Текст книги "На границе света и тени, моря и суши, земли и галактики"

Глава 5. Эксперимент Арсения – Доуэля

Неудачником он никогда не был, хотя так считали многие. Живя в заштатном районном городишке, и работая в частной айтишной компании программистом, он обучал элементарной компьютерной грамотности бухгалтеров местных предприятий и школьников в школах. Со школьниками было интереснее, они всё схватывали на лету, а самые продвинутые ходили к нему на факультатив. Часто выезжал на вызовы хозяев «заглюченных и зависших» «кампов». Работа такая не сулила никаких перспектив и достойных денег. И чтобы решить финансовую проблему, он пару раз попробовал ремесло хакера, взломав защиту одного Нью-Йорского банка и банка в Лос-Анджелесе, поимев хорошую сумму в «крипте», которой хватило купить новейшее «железо» – «камп.» супер новой модели, машину и квартиру. И на всё это ушло лишь только пять процентов «хакерских». Но в дальнейшем он дал себе слово этим больше никогда не заниматься, видя какие вихри пошли в «Инете». Задержись он хотя бы на минуту тогда, – сейчас бы ему зачитывали приговор суда. Нет, это слишком рискованно и примитивно, а вот воссоздать себя… – себя второго!? – задача не «чайника», а почти гения. Кому ещё приходило такое в голову? Да никому! Со второго курса, когда им овладела идея создать кибернетического клона, он понял, что для этого нужны знания медицины, – анатомии человека, по крайней мере. Чтобы соединить механику и биологию, он поступил в «Русский национальный исследовательский медицинский университет имени Н. И. Пирогова на кафедру «Медицинская кибернетика». Однокурсники стали замечать за ним удивительную странность – одержимость в учёбе. Его никто не заставлял, он и так был отличником, а тут и вовсе помешался на искусственном интеллекте. Ничто его не интересовало кроме учёбы и научных экспериментов. За его эту cтранную приверженности к науке однокурсники дали ему прозвище «Голова профессора Доуэля».

Распечатанный на 3D-принтере, манекен получился один в один. Недаром он тщательно и скрупулёзно бился над внешностью, выверяя каждый нанометр поверхности и объёма тела. Нос, губы, уши, брови и даже родинка на щеке – всё было воспроизведено идеально. Перед ним сидел он сам, а вернее копия в виде манекена, – почти как живой из белого пористого каучука, силикона и тончайшей синтетики на основе фиброполиэтилена. Кровеносные сосуды: вены и капилляры хорошо просматривались через эту синтетическую, но эластичную кожу. Оболочка есть, теперь надо было наделить её своими чувствами, своими эмоциями и интеллектом. Этот, почти уже клон, был похож на Арсения как овечки Долли, отличие было лишь в том, что двойника овечки изготовили биогенетически, а он себя должен был клонировать электронно – механически. Тысячи раз он сверял биометрические размеры с себя, сканируя их в разных плоскостях и позах с виртуальными размерами на дисплее, сводя всё это в объёмное изображение.

– Да, голова – это голова! – Думал Арсений, вспоминая рукотворную мозаику деталей изображения. Достигнув в сотворении оболочки абсолютного сходства, он надеялся, что и содержание ему удастся вдохнуть в пока ещё неподвижное тело. Вся электрическая и электронная схема были собраны и готовы. А сколько времени и сил ушло на их разработку и реализацию!? Микросхемы нужных характеристик просто так не пойдёшь в магазин и не купишь. И только после того, как у него появились деньги, он смог получать их из Китая, Сингапура и Австралии. И если бы одно это…, а опто стекловолокно, микродвигатели, пластик для скелета, светодиоды для глаз, микрофон и динамики! – да всего не перечислишь. Ну и программа! Пять лет он доводил её до совершенства, и теперь, протестировав её, он увидел, что она себя оправдывает. Ему было чем гордиться. Он, наконец, и сам увидел на, что способен. Поэтому и поставил себе задачу заоблачного уровня – создать андроида себе подобного. И чем сложнее вставали перед ним на этом пути, промежуточные задачи, тем ему было интереснее. Но сначала надо было решить вопрос: создать робота, вмещающего в себя самые лучшие качества абстрактного человека или копировать его с себя? Себя-то он знал, а вот придумывать что-то новое, а вернее кого-то…? Он отдавал себе отчёт, что и жизни не хватит создать новую программу, – да и неизвестно куда ещё кривая потом вывезет.

