Текст книги "Неизбежность бури"

Грохот выстрела и вспыхнувшее пламя окончательно вывели Деда из оцепенения. В ногах снова появилась сила, и страх погнал старика наружу, прочь из убежища, которое перестало быть таковым. Дед наклонился, подобрал фонарь и, не оглядываясь, рванул к выходу. Побег продолжался словно в тумане. Преодолевая поворот за поворотом, Синцов добежал до своего поста, где гермозатвор по-прежнему был закрыт.

«Значит, никто не смог выбраться или не успел. Во всяком случае, не через эту герму», – подумал Синцов.

Быстро натянув противогаз, накинув плащ и рассовав патроны по карманам, Дед обеими руками вцепился в колесо запорного механизма и с натугой закрутил. Послышался протяжный скрежет смещающихся затворов, а потом замок громко щёлкнул, впустив в щели приоткрывшейся двери клубы пыли. Распахнув гермодверь, старик выбежал в наружный тамбур и, поднявшись по винтовой лестнице, вышел на поверхность. Открыл створку двери электрощитовой и, быстро осмотревшись, метнулся к ржавеющим останкам пазика, который обрёл вечный покой на противоположной стороне дороги. Низко пригибаясь, Синцов оббежал автобус и протиснулся в салон сквозь приоткрытую дверцу.

Обивка сидений прогнившей трухой свисала со стальных скелетов кресел почти до самого пола, на котором было много битого стекла, стреляных гильз и сухой листвы. Сквозь разбитые стёкла пробрался вьюн, частично обвивший ряд кресел и затянувший живой изгородью проёмы окон. Разросшись по поручням, он пробился в открытый люк в крыше. Лёгкий ветерок неслышно заигрывал с остатками обшивки салона, колыхая грязные лохмотья. Осторожно ступая, похрустывая осколками стекла, старик прошёл к задней части автобуса, где кресла отсутствовали, а заднее ветровое стекло, хоть и треснутое, было на месте. Высунув ружьё в крайнее боковое окно, старик принялся размышлять, как быть дальше.

Расклад выходил такой. Ближайшая община, о которой он знал, была полицейской. Группы их сталкеров на своём транспорте в сопровождении охраны частенько приезжали за водой. Григорий слышал, что они базируются в бывшем здании Ленинского отдела полиции. Значит, остаётся только добраться туда. Проще подумать, чем сделать. Но надо дойти и рассказать, что тут произошло. Это на улице Орлова, к которой ведут несколько основных дорог – не считая частный сектор, куда лучше и вовсе не соваться. Узкие заросшие улочки, заваленные трупами ржавеющих автомобилей. Жавшиеся друг к другу сгоревшие и полуразвалившиеся дома давно стали прибежищем для мутантов. Не зря ходоки прозвали частный сектор зоопарком. Строить маршрут через него – чистое самоубийство.

«Наверное, так: через Поливенское шоссе выйти на улицу Юности. Оттуда можно будет повернуть в двух направлениях. Вправо на проспект Нариманова либо налево к улице Розы Люксембург. Обе дороги ведут к общине и потому подойдут. Дальше – как получится. Разберусь по ходу», – в растерянности соображал Дед, терзаясь сомнениями. А вдруг всё закончилось, и в бункере много выживших, а он сейчас сорвётся в неизвестность? Но если вся охрана с лучшим оружием осталась на первом ярусе, что могут противопоставить подобной угрозе закрывшиеся в комнатах люди? Он должен привести помощь, должен их спасти.

Створка двери трансформаторной слегка покачнулась. Старик напрягся и затаил дыхание, направив туда стволы. Прошли минуты, линзы противогаза запотели от частого дыхания, на висках запульсировали вены.

«Всё, ждать больше нельзя. Если начнётся стрельба, то неизвестно, какие ещё твари захотят посетить вечеринку. Вряд ли кто-то выжил. А если и так, то нужно идти за подмогой. Пора уходить».

Дед живо поднялся, продолжая целиться в трансформаторную, и прошёл к выходу, отчего стеклянное крошево под ногами снова захрустело. Неуклюже выпрыгнул из автобуса, закинув ружьё за спину, короткими перебежками покинул территорию предприятия и двинулся в направлении города по трассе – бывшему Поливенскому шоссе.

