Текст книги "Гром гремит дважды. Капкан"

Глава 11
Груз

Как я и ожидал, Гуолианг, едва услышав о моих планах, выбил трубку и встал на крыльце в полный рост.

– Чего ждём? – прорычал он.

Странный он был. Что он, что Дэйю. Я их не понимал до конца. Я понимал, откуда растёт моя ненависть к наркотикам и к Киангу. Если бы Кузнецов тогда, сто лет назад, не заманил меня в ловушку и не накачал своим препаратом – сегодня я был бы другим человеком. Для начала, не был бы китайским подростком.

Но откуда эта страсть у Гуолианга? Совершил невозможное, переместился в чужой мир, вернулся, чуть не помер. И, едва оклемавшись, снова рвётся в бой. Причём, как ни расспрашивай, ответ один, в духе дебильного мультсериала: «Наркотики – это плохо», и на том точка. Нет, я, конечно, тоже сознаю, каким ужасным станет мир, если своей цели добьётся Кианг, а не я. Что я могу сказать по этому поводу? Миру, наверное, очень повезло, что я назвал Кианга своим врагом. При других обстоятельствах вряд ли мне бы даже в голову пришло начать партизанскую войну против зреющего тоталитарного режима.

Или Дэйю. Она выбрала для себя путь убийцы. Когда Кианг приказал – она честно, раз за разом, пыталась меня прикончить. Откуда в ней теперь этот сверхгуманизм? Беспокойство за мою семью? За меня? Очевидный ответ, что она в меня влюбилась, отпадает сразу, тут что-то иное. И уж кто-кто, а она-то должна бы ненавидеть Кианга куда сильнее, чем я, и желать ему смерти. Но складывается такое впечатление, будто я тащу её вперёд за руку, а она вроде и не упирается, но и ногами почти не шевелит.

Войдя в дом, я остановился, как вкопанный. Навстречу мне вышла Ниу. Радостная улыбка на её лице сменилась настороженным выражением, когда напоролась на мой взгляд.

– Ты рано, – пробормотала Ниу, пряча глаза.

– Да, рано, – подтвердил я. – Неожиданно, понимаю. Она опять была здесь?

– О ком ты говоришь? – удивилась Ниу.

Я открыл рот, чтобы высказать всё. Я опять чувствовал запах. Запах, которого в моём доме не должно было быть. Этот омерзительный смрад, который могло принести в дом только одно из известных мне существ…

– Да, о чём ты, Лей? – повернулся ко мне Гуолианг. – Никто сегодня не заходил. Я всё утро просидел на крыльце.

Я закрыл рот. Это ещё что? Заговор? Совсем хорошо. Ладно Ниу, ей простительно, но Гуолианг? Хотя он может и не знать про зависимость Наташи. Или вообще сочувствовать торчкам – они ведь несчастные жертвы, в отличие от производителей и распространителей.

– Сумка, – сказала Дэйю у меня за спиной.

Я обернулся.

– Что?

– Сумка Йи. Ты хранишь её дома.

Для Ниу это, наверное, прозвучало, как шифровка, после которой я внезапно успокоился. Повернулся к ней, выдавил улыбку.

– Извини. Кажется, я немного устал. Отдохну сегодня…

Этого было достаточно, чтобы Ниу опять расцвела и умчалась в кухню что-то готовить. Мы пошли в комнату Гуолианга.

Сумка… Ну да, про сумку я забыл. Однако не похоже, чтобы запах, исходящий от неё, сшибал с ног уже на пороге. Наверняка Наташа опять заходила на чашку чая, голову даю на отсечение. Ну и что? Да, меня это бесит. Да, я сказал, что это не должно повторяться. Но как далеко я готов зайти в борьбе с соседкой? Буду вести себя, как ревнивый муж? Напичкаю дом камерами? Стану притворяться, что ухожу на работу, а сам прятаться в кустах и наблюдать? Бред. Как будто мне настоящих проблем не хватает, чтобы ещё и дом превращать в театр военных действий.

Отправив Дэйю и Гуолианга в комнату к старику, я зашёл к себе. Достал сумку из-под кровати, открыл. Выдавил ещё одну таблетку из начатой упаковки. Кровь Кианга… Спасибо, старый друг. Отличный подарочек. Постараюсь использовать его с умом, не упустив ни малейшей возможности.

– Я могу забрать её.

