Текст книги "Колыбельная для страны"

Державная мощь России

 
Над страной опускается вечер,
И вдали догорает закат,
Свет струится на голые плечи
До поры повзрослевших ребят.
Их тела на граните застыли,
А над ними шумит алый стяг.
Они землю собой защитили
И в бессмертие сделали шаг…
Что случилось здесь?
Знают лишь камни
Да деревья с пробитой корой,
На граните, гранитные парни
Принимают решающий бой…
 

1969 г.

 
Кровавился блик заката.
Холодные ветры дули,
В атаку пошли ребята
Под взмёты огня, Под пули.
С пробитым плечом полковник
Осел на открытом склоне,
Поблекший пустырный донник
В шершавой сомкнул ладони.
Он верил – Победа будет,
Матёрых врагов осилят
Обычные эти люди —
Державная мощь России…
 

1985 г.

 
Лежат наши парни
По всем переправам.
Сквозь них прорастают
Высокие травы…
Над ними шумят
Вековые деревья.
Без них опустели
Родные деревни…
Их матери – в горе
С беспамятством спорят,
Девчонки – невесты
Уходят – в безвестность…
Их время застыло
В тоске покаянной
На бренных могилах —
Холмах безымянных…
 

1985 г.

 
Душа устала
От войны и пепла,
От стужи и
Безудержной резни.
Душа в металле
Под обстрелом крепла,
Но эта крепость —
Грубости сродни.
Душа упорно
Познавала цену
Безумию,
Что втянут гарнизон.
А из солдата
Клокотала пена,
Кроваво орошая
Глинозём.
Прощай, прощай,
На всё господня воля.
Жаль, так и не дождутся
Твоих рук
Пречистое ромашковое поле,
Пресветлый колокольчиковый луг.
 

1986 г.

 
Кони бойко протопали
Сквозь клубящийся дым,
Вдруг пахнуло окопами,
Холодком фронтовым.
Деревеньки пожарятся
Средь бескрайних снегов.
Разве думали стариться
У чужих очагов.
Всё белей наши проседи,
Все теснее скамья.
На кого вы нас бросили,
Сыновья, сыновья?
Аль не мы с вами нянчились
По приходу с войны,
В том, что ныне незрячие,
Доля вашей вины.
Притерпелись к изменам
У чужих алтарей.
Знать, забыли вы цену
Молоку матерей.
 

1988 г.

В.Мишенёву.

 
Пусть огонь в крови
Полыхнёт в строке,
Полыньи твои
На моей реке…
Волока слились
Во единый лес.
Красота и высь
Нам от этих мест…
А вода в Югу,
Как слеза, светла.
И заслон врагу
Русь вот здесь брала…
Обжигала смерть
Молодых в лицо…
И не нам краснеть
За своих отцов…
А падёт на весь
Окаянный час,
Чтоб и внукам здесь
Не краснеть за нас…
Чтоб влекло крыло
К чистоте вершин
Да чтоб слово шло
Из глубин души…
Это слово несть
Над безверьем нам.
И да будет – Честь,
И да будет – Храм.
 

12.06.2014 г.

О том, что доносят руны

 
Меч, многослойное творенье
Седого, в шрамах кузнеца.
Калён для ратного боренья
И подкрепления словца…
Метались всадники по кругу,
Сгорали крепости дотла,
Меч рвал зерцала и кольчуги.
И стон стоял, и кровь текла…
Вой не всегда спускал забрало,
И кто-то важный возвестил:
«Перекуём меч на орало»,
Мол, войны ныне не в чести…
А в драках хватит и орясин —
Всё ж ближе воля и покой.
Но враг, что ныне не опасен,
Пусть помнит – меч мой под рукой…
Ведь мир единой мерой мерян,
Чтоб избежать великих сеч,
Всяк ратай должен быть уверен.
Что есть при нём и щит, и меч…
 

1988 г.

 
Свет лазоревой пучины,
Отливающей руном,
Растекается – почином
Над взыгравшим буруном…
За туманным, дальним мысом,
Где сгустились облака,
Будто в вечность манит с выси
Чья-то сильная рука…
Сколько звона, сколько песен
Устремленно полнят путь…
И конец Им – неизвестен,
И с начал Им – не свернуть…
В битвах каждому придется
Одолеть отвагой страх,
И Ясон звучит, как солнце,
На упругих парусах…
 

1986 г.

