Текст книги "Подземные корабли"

Рукоять меча стала вдруг нестерпимо, невыносимо холодной. Она стала походить на кусок льда, и Люк дернул кистью, посмотрел на рукоять и увидел, что иероглифы на ней медленно меняются местами. Верхний знак уплыл вбок, нижний встал рядом с верхним, а средний выделился и продублировался. И появился еще один знак, крошечный и серенький, показавшийся неуловимо знакомым.

Два кружка и три точки между ними обозначали охоту. Но в этом знаке была еще и нижняя черточка. Что это значило? Люк приподнял меч, и стена башни перед ним принялась трансформироваться. Выдвинулись квадратные ступени, огибающие здание по спирали, и блеснули крошечными огоньками по бокам. Ступени приглашали подниматься. Ни перил, ни скоб, чтобы держаться – ничего такого в башне не предусматривалось.

Что произошло? Почему башня вдруг оказалась доступной? Старый лазерный меч каким-то образом связан с башней? Это одни и те же технологии?

Ответа не было. В любом случае искать эти ответы следовало в самой башне, и поэтому Люк решил подняться.

Пришлось попотеть, чтобы преодолеть такую высоту. Широкие ступени, удобные для подъема, были открыты всем ветрам, и Люк вдруг с удивлением подумал, что здешние воздушные потоки не несут никаких запахов. Разве только металла. Лучи Светила лежали на стенах башни розово-золотистыми пятнами, и чем выше ступал Люк, тем больше мог видеть вокруг. Узкие белые мосты, металлические кронштейны которых упирались в башенные стены и создавали кружевной кованый узор, – настолько искусно они были выполнены. Белые камни, серые дорожки, две большие круглые посадочные площадки, причем вторая, совершенно пустая, казалась в два раза больше той, на которой находились драконы. Деревьев в этом загадочном Белом городе почти не было, только трава, дорожки, площадки и множество белых башен.

Люк легко разглядел своего дракона – Енси вновь положил сизую башку на плиты, сложил крылья и превратился в спокойного дремлющего робота. Что ж, придется крепко подумать. Бросить собственную машину? Ни за что!

Привычный к полетам, Люк не нервничал от высоты. Он торопливо ступал и сжимал меч, радуясь, что тот немного потеплел и уже не обжигал ладонь нестерпимым холодом. Выше, выше и выше, к самым облакам. Туда, где пространство разворачивается удивительной свободой и мир лежит понятной и бескрайней картой.

Еще чуть-чуть, еще несколько пролетов – и выложенная серыми пластинами крыша блеснула перед Люком, как гостеприимная посадочная площадка. Посередине площадки находилась еще одна маленькая башенка, высокий шпиль которой, казалось, утыкался прямо в небо.

Люк уже не сомневался. Он бегом пересек площадку и открыл дверь башни. Обычную дверь на обычных железных петлях. За дверью – кто бы сомневался – высились громадные шкафы-серверы, почти такие же, как в подземельях Третьего сервера под Бен-А-Эльси. Итак, это еще один сервер, еще один спящий мозг, отлично сохранившийся со времен войны. Сервер спит, но у Люка имеются ключи для того, чтобы запустить его в работу. Правда, ключи теперь надежно спрятаны на острове, но все равно приятно сознавать, что владеешь достаточной мощью, чтобы распоряжаться древними технологиями.

Что же еще имеется на этом сервере?

3

У Люка с собой было три первичных ключа. Он спрятал их в поясной сумке и почти не думал об этом сокровище. Первый, Второй и Пятый – три ключа, чтобы запустить три мозга. На острове находились пять спрятанных первичных ключей, и где-то у Бен-А-Эльси отец Мэй умудрился спрятать ключ от Третьего сервера.

Белый город оказался сервером. Неизвестно, какой у него номер, но можно узнать. И можно поискать какую-нибудь информацию. Наверняка тут есть склады с роботами. Даже не наверняка – они точно есть. И может быть, имеется «Последний Клич» – программа, вырубающая драконов, так называемая «драконья смерть». Если Люк ее найдет – можно считать, что Енси у него в руках.

