Текст книги "Точка зрения"

Василий Шукшин
Точка зрения

Повесть-сказка

В некотором царстве, в некотором государстве жили-были два молодых человека – Пессимист и Оптимист. Жили они no-соседству и все спорили. Пессимист говорил: «Все в жизни плохо, пошло, неинтересно». Оптимисту, наоборот, все чрезвычайно нравилось. «Жизнь – это сплошное устремление вперед, это как бы стометровка, – любил говорить он. И добавлял: – Я, может быть, говорю общеизвестные истины, но в том-то и дело, что я не думаю о том, как надо думать о жизни, – она переполняет меня всего, и мне остается только петь». И он часто пел. А Пессимист нехорошо как-то смеялся: «Ка-ка-ка!» – «под Мефистофеля».

– Вы, такие, не знаете, что такое жизнь! – громко кричал Оптимист. – И мы вас, таких, предупреждаем!..

– Нет, это вы не знаете, что такое жизнь! – тоже кричал Пессимист. – А мы знаем. Наша тоска оправданна!

– Ты не прав, Алик!

– Ка-ка-ка! – горько смеялся Алик, Пессимист.

Вот раз спорили они, спорили, чуть не подрались, но опять ни до чего не договорились. Тогда Оптимист говорит:

– Я знаю одного волшебного человека. Пойдем к нему, он нас рассудит.

– Я знаю, зачем вы пришли ко мне, – сказал Волшебный человек. – Я помогу вам. Но прежде вы мне – каждый – покажете жизнь такой, какой вы ее видите. Только тогда я смогу разрешить ваш спор.

– Я согласен! – звонко воскликнул Оптимист.

– С удовольствием, – сказал Пессимист. – Я вам ее покажу. О, я вам ее покажу!

– Видите этот дом? – спросил Волшебный человек, поморщившись на такую чрезвычайную уверенность Пессимиста.

– Видим!

– Там живет девушка. Вечером ее придут сватать. Я хочу, чтобы каждый из вас показал это событие в ее жизни так, как он видит. Заделаем? – и Волшебный человек негромко засмеялся.

Сказано – сделано. Вечером все трое пришли к дому девушки и сели напротив, на лавочке. Волшебный человек посмотрел на часы.

– Пора. Кто первый?

– Я! – сказал Пессимист. Ему очень уж не терпелось. Волшебный человек дал Пессимисту волшебную веточку и велел:

– Махни этой веточкой и скажи:

«Распояшьтесь, распахнитесь, не стесняйтесь, покажитесь. Веточка, веточка, покажи мне людей, но не такими, какими их все видят, а такими, какими я, имярек, вижу». Пессимист взял веточку взмахнул ею и сказал:

– Распояшьтесь, распахнитесь, не стесняйтесь, покажитесь.

Веточка, веточка, покажи мне людей, но не такими, какими их все видят, а такими, какими я, Алик, вижу.

Только он так сказал, стена дома Невесты с треском раскололась. И видно стало: грязная комната, семейство Невесты – сама Невеста, ее Мать, Отец и Дедушка сидят за столом, ужинают.

Мать Невесты наклонилась к уху свекра и сказала:

– Ну и жрать ты здоров, папаша!

Дед сморщился, переспросил:

– А?

– Кушаешь, говорю, много, куда к черту!

Старик обиделся, отодвинул тарелку.

За него вступился сын, Отец Невесты:

– Объел он тебя? – крикнул он на жену.

– А что я такое сказала? – в свою очередь обиделась Мать Невесты. – Пусть ест. Надо только меру знать.

Невеста крикнула на ухо Деду:

– Рубай, дедушка!

Старик придвинул тарелку и стал торопливо хлебать.

В это время по улице, направляясь в дом Невесты, прошла группа людей – семейство Жениха: сам Жених, его Мать, Отец. И с ними еще кто-то – Непонятно кто.

– А ту комнату я все равно перегорожу, и мы будем там жить! – кричал Жених.

– А шишок под носок хочешь? – спросил Отец.

– А я говорю: буду!

– А я говорю: нет!

– А я говорю: буду!

– А я говорю: нет!

– А где же он жить-то будет? – спросила мужа Мать Жениха. – Интересный ты тоже какой-то.

– Пусть где хочет, там и живет, – заявил Отец. – Когда я женился, мне отец тоже так сказал: «Как хошь, так и живи».

– Суд разберется, – значительно сказал Жених.

– Суд разберется, – согласился Отец.

Группа вошла в подъезд.