В этот раз я не вздрогнул – начинаю привыкать к тому, что Дэйю всегда где-то рядом. Но что за отвратительная манера – подкрадываться?

– Кого? – бросил я на неё взгляд через плечо.

– Сумку. Чтобы не сводила тебя с ума.

– Забери лучше вот это. – Я протянул ей смартфон Йи. – Отнеси… Ронгу, что ли. Он, вроде, дружит с техникой. Пусть попытается узнать, куда ведёт электронный адрес, с которого Йи получал инструкции.

Дэйю, кивнув, спрятала смарт в карман брюк. Её внимательные глаза не отпускали меня, пока я прятал сумку обратно под кровать.

– Йи покинул город. Уехал из Шужуаня, – сказала Дэйю.

– Что?

– Ты слышал. Он уехал. Ты победил.

– Мы победили. – Я встал. – Хорошие новости…

– Только ты почему-то не выглядишь радостным. Эту жажду нельзя утолить полностью, да?

– Слушай, отвали, а? – Я мягко отстранил Дэйю с пути. – И вообще. Я, помнится, просил тебя выяснить, что это за чёртова Наташа.

– Смирнова, – поправила меня Дэйю.

Я, оказывается, не заметив, выдал эпитет на русском, и Дэйю подумала, что я переврал фамилию.

– Да как угодно.

– Она не продаёт. Покупала пару раз у Энлэя.

– Ясно. Ну, скоро перестанет покупать.

– Да?

– Угу…

Я не стал рассказывать Дэйю, что к Энлэю скоро придёт Ксиаози и передаст привет от клана Ченг. А если что-то пойдёт не так, то потом придём мы с Дэйю, и Энлэй вылетит из бизнеса навсегда. И не только из бизнеса.

– О них ты совсем не думаешь? – спросила Дэйю, следуя за мной.

– О ком?

– О тех, кто останется без дозы. Ты знаешь, на что способны люди в таком состоянии.

– Ну прости. Я, конечно, могу открыть клинику помощи наркозависимым, да только таких клиник и без меня – полно. А тащить на лечение насильно закон не позволяет.

Можно и свой закон издать, который позволит. Но тут мы опять возвращаемся к предложению Джиана. Дать отмашку – и начать расти. Становиться взрослыми и настоящими. Заниматься не мордобоем, а политикой. Это ведь гораздо эффективнее. Один росчерк на нужной бумаге может быть эквивалентен году партизанской работы.

Политика. Структура. Организация. И в любом случае просочится дерьмо, иначе и быть не может. Внутренняя полиция, собственная безопасность – и так далее, до бесконечности. Ещё одна «вещь в себе», организация, питающая саму себя, лишь бы продлить своё существование как можно дольше.

Я чувствовал волны недовольства, исходящие от Дэйю. Как бы ни связали нас духи, души или чакры, до мира и взаимопонимания нам было ещё далеко.

Перед дверью в комнату Гуолианга, я не выдержал. Остановился, повернулся лицом к мрачной Дэйю и сказал:

– Я не могу контролировать всего, пойми. И никто не может. Мир так устроен, что в нём каждый делает то, что считает правильным, вот и всё. А когда человек начинает думать за всех, увязывать все концы воедино, он становится Киангом. Чего ты от меня ждёшь? Чтобы я на коленке сочинил новую модель прекрасного мира без наркотиков, где не будет никаких противоречий и никто не уйдёт обиженным? Так я этого не могу и не хочу. Пусть кто-то другой выберет себе этот путь – помогать лишённым дозы зависимым. Я буду аплодировать этому человеку и голосовать за него на выборах. Но быть этим человеком мне точно не по силам.

– Ты злишься, – заметила Дэйю.

– Правда?

– Если бы я несла чушь, о которой даже думать смешно, ты бы не злился.

Покачав головой, я толкнул дверь, и мы вошли к Гуолиангу. Как и вчера, он сидел на постели, будто послушный ребёнок в ожидании, когда родители придут читать ему книжку перед сном.

– Лови, старик. – Я бросил ему на ладонь таблетку.

– Можно было подождать хотя бы пару дней, – буркнула Дэйю. – От них легко формируется зависимость…

– Не у меня, – мотнул головой Гуолианг. – Кровь этого негодяя вызывает у меня лишь тошноту. Но я готов пострадать ради того, чтобы Лей взял его за задницу.