Люк сунул меч в ножны на поясе, приблизился к ближайшему шкафу и взялся все осматривать. Темные, гладкие, отражающие окружающее пространство пульты, выполненные из Живого металла, тянулись вдоль всех четырех стен и словно бы ждали – когда же их запустят в работу. Два высоких темных шкафа возвышались посередине помещения и слегка гудели, полностью готовые к работе.

Люк провел рукой по поверхности одного из пультов, но ничего не произошло. Никаких дверей в складское помещение, никаких добавочных люков в башенке не наблюдалось.

Может, приложить ключ? Вдруг сервер сработает?

Люк достал Первый ключ, какое-то время подержал его на ладони, всматриваясь в лицо мальчика, появляющегося на поверхности, и приложил уникальную вещицу к ближайшему пульту.

Ничего не произошло. Впрочем, ничего и не должно было произойти, ведь этот ключ открывал только Первый сервер. Но на всякий случай Люк проделал все то же самое со Вторым и Пятым ключом. Пульт молчал.

В этот момент Люку вдруг показалось, что он слышит шаги. Как будто кто-то шагал по площадке на крыше, медленно и четко. Рука привычно выхватила меч, и Люк еще раз удивился холоду рукояти. В этот момент произошло странное и удивительное.

Рукоять мгновенно потеплела, знаки на ней загорелись, а лазерный клинок стал белым и ярким как никогда. Включились все четыре пульта, по их поверхности побежало множество сине-голубых знаков, появились выпуклые квадраты и прямоугольники и – главное! – по краю каждого пульта вспыхнули странные, никогда не виданные Люком знаки. Иероглифы были такими запутанными и сложными, что он лишь вытаращился на них, точно мьёк, первый раз увидевший дракона.

Иероглифы призывно сияли, манили и звали к себе, Люк буквально физически ощущал это притяжение. Рукоять меча еще больше налилась приятным живым теплом, знаки на рукояти замигали. Они вспыхивали и гасли, вспыхивали и гасли, словно торопились что-то сообщить своему хозяину. Люк двинулся к пульту и уже не прислушивался к шагам за дверью. Медленно и уверенно поднял руку с мечом, клинок которого был готов к бою и сиял злым белым светом, и прижал торец рукояти к пульту, как будто точно знал, что ему надо делать.

И тут же поверхность пульта стала темной, появился большой экран, на котором Люк увидел человека. Смуглый парень с тонкими сжатыми губами, черными бровями и двумя длинными царапинами на щеке.

– Мое имя Гайен-Сей-Сай-Томагу-Дабори, что с нашего языка означает Летящий Хищник, Спешащий за Ветром. Но все знают меня как Потрепанного Птаха. Я – командор всех Птичьих отрядов, я завладел здешним Девятым Мозгом и все ключи от него находятся у моих людей. Я составляю программы и схемы, я записал их, и они тут, на этом Мозге. Программа «Хамур» и программа «Последний Клич» хранятся здесь, а также схемы их написания. Программы созданы на языке моего народа, и таким образом я их сохраняю тут, в Девятом Мозге. Доступ к ним имеют только командоры Птичьих отрядов, Синяя Птаха и я. Доступ создан на основе ДНК-линии.

Экран погас, смуглый парень исчез.

Люк все понял.

Потрепанный Птах – его отдаленный предок, и даже его полное имя похоже на полное имя Люка – половина точно такая же. И потому Люк получил доступ к этим древним записям. Но – самое главное! – тут имеется Последний Клич. Надо только прослушать все записи и после раздобыть его.

Люк рассматривал множество квадратных сияющих окошек на пульте и выбирал, какую бы запись прослушать первой. Ткнул в первую попавшуюся и уставился во множество схем, развернувшихся перед ним. Схемы сопровождались голосом Потрепанного Птаха, только все слова оказались непонятными, чужими. Древний язык – язык предков. От этого языка в народе Люка остались только песни, одну из которых совсем недавно пела его сестренка.

