Текст книги "С глазу на глаз с судьбой"

С ГЛАЗУ НА ГЛАЗ С СУДЬБОЙ

Детектив

Василий Путённый

Киев

Контактные данные:

Василий Васильевич Путённый

Email: [email protected]

Тел.: 044 512 38 36

050 659 73 35

1

– Артур, ты срочно мне нужен! Приезжай сейчас! Жду! – услышал в мобилке знакомо-властный баритон Артур. Это говорил Георгий, Жора, лепший друг. А если он звонил – что бывало крайне редко, – то, стало быть, назрела безотлагательная причина.

Будучи человеком весьма пунктуальным и дисциплинированным, для которого изменить этим постулатам – все равно что погибнуть, – Артур Шибарь, посмотрев на часы и сориентировавшись, быстро одел рубашку, галстук и костюм маренго от-кутюр. В этом суперодеянии, с прической " а ля президент", он выглядел респектабельно, элегантно и сексапильно, – на любом фуршете, презентации или просто банкете сексострадательницы глазами-жадюгами слопали бы его с потрохами.

Съев бутерброд с красной икрой, хлебнув пару глотков "коллы", он набрал сотовый Жоры Матхевича:

– Дорогой, я хотел бы на полчасика заскочить к матушке! Хоп-стоп, а?

– Стоп-хоп, давай!..

У них был свой сленг, и они понимали друг друга с полузвука, полувздоха.

***

Высокорослый, атлетически сложенный, Артур согнулся, чтобы мать, поцеловавшись с ним, могла его нежно обнять. Старушка, не отрываясь, держала его крепенько, и он чуял ее слезы, дрожь, знал, что она скучает-тоскует без него – днями ждет-пождет его у окна, глядя слезящимися глазами на дорогу.

– Будет, мамулька, будет, родненькая!. Все нормально. Все хорошо. Не беспокойся, ничего с твоим сыном не случится.

– Дай-то Бог, славный ты мой!..Дай-ка сяду. Ноги ослабели, не слухаются хозяйку.

– Вот и сядь, мамця, погутарим о том-сем.

– Хитришь, милый, хитришь, красивый. Вижу по очам…– села на скрипнувший диван. – Эх, старость не в радость, сыночек!..Вижу, сыночек: принес клубнички, всякой всячины. Спасибо на том. Поделюся с Маркеловной – пенсишка у нее, знаешь, с гулькин нос: точь-в-точь как зарплата у наших народолюбивых и родинолюбивых министров и подломентариев. Ха-ха!.. Приносишь, сыночек, – это хорошо. Дай Бог каждому родителю такого сына иметь!.. Еще лучше было бы, если бы внучонка или внучку мне принес. Пора уж. Неужели так и не увижу теплые глазки, светлую святую улыбку первого твоего дитя?

– Увидишь, мать. Непременно увидишь.

– Как там твоя длинноногая Маша-Мария? Жаркое, небось, варганит, борщи?

– Все хорошо, мать. Все нормально.

Целуя мать / соленость печальных слез вновь на его губах, ощутил, как холодком пронеслось в душе страшное предчувствие: осталось-то жить хворой матери совсем недолго!..

Сев в блестяще-черный, с затемненными окнами "мерс", прикоснувшись к ключу зажигания, взглянул в зеркальце: в лазурных глазах нет уже прежней искрящейся радости и обаяния, а лишь печаль и грусть, перешедшие на губы, межбровье, лоб, на все вдруг побледневшее лицо.

***

Металлические ворота с бронзовой вязью-инициалами хозяина открыл охранник Влад, он же телохранитель, и Шибарь, просигналив мелодичным клаксоном, въехал во владение нувориша. Притормозив у обочины и выключив зажигание, Артур открыл дверцу и вышел из иномарки. Он сделал несколько движений физзарядки, потом вдруг затеял "драку" с воображаемым противником, нанося ему по-каратистски удары руками и ногами, и после этого с улыбкой и наслаждением вдохнул свежий, напоенный ароматом цветов и трав воздух.

Жорина вилла почти средиземноморский с колоннами палаццо выделялась среди всех остальных своей фешенебельностью, помпезностью и какой-то разнородицей архитектурных стилей. Воображение поражал декор фасада: фауна и флора едины – этакое " а ля украинское рококо".

"Еще не хватает двух мраморных львов у входа в этот дворец, символизирующих всесилие хозяина…" – глубокомысленно ухмыльнулся Артур.