Узкая дорога, покрытая мёрзлой коркой грязи, бесследно исчезала в тёмно-сером тумане. По обочинам множеством размытых теней торчали кривые облезлые деревья, наполовину заросшие жутким серо-коричневым бурьяном. Слева от дороги такими же ржавыми и размытыми исполинами с обвисшими щупальцами проводов возвышались опоры ЛЭП. Старик шёл быстрым шагом, похрустывая теперь ледяной коркой и заиндевелыми сморщенными листьями. Видимость – на двадцать-тридцать метров вокруг. Казалось, будто он движется в таком маленьком кошмарном мирке, созданном специально для него. Словно в прозрачном стеклянном шаре, любимом сувенире с новогодними сюжетами. Одно хорошо: если он никого не видит, то и его никто не увидит. Хотя это не точно. Но Дед на это очень надеялся: ведь если ему выпадет случай встретиться сейчас с мутантом, отбиться будет непросто. Но в убежище верная смерть, а тут ещё неизвестно. Значит, надо двигаться дальше.

Стало темнеть, и видимость заметно ухудшилась. Заросли разошлись, уступая место перекрёстку дорог. Слева проступили очертания здания автомойки и кафе, огороженные забором из ржавой арматуры. Внутри кто-то хозяйничал. Из разбитых окон доносилось утробное рычание и треск костей, – или, может быть, мебели?.. Что бы это ни было, проходить рядом с этим местом нельзя. Засевшее здесь существо должно быть очень сильным, настолько сильным, чтобы не страшиться издавать такие громкие звуки. Обычно твари стараются скрыть своё присутствие и охотиться в стае или из засады. Значит, надо возвратиться.

Из других вариантов оставалась прореха в зарослях, которую Дед заметил по пути сюда. Не слишком большая, но достаточная для прохода. Раньше там была дорожка, ведущая к АЗС. По ней можно было бы срезать путь к улице Розы Люксембург и обойти эту злополучную автомойку. Хотя ветра не было, но всё же не хотелось рисковать и долго оставаться на месте. Также стоило постараться не выдать своего присутствия запахом давно немытого тела и пропитанной потом одежды.

Синцов развернулся и пошёл обратно, не забывая оглядываться. Через несколько десятков метров справа показалась та самая прореха. В последний раз бросив за спину взгляд, старик шагнул на тропу. Стволы высоких деревьев сплошной стеной стояли вдоль дороги, врастая друг в друга. Между ними сплетался кривыми ветвями уродливый молодой подлесок из тонких берёз, тополей и осин, образуя непроходимые участки. С трудом продираясь через высокую спутанную траву, которая цеплялась за ноги, старик двигался прямо по тропе, стараясь не шуметь и не забывая озираться по сторонам. Вскоре заросли расступились, и перед Григорием предстала неширокая площадка с навесом и несколькими рядами заправочных автоматов. Дальше к навесу примыкало здание заправочной станции.

Дед встал на окраине зарослей, прислушиваясь, готовый в любой момент нырнуть обратно. Однако никаких признаков жизни в здании станции не было. Аккуратно приблизившись к раскрытым стеклянным автоматическим дверям, старик снова прислушался и, убедившись в своих выводах, шагнул внутрь.

Пустые ряды стеллажей, когда-то заполненных товарами, были кем-то безжалостно разгромлены и теперь обломками лежали на полу. Стойку администратора постигла та же участь. А на что он, собственно, надеялся? Найти еду? При мыслях о еде в животе заурчало. Пошарив немного по полкам и ничего ценного не обнаружив, старик подошёл к широкому оконному проёму. Обзор как раз выходил на начало улицы, по которой он скоро двинется. Впереди, словно окаменевший исполинский спрут, серыми щупальцами расстилалась автомобильная дорожная развязка. Одно из щупалец, оборудованное по обеим сторонам металлическими отбойниками, заканчивалось там, где начиналась улица Розы Люксембург. Эта прямая улица, огороженная высокими противоударными и противопыльными щитами, отделявшими частный сектор, была почти свободна от останков автомобилей.