Он и сам знает эту песню – знает ее звучание на языке пустынных пастухов. Наверное, он сможет во всем разобраться…

Вдруг экраны погасли, дверь открылась, и в ее проеме Люк увидел плотного лысого мужчину с большими темными глазами и синей полосой на лбу.

Пророк? Откуда тут пророк?

Меч тут же засиял и обернулся против вошедшего.

– Потомок Потрепанного Птаха, – спокойно сказал лысый человек. Или это был не человек? – Мы знали, что ты появишься. Мы тебя ждали. Ты нам нужен.

– Что вы от меня хотите? – тут же спросил Люк и сделал шаг навстречу.

Он уже представлял, как слетает голова робота и катится по белым плитам пола, но лысый снова заговорил, и полоса на его лбу вдруг стала нежно-голубой и слегка засветилась.

– Мы ждали тебя, потомок Потрепанного Птаха. Мы готовы тебе услужить. Скажи, чего ты желаешь? Каковы твои планы? Тебе нужны еда и постель? Оружие? Роботы? Ты получишь все, потомок Потрепанного Птаха.

– Почему ты желаешь выполнять мои желания? Своих не стало? – грубо спросил Люк, все еще держа меч наготове.

– Потому что только ты способен нам помочь. Ты убьешь древнего дракона Тхана, который является нашим врагом.

Мы перепрограммируем и вернем тебе твоего дракона, которого ты называешь Енси. Мы снабдим тебя оружием, роботами, продуктами и покажем путь в старый древний Белый город, куда ведут все линии власти. Одной из этих линий будешь обладать ты.

Пророк поклонился и застыл, глядя на Люка.

В его глазах не было злости, ненависти, нетерпения или сомнений. Взгляд робота был абсолютно равнодушен.

– Я должен убить Тхана? Каким образом? Он неприступен, он громаден и очень опасен. Нет ничего, что могло бы оказаться сильнее Тхана.

– Мы дадим тебе роботов-драконов. Много драконов. Ты атакуешь Тхана и убьешь его. Ты полетишь на своем драконе Енси. И как только ты убьешь Тхана, одна из линий власти будет принадлежать тебе.

– Что за линии власти? – не понял Люк.

– Ты узнаешь это, как только убьешь Тхана. Лети сейчас, драконы готовы к битве.

Глава 8
Мэй. Драконов становится больше

1

В жизни самой младшей сестренки Люка Буймиш поднимался в зенит всего лишь два раза. Но эта малышка, которая черной головкой не доставала Мэй и до пояса, умела так быстро передвигаться на коротких ножках, что углядеть за ней было не просто.

Вот только что сидела на мьёковой шкуре у слабо потрескивающего огня, а уже через пару мгновений легкое шлепанье маленьких льёсов раздается из самого дальнего и темного угла пещеры. И ведь не боится ничего, настырная мелюзга!

Мама Еника и Нгака взялись готовить тесто, чтобы напечь лепешек на ужин, и присматривать за младшей Ейкой довелось Мэй. Но Мэй, обдумывая ночную вылазку, стала вдруг рассеянной и бестолковой, и когда Тигаки спросила, где Ейка, осталось только оглядываться и искать малышку где-то в темноте.

– Что с тобой? – спросил отец и посмотрел Мэй прямо в глаза, когда та, выудив Ейку у дальней россыпи камней, прямо около спуска в самую темноту, вернулась с девочкой к огню.

– Спать охота, – буркнула Мэй в ответ и не обманула.

Ее действительно клонило в сон, но стоило прикрыть глаза, как виделось широкое седло Тхана, его длинная мощная шея и слышался шорох громадных крыльев.

Ощущение будущего полета уже наполнило кровь тревогой и мучительными сомнениями. Правильно ли они поступят? Может, надо все рассказать отцу?

Когда-то у Мэй не было никаких секретов от отца. Когда-то она доверяла ему все свои тайны и считала самым близким и родным человеком. Что изменилось за эти дни?

