Текст книги "Место Силы. Первый уровень. Здравствуй, друг"

Глава 14

Завтракал я в кругу своей новообретённой пятёрки. Ребята, несмотря на странное отношение, всё-таки держались рядом со мной. Может, хотели убедиться, что я доживу до рейда – чёрт их знает.

– Значит, дверь открывается ровно в двенадцать, так? – спросил я, ни к кому особо не обращаясь.

– Ага, – откликнулась Алеф.

Она постоянно улыбалась. Всегда. И если изначально меня эта улыбка немного очаровала, то теперь реально становилось не по себе. Как будто робот, который просто сделан с таким вот выражением лица и изменить его никак не может. Улыбается постоянно, а что при этом думает – представить страшно.

– А как вы определяете время? – задал я один из ключевых вопросов.

– Очень просто, – усмехнулся Дуайн, который, хотя и не входил в мою пятёрку, старался держаться поближе к своим. – Как дверь открывается – значит, уже двенадцать.

Минк, Алеф и Сайко засмеялись – типа, такая смешная шутка. Лин улыбнулась, но всё-таки сказала:

– Ты просто чувствуешь. Ты ведь проснулся в положенное время? Значит, это уже в тебе есть. – Она постучала пальцем по виску. – Здесь происходит много разных настроек.

– Хватит обламывать нам всё веселье! – возмутился Дуайн. – Господи, да здесь только и веселья – что новички. Смотреть, как они, будто новорожденные котята, пищат и ищут мамку на ощупь. А ты всё портишь, Лин.

– Ну поплачь, Дуайн, поплачь. Тебе можно.

Дуайн бросил в Лин сосиской.

Да, на завтрак сегодня были сосиски с печёным картофелем и томатным соусом. Похоже, к завтраку тут относились серьёзно. Нужно было утрамбовать героев калориями, прежде чем отпускать на подвиги.

После завтрака я внял совету Лин и просто валялся у себя в комнате, стараясь не думать о предстоящем. Получалось фигово. Мысли снова и снова возвращались к двум убитым мной шатунам, которые уже немного поблекли в памяти и представлялись так, будто я видел их на экране кинотеатра. В 3D-очках.

Сколько их будет за дверью? Десяток? Сотня?

А что ещё? Ведь если бы речь шла только о том, чтобы рубить безоружных, пусть и очень быстрых зомбарей, вряд ли бы тут ребята сидели по году – по три. Наловчиться рубить и прорваться впятером можно и за меньший срок.

Проклятая таинственность!

Ладно, скоро всё узнаю.

В какой-то момент меня словно подбросило. Я резко встал, подошёл к раковине. Поплескал в лицо прохладной водой, оценил своё отражение.

Я был в «форме охранника».

Внутри будто ледяной ком повис.

Снять форму и пойти только в «обтяжке»? Как кто-то сказал – «обтяжка» зарастёт, а одежда – нет.

Проблема была в том, что я морально не был готов к тому, что меня превратят в месиво из крови, мяса и кишок. А если превратят – то я ещё не дошёл до такой степени цинизма, чтобы беспокоиться об одежде в этот момент.

В конце концов, пошёл в полном облачении. Так я в любом случае чувствовал себя более уверенно. Одежда есть одежда. Привычно.

***

В зале всё было готово. «Зрители» заняли места в «партере» и «ложах» (те, кто понаглее, привычно садились прямо на столы). А десять пятёрок расположились вокруг того участка пола, который, как мне было хорошо известно, имел тенденцию иногда проваливаться и заменяться на другой.

– Команди-и-ир! – помахала рукой Алеф. – Мы здесь!

Я кивнул, подошёл к ним. Огляделся.

Десяток пятёрок. Как раз замкнули круг. И что сейчас будет? Какой-то ритуал?

Задать очередной вопрос, на который мне бы не ответили, я не успел. Пол привычно провалился вниз, вместо него появилась площадка с квадратной тумбой, которая любила творить голограммы. Она и в этот раз сотворила из ниоткуда луч.

Красный луч, похожий на лазер из мультика, уперся в грудь Жаста, чья пятёрка стояла через две от нашей. Я выдохнул – не то от разочарования, не то от облегчения. И всё? Жребий брошен?..

