Текст книги "Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Шатун"

Глава 10

А ситуация, действительно, складывалась не очень приятная. Дальше по шоссе, километров через десять, лес заканчивается. За ним сразу будет большой поселок, в котором сейчас группа мулов потрошит его под прикрытием нескольких центровых муров.

Дальше начинается уже лесостепная местность, так что лафа заканчивается, выходим на просторы в большой мир, где и населенных пунктов больше, соответственно и мутантов тоже. Есть и хорошая новость: дорога на ферму, не доезжая до поселка, сворачивает в сторону на перекрестке, так что, где патруль пропал, могут сразу и не обнаружить, а нам немного форы не помешает.

Вернувшись на поляну, я охренел от увиденного зрелища, до такой степени это было неожиданно. Я тут по лесам прячусь, опасаюсь постоянно, чтоб нас не обнаружили раньше времени, и как бы побыстрее убраться отсюда, а она среди белого дня в озере, уже переодетая в черный купальник, купается. Вид при этом, правда, открывается шикарный.

Еще раз оглядевшись по сторонам и не обнаружив никакого движения, принялся рассматривать русалку.

Девушка оказалась обладательницей великолепной фигуры. Смуглая кожа, бархатная с виду, длинные стройные ноги, красивой формы небольшой крепкий задок, тонкая талия, высокая пышная грудь (что особенно оценил, так как это моя самая любимая часть тела у женщины). Нежно-розовые пухлые губки, аккуратный остренький носик, зелено-карие глаза, выделенные красиво прорисованными стрелками. Дугообразные, будто нарисованные брови, и длинные, черные, прямые волосы, недавно еще спадающие хвостом на плечи, сейчас закручены в пучок на затылке.

И если личико выглядело милым и беззащитным, то вот остальное таковым уже не назовешь. У неё было мощное тело спортсменки. Шея сильная, высокая, хорошо развитый плечевой пояс, на красивом подтянутом животике пресс с выделяющимися кубиками. Руки и ноги тоже не назовешь хрупкими, мышцы даже больше, чем нужно накачанные. Все вместе, это создает сногсшибательный эффект. Ничего лишнего, все гармонично смотрится. Не как у некоторых, когда прекрасное женское тело становится уже, как бы, и не женским: или у девушки хороший вкус, или еще не успела красоту изуродовать перекачанными мышцами. Вовремя остановилась.

Заметила, что я на нее смотрю, чуть приподняла темную бровь:

– Что уставился? – с вызовом спросила у меня.

Лучше бы ты рот не открывала, все очарование исчезло. Пожав плечами и ничего ей не ответив, подошел к воде.

– Ты мне так и не рассказал, что за война началась, и кто это был…

Во, увидела, наконец, что у меня руки по локоть в крови, сразу замолчала, а как нож отмывать стал, так и на берег полезла: не нравится ей в розовой водичке купаться. Может, мне так постоянно ходить?

С трудом счистив в теплой озерной воде следы разговора, повернулся идти к машине: пора уже посмотреть, что они перевозили, и дергать отсюда.

– Чего тебе? – Стоит уже полностью одетая и смотрит волком, вернее волчицей.

Все-таки красивая она, зараза. Высокая, сантиметров на пятнадцать ниже меня: где-то метр семьдесят точно будет. В темно-синих, обтягивающих стройные длинные ноги джинсах, в черной приталенной кожаной куртке, под ней – короткий черный топ с хорошим таким декольте, с панорамным видом внутрь, позволяющим оценить приятные глазу округлости и оставляющим открытым низ живота. Пухлые губы будто приглашали к поцелую… М-да. Увлекся. Теперь понятно, почему муры на дороге так повелись на нее.

– Не заливай мне про войну, в такие сказки я в жизни не поверю. С кем мы воюем, если ты таких же русских перестрелял? Ты что, меня похитить пытаешься? – Потом чуть подумав, разразилась: – Ты из армии сбежал, что ли? В заложники меня взял?

– Да нужна ты мне, как…

– За меня не заплатят, сразу говорю. Папка скорее спецназу заплатит, чтоб тебя шлепнули, но выкуп платить не будет.

