

– Как все-таки по-разному люди реагируют на смерть, – заметил Александр Ильич.

– Особенно на свою, – сказал Глеб Михайлович.

В этот момент все посмотрели на Стаса. Тот сразу понял, о чем они подумали и резко ответил:

– Да, я беспокоюсь о смерти матери больше, чем о своей. Потому что мать – превыше всего, и я ее люблю.

– Но Вы переживаете не за то, как она сейчас, а за то, что Вы больше не увидите ее, не прослеживается ли здесь эгоизм, а не безусловная самоотверженная любовь? – спросил Королев.

Стас насупил брови, с минуту пытался понять сказанное Александром Ильичем, но так и не смог, его прервала Ольга Олеговна, подошедшая к группе:

– Отсюда нужно выбираться! – она смотрела на сидящих сверху вниз, скрестив руки на груди и поджав губы, – что вы пробовали?

– За деревья проход закрыт, а больше здесь никуда не выйти, – ответила ей Зоя Васильевна.

– А в Котел?

Все переглянулись. Ни у одного из проклятых не возникало мысли (равно как и желания) попробовать залезть в Котел.

– Господин Кот не одобрит, – сказала Зоя Васильевна.

Остальные утвердительно закивали.

– Да кто он такой! Вы хоть себя послушайте! Дрожите перед непонятно чем! – не унималась Ольга Олеговна.

– Тише! – зашипела на нее Зоя Васильевна, но тут же умолкла – за спиной Ольги Олеговны уже стоял Господин Кот…

Взмахом лапы он поднял Ольгу Олеговну над землей и направил прямиком в Котел со словами: «Если женщина просит». Разумеется, умная сторожевая крышка Котла мгновенно прилетела защищать содержимое, и Ольга Олеговна с грохотом плюхнулась на нее, чем весьма повеселила всю компанию. Господин Кот пригрозил проклятым:

– Будете плохо себя вести, отберу телевизор.

– Мы объясним ей, Господин Кот, – начала было оправдываться Зоя Васильевна, но по стонам Ольги Олеговны было понятно, что это уже ни к чему.

XIV

С декабря 2022 по февраль 2023 года жизнь в Аду была спокойной, но, на удивление, интересной. Котел кипел почти постоянно, показывая нашим проклятым сцены из их безвозвратно утраченных жизней и жизней их родных. Правда не сказать, что сцены эти оказались из приятных.

Ольге Олеговне совершенно не понравились ее похороны. Дети плакали слишком мало, а муж даже не ушел в запой. Платье выбрали не то, Юлечку и Аресия одели вообще по-свински. А все Светлана, эта манерная нахалка. Но еще большим ударом стало то, что они задумали Новый год праздновать. Приготовили аж четыре салата, елку вместе нарядили, буквально на костях матери! Два месяца как ее не стало, а они живут себе дальше, как ни в чем не бывало.

Глеб Михайлович с ужасом в глазах пытался рвать на себе волосы, когда увидел, как сосед из квартиры напротив явился утешать Люсю Семеновну на сороковой день после его кончины. Утешения закончились словами: «Ох, Коля, я впервые за много лет почувствовала себя женщиной!»

– А чего ты хотел? – подзуживала Зоя Васильевна, – думал, ты первый парень на деревне? – ей явно доставляли удовольствие страдания покойного ревнивца. Так широко и явно искренне Зоя Васильевна не улыбалась очень давно. И даже несмотря на то, что из-за наплывших щек глаза ее превратились в узкие щелочки, можно было заметить, как они поблескивают.

Глеб Михайлович предпринял безуспешную попытку ее задушить, но это лишь больше веселило старосту. Со своей ролью и положением она смирилась быстрее остальных – все же не зря Господин Кот назначил именно ее.

– Чего Вы, ей богу, так убиваетесь? – спросил Александр Ильич, – она же вдова, а при жизни верна Вам была, мы сами видели.

– Правильно убивается! Тут бы не только самому убиваться, а еще и парочку эту убить! – не в меру возбужденно крикнул Стас. Все, даже Глеб Михайлович, вопросительно обернулись на него, сидящего на ступенях своей клети.

– Ты-то чего разволновался, Стасик? – нарочито-ласково спросила Зоя Васильевна, – как будто она тебе мать! Лицо Стаса мгновенно стало мрачнее тучи, брови нахмурились, губы надулись, как у ребенка, который вот-вот завопит от обиды, но поскольку он все же был уже не мальчиком, но мужчиной, Стас вскочил со ступеней и быстро ушел в свою клеть.

