Текст книги "Возвращение в любовь"

Ее сердце снова пронзила щемящая тоска и ощущение вселенского одиночества. Саманта почувствовала себя маленькой брошенной девочкой, и слезы полились рекой.

Последние месяцы внутри нее жила пустота, и лишь присутствие Дерил и напряженная работа помогали Саманте немного заполнять ее. Она даже собаку не могла завести. Во-первых, она весь день на работе, а во-вторых, кто знает, где она будет через год? Если она вдруг решится бежать из города своего детства – не бросать же питомицу?

И ведь мама и папа не были ее первой потерей.

Незадолго до этого Саманта потеряла еще и друга детства. Правда; он не умер. Он уехал навсегда, и только редкие письма напоминали ей об их детской любви.

С Фредди она познакомилась еще в первом классе – дети сидели за одной партой и жили в одном квартале. Он провожал ее домой, защищал от хулиганов и учил играть в пинг-понг. Они читали одни и те же книги, смотрели одни фильмы, слушали одни и те же группы. Потом Саманта и Фредди выросли, и их дружба переросла в любовь. Они договорились, что поженятся, когда закончат колледж.

Но потом родители Фредди решили переехать в Европу – его сестра делала карьеру модели, ее пригласили в Милан. Родные решили ехать вместе с ней, чтобы девочка чувствовала поддержку семьи. Они радостно готовились к переезду, а Фредди сидел с Самантой на чердаке ее дома и вздыхал. Они любили собираться здесь, перебирая старые книги и вещи, принадлежавшие еще ее бабушке.

Влюбленные знали, что им осталось быть вместе всего несколько месяцев… Фредди храбрился и заявлял, что никуда не поедет, убежит из дома, найдет работу, снимет жилье и останется с Самантой. Но так и не решился это сделать. Она тоже не решилась оставить дом, родителей, свою страну и поехать с ним. Когда в аэропорту Фредди прошел стойку паспортного контроля и Саманта потеряла его из виду, она поняла, что теперь всегда будет бояться любить. Ведь это так больно – терять любимых.

Правда, после отъезда Фредди у Саманты был роман во время учебы в академии, но он закончился так же внезапно, как начался. С тем мальчиком у нее ни разу не возникло той удивительной близости и того спокойствия, какие были с Фредди.

Когда Саманта познакомилась с несгибаемым доктором Трименсом, она поневоле стала сравнивать его с мягким и ласковым Фредди. В Рэе не ощущалось такой трепетной нежности. Зато он был способен вызвать настоящую страсть – Саманте было трудно не думать о тех искрах, которые пробегали по ее телу, когда доктор стоял к ней слишком близко. И это становилось настоящей проблемой. Она не собиралась потакать своим сексуальным инстинктам в ущерб здравому смыслу.

Но это не значит, что они с Рэем вообще не должны общаться. Саманта тряхнула головой, заставила себя улыбнуться и энергично вошла в кухню.

– Я нашла фонарики, – сообщила она Дерил. – Куда повесим?

Когда Рэй Трименс жил в Беверли-Хиллс, он часто бывал на вечеринках, хотя и не слишком любил этот способ времяпрепровождения. Известного ветеринара и мужа светской львицы с удовольствием приглашали на сборища кинозвезд и магнатов. Тогда ему ничего не стоило поддерживать разговор с кем угодно и на любую тему.

Но годы уединения сделали свое дело, и теперь он с трудом подыскивал темы для беседы.

Рэй отвык от общества и чувствовал себя на вечеринке довольно неуютно.

Дерил ободряюще улыбнулась новому коллеге и протянула ему блюдо с канапе.

– Попробуйте, не стесняйтесь. Это новый рецепт, я списала его из журнала.

Рэй взял шпажку, на которую были плотно нанизаны кусочки ветчины, сыра, овощей и ананасов, отведал угощение и улыбнулся:

– Интересное сочетание. Вы, случайно, не подрабатываете по вечерам шеф-поваром?

– Пока что у меня и без того забот хватает, – рассмеялась Дерил. – Но если вдруг останусь без работы, то подумаю об этом.