 
Ах, топор ты мой, топор,
Топор ласковый.
Погуляли мы с тобой
Под завязку.
Побродили по проклятой
Чужбине.
Потесали супостатовы
Спины.
Поскоблили басурмановы
Шеи.
Загоняли ахти воинство —
В щели.
А когда с разгула дрыхли,
Дружище,
Так мягко было твоё
Топорище.
Ах, топор ты мой, топор,
Топор ласковый.
Не чеши ты этот кол
Без опаски.
Я б рванулся, да зело
Держат стены.
Не меня ль на этот кол
Ныне взденут.
 

2007 г.

 
Звенят золотые струны,
Надрывно поёт Боян.
О том, что доносят «руны»
Из древних времён славян.
Где рядом стоял брат с братом
Пред скопищем диких орд
И самой жестокой платой
Платил, защищая Род…
Чтоб чтима была Свобода,
Как главный мирской устав.
И был бы хлеб у народа,
И Слово в его устах…
Поёт, вызывая бурю,
Швыряя то в дрожь, то в хмель.
Пронзительный взгляд нахмурен,
И волосы, как метель…
Ему, что горит в боренье,
Неведом ничтожный страх…
Да будет душ единенье,
А всё остальное – прах…
 

2014 г.

Родная земля спать не даёт…

 
Молнии, сколько молний,
И непрерывный гром.
Мир до краёв наполнен
Свежестью и добром.
Опеленали тучи
Скаты пологих крыш,
По-над рекой зыбучей
Юркнул в гнездовье стриж.
Высверки – слева, справа,
И долгожданный дождь
На луговые травы,
 

На молодую рожь.

1973 г.

 
–   Добрый вечер, Пётр Иваныч.
Как живёшь?
–   Да вот, живу.
–   Что ж ты это, глядя на ночь,
Мнёшь побочную траву?
Что тебе, старик, не спится?
Все уж спать легли давно.
– Вот иду смотреть пшеницу,
Не налилось ли зерно.
Рожь потрогаю за косы,
Потреплю за чуб ленок,
Загляну на сенокосы,
И домой – путь недалёк…
 

1973 г.

 
Маслом пропитаны куртки,
Льётся усталость из глаз.
Вот уж которые сутки
Жмут трактористы на газ.
Жмут без обиды и злобы. И
м ли не знать наперёд,
Что эти дни хлеборобов
Будут кормить целый год…
Пусть набухают мозоли,
Темпов не снизит звено…
Пашется, пашется поле,
 

1974 г.

 
Опустилась на землю теплынь,
Так давно не бывало теплыни.
Ты, душа, перед миром застынь,
Наслаждайся и властвуй отныне.
Обещающе дышит земля,
От сырого очнувшись озноба,
И с надеждой глядят на поля
Молодые глаза хлебороба.
В них светло отражается рожь
И зелёные волны пшеницы.
Что значимее Хлеба найдёшь,
Что ещё может с Хлебом сравниться?
Глохнут в этом разгуле слова,
И бегу я из тесной светлицы
Слушать, как подрастает трава
И щебечут счастливые птицы…
 

1975 г.

 
Мне не жаль уходящей деревни,
Пусть уходит она навсегда,
Но мне жаль, что обычаи древние
Не сумеют сберечь города.
Равномерность, покатость, равнинность
Заменяет техничность, расчёт,
Впрочем, нашей деревни старинность
Ещё многих сегодня влечёт.
Навсегда отскрипели колёса
Замусоленных дёгтем телег,
И по-новому ставит вопросы
Перед жизнью своей человек.
Но останется в сердце надолго
Тот простой деревенский мотив,
Как пример выполнения долга
На своём, неизменном пути.
Мрачный вид заколоченных окон
По краям опустевших дорог,
Где берёзки взлохмаченный локон
Развевает, резвясь, ветерок.
И когда проходящему мимо
Песню детства споют тополя,
Он поймёт, до чего им любима
Деревенская эта земля.
Снова станет душой своей молод
И подумает: «Мне повезло,
Что я вовремя выехал в город,
В город именно, а не в село…»
Впрочем, в разнице рыться не буду,
На сегодня мне ясно одно:
Что и самому дивному чуду
Мир души подменить не дано…
 

1975 г.

 
Земля ни в чём не терпит жалости,
А верит искренним рукам,
Не окликай её, пожалуйста,
Не беспокой по пустякам.
Пусть отдохнут тропинки сонные
В полях, разбросанных во мгле.
Она разбудит гром и молнии
И ляжет хлебом на столе.
 

1976 г.