– Значит, тут мне предстоит пройти? Что ж, пока это было не сложно, – сказал Дед, вглядываясь в пространство перед собой.

Быстро темнело, туман становился всё плотнее, постепенно скрывая из виду некогда многонаселённый город. Старик одёрнул плащ, перевесил патронташ удобнее, распределив боезапас, проверил заряженность оружия и, тяжело выдохнув в резиновую маску, шагнул в проём окна.

***

Пробежав несколько сотен шагов вдоль ближайших домов, Филатов замер: до ушей сталкера донёсся протяжный вой – призыв стаи к охоте. Дмитрий резко обернулся: «Неужто учуяли?» – промелькнуло в голове. Перевесив автомат на плечо, быстро достал бинокль и прильнул к окулярам. В полумраке из здания университета, наполовину скрытого туманом, сквозь разбитые окна первого этажа появились фигуры. Они неспешно трусили вдоль стен на четырёх лапах. Однако нет, не по его душу. Стая насчитывала уже с десяток особей. Чёрными тенями совершенно неслышно псы двигались в сторону улицы Розы Люксембург. «Что могло их заинтересовать? Никак добычу учуяли». Филатов посмотрел, куда они направились.

Между остовами машин прямо посередине дороги мелькнул силуэт. Человек! Он перемещался не скрываясь, быстрым шагом, заметно переваливаясь с ноги на ногу. Безумец какой-то. Разве он не слышал вой? Ещё немного – и псы, подкравшись к ни о чём не подозревающей жертве, бросятся в атаку, за секунды преодолев последние метры. Он и понять ничего не успеет, как будет разорван на кусочки. «Да кто он вообще такой? Может, мутант? Да нет, вроде не похоже. Вон, в плаще и противогазе, с ружьём, кажется. Надо выручать безумца, кем бы он ни был». Дмитрий снова перевёл взгляд на собак. Псы приближались.

Ещё не придумав, как именно действовать, сталкер кинулся к ближайшему дому, расположенному на перекрёстке. На ходу спрятал бинокль и извлёк фонарь. И поспешил дальше к перекрёстку, где, перегораживая выезд с улицы, поперёк дороги, на заросших густым бурьяном рельсах застыл трамвай. Его ржавый кузов кое-где даже сохранил жёлто-красную расцветку и большинство стёкол.

Прижавшись спиной к ржавому металлу, Филатов подумал: «Тут не отбиться, окружат, и… Что стоит здоровенному псу разбить стекло и ворваться внутрь, где его ждёт свежее мясцо?» Осмотревшись, Дмитрий отметил, что времени осталось немного, надо что-то предпринять уже сейчас. Безумец находился уже совсем рядом, но до сих пор, кажется, не подозревал о засаде.

Включив и подняв над головой фонарь, сталкер дважды обозначил им круг, после чего погасил свет. Человек застыл. Хорошо – значит, заметил. Но что ж он медлит, недотёпа? Но незнакомец не спешил что-либо предпринимать. Сталкер повторил знак фонарём ещё раз.

И тут…

***

Старик быстро – насколько мог – двигался между брошенными в спешке автомобилями, сбившимися в кучу в результате аварий, сгоревшими и разобранными на запчасти. Стараясь держаться подальше от скрытых в темноте домов частного сектора справа и трамвайных путей слева, Дед следовал по хорошо сохранившемуся асфальту. Путь от автозаправочной станции до сих пор был спокойным, и старик, уже изрядно вымотавшись, позволил себе немного расслабиться – и перешёл на шаг. То и дело из тумана выплывали серые, обветшалые здания когда-то жилых многоэтажек. Вон там был детский сад, а там мечеть. М-да, теперь эти руины наполнены призраками или, ещё хуже, живыми… Живыми монстрами.

Но город сейчас казался полностью мёртвым. В нём стояла такая нереальная тишина, будто старик сам стал призраком и теперь неслышно, словно по воздуху, двигался в вакууме. Или, как в старые добрые времена, удобно усевшись на видавшем виды диване, погрузившись в атмосферу, смотрел по телевизору какой-нибудь третьесортный ужастик какого-нибудь третьесортного режиссёра, с избитым и предсказуемым сюжетом. Где герои никогда не едят, не спят и не моются. И главное, у них никогда не заканчиваются патроны. Вот смеху-то!