– Не тарахти. Сейчас расскажу, но сначала ты мне на вопрос ответь. Как ты одна тут оказалась?

Побуравив взглядом, все-таки рассказала:

– Мы вчера компанией на природу выбрались с ночевкой. Это место Игорю два года назад показали, и мы иногда приезжаем сюда отдохнуть. Но вчера вечером ребята перебрали, я с ними разругалась и пошла в палатку спать. Ночью будили меня, они в город хотели за добавкой ехать, но мне в лом вставать было. Утром проснулась, нет никого: ни парней, ни подруг, и голова раскалывается. Пыталась позвонить им, сети на телефоне нет, подождала еще немного. Чувствую – хуже становится, я и пошла на трассу попутку ловить. Но весь день сегодня явно неудачный, сколько по дороге прошла, ни одной машины не было, пока мне те уроды не встретились, с тобой вместе…

– Сейчас как самочувствие? – пропустил намек на урода, ее самочувствие меня больше интересовало.

– Сейчас хорошо. В машине подремала, проснулась, как будто, и не болела. Правда, не сразу вспомнила, что было. Помню все как в тумане. Сначала думала, что приснилось, а потом как вылезла, машину увидела, оказалось – не приснилось. Да и руки твои… – скосила глаза на уже чистые руки.

Похоже, иммунная. Очень признаки похожи, как живчика глотнула, ее и попустило.

– Необычного ночью ничего не видела?

Взирая на ее недоумевающее лицо, решил подсказать:

– Что-то вроде тумана густого. – И видя все такое же недоумение. – Воняло хими…

– Вонь была! – перебила она меня. – Я проснулась от вони ночью, пришлось лицо заматывать, спать невозможно было. Это что-то опасное? По нам стрельнули чем-то химическим?

Вот. Уже и в войну верить начинает, и в глазах, еще не паника, но беспокойство нешуточное отобразилось.

– Все хуже, красавица. Ты в другой мир перенеслась. А вонь… Так туман воняет, когда кусок местности в этот мир переносится.

Как она на меня посмотрела.

– Здесь что, испытания были или утечка газа какого? А ты, наверное, в оцеплении стоял и надышался? – больше себе, чем мне сказала. Для себя все уже по полочкам разложила.

– Я не шучу. Мы находимся в другом мире, и здесь небезопасно. Видишь? – кивнул на машину. – С каким оружием тут передвигаются?

– Слышь, военный, может я дальше сама пойду? Я никому ничего не расскажу. Честно! – И голос такой приторно-вежливый, как будто с ребенком, а скорее с дебилом разговаривает. Наверное, за психа меня приняла.

– Да вали, я тебя вроде и не держу. Могла бы и раньше сбежать, пока я… – покрутил перед собой ладонью. – Беседовал.

Пожав плечами и отвернувшись от опешившей от такого поворота девчонки, пошел к машине. Очень мне интересно, что они перевозили, да и некогда тут долго разглагольствовать.

Залез в кабину, с трудом переставил ящик алюминиевый со спального места на соседнее сиденье. Обыкновенный инструментальный ящик оказался и действительно опечатанный. На дужках для маленького навесного замка пломба пластиковая висит. Сорвал ее, открыл защелки…

Теперь точно, всем миром меня ловить будут.

Ящик, разделенный внутри на секции, был полностью заполнен, как уже набранными шприцами, так и пакетами с порошком. Заинтересовали меня только бумаги, что лежали сверху, и кисет из плотной ткани.

Развернул бумаги: имена и сколько кому причитается товара.

Эти муры не только работорговлей занимаются, но еще и наркоту толкают.

Бумаги себе заберу, имен тут хватает, может и пригодятся в будущем. Буду знать, кто с мурами торгует. Оп-па-на! На последней странице обнаружил…

Судорожно развязал кисет… Горох, как там и написано: сто штук. Но не это меня заинтересовало, хоть и тоже впечатлило: в кисете еще один маленький сверток был. Достал его, развязал горловину… Жемчуг. Красная жемчужина.

