Текст книги "Мечник"

Глава 5
Кубанская Конфедерация. Краснодар.
20.04.2062

Подготовка к предстоящему походу торгового обоза за границы кубанских земель отнимала практически всё свободное время. И это хорошо ещё, что благодаря крыше в СБ мне везде был зелёный свет, а то сам я такое дело попросту не потянул бы, по крайней мере сейчас, не имея никакого опыта и работая только на энтузиазме.

Первая же проблема, которая образовалась, – грузовые повозки. Ранее, когда я служил в гвардии и почти всегда передвигался на автотранспорте, не задумывался о том, сколько может стоить обычная телега или хорошая тягловая лошадь, способная весь день с краткими перерывами тянуть по плохой дороге груз. А теперь пришлось коснуться и этой стороны жизни. Что тут сделаешь, нормального автотранспорта не хватает, и это факт. На днях посмотрел статистику и был удивлён – только пять процентов перевозок по стране осуществляется автомобилями, ещё пять – по морю, сорок процентов тянет на себе железная дорога, а пятьдесят процентов вытягивают лошадки. Такая вот не очень весёлая реальность, и с каждым годом роль лошади в жизни нашего общества возрастает всё больше.

Итак, обычная и добротная повозка на резиновом ходу, сделанная хорошим мастером за месяц, оценивалась в три золотых конфа, и ещё столько же стоила приученная к хомуту тягловая лошадь. Всего нам требовалось двадцать подобных повозок грузоподъемностью в полтонны каждая и сорок тягловых животных. И в довесок к ним – два десятка верховых лошадок по пять золотых за голову. Итого получалось двести восемьдесят монет, не считая сбруи, подков, сёдел, походной кузницы и всякой необходимой в дороге ремонтной мелочи. Худо-бедно, а четыре сотни отстегни и забудь, что они у тебя были.

Ладно, деньги не самое важное, всё окупится, и Ерёменко спонсирует, главная проблема – дефицит грузовых повозок, которые уже были заказаны другими купцами на полгода вперёд. И пришлось по такому вопросу беспокоить полковника. Тот отреагировал мгновенно, и проблема была решена. Однако парочка купчиков средней руки, у которых я из-под носа заказ увёл, зубик на меня всё же наточили. Ну да ничего, как-нибудь переживу их недовольство, хотя заводить врагов среди купцов не хотелось.

Прошло три недели, и основа обоза, его материально-техническая часть, была подготовлена. За это же время было нанято пятнадцать возниц и по моим пригласительным письмам пришло ещё двенадцать бывших гвардейцев. Так сложилась человеческая составляющая каравана, и сейчас люди находились в посёлке Пашковском, в том самом месте, где некогда формировался наш Кавказский экспедиционный корпус. В чистом поле стояли палатки, конюшня и сарай, то, что осталось после нашего отбытия в горы. Порядок поддерживался как в воинской части – караул, дневальные и дежурный. Личный состав был постоянно занят делом, а увольнительные – строго по распорядку. Народ у нас подобрался неглупый, кое-что в жизни повидавший, и понимали, что намечается далеко не увеселительная прогулка, так что люди готовились основательно и большую часть дня проводили на полигоне.

Как только возник этот лагерь, через неделю в него подтянулись воины капитана Астахова, десять отличных бойцов спецназа СБ. Вместе с ними прибыло и вооружение для личного состава, и надо сказать, что безопасники не пожадничали. В нашем обозе должно было быть сорок четыре человека, и на это количество людей СБ выделила пять пулемётов ПК, два РПК, тридцать АКМ и десять гладкоствольных карабинов 12-го калибра. Плюс к этому большое количество патронов, пара сотен ручных гранат и десять мин ОЗМ-72. Это то, что от щедрот своих нам дали власти, а уж что мы сами понабрали, это для души. Ничего сверхъестественного, в основном личное оружие, пара снайперских винтовок и дополнительно полсотни мин с фабрики Егора Черносвита, так сказать, братский подгон боевым товарищам.