Газоны подстрижены, дорожки чисты, повсюду благоухают розы. В окружении немецких овчарок Жора Матхевич стоял возле фонтана и кормил уникально-дорогих японских рыб.

Движения его изысканно-неторопливы, на лице чванная мимика миллиардера, для которого Земля – его пьедестал.

Они обнялись. Иначе и не могло быть – друзья детства. Один " прыгнул" в бизнес, фантастически разбогатев, другой…

– Обожаю рыб за молчаливость, – многозначительно произнес Жорж, подняв по-цицероновски указательный палец. – Зачастую язык приводит человека к драме или трагедии.

– Он же, кстати, помогает многим прохиндеям и иже с ними разбогатеть.

– Фартово сказано, друган… Пошли! Есть дело!

Они вошли в шикарный "холл отдыха", где "величественно" стоял белый американский

"Стейнвей", красовалась горделиво пальма, почти касаясь потолка, висела копия картины

Диего Веласкеса обнаженная " Венера с зеркалом" и где в огромном с водорослями аквариуме умиротворенно, как бы с достоинством плавала разнопестрица рыб.

Приятели сидели в очень мягких, глубоких креслах, которые словно пели: не на-а-аше-е!

Видеомагнитофон " проглотил" кассету, и на экране появились сыто-пьяные, очень знакомые физиономии.

–Узнаешь? – усмехнулся Георгий.

– Элита. Бомонд. Тусовочка. Клипмейстеры. Шоумены. Продюссеры. Одним словом, шоу-секс-бизнес.

Матхевич, держа в руке пульт управления, вдруг остановил интересующий его кадр.

– Турик, обрати внимание на этого чмура. Не правда ли, очаровательный у него мордохват? Сократовский лобешник, прямой укороченный шнобель, симпатичные бровки, женственный ротик. Как раз все то имеет этот чувак, отчего тащатся примитивные тупые телки, драчки и соски. Кстати, он мечтает приобрести кальсоны "Адидас в морду даст", снять свою ягодицу в "Пентхаусе", а свой использованный презер продать в банк спермы Сильвестра Сталлоне. Этот гомик посасывает коньяк "Талант Томаса Хайна" за шесть косых.

Всеизвестный гангстер – мой кумир! – Роне Бикс, имея сорок восемь миллионов в мешках и один геморрой, не мог себе позволить такую роскошь. Представляешь, этот фуцман садится на "Боинг", чтобы пожрать в лондонском ресторанчике на Оксфорд-стрит! Он имеет хавыры на Кипре, Канарах, в Монте-Карло, загорает с мулатками на Сейшельских островах, где сексапильная природа, при виде которой член удлиняется. Этот пидзабол целовался с самой Серинити – порнокометой. Этот вшивник в Лас-Вегасе в казино играл в "блек-джек", просадив бабки, за которые можно было бы купить презервативы и прокладки для всех черноротых Киева и Одессы. Этот недобитый петух в Амстердаме установил рекорд Гиннесса – за три ночи отдежурил всех шлюх в квартале красных фонарей, и говорят: все они забеременели. Вот вшивник! И наконец последнее: Никас Сафронов, моднячий художник, поцелуй которого помнит нержавеющая Софи Лорен, хочет увековечит его хавало в портрете, – одна рама будет стоить больше, чем его мозги!.. – лицо Матхевича вдруг покрылось красными пятнами, на лбу выступили капельки пота, руки едва заметно дрожали. Чиркнув зажигалкой, он закурил дорогостоящую " вкусную" сигарету, запах которой благоухающе распространялся по залу.

– Как штопанный этот затесался в компашку шоумят-горлодеров? – поинтересовался Артур – желваки у него на лице нервически задергались.

– Думаю, этот волк драный трахнуть хочет свеженькую поп-диву, раскрутить ее, а потом положить в сармак башли. Ему,скотобазе, мало ресторанов, супермаркетов, магазинов!

Чего у него только нет. Да этот фраер и козлодой вздумал заграбастать все! Наши дороги вплотную пересеклись. В выгодном для меня тендере я имел великолепную возможность отстегнуть на-шару не один миллиончик. Короче, этот сукняк и чмурло мешает мне до бешенства! Ставка такова в затеянной мной игре: или– я, или -он!

– Я понял. Какое твое решение?

– Форс-мажор! И только! И чем раньше, тем лучше!..

