Текст книги "Гагарин"

Глава пятая. Полярный летчик

Летчики не зря говорят, что на Севере надо не только уметь летать, но и уметь ждать: уж очень редко там выдается хорошая погода и очень она неустойчива. Как-то один летчик отправился в разведочный полет на три часа, а вернулся через три дня: туманы не пускали. При одной температуре воздуха туман стелется над чистой водой; при другой температуре вода хорошо видна, а туман опускается над льдами; при третьей – он держится на островах и ледниках.

Михаил Водопьянов, «Полярный летчик»

Юрий Гагарин во время службы на северо-востоке Мурманской области в 769-ом истребительном авиационном полку 122-ой истребительной авиационной дивизии Военно-воздушных сил Северного флота

Дом семьи Гагариных в Мурманской области

Космический аппарат Лайки – «Спутник-2»

При упоминании о Заполярье на ум сразу же приходят полярные ночи и дни, северное сияние и белые медведи. Кстати говоря, белых медведей в первый год службы Юрий так и не увидел. «Пугали меня: попадешь, мол, в зубы белым медведям – загрызут, – смеялся он, навестив во время отпуска родных в Гжатске. – А я их и не видел там. Другие видели, а я нет, не везло. Если бы в Московском зоопарке не посмотрел, так и не знал бы, что за штука такая, белый медведь».

Кроме того, в Заполярье сильные ветры, часто переходящие в опасные для самолетов бураны, а там, где служил Юрий Гагарин, местность была неровной – сопки достигали до пятисот метров в высоту, что осложняло полеты в пасмурную погоду, когда видимость была никудышной. Дело было в далеких пятидесятых, когда о спутниковых системах навигации и понятия не имели, так что ориентироваться по местности во время полярных ночей было очень сложно – темно и все покрыто снегом. Разумеется, новичков к ночным полетам не допускали, ознакомительно-тренировочные полеты начинались при свете дня.

Юрий отлично сдал теоретические зачеты, продемонстрировав блестящее знание материальной части самолета МиГ-15бис. «Я помню его первый самостоятельный вылет, который произошел в апреле 1958 года, – пишет в воспоминаниях Анатолий Росляков, секретарь партийной организации полка. – Он первым должен был после провозного полета сделать самостоятельный полет, который представлял собой полет в районе аэродрома по большому кругу на высоте, установленной руководителем полета, для ознакомления с прилегающим районом и для того, чтобы восстановить свое притупившееся чувство летчика во время перерыва в полетах… Дальнейшие его полеты предусматривали совершенствование боевой подготовки, а задачи были очень большие. Мы должны были и бомбить, и стрелять, и вести воздушные бои, перехватывать воздушные цели противника. Все программы подготовки боевого летчика Гагарин выполнял успешно. Вся его годичная подготовка прошла отлично».

Один казус с лейтенантом Гагариным все же произошел. Приземлившись, как положено, на взлетно-посадочной полосе аэродрома, он не принял во внимание гололед и резко нажал на тормоза. С самолетом произошло то же самое, что происходит с автомобилем при резком торможении на льду – его занесло, причем так, что с колес сорвало покрышки. Гагарин тяжело переживал случившееся, но на подобных мелочах «обжигались» все новички.

Особую опасность для летчиков представляли «снежные заряды» – они приносились циклонами, которые неожиданно врывались на побережье Кольского полуострова, где находились основной и запасные аэродромы. Снегопад «закрывал» одновременно все аэродромы и летчикам приходилось летать в режиме экономии горючего, выжидая паузы между снежными зарядами. Посадка самолета во время циклона требовала не только большого мастерства, но и мужества, поскольку в воздухе порой приходилось «висеть» буквально до последних капель горючего, ориентироваться было крайне сложно, а ветры швыряли самолет то в одну сторону, то в другую.