Только разобрались с транспортом, личным составом и его вооружением, как возник второй вопрос. Нам следовало определиться, каким путём двигаться на Харьков, и здесь было два варианта. Один из них – морем, из Новороссийска до Таганрога, там разгрузка, и через Матвеев Курган и Снежное – выход на трассу Е40, которая шла от Ростова до Харькова. Этот путь я отверг сразу. Слишком много волокиты, и возникают трудности при транспортировке, хотя был плюс – нам не требовалось проходить через Донское Царство и платить пошлины тамошним властям. Другой вариант, он же и основной, – доставка лошадей и повозок железной дорогой до Батайска, разгрузка, полная и окончательная подготовка обоза и выдвижение на Новочеркасск. После чего через Новошахтинск выход на ту же самую трассу Е40. В этом случае мы привлекали к себе внимание донских таможенников и властей, но этот путь был наиболее безопасен и сокращал время путешествия на несколько суток. Неделю определялись с дорогой, и когда решились, то вновь пришлось подключать к решению наших вопросов Ерёменко. Всё бы ничего, но железнодорожники заломили за транспортировку имущества и лошадей такую цену, что волосы дыбом вставали. Впрочем, с СБ не спорят, и сказанные полковником Ерёменко заветные слова «государственное дело» вновь решили все проблемы.

Вроде бы порядок: люди есть, с транспортом решено, путь выбран, собирайся себе потихоньку, снаряжайся и отправляйся в дорогу. Но не тут-то было. Мы – купеческий караван и официально двигаемся с чисто коммерческой целью, а значит, необходимо то, чем собираемся торговать. Что ценно в местах, которые за времена чумы и хаоса несколько одичали? Вопрос простой, и ответ на него несложный – то, что не могут произвести технологически отставшие и слабозаселённые анклавы. То есть оружие и боеприпасы, взрывчатка и топливо, техника и лекарства, крепкое и очищенное спиртное, табак, соль и сахар.

Из двадцати наших повозок, каждая из которых, как я уже говорил, могла перевезти полтонны груза, под товар выделялось восемнадцать, то есть надо было взять девять тонн чего-то полезного. Техника и топливо отпадали сразу – нет нормальных дорог, и этот товар запрещён к вывозу. Лекарства весят немного, но они и у нас – дефицит, и единственное место, где их производят, – это небольшой полукустарный заводик в Анапе. Поэтому всё, что смогли добыть, – это немного анальгина и пенициллина. Та же самая ситуация с табаком – он есть, но распределялся только через государство, и нам удалось достать всего полтысячи пачек самого дешёвого курева. Следующий груз – соль и сахар, с этим товаром проблем не было. Две тонны сахара-рафинада было закуплено в Лабинске и полтонны соли – в районе Шедокского месторождения, которое совсем недавно стали разрабатывать всерьёз. Цены были вполне приемлемые, и на этом можно было получить очень неплохую прибыль.

Остальное свободное пространство планировалось забить патронами 7.62 и 5.45 к автомату Калашникова, а как довесок – боеприпасами к пистолету Макарова. На территории бывшей Российской Федерации и незалежной неньки Украины это сейчас самый ходовой и дефицитный товар. Советская власть запасла много, стоит это признать, но потомки поистратили практически всё, так что оружие есть, а стрелять из него особо нечем, и доходит до того, что за пределами Конфедерации, Дона и Трабзона патроны идут наравне с золотом как денежное средство и твёрдая валюта.

Итак, мне требовалась крупная партия боеприпасов. Всё должно было пройти ровно и гладко: я прихожу в КОФ и как акционер предприятия со скидкой в пять процентов делаю оптовую закупку товара. Мне и нужно-то немного, всего шестьсот тысяч патронов. Однако, когда после полудня я появился в конторе КОФа, мне отказали и отговорились тем, что на складах пусто. Враньё чистейшей воды, так как справки о наличии необходимых мне боеприпасов я наводил заранее и прекрасно знал, что товар имеется. В свете этого отказ выглядел странно, но спорить я не стал и, оставив решение этой проблемы на завтра, покинул контору КОФа и вышел на улицу.

Дело к вечеру, более ничего серьёзного на сегодня намечено не было, и я направился к домой. Всё бы ничего, и этот день завершился бы как обычно, но, как только я подъехал к своему особняку, ко мне подошёл молодой подтянутый человек в чёрном полупальто и такого же цвета шляпе. Учитывая, что вокруг безлюдно, а улица хоть и освещена, но слабо, первое, что я сделал, – это выхватил свой ТТ и, доведёнными до автоматизма движениями снимая его с предохранителя, направил ствол в голову незнакомца.