– Крейз, встань сюда! – спохватилась вдруг Лин, стоявшая первой, и перетащила меня на своё место. – Просто стой, ты – командир пятёрки.

В этот момент луч пришёл в движение. Как будто кто-то раскрутил над тумбой невидимый источник света. Луч заскользил по людям. Когда он коснулся меня, я что-то почувствовал.

Как будто чей-то взгляд из-за грани мироздания просветил меня насквозь, взвесил и оценил.

Ощущение повторилось ещё пять раз, и, наконец, луч остановился.

Он указывал на меня.

– Чего мы все и ожидали, – усмехнулся Жаст. – Новичкам везёт. Во всех возможных мирах. Удачи, Крейз!

Я кивнул, отвечать не стал. От этих постоянных пожеланий удачи уже стрёмно сделалось. А ведь я и сам так говорить начал.

Пятёрки разошлись. Тумба убралась. И у меня внутри возникло ощущение, что «ещё не время». Бли-ин, к этому придётся привыкать. Но почему здесь нет никаких часов, а? И откуда остальные взяли, что это – именно полдень, а не, скажем, одиннадцать тридцать две?

Темнота на этот раз не застала меня врасплох. Я был готов к новой встрече с буквами.

***

Здравствуй, друг!

Ты стал командиром пятёрки.

Эти люди отныне – твоя семья.

Их жизни – твоя наивысшая драгоценность.

Твоя задача номер один – сохранить пятёрку.

Твоя задача номер два – выбраться с первого уровня Места Силы.

Дверь в туннели открывается ровно в полдень.

В туннелях вас будут ждать многочисленные враги.

У вас есть всё необходимое оружие, чтобы прорваться к Вратам.

Только пятеро имеют право открыть Врата.

Сохрани свою пятёрку и пройди сквозь Врата.

Тогда ты узнаешь гораздо больше.

Удачи!

***

Ясно.

Теперь, по крайней мере, ясно, с чего они взяли, что это – полдень.

Таким вот образом задавался отсчёт времени в Месте Силы.

– Крейз, на два слова. – Лин оттащила меня в сторону, лицо у неё выражало крайнюю степень озабоченности.

– Не буду инструктировать при всех, чтобы не порушить твой по́том и кровью заработанный авторитет, – тихо заговорила она, когда мы оказались в относительном уединении, насколько это вообще возможно в огромном зале, который просматривается с любой точки. – Минка пошли вперёд, он примет на себя основной удар. Ты, Сайко и я будем в основном защищать Алеф, она – наш Святой Грааль.

– Почему? – удивился я.

– Потому что она – Целитель. Одна из крайне немногих. Ты этого пока не чувствуешь, но на самом деле оказаться в пятёрке с Целителем – большая удача. С Целителем все проходят дальше, чем без. Если порвут тебя или меня – она сможет нас залатать. Если порвут её – придётся либо ждать, пока она починится естественным путём, либо взваливать её на плечи и тащиться обратно – что скорее всего. Её оружие – длинный кинжал, так что помочь она нам особо не сумеет. Вернее даже так: если дойдёт до того, что ей придётся достать кинжал – значит, мы все уже крепко облажались. Вот если бы ты выбрал Киао – было бы лучше. Во-первых, он более сильный Целитель, чем Алеф, а во-вторых, его оружие – лук. И пользоваться он им умеет.

– Ну, извини, я не знал, – развёл я руками. – Тут, видишь ли, все настаивают, что разбираться с проблемой надо учиться только тогда, когда упёрся в неё лбом.

– Ладно, не жалуйся, – отвела взгляд Лин. – Откуда я могла знать, что ты такой прыткий? Обычно новички первую неделю особо не высовываются, редко кто даже в составе чужой пятёрки выходит. А ты свою собрал, я даже моргнуть не успела.

– Психанул, – покаялся я. – А чё вы все?

– Аргумент, – фыркнула Лин. – Слушай дальше, чтобы не моргал, как обалдевший, там. За дверью начинаются туннели. Туннели – это место, где обитают твари, единственная цель которых – убить тебя и сожрать. Здесь – наше место, там – их территория… Впрочем, это ты действительно лучше прочитаешь и поймёшь сам. Пока помни главное, то, о чём не скажут в открытую буквы: никакого геройства, Крейз! Как только тебе покажется, что сейчас ты один врубишься в толпу мертвецов и приготовишь из них вкусный и калорийный кровавый винегрет – в этот миг считай, что ты уже погиб. Лучше сдать назад, чем пойти вперёд, когда тебя некому прикрыть. Сможешь это вспомнить, когда в крови будет кипеть адреналин – станешь хорошим бойцом, а со временем – хорошим командиром. Позволишь себе забыть – тебя не спасёт даже чудо.