В этот момент в комнату вошла Саманта, и внимание доктора переключилось на нее. Девушка казалась немного растерянной, хотя выглядела потрясающе. Ее вьющиеся каштановые волосы блестели, оттеняя белизну нежной кожи. Серые глаза в обрамлении густых черных ресниц были грустными и задумчивыми, но на четко очерченных губах, покрытых бледно-розовой помадой, застыла улыбка. Над верхней губой девушки внимательный наблюдатель мог заметить небольшую родинку, которая придавала девушке дополнительный шарм.

Доктор подумал, что с того самого вечера, когда он провожал Саманту до машины, у них не было возможности познакомиться поближе. Но деловая атмосфера клиники совершенно не располагала к непринужденным беседам на личные темы: на работе он предпочитал все свое внимание уделять пациентам.

И потом… Рэй чувствовал, что каждый раз, когда эта хорошенькая юная женщина-ветеринар входит в его кабинет, желание зарождается в его теле и грозит перелиться через край. Поэтому он старался не оказываться с ней наедине, чтобы не выдать себя.

Я намного старше и опытнее, думал Рэй. Она, возможно, будет возмущена и испугана, если я проявлю интерес к ней как к женщине. И вообще, хватит женщин в его жизни, от них одни беды.

Саманта оглядела комнату, словно размышляя, к кому из беседующих гостей присоединиться, и ее взгляд остановился на Рэе. Секунду они смотрели в глаза друг другу, потом Саманта потупилась, щеки ее порозовели от смущения, и девушка стремительно вышла, сделав вид, что у нее неотложные дела в кухне.

Рэй расправился со своим канапе и вновь обернулся к Дерил.

– Спасибо. И извините меня, мне надо кое с кем перекинуться парой слов.

– Хорошо, – кивнула Дерил. – Еще поболтаем. – И с блюдом в руке она поплыла к другим гостям.

Рэй нашел Саманту у плиты. Девушка достала очередной противень с печеньем из духовки и перекладывала лакомство на блюдо.

– У вас с Дерил сегодня столько хлопот, заметил Рэй.

Саманта вздрогнула и обернулась.

– Ну что вы, не такие уж это хлопоты. Как вам нравится вечеринка?

– У вас уютно. А на вечеринках я, честно говоря, не был уже несколько лет. Даже забыл, что это такое, когда столько человек собирается вместе, не по работе, а чтобы просто отдохнуть, – признался он.

– В Лапландии вы не устраивали вечеринок?

– Нет.

Повисла неловкая пауза. Доктор Трименс первым нарушил молчание:

– Мне жаль, что я навел вас на грустные размышления тогда… в понедельник вечером. У нас так и не было возможности поговорить об этом.

Вы тогда очень расстроились… Извините. Я совсем одичал в своей глуши, отвык общаться с людьми, иногда могу сказать что-то не то.

Рэй припомнил, что, когда он вернулся в Саммерленд, отец рассказывал ему обо всех произошедших в городке за последние годы крупных событиях. Отец Саманты был известным в городе врачом, а мама – архитектором, и их гибель в автокатастрофе потрясла местных жителей.

Саманта унаследовала все их состояние и теперь могла бы безбедно существовать. Купить себе дом где-нибудь в Малибу, валяться на пляже…

Рэй не понимал, почему она работает в небольшой ветеринарной клинике и снимает жилье у Дерил.

– Вам не надо просить прощения, я понимаю, что вы не хотели причинить мне боль, – ответила Саманта. – Спасибо за сочувствие. Прошло меньше года с тех пор, и я…

В этот момент в кухню вбежал маленький Майкл с пожарной машиной в руках. В честь праздника мама надела на него красивый костюмчик, и Майклу это не слишком пришлось по душе: он предпочел бы обычные джинсы. Пару пуговок на рубашке он уже успел расстегнуть.

– Саманта, я хочу еще печенья, – заявил он. Мама сказала, что можно. Достань мне!

– Подожди полминутки, Майки, оно еще горячее. Остынет, и я дам его тебе.

По тому, с какой нежностью Саманта смотрела на сорванца, было видно, как дорог ей этот маленький человечек. Сердце Рэя дрогнуло, невеселые воспоминания охватили его.

– Можно, я сам выберу? – спросил Майкл. – Я попробовал ромбы и звездочки, а кружочки мне не понравились, они не интересные.