– Ты кто? – спросил я.

Человек в чёрном, видимо, перепугался и, моментально подняв руки, дрожащим голосом произнёс:

– Не стреляйте, пожалуйста, я не вор и не убийца, а доверенное лицо Анатолия Владимировича.

– Что за Анатолий Владимирович? – Опускать ствол я не собирался, но, бросив взгляды по сторонам и отметив, что всё спокойно, несколько расслабился.

– Ну как же, – человек был растерян, – это старший из братьев Семёновых, основной владелец КОФа. Он приглашает вас в гости. Я пришёл передать его приглашение, а ваши слуги меня за ворота не пустили, и мне пришлось ждать здесь.

«Да уж, интересно, – подумал я, – зачем это Сашка Мечников, начинающий купец, понадобился главе третьего по силе и влиятельности клана в государстве? Сначала странный отказ в заводской конторе, а теперь не менее странное приглашение. Ладно, разберёмся».

– На какое время я приглашён?

– Анатолий Владимирович хотел бы видеть вас прямо сейчас. Его особняк неподалеку, и через несколько минут мы будем на месте. Хотя, может быть, вы желаете проехать?

– Нет уж, пошли.

Вдоль набережной реки мы направились в сторону улицы Тургенева и спустя пять минут уже входили в одно из красивейших зданий столицы, которое так и называлось «Дом Семёновых». Стоящий посреди большого сада пятиэтажный монументальный особняк с колоннами производил сильное впечатление. Всё в этом месте было сделано в едином стиле. Чувствовалась рука мастера, который создавал этот, без всякого преувеличения, дворец, и в то же время вокруг не было ничего лишнего. Есть фигурные окна, но они больше напоминают бойницы, есть дорожки через сад, но они расположены так, что прекрасно простреливаются из слуховых окон чердака. Имеются маленькие цветники вдоль них, но что-то мне шепчет, что очень уж они напоминают минное поле. Что говорить, красиво, но то, что это хорошо укреплённая крепость, для меня стало понятно сразу.

Пока мы шли через сад к дому, мой мозг лихорадочно вспоминал всё, что мне известно о семье Семёновых. Выходцы из Кореновска. С момента основания государства все проживают в Краснодаре, а отец-основатель клана был вторым президентом Кубанской Конфедерации и умер пятнадцать лет назад. Его наследники в политику не полезли, но при этом наравне с Беловыми из Славянска-на-Кубани, считались лидерами купеческой партии. Владеют несколькими магазинами в ключевых городах страны и восемьюдесятью процентами акций КОФ. В особняке на Кубанской набережной живёт только старший брат, глава клана, как говорят, человек со странностями, но весьма умный и расчётливый тип. Анатолию Владимировичу сорок пять лет, имеет трёх жен и семь отпрысков, по молодости в поисках приключений гулял с наёмными отрядами по окраинам наших земель и прославился жестокими казнями по отношению к бандитам и разбойникам. Сейчас ведёт жизнь степенную и осуществляет руководство всем семейным бизнесом. Пожалуй, на этом информация относительно Семёновых иссякала.

Всё так же в сопровождении доверенного лица, скинув в прихожей верхнюю одежду, я шёл по дому и пытался понять, для чего такой человек пригласил меня в гости. Отчитать за то, что я перебегаю дорогу другим купцам? Очень может быть. Попытаться разузнать, куда пойдёт наш караван, которому помогает госбезопасность? Вряд ли, об этом он должен знать и сам. Может быть, что-то из старых моих дел всплыло и каким-то боком Семёновых задело? Не знаю.

Впрочем, гадать уже некогда, открылась широкая двухстворчатая дверь, и я вошёл в большой роскошный кабинет, уставленный мебелью под старину. На стенах висят многочисленные картины, а хрустальная люстра под потолком – настоящий шедевр искусства. И в центре всего этого восседал Он, сам Анатолий Владимирович, солидный дядька с длинными седоватыми волосами и лицом испещрённым несколькими шрамами. В одном шёлковом халате на голое тело, он расположился в кресле возле небольшого столика из красного дерева и из маленькой рюмочки неспешно попивал коньяк, початая бутылка которого стояла под рукой.