– А ты?

– Я смогу тебя вытащить, но только в том случае, если буду твёрдо знать, что мы не погибнем оба в результате моих усилий.

– Ничего себе, приписка мелким шрифтом!

– Извини, – развела руками Лин. – Я пообещала тебе в сто раз больше, чем пообещала бы любому другому.

Хотелось сказать, что наобещать-то и дурак может, вся заминка в том, чтобы выполнить обещание. Но я не успел, потому что в этот миг квадратная тумба вернулась, и над ней появились голографические цифры обратного отсчёта.

10

9

8…

– Пошли, – сказал я, кажется, на долю секунды опередив Лин, не успевшую расстаться с командирскими замашками. – Наш выход.

Как и «Псы» вчера, мы встали перед дверью. На цифры я больше не смотрел. Просто в нужный момент почувствовал: «пора». И провернул колесо.

Тут же вздрогнул, дёрнулся, поспешно сжал руку, заставив появиться топор. Только сейчас пришло в голову, что кинуться на меня могут и буквально с порога.

Не кинулись. За дверью была лишь спокойная темнота. А у меня за спиной – я знал это, не оборачиваясь – пять зелёных полосок, означающих, что мы все пока ещё живы.

Сглотнув застрявший в горле комок, я шагнул во тьму.

***

Здравствуй, друг!

Твой путь начался.

Место Силы на всех уровнях делится на две неравные части.

Малая часть – та, что ты называешь своим домом.

Там ты в безопасности, если не нарушаешь правила.

Большая часть – разветвлённая сеть коммуникаций, где обитают сущности, желающие утолить свой голод твоей плотью.

Они охраняют подходы к Вратам, ведущим на уровень 2.

Сумеешь одолеть их – станешь на шаг ближе к ответам на интересующие тебя вопросы.

На шаг ближе к пониманию смысла существования.

На шаг ближе к спасению и свободе.

Удачи!

***

Дверь за нами захлопнулась. А миг спустя над головой, одна за другой, стали вспыхивать галогенки, освещая широкий туннель, уводящий далеко вперёд.

Откуда-то издалека донеслось приглушенное рычание.

Сущности, желающие утолить свой голод моей плотью, почуяли аромат жертвоприношения.

Глава 15

Сложнее всего было заставить себя сделать первый шаг – шаг навстречу этому рычанию.

Со стороны казалось, что у меня ушло секунды три на этот шаг, но внутри меня сменилась целая эпоха, в течение которой я чуть было не попытался выбежать обратно через дверь в спасительную «малую часть» этого Места Силы, где никто не рычит, где никто не ждёт от тебя решений.

В этот момент я понял, что, может, все они были правы, когда не говорили мне ничего. Если бы мне во всех красках расписали, что меня тут ждёт, я, может, сейчас лежал бы под кроваткой, обняв колени, и плакал.

А в следующий миг я напомнил себе, что даже в детстве никогда не плакал под кроваткой. Так какой смысл начинать сейчас, когда жизнь закончила тебя учить и начала спрашивать по всей строгости?

Стиснув зубы, я шагнул, и всё изменилось. Я перестал быть жертвой, превратился… Ну, пусть пока не в охотника, но в человека, у которого есть цель, и он к ней идёт. Даже в цивилизованном городе советуют ходить быстро и целеустремлённо, с видом человека, который знает, чего хочет, чтобы не отхватить от гопников.

Ребята потянулись за мной молча.

– Минк, – тихо сказал я, – вперёд иди. Я за тобой. Лин, Сайко – защищайте Алеф.

– Так точно, командир, – в тон мне произнесла Лин.

Минк молча выдвинулся на переднюю позицию. За его спиной я почувствовал себя, с одной стороны, в безопасности, а с другой – не в своей тарелке. Как будто взял и подставил пацана вместо себя. Он, конечно, не сказать чтоб пацан – мужик скорее. И всё равно стрёмно. Пусть даже логика говорит, что всё сделал правильно.