Артур обрадованно ухмыльнулся, предчувствуя такой категорический ответ. В понятие "форс-мажор", как и некоторые другие, они вкладывали свой смысл." Дефолт" – означало бы избиение бизнесмена; " порно" – дискредитация предпринимателя или коммерсанта порочащими его сексмотивами: фото, видеокассета и т. п. "Киднэп" – похищение кого-нибудь из семьи несговорчивого босса с целью шантажа и запугивания…

Шибарь сел в "мерс, помузыцировал клаксоном, прощаясь с корефаном. Машина слушалась каждое движение любимого хозяина, чувствуя его уверенность, терпение и непоколебимую волю. Она, как партнерша, танцуешь с которой гипнотически-обворожительный танец.

Артур угрюмо смотрел на шоссе… то и дело в мозгу проносилась недавно сказанная им фраза: " Будет сделано, друган!..Будет сделано, друган!..Будет сделано, друган!..

И так в течение всей дороги, словно как клятва, напоминание, неотвратимый рок!

***

Ему надо было во что бы то ни стало расслабиться, отвлечься, пройти, как он не раз говорил, период соеобразной " адаптации", прежде чем он сможет довести дело до кульминационного конца. Причем фиаско, осечки не может и не должно быть – все как у саперов: они ошибаются лишь раз!

Как всегда, вечером позвонила соскучившаяся по нему Мария:

– Я оч-чень хочу тебья, мяу-мяу-мур-мур!..– сексапильно прокискала она.

– Прелесть моя, пусть твое " хочу" отдохнет немного, созреет до исступленной страсти, и потом в содружестве с оргазмом подарит нам мимолетное счастье. Я тоже оч-чень-то тоскую, но пока я должен побыть один недельку-другую.

– Поняла: опять срочные дела, этот треклятый бандюга-бизнес, сжирающий у тебя брильянтовое время. О’кей. Пусть будет в таком порядке, который ты себе запрограммировал. Или у тебя?..

Никаких "или" у меня нет. Мой " чертенок" пока верен твоей " чудеснице". Все! Пока!

Свободолюбивый, гордый, ни на кого не похожий, то угрюмый, то веселый, он ей балдежно нравился.

В микроволновке сварганив вбыстре курятинки, он перекусил и пошел в клуб "фанов".

Словно солнышко светило в душу: так было ему кайфово и приятно среди шахматистов, которые называли короля – Рейганом, а королеву – Викторией.Сыграв с " мазуриком" десятка два блицпартий, выиграл у него три стольника баксов, которые потом, конечно, раздаст нищим и бомжам.

Вернувшись поздно домой, Артур взял заветную тетрадь, в которой его анекдоты, максимы, афоризмы и прочее, и стал писать:

"Киллер на суде: Поверьте, чувак судья, мочить эту бизнессуку я не хотел, но в последнее мгновение он померещился мне летящим над плесом селезнем."

Далее стал писать афоризмы:

"Полигамия – своеобразная рулетка, где джек-пот суперсладострастия всегда впереди.

Кому любовь – антиквариат, кому – дебет-кредет, кому – секс-символ, а кому – святое божество.

"Любовник, любовница" – срежиссированный двоими спектакль, имеющий свой шарм для наблюдающих "зрителей".

Красавицы – и не только – зачахли бы, оскудоумились, не будь на свете поклонников и любовников.

Донжуан, как селекционер, определяет породу женщины по принципу: "верная – неверная".

Если бы за советы платили, каждый из нас стал бы миллионером."

Написав число и год, Артур поцеловал тетрадь, бережно поставил ее на книжную полку между обожаемыми, боготворимыми им гениями – Есениным и Чеховым.

Выключив свет в кухне, став на колени, начал молиться, мысленно и благоговейно произнося " Отче наш…" и девяностый псалом. После молитвы подошел к кровати – и вновь пронеслось в мозгу: " Будет сделано, друган!.. Будет сделано, друган!.."

Уже лежа под одеялом и закрыв глаза, он прошептал нежно:

– Спокойной ночи, матушка, свет мой!..

2

Позолоченные часы « Павел Буре» с ангелочками вокруг циферблата продилинькали семь утра, своей мелодией напомнив Артуру шкатулку с секретом и шарманку с попугаем. Он заснул лишь под утро, слыша спросонья гудение-воркование голубей и воробьиный перещебет.

