Текст книги "В жизни так не бывает"

Вениамин Смехов
В жизни так не бывает…

«Мой нос – моя крепость!» – сказал, проснувшись, Печальный Демон и прочистил нос.

Витя Лескин, писатель без псевдонима, надел штаны и вышел к умывальнику. Он подумал, что надо очень подробно себя мыть и чистить, чтобы вернуться в комнату и не застать, даст бог, там своего соседа.

Петя Демидов, по прозвищу Печальный Демон, проснулся сегодня в настроении. Он понял это сразу и понял также то, что об этом уже известно его соседу. Соседа Петя не переваривал. Петя был в курсе развитии отечественной литературы. Поэтому ему не нравились молодые «гении», которые вообще-то и жизни не нюхали, а все чего-то сочиняют, врут и преувеличивают. Петя и сам любил пошутить, что и видно из начала нашего рассказа, но он был плоть от плоти и, следовательно, больше всего уважал гущу жизни, а также свою профессию начальника пожарной дружины при Министерстве лесной и бумажной промышленности. А сосед – писатель – предпочитал, конечно, кофейную гущу, четыре совместные с Петей стены и авторучку в одиночестве.

Бывало, что Печальный Демон просыпался в настроении, очень сильно шутил и позволял Вите Лескину почитать что-нибудь новенькое.

Терпеливо дождавшись возвращения Вити, хорошо помытого, хотя и в расстройстве, Печальный Демон сострил:

– Вчера прочел в «Вечерке» ваш рассказ с названием «Сырки не засижены». Сносно, сносно. Значит, есть еще творог в твороговницах? А?! Ха-ха-ха!

Лескин суетливо влез головой в рубашку и там впотьмах страшно поморщился. Потом вылез головой наружу и, глубоко вздохнув, встретился с демоновским взглядом.

– Молчите? Не, молчит тот, кто молчит последним, – неутомимо шутил лежащий пожарник. Затем тихо приказал: – А ну, давайте чего-нибудь новенькое! Послушаю, послушаю, послушаю: а вдруг понравится?

Десять минут молодой прозаик отговаривал соседа. Десять минут спасал свой покой. Наконец сдался, услышав резкую боль в голове. Наверное, там скапливались тяжелые неотпарированные остроты лежащего пожарника. Лескин вынул тетрадку, прогладил ладошкой обложку, раскрыл в середине и прочел до половины сочинение о мальчишках, выучивших историю на две четверти вперед, чтобы помучить нелюбимого учителя…

– Топ-топ-топ-топ!… – притормозил Петя и даже привстал на кровати. – С этим все ясно. Другое прочитайте, получше.

– А что же вам ясно с этим? – тревожно вымолвил автор.

– Все! Все ясно. В жизни, брат, так не бывает, – он дотянулся до Витиного локтя и приветливо сжал его. – Прочитайте другое, посильнее. – И снова лег.

Витя после нелегкого молчания стал читать следующее произведение. О почтальоне, которого увлекла частная переписка двух далеких адресатов, и как он однажды почуял недоброе от того, что один стал писать по два письма в день, а другая вот уже второй месяц…

– Топ-топ-топ-топ! – Петя вскинул руку, а лицо отвернул от Лескина. Потом сел и прижал шершавую свою руку к груди. – Ясно, ясно. Виноват. Еще есть? Посильнее есть? Из жизни есть?

– А что ясно, что?

– Все! Все ясно. В жизни, брат, так не бывает. Простите за грубое слово, литературность все это у вас. И если есть другое – давайте.

Он снова лег, заметно помрачневший.

Лескин глубоко вздохнул, выдохнул и взялся за третий, из белой тетради, свой самый-самый любимый рас…

– Топ-топ-топ! Сразу вижу – ясно, ясно. Другое есть?

– Ну, а что же, в конце-то концов, что вам – вам-то что ясно? – закипел застенчивый прозаик.

– В жизни, брат, все проще, в жи

...

конец ознакомительного фрагмента