А хренли, собственно, правильно? Я даже не удосужился выяснить, кто из моих ребят чего умеет! Командир, мать-перемать… Я даже не знаю, какое у них оружие, знаю только, что Алеф – Целительница с кинжалом, а Сайко умеет как-то убивать на расстоянии. Как? Тоже загадка. Хоть бы спросил, на что способна Лин, вместо того чтоб пялиться на её грудь в коридоре!

Тоннель привёл нас к развилке. Минк остановился, я, как следствие, тоже. Влево и вправо, под углами, расходились два одинаковых тоннеля. Минк повернулся ко мне и молча смотрел, ожидая команды.

Как робот, блин!

Я прикусил нижнюю губу, чтобы не разразиться вопросами. Я ведь командир, и они все сейчас смотрят, на что я, как командир, способен. Значит, я им покажу, на что я способен.

Думай, Крейз!

Здесь вся эта суета длится уже не первый год, возможно, даже не первое десятилетие. Участвуют люди, а не неандертальцы какие-то. Если бы ты искал путь в лабиринте, снова и снова, ты бы рассчитывал исключительно на свою память? Нет. Видел ты у кого-нибудь какие-нибудь карты или типа того? Нет.

Значит, что?

Я шагнул мимо Минка и внимательно осмотрел стены коридора, уводящего влево.

Ну же, ребята. Если додумались на двери туалета нарисовать два треугольника – здесь-то уж наверняка что-то придумали.

Я действительно обнаружил на стене какие-то зарубки. Разной длины, разной ширины и глубины – рубили кто чем. Некоторые напоминали следы от когтей. Я содрогнулся и посмотрел на противоположную стену.

Здесь тоже было много зарубок, попытки высечь какие-то слова. Но среди этой мешанины выделялся круг. Или окружность? Или буква «о»? Или ноль? Я представил, скольких трудов стоило высечь такое мечом или топором и кивнул.

Подошёл ко входу в другое ответвление. И здесь на стене обнаружил глубоко прорубленную черту. Задумался, глядя на неё.

– Мы куда-нибудь пойдём? – спросила нежным голоском Алеф.

Остальные молча ждали, как роботы.

И тут меня осенило. Роботы! Компьютеры! Единица и ноль, вот в чём замес.

Как это интерпретировать – вопрос, конечно, философский. Но если у меня мозг работает хотя бы примерно так, как у любого другого человека, то ноль – это ничего хорошего. Значит, там пустота, ничто. Тупик? Или тебя там на ноль помножат? Как вариант.

– Сюда, – сказал я и махнул топором, предлагая Минку двигать первым.

Тот послушался. Мне показалось, что он удовлетворённо кивнул, проходя мимо. Значит, либо я угадал верно, либо… шагнул в хорошо известную им всем ловушку для новичков.

Я не стал оглядываться и искать одобрения или предостережения во взгляде Лин и остальных. Нет уж. Буду уверен в победе за нас всех.

Хотя ничерта я не уверен в этой самой дурацкой победе.

Второй коридор сразу заставил насторожиться. Впереди я увидел боковую дверь. Вернее, дверную коробку, из которой как будто падали какие-то отблески. Минк шагал без остановки, но как-то особенно. Я присмотрелся к его ногам. Минк ступал с носка на пятку, крадучись. И даже в ботинках двигался почти беззвучно. В отличие от меня. Я грохотал за пятерых.

Мысленно выругав себя за этот косяк, я постарался скопировать поступь Минка, и меня это отвлекло от сканирования окружающего пространства.

Я остановился напротив проёма и раскрыл рот.

Там была небольшая бетонная комнатка. Свет в ней не горел, я разглядел сломанный пополам письменный стол, валяющееся кресло. Складывалось впечатление, что это было что-то типа пункта видеонаблюдения.

На стене висел – и работал! – огромный экран. Плазменный или жидкокристаллический. Он показывал рябь, как на старых телевизорах, если отсоединить их от антенны. Но время от времени на доли секунды рябь прерывалась картинкой.

Эти вспышки были такими короткими, что их не сразу получалось осознать. Кажется, там был какой-то пейзаж. Огромный участок земли, снятый не то с дрона, не то с крыши здания. Совершенно статичный. Большего я из этих редких вспышек понять не мог.