 
Жала, травы косила,
Корчевала кусты,
Не твоя ль это сила
Тает в окнах пустых?
Поистрачена в поле,
Разошлась на дела,
Сколько счастья и боли
Ты за век приняла…
С малым чадом в подоле
У колхозной межи…
На тебя это поле
Переложил мужик…
Он вернулся увечным
С той проклятой войны…
Жизнь цеплялась за вечность,
И рождались сыны…
Надвигалась на поле,
Громыхая, гроза,
И мутнели от соли
Воспаленно глаза…
Ни плеча, ни подмоги,
И твоя ли вина,
Что его на дороге
Понастигла война…
Понакрыв плащ-палаткой,
Словно стягом полка —
Ты стояла солдаткой —
На века, на века…
Будут флаги взвиваться
Новым штурмом грозя,
Будет вечность плеваться
В голубые глаза…
И родное до боли
Что-то высвербит дрожь: —
То ль – заглохшее поле,
То ль – невзросшая рожь?..
 

03.07.1976 г.

 
Земля устала отдыхать,
Устала быть такой забытой.
Опять Вселенную пахать
Понёсся спутник на орбиту…
А здесь объемлющая тишь.
Лишь только ветер,
Только ворон…
Охлябины замшелых крыш
Вросли в крапиву над сугором…
Светла заоблачная стынь,
Былого никогда не будет,
Остановись, шапчонку скинь
И поклонись.
Здесь жили люди.
 

1987 г.

 
Что вы хотите
От мужика?
К ходу событий
Ему ль привыкать?
В пору засеять,
В пору убрать,
Вывезти сено,
Лён перемять.
Руки болят,
Да тело поёт —
Родная земля
Спать не даёт.
 

1994 г.

 
От зноя и пыли
Качаются дали,
В угарном бессилии
Ветры упали.
И в мареве яром
Под стрекот косилок
Землица до одури
Поту вкусила.
Термометр столбцом
Упирает за сорок.
В траву бы лицом,
Да час больно   дорог.
И ширь луговая,
Клокоча, клубится,
И соль, проступая,
Сжигает зеницы…
Ни быстрая речка,
Ни певчие птицы,
Ещё долго, долго
Жара будет сниться,
И будет ночами
Гудеть онемело
Металлом и зноем
Калёное тело…
 

1996 г.

 
Кони были не то, что ныне,
Чуть замешкайся – зашибут.
И крестьянин на десятине
Не вздымал без нужды свой кнут.
Шлеи лопали от напряга,
Забивало мошкою глаз.
Шёл коняга, тянул «корягу»,
Следом ровно ложился пласт.
До житухи охоч весёлой,
Крест поставив на «уговор»,
Поджигая подворья в сёлах,
Рыскал тать, конокрад и вор…
С маху прыгнув на лошадёнку,
Прихватив на скаку топор,
Мужичонка летел вдогонку,
Чтоб напомнить про «уговор»…
Он летел, прижимаясь к гриве,
На тычину и огнестрел,
И когда оставался вживе,
Лютой ненавистью острел…
Сатанел со своей тужилью
От бесправья и вечных бед…
Даже там, где есть кость да жила,
Нету силы, коль правды нет…
 

2009 г.

 
Нет, не тускло совсем сверкали
В эту пору кругом огни,
И народ, войной измочаленный,
С тишиною себя роднил.
Мужики обживали избы,
Жёнки пестовали детей,
Был бы хлеб на столе
Да лишь бы
Не ломала хандра костей.
Нацепив на пиджак медали
И напялив в латье портки,
У продмага гурьбой стояли
С гордой выправкой мужики.
Победители в самой страшной,
Самой гиблой своей войне,
Ни главенствующих, ни старших —
Все пред памятью наравне…
Наливались глаза рассветом,
Не у каждого всё сбылось.
И кричало в удушье лето,
Зазывая на сенокос.
У кого целы руки-ноги,
Чтоб встряхнуть на подъём страну,
Шли в поля луговой дорогой,
Что когда-то шли на войну…
По тому, ломовому тракту,
Заглушая соловью звень,
Чтоб сыны их, освоив трактор,
На иную взошли ступень.
Чтобы внуки, утроив силы,
Ещё выше могли шагнуть,
Чтобы правнуки легкокрыло
В звёздный мир пробивали путь…
И под этим великим солнцем
Разве ведать они могли,
Что не выдержит и порвётся
Притяженье родной земли.
Что беспочвенностью растленны,
Навсегда потеряют связь
С той единственной, неразменной,
Что своею землей звалась…
 

2003 г.