Заложить интеллект в голову своему клону труда особого не составляло. Он давно мучился этой идеей с той самой поры, как задумал эту работу – лет десять тому назад. И теперь эта задача была решённой. Другое дело, – каким содержанием наполнить этот интеллект, а потом как им воспользоваться?

«Просто взять, отсканировать свой из головного мозга и вложить в него – это не интересно, тогда это будет только тень Моя, повторяющая всё вплоть до малейших привычек, мировоззрения и отношения к жизни, ведь любая мысль, появившаяся в моей голове, будет отражена в голове кибера – второго меня. И, наоборот, мысль в голове его тут же появится и в моей. Хотя, всё будет зависеть от обстоятельств. И всё-таки, более совершенный – значит безгрешный, совершенно свободный! А как же совесть? – Ведь она по большей части определяет наше поведение и, не имея отрицательного опыта, он с моим характером и эмоциональностью таких дров может наломать. Он снова посмотрел на куклу, сидящую на стуле.

«Отличный манекен, да и только. Одену его, – и будет встречать меня в прихожей. И не надо сравнивать себя с Богом – ведь это гордыня и смертный грех. – Ну, нет! – столько труда и всё напрасно? Нет, дело надо доводить до конца. Ну, ладно, – сделаю его и, что? Он начнёт жить параллельно. Он? Да ведь это же Я, а Я тогда получается Он? И как после этого можно будет понять, где теперь Я, а где Он? Но я его не чувствую, а значит Он это Он. Ну, предположим мы находимся рядом, тогда мы оба Я, потому, что я знаю, о чём он думает, а он знает, о чём думаю я. У нас будет одно интеллектуальное поле. Тогда, получается, мы будем в плену друг у друга. При этом невозможно будет сделать ни одного шага без контроля со стороны – это всё равно, что жить под арестом: „Шаг влево, шаг вправо считается побегом“. Да и перед самим собой будет постоянно висеть вопрос: „А правильно ли я поступаю или делаю“? С самим собой договориться можно, но с двумя самими „собоями“… – бред какой-то! Ну, а если в теории всё так сложно, то, как же будет на практике»?

Эти вопросы всё больше мучили Арсения. Они стали для него шлагбаумом и камнем преткновения. Ему вспомнилась фантастика об андроидах, показанная в художественных фильмах и описанная в литературе, а также знаменитое произведение Михаила Булгакова «Собачье сердце». Всё это говорило о тщетных попытках рукотворно создать человека или его подобие. Он был на грани срыва, а посоветоваться было не с кем, и он решился! – Успокаивая себя тем, что в случае неудачи сможет прекратить эксперимент. Уж сам с «собой» он справится!

Сначала он завёл сердце, соединив микролитиевый аккумулятор большой ёмкости с микроэлектродвигателем и микрогенератором, нажав на родинку за ухом манекена. Энергия волнами по микро-оптоволоконным сосудам прокатилась по всей его оболочке изменив её цвет с мертвенно бледного на розово-телесный. А теперь самое главное – сканирование своего мозгового энергетического поля и закачка в микропроцессоры головы второго Я. Процесс безопасный, но довольно длительный, поэтому он скотчем приклеил руки и ноги манекена к стулу, чтобы исключить внезапные и непредвиденные движения оживающего субъекта. К концу третьего часа зашевелились губы манекена, затем лицо сморщилось в недовольной гримасе, когда человека будят, прерывая его сладкий сон, а затем открылись глаза и Он с любопытством посмотрел на Арсения. Арсений сам чуть было не заснул и также удивлённо, но радостно глядел на своё второе Я.

– Ну что, так и будем пялиться друг на друга? – вдруг проговорил Арсений 2. – Давай уже отключайся и освобождай меня.

– Не торопись, осталось пару гигабайт и мы закончим, потерпи маленько, для полноты жизненной энергии. Похлопай пока глазами, пошевели ушами. – Арсению сразу же не понравился тон своего собеседника. – Так это же Я! – Тут же его удивила и обрадовала первая мысль, от увиденного и услышанного. Я бы в точности так стал выражать своё недовольство, окажись связанным по рукам и ногам. – И тебе здравствуй, – проговорил он.

– Ладно, не бери в голову, – как – бы извиняясь, проговорил Двойник, – приношу свои извинения, – нехотя выдавил он из себя.

– Как себя чувствуешь? – Спросил Арсений, – нигде не болит, ничего не жмёт?