– Разрешите, Анатолий Владимирович? – Доверенное лицо чуть склонился на входе и, дождавшись кивка своего хозяина, пропустил меня вперёд, а сам вышел и прикрыл за собой дверь.

Стою и молча смотрю на хозяина сего места, изучаю обстановку и будущего собеседника, который всё так же сидит в кресле и, попивая самый дорогой коньячок в Конфедерации, рассматривает меня, как товар на базаре. Проходит с полминуты, молчание становится тягостным, начинаю нервничать, и наконец Семёнов подаёт голос, его густой бас разносится по кабинету:

– Чего стоишь, гвардеец? Присаживайся, говорить будем.

Вот так, ни здравствуйте тебе, ни как дела, а сразу присаживайся для разговора. Ну, раз так, то нет проблем, – я подвинул к столику ближайшее кресло и кивнул на бутылку с коньяком:

– Гляжу, уважаете этот напиток?

Хозяин пренебрежительно скривился:

– Дрянь, клопами воняет.

– А чего тогда его пьёте?

– Предлагают заводик по его производству купить. Утверждают, что это будет очень выгодно, так что дегустирую свою возможную покупку и думаю, брать или не брать. Как думаешь, Мечников?

– Сейчас коньяк только на любителя, сбыт будет постоянным, но небольшим. Здесь всё зависит от того, как быстро вы хотите окупить свои вложения.

– Ха! – усмехнулся Семёнов. – Понятие имеешь, только вот не учился ты торговле никогда.

– Да, не учился, – согласился я с очевидным фактом.

– Наверное, гадаешь, зачем я тебя позвал?

– Есть такое дело.

– И как, надумал чего?

– Зачем гадать, вы человек солидный и уважаемый, на пустой разговор своё время тратить не станете, а значит, сами ситуацию проясните.

– Угу, – сделав ещё один глоток коньяка, пробурчал Семёнов, почмокал и сказал: – Ты меня, Мечников, заинтересовал с того дня, когда с Карой в тюрьме засветился. С тех пор присматриваю за тобой и поражаюсь тебе: ведь ты в таких передрягах выжил, в каких мало кто уцелеть мог.

– А зачем вы Карой интересовались?

– Знакомы мы давно, и я ему обязан был сильно.

– Так это вы нас из тюрьмы вытянули?

– Да, моя работа. Долг платежом красен, и, когда Кара со своим отрядом к Туапсе выходил, я уже понимал, что выручать его придётся именно мне. Он потому и сдался в плен, что знал – моё слово крепкое, и я его не нарушу.

– Так ведь это измена государству и предательство интересов страны.

– Да ладно, – Семёнов взмахнул свободной рукой, – тоже мне, изменника родины нашёл. Молод ты ещё, а оттого и глуп, Мечников. Доживёшь до моих годков, если доживёшь, конечно, может, и поумнеешь, а пока глохни, гвардеец, и принимай послание.

Семёнов щёлкнул пальцами, и из-за портьеры появился неприметный человек тоже в чёрных одеждах, видимо очередное доверенное лицо. Он вложил в раскрытую ладонь хозяина два конверта и удалился, а Анатолий Владимирович, покрутив конверты в руках и посмотрев их на свет, положил передо мной.

– Что это? – не прикасаясь к посланиям, задал я вопрос.

– Это тебе и жене твоей от Кары.

Шмыгнув носом, я убрал конверты во внутренний карман пиджака и спросил хозяина дома:

– Вы только из-за этого меня в гости звали?

– Нет, конечно. – Он пристально посмотрел на меня, и это был взгляд не добродушного человека, попивающего дорогущий коньяк в расслабляющей домашней обстановке, а битого жизнью и прожжённого купчины, прикидывающего, сколько стоит товар, находящийся перед ним на прилавке.

Несколько секунд он молчал, потом в очередной раз измерил меня взглядом, оценил, что-то сам для себя решил и продолжил:

– Письма тебе любой посыльный мог бы передать, и сейчас они только повод, чтоб на тебя вблизи посмотреть.

– Да чего смотреть-то, – как можно добродушней усмехнулся я, – самый обычный гвардеец-отставник, скопивший малость деньжат и подавшийся в торговлю.