Дэйю отвернулась. Гуолианг проглотил таблетку, запил водой и повалился на кровать. Закрыл глаза. Глядя на него, я всё же ощутил укол совести. Совсем старый. Больной. Лицо осунувшееся, глаза запавшие. Сложно представить, каким он был в юности, когда тело и мозг его были здоровыми. Были ли у него какие-то мечты? Надежды? Не мог ведь он с детства расти с ненавистью в сердце и мечтой уничтожить Кианга, который тогда, может, ещё и не родился.

Можно было подождать хотя бы пару дней… Что, если сейчас Гуолианг увидит, как Кианг подрезает хризантемы в своём садике? Или смотрит мыльную оперу по телеку? Этот заход будет зряшным. И как угадать, когда нужно «заходить»? Вопрос на засыпку… Впрочем, даже если я узнаю, какого рода «мыло» предпочитает смотреть Кианг в это время суток, это – тоже информация. И применение ей найдётся.

Началось всё, как и в прошлый раз – буднично, неожиданно. Я даже не сразу понял, что говорит со мной уже не Гуолианг.

– Для начала неплохо. Подготовим почву. Твои люди получат груз пятнадцатого.

Дэйю повернулась к Гуолиангу. Сегодня «связь» была гораздо лучше. Старик пару секунд пожевал губами, потом сказал:

– Вот и хорошо. Пусть народ любуется фейерверками. Меньше досужих глаз.

Молчание. И вдруг, как взрыв:

– Чёрт тебя подери, я не могу решать за тебя все проблемы! Если хочешь, чтобы тебе всё разжёвывали и клали в рот – ты работаешь не с тем человеком. Придумай, как, найди людей. Лучше – найми посторонних. Твоим не стоит светиться.

Опять тишина, нарушаемая лишь шумным дыханием Гуолианга. Его лицо раскраснелось, как от мороза. Пульс, должно быть, зашкаливал. Проклятье… Держись, старик. Держись, уже скоро отпустит. Ты хорошо поработал сегодня. Обещаю, это в последний раз, клянусь, больше не повторится, и…

– Рыболовный баркас с медузами. Да, за ними тоже подъедут, но тебя это волновать не должно. Я пошлю ребят, чтобы присмотрели за разгрузкой, но твои их не увидят, если всё пойдёт хорошо.

Гуолианга начало трясти. Мы с Дэйю быстро переглянулись. В её взгляде было на восемьдесят процентов беспокойства и на двадцать – «яжеговорила!». Я бросился к кровати, схватил старика за руку. Как стальная. Мышцы напряжены, пульс – бешеный. Из-под неплотно прикрытых век виднеются покрасневшие белки глаз.

– Старик, – негромко позвал я. – Хватит. Давай… Давай, выбирайся отсюда.

Он меня, казалось, не слышал. Я от души надеялся, что и Кианг меня не слышит. У Кианга, похоже, были заботы поважнее меня.

– Я начинаю жалеть, что доверился тебе! Ты производил впечатление разумного человека. Но теперь я серьёзно сомневаюсь. Поверь, четверо других дорого бы дали за возможность оказаться на твоём месте. Ты стоишь на пороге величия, на пороге победы. Так какого дьявола ты мнёшься, как школьник перед борделем? К чему все эти вопросы? Одно и то же, снова и снова. Нас что, прослушивают?

Как и в прошлый раз, Гуолианг рывком сел, едва не ударив меня головой. Я отшатнулся, толкнул Дэйю. Гуолианг открыл глаза, уставился на меня пустым взглядом и ухмыльнулся.

– В таком случае перестань толочь воду в ступе, – резко сказал он. – Так говорят в местах, откуда я родом. Пятнадцатого, десять вечера. Баркас в порту «Восточный».

Гуолианг рухнул обратно и тяжело, с присвистом задышал. Единственная подвижная рука подползла к воротнику, рванула его. Я помог расстегнуть пуговицу. Дэйю метнулась к окну, открыла его, впустив воздух снаружи.

– Давай, давай, – бормотал я, хлопая Гуолианга по враз побледневшим щекам. – Выкарабкивайся, старик. Нечего тут жмуром прикидываться, ты ещё меня переживёшь!

– Лей, – тихо сказала Дэйю. – Если он сейчас умрёт – я тебя убью. Просто чтоб ты знал.

