Текст книги "Музей кошмарных вещей"

Марина повиновалась, заметив, что дедушка побледнел. Он сломал печать, развернул лист и вчитался в текст. С каждой секундой его лицо становилось всё белее. Наконец он аккуратно свернул бумагу, придав ей прежнюю форму, и бережно, медленно положил на прилавок.

– Итак, он хочет вернуть ту самую вещь, – дедушка говорил сам с собой. На внучку он не смотрел и словно забыл о её присутствии. – Что же теперь делать?

Дедушка запустил пальцы в волосы и взъерошил их. Потом сцепил руки за спиной и принялся мерить шагами комнату. Он ходил от стены к стене, глубоко погружённый в мысли. Время от времени он озвучивал то одну, то другую.

– Зачем эта вещь понадобилась ему сейчас? Почему он о ней вспомнил? – вопрошал дедушка, обращаясь то к ржавым рыцарским доспехам в углу, то к портрету прекрасной дамы кисти неизвестного художника.

Остановился у часов с привидением. В этот момент они как раз решили отбить полчаса.

– Бом! – зловеще сказали часы. Внутри корпуса застрекотало, дверца открылась, и покосившееся привидение выскочило наружу.

– Той вещи давно и след простыл. Как и где я буду её искать? – спросил дедушка привидение. – И если найду – оставит ли он меня в покое? Ясно одно: безмятежной жизни конец!

Последнее умозаключение так расстроило Аврелия Мираколо, что он дал выход волнению – сжал кулак и со всей силы стукнул по стене чуть ниже часов. Это и стало роковой ошибкой. От удара часы дрогнули, соскочили с крючка и свалились прямо на его голову.

Дедушка рухнул как подкошенный, широко раскинув руки и ноги. Часы обрушились на пол и разлетелись на мелкие детали.

– Дедушка! – Марина бросилась к старому антиквару и потрясла его за плечи. Но тот не ответил. На его темечке вскочила огромная шишка.

У Марины от ужаса внутренности сжались в тугой комок.

– Очнись, очнись! – Она ощупывала его голову, гладила по щекам.

Дедушка открыл глаза и бессмысленно уставился на внучку. Пошевелил руками и издал несколько бессвязных звуков.

– А… О… Хр-р-р… Где…

После этого опять закрыл глаза и обмяк с блаженной улыбкой на губах.

– Что у вас происходит? – В дверях показалась перепуганная мама. Увидев старого отца в окружении обломков, пружин и шестерёнок, она издала крик и приложила руку к сердцу.

– Папа! Он умер?

– Нет! Но он без сознания! – Марина глотала слёзы. – Нужно вызвать доктора! Скорее, позвони в больницу!

Но от мамы толку было мало. Как всегда в сложных случаях, она растерялась и начала бурно рыдать и причитать.

Марина подложила под голову дедушки свёрнутое полотенце, накапала маме валерьянки и побежала к постоялому двору, где имелся телефонный аппарат.

* * *

Через четверть часа к дому подъехал старый автомобиль, похожий на буханку ржаного хлеба, с красным крестом на боку. Вошёл хмурый доктор с кожаным саквояжем в руках.

– Так-с, что у нас случилось? – Доктор открыл саквояж, и в комнате сразу едко запахло йодом.

Дедушку усадили в кресло. Он молчал, лишь часто моргал и щурился, как человек, который только что проснулся в незнакомом месте и не понимает, где очутился. Доктор ощупал голову дедушки, посветил ему в глаза фонариком и стал задавать простые вопросы: как вас зовут? Какой сейчас год, месяц, день? Кто у нас нынче премьер-министр?

Своё имя дедушка назвал немедленно, но остальные вопросы поставили его в тупик. Он долго думал над каждым, морщил лоб и виновато разводил руками.

– С кем вы проживаете? – строго поинтересовался доктор.

– С моей дочерью Катериной и её мужем. Тот ещё мерзавец, надо сказать, – ответил дедушка после короткой паузы.

– Мой муж нас бросил! Давным-давно сбежал! – воскликнула Катерина. – Что ты несёшь, папа?

– Бросил?! – изумился дедушка. – Когда это он успел? Но я не удивлён. Так и знал, что этим кончится.