Впоследствии Юрий Алексеевич рассказывал, как во время морских учений летчикам приходилось прикрывать с воздуха наши корабли, оберегая их от назойливых самолетов потенциального противника. Видимость – ноль, сплошная мгла. Гагарину пришлось идти «крыло в крыло» с командиром звена, чтобы не потерять его из виду. «Вот где пригодилось все то, чему командир учил меня, – вспоминал он. – Я тогда был очень молодым летчиком, и этот полет запомнился мне на всю жизнь. Мы далеко ушли в море. Когда вышли в район учений, небо над нами было сплошной сеткой – все в инверсионных следах. Задание мы выполнили… Мы не знали, дотянем ли назад до своей базы. Дотянули, выдержали. Когда я сел, в моем баке горючего было на семь минут. Но главное не это. Важно, как человек относится к своему делу, к тому, что ему поручено, понимает ли ответственность, что на него ложится».

«Народец у нас подобрался чудной, – писал Юрий брату Валентину, – живут своими грезами, устремлениями в двадцать второй век, бредят о полетах в другие Галактики, собираются побывать на Марсе, а мой друг Дергунов даже наметил срок посещения Кассиопеи. Вот так-то! Если бы ты знал, Валентин, как я люблю свой полк, как мне приятно и интересно служить, как мне хочется для всех моих друзей сделать что-то радостное и приятное. И сделаю, но только что я могу, простой летчик, лейтенант авиации?»

Космическая эра в истории человечества началась 4 октября 1957 года запуском советского космического аппарата «Спутник-1», ставшего первым искусственным спутником нашей планеты. На посвященном этому событию вечере в Колонном зале Дома Союзов Президент Академии наук СССР Александр Николаевич Несмеянов сказал: «Для нас, ученых страны социализма, запуск спутника – двойной праздник: это праздник рождения новой эры в завоевании человечеством природы – космической эры существования человечества – и это праздник мужественной зрелости советской науки».

3 ноября 1957 года был запущен «Спутник-2», впервые выведший на орбиту живое существо – собаку Лайку. Прожив в космосе несколько часов, Лайка умерла, как предполагается – от перегрева.

15 мая 1958 года запущен третий искусственный спутник Земли, который стал первой полноценной космической лабораторией. «Спутник-3» летал до 6 апреля 1960 года.

Первый спутник открыл космическую эру, второй положил начало космическим путешествиям, а с третьего спутника начались научные космические исследования. В советском обществе царил невероятный космический энтузиазм – люди верили, что вскоре человек побывает и на Луне, и на Марсе, и до созвездия Кассиопея долетит…

«Радио передавало сравнительно скупые известия о полете нового спутника, – вспоминал Гагарин. – Центральные газеты в наш дальний гарнизон приходили с опозданием, так же как и письма. Но ждали мы их с нетерпением, часто наведывались на почту. И наконец пришла “Правда”, почти целиком занятая описанием третьего советского искусственного спутника Земли. В газете были новые сведения об орбите спутника, о наблюдениях за его полетом, а самое главное – давались подробности устройства спутника. Это в полном смысле слова была автоматическая научная станция в космосе. Статья была написана доходчиво, популярным языком.

Почти вся газета оказалась исчерканной цветными карандашами, а на полях пестрели наши пометки. Вскоре инженер полка прочел лекцию о победах наших ученых в борьбе за овладение космическим пространством. На лекцию пришли почти все офицеры, многие с женами и детьми. Я наблюдал, как загорались глаза подростков, когда лектор говорил, что в скором времени люди полетят к ближайшим планетам. Их уже не интересовали самолеты – они их видели каждый день, теперь сердца мальчишек были отданы новой любви – космическим кораблям, которых толком еще никто себе не представлял».

По части быта военный городок в поселке Корзуново был не очень-то благоустроенным. Поначалу Юрий жил в гарнизонной гостинице, деля комнату с двумя товарищами. К приезду Валентины должны были закончить постройку дома, предназначенного для офицерских семей, но строительство затянулось, и воссоединившейся семье негде было жить. Выручила одна из местных учительниц, предложившая молодоженам поселиться в ее комнате на то время, пока она будет в отпуске.