Шибарь лежал в любимой позе, подложив руки под затылок, и вспоминал:

Родился Артур Шибарь в бедной семье. Комнатушка-тринадцатиметровка на троих – мать, сестра и он. Все трое спали на одной кровати. Металлическая кровать с шишечками. Зимой – холодина, и Артур ногами, всем телом прижимался к ногам и нежно-упругим горячим округлостям матери и сестры, которая вскоре умерла от белокровия.

Утром его водили в детсадик, и там он "напоролся "на первую несправедливость. Слепил из пластилина симпотного косолапого мишку, а воспитательница взяла и не поставила в стеклянный шкаф рядом с другими поделками. Артурка выбрал момент, открыл шкаф и в отместку расковеркал все полепки детей.

А в школе…В школе он учился неплохо, но благонравием не отличался. Больно не нравились ему разные подхалимы-лизунчики, и он со своей " камчатки" – последней парты – стрелял в них горохом из трубочки-дувалки. Попадал и в училку.

Мать приходила к директору в старом перелицованном пальто. Артур стеснялся и тихо говорил ей:

– Мама, не приходи в этом пальто…

Матушка моргающе-слезящимися глазами смотрела на сына-обалдуя и спрашивала:

– В чем же я, сынок, приду? Норок и песцов у меня нет…

Ну а дальше – завод, токарный станок.

Мастер всегда давал Шибарю плевую работу, прозрачно намекая:

– Хочешь клевую – мотай за бутылкой.

Артур, скрежетнув зубами, психанул:

– А "ху-ху не хо-хо" не хочешь, козел?!.

И умотал. Вообще.

"Лучше в армию!" – стал приобадривать себя.

Но тут в их двор привезли гроб с Федькой Непаловым – и солдатить Артуру вмиг расхотелось. Родителям Федьки написали: " При исполнении воинского долга…"

"Вранье все это! Его забили за характер и гордость жлобы-деды!" – с горечью твердил про себя Шибарь.

Отец Федьки, сварщик по специальности, вскрыл гроб – сын был весь в ссадинах и синяках. Потом приезжал Федькин друг, служивший с ним в саперной части, и рассказал всю правду. Федора возненавидели за честность и желание во всем быть справедливым, – за все за это и поплатился собственной жизнью: "деды" по-фашистски били его ногами до тех пор, пока не услышали последний выдох в искровяненном рте.

Ну, Артур и решил закосить. Заделался прибацанным. Когда вызвали на медкомиссию, наглотался эфидрину, чтобы подскочило давление. А психиатру "базлал-орал":

– За Федьку всех гадов-дедов из автомата Калашникова перестреляю!..Вы знаете: я шизданутый! Хочу, чтобы люди уважали и любили друг друга, были честными и справедливыми! А они – завистливые и злые! И мир этот – психдом! А каждая страна в отдельности – филиал этого дурдома! А вы не психиатр, а придурок! Да-да, шизонутый придурок!

Артура направили в галлюцион-дворец, то есть в психушку.

В шиздоме у него появились "соратники" и "коллеги". Страдивари, например, изобрел уникальную скрипку, которая хрюкает, мычит и поет басом жирафа. Пикассо написал картину с двойным дном, на которой изображены девятый вал на Сонькином озере и землетрясение возле обменного пункта. Одним словом, среди действительно психбольных встречались и симулянты, стремящиеся либо стать " белобилетчиками", либо месяц-другой по личным соображениям "перекантоваться" в палате.

Все было бы в ажуре, но только два сопалатника постоянно донимали-допекали Артура своими " репризами". Один все время бубнил:" Корова слизала килограмм масла!..Корова слизала кирограмм масла!.." А второй то и дело " смаковал" свое меню: " Пожарь биточки – поцелуй сосочки!.. Пожарь биточки – поцелуй сосочки!.. Съешь салат – поцелуй в зад!.. Съешь салат – поцелуй в зад!.. пирог с маком – поставь ее раком!.. Сожри пирог с маком – поставь Соньку раком!..

Через полтора месяца Шибарь, облегченно вздохнув, с радостью покинул "театр артистов". И вскоре майор военкомата, вручая ему белый билет, не без иронии сказал:

– Красив, умен, плечист, высок! Эх, жаль!.. Служил бы, паренек.

Артур подрифмовал в ямб:

– За униженья и паек, за службы очень горький срок – не дам свободы я глоток! – И строго, с укором добавил: – Помогли бы горемычной матери Федьки Непалова, которого жлобы-деды забили до смерти! В такой армии не буду служить даже под дулом автомата!