– Дедушка, тебе больно? – Марина погладила его руку, но тот отдёрнул её и недоумённо глянул на девочку.

– А это кто? Служанка?

– Это я, твоя внучка! Ты что, забыл? – Сердце Марины сжалось от боли. Страшно видеть, как дедушка смотрит на неё, словно на незнакомку.

– Как так? Ты же ещё не родилась! – продолжал удивляться дедушка. – Ты должна появиться лишь через месяц, кажется. Катерина!

Он перевёл взгляд на дочь и нахмурился.

– Ты странно выглядишь. – Он внимательно рассматривал женщину. – Постарела, что ли? Зачем ты коротко обрезала волосы? Да ещё покрасила их в жуткий рыжий цвет. Тебе не идёт.

В ответ на это заявление Катерина бурно зарыдала.

– Дамочка, потише! – приказал доктор. – Вы расстраиваете пациента. Какой любопытный случай! – Он радостно потёр ладони. – Итак, у нас тут амнезия. Её вызвал удар по голове. Попросту говоря, старику отшибло мозги. Несколько лет жизни начисто стёрлись из его памяти. Но вы не переживайте: скорее всего, со временем воспоминания вернутся. Нужен хороший уход и положительные эмоции. Ничего опасного в его состоянии я не нахожу, но лучше забрать его в больницу и понаблюдать.

– Не может быть! Ты и правда ничего не помнишь? Даже меня? – Марина умоляюще сложила руки и жалобно глянула на деда. Тот виновато пожал плечами.

– Кажется, так и есть. Зачем доктору врать? Но я верю, что ты моя внучка. Ты очень похожа на свою бабушку. Такая же настырная. Однако всё это странно.

Он глубоко вздохнул, устроился в кресле поудобнее и прикрыл глаза.

– Спать хочется, – сообщил он умиротворённо.

– Вот приедем в больничку, там и поспите, – уверил его доктор. – Так, дамочка и девочка! Помогите мне довести его до кареты.

Мама осталась дома – от неожиданной новости у неё онемели ноги и зашлось сердце. Марина позвала соседку присмотреть за мамой, а сама поехала с дедушкой в больницу.

Его разместили в тесной, но чистой палате, накормили лёгким ужином и разрешили Марине навестить его завтра. Девочка вернулась домой пешком. Она шла по улицам, но ничего не видела вокруг. От потрясения у неё мутилось в голове и часто билось сердце.

День, который начался необычно и продолжился прекрасно, закончился катастрофой. И всему причиной визит господина Образины! Можно подумать, он принёс несчастье в их дом. Ведь если бы он не оставил то письмо, дедушка бы не разволновался, не сбил часы со стены и не пострадал!

Марина испытала короткую вспышку гнева на Образину, но злость тут же угасла и сменилась отчаянием. Конечно, нам всегда хочется обвинить в своих бедах кого-то постороннего. Но если бы Марина сразу закрепила те часы, как собиралась, ничего бы не случилось! Вот растяпа, лентяйка! Это она виновата в том, что дедушка теперь сам не свой и в больнице.

Маму она нашла в кухне. Катерина сидела за столом, сжимая обеими руками чашку чая, и бурно жаловалась соседке на жизнь. Как только Марина появилась, соседка поскорее сбежала – ей не терпелось разнести по округе новость о том, что старый антиквар получил по голове часами и лишился рассудка. Соседка уже придумала версию, что наверняка господина Мираколо настигло какое-то жуткое проклятие, которое идёт в нагрузку почти с каждым старинным предметом.

Марина коротко передала маме всё, что рассказали ей доктора в больнице. Впрочем, они лишь повторили диагноз и прогнозы выездного врача. Дедушка потерял память и не способен заниматься обычными делами, пока не поправится. А когда он поправится – неизвестно.

Марина ожидала новой бури из слёз и причитаний. Но Катерина крепко сжала губы и почти спокойно сказала:

– Хорошо, что жизни папы ничто не угрожает. Но страшно представить, что теперь станет с нашей жизнью. Кто будет торговать в лавке, пока папа хворает? Он ничего не помнит. У нас и так дела шли неважно. Нужно платить по счетам, а денег в банке нет. Кто будет искать новых заказчиков, переписываться с поставщиками, оценивать вещи на продажу?