А в комнате между тем Мать Невесты рассказывала:

– Эта зараза сегодня и говорит мне на кухне: «Мне, – говорит, – кто-то керосину в суп подлил». А сама на меня смотрит. Я говорю: «Если ты, – говорю, – думаешь, что это я, так ты глубоко ошибаешься – не из таких. Нас, – говорю, – девять человек в семье росло, и все в люди вышли, а ты, говорю, одного…»

– Мамаша, а я видела, – сказала Невеста.

Дед тихонько засмеялся.

– Чего ты видела? – строго спросила Мать.

– Как ты керосин подливала.

Дед опять тихонько засмеялся. И все тихонько засмеялись. Мать Невесты тоже хихикнула.

– Я ей хотела туда мочалку положить, но пожалела мочалку, – призналась она.

В дверь постучали.

– Кого там еще черт несет, – проворчал Отец и пошел открывать.

В комнату вошел Жених со своим семейством. Поздоровались:

– Привет!

– Здравствуйте!

– Приятного аппетита!

– Здравствуйте.

Только двое промолчали: Дед и Непонятно кто. Непонятно кто стал осматриваться в комнате.

– Может, ужинать с нами? – спросила Мать Невесты.

– Благодарственны, – сказал Отец Жениха. – Мы по делу к вам.

– По какому такому делу? – спросил Отец Невесты, будто не понимая, в чем, собственно, это дело.

Отец Жениха с неудовольствием посмотрел на сына, вышел на середину комнаты и сказал:

– Ну вот, значит: у вас, мы слыхали, товар залежался, а у нас купец вот дурью мучается… Вопчем, надо их окрутить, и дело с концом. Как вы насчет жилплощади?

– Это вы не туда попали! – отрезала Мать Невесты.

– Как? – Отец Жениха посмотрел на сына; тот сделал ему знак рукой: «Туда. Она просто поломаться хочет». – Нет, мы туда попали. Мы «не туда» никогда не попадаем.

– Может, и туда, но товар у нас не залежался, – пояснила обиженным тоном Мать Невесты. – У нас в роду этого не было…

Тут не выдержала Невеста.

– Мама, ну чего ты? Прям-то, как эта… Это же обряд такой, – сказала она.

– А ты молчи! – прикрикнула на нее Мать. – Прижми хвост и помалкивай. Без тебя как-нибудь разберемся.

– Вы свататься, что ли, пришли? – нетерпеливо спросил Отец Невесты.

– Свататься.

– Так и говорите, а то крутют тут…

– А то ты не понимаешь! – ехидно сказал Отец Жениха.

Непонятно кто не обращал никакого внимания на сватовство. Он осмотрелся, подошел к старику, спросил:

– Шифонер не сами делали?

Дед не расслышал.

– А?

– Шифонер, говорю, не сами делали?

Дед посмотрел на шифоньер.

– Нет. Какого лешего я его сам буду делать?

– А чего эт ты к шифонеру приглядываешься? – спросил Отец Невесты, подозрительно глядя на незнакомого человека. Тот в это время внимательно разглядывал тумбочку. На вопрос не ответил.

Жених все время стоял у двери. Когда Мать Невесты сказала дочери: «Прижми хвост и помалкивай!» – он уставился на нее немигающими строгими глазами. Потом не вытерпел и сказал:

– Я дико извиняюсь, но вы, мамаша, тоже неправильно выражаетесь. Вы, например, сказали: «Прижми хвост». Я не согласен.

Мать Невесты приятно изумилась.

– Скажите, какой заступник выискался! Она еще пока моя дочь – как хочу, так и говорю с ней. Вот когда она будет твоя жена, тогда можешь мне затыкать рот.

Жених не почувствовал в словах будущей тещи доброго отношения к себе, глупо уперся.

– А я не согласен! Надо тоже выбирать выражения. Я вам тоже могу сказать: «Закройте поддувало». Вы тоже будете не согласны.

Мать Жениха и Отец Жениха засмеялись. Зато Мать Невесты и Отец Невесты нехорошо посерьезнели.

– Нет, почему, – сказал Отец Невесты, – я просто за такие слова в лоб дам разок, и все.

Жених снисходительно улыбнулся, а Невеста хихикнула.

– Папаша, – сказала она радостно, – он же перворазрядник по боксу. У него же удар – двести пятьдесят кило.

Отец Невесты прикусил язык.

– А тумбочки тоже не сами делали? – спросил Непонятно кто Деда.

– А?

– Тумбочки, говорю…

Дед посмотрел на тумбочки.

– Нет.

– Ну ладно, – сказал Отец Жениха, – это все пустые разговоры. Как у вас с жилплощадью? Только не тяните кота за хвост.

