Текст книги "Возвращение из мрака. Мистический-фантастический роман"

Они медленно поднялись на крыльцо по каменным ступенькам, и Дмитрий на ощупь нашел ручку двери и потянул её. От открываемой двери послышался такой визг и скрежет, что Анна присела и зажала руками уши. Когда Дмитрий открыл дверь, она поднялась на ноги, убрала руки от ушей и сказала: «Какой противный звук, как железо о железо, на душе как кошки заскребли. Фу!» – и она передернула плечами. Они вошли внутрь, у входа стояли каменные статуи в голом виде, но какие-то неестественные, и для страховки Дмитрий посвятил фонариком на них. Они сразу же зашевелились, глаза засветились холодным зелёным светом, они сделали два шага от стены, их безобразные морды стали рассыпаться, а потом они и сами рассыпались, наделав много пыли. Из двери напротив входной выбежал маленький человек, или кто-то подвид человека, по-видимому, везде они будут. По всей вероятности, они дворцовые слуги во всех городах, где есть правители. «Так, – сказал Дмитрий, – теперь нужно готовиться к встрече с Демоном или ещё с кем или чем, так как из живых они превращаются в пыль, точнее в ничто. Я теперь начал понимать, бабка, наверное, ведьма главная ведьма этого подисподнего ада, и её соратники, как теперь принято говорить, Сатана и его слуги, которые превращаются в Демонов или ещё в каких-нибудь оборотней. Хотя здесь каждый, можно сказать, житель подисподней превращается, во что ему захочется. Я так думаю, они заражены ведьмой и Сатаной, их ядом, который на нас, то есть на человека с Белого света, действует или смертельно, или он становится таким же». «Ну, а как же душа?» – перебила его Анна. «А душу, они отпускают, потому что они не могут с ней справиться, так как душа, она светлая, а с другой стороны, как говорят, она тёмная. Вот её-то и боятся правители подисподни, они сорок дней с ней воюют в надежде заполучить её, но она для них недоступна. Вот потому через сорок дней после смерти любого живого существа, они не в силах удержать душу, и она покидает тело и возносится в небеса. Это моё, так сказать, предположение» – сказал Дмитрий. «Ты, наверное, правильно сказал, Дима. Я тоже слышала от старых людей, что душу невозможно удержать, Например, куда она рвется и уведет человека, её невозможно увидеть, тем более взять в руки и посмотреть» – сказала Анна.

Так, тихонько разговаривая, они дошли до двери, из которой выбежал человечек. Дмитрий не сразу взялся за ручку двери, он что-то думал, глядя на неё. «Открывай же» – заторопила Анна Дмитрия и потянула руку к ручке, но Дмитрий перехватил её руку и удержал. «Минуту, – сказал он, – нужно проверить». «Что проверить?» – занервничала Анна. «Я и сам не знаю что, но мне как-то неспокойно. Подожди и стой спокойно, я – сейчас» – сказал Дмитрий. Конечно, оставлять Анну одну Дмитрий не хотел, но для дела он рискнул, да и отошёл от неё на несколько шагов. Он прошёл по прихожей, которая была очень огромной, напоминала зал, и возле стены он нашёл обрывок провода. «Надо же, – подумал Дмитрий, а он как здесь оказался, кто его принёс сюда?» Но рассуждать было некогда, и он поспешил к Анне, стоявшей у двери. «Что ты принёс?» – спросила Анна. «Это обрывок провода, интересно, как он сюда попал» – ответил Дмитрий. «Дима, какой ты не догадливый, в каких-то случаях» – сказала Анна. «Это как?» – спросил Дмитрий. «Да очень просто. Людей убивают, топят, привязывая к ногам груз, или проволоку, или верёвку. Верёвка, наверное, сгнивает здесь» – объяснила Анна. «Надо же, как логично» – еле слышно хохотнул Дмитрий. Анна уловила иронию Дмитрия и сухим голосом сказала: «Лучше бы похвалил, а не ёрничал». «Ой, извиняюсь» – сказал Дмитрий, взяв Анну за плечи, прижал её к груди и прошептал: «Что бы я делал без тебя в этом грязном и темном подземелье». «Ну, ладно, делай, что надумал, а то у меня терпенье скоро лопнет, мне охота посмотреть на морду за этой