Текст книги "Принцесса для младшего принца"

– Простите, ваше высочество, – учтиво поклонился Хингред, – мы немного засуетились со своими проблемами.

– Не извиняйтесь, в этом деле я тоже кровно заинтересован. Речь ведь шла о моём брате, а Илли мне друг. Надеюсь, и с вами мы тоже станем друзьями. Мне очень жаль, что я не смог помочь вам в трудный момент.

– Мне тоже, – неопределённо кивнул Хингред, – а плащи есть?

Через несколько минут столовая почти опустела, воины, вернувшиеся из столицы, ушли вместе с командиром, травницу дриады отправили в поместье, Апраксия с Юнизой вернулись в замок колдуна, который магиня объявила своей собственностью.

С принцем, кроме Илли, остались лишь сумрачный Ингирд, Седрик и беззаботно поедающая мороженое Лира.

– Чем будем заниматься после завтрака? – деловито поинтересовалась она у притихшей компании.

– Я хотела сходить в канцелярию, – виновато покосилась на Канда секретарь, спрятавшая зелень глаз после того, как они помогли матери с переходом, – а потом поговорить с сиротами. А если понадобится, и с актёрами. А тебе предстоит посадить сто розовых кустов.

– А зачем тогда тут садовники? – резонно возразила Лира. – Пусть сделают лунки и посадят кустики, а я помогу им приняться. И вообще мне обещали отдых, а пользуются тем, что я не могу пройти мимо умирающего растения. Или животного. Это настоящее рабство.

– А может, погуляем вместе, радость моя? – обрадовался предлогу Кандирд. – Сейчас в саду по утрам так замечательно.

– Ладно, рабыня ты наша, – засмеялась Илли, – идём гулять вместе. Я тоже хочу что-нибудь посадить… почему-то мне кажется, что слуги успели обкромсать половину кустов.

– А куда эти корзины? – указал глазами на багаж, оставленный графом и его спутниками, Седрик. – Что там такое?

– Наша с Лирой одежда, из моего мира. Проследишь, чтобы поставили в моей комнате и не трогали? Мы сами позже разберём.

– Прикажи настрого, – добавил Кандирд и остановился как вкопанный. – Илли! Но ведь тебе теперь положены другие покои. Те, в которых обычно останавливается матушка.

– А если она приедет? – заупрямилась Илли. – Да и вообще мне мои нравятся. Я столько сил потратила, чтоб они стали уютнее. Мы всё равно тут недолго проживём, ведь через несколько дней юбилей их величеств. Ты же не можешь не присутствовать?

– Я думал, – благодарно заглянул ей в глаза принц, – тебе не захочется туда идти после того, что ты увидела в зеркале. Ведь это ты была… я верно угадал?

– Верно, – смущённо потупила взгляд девушка. – Период цветения у дриад самый нестабильный.

Глава 11

Гуляние по парку заняло несколько больше времени, нежели предполагала Илли, соглашаясь на эту прогулку. И виной всему оказался не счастливый принц, старавшийся не выпускать долгожданное счастье из рук, а её свежерасцветшая дриадская натура. Впрочем, Лира увлеклась не меньше. Она шла следом за обрученными и время от времени устраивала неожиданный сюрприз. То вырастит на неплодоносящей в этом году яблоне хурму и несколько штук доведёт до спелости, то расцветит куст белых роз цветами радуги.

Весь огромный королевский парк обойти им не удалось: садовник вежливо осведомился, что делать с лежащими в оранжерее цветами, – и Лира отправилась туда под присмотром Ингирда и Седрика, а Илли с принцем неторопливо побрели следом.

– Посидим немного в беседке? – Кандирду очень хотелось выяснить важный вопрос.

Сеньорита только кивнула: она откровенно наслаждалась внезапным счастьем, покоем и отсутствием проблем и не менее Кандирда желала прояснить несколько вопросов, касающихся их совместной жизни.

– Радость моя… – Канд мучительно пытался придумать, как бы объяснить невесте, что откладывать свадьбу на полтора года – не самое лучшее решение.

Нет, он, конечно, понимает, что для неё это очень важное событие и она желает проверить его чувства и удостовериться в своих. И ещё он отлично помнит, что обещал не торопить и ждать столько, сколько она скажет. Но почему именно полтора года?! Это же просто неимоверно долго!

– Что?