И всё же почему, интересно, люди любили подобные фильмы и книги? Нашествие зомби, жуткий вирус, вторжение инопланетян, да и много чего такого. М-да, фантазия та ещё. И всегда в этих сюжетах человечество почти полностью вымирало. Так почему же? Может, подсознательно использовали фильмы как учебное пособие? Фух, бред какой! Конечно, было очень комфортно следить за стремлением выжить других людей, самому сидя в любимом кресле и посмеиваясь над неудачниками, саркастически комментируя их поступки, каждый раз удивляясь, как они нелогичны и непоследовательны. Что ж, теперь всем выдался шанс проявить себя и продемонстрировать, какие он крутые и как могут побороться за свою жизнь.

Или человечество просто каким-то образом предвидело свой конец? Ведь каждый день наблюдать вокруг, как злу всё сходит с рук, по телевизору транслируют, как люди убивают друг друга, грабят и совершают низкие поступки, а природа отчаянно пытается избавиться от нас, насылая различного рода катаклизмы, – это по-настоящему страшно. Повсеместное невежество и раскультуривание, скрытая пропаганда развращённости и распущенности. Беспредел чиновников разного уровня, разгул преступности среди тех, кто должен со всем этим бороться, – и человеку, в чьей душе ещё сохранились понятия о доброте, чести и долге, любви и семье, сложно не впасть в отчаяние…

Мысли перескакивали одна к другой. Изредка налетающие порывы ветра напоминали старику, что он всё ещё жив и действительно находится здесь. Теперь это реальность… Стоп! Что это?

Размышления старика прервало возникшее поодаль на его пути пятно света. Описав два полных оборота, оно исчезло.

«Это ещё что такое? Может, мутанты научились имитировать свет фонаря, вводя в заблуждение потенциальных жертв?» – старик замер в нерешительности. Такого он никак не ожидал и теперь даже не представлял, как ему поступить. Бежать обратно, затаиться или пойти на свет? Эх, зря он не общался с ходоками, когда была возможность. Сейчас бы это ему очень пригодилось.

Луч появился снова, и движения повторились.

«Может, засада? Отвлекающий манёвр? И пока я тут соображаю, меня уже обошли? Вот чёрт!» – старик глухо зарычал в резину противогаза с досады от собственной глупости и завертел головой, выискивая опасность. Но вокруг всё так же стояла тишина и гнили в тумане останки ушедшей цивилизации.

Как вдруг слева из-за забора из высоких прутьев арматуры послышался протяжный вой какой-то твари. И тотчас, взрывая тишину, его подхватило множество глоток.

Дед вздрогнул от неожиданности, по спине пробежал холодок. Ноги налились тяжестью, враз ослабнув. Перехватило дыхание: старика опять начала захлёстывать паника. Содрав противогаз, он сделал несколько глубоких глотков воздуха, каждый раз выпуская облачка пара. В горле запершило. Однако без запотевших, искажавших пространство окуляров маски стало понятнее, что происходит.

Теперь он увидел. За забором вдоль прутьев металась стая здоровущих псов. Синцову сразу вспомнился его единственный рейд на поверхность.

«Точно, засада. Вот же дурак, попался! Думал, мутанты глупее людей? Охотники-то из них получше нас будут». Старик попятился, не в силах оторвать взгляда от беснующихся тварей. Но глянул шире, и волосы стали дыбом: метров на десять правее в заборе торчал пробивший его автомобиль. Края арматурин внизу оказались выгнуты, образовав неширокий проём. Один из псов уже ткнулся мордой в лаз, пытаясь просунуть туда голову и роя лапами промёрзшую землю. Остальные мутанты нетерпеливо поторапливали сородича громким лаем.

Резанув по ушам, да так, что Синцов непроизвольно вжал голову в плечи, оттуда, где только что описывал круги луч фонаря, раздалась трескотня автоматной очереди. Выдавая своё местоположение язычками пламени и линиями трассирующих пуль, стрелок поливал свинцом мутанта, который уже наполовину протиснулся в дыру.

