Текст книги "Арнольд"

Глава 6: Флорида и Калифорния: 1968 год

Совершив третье и наиболее примечательное путешествие в своей жизни, Арнольд прибыл в Америку в конце сентября 1968 года. Хотя он набрал лишний вес и оказался далеко не форме, прощальными словами Шварценеггера Люду Шустриху были: «Я их там в Америке сожру. Я сожру их, крошка». Шустриха явно обеспокоила чрезмерная самоуверенность Арнольда. Ступив на американскую землю в международном аэропорту Майами, Арнольд не был готов ни к встрече с Америкой, ни к конкурсу ИФББ «Мистер Вссленная». Годы спустя он вспомииал: «Я почти совсем не знал языка. Я не мог слушать новости. Я не мог читать газеты… Это было самое трудное время в моей жизни». Позже он добавил: «Я остался совсем без денег. Со мной была только спортивная сумка, ведь я не планировал тогда ехать в Америку. Я чувствовал себя словно беспомощный мальчик». Через день после прибытия в Америку Арнольд потерпел поражение от Фрэнка Зейна. Зрители в «Майами-Бич Аудиториум» не протестовали против решения судей. Зейн, красавец с шоколадным загаром, бывший на семьдесят фунт легче Арнольда, только что завоевал титул «Мистер Америка», выглядел превосходно и позировал грациозно. Арнольд же, при весе 250 фунтов, играл мощной мускулатурой но, белый как мел, явно уступал в качестве. В этот вечер Арнольд, один в незнакомой стране в тысячах миль от континента, где он всегда побеждал, долго рыдал в постели, пока не уснул. Как и в прошедшие годы только непоколебимая воля могла привести его в равновесие. Решение, которое Арнольд принял в эти первые дни в Америке, помогло ему вновь ринуться на путь славы и богатства. «То, что не убивает тебя, сделает тебя сильнее», – таков был афоризм Фридриха Ницше, ставший эпиграфом к фильму «Конан-варвар». Он был унижен и побежден, но это не помешало Шварценеггеру восстать из пепла еще более сильным. Свое поражение он превратит в победу, добившись полного триумфа. Одного из зрителей в «Майами-Бич Аудиториум», наблюдавшего, как Фрэнк Зейн наносит поражение Арнольду Шварценеггеру, охватили странные и противоречивые эмоции. Этим человеком был Джо Уэйдер, покровитель Арнольда, подписавший с ним годовой контракт и оплативший его перелет в Америку. Сегодня Уэйдер рассказывает: «Я не сомневался в том, что Арнольд – это спящий гигант, ждущий лишь пробуждения, чтобы достичь величия, ему предуготовленного. Моя работа с ним в течение недели, пока длился конкурс, сразу же показала, насколько талантлив он в действительности… Я знал, что Арнольд станет величайшим культуристом своего времени». Некоторые культуристы, однако, утверждают, что только результаты конкурса ИФББ «Мистер Вселенная – 1968» дали Джо столь необходимый козырь в игре с Арнольдом.