Как и написано в бумагах, правда, в этот раз без имени адресата: Чужой должен выдвинуться к Демянску и расплатиться за услугу этим кисетом. Что за услуга, не уточняется, как и где находится этот Демянск.

Все, трындец. Приплыли. Теперь я точно труп. За такой товар за мной до конца жизни гоняться будут. Но оставлять его здесь не намерен, тем более за мной и так примутся охотиться.

Покрутил жемчужину в руках: почувствовал, как она ощутимо потеплела и стала будто мерцать изнутри, еще сильнее наливаясь краснотой, притягивала взгляд, пока не стала более насыщенного цвета. Появилось сильное желание ее тут же и употребить.

Тряхнул головой, сбрасывая наваждение:

– Чертовщина какая-то. – Положил ее обратно к гороху и, туго завязав кисет, убрал в подсумок: такое богатство нельзя далеко от себя оставлять. Если все вещи свои потеряю, то потом смогу восполнить, а этот кисет шиш я восполню в таком количестве.

– Ноги делать нужно, – в очередной раз напомнил себе.

Посмотрел в последний раз на ящик с наркотой.

Такого нам не нужно. И выбрасывать не буду, пусть находят. Может, не так разозлятся и не столь активно поиски проведут. Это я так себя мысленно успокаивал.

Поменял на «Кашмаре» глушитель на тактический, упаковал бумаги и вытащил свои вещи из кабины, посмотрел на все еще стоящую в стороне красу, переложил в малый рюкзак часть груза из своего большого. Взвесил в руке, вроде не тяжело – протянул ей:

– Бери и пошли отсюда! Нельзя нам здесь надолго задерживаться! – С этими словами я направился в лес в западном направлении. То, что за спиной оставил машину со стольким барахлом, жаба даже не шевельнулась, видать тоже еще от шока не отошла.

– Я только до города с тобой пройдусь. И вообще, я в носильщики тебе не нанималась!

Но я ее уже не слушал, меня другие мысли одолевали. Шел и думал.

Если в этом мире и есть Боги, то они явно издеваются надо мной.

Вспомнились мне прошлые дни и тогдашние мои размышления.

Поразмышлял об этом мире, как о книжном сюжете, жаловался на одиночество, прикалывался над блондинкой и вспоминал брюнетку, потом жалел, что напарника нет… Получи брюнетку, как и хотел – с большой грудью и вдобавок видно, что спортсменка, пойдет за напарника.

Если на прошлом испытании – Саня погиб, а я сам едва живой остался, но при этом получил крупный калибр и базу военную в придачу. Боюсь представить, что за испытание будет за нее и за кисет с ее приданым. Не считать же тех на дороге за испытание? Или это очередная шутка, и она сама за испытание сойдет? Если так, то этот мир точно умеет шутить. Но вообще, ну его на хрен, такие мысли. Цыган говорил, тут сектанты есть, так и сам от таких размышлений свою секту создам и пойду мутантам проповедовать. На хрен!

Обернулся поплевать через плечо и встретился взглядом с…

– Тебя как зовут хоть? Меня Шатун. Ты только не говори, что меня знаешь. Ладно?

– Я с такими придурками не знакомлюсь и никогда не знакомилась! Что за дебильное имя?

Поговорили, называется. Ничего не стал отвечать, пошел дальше.

И только минут через десять сзади донеслось:

– Меня Вероникой зовут.

Обернувшись на секунду, кивнул, показав, что услышал ее. Никакого желания продолжать разговор с ней не появилось.

Через полчаса лес ощутимо поредел, вокруг появилось множество пеньков от срубленных деревьев: хорошо тут лес проредили, что вызывало беспокойство. Я как-то привык уже, что меня окружают плотные заросли, на открытой местности начинаю ощущать дискомфорт, что издалека могут заметить. Вроде бы и недолго в этом мире, а фобиями обрастаю потихоньку.

Вышли к хорошо накатанной грунтовой дороге, видимо, на ту сторону озера, к базе отдыха: ясно, как ее строили, лес, похоже, отсюда возили. Осмотревшись и не найдя ничего настораживающего, быстро перебрались на другую сторону.