Марина понурилась. Она, конечно, могла стоять за кассой, продавать древние статуэтки и подсвечники, чинить сломанные часы и музыкальные шкатулки, чтобы они работали как новенькие и вызывали желание их купить. Но финансовой стороной бизнеса всегда занимался дедушка. Марина мало смыслила в бухгалтерии и в деловой переписке с партнёрами. Если она будет бродить по блошиным рынкам в поисках товаров, у неё не останется времени учиться в школе. Сложно будет самостоятельно вести дедушкины дела. Но куда деваться?

– Что же делать, что же делать? – Мама барабанила пальцами по столу и хмурила лоб. – Придётся написать Доротее. Пусть приедет и поможет. У твоей тётки здравый ум и крепкая хватка. Да, отправлю телеграмму Доротее!

Найдя, на чьи плечи переложить проблемы, мама сразу успокоилась. Для закрепления эффекта накапала в стакан десять капель валерьянки, выпила и отправилась спать.

А Марина осталась в кухне, раздавленная маминым решением. Она крепко не любила тётю Доротею и немного её побаивалась. Доротея была её двоюродной тётей, дочерью бабушкиной сестры, и отличалась властным и сварливым нравом.

Ясно и понятно, что если тётя возьмётся за дела антикварной лавки, то в скором времени жизнь Марины изменится не в лучшую сторону. Хотя куда уж хуже теперь, когда дедушка в больнице?

* * *

Тётя Доротея немедленно откликнулась на телеграмму. Два дня спустя она прикатила с вокзала на такси.

Марина делала уроки, когда услышала, как на улице чихнул мотор, прошуршали колёса, хлопнула дверца и резкий голос, не стесняясь в выражениях, отчитал шофёра за какой-то промах. Затем стукнула дверь дома и воскликнула мама – не то радостно, не то обречённо.

Марина захлопнула учебник и поплелась вниз.

Тетя Доротея уже стояла в прихожей и разматывала шарф.

– Здравствуй, племянница, – недружелюбно поздоровалась она. – Почему у тебя такое кислое лицо? Немедленно улыбнись, как воспитанная девочка. Да не широко – когда ты так скалишься, можно подумать, у тебя не все дома. Смех без причины – признак дурачины, помнишь?

Марина сжала губы и попыталась изобразить приличную улыбку. Но ей это плохо удалось. Тяжело улыбаться человеку, которого ты совершенно не рада видеть.

Тётя Доротея была высокой костлявой женщиной с квадратным подбородком. Волосы она стригла коротко, по-мужски, и носила исключительно серо-зелёные твидовые костюмы с накладными плечами. В них она походила на борца, зачем-то напялившего женскую юбку.

Доротея жила в деревне и разводила породистых свиней, а до этого несколько лет проработала надзирательницей в тюрьме для малолетних преступниц. Этот опыт закалил её характер до алмазной твёрдости. Тётя считала своё мнение единственно правильным и неустанно навязывала его окружающим.

Когда Доротея приезжала погостить, дедушка сбегал на весь день и появлялся дома, только чтобы переночевать. Всем, кто не мог сбежать, приходилось ходить по струнке, выполнять распоряжения Доротеи и выслушивать её категоричные рассуждения о том, как нужно жить. Спорить было нельзя ни в коем случае.

Но житейской смекалки у тёти и правда хватало. Она умела подчинить себе окружающих и не признавала «слюнтяйства».

А ещё у тёти имелось три принципа, а именно: «все люди – подлецы, и нечего их жалеть», «меня не проведёшь» и «избыток образования ведёт к пороку». Она часто повторяла их при удобном случае, да таким непререкаемым тоном, что не возразишь.

Поэтому Марина продолжала улыбаться, хотя на душе у неё скребли кошки. Ей хотелось чихнуть – от тёти крепко несло навозом. И Марина всё-таки не выдержала.

– Мой Гектор и то лучше воспитан, чем ты, – сообщила тётя и дёрнула за поводок, который, оказывается, сжимала в руке.

И тут стало ясно, что тётя приехала не одна. На поводке сидел жилистый голенастый поросёнок с торчащими щетинистыми ушами.

– Зачем ты привезла нам свинью? – робко спросила мама, которая в присутствии тёти держалась подобострастно.