Джо, чрезвычайно проницательный человек, вероятно, заметил чрезмерную самонадеянность Арнольда и, возможно, пришел к выводу, что с молодого Шварценеггера недурно было бы сбить спесь. И хотя Джо Уэйдер не способствовал поражению Арнольда в Майами, оно, конечно, оказалось полезным. Его новый протеже продемонстрировал исключительную уверенность в себе. Может быть, теперь он станет более податливым и управляемым. Джо Уэйдер никогда не был человеком, испытывающим проблемы с культуристами или, коли на то пошло, любыми другими представителями рода человеческого. Канадский гнусавый выговор делал его похожим на гангстера и коверного клоуна одновременно, но он был человеком, с которым следовало считаться, человеком, обладающим неограниченной властью и ожидающим от каждого, кто связан с культуризмом, признания его превосходства. Если бы Макиавелли восстал из гроба, он нашел бы в Джо Уэйдере равного себе. И еще осталось под вопросом, удалось ли бы тому создать такую непробиваемую систему, какой была империя Джо Уэйдера. В октябре 1988 года «Калифорния бизнес» так подытожила размах текущих операций Джо: «Уэйдер и его брат Бен, президент Международной федерации бодибилдинга, охватывающей весь мир профессиональной организации в области культуризма, практически полностью контролировали все соревнования». В 1968 году «игроком» номер один, которым Уэйдер, естественно, хотел обладать, был Арнольд Шварценеггер. Поскольку Уэйдер был тем, кто заказывает музыку, то и контракт, который только что подписал Арнольд, предусматривал, что он будет платить Арнольду сравнительно небольшое еженедельное содержание. В обмен на это Арнольд должен был усиленно тренироваться, а затем предоставить свое имя, внешность и сложение для любых рекламных акций и публичных выступлений по выбору Уэйдера. Он также обязан был выступать с рядом статей, опубликованных за его подписью, но написанных безымянным автором, в которых излагались бы его методы тренировок. А Уэйдер, в свою очередь, разрекламировал бы его как новейшего кумира в культуризме. С точки зрения знатоков культуризма, все, казалось, было готово к тому, чтобы Уэйдер сыграл по отношению к Арнольду роль Пигмалиона, превратив неотесанного европейца в вылизанного американца. Люди из окружения Джо предполагали, что Арнольд теперь, после поражения в Майами, будет в руках Уэйдера податливым воском. Но они глубоко просчитались. Ибо хотя Арнольд нуждался в Уэйдере ради карьеры в Америке, он вместе с тем намеревался идти своим путем. Сначала, однако, их взаимоотношения напоминали отношения ученика и учителя, Уэйдер натаскивал Арнольда во многих областях, включая вопросы финансовой выгоды от приобретения недвижимости и коллекционирования предметов искусства. Уэйдер давал Арнольду уроки рекламы, бизнеса и учил, как держать паруса по ветру. Это были отношения покровителя и протеже. Уэйдер, проницательный человек, блестящий антрепренер и мастер интриги, научил Арнольда проводить грань между деловыми отношениями и дружбой. В книге «Арнольд: воспитание культуриста» Шварценеггер пишет о прагматизме Уэйдера, его способности отставить в сторону даже самую нежную дружбу, как только речь заходила о бизнесе. Арнольд хорошо усвоил этот урок и в дальнейшем, несмотря на непрекращающуюся дружбу, стал вести дела с Джо, ни в чем ему не уступая. На первый взгляд казалось, что Джо полностью управляет Арнольдом. Истина же, однако, заключалась в другом: в глубине души Уэйдер был завоеван в первый же момент, когда увидел Арнольда, и никогда в дальнейшем не обладал полной властью над своим учеником.

Вскоре Арнольд уже стал командовать Уэйдером. Ученик превзошел учителя, протеже затмил наставника. По словам Арманда Тэнни, «Арнольд был умным, уверенным и напористым парнем. Он в буквальном смысле слова раздавил Джо». Уэйдер встретил в Арнольде равного. Как говорил культурист Дэн Хоуард, встречавшийся с Шварценеггером в Америке, «Арнольд был единственным культуристом, когда-либо бравшим верх над Уэйдером». И это действительно так. Ведущий журналист в области культуризма пишет: «Джо на глазах теряет свою силу в присутствии Арнольда. Арнольд – как ребенок, переросший своего отца». В некотором смысле Шварценеггер, возможно, и стал сыном, которого у Джо никогда не было. В то же время, Джо фактически стал отцом для Арнольда, хотя отец у него и был. Главным фактором, нарушившим первоначальную расстановку сил между Джо и Арнольдом, явилась, пожалуй, сама личность Джо Уэйдера, по своему характеру подобного Густаву. И если отцу так и не удалось сломить Арнольда, то шансов на то, что в этом преуспеет могучий Джо Уэйдер, было еще меньше. Джо