Тут неожиданно взорвался Дед.

– Это безобразие! – воскликнул он. – При чем тут жилплощадь, если они любют друг друга?

Все удивились.

– Ты что, чокнулся? – спросил Отец Невесты. – Или сорвался с одного места?

– Проснулся, – ядовито заметила Мать Невесты. – Чего ты лезешь не в свое дело? Твое место знаешь где?.. Сказать?

– Я правильно говорю. Сперва надо невесту спросить: согласна она или нет. Ты согласна, внучка, за этого дурака?

Жених опять снисходительно улыбнулся. Все, однако, посмотрели в сторону Невесты.

В этот момент как на грех вошла Соседка, стареющая дева. Зыркнула глазами туда-сюда и моментально сообразила, что здесь происходит.

– О, у вас гости? – сказала она улыбаясь. – Извините, пожалуйста, я только хотела утюга попросить. Катя, – к Невесте, – дай мне, пожалуйста, утюга.

Катя решила сыграть на Соседку, решила воздвигнуть на кухне небольшой нерукотворный памятник себе: решила убить Соседку.

– Я еще не знаю, – сказала она потупясь. – Я еще подумаю. Вообще-то мне еще рано замуж.

Все опешили. Повисла неловкая пауза.

– Да? – спросил Жених. – Может, нам лучше разойтись как в море корабли? Чтобы без трепа?..

Опять пауза. Момент тяжелый, противный.

– Катя, – заговорила Соседка. – Я насчет утюга… Извините, пожалуйста.

Никто на нее не обращал внимания. Кате и подавно было не до утюга. Дед поднялся, нашел утюг, подал Соседке. Та вышла. Непонятно кто остановил Деда и заговорил:

– Интересно, а этажерку…

– Пошел к черту! – разозлился старик. – Я не столяр! Я машинистом был – ту-ту!.. Понял?

– Что вы кричите? Я же не глухой, как некоторые тут…

– Нет, я хочу понять – в каком смысле надо понимать: «Мне еще рано замуж»? – спросил Жених.

– Да в таком самом… – Невеста поняла, что ужасно сглупила, растерялась.

– В каком «в таком самом»?

– Да в таком самом. И нечего ко мне приставать, – она чуть не плакала от отчаяния.

– Я все понял, – сказал Жених. – Пойдемте, родители.

– Посмешили людей и пошли? Так только комики делают, – сказала Мать Невесты.

– Я, может, пошутила, – попробовала выйти из положения Невеста. – Я, может, просто так сказала.

– Ничего тебе шуточки! – воскликнул Жених. – Я тоже могу сказать: «Мне еще рано жениться, я еще не нагулялся». Интересно, понравится тебе это? Не понравится, я больше чем уверен.

– Она не хотела так сказать, – сказала Мать Невесты.

– А как же она хотела сказать?! Я же не дурак, как намекает ваш глухарь, я же понимаю, как она сказала.

– Она – девушка и должна проявлять скромность, – встрял в неприятный разговор Отец Невесты. – Мало ли, что она согласна! Она должна говорить, что не согласна.

– Я только сказала: я подумаю.

– Знаете!.. – взревел Жених. – Знаем мы эти штучки! Сегодня – подумаю, а завтра – хаханьки с соседом. Знаем мы это. У меня один друг тоже женился: она ему на другой же день изменила.

– Ну и мы тоже кое-что знаем! – оживилась Невеста. – У одной моей подружки тоже муж сказал, что едет в командировку, а сам жил с нашей общей знакомой. Она их застукала. Так он набрался нахальства и говорит: «А мы, – говорит, – ничего, мы, – говорит, – письмо турецкому султану пишем…»

– Тоже – комик, – заметила Мать Невесты.

– А у меня товарищ был, – вспомнил Отец Невесты, – так что он выкинул: застукал тоже жену с хахалем и скинул его с четырнадцатого этажа.

– Разбился? – поинтересовался Непонятно кто.

– Хахаль-то? Конечно. С четырнадцатого этажа… Попробуй.

– А я этто иду вчера по улице, – заговорил Отец Жениха, – гляжу: муж колотит жену со всех сил. А у самого кулак – с детскую головку. Я ему говорю: «Что ж ты делаешь? Ты же можешь ей ребра сломать». А он мне отвечает: «Чем, – говорит, – меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей». Доцент какой-нибудь…

– У вас санузел объединенный? – спросил Непонятно кто у Отца Невесты.

– Объединенный, – ответил тот.

– Это плохо, – сказал Непонятно кто.