дверью» – сказала Анна. Дмитрий немного загнул конец проволоки, ногой ощупал пол и, найдя камень или кирпич, загнутый конец придавил этим кирпичом. Анна смотрела на всё, что делал Дмитрий. «Теперь» – сказал Дмитрий, отойдя немного от двери. Анна отошла назад шага на четыре, и Дмитрий, взяв проволоку двумя палками, с которыми он уже не расставался и поднёс к ручке двери. Раздался такой треск, и электрическая дуга белого света прошла пространство от ручки до Земли. «Вот тебе раз! – чуть не вскрикнула Анна. – И что бы было с тобой, Дима?» «А вот что, лежал бы я уже синий на этом каменном полу, а вот тебе два» – сказал Дмитрий. Он опять приставил провод к ручке. Разряд не заставил себя ждать, но он уже был слабый, и только чуть слышно зашипел, прошивая пространство воздуха. «Вот теперь можно и открывать» – сказал Дмитрий. «Умница ты, Дима» – сказала Анна. «Самое главное не нужно торопиться, и быть предельно внимательным» – ответил Дмитрий. Он открыл дверь, и сразу на них налетели всякие жители подисподни. Здесь были мелкие и огромные чудища, так что Дмитрий опять пришлось воспользоваться фонариком. «Вот и всё!» – сказал Дмитрий, когда последний урод лопнул, не долетая до Дмитрия и Анны. Дмитрий выключил фонарик, и они замолчали, пока глаза не привыкли к мраку подисподни. Привыкнув к мраку, глаза начали кое-что видеть, ребята повернулись вперед, и увидели вдоль огромной комнаты, или опять же зала, стоящие посредине столы. Они пошли на противоположную сторону, где в конце столов исходил полусвет. Там, в торце столов, стоял не то стул, не то трон, на котором никого не было. Подойдя совсем близко к этому трону, из-под стола на него быстро забралось какое-то чудовище с длинным носом или пастью, похожей на пасть крокодила. Дмитрий моментально пронзил это чудовище одной из палок. Чудовище раскрыло пасть, оскалив очень большие и острые зубы с клыками, потом завизжало, как поросёнок, чем насмешило ребят. «Ну, что, тварь, – сказал Дмитрий, – кто ты такой здесь, какое положение ты здесь занимаешь?» Чудовище прекратило визжать, захлопало глазами, а потом грубым голосом промолвило: «Я – повелитель мрака этого города, не радуйтесь тем, что вы уничтожили моих слуг, зато я уничтожу вас. Я выпущу ваши души, а тела оставлю здесь в подисподнем мраке, где вы будете ходить и скитаться вечно, не найдя определенного места». «Ну, что ж! – сказал Дмитрий. – Тогда получай!» Он второй палкой пронзил грудь в том месте, где должно находиться сердце и душа. Чудовище начало извиваться и сильно визжать, и Дмитрию показалось, что у него лопнули перепонки, а всего-навсего заложило уши. Потом оно рассыпалось, как и все остальные бездушные твари и ходячие трупы. «Ну, вот и ещё один президент лопнул и рассыпался, может, мы очистим подисподний мир от правителей, и сделаем его свободным без Сатаны, Ведьм и Демонов, которые не дают мёртвым истлеть в Земле. Вот ещё удумали, чтобы тело гуляло вечно, да еще и создали себе подисподнее царство!» – Дмитрий начал заводиться, и по голосу было слышно, что он вот-вот сорвется. «Дима, Дима, спокойно, спокойно, держи себя в руках, не давай повода для слабости, у нас впереди трудная дорога, и её нужно пройти достойно. По всей видимости, нас после подисподни спросит Всевышний, и мы должны дать ему исчерпывающий ответ, за который нам не было бы стыдно» – сказала Анна. «Ладно, не будем разводить демагогию, нужно подкрепиться, но нужно это делать осторожно. Помнишь, что было за тем столом в предыдущем городе» – сказал Дмитрий. Они хотели сесть на стулья, но те сорвались и убежали. «Вот чёрт, здесь даже вещи, мебель, всё бегает, всё хотят одного – зла, во всяком случае, нам с тобой» – сказал Дмитрий. Они поели то, что было на столе. Дмитрий нашел кувшин с водой, они по очереди попили из него воды, взяли немного съестного и направились к выходу. По пути к выходу им никто не попал, и они беспрепятственно вышли из дома.