Котик-братик, Рыжемордик…

 
У лягушки на макушке
Чудная корона.
Ты скачи, скачи, лягушка,
Я тебя не трону.
Отодвину только доску
Да копну лопаткой…
Ты скачи через бороздку
На другую грядку.
А когда червей нарою,
Расскажу Серёжке,
Как в карете мы с тобою
Мчались по дорожке…
 

2014 г.

 
Котик-братик,
Рыжемордик,
Плутоватые глаза.
Котик ходит по погоде,
Гладко шёрстку зализав.
Котик с зонтиком идёт,
Котик песенки поёт,
В лаковых сапожках,
В шёлковых одёжках.
Сверху – кап, кап, кап,
Снизу – буль, буль, буль —
Не замочит лап
 

2012 г.

 
Привередина и вредина
И на месте – непоседина…
Кота рыжего – пиналово…
И игрушки   – раскидалово…
И подушки – растерюшкано…
На все ушло «стрижет» ушками…
Что б еще удумать молодцу?..
Ну и милый, мое золотце…
 

13.01.2018 г.

 
Взглянув на мутный небосклон,
Считаю галок и ворон:
Летит ворона,
За ней вторая.
Летит ворона,
На мир взирая.
Туда, где крона
Сосны над склоном,
Летит ворона,
Кричит ворона
О том, что сыро,
О том, что хлябко,
О том, что зябко
Вороньим лапкам.
Нависли тучи,
И ветер сносит.
И что их мучит,
Никто не спросит…
И как их гонят
За их породу…
И что ворона
Верна свободе…
 

2015 г.

Хотел быть нежным…

 
Я хотел быть нежным,
Но не получилось.
За слепую сдержанность
Нежность закатилась.
Я хотел быть грубым,
Сильным, но куда там,
Не твои ли губы
В этом виноваты.
Правлю мелководьем,
Всем земным отмечен.
И осталось вроде
Жить по-человечьи.
 

1988 г.

 
Солнцем залит луг зелёный,
Многоцветье трав.
И летишь ты окрылённый,
Голову задрав.
Ив раскидистые ветви
Плещутся в реке.
И зажат горячий ветер
У тебя в руке.
За причалом чаек стая
Дремлет на песке.
И никто ещё не знает
О твоей тоске…
 

2010 г.

Я с дороги твоей грязь и лужи

На одежду свою соберу.

А. Климов

 
Любовь не стелет, а возвышает,
Летят запоры со всех дверей,
И коль любовь, то всегда большая,
Иначе к месту ли петь о ней.
Она приходит босой и голой,
Неудержима и молода…
В неё заложено столько тола,
Что пали царства и города…
Она сжигает в огне безумий,
Возносит к небу,
Швыряет вниз!
И пусть он будет непредсказуем,
Лишь ей оправданный эгоизм…
 

2011 г.

 
И очи твои так жгучи,
И речи твои так «пламенны».
И причет из уст кипучих
Как взбученность тучи каменной…
До хруста грызёт и зудит,
Что в пору с него повеситься.
И ельник оскалил зубья
На тонком распиле месяца…
А вечер тягуч, как вечность
В зыбучих туманах прячется.
Истечная человечность
Сегодня нигде не значится…
Так чем же тебя прельщали?
В какой из лагун лелеяли?
Лишь ветры о том вещают
Над сомкнутыми аллеями…
Да звёзды на талом своде
Капризно «стреляют» зенками…
И время, смеясь, уходит
В покрытое пылью зеркало…
 

2012 г.

 
Что страна? —
Страны не стало.
Что жена? —
Жена больна.
Моя лодка
От причала
В даль отчалить —
Не вольна.
По рукам «законом»
Связан.
Беззаконьем —
По ногам.
В кураже,
С подбитым глазом
Лезу – чёрту
На рога.
У меня отбили
Память,
Дескать —
Всё предрешено,
Но я – жив.
И мелко плавать
Мне отныне —
Не дано.
 

2013 г.

 
Ещё не грянул
Страшный час.
Я знаю,
Кто меня предаст…
Пусть тяжек крест.
И недруг – лют,
Но я молю судьбу,
Молю:
За эту – даль,
За этот – дом,
За ту, что проживает в нём,
За искромётные глаза,
За всё, что не любить нельзя…
За эту дверь, где сердце – зверь
Хранит от сглазу и потерь,
От недомолвок и невзгод
Который год, который год…
Чтоб цветь – бела
И песнь – плыла,
Трезвонили колокола,
За то, чтоб и на этот раз —
Господь нас спас,
Господь нас спас!..
 