Полученная в наконец-то достроенном доме своя комната была небольшой, обстановка – скромной, за ночь комната остывала, и каждое утро начиналось с растопки печи. Дрова Гагариным приходилось пилить самим, потом Юрий их колол и, благодаря своему природному оптимизму, находил в этом хорошие стороны – с устатку так хорошо спится. Его вообще все устраивало – наконец-то он стал офицером, наконец-то, после долгих лет общежитского быта у него появилось свое жилье! Молодожены ждали ребенка. Вопреки традициям, Юрий хотел дочку, а Валентина – сына. Пожалуй, это было единственное разногласие в их семье. «Вечерами мы с Валей читали книги, – вспоминал Гагарин. – Обыкновенно, лежа на койке, я читал, а она, занятая домашними делами, слушала. Мы брали в библиотеке книги о летчиках. Нам понравилась “Земля людей” Антуана де Сент-Экзюпери – французского летчика и журналиста. Он погиб как герой, не дожив трех недель до освобождения Франции. В его книге было много поэзии и летной романтики, любви к людям. Он описывал мирный труд летчиков почтовых самолетов. Мне запомнилась новелла “Ночной полет”. Сильно в ней описано поведение летчика, пробивающегося ночью сквозь бурю, и переживания его молодой жены. Такое случалось и с нашими летчиками, и с нашими женами… К сожалению, подобных “вечеров громкого чтения” было не так уж много. Валя была занята вместе с другими женщинами общественной работой, а я учился в вечернем университете марксизма-ленинизма».

Университеты марксизма-ленинизма были высшим звеном системы партийного просвещения в Советском Союзе. В них могли учиться как коммунисты, так и беспартийные, обязательным условием было наличие высшего образования. Обучение происходило без отрыва от работы или службы – на вечерних или заочных курсах. Длилось оно два года. Учащиеся изучали историю КПСС, политическую экономию, диалектический и исторический материализм, научный коммунизм, вопросы управления производством, основы советского законодательства, внешнюю политику СССР и современные международные отношения и ряд других предметов. В университете было три факультета – общий, пропагандистский и факультет партийно-хозяйственного актива, на котором учились партийные и руководящие работники. В университете при московском городском комитете КПСС был четвертый факультет – журналистики. Прошедшие полный учебный курс получали диплом, который становился дополнением к высшему специальному образованию и способствовал карьерному росту. Кроме того, диплом университета марксизма-ленинизма давал право преподавания политических дисциплин в системе партийного просвещения. Так что не нужно удивляться существованию вечернего университета в далеком северном гарнизоне – офицеры, ранее окончившие курс, преподавали своим товарищам. Политической подготовке в Советском Союзе уделялось огромное внимание, и особенно когда речь шла об офицерах – защитниках Родины. Суть этой подготовки заключалась в том, чтобы привить каждому гражданину правильное мнение по историко-политическим вопросам.

Кстати, в Музее военно-воздушных сил Северного флота в поселке Сафоново можно увидеть дом, в котором жила семья Гагариных во время службы нашего героя в Заполярье. Дом перевезли сюда из поселка Корзуново в 1983 году.

В начале 1959 года Юрий Гагарин подал заявление о вступлении в ряды Коммунистической партии Советского Союза (КПСС). Согласно советской традиции, практически все офицеры были коммунистами. Желающий вступить в партийные ряды подавал заявление секретарю партийной организации своей части. К заявлению прилагались три рекомендации от членов партии, а комсомольцам одну из рекомендаций давал местный комитет ВЛКСМ. Кандидатура обсуждалась на партийном собрании, после чего производилось открытое голосование. Набравший большинство голосов становился кандидатом в члены КПСС. Кандидатство было годичным испытательным сроком, после которого кандидат становился полноправным членом партии (при этом также требовались три рекомендации). Гагарин был принят в партию 16 июня 1960 года, уже во время подготовки к космическому полету. Он получил партийный билет за номером 08909627.