Изменилось очень многое. Теперь у нее появился Люк и вдруг, совсем неожиданно, стал самым близким и самым родным. И сейчас, несмотря на свой страх перед Тханом, страх перед ночной вылазкой и неуверенность в правильности поступка, Мэй понимала, что ее ничто не остановит. Она просто должна, должна найти Люка!

И Мэй спрятала свои сомнения поглубже, мягко пожала плечами, демонстративно потерла глаза и принялась развлекать Ейку. А малышка не желала раскладывать камушки на одеяле и мастерить человечков из палочек. Ейка непременно желала двигаться, шагать вглубь пещеры и что-то там высматривать.

– Люк так и не вернулся, – неожиданно заговорил Ник. – Уже почти ночь, прошло очень много времени. Кто полетит его искать?

– Подождем до утра, – сказал отец, и голос его прозвучал слишком уж решительно и твердо.

Мэй посмотрела на него и вдруг заметила, какой глубокой стала складка между бровями. Отец не смотрел на Ника и не смотрел на Енику. Он чистил рыбу и складывал ее на гладкий плоский камень, который сегодня вечером принес с реки. Рыбу собирались запечь на ужин.

– Почему мы будем ждать? – Жак поднялся, перестал складывать в аккуратные кучи принесенные сухие ветки и палки и возмущенно уставился на Гайноша. – Мы должны прямо сейчас искать брата!

Нгака прекратила вымешивать тесто и устало вытерла лоб тыльной стороной руки. Мама Еника посмотрела на нее и велела продолжать, не останавливаться.

– Потому что Тхан ранен, вы сами это видели. Он не сможет двигаться. Ему надо отдохнуть, – со вздохом пояснил отец.

– А что, утром он уже не будет ранен? – прищурился Жак. – Драконы лечатся только Живым металлом!

– Тхан сказал, что утром он будет лучше, – уклончиво сказал отец. – Сейчас мы все нуждаемся в отдыхе. И утром кто-то должен проведать мьёков. Животные подохнут, и тогда нам всем останется только умереть с голоду.

– Люк важнее мьёков! – крикнул Ник.

– Жизнь ваших сестер, вашей матери и вас самих – вот что значат мьёки, – ответил отец.

Он не возмутился, не ругался, просто объяснял, и Мэй понимала, как тяжело ему даются эти объяснения.

Он прав и не прав одновременно. Мьёки важны, очень важны, потому что семья не сможет все время питаться только рыбой. Запасы муки из мукокки заканчиваются, их едва хватит на завтрак. Зерновых нет, мяса тоже нет.

Конечно, можно полететь и набрать фруктов в лесу около Городов. Отец наверняка убьет ящера, он довольно хорошо стреляет из арбалета. То есть мясо и фрукты у них будут, в теории. Но белый сок мьёков тоже важен. Кинель, который из него делается, очень хорошо утоляет жажду.

Что их всех ждет? Смогут ли они выжить на этом острове?

Близнецы надулись и заворчали, что своих надо выручать, что Люку нужна помощь и зря они сидят в темной пещере и лопают рыбу, в то время как их брат ждет и не дождется, когда же семья ему поможет.

– Вдруг Енси ему так и не подчинился и он шагает пешком? Как он доберется до острова? Вплавь, что ли? – возмущался Ник, уперев в бока смуглые кулаки.

– Или Енси ранен и потому не может лететь, – вторил ему Жак.

Отец не отвечал. Он сурово поджал губы, и его нож резко и сердито шкрябал серебристо-синюю рыбью чешую, похожую на круглые бляшки. Чешуя слетала на песок и слабо поблескивала в ярком пламени костра.

Дым заполнял пещеру и лениво полз к выходу. Мэй немного подвинулась, потому что сидела с дымной стороны, оглянулась, заметила, что Ейка снова ковыляет куда-то в темноту, и кинулась ее догонять.