Глава 12
Готовность номер один

– Всем всё понятно? – Я окинул взглядом два десятка парней, собравшихся в опустевшем гараже, где днём работал Вэньхуа. Он был на хорошем счету у начальства, и ему доверили ключи, благодаря чему здесь иногда можно было проводить собрания.

Мы проработали все детали – насколько это было возможно – уже раз десять. Аккуратно обследовали место грядущей операции. Пути отхода обсудили. Больше не должно было возникнуть вопросов, но вопросы возникли.

Зихао, сидящий на верстаке (Вэньхуа уже трижды просил его слезть – тщетно) громко сказал, видимо, полагая, что выражает если не общее мнение, то мнение большинства:

– А ведь там охранять будут.

– Будут, – сказал я. – Именно поэтому ты идёшь не с пустыми руками.

– Это, конечно, здорово. – Зихао погладил приклад своего карабина. – Только дело всё равно серьёзное. Это не барыг поодиночке гонять. Тут другое.

Пара голосов невнятно и нерешительно, но явно поддержала Зихао. Тот, приободрившись, продолжил:

– Кого-нибудь да вальнут, к гадалке не ходи. Нет, Лей, ты не подумай, я помню присягу и не отказываюсь от своих слов. Но объясни, чего ради? Если идёшь на такое дело… Любые парни, идущие на такое дело, знают, что когда всё закончится, можно будет хоть на год забыть о работе. А мы? Что мы получим?

Я хотел бы сказать, что будь Зихао сотрудником полиции, он по приказу пошёл бы на такое дело за копеечную зарплату и радовался бы, если бы по итогу ему начислили копеечную премию. Ну или дали малозначительное повышение. Но это был – так себе аргумент.

– Полу́чите немного больше, – пообещал я. – Про деньги я вам всё…

– Слышь, слышь, да я понял про твои деньги, нет претензий, – взмахнул рукой Зихао. – Тут другое. Ради чего мы рискуем жизнями в этот раз? Раньше – не вопрос, дать по заднице какому-нибудь ублюдку в тёмной подворотне – да легко. Но теперь – речь про другое. Серьёзное, опасное дело. И в итоге мы берём большой куш. Ты понимаешь, о чём я. Я помню всё, о чём мы говорили в первый день, Лей, и я высоко ценю всё, что ты для меня сделал. То же скажет и любой из пацанов. Но то, что мы возьмём сегодня…

Он замолчал. А я вспомнил, как он пришёл ко мне – в отчаянии и ужасе. Зихао бежал из клана Цай, когда его решили «наказать» за ненадлежащее выполнение обязанностей. Просто лишили таблеток на неделю. Не то чтобы Зихао, опытного в этом отношении парня, могла напугать неделя без таблеток. И заначка была, и понимание, что таблетки можно купить. Да и опыт в преодолении ломки тоже не пропьёшь – все они, уличные бойцы, прошли через клановые «школы», и все знали, что такое карцер.

По словам Зихао – сбивчивым, неуклюжим словам, – он тогда впервые почувствовал, что вся его жизнь находится в чужих руках. Ему было уже двадцать два года. Он гордился тем, что входит в могущественный клан, неплохо зарабатывал, душевно отдыхал. И вдруг реальность повернулась к нему и щёлкнула зубами. В любую секунду, за любую провинность ему могли просто перерезать пуповину.

В другой ситуации он бы хорошенько выпил, отбыл до конца наказание и счастливо влился бы обратно. Но Цай неосмотрительно проводили свои репрессии тогда, когда слухи обо мне, о том, что я реально избавляю от зависимости, поползли по городам и весям. И Зихао, испугавшись за своё будущее, увидел свет в конце тоннеля. Решимости ему было не занимать, терять – особо нечего. Он был не из тех, кто пускает корни. Рюкзак на плечо – и до свиданья, Цай, да здравствует Ченг.

– Ты что сказать хочешь, Зихао? – спросил я. – Давай, договаривай. Я слышал, тут ещё пара человек за тебя. Может, кто из них скажет прямо, о чём речь?

Тишина. Взгляды направлены куда угодно, только не на меня.

Твою мать! С другой стороны, на что можно рассчитывать, когда делаешь дело с мальчишками? Тем более – с уличными мальчишками. Я боялся, что дерьмо просочится в организацию, как только она поднимется. Ну что ж, Лей, поздравляю, ты сработал на опережение, дерьмо уже здесь.