– Лира сказала… что наша свадьба через полтора года, – так и не придумав, как похитрее подобраться к этой важной теме, спросил Кандирд напрямик и искоса заглянул в лицо невесты, – могу я узнать, почему именно столько? Нет, я тебя не тороплю, мне лишь интересно узнать, это такой обычай… в вашем мире? Или ты считаешь, что недостаточно меня знаешь? А может, тебя смущает слух о принцессе, живущей в монастыре? Так я уже всё сказал их величествам, и они – ни слова против.

– А ты сам… – пытаясь не засмеяться, серьёзно спросила сеньорита, – на какой срок рассчитывал? Просто хочу знать, что ты думаешь по этому поводу. Вот мама с папой всегда высказывают вслух своё мнение и, если оно у них слишком разное, начинают искать вариант, который устраивает всех. Золотую середину, как у нас говорят.

Его высочество быстро прикинул, где будет эта середина, если он скажет «завтра», подавил вздох и твёрдо сказал:

– Илли, радость моя… я обещал и слова не изменю. Буду ждать столько, сколько ты скажешь. Но мне казалось, пары месяцев должно хватить, чтобы ты убедилась в моей любви.

– Видишь ли, – Илли подняла на принца глаза, внимательно рассмотрела его удручённый взгляд, вспомнила, как ей самой хотелось оказаться рядом с ним, и поняла, что не настолько жестока, чтоб играть чувствами любимого, – я уверена в твоей любви.

– Правда? – Голубизна его глаз заискрилась счастьем. – Радость моя… А тогда в чём ты не уверена? В том, что я тебя достоин? Или в своих чувствах?

– Да во всём я уверена. – Илли решительно прижалась щекой к его плечу. – Но нашу свадьбу пусть назначит её величество. У них на носу юбилей… к тому же куча проблем… в общем, я решила, пусть будет, как скажет она. Дня через два перейдем во дворец и поговорим… к тому времени они всё решат. Ведь Бенгальд наверняка уже обо всём доложил.

– Радость моя… – Кандирд неверяще рассматривал своё счастье, буквально свалившееся на него как дар пресветлых духов, и пытался сообразить, не будет ли немыслимой дерзостью поцеловать её, не спугнёт ли он свою сеньориту такой смелостью.

И всё же не выдержал, бережно коснулся губами волос, провёл по щеке и запечатлел осторожный и робкий первый поцелуй на нежных губах.

– Илли… радость моя!

– Я тоже тебя люблю, – вдруг сообщила девушка серьёзно и, положив руку принцу на плечо, сама потянулась к нему, как одуванчик к солнышку.

– Вот, значит, как: мы там работаем, а они тут вовсю свою помолвку празднуют, – обрушился на самозабвенно целующихся влюблённых притворно возмущённый голос младшей дриады, – ну никакой совести. Вокруг, между прочим, люди ходят… которым целоваться абсолютно не с кем! А ещё вы меня развлекать собирались!

– Кто привёл её сюда?! – Илли, успевшая за время этого монолога вернуть себе ясность мышления и стереть с губ припухлость, оглянулась с деланой досадой. – Не могли завести подальше и потерять?

– И она ещё обещала быть мне родной сестрой, кормить эльфийскими сладостями и показать уэллин! – усаживаясь рядом, не переставала причитать дриада, не обращая внимания на озадаченные взгляды сопровождающих и делая сестре незаметный знак. – А ещё подарить платье!

– Ох, – насторожилась Илли и сделала вид, что огорчилась, – я и забыла! Как ты вовремя пришла. Там же должна портниха приехать. Канд, не обижайся, нам и правда пора возвращаться. Нужно разобраться с одеждой. Да и с детьми.

– Разве я могу на тебя обижаться, радость моя? Идём. – Принц подал невесте руку и повёл к выходу, но Лира запротестовала.

– Идите впереди, я должна спросить у Илли… кое-что уточнить насчёт платья.

– Хорошо, – ни на миг не засомневался Кандирд, – но не отставайте.

– Ты что творишь? – зашипела Лира, когда девушки оказались на достаточном расстоянии от принца и его друзей. – Я замучилась прикрывать твои выходки! Ты зачем все каналы открыла? Тебя мать не учила живицу закрывать?! Оглянись вокруг! Мало того что в парке все зачахшие кусты поднялись, так ещё и расцвели все цветы, вплоть до осенних!