Возвращаясь, она встретилась с решительным взглядом Тигаки и еле заметно кивнула ей. Планы не изменились. Конечно, отец никуда бы их не пустил, потому что полет ночью опасен и сложен. Вот и не стоит ему ничего говорить. Лучше промолчать и поступить по-своему.

Ужинали в грустном молчании, и лишь бурчание близнецов и треск костра иногда нарушали тишину. Даже младшая девочка Ейка помалкивала, видимо, чувствовала общую грусть. Мама Еника ничего не говорила, но Мэй видела, как она переживает о старшем сыне. Но что она может сделать? Разве она пошлет ему на выручку близнецов? Нет, конечно. Потому что они, по сути, еще дети и не должны по ночам летать на драконе.

Уже когда устроились спать и Мэй сказала, что ляжет около Тигаки, отец подошел к ней, обнял и тихо шепнул на ухо:

– Люк твой жив. Я его видел. Это он сегодня участвовал в нападении на остров, верно? Летел верхом на Енси и нападал на Тхана. Он остался жив, я видел. С ума он сошел, твой Люк!

Последняя фраза у отца получилась злой и горячей. Было ясно, что отец озадачен этим поступком Люка и ужасно на него сердит.

– Ну, может… Может, так надо было… – растерянно попыталась защитить своего парня Мэй.

– Не надо! Надо было оставаться со своей семьей, а не гоняться за машиной! Он нужен своей семье сейчас. Вот пусть и добирается домой на своих двоих, если такой бестолковый. А мы завтра, как только Тхан сможет лететь, отправимся в первую очередь к мьёкам. Завтра на рассвете. Полетишь со мной?

Мэй кивнула. Конечно, она полетит.

Только не с отцом.

2

Маленький Облак был великолепным сторожем, еще лучше, чем лека. Дракончик старался угодить своим хозяевам, его глаза весело блестели, когда он, цокая коготками по камням, прохаживался у входа в пещеру.

Облак мог услышать любой, даже самый тихий, самый далекий звук. И едва что-то начинало его беспокоить, как он тут же расправлял крылья, вытягивал голову, прибегал к Гайношу, Мэй или близнецам и возмущенно щелкал и гудел, спеша сообщить о подозрительном и тревожном.

Облак дежурил и в ту ночь, когда Мэй и Тигаки собрались на поиски Люка.

Спать тогда легли довольно поздно, но уснули быстро. Дневные заботы и опасности утомили всех. Даже Мэй, несмотря на волнение, едва сомкнула веки – тут же провалилась в яркие и короткие сновидения. Ей снился Енси, летящий над океаном, снился веселый Люк, и его темные глаза, казалось, заглядывали девушке в самую душу.

Снился ветер, который бил в лицо и приносил с собой самые разнообразные запахи. Блестел внизу синий океан, сверкали лучи Светила и отражались в драконьей чешуе. Мэй была совершенно счастлива, и, уже просыпаясь, выныривая в темную неприглядную действительность, все еще цеплялась за быстрый и красивый сон.

– Нам пора! – жарко шептала Тигаки и трясла Мэй за плечо.

Сестренка Люка терялась в абсолютной темноте пещеры, оставалось только удивляться, как она смогла распознать Мэй в таком мраке и не перепутала ее с Нгакой, которая устроилась рядом и сладко сопела, свернувшись калачиком.

Теплая спина Нгаки прижималась к спине Мэй, а чуть дальше спала Еника, обнимая самую младшую девочку. Костер давно погас, даже угли перестали вспыхивать крошечными оранжевыми искрами. Ветви деревьев перед входом в пещеру закрывали сияние Буймиша, и в уютном убежище было так темно, что двигаться приходилось на ощупь.

Мэй молча поднялась и нашарила стену. Следуя вдоль шероховатой поверхности, Мэй подобралась к выходу. Облак, заслышав шаги, тут же появился из-за древесных стволов и радостно защелкал языком, но предусмотрительная Тигаки хлопнула себя по губам, предупреждая о тишине, и цыкнула на прыткого дракончика.