Высекая снопы искр и сбивая ржавчину, пули с пронзительным визгом рикошетили от автомобильного кузова и вспучивали землю вокруг пса небольшими фонтанчиками. Несколько пуль с чавкающим звуком впились в спину мутанта возле шеи, другая пришлась в основание черепа. Тварь дёрнулась и обмякла, заблокировав своей тушей проём. Стая мутантов просто осатанела, некоторые даже впились челюстями в свежую мертвечину и начали рвать её на месте.

Это был шанс!

Дед что было мочи бросился в направлении стрелка не разбирая пути, – ухватившись за спасительную соломинку. Впереди поперёк дороги застыл трамвай, у которого стоял человек с поднятым кверху коротким стволом автомата, призывно махая свободной рукой. Добежав до спасителя, старик спрятался за ним, прижавшись к трамваю спиной. В глазах потемнело. В ушах гудело, воздуха в лёгких катастрофически не хватало, сердце бешено бухало. В эту стометровку Синцов вложил оставшиеся силы. Их не было даже взглянуть на человека, только что спасшего ему жизнь. «Ходок», – отметил старик про себя.

Жадно глотая воздух, игнорируя сухость и першение в горле, Дед, закрыв глаза, сполз прямо на асфальт возле трамвая. Но перевести дыхание ему не позволили. Словно откуда-то из глубины или сквозь толстый слой ваты до слуха стали доноситься непонятные, скомканные крики стрелка. Потом Деда затормошили, не давая отключиться. Синцов открыл глаза.

– Мужик, вставай! Это ещё не всё! Надо уходить отсюда! – Над стариком нависла серая резиновая морда с зелёной коробочкой фильтра. – Сейчас прорвутся, и нам хана! – последнее слово Синцов услышал уже отчётливо. В уме прояснилось. – Надень противогаз, смерти хочешь?

Ходок схватил старика под руки и, крякнув, одним движением поставил на ноги. Закинув его ружьё себе за спину, вырвал из руки Синцова противогаз и натянул тому на голову, больно дёрнув спутанные волосы, после чего потащил за собой.

Пробежав вниз по улице к ближайшему на перекрёстке дому с облупившейся и оттого плохо различимой на табличке надписью «Докучаева, 14», сталкер со стариком заскочили в первый подъезд, металлическая дверь которого, перекошенная в петлях, была распахнута настежь. Тут же позади послышались вой и тявканье: псы кинулись следом. Перепрыгивая через поваленные двери и хлам выпотрошенных квартир, люди поскакали вверх по лестнице, преодолевая ступеньки. Сталкер гнал старика на последний этаж. Дед хрипел, но держал темп. Снизу уже доносились топот лап и скрежет когтей о бетон.

Лестница кончилась. Совершенно выбившись из сил, Синцов в растерянности уставился на сталкера.

– Ну и куда теперь?! – задыхаясь, крикнул старик.

– На крышу! – Дмитрий встал под квадратным проёмом люка, наклонившись, сложил руки замком в районе колен и кивком указал наверх.

Подняв голову, Дед всмотрелся в тёмный квадрат в потолке. Ступив одной ногой в ладони сталкера, Григорий подпрыгнул, наполовину вылетев в проём. Перевалившись, подобрал ноги и перекатился дальше. Оказавшись в небольшой постройке на крыше, он разогнал своим появлением каких-то птиц, которые с суетливым хлопаньем крыльев выпорхнули в приоткрытую дверь. Следом за Дедом в проём влетел автомат. Встав на перила под отверстием, Филатов с силой оттолкнулся, зацепившись руками за край люка, и подтянулся. Синцов тут же обхватил его за подмышки и вытащил на рубероид.

В этот момент внизу на лестничной площадке появились псы. Подняв уродливые морды, они зарычали от досады из-за упущенной добычи.

Сдёрнув ружьё за ремень, сталкер сунул его старику. Дед переломил стволы, проверил наличие патронов и приподнялся. Подойдя к проёму, прицелился и спустил оба курка. В тесном помещении звук дуплета оглушил обоих, вдарив по барабанным перепонкам. На площадке взвизгнули, заскулили, а потом послышались звуки борьбы. Мутанты рвали своих подстреленных сородичей.

