Текст книги "Любовные тайны знаменитых"

«Если бы я знала, как все кончится…»

Современники писали, что и в девяносто лет Нинон де Ланкло выглядела словно юная девушка. Хорошо, что уже не существовало инквизиции, иначе ей никак не миновать обвинения в колдовстве и страшной смерти на костре. Впрочем, горе в ее жизни тоже случалось и не обошло обольстительницу стороной. Жизнь ее не была совершенно безоблачной.

По воспоминаниям современников, в молодые годы одним из пламенных любовников Нинон был маршал д’Этре, от которого красавица родила сына, якобы получившего имя кавалера де Виллье и воспитывавшегося в провинции. Когда молодому человеку исполнилось двадцать лет, Нинон пожелала видеть его и поселила в своем доме, создав все условия, дабы вывести отпрыска в высший свет. Но тот влюбился в собственную мать и покончил с собой. Насколько правдива эта история, судить довольно сложно. О Нинон ходило множество легенд и слухов!

Другими известными любовниками Нинон являлись маркиз де Вилларсо и герцог де Ларошфуко, к ним нужно приплюсовать маршала д’Этре и новое очень высокопоставленное лицо – уж не самого ли короля Франции? – от которого в пятьдесят пять лет Нинон, по словам современников, родила дочь. К несчастью, девочка вскоре умерла. Ребенок оказался настолько красив, что отец приказал забальзамировать тельце и хранил его в стеклянном сосуде в своем кабинете.

– Это язычество и богопротивное дело, – сказал ему столь же высокопоставленный церковник, возможно даже сам кардинал. – Тело должно быть предано земле.

– Посмотрите, она прекрасна, как фея, – ответил любовник Нинон. – Разве можно хоронить фей, словно людей?

За полную достоверность этой истории также трудно ручаться: как уже говорилось, с именем Нинон де Ланкло связано множество разных легенд и слухов, проверить подавляющее большинство которых совершенно невозможно.

Достоверно можно сказать, что у нее были внук и внучка, однако они не унаследовали умопомрачительной красоты и талантов бабушки. Кто их родители – осталось неизвестно.

В девяносто лет Нинон продолжала обольщать, и ее вниманием сумел завладеть оставшийся неизвестным некий аббат, которому исполнилось восемьдесят девять лет! В Париже, где знают все и про всех, говорили, что он самый пылкий и страстный из всех любовников «царицы куртизанок». Возможно, аббат являлся таким же феноменом, как сама Нинон?

Рассказывали, как незадолго до кончины, когда де Ланкло уже исполнилось чуть ли не сто лет, она в припадке откровенности пожаловалась:

– ОН приходил и сказал: скоро конец! О Боже, если бы я знала, как все кончится, то лучше бы сразу повесилась!

Что она имела в виду? Кого, можно догадаться, но остальные тайны несравненная красавица унесла с собой в могилу, оставив только легенды и восторженные воспоминания о себе…

Червонная дама корсара Леграна

В зале одного из старых русских музеев висел написанный неизвестным художником XVIII в. портрет молодого человека с дерзким прищуром голубых глаз, казалось вобравших в себя синеву далеких, полных романтики южных морей. Пышные локоны завитого белокурого парика падали на кружевной воротник дорогого камзола, рука юноши сжимала эфес шпаги, но никто из искусствоведов не мог сказать, кто изображен на портрете. Имя персонажа оставалось долгое время загадкой, и во всех каталогах полотно числилось как «Портрет молодого вельможи».

Наконец тайна раскрылась. Оказалось, на старинном портрете, некогда написанном знаменитым французским живописцем Никола Ларжильером, изображен известный авантюрист и сердцеед начала XVIII столетия, дуэлянт и любимец фортуны Пьер Легран. С его именем связана любопытная история любви и пиратского золота…

Пророчество за карточным столом

Дождливым летним вечером 1711 г. Пьер Легран – капитан стоявшего на марсельском рейде фрегата «Кураж» – заглянул в салон итальянской певички Монфальконе, пользовавшейся в городе сомнительной славой. Сбросив на руки слуге мокрый плащ и шляпу, капитан прошел в ярко освещенную множеством свечей гостиную.