– Может быть, доктор Рэй поможет тебе выбрать? – улыбнулась Саманта. – Доктор Рэй, вам какое печенье больше понравилось – звездочками или ромбиками?

– Звездочками. И ромбиками, – сдавленным голосом произнес Рэй.

Он боялся, что Саманта заметит, что присутствие ребенка причиняет ему боль, заставляя вспоминать о том, о чем он старался забыть.

– Ну что, оно остыло? – требовательно спросил Майкл.

– Пожалуй, да, уже можно, – ответила Саманта и протянула мальчику блюдо с печеньем.

Майкл выбрал себе печенье и весело посмотрел на Рэя.

– А вы хотите печенья?

– Нет, спасибо. Не сейчас, – заставил себя ответить Рэй.

– А потом не будет. Все съедят, – резонно заметил Майкл и умчался, прихватив печенья про запас.

– Доктор Трименс, с вами все в порядке? обеспокоенно спросила Саманта, когда они вновь остались одни.

– Вы же обещали звать меня по имени, – напомнил Рэй.

Как жаль, подумал он. Как она хороша… Нежная, заботливая, красивая девушка. Но слишком юная для него. У этой девочки еще все впереди: хороший муж, куча детишек. А у него позади целая жизнь, полная трудностей, страдания и потерь. Но самое главное, она носит фамилию Симпсон. Богатая наследница успешных родителей – это мы уже проходили. Он просто обязан держаться от нее подальше.

– Не беспокойтесь, – добавил он. – Со мной все в порядке. Просто мне пора идти.

– Как, уже? Вы даже не попробуете наше печенье? – разочарованно протянула Саманта.

– Простите, не могу. Но я очень благодарен вам и Дерил за эту вечеринку. С вашей помощью я почувствовал, что вернулся домой. Мне будет проще освоиться, зная, что здесь у меня есть друзья. Пожалуйста, если я не встречу Дерил, передайте ей мое «спасибо».

Рэй чувствовал, что голос выдает его волнение. И понимал, что его внезапный уход всех удивит. Но он ничего не мог с собой поделать. Рэй Трименс оказался не готов к вечеру в обществе матерей и детей – слишком много болезненных воспоминаний они в нем будили. И в обществе женщины, которая вновь разбудила его дремлющее желание.

– Жаль, что вы уходите, Рэй. – Саманта смотрела на него с удивлением. – До встречи на работе.

– До встречи, – ответил он и направился к выходу.

Закрывая за собой дверь, Рэй подумал, что лучше бы он остался за Полярным кругом.

2

Саманта на минуту отвлеклась от историй болезни, которые просматривала, и взглянула в окно.

С утра шел снег, и дорожные рабочие едва успевали расчищать ленту шоссе. Рэй осматривал последнего пациента. Сегодня доктор держался холодно и отстранение, и Саманта не понимала, что произошло. Что изменилось со вчерашнего вечера, когда он сам подошел к ней и заговорил?

Теперь за рамки профессиональных разговоров их общение не выходило, если не считать дежурного пожелания доброго утра.

Странный мужчина… И невероятно притягательный. Весь день Саманта гнала из головы мысли о сексе, но перед глазами снова и снова возникали нескромные картины: поцелуи, прикосновения…

Наконец последний пациент покинул кабинет, и Саманта уже собиралась уходить, когда входная дверь открылась и в холле возник новый посетитель.

Вот не повезло, подумала Саманта. Если мы сегодня припозднимся, дорогу совсем завалит снегом. Как же я домой доеду?

Пожилой мужчина потопал ногами, чтобы отряхнуть налипший на сапоги снег, и подошел к стойке регистратора. Поздний визитер был одет в теплую куртку и теплый свитер, его голову защищала от снега кожаная ковбойская шляпа. Мужчина мог похвастаться высоким ростом и крепким телосложением, лицо его бороздили глубокие морщины, осанка и манера держаться выдавали в нем человека закаленного и физически сильного.

Девушка-регистратор уже ушла домой, поэтому Саманте пришлось самой подойти к стойке и поинтересоваться:

– Здравствуйте. Чем я могу вам помочь?

Мужчина окинул ее невозмутимым взглядом.

– Запишите-ка меня на прием к Рэю Трименсу.

Саманта никогда раньше не видела этого человека среди пациентов.