Командиры и прочая шваль знали наперед, что Федьку убьют! Ныне я служу Богу, справедливости и своей совести! Гуд бай, началнык!

Часы "Павел Буре" продилинькали восемь.

Артур, встряхнув головой, быстро встал, сделал физзарядку. Сегодня ему предстоит сделать первый и очень важный этап подготовки.

3

Так случается зачастую – непредсказуемость и непредвиденность вносят в жизнь свои коррективы. День в самом начале, когда, казалось, все шло по плану, выдался необычным, омраченным печалью.

Вот она, холдинг-компани, глава которой – Ширяев Владлен Борисович. Стало быть, другие – скажем так, дочерние, – компании, занимающиеся разнообразной прибыльной деятельностью, принадлежат ему, беспрекословно повинуясь его диктату. То есть он, босс, по своему усмотрению осуществляет управление и контроль над ними, и если захочет, то всегда сможет сделать так называемый аудит.

"Вороной рысак" / "Мерседес" / Шибаря стоял недалеко от пивного бара, и в поле зрения Артура хорошо было видно невысокое здание со стеклянными дверями, куда и откуда входили и выходили люди. Шикарный серебристый " форд-сьерра, номерные знаки которого Артур навсегда запомнил, был припаркован на спецплощадке, где разгуливал не то охранник, не то телохранитель. Артур ухмыльнулся, радуясь тому, что он в данной ситуации терпеливый и хладнокровный. И в этот момент дал о себе знать мобил. "Кто бы это мог быть? Матхевич?"

– Да! – прошептал Шибарь.

– Сыночек, я умираю…– с содроганием похолодевшего от предчувствия сердца услышал он хриплый голос матушки.

– Мамка, Богиня моя, не умирай! Я еду! – с трудом сдерживал он поток впервые хлынувшего к горлу рыдания.

Он мчал к матери… к единственному созданию, которое обожал, боготворил, перед

которой благоговеял. "К черту, – шептали его мысли, – Матхевичей и иже с ними! К черту ваши притязания и распри! К черту ежедневные кровопролитные войны всех этих зажравшихся конкурентов за право быть суперолигархами, чтобы вершить произвол над…

К черту вас всех!."

Шибарь, волнуясь, открыл двери, вбежал в комнату.

Мать лежала на кровати и чуть улыбалась.

Артур, стоя на коленях у постели, целовал материнское дрожащее запястье, чувствуя на лице шершавое прикосновение старчески натруженной руки.

– Старушка моя дорогая, я без тебя не смогу!

– Думала помру, а вот пришел сынок – и смерть сбежала…Увидеть твоего первенца хочу, а там уж как Бог на душу положит.

– Что, сердце кольнуло, мамка? Что, дружок, болело?

– Ах, сынок ты мой родной,так я запереживала! Ох-охо-хох!..Пенсионное удостоверение вытащили, денежку тоже! К Маркеловне ехала с гостинцем… И у кого воруют?!. У немощных, у стариков. Я его запомнила – вот тут, на щеке, от поножовщины шрамина у него… черномазый такой. В трамвае теснотища, не продохнуть. А он как будто такой добрый, обходительный…

Артур всколзь – чтобы у матери не возникло подозрения – задал еще пару интересующих его вопросов. И, поцеловав ее, пообещав, что завтра непременно придет, уехал.

Два дня, садясь из трамвая в трамвай, " патрулировал" он маршрут, где обшмонали его матушку. И не только ее. И, наконец-то, повезло – "черномазый", со шрамом на щеке, обрабатывал в толчее очередного клиента, дряхленького старичка. Вышел шмонарь из трамвая вместе с " коллегами". Невдалеке – психоневралогический диспансер. Стоят три лба-мудла, хихикают-хахакают: мол, как клево и моцно обшмонали поца.

Хорошо, что рядышком лесок, а то пришлось бы чмуров-крысятников мочить-рихтовать прямо на улице.

Шибарь, сдерживая гнев, подошел к подонкам:

– Есть дело,братва! Кину зеленью, – и вынул из барсетки "вашингтонки", красиво развеерив их в руке.

–Ты,че, без булды, без заливона?

– Буду с тобой ху-ху мудить?!

– А че надо?

– В сосняк заканаем – там узыришь.Одному – фуфлыжно, вчетвером – днормалек!

– Нам по фик шо тащить. Бугая или чувыдлу. Баланду травить не будем. Нам, главняк, шоб за дело бабки на бочку – и шандец!