– Кому как, – Отец Невесты опять подозрительно посмотрел на незнакомца. – В тесноте, да не в обиде, говорят.

– А соседи как? Ничего?

– Ничего. Тимошка Соколов только буянит часто. Вот тут, через стенку, живет. С топором бегает, стекла бьет иногда… А вчера, например, явился домой в состоянии зеленого алкоголя. А семья, – ну, то есть, родные и знакомые, смотрели телевизор. Ну, он тоже стал смотреть. Посмотрел немного и говорит: «Таких плотников не бывает!» Его попросили привести себя в порядок. А он свое: «Таких плотников не бывает! Я, – говорит, – сам плотник – знаю! Это вранье все». Снял сапог с левой ноги и произвел удар по телевизору.

– Сколько дали? – спросил Непонятно кто.

– Пятнадцать суток. Я сам и отвел его в отделение. Критик ты, – говорю, – а не плотник.

– Какой телевизор? – спросил Непонятно кто.

– Обыкновенный телевизор.

– Они разные бывают.

– У них «Рекорд» был, – сказала Невеста.

– Самый плохой. А вот у вас, я смотрю, никакого телевизора нету.

– Телевизор – это одно беспокойство, – упрямо сказал Жених. – У одного моего друга тоже телевизор был… Смотрели как-то с соседями постановку про любовь. Свет, конечно, выключен. Ну, один сосед начал щупать жену друга. Они, значит, так сидели: она впереди, жена-то, а муж с соседями сзади. Ну, он начал ее поглаживать. Она говорит: «Это ты, Вася?» – мужа-то Васей звать. А Вася – ни сном, ни духом. «Чего?» – говорит. «Ничего», – это она-то, «Я, – говорит, – думала, это ты».

– Ая-яй! – сказала Мать Невесты.

– Ловко! – с восхищением заметил Отец Невесты.

– А, по мне, вот – хоть он есть, этот телевизор, хоть его нет – все равно, – сказала Невеста. – Я больше люблю в окно смотреть.

– Баловство одно от этих телевизоров, – согласилась Мать Невесты.

– Нет, иногда можно посмотреть, почему, – сказал Жених. – Совсем не смотреть телевизор – это тоже отсталость. Но зачем свет выключать?

– Да, это уж так, – поддакнула Мать Невесты. – Свет выключут – тут уж конечно…

– Да, тут уж только держись, это точно, – подкинул Отец Невесты.

– При свете-то, конечно, можно посмотреть, – поправилась Невеста, – я в этом смысле и сказала. Я в этом смысле ничего не имею против. У одной моей подружки тоже телевизор есть… Она, как видит меня, всегда говорит: «Почему ты никогда на телевизор не приходишь?» Я говорю: «Нет, смотрите уж сами». Она говорит: «Почему? Хоть, – говорит, – посмеемся». – «Нет, – говорю, – смотрите уж сами». А потому что я знаю, что они, когда смотрят телевизор, свет всегда выключают.

– «Посмеемся»! – возмутилась Мать Невесты. – «Приходи, хоть посмеемся»! Начнут все смеяться, так ты и не заметишь, как тебя общупают всю. И я всегда своей дочери говорила: «Никогда не смейся, доченька!» Она иной раз: «Мам, я в кино схожу». – «А чего, – говорю, – ты там не видела? Чего? Опять смеяться будете?»

– Нет, иногда можно посмеяться, почему. Если комедия какая-нибудь – пожалуйста, смейся. Для того и на афишах пишут: «Комедия», – Жених потихоньку наглел. – Я сам люблю комедии…

– В здоровом теле – здоровый дух, – согласился Отец Невесты. Чем больше наглел Жених, тем активнее заискивали перед ним Невеста, Отец Невесты, Мать: как ни крути, а замуж надо.

– А при чем тут тело? – строго спросил Жених.

– Я в том смысле, что я тоже кино уважаю.

– Надо бы выбирать выражения.

– Это правильно, конечно.

– Вообще-то, кино – это разврат, – сказал Жених. – Ты же берешь билет, ты же не знаешь, кто рядом с тобой сидеть будет. Бывает так, что сядет какая-нибудь фифочка… От нее духами и всякими… Тут не то что на экран, тут всякие мысли в голову лезут, хе-хе…

Все громко засмеялись. В дверь постучали.

– Можно! – сказал Отец Невесты.

Вошел пожилой скромный Гражданин с газетой в руках.

– Что случилось, соседушка? – миролюбиво спросил Отец Невесты.

– Нельзя ли потише, товарищи?

– У нас, видишь ли, ЧП – дочку замуж выдаем.