– Это не вам. Ещё чего! – отрезала Доротея. – Я не могла оставить Гектора дома одного. Ему требуется ежедневная дрессировка. Гектор – родоначальник новой породы. Я хочу вывести сторожевых свиней. Свиньи – это ведь не только котлеты и сосиски, но и острый ум, безупречный нюх, безжалостность и большие клыки. Гектора выкормила овчарка, а я продолжаю его воспитание.

– А нам чем его кормить? – спросила Марина обескураженно.

– Свёклой и картофелем. Иди и начисти ему на обед, – приказала Доротея.

Марина кинулась в кухню, понимая, что жизнь в доме с приездом тёти изменится куда больше, чем она думала. И вовсе не в лучшую сторону.

Тётя взялась за дело сразу же, как только напилась чаю. Она потребовала принести бухгалтерскую книгу и до глубокой ночи изучала её вместе с мамой в гостиной. Марина у себя в комнате слышала, как Доротея отчитывала маму за лишние расходы. Катерина оправдывалась, а Гектор злорадно похрюкивал.

Поросёнок доставил Марине немало хлопот в тот вечер. Пришлось готовить ему салат из картофеля и свёклы, а потом убирать за ним беспорядок.

Гектор вобрал в себя худшие черты собак и свиней. Он грыз мебель и метил стены, задрав заднюю ногу. Наевшись овощей, Гектор опрокинул мусорное ведро и раскидал очистки по всей кухне. Пока Марина подметала и мыла, он подкрадывался к ней со спины и больно кусал за лодыжки. На следующий день, когда Марина вернулась из школы, она застала тётю за инспекцией торгового зала.

– Итак, Аврелий теперь недееспособен, – говорила Доротея, придирчиво заглядывая в витрины и ящики. – Он не сможет вести торговлю. Лавку придётся закрыть. Что давно было пора сделать. Ну что за занятие – впаривать людям старое барахло!

– Но что же нам делать дальше? – спросила Катерина. – Мы с дочерью больше ничего не умеем. На что мы будем жить? Где взять денег на лечение папы? На учёбу Марины?

– Держите Аврелия в больнице подольше, там его будут бесплатно кормить и лечить, – ответила тётя. – Весь этот хлам, – она кивнула на витрины, – продать другим антикварам или с аукциона. Завтра я этим займусь. В доме три свободных комнаты. Ты будешь сдавать их жильцам. Вот и всё. Проблемы с деньгами решены.

Марину уже мутило от слова «деньги». Оно звучало слишком часто в их доме в последние дни. Девочка понимала, что Доротея предложила практичное решение. Но сердце её больно сжалось. Неужели антикварной лавке конец? Тётка продаст все удивительные вещицы задёшево, а в их доме теперь будут жить незнакомые люди?

– Доротея, у нас не три, а две свободных комнаты, – поправила тётю Катерина. Она не поднимала глаз и уже жалела, что позволила тёте верховодить.

– Комнату девчонки тоже нужно освободить. Я сегодня туда заглянула. Там можно поставить две кровати. Шкаф с книгами убрать. Книги продать. И выбросить все железяки. Девчонке нужно заниматься честным трудом, а не играть мусором с помойки.

– Нет! – вырвалось у Марины. «Железяки» – это её инструменты: напильники, плоскогубцы, отвёртки и пассатижи! И как жить без книг?

– Да, – отрезала Доротея. – Я забираю тебя с собой в деревню. Мне нужна помощница в свинарниках. Твоя мама справится тут сама. Ты для неё – лишний рот. За работу я буду тебе платить – немного, конечно, но в вашем положении любой грош не лишний. И буду присылать Катерине продукты со своего огорода.

– А как же школа? Марине нужно учиться! – воскликнула мама.

– Девчонка уже получила основное образование – шесть классов. Больше и не требуется. Но ничего, в деревне тоже есть школа.

Тут тётя выставила вверх костлявый палец с жёлтой каймой под ногтем и изрекла:

– Избыток образования ведёт к пороку! Уж поверьте мне, насмотрелась я в тюрьме на малолетних бандиток, которые начитались книг, а потом решили, что им всё позволено. Но вы не беспокойтесь: уж я сделаю из девчонки порядочного человека. Труд, распорядок и забота о животных – вот, что ей нужно.