Вдруг на экране появилась человеческая фигура и послышалось утробное рычание.

Когда я понял, что это не изображение, а поднявшийся с пола шатун, было уже поздно – тварь прыгнула.

– Назад! – крикнул я и отпрыгнул назад, в кого-то врезался, кто-то, кажется, упал.

Всё-таки в нужный момент я вспомнил, что нужно охранять Алеф, и сделал всё, что мог.

Утешало, что нападение оказалось неожиданностью не только для меня.

Минк, на которого кинулся мертвец, вскрикнул и поднял руку. В ней появилась здоровенная булава. Охренеть, у него оружие!

Но ударить не получилось. Шатун повис у него на руке и с наслаждением вгрызся в неё зубами.

«Твою мать!» – взвыл я мысленно.

Образование, полученное благодаря фильмам и сериалам, не оставляло места для иллюзий. Если Минка укусили – нужно постараться избавиться от него до того, как придётся иметь дело с шатуном его размеров и силы.

Но сначала надо было одолеть этого шатуна.

Я шагнул вперёд, вскинул топор и с наслаждением вонзил его в спину твари, между лопаток.

– Голову! – прорычал Сайко не своим голосом и оттолкнул меня.

Я спиной влетел в комнату, топор выскользнул из мертвеца.

Сайко сделал какое-то непонятное движение, потом тоже бросился в комнату, странно согнувшись, будто тянул за собой что-то тяжёлое.

Я отступил, споткнулся о перевёрнутый стол, упал, ударился спиной о стену и оказался под телевизором.

Голова шатуна отделилась от тела. Туловище упало на ноги, а голова осталась висеть на руке Минка.

Только тут я разглядел кнут в руках Сайко. Он умудрился набросить его на шею шатуна и рывком её разрезать.

Теперь, высвободив своё оружие, Сайко резко развернулся и дёрнул рукой. Кнут, засветившись бледно-жёлтым светом, взвился, будто живой. Обезглавленное тело, выставив перед собой руки, побежало на Сайко, но кнут обвился вокруг него, создав плотный кокон. Сайко снова дёрнул кнут на себя, и кокон сжался. В потолок ударил кровавый фонтан.

Когда кокон распался, Сайко одним движением свернул кнут в небольшое кольцо, которое набросил на руку, и оно тут же исчезло, впитавшись во «вторую кожу».

Кровавый дождь ещё шёл – ошмётки выжатого шатуна, повинуясь силе тяжести, падали на пол – а Сайко уже подошёл ко мне и, улыбаясь, протянул руку:

– Не ушибся? Голова, Крейз. Не трать время и силы попусту, они не чувствуют боли. Сразу руби голову.

Я взялся за его руку и встал. Ноги чуть-чуть дрожали.

– Все живы? – спросил я.

– Живы, – сказал Сайко. – Только Минка укусили. Придётся его убить. Ты, как командир, обязан…

– Сайко, тебе настолько скучно? – полюбопытствовала Лин, просунув голову в комнату. – Крейз, не слушай его. Это так не работает.

Я покосился на Сайко. Шуточки, блин, у него, конечно… Но, надо сказать, боец он – охренительный. То, что я увидел за эти две-две с половиной секунды, поражало воображение. Что это за чудеса такие, со свечением и прочим? А мой топор что-нибудь подобное сумеет?

Я с сомнением осмотрел топор, который всё ещё держал в руке. В сравнении с булавой Минка и кнутом Сайко он казался совершенно бесполезной игрушкой.

Алеф подошла к Минку, который отодрал голову шатуна от своего предплечья и пытливо всматривался в мёртвые – теперь уже совершенно – глаза.

– Дай, поправлю, – промурлыкала Алеф.

Минк, не глядя, сунул ей под нос пострадавшую руку, едва не зацепив булавой. Алеф занесла одну ладонь над кровоточащей раной, и вновь я увидел знакомое свечение. Рана Минка была даже близко не такой серьёзной, как рана толстяка. Она заросла быстро, и Алеф, похоже, совсем не устала.

Подлатав Минка, она обернулась к нам с Сайко.

– Вы как, мальчики? Помощь нужна?

– Нет, милая, мы в полном порядке, – отозвался Сайко. – В порядке ведь, Крейз?