– Я понимаю, но все-таки… пожалуйста, а?

– Ладно.

Скромный Гражданин вышел.

– Кто это? – спросил Непонятно кто.

– Да бухгалтеришка один… Вредный, зараза! Мы тут на днях клопов морили керосином, ну, конечно, открыли дверь, чтобы запах в коридор выходил. Так он нарочно завязал голову полотенцем и ходите полотенцем. «Голова, – говорит, – болит от вашего керосину».

– «От вашего керосину…» А сам, наверно, с похмелья мучился, – сердито сказала Мать Невесты.

– Закладывает? – спросил Непонятно кто.

– Да говорит, что у него желудок вырезан. А сам, наверно, пьет потихоньку. Кто нынче не пьет?

– Я сам на днях клюкнул с дружками в кафе – еле до дому добрался, – весело сказал Отец Невесты. – Спасибо, ребята-дружинники помогли.

– Если не буяните, почему не выпить? – вставила свое слово Мать Жениха. – Бывают буйные.

– Нет, он у нас спокойный, – не без одобрения сказала Мать Невесты.

Отец Невесты был явно польщен этим замечанием жены и стал хвастать:

– Я сразу – спать. Других тянет шататься где-нито, а я сразу домой – спать.

– Папа у нас, как напьется, так берет песенник и поет все песни подряд. И все на один мотив, – сказала Невеста, с любовью глядя на отца.

Довольный Отец засмеялся.

– Ну, ты уж скажешь, дочка.

– А что, неправда? Мама его ругает матом, а он себе поет.

– Хе-хе-хе… Нет, я действительно не понимаю таких: напьется – и вот начинает строить из себя! Правильно, что начали бороться с такими. Напился? – иди домой! И никто никогда тебе слова не скажет. Наоборот, будут в пример ставить.

– Если не буяните, то почему же, – опять сказала Мать Жениха и посмотрела на своего мужа.

– У меня отец-покойничек, царство ему небесное, дедушка Катин, – вспомнила Мать Невесты, – такой был. Душевный человек! Уж так пил, господи-батюшка!.. Один две поллитры усиживал. Но чтобы он кому-нибудь лишнее слово сказал или ругнулся на улице – никогда! Придет, бывало, еле на ногах стоит, а сам все улыбается. «Вот и я», – говорит. Любили его все. Так от запоя и помер, сердешный.

– А я вот никогда не помню, что со мной бывает, – сказал Отец Жениха. – Проснешься утром и думаешь: «Что же вчерась было?»

– Это опасно, – авторитетно сказал Отец Невесты. – Так можно подзалететь. У нас на днях судили одного…

– А с моим другом тоже на днях история была, – заговорил Жених. – Пошел он с женой в гости к нашим общим знакомым, выпили тоже, завели радиолу, пошли танцевать. А он, друг-то, замечает, что у его жены что-то глаза блестят. Ну, притворился пьяным. Потом – раз на кухню: а там целует его жену наш общий знакомый. Свет, конечно, выключен.

– Ая-яй! – сказала Мать Невесты.

– Ловко! – воскликнул Отец Невесты.

– А он что? – спросил Непонятно кто. – Выкинул его?

– Кто?

– Муж-то?

– Он им ничего не сказал.

– !!!

– А когда они ушли из кухни, он взял им холодильник испортил и выпустил попугая из клетки. Совсем – в форточку.

– Ловко!

– Я вот не понимаю женщин, которые танцевать любят, – заговорила Невеста. – Что хорошего? Кружатся, кружатся – смотреть противно.

– Нет, иногда можно потанцевать, почему. Но вообще-то – это разврат, я по себе погонюсь: пойдешь с какой-нибудь фифочкой, а от нее духами всякими… Хе-хе…

Все опять громко засмеялись.

В дверь постучали.

– Можно! – сказал Отец Невесты.

Вошел пожилой человек с газетой.

– Товарищи, нельзя ли потише?

– Знаете что!.. – взорвалась Мать Невесты. – Идите лучше похмелитесь! Ходют тут алкоголики всякие!

Гражданин вытаращил на нее глаза.

– Вы что, спятили?

На Гражданина двинулся Отец Невесты.

– Как ты сказал? Я что-то не расслышал. Ну-ка, повтори еще…

Жених остановил его и вежливо сказал скромному Гражданину:

– Товарищ, я вас сейчас изуродую. Вот сюда достану разок… Оп!.. – он сделал выпад, пугая Гражданина.

Гражданин выбежал из комнаты. Все опять засмеялись.

– Вот так и надо с ними, – сказала Мать Невесты.