– Не трать попусту патроны. – Филатов извлёк пустой рожок из автомата, перевернув сцепку, вставил полный и передёрнул затвор, вогнав патрон в патронник. Шумно выдохнул, поднялся. – Сколько у тебя осталось?

– Да есть немножко, – отозвался старик, убирая стреляные гильзы. Затем, засунув ладонь в карман плаща с другой стороны, извлёк оттуда горсть блестящих цилиндров и вновь спрятал. – Слушай, тебя как зовут, откуда ты тут взялся? Ну и, конечно, спасибо тебе, что выручил.

– Мужик, у меня к тебе тоже много вопросов, но не до того сейчас. Давай со знакомством потом, нам есть чем заняться, только дух переведём, – сказал Дмитрий, откинувшись спиной на стену и тяжело дыша.

Дед кивнул, потом посмотрел на приоткрытую дверь. Легко толкнув растопыренными пальцами деревянное полотно, старик шагнул на порог и ступил на ровную крышу, покрытую чёрными листами рубероида.

Здесь туман был гуще. Теперь серая дымка окружала его со всех сторон так плотно, что ничего не было видно, кроме невысоких бортиков, обозначавших края крыши. Григорий обернулся. Небольшое квадратное строение из кирпича с деревянной дверью будто неспешно таяло по мере того, как старик отдалялся от него.

Из тумана появился сталкер и подошёл к Синцову.

– Ну что, отдышался немного? Ты как, высоты боишься?

– Высоты? – насторожился Дед. – Что это ты задумал?

– Ну, ты же не хочешь сидеть здесь вечно, правда? – Сталкер призывно махнул головой и направился к бортику.

Следуя вдоль бортика, вскоре они дошли до какой-то тяжёлой металлической решётчатой конструкции – она накренилась под некоторым углом, и один её край, проломив крышу, ушёл в комнаты этажом ниже, а второй терялся в темноте.

– Это что, стрела крана? – Григорий замер, глядя, как сталкер, повесив автомат на плечо, принялся карабкаться на неё.

Никто не ответил: незнакомец уже растворился в тумане. Синцов немного постоял, набираясь смелости. У него вспотели ладони: высоты он боялся с детства, однако ещё больше он боялся остаться одному на этой богом забытой крыше. Но здесь он точно покойник, а вот в компании сталкера у него есть и шанс выжить. Дрожащими руками он осторожно схватился за шершавую, покрытую ржавчиной и ледяную на ощупь трубу. Григорий полностью сосредоточился на простых движениях – зацепился, перешагнул, нащупал ногой следующую перекладину… Но всё же не удержался и через несколько метров посмотрел вниз.

Совсем рядом с домом, с крыши которого они сейчас выбирались, старик увидел большое дерево. Его ветви широко раскинулись, проникая вглубь недостроенных этажей громадного жилого комплекса, обнесённого металлическим забором из профильного листа, и тянулись к стреле крана. Повсюду валялись обломки кирпича, переломанные фрагменты бетонных плит с торчащими, словно обломки рёбер, ржавыми арматуринами. По межэтажным площадкам змеились силовые кабели.

– Давай, давай, ещё чуток – и передохнём! – послышался голос впереди. Второй конец стрелы уходил всё выше. Задрав голову, Григорий взглянул на сталкера, внутренне сжался в комок от осознания высоты и намертво вцепился в перекладины.

– Ого, да ты впечатлительный! Давай доползай, посидим немного.

На последних метрах сталкер подал старику руку и помог подняться на платформу – грузовую тележку со свисающими металлическими тросами, концы которых тонули в тумане.

Синцов смог оглядеться. Сосредоточившись на том, чтобы не свалиться на землю, он не сразу заметил, что поднялся над туманом. Теперь ему, насколько хватало взгляда, открылась совершенно другая панорама.