– Пресветлые духи, – оглядевшись, побледнела Илли, – что же ты раньше-то не пришла!

– Думаешь, легко было этих двоих ослов сюда затащить? Они же от счастья, что их друг наконец тебя захомутал, готовы костьми поперёк дороги лечь, но не подпустить! И сами не идут, и меня одну тоже не пускают. Вот пока я их переупрямила, да ещё и попутно твои самые большие сюрпризы прикрыла!

– А объяснить им не пробовала? – Расстроенная Иллира начинала понимать, что нужно на что-то решаться, иначе поисковики колдунов очень скоро найдут её по этим выплескам.

– Так ведь садовники с помощниками вокруг нас вертелись, как пчёлы над вареньем. У них сегодня новогодний праздник, сплошные подарки, – Лира была расстроена всерьёз, но понимала, как непросто сейчас сестре, – ты постарайся до вечера решить… как поступишь. И если сомневаешься, то нужно уходить к матери. Вчетвером мы всегда выстоим, там есть ещё какая-то старшая сестра, мне Ингирд рассказал. Илли… я же тебя отлично понимаю. Но ты была у колдуна… и понимаешь, вряд ли другого удастся обмануть так же ловко.

– Да всё ты сделала правильно, – Илли крепко обняла сестру за талию, на миг прижалась горящей стыдливым румянцем щекой к её плечу, – спасибо, я и правда… про живицу забыла. Вообще рядом с ним про всё забыла. Ты не представляешь, как я счастлива.

– Наоборот, отлично представляю. И сама пополнила все закрома, и парк теперь будет лет сто цвести всем соседям на зависть, и его не тронет ни один жук и ни одна тля. Всё, садовников можно сокращать. – Лира ещё бурчала, а глаза её смеялись и лучились счастьем за сестру.

Илли светло улыбнулась ей в ответ, ощущая всем телом то, о чём знала давно, но никогда раньше не понимала так полно. Связь дриад через потоки живицы много сильнее, чем эмоциональные отношения родных людей, и они не зря считают всех представительниц своего рода сестрами. Они и в самом деле все родня, как струйки одного ручья, потому и бросаются друг дружке на выручку, не раздумывая. И если счастлива одна, то это ощущают все дриады вокруг и радуются вместе с ней.

Кандирд поджидал девушек на выходе из аллеи, а Ингирд с Седриком уже куда-то ушли.

– Илли? Ты чем-то расстроена? – Обняв любимую за талию и заметив, как она осторожно отстранилась, принц сразу насторожился.

– Немного, – не стала кривить душой девушка, – мне нужно с тобой серьёзно поговорить. Иди в кабинет, я выдам портнихе распоряжения и приду.

– Это Лира что-то тебе сказала? – бросил он хмурый взгляд в сторону деликатно приотставшей дриады.

– Не совсем… она просто напомнила мне кое о чём, что я совсем выпустила из виду. Но давай поговорим обо всём без свидетелей? И ещё… пока ворота не открыли… может, не стоит пускать во дворец гостей? Карантин, что ли, объявить… или узнать, как Бенг устроил, что у него не ходят толпы бездель-ников?

– Я всё устрою, – серьёзно кивнул принц, стараясь не показать невесте, как он расстроен её очевидным и внезапным охлаждением, – идите к портнихе, Ингирд вас проводит. Полчаса тебе хватит?

– Должно, – улыбнулась она чуть виновато, но ничего больше не добавила: снующие по делу и без дела слуги так и стреляли в них горящими любопытством взглядами.

– Не пойму я эту Лиру, – не выдержав, буркнул сердито Седрик, – вроде сестру любит и вашей помолвке радовалась. Что же мешать-то начала? Или ревнует?

– Скорее, завидует, – едко хмыкнул баронет, не пытаясь скрывать своё испорченное заявлением Ромиллы настроение. От друзей всё равно скрыть ничего не удастся, зачем притворяться? – Что она там сказала, ей не с кем целоваться? Я могу составить партию… мне тоже теперь не с кем.

– А графа ле Трайда не боишься? – Принц расслабленно расположился в своём кресле, приказав воинам подать ему сигнал, едва Илли выйдет от портнихи.

– Он же чётко сказал, что его дочери самостоятельные и могут делать всё, что захотят. А раз девушка хочет целоваться, разве могу я не пойти навстречу её желанию? – иронично изогнул одну бровь баронет.