неоднократно говорил Рику Уэйну, что Арнольд относится к нему как к отцу. Но если Арнольд ненавидел своего отца, то вполне естественно, что эта ненависть должна была в конечном итоге выплеснуться и на Джо. Отношение Арнольда к Уэйдеру всегда было двойственным; по слухам, он произнес однажды: «Человек, которым я восхищаюсь больше всего, тот самый, которого я больше всех ненавижу!» В любом случае Арнольд был ценным приобретением для Джо на протяжении всей его карьеры, принося прибыль журналам Уэйдера и ИФББ, которыми заправлял Бен. Вместе с тем Арнольд часто отказывался признавать, что так уж обязан Уэйдеру. В первые годы пребывания Арнольда в Америке Уэйдер продолжал играть двойственную роль в его жизни. Он водил Арнольда по художественным галереям и антикварным магазинам и общался с ним как друг. Джо выдавал ему еженедельный заработок, оплачивал квартиру и машину. В свою очередь, Арнольд становился звездой Уэйдера номер один мирового масштаба, содействуя продаже журналов и товаров Джо и создавая в целом имидж культуризма. Несмотря на ядовитый тон замечаний Арнольда в адрес Уэйдера, на протяжении многих лет их деловые взаимоотношения и дружба не прервались. Уэйдер, считающий Арнольда близким другом, никогда не наносил ему публично ответный удар. Равно и Арнольд никогда по-настоящему не подводил Уэйдера, продолжая выступать в шоу ИФББ, давая интервью журналам Джо и не вычеркнув его из своей жизни, даже когда поднялся на ступень выше человека, вытащившего его в Соединенные Штаты Америки. До переезда в Калифорнию Арнольд жил некоторое время в Нью-Йорке, а затем по приглашению одного из лучших фотографов в области культуризма, Джима Карузо, который снимал Арнольда во время конкурса в Майами, отправился в Монреаль. Там Джим фотографировал его затем, по желанию Арнольда, повел на экскурсию по город и его прекрасным соборам. В Монреале Арнольд попытался купить себе джинсы, но не смог найти такие, которые налезли бы на его гигантские икры.

Следующим этапом была Калифорния, где в аэропорт Лос-Анджелеса его встретил фотограф Уэйдера Арт Зеллер. Как и Джо Голд, ныне работающий в зале «Уорлд Джим» Зеллер был основателем общества «Калифорниа Арниа», где к Арнольду относились с большим пиететом. По словам: "Зеллера, новоприбывший говорил по-английски вполне прилично. Впрочем, его страшно разозлило, когда Фрэнк Зейн, которого он назвал "цыпленком с семнадцатидюймовыми плечами» нанес ему поражение. По указанию Уэйдера, Зеллер постоянно фотографировал Арнольда. По словам Арта, Арнольд готов был пожертвовать всем, чем угодно, лишь бы достичь своих целей, иметь достаточно времени для сна и упорных тренировок. Всегда готовый признать свои недостатки и сделать все, чтобы устранить их, Арнольд сразу же взял несколько уроков позирования у Дика Тайлера. Тайлер, решив, что Арнольду больше всего подходит «героическая» музыка, выбрал в качестве основной темы сопровождения его выступлений мотив «Так говорил Заратустра». Годы спустя Тайлер заметил, что если бы Гитлеру понадобился рекламный идеал австрийца, Арнольд был бы его совершенным воплощением. Тайлер мог, конечно, и зло подколоть Арнольда. Так, с его подачи, с 1977 года в мире культуризма ходили слухи, что во время съемок псевдодокументального фильма «Качая железо», превратившего Арнольда в легенду, он выражал восхищение Гитлером. Гейнс, автор книги «Качая железо», в отличие от своего партнера Джорджа Батлера, не припоминает такого факта. «По моему мнению, – говорил он, – Арнольд вовсе не был восхищен Гитлером. Если он в самом деле сказал это, то скорее в уничижительном и язвительном смысле». По словам Манфреда Теллига, работавшего с Арнольдом в Мюнхене, Шварценеггер «восхищался тевтонским периодом Третьего рейха. Он просто обожал тевтонские статуи – эти сохранившиеся реликвии Третьего рейха в Мюнхене». По мнению Теллига, Арнольд вполне мог сказать: «Если бы я жил в те времена, то был бы одним из этих истинных тевтонцев», «Несмотря на то, – продолжал Манфред, – что Арнольд часто высказывался как неонацист, на деле это была лишь игра в Тарзана. Абсолютно несерьезная». Кстати сказать, вторая из четырех женщин, которых Арнольд серьезно любил в своей жизни, была наполовину еврейкой, да и сам он поддерживал длительные глубокие и искренние дружеские отношения с евреями. Многие из них были его ближайшими помощниками в бизнесе. Зафиксирована также дружба Арнольда с «Центром Визенталя» в Лос-Анджелесе и с самим Симоном Визенталем, его земляком, австрийцем еврейского происхождения, Арнольд присутствовал на праздновании дня рождения Визенталя, равно как на других мероприятиях его Центра.