2013 г.

Спасибо, что вы в жизни были…

А. Белых

 
Мне немного грустно, оттого что пусто
На разбитом стуле за твоим столом,
Оттого что в папках строк лежит негусто
И исчезло фото Пьехи под стеклом.
Из родного дома под крыло горкома
Убегаешь, что ли, от газетных строф.
Мне в житье оставив сено да солому,
Да так тысяч двадцать плохоньких коров.
Да так тысячонку всяких агрегатов,
Что весною выйдут в поле, грохоча.
Знать, не зря опала, чувствуя утрату.
Роза, что касалась твоего плеча.
 

1980 г.

 
Пусть буду я нищим,
Пусть буду я голым,
Пусть ветры освищут
Позор мой по сёлам.
Пойду через травлю,
Проклятья и муки,
Исхлещут мне травы
И ноги, и руки…
И враг оскорбит,
И унизят пижоны,
И буду я битым.
Забытым, прожжённым.
Беду испытаю
И горечь осилю
И в этих скитаньях
Познаю Россию.
 

1984 г.

Насте.

 
Я вила кудёрышки
Да брала ведёрышки,
Мимо окон милого
Шла к колодцу дальнему
Будто к месту бальному —
Это тайна давняя.
Износились, выцвели
Платьица нарядные,
И хожу с ведёрками
Ныне неоглядно я.
Кружат, разлетаются
Листья под берёзками,
Кудри расплетаются,
Что-то стали жёсткими.
 

1986 г.

 
Мой милый друг,
Чему ты веришь?
Куда ни глянь, повсюду ложь.
Толпа всегда просила зрелищ,
Ты от неё пощады ждёшь.
Плюнь в эти масляные морды,
Что о любви тебе трубят.
Стой на земле светло и твёрдо
И положись лишь на себя.
 

1989 г.

 
У Мефоди гости вроде,
Сохнет бредень у реки.
Сам Мефодий ходит-бродит,
О два пуда кулаки.
Ранней ранью топит баню,
А завяжется парок,
Плесканёшь чуток на камни,
И с полка да под порог.
Глянешь в щель, за ширь лужкову —
Деревеньки в бась и в крась.
К Плёсу ближняя – Дружково —
Нетерпеловом звалась.
Уж давно из штольни вышел,
А крепок ещё шахтёр.
Лес шумит над самой крышей,
От крыльца – дорога в бор.
Поразмётана солома
Перед лазом на сенник.
Всё знакомо…
Угол дома
Подпирает боровик.
 

 
Мне крупно повезло —
Я мог бы не родиться.
Потом мне повезло —
Я мог бы утонуть.
Спасло и вознесло
Пророчество провидца.
Создатель неземной
Благословил мой путь.
Потом, когда болел,
Не околел, а выжил,
В тот дифтерийный год
Ушла моя сестра.
На камень налетел,
Но устоял на лыжах,
По пьянке не сгорел,
Ночуя у костра.
Я знаю – скор наш бег,
Туманит и дурманит,
Так ветрено везенье,
Так хрупок человек.
В стакане кончит век,
Со чтивом на диване,
В роскошном «шарабане»
Под лязганье телег…
И если друг придёт,
Простивший и прощённый,
С улыбкою возьмёт
Знакомое весло,
Уверую без слов
Душою воскрешённой,
Опять мне повезло,
Опять мне повезло…
 

 
Спасибо, что вы в жизни были,
Глушили водку допьяна,
С плеча рубили,
Баб любили,
Не измельчали, не прогнили
В гнилые эти времена.
Всё без подвоха, без утайки
Не раз высказывали мне,
Жульё подкручивало гайки,
Но где-то теплилась оттайка
И прорубалась брешь в стене.
О други, мы ещё живые,
Кто с кем сегодня – нам решать.
Кружите, ветры лиховые,
Свербите, раны ножевые,
Гуляй, душа, гуляй, душа.
 

1999 г.

 
Давай помолчим,
Ни к чему разговоры,
Их было так много,
Безудержных слов.
Куда лучше лечат
Родные просторы
И тихая память
Живительных снов.
Давай помолчим,
Оттого что мы рядом,
Что живы ещё И на ногу легки,
Что наши посевы
Не выбиты градом,
Что воды обильны
У нашей реки.
Стремимся подняться
И падаем низко,
И тянемся к свету
В безмолвной ночи…
Давай помолчим
О далёком и близком,
Давай помолчим, друг,
Давай помолчим…
 

1999 г.