Церемонно поклонившись хозяйке, он поцеловал ее надушенную ручку, сказал пару дежурных комплиментов и сел играть в карты. Напротив капитана за покрытым зеленым сукном столом оказался пожилой аббат, ловко тасовавший атласную колоду унизанными перстнями жирными пальцами.

– Вот моя ставка, – корсар небрежно бросил на стол сафьяновый кошелек с золотом. – Чем ответите вы?

– Могу предложить нечто необычное, – загадочно улыбнулся аббат.

– Например?

– Например, предсказание судьбы. Ставлю мое пророчество против вашего золота. Идет?

– Я не совсем вас понял, святой отец! – привычно положив ладонь на эфес длинной шпаги, слегка нахмурился Легран.

– Все предельно ясно: если вы проиграете, то золото мое, – ловко раздавая карты, объяснил священник, – а коли проиграю я, то скажу, что ждет вас в ближайшем будущем.

Капитан уже открыл рот, намереваясь послать хитрого святошу ко всем чертям, но ему вдруг стало весьма любопытно. Не иначе, аббат просто прожженный мошенник, каких немало найдется в любом портовом городе. Наверняка он соотечественник хозяйки и пользуется ее молчаливой поддержкой, когда шулерскими приемами облапошивает гостей салона за карточным столом. А под его сутаной может скрываться роба беглого каторжника – вон какие колючие и хитрые у него глаза!

Однако не на того напал, каналья! Впрочем, отчего не посмотреть, как карты лягут? Легран играл хорошо, и ему хотелось услышать, что наболтает ряженый аббат, если продуется в прах.

Приказали слугам подать темного кипрского вина и начали игру. Переменчивое карточное счастье то ускользало от корсара, то вновь возвращалось. Но в конце концов, когда за высокими окнами уже забрезжил рассвет, священник оказался в сильном проигрыше.

– С вас триста золотых, – откинувшись на спинку стула, насмешливо сказал Легран. – Платите, святой отец!

– Не торопитесь, – сложив руки на животе, уверенно ответил аббат. – Через год получите куда больше, целый сундук золота! Вас ждет дальнее путешествие и встреча с молодой прекрасной червонной дамой. Она принесет вам любовь, богатство и необычайные приключения. Потом вы завоюете благосклонность короля и останетесь в памяти потомков.

– Чего только не наврешь, лишь бы не платить, – расхохотался Пьер.

Ну конечно же он точно угадал: попик оказался сущим мошенником. Раз не выгорело обыграть, он теперь с умным видом плетет всякие небылицы. Ладно, наплевать, все равно каждый остался при своем.

– Прощайте, святой отец! – Легран поднялся. – Наверное, моя червонная дама уже заждалась?

– Храни вас Бог, сын мой, – смиренно перекрестил его аббат. – Помните: через год!..

Дочь губернатора

Год спустя, то есть в 1712 г., в голубых водах Индийского океана, омывающих принадлежавший тогда голландцам остров Маврикий, появилась небольшая эскадра французских военных кораблей. Ею командовал адмирал Шароле. В состав эскадры входил и фрегат «Кураж» капитана Леграна. Стоя на мостике, он в подзорную трубу с любопытством осматривал затянутые голубоватой дымкой лесистые горы острова, шпили белых церквушек, домики городка и маленькие фигурки людей около причалов.

Попусту не тратя времени на переговоры, французы с ходу дали по острову пару бортовых залпов – больше для устрашения малочисленного голландского гарнизона, чем для начала артиллерийской дуэли или с целью нанести какие-либо разрушения. Потом с кораблей быстро спустили шлюпки, в них сели вооруженные матросы и высадились десантом.