Постояв на лестнице, они спустились и пошли на полусвет. «Сколько ещё нам идти к концу нашего мученья. От сырости начинала ныть спина и суставы, от мрака глаза начали слезиться. Хоть бы не пошли какие-нибудь нарывы или фурункулы, это будет конец. Нужно прибавить ход, – думал Дмитрий, – но как его прибавишь, потому что под ноги что-то попадает, и постоянно спотыкаешься. Если бы мы не держались за руки, то без конца падали бы и, наверное, уже что-нибудь сломали: руки, ноги и так далее. Всё же нужно постараться. Если включить фонарик, то ходьба ускорится, зато фонарик быстро разрядится, и тогда мы лишимся одного оружия, неплохого по его действию. Если, конечно свет перестанет действовать на подисподний мир, тогда можно будет его использовать как осветительный прибор, а пока это неплохое оружие. И вообще любое оружие нужно беречь, и нужно за ним ухаживать, иначе в нужную минуту оно даст осечку, или ещё хуже заклинит». Дмитрий понимал, тащить девушку ни к чему не приученную, тем более не занимающуюся спортом равносильно тащить непослушную козу на веревке. Дмитрию стало немного стыдно за такие доводы, и он отогнал такую не лесную мысль. Но как бы то ни было, но идти нужно быстрее, и он осторожно спросил у Анны: «А мы не можем прибавить скорость?» Анна не сразу ответила на вопрос, подумав, она сказала: «Дима, а от этого что-нибудь изменится, и стоит ли из-за этого ломать ноги, выпустят ли нас отсюда раньше времени. Я так думаю, раз мы здесь, то кто это задумал и запланировал время пребывания нас здесь, иначе, по его расчетам, мы не поймем, пройдя быстрым темпом, для чего всё это существует. И я думаю, задумано правильно, мы – живые должны пройти тот мучительный путь, который пройдут эти бездушные трупы, но только за небольшой отрезок времени, который нам уже кажется долгим. Значит, Дима, мы пойдем с такой скоростью, чтобы не опередить события, иначе мы что-нибудь пропустим, и не сможем дать полной оценки всему этому. Мы должны донести людям, которые живут на Белом свете, те мучения тела, которые предстоит ему пройти при совершении земных грехов. Эти грехи предстоит замолить душе, которая находится на небесах, и телу, чтобы оно получило прощение и воссоединилось с душой».

Они, не спеша, шли по безлюдным улицам к окраине города, но всё же, не так уж они безлюдны. Иногда улицу перебегали не то кошки, не то собаки. Перебегая, они скалили зубы и с рычанием исчезали за углами домов. «Конечно, про нас уже знает вся подисподня, и уже никто не рискует открыто напасть на нас, – так думал Дмитрий, шагая по этим тихим, а с другой стороны опасным улицам. – Интересно, а в каком времени мы сейчас, ведь мы, я так полагаю, не одни сутки бродим здесь, и нас, наверное, уже потеряли. Вот незадача, отчего же сюда не доходят звонки, или нам ещё никто не звонит, думая, что мы ещё в дороге, и ждут, когда мы сами позвоним. Может, здесь большая глубина, и сигнал не доходит, а, может, тут особенная аура с какими-нибудь отрицательными полями». Думая обо всём этом, Дмитрий сожалел, что у него нет никакого прибора. Хотел он взять с собой тестер, чтобы починить телевизор у бабушки. Она звонила и говорила, что он сломался и не показывает. Он ей говорил, что он уже старый, сейчас такие телевизоры не ремонтируют, потому что деталей уже таких нигде не продают. Конечно, он побегал по городу в надежде купить деталей, но было напрасно, кроме микросхем ничего не продавалось. Поговорив с родителями, решили, что он возьмет деньги, купит ей телевизор и увезёт его. Но он не стал покупать телевизор в городе, потому что сейчас и в деревне всё продается, зачем тащить такую даль, и создавать себе обузу и неудобство пассажирам. Был бы тестер, он бы показал, какой здесь заряд или какой магнетизм, положительный или отрицательный. По всей вероятности, отрицательный, так как сюда по своей воле не попадешь, только, так сказать, по приглашению. И так, думая обо всем этом, Дмитрий пришёл к выводу, что не нужно сопротивляться потоку, который затянул их и несёт со своей скоростью, только вот не нужно поддаваться здешней нечисти.