– До чего обнаглел народ! – возмутился Отец Невесты. – Это ж – не пройдешь по улице, чтобы тебе чего-нибудь не отдавили. Мне на днях все руки отдавили.

Непонятно кто вопросительно уставился на Отца Невесты.

– А я как-то иду по улице, – заговорил Отец Жениха, – ко мне подходят двое. «Давай, – говорят, – на троих?» Я говорю: «У меня денег нету». Так один мне сунул вот сюда кулаком и говорит: «Зазнался, сука».

– В таких случаях надо сразу вот сюда бить, – сказал Жених. Подошел к отцу, показал – под ложечку. – Вот так – р-раз!..

– Ой!

– У нас недавно случай был: приходим с другом в парк…

– Одну минуточку я перебью, – сказал Непонятно кто. – Я не понял, как это вам руки отдавили?

Отец Невесты оглушительно захохотал. И все, кто был в комнате, оглушительно захохотали и посмотрели на Непонятно кого, как на дурачка.

– А вот как! – воскликнул Отец Невесты, встал на четвереньки и пошел по комнате. – Идите ко мне.

Непонятно кто стоял на месте.

– Ну иди, иди, – подтолкнул его Жених.

Непонятно кто пошел к отцу Невесты.

– Вот я иду домой, – стал объяснять Отец Невесты, стоя на четвереньках. – Так? А ты – прохожий… Иди мимо меня. Иди!

– Зачем?

– Да иди, не бойся!

Непонятно кто пошел мимо него.

– Идешь, да? – спросил Отец Невесты.

– Иду.

– Теперь наступай мне на руку… Ну, наступай!

– А-а! – понял наконец Непонятно кто.

Все опять засмеялись. Отец Невесты встал, отряхнул колени.

– Вот так и отдавливают руки, молодой человек, – сказал он, снисходительно улыбаясь.

– Ну, приходите вы, значит, с другом в парк? – напомнила Невеста Жениху, заранее улыбаясь.

– Ну, приходим мы, значит, в парк, друг и говорит мне: «Тут, – говорит, – один тип есть, он у меня девушку отбил. Пойдем, – говорит, – потолкуем с ним, как жельтмены». Я ему как дал вот сюда, он двадцать семь минут в нокауте был.

– Ловко!

– Я только не поняла, кто в нокауте лежал: ваш друг или тот тип? – спросила Мать Невесты.

– Да тот тип, конечно, – воскликнула Невеста. – Мама скажет тоже…

– Тип, – подтвердил Жених. – Я ему в печень дал.

– Одну минуточку, я перебью: сколько у вас квартплата выходит? – спросил Непонятно кто.

– Пять с копейками, – ответил Отец Невесты.

– Продолжайте.

Но тут заговорил Отец Жениха.

– Ну, а как мы решим наше дело-то? – спросил он всех.

– Нет, я же ясно сказал: ничего не выйдет, – сказал Жених. – Мы разойдемся как в море корабли.

Минуты три все молчали, смотрели на Жениха.

– Я не люблю зря трепаться, – пояснил тот. – Я же сказал давеча: «Знаем мы эти штучки».

Дед тихонько засмеялся.

– Пошляк! – громко сказала Невеста и заплакала.

Отец Невесты, тоже чуть не плача от обиды и оскорбления, пошел снимать ружье.

– Ты боксер, да? Ты боксер? – снял ружье, взвел курок. – А я вас тогда дуплетом…

Первой, взвизгнув, бросилась из комнаты Мать Жениха, за ней – Отец Жениха. Потом выскочил Жених. Непонятно кто остался и, не обращая внимания на суматоху, стал мерить шагами комнату – считал метраж.

– А тебе чего тут надо?! – заорал Отец Невесты. – Ты кто такой?

– Я квартирант ихний, Лизунов Евгений Елизарович, – спокойно пояснил Непонятно кто. – Как вы насчет того, если мы поженимся с вашей дочкой?

Невеста неприлично разинула рот. Мать Невесты ущипнула себя за руку. Отец Невесты зачем-то посмотрел в дуло ружья и повесил ружье на стенку.

– Черт его знает, – сказал он. – Я что-то ничего не понимаю…

– Что ты не понимаешь?! – накинулась на него супруга. – Что тут непонятного, скажи, пожалуйста? Совсем уж одурел?..

Лизунов засмеялся.

– Это, знаете, бывает. По-научному – первая стадия.

– Закрой рот, – негромко сказала мать дочери. Потом обратилась с улыбкой к Лизунову: – Тонко же вы подъехали!.. Просто даже удивительно!