Верхний слой тумана, застилавшего город, держался на уровне шестого этажа и отражал тусклый свет луны, рассеянные лучи которого иногда пробивались сквозь низкие, гонимые ветром тучи. Тем же тусклым призрачным светом блестели уцелевшие стёкла отдельных зданий. Кровли и стены некоторых высоток были обрушены. Какие-то дома потемнели от сажи – следов страшного пожарища, и ничего не отражали – словно чёрные дыры, вернее, прямоугольники, на бледном фоне тумана.

Ветер трепал полы плаща, забирался под одежду, выдувая выступивший пот и охлаждая кожу. Становилось зябко. Григорий поёжился и посмотрел на сталкера. Тот, скрестив под собой ноги, будто йог, снял противогаз и подставил лицо ветру, блаженно улыбаясь. Тогда старик тоже стянул резиновую морду, сразу ощутив прохладные струи воздуха, вдруг затрепавшие волосы и запутавшиеся в спутанной и грязной бороде. Усталость как рукой сняло, Синцов закрыл глаза и расслабился.

– Меня Григорием зовут. Фамилия моя – Синцов. Но в общине все меня Дедом звали, – не меняя позы, произнёс старик.

– Дмитрий Филатов, из полицейской общины. – Сталкер повернулся на пятой точке и уставился на мужчину. – Батя, ты что тут делаешь один, без снаряжения? Я, мягко говоря, немного удивился, увидев тебя…

– Значит, ты мне и нужен, – старик посмотрел в глаза Дмитрию. – Я из общины водников с бывшего предприятия «Водоканала»…

– Да-да, я знаю о вас…

– Погоди. Дай скажу. – Дед подбирал слова, задумчиво глядя в одну точку. – Вероятно, нашей общины больше нет. Я, скорее всего, последний, единственный, кто выжил. Потому что сбежал, как последний трус. На нас напали… – старик замолчал.

– Напали? Кто? – охнул Дмитрий. – Как это произошло? Ты видел?

– Видел, но не знаю, что это такое…

Так и не дождавшись продолжения, Дмитрий не стал больше расспрашивать Синцова и после паузы заключил:

– Давай доберёмся до базы, там всё и расскажешь. А теперь надевай противогаз. Туман же ядовит, дышать им долго… нежелательно. – Дмитрий натянул резину и встал. – Стрела – теперь наш мост на ту сторону. Справишься?

Шурша крошкой битого кирпича и прочего строительного мусора, в изобилии валявшегося на полу и лестничном марше продуваемого всеми ветрами скелета многоэтажного недостроя, беглецы спустились и выскочили из подъезда. Перемахнув через листы металлического профиля, ограждающего строительную площадку, они оказались на улице Бакинской со стороны частного сектора, где затаились у взваленных друг на друга бетонных плит.

– Наши ходоки называют частный сектор зоопарком, говорили, что тут много мутантов развелось, – сказал Синцов, озираясь.

– Зоопарком? Ха-ха, – Дмитрий усмехнулся. – Это они верно подметили. Мы тут долго бродить не будем. Впереди через пару домов улица Тимирязева, по ней вернёмся на Розочку. Дальше вдоль стадиона, мимо пятой и третьей общаг, оттуда до Маришкиного родника.

– М-да, путь неблизкий, – вздохнул старик, прикидывая в голове маршрут. – Почему именно туда?

– А потому что там… Тихо! – шикнул Дмитрий и вжался в плиты.

Старик проследил за взглядом сталкера. Из тёмного проёма подвала появилось несколько человекоподобных существ. В обрывках одежды они передвигались на руках и ногах, будто животные, опустив к земле головы на длинных выгнутых шеях. Как только существа, ловко перебежав улицу, исчезли в руинах частного сектора, Дмитрий прижал указательный палец к фильтру противогаза, а затем махнул рукой, призывая следовать за ним. Синцов запетлял между плит, пригибаясь и стараясь повторять движения сталкера.

Двигаясь короткими перебежками вдоль домов, замирая и сливаясь с темнотой при малейшей опасности, путники вышли к краю неглубокого оврага. Вниз вела бетонная лестница, огороженная металлическими перилами с облупившейся синей краской. На дне оврага находилось заросшее ивой и другими невысокими кривыми деревцами небольшое болотце.