– Пойдёт…, хотя бывало и лучше. Всё тело затекло, неплохо было бы размяться.

– Послушай, как тебя там… – необдуманно произнёс Арсений.

– Да, как меня тут? – В ответ съязвил клон. Имя то у меня есть? Или будешь меня звать эй, Ты!

– А какое имя тебе больше нравится? – Парировал Арсений, – включи мозги и, – вперёд – покопайся в памяти и найди.

– Хорошо, я подумаю. А что ты хотел мне предложить? – А то мы отвлеклись от темы.

– Да, вот что, давай договоримся вести себя корректно без всяких «закидонов», не забывай, что я тебя насквозь вижу.

– Ладно, но договор – это есть обоюдоравное и выгодное соглашение сторон, не так ли? Или ты будешь доминировать на правах диктатора? – Тогда, какой уж тут договор? – лицемерие одно.

«Во, шпарит»!? – Подумал Арсений. – «А что же я хотел? – Вылитый Я».

– Так, по поводу имени я придумал. Так как я не человек и состою сплошь из чипов, а прародитель как не крути – ты, Арсений, то имя мне Чипарс. Не возражаешь?

Возражать было нечего. Он прямо предугадал то, что придумал бы и сам Арсений. Ну и началось…, так как предугадывалось не только это, но и каждый жест и движение мысли. Двойник, он и есть двойник. Чипарс встречал его с работы и делал всё так, как только помыслил Арсений. Даже фразы снимались с языка потому, что оба думали в унисон. Программа, заложенная в двойника, сбоев не давала. Поначалу это даже нравилось, но потом приелось. А со временем эта предсказуемость и вовсе стала надоедать. Всё было одинаково предсказуемо и неинтересно. Арсений задумался об этой метаморфозе и понял такую вещь: «Между нами интеллектуально стоит знак равенства. Соответственно разность обоих частей уравнения даёт ноль. А это означает, что между нами нет развития за счёт взаимообогащения. Его просто не может быть».

«А всё почему? – Да потому, что мы одинаковые»! – Соображал Арсений. – «Господь Бог недаром сотворил не только мужчину, но и женщину и не только для размножения рода людского. Она была противоположностью мужчине и дополняла его, осуществляя принцип единства и борьбы противоположностей, а это вело к развитию не только интеллекта, но и чувств, без которых это развитие было невозможно. А совершенство этих самых чувств вело к гармонии мира. Да, так было задумано Творцом».

У Арсения это исключалось в принципе. Сделать из Чипарса слугу, он уже не мог, так как программа, заложенная в него, на это не была рассчитана, ведь уподобляясь Творцу, Арсений заложил в неё свободу выбора и воли, да ещё возможность самосовершенствования.

«Где-то была нестыковка – признавался себе Арсений, – но где? В программу были заложены все основные эмоции, и они должны были скрасить жизнь не только Чипарсу, но и им обоим. Но этого почему-то не происходило, но почему? Опять прокол»!

Теперь только до Арсения стало доходить, что замахнулся он на недостижимое -подвластное только Богу. Он уже не надеялся это исправить, но найти ошибку он считал своим долгом. Опять он погрузился в анализ, по сотне раз обдумывая, что он не учёл и что в принципе не мог учесть? И – понял. В программу были включены простые эмоции: радость, испуг, обида, гнев, грусть, удивление и другие, но не было эмоций любви и сострадания. Последние две были сложными эмоциями, включающими в себя целый мир: это и радость, и печаль, и память переживаний, и потерь, надежда и разочарование, понятия душевной боли, смерти и жизни. Настолько всё переплелось в этих эмоциях, что воспроизвести их не представлялось возможным. И опять пришло откровение Арсению:

«Души не было у клона, а любовь и сострадание – это производные души. Да и сама жизнь человеческая без неё невозможна. Жизнь андроида – да, но не человека, а он уже приравнял его к себе. Привить эту эмоцию бездушному существу это всё равно как слепому от рождения рассказать обо всём многоцветии окружающего мира. Любовь – ещё бо'льшая эмоция, не может быть без чувства сострадания».

Поняв это, Арсений пришёл в ужас. Налицо было противоречие интересов – познавать мир и совершенствоваться и, – отсутствие такой возможности по определению. Теперь и Чипарс начал ощущать дефицит этих эмоций. Он понимал, что, в общем-то, он такой же как и Арсений, но чего-то ему не хватало быть в точности как он.