Совершенно не ожидавший подобного поворота событий и даже не предполагавший возможного нападения гарнизон острова во избежание ненужного кровопролития предпочел капитулировать. Губернатор Маврикия мессир ван Бринк торжественно отдал свою шпагу адмиралу Шароле. Взамен он испросил себе право покинуть остров и свои бывшие владения вместе с семьей и немалым имуществом. Для этого адмирал решил предоставить ван Бринку фрегат, а конвоировать экс-губернатора приказал Леграну.

Вскоре на «Кураж» прибыло семейство губернатора. Лишь только Пьер увидел дочь голландца – золотоволосую красавицу Аниту ван Бринк, – как сердце корсара и авантюриста дрогнуло и забилось быстрее: это сама судьба! Галантно предложив девушке руку и осторожно держа ее за кончики нежных пальцев, капитан «Куража» не чувствовал под собой ног, поднимаясь по трапу на борт.

– Вы самый ценный груз, который когда-либо мне доводилось сопровождать, – шепнул он прелестной голландке. – Готов даже заложить душу дьяволу, только бы вы стали моим призом!

В ответ красотка подарила галантному французу многообещающий взгляд и скрылась в каюте, плотно закрыв за собой дверь.

С этой минуты Легран все свободное время проводил в обществе семьи экс-губернатора Маврикия мессира ван Бринка, решительно сумев всех очаровать. Естественно, ни сам мессир ван Бринк, ни его супруга совершенно не интересовали молодого человека: его буквально сводила с ума их красавица дочь! Француз был высок, строен, хорош собой, образован, галантен, смел и безумно влюблен! Не удивительно, что довольно скоро ему удалось растопить лед недоверия и завоевать сердце губернаторской дочери.

Пьер пригласил девушку в капитанскую каюту, где они пылко объяснились в любви, дав друг другу клятву верности и обещание никогда более не расставаться.

– Готов ли ты ради меня на все? – спросила Анита.

– Хоть в преисподнюю, – серьезно ответил Легран.

– Тогда я могу открыть тебе свою тайну, любовь моя, – с трудом высвободившись из жарких объятий Пьера, неожиданно сообщила Анита.

Авантюрист насторожился: что еще за тайны у губернаторской дочери? Неужели ему сейчас предстоит услышать душераздирающую историю о внебрачных малютках или?.. Но то, о чем поведала Анита ван Бринк, несказанно удивило капитана и заставило его серьезно призадуматься.

Издавна у берегов Маврикия искали прибежища и спасения застигнутые жуткими океанскими штормами пираты. Некоторые из их кораблей разбивало высокими волнами об острые прибрежные скалы, и они быстро шли ко дну. Однако пираты упорно старались спасти даже с быстро погружавшихся в пучину кораблей самую ценную добычу, а на берегу острова превращали ее в клады, устраивая хитрые тайники по всему Маврикию.

Однажды случилось так, что предводитель пиратов влюбился в местную красотку и женился на ней. Ему посчастливилось закончить жизнь на берегу. Когда пришел смертный час, старик открыл тайну спрятанного на острове пиратского золота своей дочери-мулатке и передал ей как наследство секретную карту. Много лет спустя эта мулатка стала кормилицей Аниты и, полюбив девочку как родную, подарила ей полученную когда-то от отца-пирата карту, испещренную условными значками, обозначавшими пути к местам хранения сокровищ морских разбойников.

– Я не верю, что они действительно существуют, – отдавая карту, небрежно махнула рукой мулатка, – а ты поступай как знаешь. Пусть эта штука напоминает тебе обо мне, дитя мое!

В отличие от кормилицы, Анита твердо верила в существование пиратских кладов и теперь хотела отдать возлюбленному карту сокровищ морских разбойников.