Продираясь сквозь заросли кустарника вдоль чёрной воды, покрытой тонкой коркой льда, Синцов вдруг вспомнил, что, кажется, здесь, на Маришкином роднике, находится исток подземной реки Симбирки, русло которой потихоньку замуровывалось под землю в течение двадцатого века. Словно в подтверждение, заросли расступились, обнажив массивный короб с вделанным в него широким бетонным кольцом – зияющим провалом дренажного тоннеля, уходившего в землю под небольшим уклоном.

Возле кольца сталкер опустился на одно колено, показав, чтобы старик сел рядом, после чего уставился ему в глаза сквозь мутные стёкла резиновой маски. Изменённым мембраной противогаза голосом глухо заговорил:

– Руслом Симбирки пройдём остальной маршрут, выйдем на углу улиц Федерации и Орлова, там до общины рукой подать. Ружьё, фонарь держи наготове. В туннеле много всяких ответвлений, а также лазов и прочих нор, откуда могут появиться твари. Я иду первым, ты за мной, постарайся не отставать и поглядывай за спину. Слушай туннели. Если что-нибудь услышишь, даёшь мне знать сразу.

– Кого мы можем там встретить?

– Мелочь в основном, грызуны там, летучие мыши.

– Мыши?

– Да, но они нам не особо опасны, если поодиночке. Тут дело в другом. Не так давно назад диггерам стали попадаться глубокие борозды типа царапин на стенах и сводах туннеля – параллельные, по нескольку в ряду. Думают, от когтей большого животного. Такого не было никогда, теперь есть. Так что будем очень осторожны. Пойдём быстро и как можно тише.

– Я что-то слышал о диггерах до удара. Это ребята, которые щекотали себе нервы, гуляя по подземным сооружениям?

– Вроде того, – кивнул сталкер. – Как дойдём, познакомишься с ними.

Филатов отсоединил магазин, коротко взглянув, вернул на место, склонился над входом в русло. Незаметно в руках его оказался фонарь, луч которого пробил дорожку света в сумрачном тумане и устремился в дыру, шаря по сводам и стенам туннеля, разгоняя темноту.

– Готов, мужик? – обернулся сталкер.

Синцов кивнул.

– Тогда погнали! – Дмитрий скользнул по льду, скатываясь внутрь.

Дед скользнул следом.

Пологий спуск оказался недолгим и привёл их в основной, уже горизонтальный тоннель, где лёд мутной тёмно-зеленоватой дорожкой заполнил нижнюю часть колец, образуя ровный пол. Здесь было теплее, чем снаружи – наверное, из-за отсутствия ветра. Лучи двух фонарей высвечивали, на сколько глаза могли видеть, большие, в человеческий рост бетонные круглые кольца. Со стен тоннеля тут и там свисали мутные сосульки. Сами стены, пол и своды потолка возле входа в тоннель заиндевели слоем белой кристально искрящейся в свете фонаря снежной шубы.

По тоннелю шли осторожно, лавируя между ледяных столбов, пригибаясь под свисающими со свода ледяными сталактитами. Лучи фонарей выхватывали из темноты чёрные провалы ответвлений, широкие трещины, края круглых труб со потоками замёрзшей воды и застывшего в ней мусора. Круглые кольца коллектора сменялись каменными, блочными или кирпичными кладками с высоким полукруглым сводом.

У очередного поворота сталкер замер. Дед тоже остановился, прислушиваясь.

– Кажется, на поверхность придётся выйти пораньше, – шагнув к старику и задрав за фильтр свою маску противогаза, зашептал Филатов. – Сейчас возвращаемся назад до первой лестницы и сразу будем подниматься. Выйдем на улицу Кролюницкого, как раз возле бывшего магазина «Гулливер».

– А что там? – кивнув в сторону поворота, шёпотом спросил старик, так же приподняв маску.

– Мутанты там, крысы. Я слышал попискивание. – Увидев ухмылку на лице старика, сталкер просто натянул противогаз и, оттолкнув Деда плечом, пошёл назад.

Двигаясь следом, Синцов вдруг и сам услышал многоголосье крысиного писка.

– Давай быстрее, они прямо за нами, догоняют! – задрав противогаз, крикнул старик, и сталкер, не оборачиваясь, тут же перешёл на бег.