– У вас есть направление к доктору Трименсу? – уточнила она.

– Мне не нужно направлений. Я его отец, – снисходительно пояснил старик.

Саманта улыбнулась. Теперь она сообразила, что отец и сын удивительно похожи. Еще один человек-скала.

– На сегодня запись на прием окончена. Я просто скажу доктору, что вы пришли.

Саманта сделала шаг по направлению к кабинету, но в этот момент Рэй сам вышел в холл и увидел отца.

– Пап, ты что здесь делаешь?

– Заехал за тобой. Видал, какой снегопад?

Сколько тебе твержу, покупай джип, если ты решил остаться здесь.

Рэй нахмурился.

– Я бы не растаял после прогулки под снегом. Ты напрасно беспокоишься. Мне к этому не привыкать.

Телефонный звонок заставил мужчин замолчать и обернуться. Саманта взяла трубку, радуясь, что их спор прекратился.

– Ветеринарная клиника, добрый вечер.

– Привет, это Дерил, – ответил ей знакомый голос. – Ты скоро закончишь?

– Уже собираюсь ехать, – пожала плечами Саманта.

– Вот поэтому я и звоню. По радио обещали серьезный буран, и хуже всего будет в нашем районе, – тревожно сообщила Дерил. – Мы с Майклом решили не рисковать. Мы гостим сегодня в пригороде у моих родителей и решили остаться ночевать у них.

– И что говорят по радио – буран будет всю ночь? – поинтересовалась Саманта.

– Они не знают. Тебе проще приехать к нам сюда, мама говорит, что будет рада. Я не хочу, чтобы ты ехала домой в такую погоду.

– Слушай, но если твои родители живут в пригороде, дорога там может быть не расчищена. Моя машина не увязнет? – заволновалась Саманта.

– Не знаю… Не уверена. – В голосе Дерил послышалось сомнение. – Я могу попробовать заехать за тобой.

– Не вздумай! Я не хочу, чтобы ты так рисковала. Я остаюсь здесь, – решила Саманта.

Отец Рэя, который прислушивался к разговору, решил вмешаться.

– Это плохая идея, дочка. Что делать девушке одной ночью в пустом здании? Поехали с нами, мы тебя отвезем, куда захочешь. Мой грузовик везде пройдет.

– Кто это? – поинтересовалась Дерил, которая слышала в трубке раскатистый бас Трименса-старшего.

– Это отец доктора Трименса, – пояснила Саманта. – Они предлагают подвезти меня. – С этими словами она посмотрела на Рэя.

Нельзя сказать, чтобы он был сильно обескуражен, но и не прыгал от радости. Он просто согласился с предложением отца.

– Вы действительно не должны оставаться здесь одна, – сказал он. – Поехали с нами. Можете переночевать у нас, в нашем доме много комнат. При такой ситуации на дорогах лучше не рисковать.

– Я не хочу создавать вам столько проблем…

– Никаких проблем, – отрезал Рэй. – Отец прав. Лучше воспользоваться его грузовиком. Зачем спорить со стихией и испытывать на себе все прелести бурана?

Саманта понимала, что в обществе двух мужчин у нее больше шансов пробраться через бурю, чем в компании хрупкой Дерил. Если машина застрянет и ее станет заносить снегом, лучше, чтобы рядом был кто-то сильный.

Подумав пару секунд, Саманта приняла решение.

– Я, пожалуй, приму приглашение доктора Трименса, – сказала она Дерил. – А если буря утихнет, я приеду к вам.

– Ты уверена, что так будет лучше? – переспросила у нее подруга.

Саманта еще раз взглянула на доктора Трименса и опять почувствовала волнение, которое возникало у нее всякий раз, как она оказывалась в непосредственной близости от него. Но надо было принимать решение.

– Да, уверена, – ответила она подруге. – Передай своей маме спасибо за приглашение. Я приеду к вам позже.

Саманта повесила трубку и повернулась к Трименсам.

– Ну что, поехали? Только обещайте, что вы позволите мне помочь вам приготовить ужин.

– Мы не откажемся, – усмехнулся отец Рэя, протянул руку и представился:

– Я – Кит Трименс. А вы…

– Саманта Симпсон.

– Дочь Роба Симпсона, хирурга? – Кит удивленно поднял брови.