Артур все соразмерил: шмонари – мелюзга, дешевизна, худ худа хреновее. Но вдруг что-то не то, непредсказуха – "пушка" всегда при нем.

– Слышь, кореш, далеко еще топать?

– А вот сейчас все слямзишь!

Шибарь постоянно был начеку, понимая, что от этого " шобла" можно ждать чего угодно. Но подсознательно он все же желал этого, каждую секунду готовый встретить неожиданное и коварное их нападение. Быть может, они и хотели бы пришить этого фраера с баксами, но его внушительный рост, плечи и бицепсы предостерегали их, охлаждая гладиаторский пыл." Да, – вероятно, думали они, – этого супертяжа врасплох не возмешь?!."

Артур завел их достаточно глубоко в рощу. И когда они вышли на поляну, залитую солнцем и окруженную высоченными рыжестволыми соснами, он врасплох стал их "казнить, приговаривая: "За мать, падлы и козлы!.. "Зная очень уязвимые болевые точки на теле человека, но исключая смертельный исход, бил сволочей по-каратистски ногами и руками мощно, жестоко, произнося: "Аххх!.. Аххх!..Аххх!.." Уложил "пасьянсом" всех обороняющихся и убегающих с ножом или с палкой. Слыша стоны на " поляне возмездия", уходил восвояси угрюмый, чуть склонив голову.

– Это вам, мрази, за матушку и за всех тех, кого вы, гады, обшмонали!.. Спасибо тебе тренер Васильич, спасибо тебе пятый дан каратиста!…

И в эту ночь Артур долго не мог заснуть, то и дело слыша зловещее, шелестящее над ухом: "Будет сделано, друган!.. Будет сделано, друган!..

Вновь в заветной тетради записал:

"Люди ходят словно пьяные. Весы пьяные у продавцов. Ножки подставляют власть имущие и народ друг другу. Всех в стране Брехляндии качает.

"Власть-зажравшиеся породили криминал, чтобы бороться с криминалом."

Заснул Артур под утро…

4

Редко снились Артуру радостно-веселые сны. В основном, тягостные, мучительно страшные, вызывающие сердцебиение и частое дыхание с мыслю ошеломляющей, что осталось ему жить совсем немного. То снилась Аннушка, сестрица, в последние дни жизни мертвенно бледная, высушенная до дистрофической неузнаваемости, то уничтоженные, «заказанные» Матхевичем жертвы. А в эту ночь приснилось ему, что он сидит в купе с мужиком, так похожим на прораба, которого надо было по приказу Матхевича во что бы то ни стало замочить.

– Куда едешь?..– ехидно усмехался прораб.

Шибарь вынул из кейса, бросил на столик две пачки стодолларовых купюр.

– За кровавое дельце получил, за мой труп, – ощерил желтые зубы прораб.

Артур хладнокровно извлек из того же кейса короткоствольный, хромированно сверкающий револьвер.

– Кормилец мой! – чмокнул Шибарь хромированное дуло возле мушки.

– А помнишь, как на лестничной площадке у лифта ты сзади коварно угрохал меня в затылок?

– И кинолог с служебно-разыскным псом, сыщик, дактилоскопист и эксперт не смогли найти ни одной зацепы. Я всегда все до тонкости учитываю, ибо прочел не один научный труд о работе этих ищеек-криминалистов. Кроме того, я– гений-киллер! А гении непобедимы!

– А разве был в чем-нибудь виноват Голдин, коммерсант из Израиля, занимающийся куплей-продажей антиквариата, которого ты порешил прямо в купе СВ? Да, жадность, скаредность миллионера Матхевича, твоего закадыки, не имеет границ! Этот Матхевич, разбогатевший на суперрэкете, аферах, мошенничестве, и подобные ему – огромный спрут-великан с трансконтинентальными, вампиризирующими щупальцами, стремящимися завладеть всеми людьми, всеми странами, всем миром!

– Прихлопни пасть!