Когда Доротея отправилась спать (а тётя по деревенской и тюремной привычке ложилась рано), Марина села рядом с мамой на диван в гостиной и попробовала её переубедить.

– Мама, отправь Доротею обратно! – шептала Марина. – Пожалуйста, не надо закрывать лавку. Мы справимся, вот увидишь! Будем торговать как раньше. Я уже многое умею – меня дедушка научил. А что не умею – быстро научусь. А там и дедушка выздоровеет, и сам встанет за прилавок.

Но мама отмахнулась.

– Марина, ты ещё ребёнок и не понимаешь, что жизнь – непростая штука, – трагично сказала Катерина. – Мы с тобой ни к чему не пригодны. У нас ничего не получится. Мы разоримся, наш дом заберут по суду, а мы с тобой станем бродяжками! Нам нужен тот, кто о нас позаботится. Доротея поможет нам деньгами и советами. Если мы будем её слушаться. Поживёшь с ней в деревне, на свежем воздухе, под её присмотром – и мне будет спокойнее.

– Но я не хочу в деревню к свиньям! – почти закричала Марина. – Я хочу стать эфирным инженером! Хочу учиться в Школе Одарённых!

– Немедленно прекрати истерику, – сказала мама вдруг очень жёстко. – Одного желания недостаточно. Все пути открыты лишь тем, у кого есть деньги. У нас их нет. Думаешь, мне хочется превратить наш дом в гостевой? Обихаживать чужих людей? Расстаться с тобой? Нет! Но так придётся поступить.

С этими словами Катерина встала и поспешно ушла – как будто ей было стыдно перед дочерью, но она не хотела этого показать.

Марина осталась сидеть на диване, ковыряя пальцем обивку. В душу заползли безнадёжность и тревога. Чувство горькое, едкое, как кислота.

Путешествия… приключения… новые друзья в Школе Одарённых… Все прежние мечты теперь казались Марине необычайно глупыми. Даже вспомнить стыдно. Ничто не имеет значения сейчас, когда дедушка болен, а их с мамой будущее рисуется унылым. Они могут навсегда потерять дом и антикварную лавку.

Деньги, деньги, опять деньги! Где их взять? Вот бы найти новых клиентов, раздобыть для них редкую, ценную вещь… Тогда мама бы поняла, что они могут протянуть до тех пор, пока дедушка не поправится.

«А ведь на конторке так и лежит письмо господина Образины, – осенило Марину. – Он собирался оставить дедушке заказ за большое вознаграждение. Дедушка теперь не сможет его выполнить. Но я могу! Если ещё не поздно и тот странный господин не передумал».

Девочка вскочила и кинулась искать письмо.

Часть 2

Марина вошла в торговый зал. Здесь стоял приятный сумрак, разбавленный мягким светом лампы под зелёным колпаком.

Всё радовало глаз: и блестящий паркетный пол, и древние книги в шкафу, и развешанные по стенам старые мореходные карты, и кассовый аппарат с медными кнопками, бронзовыми узорчатыми уголками и натёртой до блеска лаковой ручкой на боку.

Из стеклянных шкафов доносилось солидное тиканье антикварных часов.

Марина с грустью глянула на пустое место на стене, где ещё недавно висели часы с привидением. Пусть часы стали причиной несчастья с дедушкой, но они не были виноваты. Их можно было починить. Однако тётя Доротея выбросила их на помойку.

Скоро и всё остальное в лавке ждёт та же участь – или будет распродано. Тётя Доротея уже придумала заколотить окна, разгородить торговый зал на комнатки и поставить койки для жильцов. Так антикварная лавка господина Мираколо закончит своё существование.

Но ещё не всё потеряно. Нужно узнать, что Образина собирался предложить дедушке. А вдруг тётя Доротея успела выбросить и письмо? Но оно нашлось на резном столике. Кто-то поставил сверху малахитовое пресс-папье, и письмо было спасено от зоркого взгляда тёти.

Марина осторожно взяла его в руки, как будто письмо могло её укусить. Было немного страшно его читать. Что же в этом послании привело дедушку в такое волнение?

Девочка развернула бумагу и углубилась в затейливый почерк. Письмо начиналось так:

«Здравствуй, дражайший друг! Давненько не виделись. Жаль, разминулись и сегодня».