Джиан вышел из тёмного угла, где до сих пор стоял тихо, не подавая никаких признаков жизни.

– Зихао, думай, прежде чем разевать рот, договорились? – мягко сказал он. – И слезь со стола, Вэньхуа говорил тебе. Ты не слышал или не понял? Или тебе наплевать на то, о чём тебя просит мой друг?

Когда просил Джиан – к нему прислушивались. Его обманчивая мягкость создавала гнетущее впечатление. Казалось, будто в помещении становилось слишком уж тихо, как будто все звуки умолкали, заслышав слова Джиана. Тао в Цюане замирал перед Джианом, как кролик перед удавом. Здесь сейчас собрались отморозки куда круче Тао, они не втягивали головы в плечи, но всё равно – связываться не хотели. Устраивать разборки сейчас, перед таким серьёзным делом, с оружием в руках… Ну, совсем-то уж дураков я всё же отсеивал. Да их ещё Джиан отсеивал.

Зихао слез с верстака.

– Если есть вопросы по делу – надо было их задавать раньше, – продолжал Джиан, теперь обращаясь ко всем, не только к Зихао. – Нам сейчас работать. И думать надо о работе, а не о том, о чём думает парень, который идёт рядом с тобой с пушкой в руках. Лей думал, что вы достаточно взрослые, чтобы это понимать. Он что, ошибался?

Тишина. Все смотрят в пол, в стены. Все. Это значит, среди них нет ни одного, кто не думал бы о том, о чём практически высказался Зихао. Паршиво… Но ведь логично. Ведь ничего же удивительного.

– Это позор, – говорил Джиан. – Лей, глава клана, идёт с нами. Какого дьявола он идёт с нами, я вас спрашиваю? Это – наша работа. Нам за неё платят. Ему не заплатит никто. Он должен просто отдать приказ, и на следующий день я должен доложить ему, что всё готово. Но нет! Он отправляется с нами, как будто мы – дети, за которыми нужно постоянно приглядывать. Зихао, Лей тебе жизнь вернул, человеком тебя сделал. И так ты ему платишь?

– Слушай, я ничего не говорил! – разозлился Зихао. – Я просто спросил. Конечно, я всё сделаю. Иначе зачем я тут?

– Вот именно эти слова я и хотел от тебя услышать, – кивнул Джиан. – И от каждого из вас. Повторяйте их почаще.

Он повернулся ко мне, подошёл ближе.

– Послушай, – сказал он, – может быть, тебе правда стоит остаться дома? Пацаны оценят, что ты им доверяешь.

Он был на все сто процентов прав. Однако по его физиономии было видно всегда чуть больше, чем он говорил. Да и опыт… Опыт – не пропьёшь. Всё было очень просто: парни возьмут груз, чинно-благородно уничтожат его. Вот только отщипнут небольшой кусочек. Им это нужно. И Джиан прекрасно понимает, что без этого уже – никуда. Мы топчемся на месте, а пацаны хотят двигаться вверх. И если я не в состоянии указать им этот «верх», они найдут его сами.

– Не тот случай, – покачал я головой.

– Да брось. У нас тут два десятка стволов.

– А что, если в сопровождении будет избранный? Или даже не один? Нет, Джиан. К тому же меня интересует не только груз.

Джиан знал, что я копаю под Кианга. Знал и то, что этот груз с таблетками будет отправлен именно Киангом. Не знал он только того, как я получил информацию.

Дома лежал Гуолианг, который так и не пришёл в себя после последнего сеанса. Дэйю исчезла. Как мне показалось – просто чтобы не убить меня. Она была в ярости. Всё сыпалось и рушилось, и теперь ещё парни решили взбрыкнуть. Беда не приходит одна…

– Уверен? – Джиан внимательно смотрел на меня.

– Да. Идём, – кивнул я.

Мне показалось, что Джиан удивился. Как будто был уверен, что я соглашусь.

* * *

Как и было запланировано, машины бросили за километр от причала. Я вполне допускал такое развитие событий, что там мы увидим целую армию, бодаться с которой не будет смысла. Тогда парни поедут домой. Гробить людей в бессмысленных попытках пробить лбом стену я не собирался.