Существуют тем не менее свидетели, которые в разные годы видели, как Арнольд вскидывал руку в нацистском приветствии и слушал пластинки с записями речей Гитлера. Журналист Шарон Черчер из «Пентхауза», бывший приятелем Арнольда еще с семидесятых годов, слышал от их общего знакомого, что у Шварценеггера в квартире хранятся нацистские побрякушки. Этот приятель подтвердил, однако, мнение продюсера фильма «Качая железо» Джорджа Батлера, что интерес к нацизму у Арнольда был «не большим, чем у любого историка, изучающего это время». Батлер, впрочем, не помнил такого разговора и вообще утверждал, что в доме Арнольда никогда не видел никаких нацистских штучек. В 1989 году Шварценеггер дал интервью Черчеру. В нем он заявил: «Я ненавижу нацизм» – и добавил: «Когда у вас за спиной, скажем, Германия или Австрия, над вами иногда подшучивают и вам приносят подарки, которые, может быть, имеют какое-то отношение к нацистскому периоду». Отвечая на вопрос, сохранял ли он такие подарки, Арнольд ответил: «Нет. Я ненавижу все гитлеровское и презираю его». И все же Арнольд не только не пытался скрьгть свои корни, но, наоборот, всячески рекламировал их. Ведь в конечном итоге цель многих культуристов состоит в том, чтобы придать своему телу формы, приличествующие расе господ. Силу и исключительность они ценят превыше всего. Журналист Дик Тайлер, издатель Джо Уэйдера на Западном побережье, встречавший Арнольда в его первые месяцы в Америке, так обосновывал это положение: «Я говаривал культуристам: „Когда вы идете на помост, думайте о себе, как о самых выдающихся личностях. Другого вам не дано. Тогда ваша стать дойдет до зрителей, и они будут от нее без ума. Именно за тем они и пришли сюда. Они сидят там, худосочные, и смотрят снизу вверх на эту сцену, на своих героев“. Культурист должен быть уверен в себе, и Арнольд знал это. Ему не надо было по этому поводу давать советов». В общем и целом обвинения в налете нацизма у Арнольда, вероятно, не задевали его на той уникальной арене, какой является культуризм.

Уэйдер подыскал для Арнольда небольшую квартиру на Стрэнд-стрит в Санта-Монике и определил в гимнастический зал ветерана культуризма Винса Жиронда, который располагался на бульваре Вентура между Студио-Сити и Юниверсал-Сити. Однако, по словам одного знающего мир культуризма информатора, первое впечатление Жиронды о новом протеже Уэйдера было далеко не благоприятным. Арнольд представился Винсу, гордо подчеркнув, что «Он – Шварценеггер, Мистер Вселенная». Винс, вечно раздраженный и не питающий уважения ни к кому, даже к суперзвездам великого Джо Уэйдера, презрительно оглядел Арнольда и сказал: «А по мне ты просто жирный…» Можно предположить, что Арнольд воспринял замечание Винса, как надо, поскольку продолжил тренироваться с ним в течение последующих девяти месяцев, пока не ушел в гимнастический зал Голда на Пасифик-авеню в Санта-Монике. Зал Голда, тогда еще небольшой, был центром мироздания в культуризме. Арнольд с его необычным чувством юмора и чарующим обаянием стал там, естественно, центром притяжения. У Голда он упорно тренировался, добиваясь так необходимого ему первенства. Бывший «Мистер Америка» Билл Грант, котерый сейчас содержит зал «Олимпия Фитнесс Сентр» в Вероне, штат Нью-Джерси, встречался и тренировался с Арнольдом в его первые месяцы пребывания в Америке. «В культуризме тогда все были связаны, мы были как одна семья. Все знали, что нужно делать, но Арнольд, как никто, был сосредоточен на своей цели. Для него каждая тренировка была ступенькой на пути к славе. Он обладал большим воображением и даром созидания и предвидения, чем другие. Арнольд тренировался чрезвычайно интенсивно. Вы могли заглянуть ему