Спускались молча. Облак следовал за своей главной хозяйкой и не сомневался. Он летел рядом и освещал скалистый спуск, помогая таким образом девочкам.

– Веди нас к Тхану, к большому дракону, – велела ему Тигаки.

И дракончик понесся вперед, вдоль реки.

– Хорошо хоть, не надо продираться через лес, – резонно заметила сестренка Люка, – я не успела заплести волосы. Пришлось бы оставлять патлы на колючках. Нгака куда-то засунула нашу единственную расческу, сколько раз ей говорила – клади в сумку! Вот же бестолковая…

Мэй подняла голову, всмотрелась в круглый Буймиш и промолчала. Ее почему-то била дрожь, и она боялась, что едва раскроет рот, как зубы застучат друг о друга. Свои волосы она заплела в косу еще с вечера, иначе кудри замучили бы ее. И как только Тигаки может думать о такой ерунде?

– Нам надо бы успеть до утра, – продолжала рассуждать неугомонная Тигаки. – Надо напоить Тхана, Облака, а после смотаться и узнать, где находится Люк. А потом вернемся, и ты с отцом полетишь к мьёкам. А я останусь дома, хватит с меня полетов. А может, Люк полетит вместе с Гайношем…

На последней фразе Тигаки споткнулась и чуть не полетела носом вперед. Помог ей Облак, вовремя подставил крыло, и благодаря этому сестренка Люка удержала равновесие. Убрала волосы с лица, сердито пнула камень, о который зацепилась носком льёса, оглянулась.

– Идем по течению реки. Твой отец сказал, что видел Тхана, но подходить к нему не стал, потому что посчитал дракона слишком злым. Подумал, вдруг дракон будет обвинять нас в своих бедах, – сказала Тигаки, прибавляя шаг. – А мы сначала подпустим к нему Облака. Дракон всегда найдет общий язык с другим драконом.

Мэй только кивнула. Она не была уверена в том, что Тхан слишком уж расположен к себе подобным, особенно после недавнего боя. Но черный дракон никогда не обижал Мэй, всегда был с ней терпелив и много помогал. Потому она надеялась, что и в этот раз они договорятся. В конце концов всегда можно заключить новую сделку. Помощь в обмен на Живой металл. Почему бы и нет?

Именно это Мэй и собиралась предложить Тхану.

Дракон ведь не откажется от Живого металла, правильно?

Света Буймиша хватало для того, чтобы видеть дорогу. Сиреневыми бликами поблескивала река, весело бегущая вдоль удобных песчаных берегов. Шумел ветер, качая ветви деревьев. Остров полнился уютом и спокойствием, как будто за его пределами не было никакой войны, не летали беспризорные драконы, не вооружались люди и не надрывались в истерике загадочные пророки.

Остров снова казался уютным прибежищем, и только Люка не хватало на этих песчаных берегах.

В некоторых местах лес почти вплотную приближался к быстрым водам реки, но встречались и обширные поляны, заросшие травой. Песок закончился, и теперь под ногами девочек были только травы.

Облак вдруг быстро забил крыльями, поднялся повыше и выдал несколько пронзительных звуков, напоминающих рычание. Этакое рычание драконьего детеныша. Он что-то углядел в темных лесных зарослях. Тигаки остановилась и схватила Мэй за руку.

– Что там? – быстро спросила она.

– Роботы? – прошептала в ответ Мэй.

– Вроде все тихо…

Мэй старательно вслушивалась, но ничего не могла уловить в ночной тишине острова. По-прежнему журчала вода в реке, шевелились травы и шумел ветвями деревьев ветер. Еще доносился рокот волн, но едва слышно, слабо, и он терялся в общих лесных шумах.

Не трещали сучья под железными ногами, не прогибались травы, не щелкали суставы машин.

Облак улетел куда-то вперед и скрылся за группой высоких деревьев, подступающих к самому берегу. Вскоре маленький дракончик вернулся, сверкнул глазами и позвал за собой. Сиреневый Буймиш ярко освещал ладную фигурку робота и отражался от маховых перьев на крыльях. Глаза Облака сверкали, а в полуоткрытой пасти блестели маленькие белые зубки.