– Да. Вы его знали?

Кит Трименс кивнул.

– Я лечился у него. Были проблемы со здоровьем, Роб меня на ноги поставил. Он мне нравился – добросовестный парень был. Не из тех халтурщиков, которые тратят на тебя полторы минуты и деньги дерут.

– Да, он умел слушать людей.

– Когда я узнал, что случилось, я просто не мог поверить. Жаль, что вы – единственный ребенок.

Братья и сестры очень помогают в такие моменты…

Кит замялся, не зная, что еще сказать.

– Отец, заводи грузовик, – вмешался Рэй. – Чем раньше мы выедем, тем лучше.

Казалось, Кит рад, что сын прервал этот тяжелый разговор.

– Конечно, сейчас. Собирайте свои вещи, я пока очищу стекло от снега.

Когда Кит вышел, Саманта снова переспросила Рэя:

– Ты уверен, что я вас не стесню, если поеду к вам?

– Ты выросла в Саммерленде, так? – прищурился Рэй.

Саманта кивнула.

– Значит, ты в курсе, что здесь всегда сосед помогает соседу?

– Да, безусловно, но…

– Это одна из тех причин, по которым я вернулся сюда, Саманта. Хотя в основном из-за отца, конечно. Ты знаешь, я жил в Беверли-Хиллс прежде, чем оказаться в Финляндии. Там никому ни до кого дела нет. Семьи создаются и рушатся, соседи меняются каждый день, друзья приходят и уходят… Все совсем не так, как здесь, понимаешь?

– Ты вернулся потому, что в Саммерленде тебе нравится больше, чем в Беверли-Хиллс?

– Я вернулся потому, что пришла пора вернуться, – отрезал Рэй. – Я не хочу, чтобы ты попала в шторм, и отец этого не хочет. И тебе не место ночью в пустом здании. Но учти, предложение исходило не от меня, а от отца. Я просто беспокоюсь за тебя, и все… Я ответил на все твои вопросы?

– Очень откровенно! С тобой просто приятно иметь дело, Рэй, – рассмеялась Саманта. – Ты всегда такой прямой?

– А ты? – парировал «доктор Трименс.

– Я стараюсь быть честной и откровенной, – серьезно ответила она. – Корректнее сказать, надеюсь, что я такая и есть.

– Я вижу, – шутливо прищурился Рэй и подошел к ней на шаг ближе. – «Честной и откровенной». Да, и еще «корректной». Надо запомнить.

Какой-то миг они стояли рядом, улыбаясь и глядя друг другу в глаза. Но вот Рэй посерьезнел и деловым тоном произнес:

– Бери свое пальто, я запру двери.

Пять минут спустя они уже сидели в кабине грузовика. Их бедра и плечи соприкасались, и Саманта дрожала, чувствуя даже сквозь толстую ткань тепло тела Рэя. И почему этот мужчина заставляет ее так трепетать? Она и так с трудом держала себя в руках, зачем же она поехала к нему домой? Саманте уже хотелось сбежать. Прочь, пока он не проник в сердце. Пусть в снежную бурю лишь бы не в бурю страстей!

– Поехали, – сказал Кит и стал выруливать со стоянки.

Дворники усердно счищали снег с лобового стекла: буря и вправду была нешуточной. Снежные комья падали и падали, словно собирались засыпать машину по самую крышу.

Когда грузовик выезжал на трассу, переваливаясь через кучу наметенного ветром снега, Саманту качнуло, и она почти повалилась на Рэя.

Она смутилась и, как только машина выехала на ровную дорогу, сделала слабую попытку отодвинуться. Но нога Рэя по-прежнему плотно прижималась к ее бедру.

Саманта удивилась. Ведь не может быть, чтобы Рэй оказался очарован ею так же, как она очарована им. Она искоса взглянула на него. Мужественный профиль врача казался бы вырезанным из камня, если бы на лбу не блестели бисеринки пота.

Неужели Рэя волнует ее близость?

Но Саманте не пришлось размышлять об этом долго. Дорога оказалась короткой: через несколько кварталов грузовик подкатил к небольшому двухэтажному коттеджу.

Над крыльцом горел фонарь. Слава Богу, в этой части города буря не повредила линии электропередачи.