– Ха-ха!.. Он целует дуло кормильца!.. А что вы делаете удавкой – любимым орудием ничтожеств "Коза Ностры"?.. Вы застаете жертву врасплох среди бела дня и изрешечиваете ее и свидетелей из пистолета-автомата "Скорпион" и "Глок". Возле колеса авто вы, мрази, приспосабливаете гранату Ф-1 или " Лимонку"; при движении иномарки происходит амба! Вы, нелюди, можете присобачить так называемый пластит под днище машины, и потом с наслаждением иезуитов нажимаете на кнопочку дистанционного управления. И вам, гнидам, пофиг, кто в джипе " Ниссан": дети ли, беременные женщины, старики, больные – главное, чтобы угрохать "селезня", жертву заказа Матхевича! В реанимации вы можете отключить искусственное дыхание – и " селезню" хана. Вам надо убрать труп – вы используете крематорий, морг. Чтобы лицо не узнали – вы превратите его с помощью серной кислоты в кровавое месиво. Вам понадобятся молодые доноры со здоровыми почками и другими органами – за бабки-баксы продажные твари вам все сделают. А эти могилы с надгробными эпитафиями? Я укакаюсь от смеха,– это же кенотаф: они вовсе пустые, эксгумацию нельзя будет произвести… Такие лоховые могилы вам нужны…Сам знаешь, для чего!

– Ты мне, балаболка, надоел! Я тебе сейчас горло перережу и оскальпирую твою долбошлепскую башку! Ухайдакаю, гадило!

– А ты помнишь шарики кантариуса – шпанской мушки? Клево все это действовало на жен интересующих вас бизнесменов. Обезумевшие в соитии от сверхпохоти благоверные не знали, что их снимают скрытой кинокамерой с целью шантажа их супругов.

– Баста, мудрило, мне твой понос остокурвил!

– Остокурвил?!. У тебя хоть жалости человеческой чуток есть?

– Ты, мудило, думаешь, если киллер, то, значит, – гад жестокий, людоед? Прежде чем нажать спусковой крючок, я, если хочешь знать, долго определяю, с кем имею дело. Подхожу аналитически. Вот мне дали заказ хлопнуть одного делягу. Пасу его, хожу почти каждый день за ним, присматриваюсь. Вижу: заходит в церковь, старикам, нищим подает. Сам худющий, не зажрался, и дачка на Осокорках так себе, бедноград,и квартира на третьем этаже не шибко фешенебельная, и "рысак" всего один, старенький "фольс". А главное, делает солидные пожертвования в Дома престарелых, детям-сиротам, детсадикам, интернатам, инвалидам. В общем, не стал я гаплышить этого альтруиста. Хотя, знаешь ли, косить в нашем деле сверхопасно. Впрочем, меня за мою гуманность скорее крантанут свои же. А вот гада, жадюгу-жлоба с удовольствием хлопну – без сожаления! Такого скопытишь – и мир станет чуток чище, словно грязь вытер! Вот такой я человек. Понял? А кто вы, люди-человьеки, если каждый день сжираете и уничтожаете друг друга нервотрепкой и сами сжираемые ненасытной завистью и злостью?!.Кто!? Тоже киллеры! Понял!

– Ладно, я гнида и все остальные гниды. Ну, а если тебя грохнут? Гляди, твои руки и руки Матхевича в крови!

– Если меня?.. Страшнее смерти, философ-человеколюб, нет ничего, но я ее, суку, ничуть не боюсь! Прикрутит – глотну цианки или завизирую висок последней пулей, которая словно поставит точку в конце моей житухи! Живым не дамся ментам. Это вы держитесь за жизнь, вечно молчите и рабски терпите унижения от сволочуг. Патриатизм у вас фиговый зачастую, за бабки купленный, пайки. Такой у вас своеобразный, вами везде восхваляемый, один на весь мир менты… ментам… менталитет! Хотя есть, скажу честно, истинные украинцы-патриотища и герои! Их-то обожаю и коленопреклоняюсь! Но когда они, любимая моя братва, наведут порядок на Украине-матушке! Когда кончится этот сверхбардак, сверххаос, сверхкоррупция! Когда буду гордиться своей Украиной и не услышу, как называют ее Жлобовщиной! Я готов стать в ряды борцов за истинную, справедливую, самую богатую, красивую и честную Украину! И брошу к черту киллерство! Я не был и не буду ни под чьей пятой! Не раб я, усек? А сам себе – царь, президент и депутат, а не подломентарий хитрющий и заграбастистый! А тебя, гаденыша, порешил за твою жадность, несговорчивость и невыполненный честно контракт. Вот так-то, хфилософ! Слышь ты, урка?!. – и вдруг грохнул Шибарь ногой по столу и тут же проснулся, схватившись за больно кольнувшую судорогой ногу.

Быстро позавтракав, он решил вначале пойти к Пете, приятелю, который жил недалеко, на другой улице.