Они незаметно вышли из города на открытую местность, на которой не было видно силуэтов деревьев, какие-то кустов или ещё чего. «Интересно, – протяжно сказал Дмитрий, что бы это значило?» «Что бы это не значило, нам нужно идти вперед и только вперед, – резко сказала Анна. – Ты, Дима, пока будешь думать, да считать, время уходит и наверстать его нам не суждено, мы сами оттягиваем и увеличиваем расстояние к выходу на Белый свет». «Стоп, Анна, – остановил рукой её Дмитрий, – здесь что-то не то». «Что может быть не то?» – не поняла Анна. «Сейчас мы это проверим. Ты, Анна, постой здесь, я – сейчас» – сказал Дмитрий. Он пошёл вперед и начал тыкать палками, только обратной стороной острия. Палки уперлись во что-то мягкое, Дмитрий надавил сильнее, и послышалось какое-то бульканье, ощутился резкий запах болота. «Митя, – всплеснула руками Анна, – это же болото». «Оно, милая, оно. Спокойно, – сказал Дмитрий, – поторопись, Аня, и мы в болоте, которое поглотило бы нас, и крикнуть бы не успели». «И что же нам делать, Дима? Ну, придумай. Если мы будем обходить это болото, то, сколько времени потеряем. Мы ведь не знаем, какое оно, и с какой стороны его обходить. Думай, Дима, пожалуйста» – просила Анна. «Самое главное не торопиться, время, затраченное на раздумье, оправдывает то время, которое будет затрачено на то или иное занятие» – сказал Дмитрий. Он задумался, это было видно по его молчанию, и вот он поперхнулся и закашлял. Это означало, что он что-то придумал. «Ну, Дима, что дальше?» – торопила его Анна. «А дальше мы попробуем пробиться при помощи фонарика. Так, я пойду первым, ты за мной, не отставай, а то останешься в болоте, и я не успею тебе помочь» – сказал Дмитрий. Анна схватила за одежду Дмитрия и сказала: «Пошли, я готова». «Ну, что ж пошли» – ответил Дмитрий. Он включил фонарик и направил на болото, которое при попадании света сразу окаменело. «Ну, с Богом!» – сказал Дмитрий. «Да спаси нас Христос» – добавила Анна. Они пошли по болоту, или по тому месту, где оно стало каменным. Приблизительно, как отметил Дмитрий, они прошли километра два, а, может, больше, потому что они шли быстро, не оглядываясь назад. А позади их каменная дорога вновь превращалась в болото, но уже дышащее, шкворчащее и пахнущее каким-то газом. Дмитрий молил Бога, чтобы фонарик не сдох до конца болота, но он к концу как бы ярче стал светить. «Не конец ли это, так бывает, когда под конец энергия на мгновение усиливается, а потом всё исчезает» – подумал Дмитрий. Но фонарик светил исправно, и его свет уже упирался не то в берег, не то в кусты, Дмитрий мысленно хвалил фонарик за его работу. Потом Дмитрий увидел, как кусты зашевелились, а потом раздвинулись, и из них показалось очень страшное существо. Дмитрий направил на него фонарик, но у этого существа ещё сильнее загорелись глаза жёлтым светом. «Так, – вслух сказал Дмитрий, – не нужно рисковать, нужно воспользоваться крестиками. Теперь фонарик послужит для освещения. Мы, наверное, пересекли какую-то границу, за которой свет фонарика и колья уже не эффективны, значит, нужно использовать крестики, но не оба сразу, чтобы не потерять их силу. Конечно, и колья, и фонарик нужно держать наготове. Так, Аня, сейчас настало время применить силу наших крестиков, а ты свой пока не вытаскивай, я буду отражать, и уничтожать недоброжелателей». Дмитрий полез вытаскивать крестик, который висел на шнурке, подаренном в церкви. Без шнурка церковный крестик не имеет силы, притом, если он на золотой цепочке – всё, что дается церковью, освещается и дает ему силу. Дмитрий не прекращал светить фонариком на это чудище. По всей вероятности, оно было подземным Демоном, и от света глаза его горели уже зелёным светом. Дмитрий понял, что ещё немного, и луч, выпущенный из глаз Демона, прошьет их обоих, и будет всё кончено. Дмитрий вынул крестик, и образом наставил на Демона, который готовился к прыжку. Демон всё же прыгнул, но рассыпался в воздухе, и его пыль накрыла болотную тину. «Давай, быстро на берег, пока под нами дорога в болото не превратилась» – сказал Дмитрий и потащил за собой Анну.

Они выбежали на берег, и сразу за ними болото показало, что оно непроходимое. «Теперь мы пойдем быстрее, – сказал Дмитрий, – фонарик поможет нам в этом. Они прошли сквозь кусты, и вышли на чистое место. «Неужели опять болото» – сказал Дмитрий и посветил на землю. Фонарик осветил какую-то дорогу с множеством человеческих следов в этой дорожной грязи. Они вновь шли на полусвет. Дмитрий понимал, что они, наверное, уже прошли половину пути, или ещё больше, потому что после болота показалось характерное уничтожение подисподних чудищ, то есть живучесть у них хорошая, их кто-то защищал. «Это, наверное, та старуха, главная ведьма в этом подземелье. Она – главная ведьма или Сатана, которая наказывает за грехи и забирает их сюда за грехи» – думал Дмитрий. Об этом он уже думал, насчет старухи ведьмы, но потом он как-то откинул эту мысль, и вот сейчас она опять всплыла. «Так, – думал Дмитрий, – не долго, наверное, нам ждать её с визитом. Она должна появиться во всей красе. Самое главное не испугаться, не торопиться и быть спокойным, иначе всё. Начнем суетиться, и они поймут, что ты испугался, и тогда навалятся всем скопом». Дмитрий начал разъяснять Анне о старухе, и что им скоро предстоит нерадостная встреча, и они должны выйти победителями.