Рэй открыл дверцу кабины, спрыгнул в снег под обстрел белых комьев и помог выбраться Саманте. Повсюду лежали глубокие сугробы, но к калитке вела расчищенная тропинка, которую еще не успело занести. Когда Саманта спрыгнула вслед за Рэем, она набрала полные сапожки снега. Девушка удрученно шмыгнула носом и подумала, что, когда наконец доберется до дома, ее ноги будут мокрыми и она продрогнет до костей.

Рэй, заметив это, покачал головой и подхватил Саманту на руки.

– Что вы делаете? – запротестовала Саманта.

Но Рэй, не обращая внимания на ее возглас, понес девушку в дом. Саманте казалось, что она плывет над запорошенной снегом землей. Ей не оставалось ничего, кроме как смириться со своим положением и обхватить доктора Трименса за шею, чтобы ему было удобнее ее нести.

– Вам нужны настоящие ботинки, – прокомментировал Рэй, подходя со своей хрупкой ношей к крыльцу и поднимаясь по ступеням.

– Они настоящие, – надула губки Саманта. – Я всю зиму в них хожу.

– Настоящая обувь – это не та, у которой тонкие каблучки, а та, в которой можно пройти по любому бездорожью, – наставительным тоном заметил Рэй.

Ей было трудно согласиться с подобным заявлением. Саманта всегда старалась выглядеть женственно и стильно. У нее была пара высоких теплых ботинок на шнуровке, отороченных овечьим мехом, но она не могла себе позволить надеть их с узкой длинной юбкой, которую выбрала сегодня, когда собиралась на работу.

Правда, сейчас Саманте было не до размышлений об обуви. Рэй нес ее на руках! Девушка ощущала, как он силен, чувствовала его горячее дыхание, прикосновение железных и в то же время осторожных рук. Он перенес ее над снежными заносами так бережно…

На руках доктора Трименса Саманта опять почувствовала себя маленькой и хрупкой. Ей вспомнились комиксы, которые она любила листать в детстве. Супермен в нужный момент появляется из ниоткуда и спасает слабого и беззащитного из самого пекла…

В этот момент Рэй аккуратно поставил ее на ноги.

Они стояли на крыльце, и Рэй внимательно смотрел на свою юную сотрудницу – так, словно увидел ее другими глазами. Ей почудилось, или в его взгляде действительно мелькнула нежность?

– У вас снежинки на ресницах, – сказал он и осторожно провел кончиками пальцев по лицу Саманты. – Кстати, почему вы не носите шапку? Вы же не маленькая, знаете, чем это оборачивается.

– Я же обычно на машине, – прошептала она, готовая растаять от его невинного прикосновения. Кто знал, что начнется метель?

– Что не заходите? Ключи забыл? – поинтересовался Кит, который загнал грузовик в гараж и теперь подошел к ним, по щиколотку проваливаясь в свежий снег.

– Да нет, вот они. – Рэй сунул руку в карман пальто, вынул связку ключей и открыл дверь, пропуская Саманту в жилище. – Добро пожаловать, – продолжил он, зажигая свет в прихожей. Вот наша холостяцкая берлога.

«Холостяцкая берлога» была оформлена просто, без изысков. Уютно и практично. Чистые деревянные половицы, добротная старая мебель, легкая смесь запаха хорошего трубочного табака, книг и морозной свежести, которую они принесли с собой. Библиотека в этом доме, похоже, была собрана немалая: книжные полки висели даже в прихожей.

Оставив пальто на вешалке, они прошли в гостиную. Ее тоже не коснулась современная любовь к модерну. Диван, помнивший лучшие времена, книжные шкафы, пара уютных кресел, одно из которых явно было любимым креслом Кита: оно было покрыто потертым клетчатым пледом, а рядом, на столике, лежали курительная трубка, очки и книга в потрепанном кожаном переплете… Хозяин явно умел ценить вкус жизни и никуда не торопиться. Мягкая мебель стояла так, что сидящий на ней мог с комфортом греть ноги у камина.

– Я не менял здесь ничего со времен пятидесятых. – Кит словно прочел мысли Саманты. Разве что телевизор новый прикупил. Располагайтесь поудобнее. – И он вышел из комнаты.

– Ваши сапожки я поставлю сушиться к камину, – пробурчал Рэй. – Иначе вы в них заледенеете.