В середине апреля 1959 года Юрий отвез жену в родильный дом, находившийся в поселке Заполярный. Как и положено молодому отцу, он в ожидании новостей чрезмерно волновался и часто звонил в родильный дом. «Надоел всем ужасно, – признавался Гагарин, – меня узнавали по голосу и подшучивали над моим нетерпением, обнадеживали, что все, мол, обойдется благополучно. А я верил и не верил, и снова звонил. Даже телефонистки стали обижаться…

Наконец, на мой звонок ответили вопросом:

– Ждете мальчика?

– Нет, девочку, – быстро ответил я.

– Ну, так поздравляем с исполнением желания: родилась девочка, семь с половиной фунтов».

Дочь Елена родилась 17 апреля 1959 года. Имя выбрала мать. «Ты мучилась – твое право выбрать имя нашей девочке», – сказал жене Гагарин, а та ответила, что уже называет дочку Леночкой. Сегодня Елена Юрьевна Гагарина является генеральным директором Государственного историко-культурного музея-заповедника «Московский Кремль». Алексею Ивановичу и Анне Тимофеевне вообще везло на внучек – три дочери у Валентина, две – у Юрия и одна – у Зои. А внук всего один – младший сын Зои, названый Юрием в честь дяди, который был гордостью семьи.

Выдающихся людей любят спрашивать: «В чем секрет вашего успеха?» Секрет Юрия Гагарина можно представить в виде следующей «формулы»: ЦЕЛЕУСТРЕМЛЕННОСТЬ + ДИСЦИПЛИНА + ЛЮБОВЬ К СПОРТУ. «Моему росту как летчика и воздушного бойца способствовали систематические занятия спортом, – писал он. – Зимой лыжи и коньки, а летом – легкая атлетика и баскетбол. Игра в баскетбол нравилась своей стремительностью, живостью и тем, что в ней всегда царил дух коллективного соревнования. Броски мяча в корзину с ходу и с прыжка вырабатывали меткость глаза, точность и согласованность движений всего тела. Есть и другие, не менее интересные и полезные игры, но я, как старый энтузиаст баскетбола, пользуясь случаем, хочу сказать, что, на мой взгляд, это самая лучшая игра. Теннис – тоже отличная игра, требующая физической выносливости, как в футболе, хорошего глазомера, сообразительности и ума, как в шахматах. Но, к сожалению, везде, где мне приходилось учиться и служить, теннисных кортов не было. А жаль! Для военного летчика теннис очень полезен, а то, что хорошо для летчиков, хорошо и для всех. Это, пожалуй, единственная спортивная игра, которой можно заниматься с детства до преклонного возраста». Кстати, спортзал в гарнизоне появился после приезда нашего героя и при его активном участии. На аэродроме оставались просторные склады, построенные в свое время финнами (эти места перешли к Советскому Союзу по соглашению о перемирии от 19 сентября 1944 года, завершившему советско-финскую войну 1941–1944 годов). Склады можно было разобрать и собрать на новом месте. Один из складов, собранный около гарнизонного стадиона, и стал спортзалом. Теперь стало возможно играть в баскетбол и в волейбол. Сослуживцы вспоминали, что Юрий Гагарин был самым заядлым спортсменом.

Также летчики увлекались рыбалкой. Гарнизон находился вблизи слияния двух рек, богатых форелью, семгой и другой рыбой. С одной стороны посмотришь – вроде бы дикая глушь, край света, а с другой и в таких местах можно жить интересной, насыщенной жизнью, все зависит от человека и его настроя.