Пройдя километра полтора из разных мест на них, то есть на свет фонарика начали вылазить всякие животные, которые знали одно – наброситься и разорвать этих двух людей. Как они это совершат, тогда, наверное, наступит покой в этом мрачном подземелье. Они рычали, кидались на Дмитрия с Анной, оскалив клыки, но почему-то всё ограничивалось этими действиями. Они пытались испугать, запугать, чтобы кто-то увидел их страх, страх в глазах, страх в теле, которое сожмется в комок и, наконец, страх души, которая захочет избавиться от тела. «Всё понятно, – думал Дмитрий, – если это произойдет, что страх сработает на себя, тогда точно душа покинет нас, а потом всё произойдет, как я раньше предполагал». Свои предположения Дмитрий потихонечку высказал Анне, что старуха или близко совсем рядом, или до неё не так далеко идти. «Ну, что ж будем ждать её, а теперь, Дима, нам бы найти какое-нибудь место, чтобы отдохнуть, спать очень хочется» – сказала Анна. Они пошли дальше, через несколько сот метров чистое место закончилось, начались какие-то строения. Правда, они были не очень высокими. Они начали искать подходящее место. Дмитрий фонариком освещал то одно, то другое место, и каждый раз они ему не нравились. Он искал небольшое место или комнату, чтобы от стен было небольшое расстояние. Дмитрий думал, если остаться в большой комнате, то в неё набьется много подисподних уродов и, в свою очередь, если комната будет маленькой, то они же эти уроды будут хватать их лапами через стены, не показывая свои морды. И вот они нашли подходящую комнату, чтобы она была достаточно освещена фонариком, на свет которого хоть и будут лезть эти твари, но близко не смогут подойти. Они осмотрелись, в углу лежали какие-то ящики, и Дмитрий взял один, и они сели на него. «Ну, как, удобно?» – спросил Дмитрий Анну. «Да не очень, как-то тесновато» – ответила Анна. Дмитрий встал и принёс ещё один. «А теперь как?» – спросил он. «Сейчас удобней» – ответила Анна. «Давай сядем друг к другу спиной» – сказал Дмитрий. «Но, Дима, они же не нападают сзади. Я так поняла, пройдя этот путь. Сзади не было ни одного нападения» – сказала Анна. «Ты забыла, Аня, что мы пошли большую часть своего пути, и ты сама видишь, что средства защиты, которые помогали нам до половины пути, теперь бездействуют. Мы сядем спина к спине, нам будет теплее» – сказал Дмитрий. «Почему теплее?» – перебила его Анна. «Да потому что человек мёрзнет, если ноги или спина начинают охлаждаться. Еще одно преимущество, мы вытащим свои крестики, чтобы эти уроды не посмели приблизиться к нам, пока мы поспим» – пояснил Дмитрий.