 
Наши школы начинались с Воли,
У костров, дымящих до утра,
С первой, кровоточащей мозоли
При расколке дров, от топора…
С тех корост, на этом самом месте
На Карьке набитых в сенокос…
Самой доброй, самой светлой вести
Наши в космос протянули «мост»…
И шагали гордо мы в раскачку,
От баржи вдоль хмурых берегов,
Потому что каждый брал на тачку
Кирпича за взрослых мужиков…
И багром орудуя на сплаве,
С молевым, аврального порой
Под себя не подминали «правил»,
Но за друга всяк стоял горой…
Мы вбирали с удалью весёлой
Суть житейства, рвением горя,
 Мы учились Мужеству, а школа
Нас ждала с началом сентября…
 

2011 г.

А. П. Маркову

 
С тёплых встреч начиналась дорога,
С тех людей, без которых не жить,
С огонька за обрывистым логом,
Что дрожит над уступом межи…
На него через мглу и ненастья
Держат стрелку, чтоб после явить: —
«Её строят с надеждой на счастье,
И не строят Её без любви…»
Чтобы кинуть дорожную ветку,
Обозначить для оной почин,
С рюкзаками шагает «разведка»
Через реки, болота, ручьи…
Пусть не всё получается складно,
Витьеват и обрывист маршрут.
И тропинка, как нить Ариадны,
Их выводит туда, где их ждут…
 

28.06.2017 г.

Т. Колосовой

 
Отгремели грозы лиховые,
Оглушила взрывом тишина.
Только для живых Они живые,
Навсегда в сыновьих именах.
Для живых, слышны в их тихом доме
Легкие, незримые шаги.
И в пропахшей августом соломе
Ни клочка нет места для других…
Потому что много есть хороших,
Каждый метит свой высокий путь,
Только по пригоркам и по рощам
Той, былой, отрады не вернуть.
Не делить сиреневые ночи
С неуемной дрожью на губах,
Можно с гору счастья напророчить,
Только душу, душу-то куда?..
И чтоб свято волю их исполнить,
Дотянуть связующую нить,
Над судьбиной задыхаясь в полночь —
Дай Бог Помнить и всегда – Любить…
 

20.08.17 г.

Н. Мохиной.

 
У каждого выбора
Есть предпочтение вкуса,
В расчете на будущность,
С верою в прочность основ,
Они неделимы,
Как ритмика сердца и пульса,
Как речь и дыхание
С болью несказанных слов…
 

 
Нам не отречься от своей дороги,
Креста, что с головою нас накрыл,
И даже, если подкосятся ноги,
Его потянем, сколько хватит сил…
До дрожи, прожигающей колени,
Безумия в тревожной глуби глаз,
До самого высокого каленья,
Целуя цепи, что сковали нас…
Нет, мы не поступимся буквой в слове,
В ущерб основам, на потребу дня…
Нам человечность утверждать не внове,
И Совесть, что никто не отменял…
Еще нам хватит воли и запала
Восполнить силы добрые в разы,
И осушить торжественно бокалы
За звучный и великий наш Язык…
Кулик и тот воспел свое болото,
У нас же ширь и даль – во все концы,
Была бы песнь высокого полета,
Разливно занимались бубенцы…
Чтоб мчалась Русь под радужным поддужьем,
А встреч – трезвон во все колокола,
И наша боль за милое Поюжье,
Как ягода, сквозь пальцы протекла…
 

12.06.2018 г.

Липе

 
Нам осталось немного радости,
Опираясь на крепь корней,
Любоваться другою младостью,
Подрастающей из своей…
С приговорами, с недосыпами
Человечую суть вдохнуть,
Через норов крутой и выпады
На разумный наставить путь…
И увидеть в глуби бунтующей,
Как благое взялось зерно…
С верой в то, что в цепи связующей
Будет прочным твое звено…
 

18.06.19

Обошлись со мной благопристойно…

 
Хорошей старухой была Петровна,
Последней краюхой делилась ровно,
Пускала проезжих погреться в стужу,
Поила чаем ещё к тому же.
По всей округе ходили слухи,
Что сердце – золото у старухи.
И в самом деле, у ней, бывало,
Народу множество ночевало.
На лавках спали, в углах, на печке,
В каморке тускло мерцала свечка.
Петровна двигалась у стола,
Она под россказни не спала.
В четыре ровно всегда вставала.
Была Петровна, и вот не стало.
Ну кто нас пустит погреться в стужу,
По кружке чаю нальёт к тому же?
 

1976 г.