в глаза, когда он заходил в зал, и в них была только мысль о работе. Я думаю, у всех нас это было, но Арнольда нельзя было сравнить с нами. У него был глаз тигра. Арнольд жаждал вступить в единоборство и был преисполнен решимости победить. Однажды мы выполняли приседания, держа на спине груз в 365 фунтов. Арнольд выжал двенадцать раз, я – тринадцать. Тогда он посмотрел на меня и сказал: „Тебе никогда больше не удастся обойти меня“. Я усиленно тренировался, но обойти его в приседаниях с грузом мне больше никогда не удавалось. Как бы я ни старался. Арнольд никогда не говорил о травмах. Вы никогда не знали, что он что-то себе повредил. Я думаю, он травмировал себя много раз, но никогда не говорил об этом, чтобы не прекращать тренировок. Какая-то яростная решимость была у него. Арнольд тренировался шесть дней в неделю. Три дня разрабатывал грудь и спину утром, а вечером работал над ногами. К примеру, для груди и спины он делал по пять сетов жимов лежа (каждый сет состоит из двенадцати повторений). Мы начали с веса в 135 фунтов и дошли до 345 фунтов в жиме лежа. Благодаря сконцентрированным усилиям, Арнольд получал от каждой тренировки максимум результатов. Упражнения весьма болезненны. Ты весь горишь, как будто все тело в огне. Мы продолжали сет, пока хватало сил. Жимы проводили лежа, а тренер стоял рядом со штангой. Когда не хватало сил поднимать 335 фунтов, он снимал часть груза, и мы продолжали тренировку до тех пор, пока и 135 фунтов не воспринимались как тонна. В одном упражнении – скажем, в упорах присев – по десять раз поднимая 315 фунтов, Арнольд брал вес в целом до пятнадцати тысяч фунтов. Можно сказать, эа неделю он поднимал тонны. Арнольд иногда отключался – терял сознание. Его даже рвало. Но он снова принимался за дело. У него была сила воли и решимость. Он мог убедить кого угодно своей увлеченностью».

Арнольд тренировался, покуда хватало сил. Его партнер говорил: "Арнольд был увлечен своей целью. Однажды, выполняя двадцать сетов упражнений для бицепсов вместе с ним, я сказал: «0, Боже, Арнольд, нам еще надо пройти четырнадцать сетов». И услышал в ответ: «Нет, только один. Тот, который мы делаем». С самого начала Арнольд влюбился в Америку. Он был в восторге от ее политического строя, от Никсона, который стоял у власти. Он полюбил быстроходные автомобили и собрал изрядную коллекцию штрафных квитанций за превышение скорости, наводя ужас на едущего с ним пассажира! Однажды он устроил автомобильные гонки с Артом Зеллером, с ревом проносился на красный свет, заезжал на тротуары, делая все, что угодно, лишь бы победить. Дик Тайлер, зная, что машину Арнольду предоставил Уэйдер, заметил: «Для Джо лучше было бы одолжить Арнольду танк!» Ему нравилась погода в Америке. Своему бывшему наставнику Бенно Дамену Арнольд как-то сказал: «3десь так тепло. В Граце я все время мерз. Я буду жить только здесь. Как сияет солнце». И, главное, в Америке было весело. Арнольд вращался среди толпы своих восхищенных последователей-культуристов, которые не давали ему прохода в гимнастическом зале, надеясь выведать секреты тренировок своего кумира. Их подначивать не надо было. По крайней мере в первое время Арнольд не делал этого, стремясь завести побольше друзей и оказывать на них влияние. Был Дон Петерс, культурист и актер, с которым он тренировался и который приглашал его на домашние обеды. Был Дэн Хоуард, который жил с ним некоторое время в одной комнате и приглашал пострелять по тарелкам или сыграть в боулинг. А также Джо Голд, полюбивший его с первого взгляда. И, конечно, сам Джо Уэйдер, просвещавший Арнольда в искусстве саморекламы и способствовавший его восхождению к звездным высотам в мире культуризма.