Пока корабли французов готовились к выходу в море, Легран не одну ночь провел в угаре безумной любви и тяжелых, как похмелье, размышлениях. Не раз он наугад открывал колоду карт, и из нее неизменно выпадала все та же червонная дама: как тут не вспомнить предсказание странного аббата, которого он принял за шулера и беглого каторжника? Священник оказался настоящим провидцем! Но как поступить, на что решиться? Сбудется ли предсказанное до конца и стоит ли рисковать головой, доверяясь рассказам неизвестной мулатки и затертому куску старой мягкой кожи с непонятными каракулями?

Анита постоянно умело разжигала в Легране любовную страсть и алчность. Наконец ей удалось добиться своего – авантюрный склад характера Пьера победил благоразумие.

– Мы отправим пробную экспедицию, – решил он. – Но тайно!

Держа цель предприятия в секрете от всех, он отобрал нескольких надежных матросов, подготовил шлюпку, факелы, потайные фонари, веревки, оружие и инструменты. Ночью шлюпку тихо спустили за борт корабля. Легран сел в нее вместе с Анитой, и матросы навалились на весла.

Вскоре нос шлюпки уткнулся в прибрежную гальку Строго следуя от одного оставленного пиратами условного знака к другому, небольшой отряд прошел по укромным тропам к первому из тайников.

– Ну, сейчас все решится, – прикусив от волнения губу, прошептал Пьер.

При свете факелов определили место, и матросы споро заработали заступами. Вскоре железо глухо стукнуло о дерево, и с помощью толстых веревок из глубокой ямы вытащили большой сундук. Когда сбили замок и откинули крышку, он оказался доверху полон золотых испанских реалов! Карта старого пирата не обманула! Не обманула и прекрасная дочь вице-губернатора! Мало того, она утверждала, что, по рассказам кормилицы-мулатки, в других тайниках спрятаны не меньшие сокровища.

Неужели год назад странный аббат действительно предвидел все это?

Парадный портрет

Найденное ночью золото решило все окончательно и бесповоротно! Легран быстро договорился со своей командой и захватил два фрегата, а утром заявил адмиралу Шароле:

– Месье! Я не подниму якоря до тех пор, пока не решу на Иль-де-Франс – так теперь именовали остров Маврикий – свои собственные дела.

– Не стану вам препятствовать, Легран. Но подумайте о власти нашего короля!

Адмирал многозначительно показал пальцем на небо, словно король, подобно Божеству, восседал там, а не в своем дворце. Зная дерзкий характер авантюриста и не имея достаточно сил, чтобы справиться с ним и его сторонниками, сам Шароле предпочел поскорее выбрать якоря, поднять паруса и выйти в море – таким образом он надеялся сохранить еще оставшиеся под его командой корабли.

И тут его ждала неожиданная удача – буквально на следующий же день адмирал повстречал направлявшуюся к острову небольшую французскую военную эскадру. Приняв объединенное командование, Шароле приказал немедленно держать курс на Маврикий – он поклялся повесить проклятого Леграна на рее!

Однако удача очень часто ходит рука об руку с неудачей: около острова адмирала и его подчиненных поджидал крайне неприятный сюрприз – на океанских волнах качалась большая эскадра голландских военных кораблей! Противник превосходил французов численностью чуть ли не вдвое, а на стоявшие в порту острова два фрегата корсара Леграна адмирал рассчитывать не мог.

Тем не менее, к немалому удивлению Шароле и его офицеров, фрегаты нахального Леграна быстро снялись с якорей, подняли все паруса и вышли в открытое море навстречу голландцам. Адмирал просто прилип к подзорной трубе и решил: лучше всего в создавшейся ситуации проявить благоразумие и выдержку.

– Мы подождем, господа, и посмотрим, что произойдет дальше, – заявил он офицерам.

Между тем фрегаты Леграна смело атаковали противника и первым же метким бортовым залпом вывели из строя самый крупный голландский корабль. Умело маневрируя и проявив талант флотоводца, Легран продолжал смело атаковать и огнем своих пушек повредил еще два неприятельских корабля – они быстро потеряли управление, и вскоре волны выбросили их на безжалостные прибрежные рифы, где шум волн заглушал все крики и треск ломающихся бортов.