– В самый глаз, – диагностировал Александр Ильич.

– В какой глаз? – Зоя Васильевна не поняла, чем оскорбила Станислава.

– В тот, где бревно лежит у его мамаши, – злобно отозвался Глеб Михайлович, не отрывая взгляд от Котла. – Все вы, бабы, одинаковые.

Зоя Васильевна все еще не понимала, о чем они говорят.

– Мы думаем, – объяснил Королев, – что Стасик наш вырос без отца, потому как тому рога однажды наставили, вот и детская травма налицо.

– А может и не однажды, – добавил Глеб Михайлович.

Александр Ильич утвердительно кивнул. Их разговор заставил Зою Васильевну задуматься: «А ведь и правда. Наставила рога мужику, тот, разумеется, ушел, мальчик остался с матерью. Наверняка его отец и весь мужской род были в ее глазах уродами неприкаянными и сволочами последними. Все, кроме сыночка ее. Но каково ему было расти мужчиной и одновременно впитывать, что они козлы. Конечно, он решил, что отец виноват в распаде семьи, конечно видел мать жертвой и стремился стать для нее «рыцарем», «защитником», но разве станешь полноценным мужчиной со здоровой психикой, когда мать пытается слепить из тебя недостижимый идеал, а ты-то понимаешь, что относишься к той самой братии, которую она так презирает?» Будь Зоя Васильевна живой, от этих противоречивых рассуждений у нее бы заболела голова. В глубине остатков ее души что-то ныло и щемило уже за всех мальчиков, растущих без отцов. Ведь сколько их таких? У каждого знакомые есть, сорокалетние и старше вечные неудачники. Вспыльчивые, обидчивые, порой агрессивные «маменькины сынки». Чаще всего одинокие, зависимые от алкоголя, азартных игр или того хуже. Даже если женятся, то большинство таких браков кончается разводом, а те, что держатся на детях и ипотеках, обречены быть несчастными. И в конце-концов эти мальчики умирают вслед за своими матерями, а то и раньше них. Интересно, отравись баклажанами одна только мать Стасика, что бы с ним стало? Зоя Васильевна знала ответ на этот вопрос: она тут же представила Стаса, спивающегося и небритого в маленькой темной и, конечно, неубранной квартире, прожившего бы еще лет… А жизнь ли это?

Ее размышления прервала Ольга Олеговна:

– Конечно, она не права! Я бы так никогда не поступила!

– Нам-то Вы зачем врете, милая моя? – улыбаясь сказал Королев, – мы же все вместе смотрели вашу историю.

– А я вам всем в тысячный раз повторяю: то, что вы там видели, неправда! Кроме мужа я ни с одним мужчиной не была!

– Ну вот опять! – ухмыльнулась и всплеснула руками Зоя Васильевна.

Стас засмеялся, Александр Ильич продолжал снисходительно улыбаться, даже Глеб Михайлович отвлекся от Котла и с явным недоверием вместе с остальными посмотрел на Ольгу Олеговну.

– Да ну вас всех! Верите во всякую чушь! – не в силах больше терпеть всеобщие сомнения в собственной чести Барановская быстрым волевым шагом удалилась в свою клеть, гордо вскинув подбородок.

– А ведь она искренне верит то, что говорит, – заключил Александр Ильич.

– Тупость на грани сумасшествия, – перефразировал Глеб Михайлович. Мы же все видели историю ее жизни…

(Вкратце поведаю эту историю, читатель, и тебе.)

Ольга Олеговна Барановская, в девичестве – Тихонова, родилась в небольшой деревушке на окраине Тайги. Семья жила бедно, в чем по большей части были виноваты пристрастие к алкоголю и шизофрения ее отца. У Ольги Олеговны была старшая сестра, Дарья. Когда их отец приходил домой пьяный и с кулаками набрасывался на несчастную мать, десятилетняя Даша вступалась за нее, что нередко стоило ей сломанного ребра или ключицы, в то время как пятилетняя Оля могла лишь с ужасом смотреть на то, как ее мать отмывает с пола собственную кровь и кровь ее сестры.

Однажды Олег Дмитриевич Тихонов, так звали отца семейства, разозлился на своего пса за то, что тот его укусил. Недолго думая (или вернее сказать, не думая вовсе), он повесил его в гараже, перекинув веревку через ржавую балку под крышей. Девочки пытались снять собаку, но детский рост не позволял дотянуться даже с табурета. Ольга Олеговна на всю жизнь в мельчайших подробностях запомнила эту картину.