– Слушай! Может, по дороге пойдем, сколько можно по лесу красться?

– Это ты послушай! – обернулся я к ней. – Я не предлагаю тебе поверить мне, сама потом все увидишь. Но сейчас, пожалуйста, не предпринимай никаких действий необдуманных… И обдуманных тоже. Просто следуй за мной до первого населенного пункта, а там уже сама решай: останешься или дальше со мной пойдешь. Договорились?

Посмотрев на меня иронически, изрекла:

– Веди, Сусанин. Обещаю к инопланетянам не приставать.

Я даже на миг представил, как она к отожравшемуся мутанту с объятиями бежит.

«Весело будет посмотреть на это», – усмехнулся я своим мыслям.

На что она посмотрела на меня с подозрением:

– Ты чего улыбаешься?

– Да так, вспомнил кое-что. Идти нужно.

– Ну-ну. – Ничего больше не сказала, но подозрение из взгляда не исчезло.

Другая сторона тоже была хорошо вырублена, но через сорок метров нас опять окружили густые заросли, а видимость упала метров до тридцати-сорока.

Но спокойно пройти дальше у нас не получилось… Что-то меня насторожило. Еще не понял – что, но появился посторонний звук в лесу, его я буквально нутром ощущаю.

Вытянул назад руку ладонью вперед: показывая, чтоб замерла на месте… Грудь у нее на ощупь божественная. И я правда, не специально, а рефлекторно сжал ладонь.

Оглянулся на надувающуюся от возмущения Веронику:

– Замри, – прошептал ей.

Сам тоже замер: буквально впитывая в себя все звуки, чтобы понять – что насторожило.

– Да что ты себе…

– ТИХО, я сказал! – прошипел ей в лицо.

Есть! На самом краю слышимости раздавался треск, как будто кто-то большой ломился сквозь лес, и шум этот приближается.

Огляделся по сторонам, приметил в стороне компактно стоящие деревья:

– Туда. Быстро. – Отошли, встали за ними. Кто б там ни ломился, деревья притормозят его, а там посмотрим.

Достал «Клевец», нажал на «молнию» – ощутил, как пистолет ожил в руке. Буду им встречать гостя, не хочется шуметь. Тут и база рядом, и поселок недалеко, мало ли, кто на выстрелы явится, а если припрет, то «Кашмар» секундное дело вскинуть – снял его сразу с предохранителя и дослал патрон. Он на ремне удобно висит: пистолет выпустил, руки вниз опустил, он уже к бою готов, только вскинуть осталось.

– Кто это?

Тоже, видимо, треск услышала.

– Скоро увидим. Помолчи.

Треск быстро приближался, кто-то ломился, не разбирая дороги, продавливая все встречные заросли. Напрягся, готовый открыть огонь. Но первым к нам выскочил кот. Обыкновенный черно-белый кот появился из-под куста и вальяжно пробежал мимо, без всякой паники или торопливости, еще и посмотрел на нас с интересом. Я успел удивленно проводить его взглядом, как кусты буквально взорвались… Лотерейщик, падла. Этот уже точно матерый, ни в какое сравнение не идет с той дамочкой, что на берегу на нас с Саней напала.

Здоровый: больше двух метров ростом, уже реально похож на перекачанную гориллу, только без шерсти на теле. Полностью голый, что по достоинству позволяло оценить его надутые до невозможности мышцы с перевитыми, как канатами, жилами. Шеи нет, из огромных плеч, казалось, сразу растет голова. Которая тоже впечатляла, морда ничем не напоминала человеческое лицо: выдающиеся далеко вперед челюсти, огромные клыки – зубами их никак не назовешь, выпирающие вперед надбровные дуги, скошенный лоб и шишковатый, вытянутый назад, без признаков ушей, полностью лысый череп.

Проломившись сквозь кусты, принюхавшись, он сразу повернул голову в нашу сторону и тут же, без всякого промедления, кинулся к нам.

И странное дело, вроде такого вижу в первый раз, но на меня опустилось полное спокойствие: смотрел, как он резво прыгает между деревьями, отталкиваясь от них лапами с впечатляющими когтями, приближается к нам, направил на него пистолет.