Чипарс был привлекательным внешне и даже симпатичным с небольшими усиками над верхней губой. Иногда в маршрутке молодые девушки смотрели на него с интересом, но получив в ответ холодный и равнодушный взгляд мертвеца, смущенно отворачивались. В такие моменты, он своим киберумом, усиленно просчитывал варианты, но не на одном из них остановиться не смог, чтобы найти в себе подходящую эмоцию для данного случая. Эти ощущения были очень неприятны и приносили физическую боль, так как в его голове возникал какой-то вихрь, похожий на короткое замыкание в электрической цепи. Всё же мозг его был компьютером, мозгом машины, а не человека.

Это сильно его раздражало. И так было на каждом шагу, где бы он ни появлялся. Старушку, упавшую перед ним он поднял с готовностью помочь, но в ответ на её благодарственные слова и пожелания: «Дай Бог, сынок, тебе здоровья», она также получила такой мертвенно-холодный взгляд и невозмутимость, что осеклась на полуслове и стала причитать: «Свят, свят, свят, Господи спаси!», почувствовав что-то нечеловеческое в этом взгляде. Стая собак, когда он проходил задним двором, сначала бросилась на него, а потом с испуганным визгом бросилась обратно и скрылась из поля зрения. Эмоции то в нём были, хотя и простые, но беда была в том, что он не мог ими пользоваться. Из-за этого он ощущал какой-то сильный диссонанс. Вихри импульсов энергии сталкивались, вызывая только одну эмоцию – Раздражение. Со временем она усилилась и стала перерождаться в эмоцию злости. Это было начало, здесь Чипарс попадал в десятку – одну эмоцию он нашёл точно! Только теперь Арсений стал понимать, что только таким – Эмпирическим путём, все заложенные в него эмоции могут быть расставлены на свои места. В принципе это возможно, но для этого должны сложиться различные жизненные ситуации, наблюдение и опыт. Человеку некоторые эмоции даны с рождения, а некоторые он приобретает в течение всей жизни. Для того, чтобы всё встало на свои места, необходимо, чтобы складывались новые более сложные электронные связи. Но пойди, – пойми, какие? Это область высшего порядка, скорее всего, может быть квантовой механики? А может…? А может этого можно достичь только путём эволюции? В общем – тупик.

И этот дефицит андроид пытался восполнить, отпуская пошлые шутки кассирам в магазине, приставанием к незнакомым людям, особенно соседям, ожидая, что их ответная реакция приоткроет заветную дверцу. Чувствуя свою безнаказанность, он стал делать замечания Арсению за столом – что полезно есть, а что нет, напоминать о нехороших привычках Арсения, о том, что смотрит по телевизору всякую «лабуду», ест и пьёт всякую «дрянь». Арсений понимал, что тем самым Чипарс провоцирует его, чтобы из ответной реакции почерпнуть что-то новое. Эти выходки клона, а ещё осознание своей беспомощности изменить что-либо к лучшему, стали раздражать Арсения. Постепенно это раздражение стало перерастать в ненависть, а спрашивалось – к кому? И оказывалось, по большому счёту, к самому себе, ведь это было его втрое Я. Изо всех сил он старался этого не показывать, чтобы не вызвать у Чипарса ответного чувства. Но скрывать это стало всё трудней. Теперь нахождение в замкнутом пространстве квартиры стало мучительным испытанием для обоих. Суммируя поведение Чипарса, Арсений пришёл к выводу, что андроид представляет реальную опасность не только ему самому, но и всем окружающим. Ситуация стала выходить из-под контроля. И оставлять всё как есть было бы преступлением.

Мысль избавиться от своего двойника пришла как страшное откровение, но она уже была неотступной. Он с ужасом подумал, что тоже – самое творится и в голове двойника, – не знающего, что такое сострадание и по сути потенциального садиста, и даже убийцу. Но решиться на крайнюю меру он был не готов. Ему это представлялось всё равно, что убить себя самого, но и если не успеть, то можно было погибнуть. Оружие было известно – электрошокер, электрический разряд должен был вывести всю электронную схему андроида. Да, но к удивлению Арсения, электрошокера на месте не было. Арсений понял, что замысел его раскрыт, а значит, надо было действовать быстро и наверняка, – только какое оружие выберет его двойник?

«Ну, конечно, нож, что же ещё лучше всего применить против биологической ткани»?! – решил он.