В течение этих первых нескольких месяцев Арнольд подружился со своим старым противником Фрэнком Зейном, тренировался вместе с ним и, будучи всегда готов к самосовершенствованию, брал у бывшего учителя уроки по математике. Арнольд произвел на Фрэнка большое впечатление, как блестящий ученик, прекрасно усваивающий на слух информацию: «Арнольд использует принципы культуризма, применяя их к другим сферам жизни. В культуризме многое зависит от повторения, Арнольд действовал по аналогии. Он применил культуризм к математике. Согласно уэйдеровскому принципу, проводятся неоднократные упражнения с весом, пока мышцы не дошли до предела. Далыше следует перейти к меньшему весу, продолжая упражнения через силу. Арнольд изучил математику до полного пресыщения, затем заставлял себя заниматься еще час. Это – культуристская закалка». Билл Грант так описывает обычный день Арнольда: «Мы начинали в десять с двухчасовой тренировки в зале. В понедельник, среду и пятницу Арнольд по утрам работал над развитием груди и спины; затем он возвращался в зал вечером и занимался ногами. По вторникам, четвергам и пятницам он тренировал грудь и руки. В перерывах мы все шли на пляж. Ходили есть гамбургеры в забегаловке „У немцев“ на пляже Санта-Моники. По вечерам одной общей семьей устраивали вечеринки». Иногда культуристы позволяли себе расслабиться в заведениях типа «Байсикл Шоп» на Уилшайр, «Грин-дор» на Мускл-Бич, «Уиндджеммер» в Марина-дель-Рей и «Литл Суид» на углу 4-й и Санта-Моники. Находившийся поблизости от зала Вика Тэнни, «Суид» был излюбленным местом отдыха культуристов, которые платили по два с четвертью доллара за шведский стол и вызывали недовольство администрации, поскольку съедали в три раза больше, чем обычные посетители. Арнольд, будучи новичком в компании, вскоре, однако, вспомнил свои мюнхенские приемчики и мог послать, например, пожилую владелицу антикварной лавки «на…», когда она просила его быть осторожным и не свалить чего-либо из дорогостоящих товаров с полки. Пребывая в более добродушном настроении, он был чрезвычайно доволен, приведя в задумчивость управляющего залом Голда Рона Д'Ипполито, когда тот, протирая окна, неожиданно заметил прямо перед собой чрезвычайно впечатляющую голую задницу Арнольда. И хотя позже его поражала апатичность культуристов, которые проводили большую часть времени, загорая на пляже, сам он делал то же самое, ухитряясь получать удовольствие от своих собственных шуток под ярким солнцем. Арманд Тэнни вспоминает историю, когда в 1968 году загорелый Арнольд, сидя на пляже, приглядел симпатичную девушку в бикини. Незаметно подкравшись к ней, он напрямую объявил: «Я хочу тебя трахнуть». Кто-то из его друзей, спешно вмешавшись, стал объяснять девушке: «Мой друг не знает наших обычаев. Он иностранец». Но девушка, не приняв извинений, стала настаивать: «Нет, нет, пусть он продолжает». И Арнольд, как обычно, получил то, что хотел.

Вскоре его «методы» знакомства вошли в анналы культуристского фольклора. Даже в первые недели своего пребывания в Америке он, по словам фотографа Джима Карузо, подходил к незнакомой девушке в ресторане со словами: «Я хочу переспать с тобой сегодня вечером». И девушка уходила с ним. Настолько велика была уверенность Арнольда в себе, что, по свидетельству приятеля-культуриста Уила Мак-Ардла, встретившего его в 1968 году, Арнольд, увидев девушку на улице, спрашивал ее: «Хочешь потрахаться?» – и добивался нужного результата. Он был неотразим, этот настоящий мужчина. В Америке Арнольд очаровывал всех, кто встречался ему на пути: своим выговором, тевтонской уверенностью в себе, чувством юмора и почти детской заразительностью характера. Сочетание безграничного обаяния, натуры победителя и впечатляющей внешности стало для Арнольда пропуском к процветанию, успеху, положению звезды и, впервые в его жизни, к настоящей любви.