Лизунов снял пиджак, аккуратненько повесил его на спинку стула, стал закатывать рукава.

– Жизнь, мамаша, сложная штука. Простите, ванночку можно принять? И мне бы махровое полотенце и детскую шампунь. Перхоть, знаете…

– Можно. Пойдемте, я покажу, – захлопотала Мать Невесты. – А ты, Катюша, собери пока на стол. А ты, отец, сбегай в магазин…

Лизунов пошел и запел:

 
Не брани меня, родная…
 

Тут Волшебный человек взял у Пессимиста волшебную веточку и взмахнул ею. Стена дома сомкнулась.

– Ты не прав, Алик! – воскликнул Оптимист и стал взволнованно ходить возле скамейки. – И откуда в тебе это?! Откуда?

– Ка-ка-ка!.. – засмеялся Пессимист.

Волшебный человек между тем перевел свои волшебные часы назад на два часа и отдал веточку Оптимисту.

– Теперь ты. Время вернулось назад на два часа – событие то же: придут сватать Невесту. Покажи, как ты это видишь.

Оптимист махнул веточкой и сказал:

«Распояшьтесь, распахнитесь, не стесняйтесь, покажитесь. Веточка, веточка, покажи нам людей, но не такими, какими их все видят, а такими, какими я, Эдуард, вижу».

Только он так сказал, стена дома Невесты с треском раскололась.

Все так же, как мы уже видели, и все тем не менее не так. Люди те же, и вместе с тем совсем другие. И в комнате все как будто так же, да не так…

– Ну и любите вы покушать, папаша! – весело сказала Мать Невесты на ухо Деду.

– А?

– Аппетит, говорю, у вас отличный!

– Не жалуюсь, не жалуюсь. Бывало, в империалистическую на спор барана съедал. Зато и силенка была! Посажу бывало, трех неприятелей на штык – и через себя.

– Вы бы писали об этом, дедушка, – сказала Невеста. – У вас такая богатая жизнь.

– А я и пишу, внучка. Пишу книгу. Называться будет: «Руки вверх, неприятели!» Если хочешь, почитаю после ужина.

– С удовольствием послушаю, – согласилась Невеста.

– Кушайте, папаша, кушайте, – угощала его Мать Невесты. – Потом нам всем почитаете. Мы все с удовольствием послушаем.

По улице, направляясь в дом, проходит семейство Жениха, и с ними еще кто-то – Непонятно кто.

– Ну, рояль, холодильник, телевизор – это все забирайте, – говорил отец Жениха. – Вы – молодые, вам это нужно.

– Спасибо, отец! – с чувством сказал Жених. – Но я предпочитаю приобрести все на свои заработанные деньги.

Отец Жениха улыбнулся хорошей улыбкой.

– Понимаю – гордость! Вот таким я и хотел видеть своего сына.

Мать отвела сына в сторонку и сказала негромко:

– Отец хочет вам подержанную «Победу» купить на свои сбережения.

– «Победу»?!

– Тш!.. Только ни слова об этом. Он хочет сделать сюрприз.

Сын догнал Отца, обнял его и поцеловал в щеку.

– Что еще такое? – спросил Отец с мужской, доброй суровостью. – За что?

– За все, папа!

Мать Жениха и Непонятно кто идут сзади.

– Какой у вас замечательный сын! – сказал Непонятно кто.

Мать было всплакнула, но тут же вытерла слезы. Улыбнулась.

Вошли в подъезд.

А в комнате Мать Невесты рассказывала:

– Сегодня поссорилась с Марьей Николаевной.

– Что такое? – спросил муж. – Почему?

– Она говорит, что сегодня ее очередь оставаться с соседской девочкой, а я говорю – моя.

– Мама, но вы же вчера оставались с ней, – сказала дочь. – Марья Николаевна права.

– Да, но девочка ко мне привыкла, – стала оправдываться Мать. – Кроме того, мы с девочкой не дочитали повесть «Жилин и Костылин».

– Какая повесть! – сказал Дед. – Умел закручивать граф Толстой. А? Мастер, мастер. Биография только… того, а так – мастер.

– Мастер, – согласился Отец Невесты. – И что удивительно – все предельно просто и лапидарно!

– В том-то и штука. Я, например, в своей книге «Руки вверх, неприятели!» хочу тоже изложить события предельно простым языком. Но трудное это дело! Ох, трудное! Я понимаю Толстого с его «Не могу молчать!» Иной раз такое волнение охватит, думаешь: лучше бы я ему в морду дал, отрицательному герою какому-нибудь, хочется, извиняюсь, матом крыть, а приходится писать, что называется, кор-рэктно. Тьфу!.. слово-то какое-то…

– Когда вы думаете закончить книгу дедушка? – спросила Невеста.