Сзади раздалось приглушенное «АХ…» и тут же зашептал «Клевец»: открыл огонь, стараясь попасть ему в голову. Потому что на такую тушу и пули «Кашмара» будет мало – только в голову. Удачно удалось подстрелить, когда он застрял на мгновение между деревьев, я даже с его бешеным взглядом встретился, отчего мороз по коже все-таки прошел. «Клевец» не подвел. Между надбровных дуг появилась вроде и маленькая дырочка, но жрачу хватило, в агонии упал в пяти метрах от нас: сам уже мертвый, а тело продолжает жить, пытаясь ползти вперед. Парой выстрелов успокоил его окончательно.

Больше никакого постороннего шума не слышно. Огляделся по сторонам, но кота не увидел, а то бы и ему прилетело. Это ж нужно так подставить – жрача на нас вывел, падла блохастая. Мне явно с животными не везет в этом мире, а раньше ведь котов любил, и они мне взаимностью отвечали. Бывало, сидишь на лавке с компанией, подбегает совсем левый кот и прыг на руки, трется, мурлычет – гладь его. Все удивлялись всегда, как я с котами язык нахожу быстро: на них шипят, царапаются, а мне сразу на руки лезут. Кончилась любовь, видать.

Посмотрел на Веру и непроизвольно улыбнулся: волосы дыбом, бледное – куда и загар делся – лицо, глаза и раньше выразительные, сейчас просто огромные. Не отрывая взгляда, с ужасом смотрит на тушу лотерейщика.

Пощелкал у нее перед носом. С трудом перевела глаза на меня:

– Это что такое? – буквально выдохнула вопрос, указывая пальцем на тушу.

Пожал в ответ плечами:

– Инопланетянин, к которому ты обещала не приставать сразу.

Посмотрев на меня с ужасом, опять посмотрела на жрача.

Отстегнул флягу: сам глотнул, а то в горле пересохло, и с трудом заставил выпить Веронику – в шоке полном, видно, по-другому себе инопланетян представляла.

Пора посмотреть, что он нам принес. Вложил пистолет в кобуру, поставил на предохранитель «Кашмар», достал нож и двинулся к монстру.

Хорошо, что он мордой вниз упал, а то такую тушу хрен перевернешь без крана, пришлось бы голову полностью отрезать, чтоб к споровому мешку добраться.

А так – вот он, на весь затылок, бери и вскрывай. Загнал нож между дольками…

– Ты что делаешь? – Со стороны наблюдая за моими действиями, спросила шепотом Вероника.

– Ингредиенты добываю, особо ценные в этом мире.

Чуть помолчав, спросила:

– Скажи, это правда другой мир, ты не врешь? Пожалуйста. – Жалко девчонку, такой потерянный вид сейчас.

Достал кокон из вскрытого затылка и, поднявшись, буцкнул тушу ногой, кивнув на него.

– Какие уж тут шутки могут быть. Правда, другой.

Растер кокон между пальцев… Шесть штук споранов. Неплохой улов. Высыпал их в баночку к остальным.

Вера несмело обошла тушу по кругу, осматривая лотерейщика со всех сторон, потом решилась, приблизилась и толкнула его ногой в бок, чтоб убедиться, наверное, что он настоящий.

– Насмотрелась? Ты как… Дальше идти сможешь?

Кивнув, молча пошла следом за мной.

Отошли в сторону метров на сто и новый сюрприз: попали в следующий кластер. Вышли удачно – на углу: получается, сбоку слева и сзади одна растительность смешанного леса, а тут чисто хвойный, с высокими, золотистыми под солнечным светом, соснами.

Остановился посмотреть, какое впечатление это произведет на нее. Какое там впечатление, еще после встречи с лотерейщиком не отошла. Остановилась, сначала недоуменно покрутила головой туда-суда, а потом неожиданно упала на свою очаровательную попку и разревелась. Видимо, окончательно поверила про другой мир. Да и впечатление в первый раз сильное производит этот контраст между кластерами, особенно такой резкий, как тутошний. Одной ногой стоишь на опавшей прошлогодней листве, другой – на хвойной подушке из осыпавшихся иголок, это если не углубляться в описание различий растительности.