Саманта поблагодарила его за заботу и продолжила осматриваться в комнате. На стене висело фото смеющейся молодой пары – цветное фото в темной деревянной рамке.

– Кто это? – поинтересовалась она.

– Моя сестра с мужем, – ответил Рэй, принимаясь разводить огонь в камине.

– Младшая или старшая? – Саманте не хотелось быть бестактной, но ее мучило любопытство.

– Старшая.

– А где они живут? Далеко?

Рэй присел и подбросил в камин пару поленьев.

– Да, далеко. Дороти теперь в Беверли-Хиллс, она модельер. Шьет платья богатым клиенткам.

Сестренка перебралась туда задолго до меня. Саймон, ее муж, тоже родом из нашего городка, они уехали вместе. Он археолог, мотается по всему миру с экспедициями. Дети – близнецы, учатся в Гарварде. На фотографии Дора и Саймон сразу после свадьбы, еще до рождения детей. – По лицу Рэя прошла черная тень.

– Вы добились успеха. Родители могут вами гордиться.

Глядя, как пламя пляшет в камине, Рэй задумчиво произнес:

– Мама прививала нам уверенность в том, что мы можем добиться в жизни многого, стоит только захотеть. Она умерла еще до того, как я уехал из Саммерленда, но она точно знала, что я не буду сидеть сложа руки.

Он тоже знает, как это тяжело – потерять близкого человека, подумала Саманта. Она пережила это дважды – после расставания с Фредом и после аварии. И теперь ощущала в Рэе родственную душу.

– Но ваш отец, наверное, рад, что вы многого достигли, – поправилась она, лишь бы что-то сказать.

– Подсаживайтесь к огню, согрейте ноги, предложил Рэй и после небольшой паузы ответил на ее вопрос:

– Я, если честно, понятия не имею, что об этом думает отец и думает ли вообще. А мои представления о ценности успеха претерпели серьезные изменения за последние несколько лет. – Он нахмурился.

– Я знаю, вы были известным ветеринаром в Беверли-Хиллс. Но что-то заставило вас бросить все и уехать за океан. Что же случилось? – В эту минуту откровения Саманте расхотелось играть в шпионов. Она решила, что будет честнее прямо спросить у него обо всем, чем обиняками собирать крупинки информации.

В этот момент в комнату вернулся Кит, и Рэй не успел ответить на ее вопрос. Кит потянулся к своей трубке и с улыбкой обратился к Саманте:

– Кто-то собирался помочь нам с ужином… У нас остался цыпленок-гриль и мешок картошки.

Справишься, дочка?.

– Пап, ну что ты эксплуатируешь Саманту? – попытался протестовать Рэй.

– Конечно, сейчас я приготовлю цыпленка с пюре. – Саманта помнила о своем обещании. – Если у вас найдется банка зеленого горошка, будет еще лучше. Как вам такое меню?

– Ты хозяйничай, дочка. Что ни приготовишь – мы будем рады, – дружелюбно заверил Кит Трименс.

Саманта улыбнулась.

– Да, пап, ты определенно знаешь, как расположить к себе женщину, – прокомментировал Рэй, заметив, что ямочки украшают личико Саманты, когда та улыбается.

– Учись, сынок, – усмехнулся старый Кит.

– Папа запас полшкафа бисквитов, – сообщил Рэй. – Предлагаю вскрыть одну упаковку и попить чаю прежде, чем все мы усядемся чистить картошку.

Саманта решила продемонстрировать свои кулинарные способности. Уж что-что, но готовить она умела. Она обернулась к отцу Рэя и попросила:

– Ну что ж, покажите мне, где у вас кухня, мистер Трименс.

– Зови меня просто Кит. Пойдем, покажу, где что лежит.

После ужина Рэй взялся мыть посуду, а Саманта – вытирать ее кухонным полотенцем. Он пытался понять, почему все его нервы вибрируют, как натянутые струны, когда эта хрупкая девочка стоит рядом с ним. Такого он не испытывал уже несколько лет. Юная, хорошенькая… Разве мало симпатичных девушек он встречал? Но ни одна из них не могла растопить лед, который сковал его сердце после всего пережитого.