Пока ничего пугающего. Наоборот – весьма милое приветствие. Но продолжение оказалось куда загадочнее:

«Долго же я тебя искал. Не ожидал найти на улице Старых Мошенников. Хитро ты поступил – укрылся под самым моим носом и даже имя не сменил. Ты хорошо усвоил принцип „прячься на виду“.

Но всё же я нашёл тебя. И хочу оставить тебе заказ. Аврелий, верни мне то, что я благодаря тебе утратил двадцать лет назад. Знаю, той вещи у тебя больше нет. Однако она нужна мне срочно, ибо близится час. Найди её. Я щедро вознагражу тебя за старание искупить досадную ошибку.

Жду тебя для приватной беседы в любой день вечером на этой неделе. Если ты не поглупел с годами, то придёшь – свою выгоду не упустишь.

Мой адрес: Мистерикум-страда, 13.

Твой старый друг X. X.»

Марина перечитала письмо дважды, трижды. Вроде бы всё понятно, но в то же время – нет. В каждой строке звучали намёки на некую давнюю историю, что случилась между дедушкой и этим таинственным X. X.

Что, кстати, значат эти инициалы? Ничего кроме как Хамский Хмырь в голову не приходило. И что за «вещь», которую нужно достать дедушке? И почему и от кого дедушка прятался на видном месте? И какой это «близится час»? Сплошные вопросы.

Ответы можно получить только у господина X. X. Значит, придётся отправиться на Мистерикум-страда.

Времени терять было нельзя. Для отвода глаз Марина схватила стопку книг, заглянула в гостиную и бодро сообщила маме, что идёт в библиотеку. Быстро пробежала по коридору мимо тёти Доротеи, которая уже надула щёки, чтобы разразиться тирадой о глупом времяпрепровождении. Но Марина лишь помахала ей на прощание и выскочила за дверь. На пороге Гектор всё же успел цапнуть её клыками за лодыжку, да ещё насмешливо хрюкнул вслед.

* * *

Идти было недалеко – всего пару кварталов. Марина хорошо знала дорогу.

Мистерикум-страда тянулась от залива к центру и, подобно многим другим местам в городе, имела интересную историю. Как и на улице Старых Мошенников, когда-то на Мистерикум-страда тоже селились жулики. Но другого сорта, поумнее. Они величали себя алхимиками, колдунами и астрологами.

С тех пор миновала пара сотен лет, и теперь большинство домов либо пустовали, либо вмещали небогатые музеи, где выставляли никому не интересные вещи. Но на Мистерикум-страда не стояло ни одной гостиницы, да и жилых домов припомнить не удавалось. Где же обитает господин X. X.? И номер-то какой зловещий у дома – тринадцать!

Четверть часа Марина растерянно бродила мимо каменных особняков с чугунными химерами на водосточных трубах. Любопытные дома, вот только табличек с номерами на них не повесили. Редкие прохожие ничем помочь не могли – на вопрос о доме номер тринадцать они разводили руками.

Наконец девочка свернула в подворотню, и там, в глубине тёмного двора, заросшего старыми липами, увидела заброшенный двухэтажный дом. Казалось, в нём давным-давно никто не живёт: ступени на крыльце раскрошились, фундамент потемнел от сырости и зарос лишайником, ставни заколочены. Особняк производил жутковатое впечатление, как восставший из могилы мертвец. Однако над дверью висела медная, хорошо начищенная табличка с адресом и номером: Мистерикум-страда, 13.

Марина поднялась по ступеням и замерла перед обшарпанной дверью, к которой кто-то приделал новенький замок. Выше торчал дверной молоток в виде страшной рожи, высунувшей язык. За язык надо было взяться и хорошенько стукнуть по двери. Но Марина медлила.

Соваться в заброшенные дома – не самая разумная идея. Во-первых, там могли поселиться опасные бродяги. Во-вторых, внутри легко провалиться сквозь гнилой пол и сломать ногу. Марине не удавалось подавить противное чувство, что она ввязалась во что-то нехорошее. Желудок сжимался при мысли, что она собирается встретиться с человеком, о котором так мало знает.