Главной задачей летчиков 769-го истребительного авиационного полка была охрана рубежей государства. После того, как молодые летчики осваивались в заполярном небе, начиналось самое сложное – учебные воздушные бои, перехваты «вражеских» самолетов. Одним из полковых асов был заместитель командира гагаринской эскадрильи Борис Федорович Вдовин, который считался неуязвимым. Однажды Гагарин получил задание перехватить самолет Вдовина, который изображал условного противника. Знаете для чего летчики тренируются в выполнении сложных фигур высшего пилотажа? В первую очередь не для того, чтобы развлекать публику на различных авиашоу, а для того, чтобы уходить от атаки и самим атаковать уворачивающегося противника. В частности, для того, чтобы «сбить» самолет Вдовина из кинофотопулемета, Гагарину нужно было «зайти ему в хвост» – приблизиться сзади на нужную дистанцию и произвести «выстрел», который будет зафиксирован на пленку. Гагарин не смог «сбить» Вдовина, но, в то же время, не позволил и ему «сбить» себя. «Вдовин положил свой “МиГ” в крутой вираж, – вспоминал Гагарин. – Я ринулся за ним. Так и виражили мы несколько минут друг против друга, и ни один из нас не смог зайти в хвост другому. Каждый упорствовал и оставался недосягаемым. Так бы, наверное, и крутили мы бешеную карусель до тех пор, пока в баках оставалось топливо, но Вдовин подал команду, я пристроился к его машине, и мы, довольные друг другом, крыло к крылу, возвратились на аэродром. “Силен ты, брат, стал, – одобрительно посмеиваясь, сказал мне Вдовин на земле, когда нервное напряжение спало. – Своих учителей кладешь на лопатки. Так действуй и впредь”».

Гагарин не приводит дату этого воздушного боя, но рассказ о нем следует за рождением дочери Елены. Стало быть, бой состоялся примерно в мае 1959 года, а к месту службы наш герой прибыл в конце ноября 1957 года. За полтора года Юрий Гагарин стал асом, да притом – в сложнейших для пилотирования заполярных условиях! Летчики поймут без комментариев, а для остальных достаточно сказать, что таким профессиональным ростом можно только гордиться, обычно путь до крепкого профессионала занимает не менее трех лет, а то и все пять. А некоторые вообще никогда не достигают профессиональных высот.

Для офицеров то время было неспокойным. Первый секретарь Центрального Комитета (ЦК) КПСС Никита Хрущев считал, что государству, имеющему мощный ракетно-ядерный щит, не нужна большая армия. «В свое время Сталин считал, что мы находимся накануне возможного нападения со стороны США. Все было приведено в боевую готовность. И армию мы содержали огромную, в пять с лишним миллионов человек. Очень накладно в мирное время содержать такую армию. С ней можно без всякой войны надорвать экономику страны», писал Хрущев в своих мемуарах. В рамках сокращения 1955–1958 годов было уволено свыше двух миллионов военнослужащих, и около тридцати процентов уволенных были офицерами. Увольняли всех, от лейтенантов до генералов, и не всегда увольнения проводились продуманно. Часто случалось так, что те, кто хотел и мог служить, были вынуждены уйти в запас, а офицеры категории «ни рыба, ни мясо» продолжали службу. В 1959 году пошли слухи, что планируется новое сокращение Вооруженных сил, а в январе 1960 года об этом было объявлено официально. Армия сократилась еще на миллион двести тысяч человек. Упоминание об этом есть и в воспоминаниях Юрия Гагарина: «…спели хором, а под конец заговорили о новом законе, принятом сессией Верховного Совета СССР, о значительном сокращении наших Вооруженных Сил. Закон этот взволновал офицеров полка, и все разговоры обязательно сводились к нему.

– Ты вот идешь в испытатели, – говорил Вдовин, – а мне наверняка придется на “гражданку” подаваться… Все начинать сызнова…

Товарищи понимали, что закон, видимо, коснется и нашего полка.

Ведь главным видом Советских Вооруженных Сил стали ракетные войска. Ракета потихоньку вытесняла и авиацию, и артиллерию; иным становился облик всей нашей могучей Армии и Флота – численно они уменьшались, а огневая мощь их возрастала».

В испытатели?