Французы радостно кричали «ура!»

Однако, как оказалось, это был еще не конец сражения. Неистовый Пьер развернул свой корабль и быстро пошел на сближение с самым большим фрегатом голландцев. Дав по нему залп в упор, он сцепился с ним бортами и взял на абордаж!

Противник не выдержал столь лихого натиска и позорно бежал. Французы ликовали и обнимались, но тут совершенно непредсказуемый корсар вновь развернул свои корабли и атаковал… эскадру Шароле. Деморализованные зрелищем быстрой и сокрушительной победы над голландцами, французы в испуге бежали. Часть кораблей, даже не дождавшись первых выстрелов, пустилась наутек, а команды других, скиснув от страха, замешкались. Некоторые из них Легран потопил, а самого Шароле взял в плен. К чести корсара, он ограничился тем, что посадил адмирала под замок на острове, а сам вместе с возлюбленной начал лихорадочные поиски оставшихся пиратских сокровищ. Им следовало поторопиться, пока бежавшие французские корабли не вернулись с подмогой.

Осталось неизвестным – нашел ли еще что-нибудь Легран на острове Маврикий? Но вскоре он поспешно выбрал якоря и вышел в море задолго до появления карательной экспедиции. Вместе с ним уплыла и красавица Анита.

Освобожденный прибывшими на остров властями, адмирал Шароле немедленно рассказал о таинственных поисках корсара. Так стало известно о старых пиратских кладах. Однако сколько потом ни искали драгоценности и золото, ничего найти так и не сумели – видно, сокровища давались в руки лишь тем, кто имел секретную карту, как у «червонной дамы» – Аниты ван Бринк. А может быть, золото забрали сами пираты, которые в те времена еще бороздили моря и океаны?

О дальнейшей судьбе пылких влюбленных Пьера Леграна и красавицы Аниты ван Бринк очень долгое время ничего не было известно. Только в XX в., в одном из русских музеев обнаружился парадный портрет Пьера Леграна работы известного французского живописца Никола Ларжильера (1656–1746), а в изданной в Париже в 1788 г. книге Терреля «Морская летопись» упоминается Легран.

Значит, Пьер все же сумел оставить свой след в истории, вернув доверие французских монархов? Или он просто-напросто… купил его за пиратское золото, принесенное ему в приданое прекрасной дамой червей?

На портрете в музее красавец корсар улыбается хитро и загадочно, словно ему одному известно нечто, недоступное всем остальным. Наверное, так оно и есть…

Божественный эликсир

С раннего детства Джованни Паоло Фермини мечтал прославиться и разбогатеть, чтобы восстановить утраченное его семьей положение некогда состоятельных и родовитых предков. Однако, что бы он ни делал, упрямая Фортуна постоянно поворачивалась спиной к потомку гордых патрициев. Это было тем более горько и обидно, что предприимчивый потомок древних римлян совершенно не жалел себя, лишь бы поправить дела семьи и снова выбиться в первые ряды знати и состоятельных людей.

Сначала он хотел стать придворным ювелиром и прилежно учился этому ремеслу в мастерской одного знакомого. Затем освоил тонкое мастерство стеклодува. Не добившись этими занятиями ни денег, ни славы, Джованни попытался стать живописцем, но вскоре понял: у него нет таланта художника. Бросив кисть и краски, молодой человек решил поступить офицером в армию.

Он прочел горы книг по военной истории разных времен и народов, изучил разные уставы, брал уроки верховой езды и фехтования и наконец успешно сдал экзамен на офицерский патент во французской армии. Но там ему не слишком понравилось, и он вскоре перешел на службу к австрийцам. Однако гром орудий и штыковые атаки в дыму сражений пришлись Фермини совсем не по душе. Поэтому вскоре он стал студентом университета в Болонье, где прилежно изучал естественные науки, в том числе химию.