– Допустим, – взгляд Семёнова вернулся к коньяку, – только вот деньжат у тебя не так мало, как ты это показать хочешь, и отставник ты не самый обычный. Поддержка со стороны СБ и полковника Ерёменко, который за пару лет из никому не известного комбата стал родственником Симаковых и влиятельным человеком, уже многого стоит. Так что не прибедняйся, Мечников, и простака из себя не корчи, не люблю этого.

– А что, ко мне есть претензии?

– У меня лично нет, но уважаемые люди попросили поговорить с тобой, чтобы ты не выпячивал своё превосходство над другими купцами. У нас это не в чести, и на дорогах дальних всякое случиться может.

– Хорошо, – кивнул я, – учту.

– Это правильно, и мой тебе совет: возьми в свой караван пару-тройку приказчиков от других торговых компаний.

– Зачем это?

– В этом случае ты получишь поддержку не только со стороны госбезопасности, но и со стороны купцов, которые увидят, что ты с ними хочешь поддерживать добрые отношения. Поверь, это будет очень полезно для твоих дел и поможет избежать многих недоразумений.

– Благодарю за совет, Анатолий Владимирович.

– Не за что. – Коньяк был допит, и Семёнов, поставив пустую рюмку на стол, встал.

– У меня есть вопрос. – Последовав примеру хозяина дома, я тоже оставил кресло.

– Про боеприпасы, что ты сегодня купить хотел?

– Да.

– Завтра всё будет решено. Это я приказал пока придержать товар и тебе его не отпускать. Хотелось посмотреть, как ты себя поведёшь: сразу к безопасникам за помощью побежишь или лбом о стенку побьёшься. Думал, пару дней тебя помурыжить и за нитки подергать, а тут письма от Кары пришли, так что решил сразу с тобой пообщаться.

Сказав это, хозяин дома повернулся ко мне спиной и, так и не попрощавшись, направился во внутренние покои особняка. Да, встреча прошла интересно, но странно, и теперь мне есть о чём подумать и есть на кого в торговле равняться.

Повернувшись в сторону выхода, я обнаружил, что двери предупредительно распахнуты и доверенное лицо Анатолия Владимировича уже ждёт меня. Что же, задерживать его не стал и спустя пару минут был на улице и направился к себе.

Дома всё как всегда, без происшествий, а значит, пришла пора заняться письмами моего тестя. Достав из кармана то, которое предназначалось Маре, отдал ей. С радостным вскриком жена умчалась в детскую комнату, а я засел у себя в кабинете, вскрыл конверт, предназначавшийся мне, и вчитался в текст послания.

Мой тесть писал о том, что он всё-таки прощает меня и награду за мою голову отменяет. Нормальное начало. А потом полстраницы Кара жаловался на свою тяжёлую жизнь, которая после подписания мирного договора с Трабзоном резко изменилась к худшему. Ещё бы, ведь деньги ему платить перестали, и со всеми своими покровителями он теперь находится в неприязненных отношениях. Мэр Трабзона с ним всё же замирился, это да, и два хищника разошлись краями. Однако Гюнеш работы не предлагал, а южане, которых он прокидал на Кавказе, не верили ему и, даже несмотря на то, что им приходилось худо и Крапивин их постоянно давил, контракт с ним заключать не хотели. В общем, на данный момент он оставался с полутора тысячами бойцов на территории Турции и попросту проедал все свои сбережения, которых ему и его отряду должно было хватить на полгода. Что потом, Кара не знал, но как вариант рассматривал службу в Конфедерации и заканчивал своё послание тем, что просил меня, типа по-родственному, сделать пару намёков насчёт него в СБ.

Дочитав письмо, я отложил его в сторону и задумался. Блин! С одной стороны, просьба Кары – полный бред, ведь от него наше государство ничего кроме зла и подлости не видело, а с другой – полторы тысячи профессиональных солдат, готовых за звонкую монету силовыми методами решить любую проблему, – это не пустяк. Но странно это всё как-то. И Буров, этот опытный человек, должен прекрасно понимать, что не мне, начинающему купцу, за него слово говорить и тот же Семёнов-старший с этим справился бы гораздо лучше. Для чего он изложил свою просьбу письменно? Ведь прекрасно понимает, что уже завтра про бедственное положение дел в его отряде я доложу Ерёменко, а тот отправит информацию выше. Может, именно для этого? Да, задачка не из лёгких, но думаю, что со временем всё решится своим чередом и, как говорили древние, всё тайное станет явным.