Где-то в отдалении грохотали фейерверки. Кианг действительно хорошо выбрал время. Фестиваль Драконьих лодок. Народ будет гулять в центре, там же будут сосредоточены силы полиции. Никому не нужен этот богом забытый причал, где будет разгружаться забитый медузами баркас…

Что-то ещё было связано с этим фестивалем… Что же?.. А, чёрт! Ниу. Я обещал ей, что мы проведём его вместе. Проклятье! Ладно… Освобожусь – и тогда уже точно. Праздник длится не один день, а такие дела долго не делаются. Налёт – это быстро, и чем быстрее, тем лучше. Правда, вопрос с уничтожением груза придётся отложить. И это повышает риски для моих парней запачкать руки. Но, с другой стороны, я не могу бегать за ними с платочком всю жизнь. Я сказал, они услышали. А дальше – жизнь покажет.

– Все на местах? – тихо спросил я в микрофон.

На мне была гарнитура, хорошо замаскированная капюшоном толстовки. Я шёл, слегка опустив голову, на плече небрежно тащил рюкзак с парой сюрпризов для противника. Больше всего я, правда, полагался на свою избранную силу, да на пистолет, который сохранил ещё с тех пор, как работал телохранителем Юна.

Наушники ожили. Один за другим парни отчитались о том, что места заняли, и что никаких неожиданностей не обнаружено. Я чуть ускорил шаг.

Там, куда я стремился, возле парапета кто-то стоял. Человек в серой куртке, тоже с капюшоном. Он стоял неподвижно, положив руки на бетонное ограждение, и смотрел вниз. Туда, где вот-вот должен был причалить баркас.

Ну и что это? Случайный прохожий? Или тот самый присмотр Кианга, о котором он предупреждал? Если парень – избранный, то он, конечно, стоит и роты боевиков.

Я покрутил головой. Больше никого поблизости, даже автомобили ездят редко. Место и в дневные часы не особо оживлённое. Я перебежал дорогу и спокойным шагом приблизился к фигуре.

Парень был пониже меня, не широк в плечах. Но это ничего не означало для избранного. Выстрелишь в хлюпика из пистолета – и получишь дырку у себя в груди.

Не слышать моих шагов он не мог. И всё же не обернулся, даже не шелохнулся. Это говорит о самообладании. Ну, или о надетых под капюшоном наушниках. В последнем случае волноваться не о чем. Опасные люди с музыкой в ушах по улицам не ходят. Они слишком хорошо знают, чего может стоить пропущенный шорох.

Я встал у парапета на расстоянии полуметра от неизвестного. Бросил взгляд вниз. На причале тускло горели фонари, освещая кажущуюся чёрной воду едва ли на десяток метров. В отдалении, выключив фары, одиноко стоял небольшой фургон. Вокруг – ни души. Но время ещё есть, конечно. К тому же вряд ли судоходство – такой уж точный вид транспортного сообщения. Море есть море, всякое может случиться. Наверное.

Я покосился на соседа. Он так и стоял, даже не двинувшись. Ну уж не почувствовать, что рядом с тобой кто-то остановился – это нонсенс. Спит он там, что ли? Кстати, версия с наушниками, походу, отпадает, я ни звука не слышу. Ладно, попробую установить контакт. Кем бы ни был этот таинственный гражданин, его надо отсюда убирать.

– Друг, у тебя сигареты не будет? – спросил я, не долго думая использовав простейший и очевидный повод для обращения к незнакомцу.

Человек повернул ко мне голову, и я чуть не выругался в голос. Из-под капюшона на меня смотрела Дэйю.

– Босс? Всё нормально? – прорезался в гарнитуре голос Джиана.

– Порядок, – сказал я. – Птица с нами. Ты ведь с нами? – спросил у Дэйю.

Она смотрела мне в глаза мгновение, потом её взгляд переместился в сторону, вниз.

– Начинается, – едва шевельнула губами Дэйю.

И тут же я услышал звук моторов. Внизу к фургону присоединился грузовик, а вместе с ним подъехал неприметный седан.

Из фургона выскочил, отчаянно вереща и размахивая руками, мужик лет сорока. Почти такой же вылетел из грузовика. Они принялись друг на друга орать одновременно, так, что слов было не разобрать. Я лишь предположил, что речь идёт о грузе. Вряд ли о том грузе, который меня интересовал – скорее, о медузах.

Но Дэйю, сказав «Начинается», явно имела в виду не водителей. А баркас, чуть слышно вошедший в круг света фонарей.

– Готовность номер один, – сказал я в эфир и хрустнул костяшками пальцев.