Рэй вымыл последнюю тарелку. Кит выглянул во двор и задумчиво сказал:

– Снег все идет и, похоже, не думает прекращаться. Придется мне выйти и расчистить дорогу перед домом, иначе ее скоро совсем завалит.

– Папа, я же купил тебе машинку для уборки снега. Почему ты ею не пользуешься? – нахмурился Рэй.

– Не доверяю я вашей технике, – покачал головой старик. – Лопата надежнее.

– Он всегда так, – пожаловался Рэй Саманте. – Газонокосилка тоже пылится в сарае, а отец косит траву по старинке и потом держится за поясницу. Подожди хоть, я помогу тебе, – предложил он отцу.

– Вы, молодежь, привыкли не вылезать из автомобиля, только и мечтаете, чтобы за вас все роботы начали делать. – Кит ехидно усмехнулся и начал натягивать теплую куртку. – А в результате что? Болеете все время. Здоровье хуже, чем у нас, стариков. А мне в мои годы лопатой помахать – так, вместо вечерней прогулки. И потом, – добавил Кит, – что, если ты снова уедешь, а машинки твои поломаются? А я к тому времени уже расслаблюсь и потеряю форму… Нет, я уж лучше поработаю по старинке. А потом лягу спать, после работы хорошо спится.

Он достал из чуланчика лопату и пошел расчищать снег.

– Упрямец, – вздохнул Рэй. – Не хочешь стаканчик рома с колой, Саманта?

Пить согревающий ром – настоящий пиратский напиток, – сидя у самого настоящего камина рядом с Рэем Трименсом… Да, заманчиво.

Саманта не могла устоять перед таким предложением.

– С удовольствием, – ответила она.

Они расположились на диване перед камином.

Рэй придвинул небольшой столик и поставил на него бокалы с ромом и колой. Саманте показалось, что, несмотря на шутливый тон разговора с отцом, Рэй выглядит расстроенным.

– Кит – консерватор, да? – спросила она. – Ему нелегко принимать перемены?

– Я не могу этого понять, – вздохнул Рэй. – Каждый раз, как я пытаюсь что-то сделать для него, он встречает это в штыки.

– Мне кажется, это потому, что он боится: вдруг ты уедешь, а он останется один и уже не сможет сам о себе позаботиться…

– Я сам еще не знаю, уеду или останусь здесь, признался Рэй. – А ты, Саманта? Собираешься работать здесь и дальше или будешь делать карьеру в большом городе?

– В принципе, я собиралась поработать здесь около года, – ответила она. – Да и новые люди в клинике появятся не раньше весны, а пока работать больше некому. Потом, может быть, уеду, окончательно еще не решила.

– Не тяжеловато тебе здесь? Приходится выполнять и обязанности врача, и, зачастую, медсестры, дел невпроворот. В крупной клинике тебе все истории болезней приносили бы и клали на стол, не приходилось бы бегать самой за парой новых перчаток, искать свободную минутку, чтобы перекусить. А у нас по одной медсестре на двух врачей, пациенты идут один за другим…

– Не знаю, как объяснить… – Саманта избегала высокопарных слов, но ей трудно было говорить о своем долге без патетики. – Мне нравится заботиться о животных, помогать им. Я с детства возилась с кошками, щенками и голубями. Здесь я получу такой опыт, какой не получишь в богатой клинике, потому что у нас я вынуждена делать сама то, что в другом месте за меня делали бы другие, и потому что мы не можем позволить себе ввести узкую специализацию. И если не я, то кто им поможет? Сделать карьеру я всегда успею, но мне хочется не денег и успеха, мне хочется приносить пользу. Мой отец был врачом, ты же знаешь. Я видела, как он работал. Он всегда старался уделить побольше времени каждому больному, иногда ему звонили среди ночи, и он мчался на вызов. Он возвращался усталый, но счастливый, потому что выполнил свой долг. Вот это самоотдача, вот это – настоящий профессионализм.

Даже если у меня будет семья, я собираюсь продолжать работать.

Рэй прекрасно ее понимал. Беатриса часто обвиняла его в том, что работа в его жизни – на первом месте, и на жену у него не остается ни времени, ни сил. Его жена была избалованной и испорченной дочкой богатых родителей, привыкшей, что все внимание окружающих принадлежит только ей. Жаль, что он не понял этого до свадьбы.