Юрий понимал, что на смену самолету придет ракета, а на смену небу – космос. В определенном смысле его вдохновила на дальнейшие действия книга известного советского писателя Ивана Ефремова «Туманность Андромеды». В наши дни Ефремов не относится к числу популярных авторов, но в свое время он был известен очень широко, в первую очередь как писатель-фантаст, творчество которого отличалось новаторством и тонким лиризмом, а также как выдающийся ученый, палеонтолог и мыслитель. Создание «Туманности Андромеды» было продиктовано желанием дать свою концепцию будущего, стремлением противопоставить мысль о дружеском контакте между различными космическими цивилизациями буржуазной фантастике, проникнутой мотивами гибели человечества в результате опустошительной борьбы миров. События, отраженные в «Туманности Андромеды», происходит в XXX веке, когда в рамках Великого Кольца, всепланетной коммунистической цивилизации, человечество вступает в эпоху научно-технического и культурного расцвета. И все бы хорошо, но проблемы присутствуют. Экипажи звездолетов переживают опасные приключения, гибнут участники научных экспериментов, любовные противоречия тоже имеют место, но, в целом, роман получился оптимистичным, вдохновляющим, зовущим к подвигам. Собственно, таким было все творчество Ивана Ефремова. Читателям, которым хочется лучше узнать советскую эпоху и психологию советских людей, можно порекомендовать прочесть «Туманности Андромеды» и еще один роман Ефремова под названием «Лезвие бритвы», написанный уже после полета Гагарина в космос.

Но фантастика фантастикой, а еще 10 декабря 1957 года в газете «Правда», главной газете страны, была опубликована программная статья «Исследование космического пространства» главного конструктора ракетно-космической техники Сергея Павловича Королева (из соображений секретности ему пришлось взять псевдоним «профессор К. Сергеев»). «Прошло более двух месяцев со дня запуска – 4 октября 1957 г. – первого в мире советского искусственного спутника Земли и более месяца с момента, когда – 3 ноября – покинул нашу планету второй советский спутник – летающая космическая лаборатория, – говорилось в статье. – Две светлые звезды мира, запущенные могучей рукой советского народа, совершают свой стремительный полет вокруг земного шара, непреложно свидетельствуя о величайших достижениях социалистического строя, советской науки, техники и культуры… Огромный интерес представляет впервые осуществленное на втором спутнике изучение биологических явлений при полете живого организма [собаки Лайки] в космическом пространстве… Особое место в исследованиях, несомненно, занимают вопросы о возможности осуществления полета человека в космическом пространстве. Здесь важным является, безусловно, надежное и всестороннее изучение жизненных условий и необходимых для этого мероприятий, подтвержденных большим, серьезным экспериментальным материалом, полученным на подопытных животных. Исследования целесообразно было бы проводить при длительном пребывании подопытных животных на больших высотах и желательно с их последующим спуском на Землю для всесторонних исследований… Наступит и то время, когда космический корабль с людьми покинет Землю и направится в путешествие на далекие планеты, в далекие миры. Сегодня многое из сказанного кажется еще лишь увлекательной фантазией, но на самом деле это не совсем так. Надежный мост с Земли в космос уже перекинут запуском советских искусственных спутников, и дорога к звездам открыта!.. Сбылись вещие слова выдающегося советского ученого Константина Эдуардовича Циолковского, который, раскрывая перспективы развития авиации и ракетной техники, говорил: “В одном я твердо уверен – первенство будет принадлежать Советскому Союзу”. Запуск советских искусственных спутников проложил дорогу к межпланетным полетам, и, по-видимому, нашим современникам суждено быть свидетелями того, как освобожденный и сознательный труд людей нового, социалистического общества сделает реальностью самые дерзновенные мечты человечества».

К сожалению, не все дерзновенные мечты сбылись, но сделано было многое. «Я понял, что в нашей стране ведутся серьезные работы по подготовке полета человека в космос и то, что у меня еще есть время, чтобы все обдумать и окончательно решиться подать рапорт с просьбой зачислить меня кандидатом в космонавты, – пишет в воспоминаниях Гагарин. – Что я подам этот рапорт, сомнений уже не было. Я не боялся начинать свою жизнь сначала».