Они сели спина к спине, опершись друг о друга, тем самым, делая упор каждый своему телу. Дмитрий слышал, как ровно засопела Анна. «Уснула, – подумал он, – ну, пускай поспит, а я немного посижу, подежурю, пока сон не сморит меня». Сон не заставил себя долго ждать, и уже через минуту – другую он также ровно сопел носом. Дмитрий спал, и в глазах у него было видение, как будто прилетела старуха, махая огромными крыльями, которые почти закрыл полусвет, отчего в подисподне стало ещё темнее и мрачнее. «Ну, что ты, гадина, прилетела, – думал во сне Дмитрий. – Давай, поговорим, а, может, померяемся силой». Ещё ему снилась бабушка, которая спрашивала у него, где же ты внучек, я тебя уже заждалась, куда ты запропастился, тебя уже родители потеряли. Потом опять злая старуха, которая летала вокруг них, злорадно смеясь, и говорила: «Ага, вот вы где, сейчас я вас накрою своим крылом, и вы будете моими на вековечные. Не дождется вас ваша добрая бабушка, вы будете моими». Она смеялась и летала. Дмитрий от такого сна встрепенулся, открыл глаза, в комнате было светло, вокруг никого не было. «Вот чёрт, приснится же такая гадость» – подумал он. От его толчка зашевелилась Анна, и она сквозь сон спросила: «Дима, что случилось, зачем ты меня будишь? Мне снится очень хороший сон, не выключай его, дай досмотреть». «Смотри, милая, смотри, если сон красивый, а мне вот нехороший снится. Чтобы дальше не снился, я его выключу и посижу, подежурю, теперь уже точно не засну» – сказал он. Но Дмитрий солгал, не просидев и пяти минут, он опять уснул. Сказалось то, что они много прошли, да и повидали всякой-всячины, а так же физически поработали. И опять же ему снилось, как будто они подошли к той дыре, откуда исходил свет, но в эту дыру не возможно было попасть, не было ни лестницы, ни какой-то верёвки или каната. Но, видя всё это во сне, Дмитрий не осознавал и не знал, сколько им ещё придется пройти и испытать, пока они доберутся до этой дыры, через которую исходил этот полусвет. И в дальнейшем, взобравшись в эту дыру, им придется ещё долго идти по этой туннели – дыре, пока не дойдут до того места, откуда исходил этот свет, белый свет, надземный свет.

Дмитрий проснулся, и ему уже не хотелось спать, он просто сидел и охранял Анну, вернее её сон. Так он просидел две минуты, не открывая глаз, прислушиваясь к каждому звуку, но вокруг была гробовая тишина. И так, сидя на ящике и прижавшись к спине Анны, в голове начали слагаться строки. Он никогда не писал стихов, но тут или от напряжения, или его мозг начал работать по-другому, строчки всё выплывали и выплывали из сознания. Мозг у него был натренирован, или одарен на память, которая могла запоминать очень много чисел и решений, что ему завидовали в институте, даже профессор говорил: «Ну, голова у тебя, Дмитрий!» И вот из всплывших строк родилось стихотворение, первое стихотворение, которому никто не сможет дать оценку, так как его он не сможет записать ни в тетрадь, ни на листок, с которого можно было бы его прочесть. Он оставит его в памяти, и сколько он будет носить его в своей памяти, он не знает, и когда оно сотрется. Может, от вновь набежавших строчек оно уйдет из памяти или от какого-то потрясения, которое сотрет всё то, что хранил мозг. Вот они строчки:

 
Здесь темнота от мракобеса
И среди них моя душа,
Душа, которая невинна
И, может быть, здесь казнена.
Казнят её земные недра,
Где темнота и тишина,
И всё тут давит мне на нервы,
Душа кольцом окружена,
И ей не вырваться, наверно,
Из этой тьмы и колдовства,
А на душе мне очень скверно,
Её б спасти от воровства.
От тех воров, что в подземелье,
Что кружат в воздухе гнилом,
Они, как будто от безделья,
К душе стремятся напролом,
И тело рвутся обездушить,
Душу, как птицу, отпустить,
И крови тепленькой откушать,
Чтоб тело мраком поглотить,
Но я не дамся мракобесью,
Чтоб вынули с меня душу
С душой споем мы мою песню,
И с нею всё я сокрушу.
 

«Эти строчки, хоть и коротенькие, но они придали мне силы и уверенности, – думал Дмитрий, – и я ценой своей жизни должен довести до земного света этого человека – любимого человека». Это уже Дмитрий точно знал. Вот он этот человек позади его, он ровно дышит, но как-то тяжело, наверное, всё же она немного простыла в этой промозглой подисподне мрака. Здесь, наверное, не любят тепло, теперь Дмитрий понял, что на столах, с которых они брали пищу и ели, не было ничего горячего, всё было холодное. Вот бы найти или дойти до такого же города с дворцом правителя, и уже там в чем-нибудь согреть воду и попить горячей воды, согреть кровь, а уже кровь согреет тело. Как я раньше не догадался, ведь в тех дворцах везде горели свечи, которыми можно было разжечь костер или камин. Вот говорят: «Хорошая мысля приходит опосля». «Ну, хватит отдыхать, нужно идти к намеченной цели, а то разотдыхаешься, и дальше уже не охота будет идти, захочется чаще отдыхать, потом начнем ссылаться то на спину, то на ногу, что ни с того ни с сего стало её ломить, и нужно отдохнуть. А то ещё лучше захочется опять поспать. Человек чувствует слабину в создавшейся обстановке, и сразу хватается за неё, и чтобы этого избежать нужно идти и идти» – всё это крутилось в голове Дмитрия, и он с этим соглашался. Теперь, когда нужно идти, он боялся разбудить Анну, которая спала. Но вот она как бы встрепенулась как птица, глубоко вздохнула и проснулась. Она потянулась, вытянув ноги, потом закинула руки за голову, но коснулась спины Дмитрия, резко вскочила и повернулась к Дмитрию. «Где мы?» – спросила она. «А ты не помнишь?» – спросил Дмитрий. «Не знаю, наяву это было, или мне снилось» – ответила Анна. «Всё это наяву, – сказал Дмитрий, – и тебе не снилось, просто ты устала, и ты как бы вырубилась, ушла из реальной жизни в небытие сна» – объяснил Дмитрий. «Дима, ты не можешь сказать, когда это закончится?» – недоумевала Анна. «Не могу, – сказал Дмитрий, – но думаю не скоро. Долго нам ещё скитаться по подисподне мрака и, пройдя его, нам ещё предстоит пройти по полумраку по лабиринтам туннеля к её выходу. Ну, ладно, отдохнули, поспали, теперь со свежими силами нужно идти вперед к туннелю, через который проходит свет солнца, земной свет, который, проходя через этот туннель, ослабевает, превращаясь в полусвет. Он тем самым создает мрак в этой подисподне».