Но годы неумолимо проходили, а деньги и слава, а с ними и восстановление во всей красе старинного патрицианского рода Фермини, по-прежнему оставались все так же недостижимы…

Монастырь Санта-Мария-Новелла

Тем временем в сопредельной Франции начались грандиозные события – народ восстал, взял самую знаменитую тюрьму государства – Бастилию – и посадил самого короля под замок! Сведущие люди, немало повидавшие на своем веку разного рода политических катаклизмов, уверенно говорили в тратториях за бокалом молодого вина:

– Теперь за голову Луи никто не даст и ломаного гроша!

Джованни только радовался, что он больше не служит во французской армии, да и вообще ни в какой: впереди явно назревали большие, кровопролитные баталии. Вскоре неспокойно стало и в самой солнечной Италии: в нее вторглись французские войска. В Париже короля Луи действительно лишили головы, как и его жену, а в стране началась сущая неразбериха. Ловкий Фермини, как мог, старался поймать хоть какую-то рыбку в этой мутной воде, и, случалось, иногда к его ладоням прилипало немного золота.

Однажды в таверне постоялого двора, неподалеку от древней Падуи, – Фермини часто колесил по всей стране в поисках заработка, – Джованни оказался за одним столом с компанией видавших виды бродяг, откровенно смахивающих на разбойников или контрабандистов: они пробирались из Флоренции на север. Наверное, намеревались на какое-то время задержаться в богатом Милане или уйти через перевалы в Швейцарию, пока тропы в горах окончательно не замело снегом. Высоко в Альпах зима наступала рано, а то и вообще не кончалась.

Джованни прислушался к разговорам подозрительных незнакомцев и понял: они недавно побывали во флорентийском монастыре Санта-Мария-Новелла и узнали, что живущие в обители монахини обладали секретным рецептом некоего божественного эликсира.

О, божественный эликсир? Это очень интересно! И Фермини ловко завязал с бродягами беседу, намереваясь выведать у них побольше интересующих его подробностей о монастыре и загадочном секретном рецепте.

– Говорят, секретный манускрипт привезли испанцы из Нового Света еще во времена Колумба или добыли в Африке миссионеры, обращавшие в христианство кафров, – сказал один из бродяг.

– А мать-настоятельница там еще очень молода, – игриво подмигнул Джованни другой бродяга, с заросшим сивой бородой лицом, украшенным давним глубоким шрамом. – Даже слишком молода для монахини.

– Говорят, она происходит из рода князей Колонна, – перебил его приятель. – Но молодость – тухлый товар: она слишком быстро проходит. К тому же, как рассказывали нам некоторые словоохотливые послушницы, бедняжку мучают видения: у нее явно не все в порядке с головой!

– Какие видения? – живо заинтересовался Джованни. – Муки ада за совершенные грехи? Но ведь она, как вы говорили, еще очень молода!

– Монашки – тоже женщины, – наставительно заметил пожилой бродяга. – И, хотя бы в мыслях, ничто земное им не чуждо. Зов плоти часто куда сильнее веры. Я слышал, ей в греховных видениях являются языческие божества! Не иначе, смущают бесы!

– Т-с-с! – недовольно зашипел бродяга со шрамом. – Вы слишком быстро забыли о «прекрасных» временах инквизиции.

Фермини решил раскошелиться и прилично угостил новых знакомых крепким вином, хорошо развязывающим языки. Он уже понял: настоятельницу неотвязно преследовали эротические фантазии – и решил выведать об этом как можно больше. Вдруг именно тут и отыщется уникальный шанс, вдруг это некий знак судьбы, ниспосланный ему незримыми силами?

Утром, изрядно помятый после бурно проведенной ночи и с тяжелой, словно свинец, после выпитого вина головой, Джованни шагал по дороге, ведущей во Флоренцию. Он направлялся в монастырь Санта-Мария-Новелла, где хранился секретный рецепт божественного бальзама или эликсира…