Ненавижу женские слезы. Скинул рюкзак и присел рядом, успокаивая, стараясь расспрашивать ее на разные темы, только чтобы отвлечь от невеселых мыслей о попадании в другой мир.

Постепенно успокаиваясь, разговорилась. Оказалось, что ей всего двадцать два года, студентка, окончила Государственный Гуманитарный Университет по специальности «Информационная безопасность», но поступила в магистратуру и еще два года учиться собралась.

Немного выговорилась, успокоилась, оттолкнула мою руку, которой приобнимал ее за плечи:

– Я в порядке уже. Так что это за мир, где такие, – кивнула назад, – водятся. Если это не розыгрыш? – И пристально так посмотрела мне в глаза.

Действительно отошла, от растерянности и следа не осталось.

– Да какой розыгрыш… Я и сам тут не так давно, так что многого не знаю, только начал во всем разбираться. Но понял одно: тут очень опасно, всегда. Помимо мутантов и природных опасностей еще и люди друг другу ни разу не братья.

Чуть помолчали, каждый думая о своем.

– Ты чем занималась, что накачанная такая?

– Воркаутом и тхэквондо.

– Тхэквондо знаю, а воркаут, это что за зверь такой?

– Это как гимнастика, только основной акцент делается не на гибкость, а на развитие силы и выносливости. А так, тоже на турниках и брусьях основные упражнения делаются.

И дернул черт за язык, решил пошутить, чтоб развеять напряжение, витающее в воздухе.

– Грудь на турнике не мешала заниматься?

Спросил, называется… Во как вскинулась.

– Это только вам яйца мешают, а у меня с телом все хорошо.

– Да я и не спорю, выглядишь супер, – попытался не раздувать конфликт.

– Не про твою честь. Так что, даже не рассчитывай.

Ну что за человек. Ведь только что нормально общались… Или у нее пунктик какой на эту тему?

– Да я и не рассчитывал, просто о спорте спросил.

– Знаю я вас, чуть что, сразу лапать лезете. Я потому и тхэквондо занялась, чтоб таким, как ты, по морде можно врезать.

– Блин. Я просто поинтересовался о спорте! – Развеял напряжение, называется.

– Ты чего доклепался?

– Только женщина может затрахать, не раздеваясь, – со злостью прошептал под нос, вставая и поворачиваясь к ней спиной.

– Я все слышу. Хрен тебе, а не раздеваться.

– Да я лучше к проституткам схожу, они всяко честнее: цену сразу назвали и не выносят мозг.

– Ну и иди к своим шлюхам, а ко мне нечего лапы тянуть.

Закинул рюкзак на спину:

– Привал окончен. – Вроде красивая деваха, но блин, внутри все кипит от общения с ней.

Минут на десять ее хватило, потом, как ни в чем не бывало, заговорила:

– А почему – Шатун, а не нормальное имя?

– Это – нормальное имя. В этом мире, как ты говоришь: «нормальные» имена имеются только у женщин, привилегия такая у вас тут. А мужчины свое имя в прошлой жизни оставляют.

Помолчав немного, выдала:

– Я тоже хочу себе новое имя!

– Чем тебе твоё не нравится?

– Мне нравится, но мне не нужно привилегий, я тоже хочу свое в прошлом мире оставить.

– Прозвище было какое у тебя там? – Вспомнил Саню с его кличкой и мои попытки придумать новую.

– Не. Все по имени называли. Сокращали, конечно: то Ника, то Вера. Но прозвища не было.

– Ну и как тебя называть тогда?

– Придумай что-нибудь.

Я б придумал, самка женского рода тебе подходит хорошо, но боюсь, что не понравится, а выслушивать очередной бред не хочется.

– Сама думай! Мне по сторонам смотреть нужно, чтоб нас не съели.

Местность начала подниматься в гору, идти стало тяжелее, да и денек сегодня выматывающий, пора уже о ночлеге задуматься, как раз кластеры рядом, осталось только место удобное найти.