Дмитрий подгонял себя и Анну, он думал, что если они не успеют преодолеть расстояние за отведенное им время, то тот, кто задумал им это испытание может перевести время в другое исчисление, и тогда им всё придется пройти заново. Конечно, этого Дмитрий не хотел, но они идут в полумраке, и ясного пути они не видят, но всё равно им нужно увидеть всё то, что бы им помогло в этом пути. Они тяжело встали, так как тело ослабло от отдыха, и теперь нужно было какое-то возбуждение или стресс. Дмитрий взял Анну под руку и, постепенно ускоряя шаг, повёл ее за собой. Она, как бы нехотя, передвигала ногами, но потом увлечённая Дмитрием, она твердо и быстро пошла за ним.

Ребята прошли все эти строения, в которых отдыхали, и вышли из них на окраину. Впереди что-то чернело, Дмитрий видел, что перед ними стоит стена, но он точно не знал, что это, а впереди их ждал мёртвый лес. Он ждал ребят своими коварными местами, своими неожиданностями, своими жителями, которых никто не видел и, наверное, не увидит кроме Дмитрия и Анны. Этот на вид каменный лес, как в той сказке, был, наверное, тоже непроходимый только, может быть, в этом лесу нет леших и других сказочных персонажей. И когда Дмитрий и Анна подошли к стене, которая оказалась лесом, Дмитрий подумал: «Вот и для нас началась сказка с непроходимым лесом. Ну, что ж лес, так лес, мы его должны пройти, во что бы то ни стало, вот только нужно правильно зайти, чтобы прямо выйти, а то поведут тропы вдоль леса и начнут плутать, да блуждать вместе с нами». Дмитрий долго рассматривал вход в лес, в который входило только три тропы. «Какую тропу выбрать?» – думал Дмитрий. Тут ему пришла в голову мысль, а нельзя ли спросить Анну, и он спросил у неё: «Аня, вот видишь, в лес входят три тропы, по какой бы ты пошла?» Анна, не раздумывая, сказала: «По средней». «Почему?» – спросил Дмитрий. «Да очень просто, вспомни сказку Пушкина. Направо пойдешь, что-то там я не помню, налево пойдешь – тоже не помню» – ответила Анна. «Молодец, Аннушка!» – сказал Дмитрий, нагнулся и поцеловал её в щёку. Анна ойкнула, но ничего не сказала на поступок Дмитрия, только поводила плечами. И опять же Дмитрий взял Анну за руку, и они пошли по средней тропе. Они прошли вглубь леса метров сто пятьдесят – двести, как всё началось: деревья вдруг ожили, и когда они вышли на опушку, то они на корнях пошли на эту опушку. «Ну, прямо как в сказке» – подумал Дмитрий. Они, как в той же сказке, тянули к ним свои сучки, как руки, но почему-то не хватали ребят и не тащили куда-то. Дмитрий понял, что здесь всё надумано и наиграно, плохого им никто не собирается сделать. Если бы всё это было серьёзно, то их бы уже давно не было в живых, и душа уже была бы на небесах. И, несмотря на всё это, всё же было страшновато, становилось как-то не по себе и поневоле в голове складывалось ощущение веры во всё происходящее. Другой раз мозг как бы толкал на испуг на то, чтобы развернуться и побежать назад, но благодаря силе воли Дмитрий заставлял себя и удерживал Анну от этого безумного порыва. Пока ему это удавалось, всё шло в их пользу.