Мотнув пару раз головой, Облак призывно рыкнул и полетел вперед. Потом обернулся, снова помотал головой, рыкнул и рванулся дальше. Таким образом он обычно показывал, что надо следовать за ним.

– Облак уверен, что там безопасно… – пробормотала Тигаки, тщетно пытаясь всмотреться в темные заросли.

Пальцы Тигаки еще крепче сжали руку Мэй. Впереди царила темнота, лишь изредка сверкали глаза Облака. Но вдруг что-то показалось в узких лучиках света – что-то темное и большое.

Темное, большое и неподвижное.

Скала?

Или Тхан?

– Пошли, – сказала Мэй и шагнула вперед.

Зубы наконец перестали стучать, и теплая решительность разлилась в крови. Ноги сами собой понесли вперед, и Мэй всего лишь два раза запнулась за сухие ветви. Осторожно обогнув высокие колючие кусты, путешественницы выбрались на небольшую полянку и увидели то, что нашел Облак.

На неширокой лесной прогалине, примыкавшей к берегу, лежал мертвый дракон. Железная туша распласталась прямо в просвете между деревьями, крылья вывернулись, хвост отсутствовал. Погасшая чешуя давно уже не отражала свет Буймиша, а глаза превратились в черные дыры.

Дракон упал, взорвался и сгорел. Или, наоборот, сначала взорвался, а потом упал и сгорел.

В любом случае машина была мертва.

– Это не Енси, – быстро заявила Тигаки, но в ее глазах Мэй не увидела уверенности.

Наоборот, голос подруги дрожал от переживания.

– Надо посмотреть… – буркнула Мэй, чувствуя, как замирает сердце.

Если это Енси, то Люк тоже может быть здесь… Вдруг он ранен? Вдруг умирает?

– Люк! – крикнула Мэй, но Облак тут же возмущенно закурлыкал, подлетел и ткнул головой в плечо.

Потом еще раз и еще. Он как будто направлял, указывал, куда надо идти.

– Это не должен быть Енси… – снова пробормотала Тигаки.

Мэй последовала за маленьким дракончиком, а тот залетел вперед, нырнул под ближайшее дерево, опустился на землю, и свет его глаз выхватил из зарослей нечто удивительное.

Драконья плата, целенькая! Заключенная в прозрачный голубой шар, она лежала в траве и слабо поблескивала, ожидая, чтобы ее кто-нибудь подобрал.

– Ничего себе! – выдохнула Мэй, наклонилась, и шар легко закатился в ее ладони.

– Вот что нашел Облак, – добавила Тигаки и попробовала улыбнуться.

Улыбка у нее вышла слабая и кривая.

Мэй вздохнула с облегчением, глянула на довольного собой Облака и на всякий случай спросила:

– Люка на этой поляне нет?

Облак возмущенно фыркнул, щелкнул, расправил крылья и направился к реке, приглашая следовать за собой.

– Он бы нашел Люка, если бы мой брат был тут, – сказала Тигаки. – Я уверена, что он бы нашел. Мы можем быть спокойными. Здесь была плата, потому Облак и позвал нас. Плата дракона. Мы берем ее себе?

– Конечно! Мы берем эту плату себе! Она теперь наша, потому что мы ее нашли. Наша добыча, понимаешь?

– И что будем с ней делать?

Мэй покачала головой, удивляясь наивности этой сестры Всадника.

– Прямо этой ночью доберемся до источника Живого металла и выведем нового дракона. А почему бы и нет? У нас будет маленький дракончик, подросший дракончик и Тхан. Красота!

– И еще Енси. Люк его так просто не оставит, – добавила Тигаки.

3

Тигаки болтала всю дорогу.