– Долго еще идти? – Вероника со вздохом привалилась к дереву. – А то скоро вечер.

– Нам еще место для ночлега найти нужно.

– Чем тут плохо? – указала на место под деревом.

– Ночью могут с беспилотника в тепловизор увидеть.

– Ну и как мы от него тогда спрячемся?

– Да легко. От тепловизора прятаться нужно на прогретой солнцем местности, под укрытием, которое долго остывает. Вот как найдем такое, там и остановимся.

– Это какое укрытие долго остывает?

– Да хоть дерево поваленное, вот под ним и можно заночевать.

– Ясно. А я придумала.

– Что придумала? – не понял я.

– Я буду Шельмой, как в Людях Икс. Она мне там больше всех нравилась. Да и звучит хорошо… Ведь правда?

– Хорошо. Вот и будешь Шельмой, – не стал спорить я. – Пошли дальше, Шельма.

– Рядовая Шельма к службе готова, – отчеканила, выпятив свою внушительную грудь и приложив два пальца к голове. И добавила: – Сэ-е-эр! Можно вопрос, сэ-е-эр?

– Что тебе? – перекосило меня. Не люблю я сэров.

– А ты мне оружие дашь?

Посмотрел на ее просящую… В принципе, можно и дать, не дело без ствола здесь ходить.

– Ты стрелять хоть умеешь? – спросил я Веронику, которая с деловым видом надевала поясной ремень с ПП-2000 и с запасными магазинами к нему.

– Уж куда нам до вас, мужиков, – насмешливо ответила она.

– Ну да, мужики все не такие, одни женщины всегда идеальные.

– Ну так и есть, – с невинным видом захлопала ресницами. – Мужики все больше чмошники сейчас.

И явно на меня намекает, чем не угодил…

– Да ты достала уже, суфражистка хренова, – не выдержали нервы.

– Ты кем меня назвал?

– Ты на слух вроде не жаловалась.

– Да ты сам пид…

– Слушай сюда, Фемина недоделанная! – жестким голосом начал говорить я. – Кем бы ты себя ни считала, и кем бы ни была раньше, тут ты простая баба, которую не спасут ни накачанные мышцы, ни то, что ты там, в спортзале, несколько раз стукнула кулаком по мешку с песком. Скрутят эти «чмошники» тебя буквой зю, и оприходуют во все щели.

– Заморятся скручивать…

– Проверим? – стал надвигаться на нее с вполне читаемыми по моему лицу намерениями: надрать ей задницу, чтоб прочувствовала, кто она есть на самом деле.

– Да ладно тебе, я верю. Да верю я, стой ты… – Стала пятиться от меня, вытянув вперед ладони.

Но я продолжал надвигаться.

– Да все я поняла! – Легкомысленное выражение с лица, словно губкой стерло. – Ты приказываешь – я исполняю, все просто. Сказал на спину – упала на спину.

Не приняв ее шутливого тона, нависая над ней – проговорил:

– Сейчас идем дальше. Идешь за мной след в след – дистанция три метра. Идти молча, не шуметь, внимательно смотреть за мной и под ноги: махну рукой так – упала на землю и не отсвечиваешь, так – замерла, с тем же результатом. Вопросов нет? Вопросов нет! Вперед…

– Грубиян… – тихо фыркнула свежеиспеченная Шельма. – У меня есть вопросы. А если…

– Пойми одно, не будешь слушаться, во всяком случае, пока мы вместе, нам не выжить. А я больше никого терять не хочу. Все, закончили базар! И если что-то не устраивает – свободна! – махнул в сторону.

– Но…

Но я уже отвернулся и пошел дальше.

И вообще, меня эти суфражистки бесят. Или как их там теперь называют? Не столь важно. Как же, добились они равных прав с мужчинами. Ну так радуйтесь. Но нет, этого им мало показалось, нужно еще выпячивать постоянно это равноправие, да на шею сесть. Разошлись, понимаешь, не на шутку, теперь они равные, мужика можно и матом обложить, и по морде съездить, а как ответку получит, так сразу в бабу превращается: как вы могли оскорбить женщину, или не дайте боги, поднять руку на женщину? Это же слабый пол! Если ты слабый пол, так и будь нормальной женщиной, ну а если уж вы с нами равны, так по равному и выхватывать готовьтесь! Тьфу! Бесит.