Спустя несколько лет, когда Оле было уже семь, а Даше двенадцать, их мать, Татьяна Васильевна, решилась сбежать от деспотичного мужа. Так они оказались в Калининградской области, поселившись в одном из поселков Полесского района. Правда спустя несколько месяцев он все же нашел их и приехал еще на два мучительных года, за которые успел изнасиловать Татьяну Васильевну и уже взрослую Дашу на глазах у Ольги Олеговны. В конце концов он решил вернуться на Урал, откуда ушел жить в Тайгу, и больше о нем никто не слышал. Даша стала пить и принимать наркотики и, на момент смерти Ольги Олеговны, отбывала срок за убийство очередного собутыльника. Татьяна Васильевна до конца своих дней настаивала на том, что Олег Дмитриевич нашел их из-за того, что соседка рассказала ему, куда сбежала семья. Каково же было удивление Ольги Олеговны, когда Котел показал ей, как мать сама написала мужу письмо из Калининграда с просьбой о прощении и воссоединении. Разумеется, покойная сказала себе, что это лишь глупая выдумка. Но поверь, читатель, куску чугуна незачем бояться чужой правды.

Ольга Олеговна рано вышла замуж. Ее муж, Алексей Анатольевич Барановский, был неплохим человеком, но стал плохим отцом, как и многие, чей брак не сложился. Причиной этому послужило то, что через неделю после свадьбы Ольга Олеговна призналась супругу (со слезами и пузырями из носа, как полагается раскаивающейся грешнице), что незадолго до того, во время его двухнедельной поездки в Петербург, имела близость с другим.

Алексей Анатольевич не смог простить Ольге Олеговне того, что призналась она лишь потому, что этот «другой» сам собирался рассказать все новоиспеченному мужу, чтобы побороться за сердце и прилагающиеся к нему части тела своей возлюбленной. Брак был сохранен (ведь небогатые родители Алексея анатольевича потратили на свадьбу приличную сумму!), любовнику дана отставка, но на доверии и взаимном уважении в чете Барановских можно было навсегда поставить крест.

Меньше всех в этой ситуации повезло через полтора года родившейся Светлане, ведь ее появлением Алексей Анатольевич раз и навсегда оправдал свою неспособность уйти от неверной жены – хоть кто-то в семье должен поступать по совести. Сам того не замечая, он превратился в жестокого отца, которого в четырнадцать лет Света перестала называть папой. Ольга Олеговна первую дочь также не жаловала, уж слишком она внешне была похожа на Дарью, ее неблагополучную сестру, которую, по-мнению Ольги Олеговны, недостаточно в детстве пороли. Впрочем, со Светланой такого упущения Барановские не допустили.

Ольга Олеговна больше ни разу ни одной живой и мертвой душе не призналась в своем адюльтере. Даже в разговорах с Алексеем Анатольевичем наедине она отрицала все, в чем сама однажды покаялась. И теперь, после смерти, невзирая на то, что Котел показал весьма красочное и подробное кино для взрослых, она стояла на своем и все время думала: «Вот Света, если бы я из-за ее неспособности нормально помыть пол не оказалась в Аду, то наверняка попала бы в Рай и мне не нужно было бы оправдываться неизвестно перед кем!»

XV

13 марта 2023 года

Господин Кот появился на поляне рано утром. В лапах он держал большой черный блокнот в кожаном переплете с позолоченными страницами. Обложка блокнота напоминала кожу змеи и блестела так, словно на нее светят лучи невидимого солнца. Из середины торчал кроваво-красный язычок шелковой закладки.

– Пожалуйста, граждане, подойдите все ко мне, – Кот громко позвал группу, хотя все и без того уже бежали к нему с разных концов поляны.

– Все на месте, Господин Кот! – отчиталась Зоя Васильевна.

– Хорошо, – Кот щелкнул пальцами и, подобрав хвост, уселся в свое кресло. Затем он достал откуда-то большие круглые очки в золотой оправе, надел их и с важностью папы римского раскрыл блокнот, ухватившись пальцами за кончик закладки. В этот момент блокнот издал змеиное шипение. Господин Кот окинул собравшихся строгим взглядом поверх очков и сказал: – Можете присесть, устраивайтесь поудобнее.

Проклятые уселись на земле полукругом перед массивным дубовым креслом.

Кот откашлялся и начал читать из блокнота:

– Лолита Адольфовна, в девичестве Сосновская, по супругу Хилова, родилась и выросла в той же стране, из которой вы были направлены в Ад. В столице она с отличием окончила медицинский университет. В возрасте семнадцати лет, будучи студенткой первого курса, она встретила Леопольда Самойловича Хилова, за которого в скором времени вышла замуж. Затем…

Зоя Васильевна подняла руку. Кот прервался и сердито посмотрел на нее:

– Что случилось, mon cher?