Я больно приложился затылком об стену, но это мне показалось слишком незначительным, чтобы даже упоминать. Не хватало ещё дёргать целую Целительницу по пустякам.

– Жить буду, – сказал я.

Минк, не проронивший с самого начала рейда ни слова, вдруг сказал, продолжая смотреть в мёртвые глаза головы:

– Ни разу в этой комнате никого не было. Никогда.

А потом посмотрел на меня. Так же, как смотрел на мёртвую голову. Взглядом, от которого хотелось быстро и безболезненно умереть на месте. Но вместо этого я, пусть и хрипло, сказал:

– Идём дальше.

Глава 16

Туннель закончился круглым залом, вроде того, что служил нам столовой. Из него вело штук пять выходов, точнее я не успел сосчитать.

Раздражённый своим не особо впечатляющим выступлением с первым шатуном, я теперь шагал рядом с Минком, до боли стискивая топор. Думал, что в любом случае успею сдать назад и прикрыть Алеф от любой опасности.

Под «любой опасностью» я понимал ещё одного шатуна. Или двух, или десяток.

Поэтому когда из одного из туннелей выкатился мяч, я машинально зашарил взглядом вокруг в поисках настоящей опасности. На этом и закончился бы мой первый рейд, если бы не громкий крик Лин:

– Ёжик! Ложись!

А потом Минк рухнул на пол так быстро, будто кто-то подрубил ему ноги. Я грохнулся сразу же, не рассуждая, но головы не опустил. Я не мог понять, что тут представляет опасность?!

Мяч остановился от меня метрах в трёх. Размером он был чуть больше баскетбольного, а внешне больше напоминал волейбольный. Какой-то такой кожистый, будто сшитый из разных лоскутов, преимущественно серого цвета.

Мяч надулся чуть сильнее. Как будто напрягся, и…

Свист множества предметов, одновременно пронзивших воздух. Я ничего не заметил, ничего не понял до тех пор, пока на меня не начали падать иглы. Просто длинные – с указательный палец – цельные стальные иглы, миг назад бывшие смертельно опасными.

«Ёжик!» – подумал я.

Нихрена себе – ёжик. Мяч, стреляющий иглами во все стороны.

Представив, что случилось бы со мной, останься я стоять, я содрогнулся. Встал и шагнул к мячу, поднял топор.

Тот попытался укатиться, но я оказался быстрее. Топор пронзил кожистую дрянь, и на меня брызнуло чем-то зелёным. Мне показалось, что я слышу тихий визг. Наверное – показалось, потому что ничего похожего на рот у ёжика не было.

– Крейз, у него перезарядка между первым и вторым залпом – две секунды, – сказала Лин, подойдя ко мне и носком ботинка показала на кучу игл, оставшихся в зелёно-сером месиве. – Второй-третий – десять секунд.

– Всё он верно сделал, – вмешался Сайко. – Эти твари умнеют. Я тебе рассказывал, на чём мы срезались в нашу крайнюю ходку? Грёбаный ёж прыгнул, повернулся и выдал второй залп по лежачим. Двоих насмерть посекло. А Крейз из нас – самый быстрый. Ты нас спас, командир.

Я с сомнением посмотрел на останки ёжика. Как-то эта жалкая лепёшка не походила на великий подвиг. Чем тут гордиться-то? Один удар.

– Окей, ребята, – сказал я, вертя топор в руке, чтобы отряхнуть от грязи. – Может быть, сэкономим время? Вы ведь знаете, куда дальше идти?

Что бы там ни думал я сам об убитом еже, остальные, похоже, начали относиться ко мне с бо́льшим уважением и доверием. Во всяком случае, Минк, услышав вопрос, тут же повернулся и сделал шаг к одному из тоннелей.

Но сегодня неожиданности не заканчивались.

Я услышал уже знакомый рёв и вскинул топор.

Тут же донёсся топот множества ног и беспорядочные порыкивания.

– Твою мать, – прорычала Лин, и у неё в руках появилось странное оружие, в практической пользе которого я сходу усомнился.

Тоже что-то вроде топора, но – гораздо длиннее. С двух концов на древке были как бы два полумесяца.

– А мы что, когда-то проходили этот зал так просто? – расхохотался Минк.