Но раз уж поставила цель – нужно идти до конца. Если удастся выполнить заказ господина X. X., то им с мамой не придётся закрывать лавку и жить по указке Доротеи. Если есть хоть малейший шанс что-то исправить, нельзя его упускать.

Пока Марина мысленно укрепляла решимость, произошли два неожиданных события. Замок щёлкнул сам по себе, дверь бесшумно приоткрылась, а скрипучий голос из ниоткуда отрывисто произнёс:

– Ну, входи, раз пришла!

Марина даже подпрыгнула от неожиданности. Голос она узнала – раз услышишь эти противные сиплые нотки, уже не забудешь. Но где же сам господин Образина? Она покрутила головой. На крыльце никого. Однако вот медный рупор, спрятанный в выемке над дверью!

Всё понятно. Это устройство для того, чтобы разговаривать с непрошеными гостями. Значит, дом всё же обитаем. Наверняка Образина заметил гостью через окно и с помощью хитрого механизма открыл замок.

– Поторопись. Наверх и направо, – приказал голос, теряя терпение.

Марина затаила дыхание, перешагнула порог и попала в тёмный вестибюль. В нос ударила затхлость. Полумрак едва разгоняли жидкие лучи, пробивающиеся сквозь доски заколоченного окна. Заплесневелая ковровая дорожка вела к деревянной лестнице. За отставшими обоями шебуршала мелкая живность, под половицами попискивали мыши, а на перилах сплёл паутину паук. И ни следа людей.

Невольно хотелось идти на цыпочках, оглядываясь и приседая от страха. Но поворачивать было поздно, и Марина поднялась по лестнице, пробуя каждую ступеньку ногой, прежде чем перенести на неё вес.

Второй этаж был заброшен точно так же, как и первый. Марина нашла дверь и неуверенно постучала.

– Входи уже! – рявкнули изнутри.

Попав в комнату, Марина с трудом подавила желание броситься прочь со всех ног.

Здесь стояла темень, как в склепе. Окна закрыты шторами, перед окном – массивный письменный стол, на столе – единственный светильник, прикрытый плотным колпаком. Света он давал чуть-чуть. Едва позволял различить фигуру, устроившуюся в кожаном кресле.

Но сомнений нет – это тот самый таинственный посетитель, с которым Марина имела неудовольствие познакомиться на днях. Он протянул тощую руку, снял колпак со светильника и подкрутил фитиль. Стало светлее.

Марина огляделась. Комната оказалась довольно уютно устроена. Вдоль стен громоздились шкафы, доверху набитые старинными фолиантами. И пахло тут неплохо – полиролью для мебели и чернилами.

– Я тебя помню, девочка. Зачем ты пришла и где твой дед? Я ждал Аврелия, не тебя. – Сидящий за столом человек наклонился и попал в круг света.

Сегодня Образина щеголял в приличном чёрном костюме и лица не прятал. Оно у него было узкое, неприятное, со впалыми щеками, узким подбородком и тонкими губами. Жидкие волосы уложены на косой пробор. На нос Образина нацепил круглые очочки с зелёными стёклами.

– Дедушка не сможет прийти. С ним случилось несчастье. – Марина кратко рассказала о том, что произошло.

Образина молча слушал, откинувшись в кресле. Его очки поблёскивали в темноте, как глаза затаившегося в засаде зверя.

Когда Марина закончила, он издал сердитое восклицание и побарабанил пальцами по столу.

– Какое нелепое происшествие, – сказал он безо всякого сочувствия в голосе. – Я рассчитывал, что Мираколо закончит дело быстро и без огласки. Он на такое мастак, и он мне должен. Теперь же всё затягивается. Придётся обратиться к посторонним, а значит, в дело будут замешаны чужие болтливые языки. Это обещает лишние хлопоты.

Он говорил, обращаясь не к Марине, а к светильнику, как будто забыл о присутствии девочки и просто изливал вслух досаду.

– Я могу выполнить ваш заказ. Найти ту самую вещь за вознаграждение.

Марина решила не ходить вокруг да около, а сразу выложить, зачем пришла.

– Ты?! – Смех Образины прозвучал, как приступ кашля. – Не глупи. Ты ещё ребёнок. И что ты знаешь про ту самую вещь? Ты прочитала моё письмо без спроса?