– П-простите, Господин Кот, я лишь хотела спросить, что это, – Зоя Васильевна побелела от страха, глядя на Кота, и тут же пожалела о своей несдержанности.

– Это, судьба Лолиты Адольфовны, записанная мной лично…

– И зачем нам слушать про эту ведьму? – буркнул Стас.

– Да помолчи ты, – махнул на него рукой Александр Ильич, – ведь это связано с нашей целью, да, Господин Кот?

– Вы совершенно правы, впрочем, – Кот сделал паузу и обиженно посмотрел на блокнот, – быть может, я не обладаю таким писательским талантом, как некоторые, но мне хотелось подробно вам все истолковать…

– Мы с большим удовольствием послушаем! – участливо сказал Глеб Михайлович, положив себе руку на грудь туда, где раньше было сердце.

Кот недоверчиво посмотрел на остальных.

– Конечно, пожалуйста, продолжайте, – стали просить все хором, кроме Стаса, усевшегося в позе обиженного ребенка.

Господин Кот улыбнулся, когтем поправил очки и продолжил:

– Затем супруги подобрали на Улице пушистого, черно-белого котенка. Назвали его Урсус и полюбили, как собственное дитя. Однако семейству не очень нравилась жизнь в большом городе, поэтому они решили переехать туда, где не так давно располагалась Восточная Пруссия, а ныне – породившее их государство. Так Лолита Адольфовна начала свою врачебную деятельность там, где каждый из вас имел неудовольствие с ней познакомиться, в прекрасном, древнем Янтарном Крае. Но, как мы увидим в дальнейшем, призвание Лолиты Адольфовны состоит вовсе не в излечивании больных бренных тел. Наша героиня вот-вот откроет в себе дар врачевателя душ… – Кот подумал и добавил, – хм-м… а не поторопился ли я, назвав это даром? Честное слово, понимать и предсказывать эмоции и чувства людей, на самом деле, сущее проклятие!

В лапе Кота откуда ни возьмись возникло изящное пестрое перо, очевидно, от самого настоящего павлина, и он тут же принялся усердно что-то записывать в блокнот. Затем продолжил:

– Лолита Адольфовна с супругом и Котом поживет немного в Европе, изучая психологию, после чего они сменят фамилию для красоты звучания и переедут за океан. Лолита Адольфовна будет крайне востребованным специалистом в области семейных и особенно детско-родительских отношений; за помощью к ней будут приезжать люди со всего мира, да и сама она будет много путешествовать. Небольшое семейство будет сопровождать ее повсюду. Она будет проводить лекции и семинары в разных странах. Одним словом, супруги Хилл станут успешны и до неприличия счастливы.

– Да, и умрут в один день, – язвительно произнес Узколобов.

Кот с искренним удивлением, без малейшей суровости посмотрел на него поверх очков и воскликнул:

– Как Вы догадались?

Все проклятые уставились на Стаса. Тот покраснел, замялся и резко ответил:

– Я пошутил. Так ведь только в сказках бывает.

– Золотой мой, – с улыбкой ответил ему Кот, – тот, кто внушил Вам, что идеал недостижим, просто хотел, чтобы Вы к нему не стремились.

Пока лицо Узколобова изображало умственные потуги, Кот встал и позвал всех к Котлу:

– Идемте, товарищи, вы увидите финал этой истории.

Группа сразу же последовала за ним. Котел закипел, и от него приятно запахло какими-то сладкими цветами. Показался уютный трехэтажный дом с небольшим ухоженным садом. Дом был необычного мятного цвета с длинными витражными окнами и натуральной черепичной крышей. Из трубы шел дым, в окнах первого этажа горел свет. Сад вокруг дома был заполнен разнообразными диковинными цветами, и они искрились в лучах заходящего солнца.

В гостиной пожилая женщина сидела на полу у камина и держала в руках какие-то бумаги. Котел близко показал их проклятым, и в свете огня они увидели тот самый Список Дураков Лолиты Адольфовны.

– Это же наш список! – воскликнула Ольга Олеговна.

Господин Кот одобрительно кивнул.

– Так это она? – удивленный Глеб Михайлович наклонился поближе к Котлу, чтобы разглядеть получше.

– Она… – выдохнула Зоя Васильевна.