Первого шатуна, выскочившего из одного из коридоров, я ещё разглядел в подробностях. Отметил язвы на щеках, дыру в голове, из которой вытекала сукровица; отметил, что он, по сути, скачет на одной ноге, волоча вторую.

А потом их вырвалось столько, что мне стало не до разглядываний.

– Что это?! – услышал я изумлённый визг Алеф.

Определив примерно её местоположение, я встал так, чтобы прикрыть Целительницу.

Первый шатун прыгнул на меня.

«Голова», – подумал я.

Шаг вперёд, взмах топором. Приятная дрожь по рукам – лезвие отсекло голову.

Туловище рухнуло, едва не сбив меня, обхватило, будто обнимая, и брызнуло кровью. Мёртвое сердце не билось, иначе мне в лицо бы ударил фонтан. Но меня окатило лишь по горло, обтянутое «второй кожей». Заорав от отвращения, я оттолкнул от себя эту дохлую срань. И запретил дальше о ней думать, запретил что-либо чувствовать, потому что на меня уже неслись трое. И они не собирались, как в кино, стоять, дожидаясь своей очереди. Они готовы были рвать друг друга в клочья, лишь бы поскорее добраться до моей плоти.

Утолить свой голод моей плотью.

Я взмахнул топором. Руки будто своей собственной жизнью зажили. Топор провернулся так, как мне бы и в голову не пришло, я бы посчитал это нецелесообразным. Но лезвие перерубило колено первому шатуну и, продолжив полёт, слегка вильнуло, чтобы отрубить голову второму.

Вертушка. Удар ногой по обезглавленному. Я почувствовал, как гнилые рёбра ломаются под подошвой. В повороте увидел бледную, с вытаращенными глазами Алеф. Она больше не улыбалась. Она стояла, вцепившись обеими руками в рукоять длинного кинжала. А вокруг неё кипела настоящая бойня.

Это было лишь мгновение, а потом я завершил маневр, снеся голову второму мертвецу. Она отлетела к третьему, тот досадливо от неё отмахнулся, но обзор она ему всё-таки ненадолго загородила. Этой доли секунды мне хватило на то, чтобы вновь поднять топор…

Будь у меня время, я бы вспомнил подсмотренный бой Гайто и Скрама. Как я тогда поразился их скорости. Что ж, вряд ли я сам сейчас действовал медленнее. Иначе бы я просто не выжил.

Да и остальные не уступали мне. Я не приглядывался к остальным, это могло стоить мне жизни, но иногда, поворачиваясь, я видел, как Минк, будто былинный богатырь, крушит шатунов булавой в кровавый фарш, сам уже напоминая демона крови, вырвавшегося из самых мрачных глубин преисподней.

Видел, как Лин, словно танцуя, вертится сама и с немыслимой скоростью вращает свою «лунную секиру» как я её мысленно обозвал. Острые, как бритва, лезвия отсекали мертвецам руки, ноги, головы, выпускали кишки, в которых они путались.

Тяжелее всех приходилось, наверное, Сайко. Его оружие было рассчитано на дальность, а мертвецы валили толпой, и держать их на расстоянии было невозможно.

Это только казалось, что мы сражаемся долго, на деле, верно, прошло не больше десяти-пятнадцати секунд.

И тут я заметил то, что заставило меня похолодеть.

Ещё один ёжик подпрыгнул, как и рассказывал Сайко, и завис в воздухе над головой Алеф. Она его даже не заметила.

«Алеф!» – должен бы я крикнуть, по всем правилам логики.

Но я крикнул:

– Сайко, сверху!

И бросился к Алеф.

Сайко среагировал молниеносно. Вскинув голову, он увидел кожистый мяч и взмахнул кнутом. Тот вспыхнул куда ярче, чем до этого, обвил ёжика и сжал.

Сжал в тот самый миг, когда ёжик решил разразиться иглами. Кнут заблокировал иглам все выходы, кроме одного – вниз. Игла пронзила бы голову Алеф, но в этот миг я налетел на неё и повалил с такой силой, что мы отлетели в сторону.

Не сразу почувствовал боль под правой лопаткой, а когда почувствовал – только выругался. Словил иглу… Ядовитые ли они? Чёрт знает, кто бы мне рассказывал хоть что-нибудь!

Я слез с Алеф, рывком поставил её на ноги. Движение отдалось болью под лопаткой. Такой болью, что в глазах потемнело.