Марина ожидала, что ей откажут. Важно быть спокойной и рассудительной. И упорно, но уважительно настаивать на своём.

– Мне пришлось его прочитать. Иначе меня бы тут не было. Всего через несколько лет я буду такой же взрослой, как и вы, и мы будем на равных. Я знаю, как дедушка вёл дела. Я знакома с другими антикварами. Я буду вам полезна.

Образина рассматривал её с любопытством. Но каким-то нехорошим. Так энтомолог[9]9
  Учёный, который изучает насекомых.


[Закрыть] смотрит на букашку, решая раздавить её или добавить в коллекцию.

– Кажется, ты знаешь чего хочешь, – сказал Образина.

– И я готова доставить вам то, чего хотите вы.

Марине понравилось, как она это сказала – уверенно, по-взрослому.

Господин поставил локти на стол и сцепил пальцы домиком. Потом нехотя кивнул.

– Что ж, возможно… Дети изобретательны, этого у них не отнимешь. Они не задумываются об опасности.

Марина воспрянула духом. Кажется, всё получится! Он уже почти согласился.

– Но у меня есть к вам пара вопросов, – продолжила она деловито. Пусть не думает, что она готова умолять и плясать под его дудку! (Хотя Марина была готова сделать именно это – в таком она была отчаянии.)

– Каких вопросов?

– Кто вы такой и как вас зовут? Не сочтите меня бестактной, – спохватилась Марина, – но у нас с дедушкой принцип – знать своих клиентов.

Образина поджал губы.

– Уясни себе, девочка: хороший антиквар не задаёт лишних вопросов и уважает стремление клиентов сохранить приватность. Но так и быть. Отвечу, раз хватило храбрости спросить. Я уважаемый человек. Учёный, механик-исследователь и любитель старины. Председатель общества Техническо-мистических наук и член дюжины других обществ, доктор мимикрических[10]10
  Мимикрия – способность менять внешний облик и приспосабливаться к окружающему миру.


[Закрыть] наук, автор учебников по хронометрии[11]11
  Наука о способах измерения времени.


[Закрыть] антикам[12]12
  Памятники древнего искусства.


[Закрыть] и лабиринтистике[13]13
  Вымышленная наука, которая занимается изучением архитектуры и тайн лабиринтов.


[Закрыть]. Зовут меня Хильдебрандт Хамельнратус. Повтори.

Марина попыталась и тут же споткнулась. Она покраснела и сделала ещё одну попытку выговорить диковинное имя – похожее на какое-то жуткое заклинание! – но X. X. Образина нетерпеливо махнул рукой.

– Не трудись, а то язык сломаешь. Можешь звать меня господин Хамельн. Ещё вопросы?

– Какую вещь вы хотели получить от дедушки?

Хамельн растянул губы в усмешке.

– Слышала ли ты когда-нибудь о мастере Жакемаре?

Это имя звучало знакомо.

– У дедушки есть о нём книга. Но я её не читала.

Хамельн неодобрительно покачал головой, но снизошёл до объяснений.

– Мастер Жакемар жил двести лет назад. Он был знаменитым часовщиком, мистиком и анатомом. Он делал удивительные механизмы – автоматоны. То есть механические игрушки – людей, животных, монстров. Столь искусно изготовленные, что они вели себя, как живые.

Марина даже подалась вперёд – так ей стало интересно. Изобретатели и фантазёры, как этот Жакемар, всегда её восхищали. Странно, что она раньше о нём не слышала. И дедушка не рассказывал…

– Мне нужны часы мастера Жакемара, известные как Хронометр Судьбы, – резко заявил Хамельн после небольшой паузы. – Твоему дедушке они хорошо знакомы – он держал их в руках и даже разбирал на части. Это ценный и удивительный предмет. Но я… утратил его двадцать лет назад. Неизвестно, где часы сейчас. Но они нужны мне срочно. Я хочу их вернуть.

Сердце Марины упало. Задание оказалось сложнее, чем она думала. Что за часы? Где их искать? Может, в записях дедушки найдётся подсказка? Можно расспросить знакомых торговцев древностями… Работа антиквара похожа на работу сыщика. Главное – нащупать след и идти по нему до конца.

– Я найду ваши часы, – храбро ответила Марина. – Сколько вы мне за них заплатите?