Ладно, нужно успокоиться. Но блин, настроение на сегодня испорчено окончательно, я даже с тоской вспомнил свои одиночные переходы.

Вскоре и место для ночлега нашлось. Что тут за бури случаются, что даже такое немалое дерево с корнем вывернуло, образуя своеобразную пещеру? На эту пещеру я и нацелился. Нормально получится: яма сухая, места на нас с лихвой хватит, еще и останется. И проветривается неплохо, так что, сильно не нагреется от наших тел и не будет в тепловизоре светиться.

Достал из рюкзака последний сухой паек: нужно продуктами пополняться, а то запас закончился. И чем раньше думал? Может, у них в палатках какие продукты были, но в шоке от находки на все забил, хотелось уйти оттуда быстрее.

– Пользоваться умеешь? – протянул ей коробку, чтоб приготовила, сам пошел место для ночлега готовить.

Молча взяла, покрутила в руках, но вроде как знаком ей такой, распотрошила уверенно.

Поужинали в полной тишине, я думал день этот так приятно и закончится.

– Шатун, – тихо позвала, как только легли отдыхать.

– Что еще?

– Кто такие суфражистки?

– Отдыхай ложись. Завтра тяжелый день будет. – Нет у меня настроения рассказами заниматься.

– Тебе что, трудно рассказать?

У меня начали кровью наливаться глаза, и она похоже даже в темноте это увидела. Так как резко отодвинулась…

– Спокойной ночи, – пробормотала.

Достала она уже. Доведу до ближайшего стаба, и разбежимся в разные стороны.

Достал жемчужину и начал с ней разбираться, чтоб успокоиться. Как только берешь ее голой рукой, она теплеет, и появлялось сильное желание употребить. Я крутил ее в руках, пытаясь понять, что оно такое? Пока, держа ее в руках, не осмотрел округу «радаром». Вот тут я и проникся – она тоже ощущалась, как живая. Вернее, не так. Я ее не «вижу», пока она не нагреется, и только тогда, при помощи дара, ощущаю, как она пульсирует в руке, но опять же недолго, в какой-то момент сливается со мной в одно целое. Получается, я ее «вижу» в промежуток, пока она нагревается. Случайно открыл новую сторону своего дара: интересно, сколько еще в нем потенциала скрыто?

Попробовал то же самое проделать с горохом и споранами. Никакого результата: дар на них вообще не реагировал.

Долго еще лежал, боролся с соблазном самому жемчужину проглотить. Но переборол себя, решил с утра Шельме отдать, если и вправду сильнее на нее подействует, то так лучше, а я себе горох заберу, мне он даже полезней будет, наверное. Буду свой дар постепенно развивать.

Ночью, как обычно, несколько раз просыпался, проверял округу на изменения обстановки, но их не было: кисляк не подступал, мутанты не бегали, и вообще, вокруг все было тихо. Потом Шельма разбудила: спиной под бок ко мне во сне прижалась.

В очередной раз проснулся, сначала не въехал. А потом сон слетел в одно мгновение: лежу со спины обнимаю ее, а рука под топ к ней забралась, на груди лежит.

Осторожно, стараясь не разбудить, вытащил руку и так же тихо лег на спину.

«Не проснулась», – выдохнул с облегчением.

Вот шуму было бы, проснись она первая, еще и по морде бы выхватил. Удивительно, что вообще не проснулась, видать, вымоталась сильно за вчерашний день. А грудь у нее все-таки классная, и белья под майкой нет, хоть вчера в вырезе и мелькал бюстик, видимо на ночь сняла.

Нужно к людям быстрей выбираться, женский вопрос становится все острей. Если раньше не задумывался, не до этого было, то тут такой соблазн под боком.

Постарался отрешиться от всех мыслей и еще хоть немного подремать, кто его знает, когда еще нормально получится выспаться, но перед глазами все стояла картинка: Шельма в озере, только уже без купальника.