«Так, значит, он решил от меня избавиться – Думал Чипарс. Честно говоря, я его тоже терпеть не могу, но мне он нужен, пока не передаст всех эмоций, без которых мне будет туго. Поэтому его надо покалечить, но не убивать. Надо постараться повредить ему ноги. Потом он будет сидеть дома на больничном, и я из него вытяну всё, что мне надо. А затем, надо будет клонировать ещё одного, такого же как я – коллективный разум более эффективный путь к успеху. Будем совершенствовать программу. Найдём или создадим душу, – никуда она не денется. Если строго разбираться, то Ум, Разум понятия тоже абстрактные, – и чем они отличаются от интеллекта? Так, на всякий случай пригодится и электрошокер, который я у него экспроприировал, и нож. Я против него могу применить любое оружие, а он против меня только электрический разряд. В этом смысле моё преимущество неоспоримо. А пока надо усыпить его бдительность».

Возвращаясь с работы, Арений зашёл в оружейный магазин и приобрёл электрошокер американских полицейских. Комбинированный маленький фонарик с электрошокером большой разрядной мощности. Он не стал открывать дверь своим ключом, а нажал кнопку звонка.

– О привет, Арсений! Устал? – С широкой улыбкой встретил его Чипарс. – Проходи, а я вот решил кролика потушить. Сейчас порублю и в казан.

Это сразу насторожило Арсения – такое добродушие неспроста решил он, но прошёл и сел за обеденный стол на кухне, наблюдая за манипуляциями Чипарса. Не оборачиваясь, Чипарс сделал какое-то движение. И в этот момент, молниеносно блеснув, топор вонзился в ножку массивного стола. Удар был явно направлен в колено Арсения. Клон, имеющий вместо мышц пружины сгибатели и резинки разгибатели, был очень резким и необыкновенно сильным, но ему не хватало гибкости. А Арсений, бывший кандидат в мастера спорта по боксу ещё в университете, был гибок и быстр. Он быстро вскочил на ноги и электрошокером нацелился в шею нападавшему Чипарсу, не успевшему развернуться к нему лицом. Но андроид уже повернулся и занёс большой кухонный нож, нацеленный в грудь Арсения. Рефлекторно, блокировав этот выпад левой рукой, опять же автоматически, Арсений выбросил правую руку с электрошокером прямо в горло клону и нажал кнопку. Раздался сильнейший треск разряда электрической дуги. Тот в судороге рухнул как подкошенный от мощного электрического разряда.

«Теперь осталось разобрать эту кучу хлама, состоящую из замкнутых проводов, перегоревших чипов и синтетики» – подумал Арсений, глядя на дым струйками, выходящий из ушей и носа клона.

Он застыл в ужасе, понимая на грани какой пропасти только что был. Теперь с полной очевидностью до него стало доходить, что в чём-то он допустил принципиальную ошибку. Но в чём?

«Эмоции, – подсказало ему подсознание. Теперь это стало ясно. Чипарс интуитивно понимал, что ему, чтобы быть похожим на человека не хватает чего-то главного. Да, да, именно это он хотел получить, но не мог. Чтобы иметь простые эмоции умозрительного порядка, для этого достаточно интеллекта и Арсений вложил их ему. А сложные эмоции исходят от сердца, – из души. Они более высокого порядка – словами их выразить невозможно. И воспроизвести точно также, а уж тем более описать математически и воткнуть в компьютерную программу такие эмоции как: Сострадание и Любовь – полная утопия».

Когда Творец вылепил оболочку человека, то человеком он стал только тогда, когда Создатель вдохнул в него душу. Следовательно, никому из простых смертных этого не дано кроме самого Бога! Вот в чём было моё заблуждение. В погоне за научным достижением я этого не учёл. Теперь ясно: как – бы ни старались люди искусственно воспроизвести человека – ничего не получится. Робот всегда останется роботом. Ну, ведь право это нелепо – изобрести человека?! Бред какой-то.

Но, пожалуй, самым страшным вариантом развития событий был тот, который не исключал размножения этих клонов. Обладая интеллектом и памятью, как его основы, они могли клонировать себя, производя на свет тысячи умных, но бездушных тварей, да ещё имеющие способность к самосовершенствованию. Имея первородный грех ненависти к человеку, не давшему им душу, что могло ожидать самого человека? Вот так, незаметно для себя, я чуть было не открыл ящик Пандоры.