– Да, давненько ты у меня был… – говорил Петро, волоча свои ноги и опираясь на палочку.У Пети ДЦП – детский церебральный паралич.

– Ты уж не взыщи, не обижайся, дорогой, – все не было времени.

– Да, все дела и дела у тебя. Это я лодырь сижу на своем троне и жду кого-нибудь, как птица воли. – Сел, кряхтя, на инвалидную коляску. – Спасибо, Артурчик, за гостинец! А вот деньги, что среди снеди в конверте, будь добр, забери. Мне как-то…

– Не выпендривайся и помалкивай! Я знаю, какую унизительную пенздию-милостыню ты получаешь. Как плевок, оплеуха и выглоданная кость брошенная вам, незащищенным! Во всех странах СНГ нормальная. А тут, как унижение и оскорбление… Да пошли все они "на", "в" и "к" – эта власть зажравшихся! Власть-мудасть не хочет помогать, а я другу подсоблю. У всех у наших пенсионеров нынче появилось хобби – лазить по мусорным контейнерам и собирать-коллекционировать бутылки и макулатуру. Это им награда за их доблестный ветеранский труд…Эх-эхех!..Прочти-ка, Петруха, злободневку – полечи душу.

Жуть болит!

– Есть у меня в башке одно. Свежачок! Намедни нашкрябал. Сатира.

– Едят их мухи! Давай валяй ее величество сартиру!

Петя, кашлянув, чуть волнуясь, стал декламировать:

– Некто ездил " за бугор",

Говорил, что до сих пор

Доллар держится на метке.

Только метка эта – ветха.

Дунул ветерок инфляции-

Стало как с прихватизацией:

Им – богатство, нам же шиш,

Им – в палацы, нам – в камыш!

– Брависсимо, Петруня! Шедевр экстракласса! – сорвался Шибарь со стула и, обняв, поцеловал друга-поэта.

– Этот поцелуй – самый лучший для меня гонорар!..

Артур вздохнул, стал ходить по комнате из угла в угол.

– Не сегодня-завтра уезжаю, Петька.

– Опять командировка. Опять бизнес. Дороги, дороги, полны вы тревоги…

– Ага, дела-делишки.Мне всегда почему-то везет в деле, как приду к тебе накануне. Главное, не задаешь лишних вопросов. С тобой в разведку пошел бы. Люблю тебя за все за это: за доброту, за скромность, за чистоту сердечную и бесхитросность! Пожелай мне чего-нибудь, дружбан!

– Улыбайся почаще!.. Пусть твоей жизни всегда сопутствует Господь-Бог и покровительствует во всех добрых твоих деяниях! И знай простую истину гениев-мудрецов, дружище: спокойный человек – счастливый человек!..

Уходя, Артур вдруг вспомнил, как познакомился с Петром.Толпа, спешащая к метро, неожиданно закрутила инвалида на костылях – и он упал ничком в снег. Шибар помог ему встать, сел с ним в свой "мерс" и отвез домой. Впоследствии Артур узнал, что Петя, очаявшись в борьбе с исполкомовскими и министерскими функционерами-быдлократами, написал исповедь-письмо генсеку Брежневу. Незадолго до Рождества чинуша, постоянно отказывавший, деланно и ехидно улыбаясь, вручил Петру ордер на однокомнатную квартиру, ханжески сказав: "Ну вот, а вы говорили, что в СССР не заботятся об инвалидах,.."

Вспомнив все это, Шибарь подумал: "А ведь судьбина и житуха так порой могут крутануть-нокаутировать, что каждый из этих чинодралов тоже может оказаться на костылях, в дурдоме или даже в тюряге, после чего бомжевание обеспечено…

5

О «селезне», то есть о предпринимателе Ширяеве Владлене Борисовиче, конкуренте,

мешающем Матхевичу вести свою господски-диктаторскую игру в бизнесе, Шибарь уже знал все необходимое.

Хоть Артур не Шумахер, но, лихачески гоняясь за своей жертвой, все время держа в поле орлиного зрения серебристый "Форд-сьерра", порой мчавшийся по осевой, он знал, где этот фанфарон живет. Знал он также, что, кроме личного водителя, ездил с ним телохранитель, а порой и два. Но в любой ситуации, как бы она ни была сложна, всегда найдется удобно-приемлемый нюанс, вариант. Нашел его и Артур, самодовольно ухмыляясь.