– Нам повезло, нам просто невероятно повезло! – восклицала она, забыв об осторожности. – У нас есть еще одна драконья плата! У нас будет три дракона в семье! Мы станем богатыми, а Люк сможет стать отцом клана! Представляешь? Можно будет увеличить стадо мьёков… Тогда надо будет делать дополнительные загоны…

– Если мьёки уцелели, – напомнила ей Мэй. – Мы же не знаем, что сейчас с мьёками. Сколько дней мы их не видели? Не помнишь?

– Мьёки живучие. Они могут обходиться без воды и еды дней тридцать, потому что у них жира полно. Мьёковый жир хорошо горит, между прочим. Мы всегда используем его для освещения…

– И воняет тоже хорошо, – добавила Мэй.

– Ну и что? Это ничего страшного. Можно очистить его, добавить трав, и будет травяное масло, а оно не воняет. Наоборот, хорошо пахнет. Так можно делать, когда много мьёков и много жира.

Слушая восторженную болтовню Тигаки, Мэй приободрилась. Если чувствительная к опасностям сестренка Люка так расслабилась, значит, все не так уж и плохо.

До Тхана добрались довольно скоро. Правда, пришлось спускаться с обрыва, и под конец Мэй просто скатилась кубарем, не удержавшись на осыпающемся склоне. Хорошо хоть, приземление пришлось на мягкий песок.

Здоровенный Тхан расположился у самой воды. Он лежал, вытянув голову и сложив крылья, и его прикрытые желтые глаза уже не сверкали, как большие яркие звезды. Тхан выглядел печальным и усталым.

– Что вам надо, мелкие? – не поворачивая головы, спросил он.

Мэй решила, что к делу надо подходить сразу, шагнула к здоровенной драконьей морде и смело сказала:

– Хотим заключить сделку. Тебе ведь нужен Живой металл?

Облак, опустившись рядом, доверчиво доковылял до драконьих челюстей, крепко сомкнутых и неподвижных, и уставился на Тхана.

Тхан зевнул, показав блестящие зубы, повернулся и открыл глаза.

Желтые радужки и вертикальные зрачки.

– Вот значит как, мелкая. И что ты хочешь взамен? Ты ведь пришла не просто так, я правильно понимаю?

Желтые глаза прищурились, громадная пасть расползлась в жуткой ухмылке.

Мэй втянула в себя воздух, но не попятилась. Подняла повыше голову и сказала:

– Нам тоже нужен Живой металл. Мы хотим напоить Облака и вывести еще одного дракона. У нас с тобой общие интересы.

– Ага, я не ошибся.

Тхан повернул громадную башку и посмотрел на Облака, суетившегося внизу. Дракончик походил на мелкое насекомое рядом с этим громадным железным ящером.

– Зачем вам это надо? Вы только испортите славного Облака, если сразу сделаете его взрослым.

Облак, услышав свое имя из пасти обожаемого большого дракона, хлопнул крыльями и довольно защелкал.

– Нам нужен собственный дракон, на котором мы можем летать.

– А я чем не угодил?

Мэй вздохнула и выдала самое главное:

– Мы желаем отправиться за Люком. А ты нужен тут, семье. И ты, наверное, не полетишь за Люком…

Мэй не договорила.

– Не полечу, ты правильно мыслишь, мелкая. Я зол на него, потому что Люк предал меня.

– Он не специально… – начала было Мэй, но Тхан резко ее прервал.

– Только не говори мне, мелкая, этой ерунды. Люк привел сюда драконов специально. Он знал, где я нахожусь. Кроме него никто не знал, потому что я включил систему защиты, которая не дает меня выследить. Люк прилетел, чтобы убить меня. И он не маленький мальчик, чтобы делать какие-то неспециальные глупости. Он взрослый мужчина, воин. И он, знаете ли, храбро сражался и сильно потрепал меня. Я зол на Люка и убью паршивца, едва он покажется мне на глаза. Но вам я все еще доверяю, потому что вы не вышли сражаться против меня и не поддержали своего Люка. Поэтому мы летим. Вы желаете снова попасть в Храм Живого металла через подземный ход? Прекрасно. Надеюсь, моих сил хватит на этот полет.