Я перекинул топор в левую руку и тут заметил, что мы умудрились протолкаться ко входу в туннель.

Первая мысль была – это тот туннель, из которого мы вышли. И если командирское чутьё меня не подводит – нам пора валить отсюда обратно в безопасную «малую часть» Места Силы. Потому что если я правильно истолковал крик Алеф в самом начале, на нас вырвалось нечто, в количествах сильно-сильно превышающих когда-либо виденное.

Вторая мысль: в туннеле будет проще держать оборону. Достаточно сосредоточиться на том, что у тебя перед глазами. Из стен ведь никакая тварь не вылезет.

– Отходим! – заорал я и толкнул Алеф в сторону тоннеля. – Назад, отходим, отхо…

Шатун, выскочив как из-под земли прямо передо мной, заставил меня заткнуться и взмахнуть топором. Левой рукой рубить было неудобно, отрубить голову одним ударом не вышло, и рука с длинными отросшими после смерти ногтями глубоко пробороздила меня по грудной клетке, разорвала куртку, вспорола кожу и мышцы.

Заорав, я ударил вновь, и голова покатилась по залитому кровью полу. Потом – ставший уже привычным пинок в грудь – повалить тело.

Странное ощущение под лопаткой заставило резко обернуться. Алеф, на лицо которой, пусть и не прогнав бледность, вернулась улыбка, показала мне иглу, которую она выдернула из меня.

Я решил после начать рассыпаться в благодарностях и толкнул её дальше, в туннель.

– Бегом! – крикнул я.

– Но…

– Бегом! – заорал я ещё громче.

Отвернулся – и вовремя. Эти твари сообразили, что еда уходит.

Я даже не мог посмотреть, что происходит с остальными. Мне пришлось отчаянно крутить топором, чувствуя себя взбесившейся мясорубкой. Шатуны пёрли без страха и логики. Я, почувствовав, что правая рука вновь заработала как полагается, схватил топор двумя руками.

Что дальше? Что если мы дойдём так до двери? Там нас просто прижмут и разорвут на части! Если дверь не откроется. А она откроется? Что нужно сделать, чтобы она открылась?!

Одна за другой передо мной мелькали изгнившие рожи мертвецов. Мне казалось, что мой топор стал каким-то призрачным. Что он просто проходит сквозь мёртвые тела, не нанося им никакого урона. Во всяком случае, я даже сопротивления плоти уже не ощущал.

Но через мгновение-другое после такого «призрачного» удара я видел повреждения. Отваливались головы, раскрывались, будто цветы навстречу солнцу, животы и грудные клетки. Я отступал. Брызги крови и ошмётки плоти разлетались в разные стороны. Трупы, окончательно умершие, валились под ноги другим, которые пёрли и пёрли, я не видел им краю и конца.

Визг Алеф вывел меня из транса. Я отмахнулся от очередного шатуна и повернул голову.

Каким-то образом мертвец оказался сзади. Алеф неуклюже замахнулась на него кинжалом, норовя проткнуть – как будто был в том какой-то смысл – но шатун перехватил её руку. Толкнул на стену, приблизился, разинул рот, готовясь отхватить кусок.

У меня не было времени толком перехватить топор, и я торцом рукояти врезал шатуну в висок, ощутил, как дерево пробило тонкую изгнившую кость и погрузилось в мозг. Шатун вздрогнул, выпустил Алеф.

– Тварь! – взвизгнула та.

Она, оказывается, знала, что делать. Три быстрых удара кинжалом, и голова, отделённая от тела, осталась висеть у меня на топорище. Я взмахнул им, отбрасывая кровавый трофей прочь. Вовремя успел повернуться к своим. Срубил одного, и тут кто-то вцепился мне в плечи, дёрнул в сторону.

Ещё один шатун?!

Я оказался в комнате, наподобие той, что с телевизором, только меньше. Потом – буквально упал на спину, думая, что меня тащит мертвец. Но тот, на кого я упал, по-девчачьи взвизгнул. Алеф!

Не сразу я понял, что происходит. Где верх? Где низ? Что за?..

Мы катились куда-то в темноте, и довольно быстро.

– Рука! – простонала Алеф. – Уйди!

Я попытался откатиться, сам уже чувствовал, что придавил девчонке руку.

Не успел.