– Да, товарищи, это Лолита Адольфовна Хилл двадцать седьмого июля две тысячи девяносто третьего года. В возрасте девяноста шести лет она обнаружит у себя на чердаке список, в который вы имели неосторожность попасть, сожжет его в камине и умрет.

Котел затих, на поляне воцарилась тишина.

– Но… – Кот поднял указательный палец вверх и сделал многозначительную паузу, – Лолита Адольфовна может не дожить до этого дня, – громогласно произнес он, и над поляной мгновенно сгустились тучи.

В глазах каждого из покойных отразился страх. Ольга Олеговна прижала руки к груди, Глеб Михайлович нахмурился, а Королев просто стоял с раскрытым ртом.

– Почему? – спросил Стас.

Господин Кот мученически закатил глаза и спросил, словно учитель у класса:

– Кто знает ответ?

Королев пришел в себя и робко протянул руку. Кот указал на него.

– Потому что люди внезапно смертны?

– Александр Ильич, – Кот крепко и по-дружески пожал ему руку, – не окажись Вы так слабовольны перед лицом смерти, мы бы никогда не встретились, и в этой группе не было бы ни капли ума. Граждане, – он громко обратился ко всем, – в жизни Лолиты Адольфовны будут случаться критические моменты, каждый из которых приведет ее к смерти, если вы не вмешаетесь и не предотвратите это, направив ее судьбу к тому самому дню. Каким образом вы сможете это делать, я вскоре объясню, – Господин Кот закончил свою речь и, не дожидаясь лишних вопросов, исчез.

Небо над поляной мгновенно прояснилось, чего нельзя было сказать о лицах проклятых. Никто по-прежнему не двигался с места, каждый пытался, как мог, осмыслить сказанное Котом.

– А я умный, – нарушил общее молчание Королев.

– Я напомню, что Вам это Кот сказал, – пренебрежительно бросила Ольга Олеговна.

– А ну отставить разговорчики про Господина Кота! – повелительным тоном приказала ей Зоя Васильевна.

Стас чесал затылок, а Глеб Михайлович, ухмыляясь, потирал руки и сказал:

– А это точно Ад? Ведь теперь судьба этой гадюки в нашей власти.

Часть вторая

I

27 апреля 2023 года

Господин Кот сидел в своем любимом дубовом кресле, которое, казалось, постоянно бродит по Аду следом за ним. Выглядело оно неподъемным, однако по одному щелчку когтей мгновенно появлялось на поляне или исчезало с нее. Однажды, правда, вместо того, чтобы сразу испариться, оно лениво приподнялось, встало на ножки, а затем поковыляло к ближайшему краю поляны, где ясени расступились, пустив его во мрак. Господин Кот тогда посмотрел ему вслед и заметил вслух: «Наверное, я становлюсь слишком мягок с годами». Кресло-компаньон всегда было обвито сочным зеленым плющом с каплями росы на листьях; на всей его площади красовалась резьба, изображающая разные сцены: мудреца в библиотеке, чью-то коронацию, Луну со звездами, падающую башню и много других. На концах ручек были явные следы когтей, правда к тому моменту шутить на эту тему никто из проклятых уже даже в мыслях не смел.

– Пришло время, товарищи, начать трудиться на благо Лолиты Адольфовны, – торжественно объявил Кот группе, в полном составе стоявшей перед ним в ожидании распоряжений.

– Мы готовы, Господин Кот! – бодро отрапортовала Зоя Васильевна.

– Замечательно! – Кот улыбнулся, поднялся с кресла и лапой указал всем на Котел, – пойдемте.

Котел закипел и показал ежедневник Лолиты Адольфовны:

«2 мая – вакцинация Урсуса. Записаться.»

– Мы должны ей напомнить? – спросила Ольга Олеговна.

Господин Кот посмотрел на нее, прищурившись, как будто изучая:

– Я думал, глупости будет озвучивать Стас, – задумчиво сказал он.

Глеб Михайлович ухмыльнулся, это задело Ольгу Олеговну, но вмешалась староста:

– Всем цыц! Смотрим внимательно!

Группа подчинилась. В следующей сцене Лолита Адольфовна по пути с работы направлялась в ветеринарную клинику, часы на ее руке показывали «28.04.2023 17:45». Через несколько минут она уже вошла в небольшое одноэтажное здание с вывеской «Здоровый хвост». В клинике никого не было. За стойкой регистратуры сидела женщина лет сорока пяти в тонких очах на цепочке и, широко улыбаясь и посмеиваясь, стучала длинными ногтями по экрану своего телефона.