– Думаю, что через пять лет закончу. Это будет мой скромный подарок грядущим поколениям.

В дверь постучали.

– Войдите! – сказал Отец Невесты.

Вошло семейство Жениха.

Жених: – Добрый вечер!

Отец Жениха: – Здравствуйте!

Мать Жениха: – Добрый вечер! Приятного аппетита!

Непонятно кто: – Здравствуйте, товарищи!

Невеста: – Здравствуйте!

Отец Невесты: – Вечер добрый!

Мать Невесты: – Добро пожаловать!

Дед: – К нашему шалашу!

– Извините, что в такой поздний час, – заговорил Отец Жениха. – Но дело, как говорят, не терпит отлагательств.

– Пожалуйста! – воскликнул Отец Невесты. – Какие могут быть разговоры? Присаживайтесь с нами.

– Спасибо за приглашение: мы только что отужинали – и сразу сюда.

Жених и Невеста переглядываются. Невеста покраснела. Дед с этакой стариковской хитрецой наблюдает за молодыми.

– Так по какому же такому делу пожаловали, товарищи? – спросил Отец Невесты: он действительно не понимает, в чем дело.

– Пожаловали мы по весьма, так сказать, щекотливому делу, – заговорил Отец Жениха, заметно волнуясь. – Молодые люди – ваша дочь и мой сын, – оказывается, любят друг друга.

Отец Невесты очень удивился, а Мать Невесты не удивилась, но она тоже была заметно взволнована. А Дед улыбался хорошей стариковской улыбкой – хитрой и доброй. Невеста опустила глаза долу.

– Я со своей стороны серьезно и обстоятельно беседовал с сыном, – продолжал Отец Жениха. – Думаю, что к браку он готов.

Отец Невесты, заметно волнуясь, ходил по комнате.

– Ах, стрекоза!.. А я-то, старый дурак, живу и ничегошеньки не знаю. Я-то думаю, что она у нас все еще девчонка, а она вон что!.. Почему ты мне не сказала, что у тебя есть молодой человек и что вы хотите пожениться? Почему? Неужели я консерватор какой-нибудь?

– Папуля, мне было как-то стыдно об этом говорить. Я просто не знаю… Я знала, что вы не консерватор, и все равно… Мне и сейчас ужасно стыдно, товарищи… Просто не знаю, – Невеста тоже заметно взволнована.

– Как же так, дочка? Я удивлен, я тебе честно говорю: я удивлен. Не сказать отцу…

– Ну что ты к ней пристал, Микола, – вступился за внучку Дед. – Молодость диктует свои законы, которые нам не всегда дано понять. Ты тоже в свое время не сказал мне…

– Тогда было другое время, отец.

– Я бы хотел только обратить внимание молодых людей на тот факт, что женитьба – это очень и оченъ ответственный шаг, дети мои, – сказала Мать Невесты. – Я не против того, чтобы вы поженились. Я знала о том, что вы дружите… Мне обо всем рассказывали соседи и ваши учителя. Но вы не представляете, дети мои, насколько это серьезный и ответственный шаг, – она всплакнула.

– Успокойся, мать, – сказал Отец Невесты. – Жизнь есть жизнь: молодое растет, старое старится. А давно ли, кажется, мы с тобой стояли на перроне вокзала… Я уезжал тогда на Крайний Север… Ах, время, время! – Отец смахнул скупую слезу.

– Да, да… И мы тоже стояли когда-то на перроне вокзала, – Отец Жениха тоже смахнул скупую слезу.

Непонятно кто подошел к деду и спросил:

– Я слышал, вы книжку пишете, дедушка?

– Пишу, молодой человек, пишу.

– «Воспоминания пожилого человека»?

– Ась?

– Я говорю, называться будет: «Воспоминания пожилого человека»?

– Плохо вы о нас думаете, молодой человек! – обиделся Дед. – Какие же мы пожилые?! Разве годы могут старить человека?

Непонятно кто смутился.

– Нет, я не в том смысле сказал… Я понимаю, что годы тут ни при чем.

– То-то! Я в свои семьдесят девять лет моложе иного восемнадцатилетнего. А почему? Да потому, что не отстаю от жизни. А вот некоторые… Ну-ка, молодые люди!.. – (это к отцам) – Чего захлюпали?! Выше голову! Грянем, братцы, уда-лу-ую!..

Все громко засмеялись.

Стук в дверь.

– Войдите, – сказал Отец Невесты.