Они прошли опушку леса между деревьев – великанов, которые, то расступались перед ними, то набрасывались на них, махая толстыми сучками, на которых были ветки без листьев, хотя в подисподне было не так уж холодно. «Свет, всё зависит от света, – думал Дмитрий, – нет света, нет жизни, и здесь, если бы не было полусвета, наверное, не было бы никакого движения. Они прошли с километр, подвергаясь нападкам, но нападения так и не последовало, по-видимому, всё же освещенные крестики делали своё дело. Тропа вновь вывела их на опушку леса, где, как потом понял Дмитрий, стояли каменные великаны. Дмитрий и Анна приняли их сначала за какие-то башни и только, подойдя ближе, они поняли, что это не башни, а каменные идолы. Идолы, или как там их. При подходе к ним Дмитрия и Анны вдруг зашевелились, они стали сгибаться, вернее, склоняться к ним, как бы разглядывая, при этом протягивая к ним руки, но были ли они каменными, Дмитрий узнает в дальнейшем. Дмитрий посмотрел на грудь и поправил крестик образом вперед. При переходе по болоту после прыжка с него на берег, крестик перевернулся образом к груди. «Вот почему эти чертовы пеньки не рассыпались, – подумал Дмитрий, – но сила крестика всё же была неприкосновенна». И как только Дмитрий перевернул крестик, идолы один за другим начали рассыпаться, поднимая пыль, которая сопровождалась грохотом падающих камней. Стало трудно дышать и засвербело в носу. «Фу! Какие всё же они вонючие в этой проклятой сырости, – стала возмущаться Анна. – Если мы выберемся отсюда, я, наверное, весь день буду сидеть в бане. А у твоей бабушки есть баня?» «Ну, ты скажешь, в деревне и нет бани, там у каждого есть баня. Ты что собралась одна весь день сидеть в бане, а как же я, ты что, меня не возьмешь с собой, чтобы вместе отмокать от этой грязи» – сказал Дмитрий. Анна тихо хихикнула и сказала: «Дима, если мы пойдем с тобой вместе в баню, мы, наверное, и через сутки оттуда не выйдем, тем самым напугаем бабушку. Да и вообще, что она о нас подумает». «Правильно подумает» – буркнул Дмитрий. «Ты что обиделся? – весело сказала Анна, – ты что, хочешь раньше времени узнать меня, чтобы потом потерять ко мне интерес?» «Анна, ты знаешь мои чувства к тебе, и я прошу не нужно смеяться над ними, я к тебе совершенно серьезно» – сказал Дмитрий. «Ладно, не обижайся, не хватало нам с тобой ещё поссориться здесь. Может, кто-нибудь и ждет этого, чтобы мы были по одиночке, чтобы потом уничтожить нас» – задумчиво произнесла Анна, как бы продолжая о чем-то думать. «Когда мы выберемся, я обещаю, Дима, что возьму тебя с собой в баню, ведь ты для меня тоже что-то значишь» – сказала Анна. «Ловлю на слове, чтобы потом не было такого, что не помню, не знаю, не говорила» – сказал Дмитрий. «Неужели ты так меня хочешь?» – перебила его Анна. «Я очень и очень люблю тебя, Аня, и не буду говорить красивых слов, потому что в этом мраке они всё равно не будут красивыми, я потом нашепчу тебе на ушко» – сказал тихо Дмитрий. Анна тихо засмеялась и сквозь смех сказала: «Дурачок ты мой, любимый, я тебя выбрала из всех ребят, и вот я решаюсь запустить тебя в моё сердце, которое даже здесь в сырости и мраке бьется так, что мне кажется, что вот-вот это чёртово подземелье обвалится от стука, который отдается в висках». Она повернулась и шагнула к Дмитрию, взяла ладонями за щёки и потянула к себе, и поцеловала в губы, нежно и ласково. Дмитрий почувствовал тепло её ладошек, её губ, и это тепло стало расходиться по всему телу. Вот загорелись уши как у мальчишки, тепло пошло по груди, в сердце, потом стало опускаться в ноги. И теперь уже он прижал её к груди и сам, теперь уже сам, неумело поцеловал Анну. Они, молча, стояли, прижавшись, друг к другу, слушали свои сердца и наслаждались тем, что сбылась их мечта, хоть не очень близко через одежду, но сблизиться и прижаться друг к другу. И это было большое счастье в данный момент, большого счастья они ждали и готовились к нему, каждый по-своему. Он с мужской стороны, а она с женской.