– Раньше я считал, что такой ветреный в нашей компании только Джигорт, – желчно усмехнулся принц, – но мешать или запрещать тебе ничего не стану. Но если Илли будет недовольна… не обижайся.

– Да Илли и слова не скажет, – кротко объявил голос сеньориты, и она возникла возле зеркала собственной персоной, – но не забывай, что Лира – дриада. И, как она сама говорит, немного непра-вильная.

– Что это значит? – Вскочивший при звуке любимого голоса Кандирд уже стоял рядом с невестой и, обняв за талию, нежно заглядывал ей в глаза.

– Дриады не умеют воевать и не могут причинять зло ничему живому. Мы созидающая раса, – одарив его в ответ такой же нежной улыбкой, решила немного просветить друзей сеньорита.

Прошла вслед за женихом к просторному креслу, устроилась рядом с ним и лукаво взглянула на Ингирда, с горячим интересом слушавшего её пояс-нения.

– А Лира с рождения жила… как на войне. Постоянная тревога, сотни строгих правил, лежащие наготове собранные в узлы самые ценные вещи, внезапные переходы посреди ночи в незнакомые дома. Как вы думаете, могло всё это не отразиться на характере ребёнка? Я вообще удивляюсь, как она умудряется всё время шутить, радоваться жизни и не вздрагивать от каждого шороха? Хотя папа заботился о том, чтобы мы не выросли запуганными… да и Апраксия много помогла, однако на долю Лиры всё же достались самые трудные времена.

– Прости… Илли, – Кандирд крепко прижал девушку к себе, – когда этого не испытал… как-то трудно сообразить. Она такая смелая.

– Когда долго живёшь на войне, как-то устаёшь бояться, – усмехнулась Илли, – и я же сказала, что она считает себя неправильной дриадой. И вполне может в целях самообороны вырастить человеку… огромный нос или рога.

– Дьявол, – изумлённо уставился на сеньориту Седрик, – ты не шутишь?

– Ни капли. Но одновременно она добрая и никогда не пройдёт мимо того, кому нужен целитель. Вы ведь даже не подозревали, что после одной стычки Гарстен живёт с куском металла в ребре? И этот металл вовсе не сидел спокойно… а доставлял боль. А она в первый же миг увидела и сразу убрала.

– Тогда почему она так стремилась сегодня вам помешать? – напрямую задал Ингирд вопрос, которого не задал бы ни одной другой девушке.

– Она не мешала, а спасала, – печально вздохнула Илли, – я слишком недавно стала дриадой и пока часто делаю ошибки. Но об этом я хочу рассказать сначала Канду… извини.

– А можно ещё вопрос…

– Потом, – оборвал Кандирд, услышавший два слова «спасать» и «ошибка» и немедленно связавший их в одну неведомую, но неминуемую угрозу его сеньорите, – пойдите погуляйте… потом поговорим.

– Что ты хотела сказать мне, любимая?

– Что у дриад немного по-другому выражаются эмоции… чем у людей, а я пока про это забываю. – Илли смущённо покраснела, но решительно произнесла вслух то, что просто обязана была сказать: – Когда… мы целовались, я была счастлива… а когда дриада счастлива от любви, она выделяет поток особой энергии, живицы, как мы зовём. И это чувствуют все растения, животные… и дриады вокруг. Ты, может, и не заметил, но в парке расцвели даже те цветы, что обычно цветут лишь поздней осенью. Лира убирала, что смогла, или делала вид, что это она хулиганит… но всё скрыть ей не под силу.

– Илли… любимая… я счастлив. Не могу даже передать, как… – голос принца прервался, и он нежно прижал к себе любимую, – но чем ты так озабочена?

– Сейчас объясню. Колдуны ставят такие следилки, которые это тоже чувствуют и посылают сигнал хозяину. И после этого ему достаточно посмотреть на сады… и понять, где именно находится дриада.

– Дьявол, – Кандирд крепче притиснул девушку к себе, – так что же она сразу не прибежала?!

– Скажи спасибо друзьям… Они проявили чудеса находчивости, чтобы нам никто не мешал, – тихонько хихикнула Илли. – А объяснять при садовниках она не могла, сам понимаешь. Теперь у нас есть два выхода… пожениться немедленно… но без согласия королевы я на это не пойду никогда, или сбежать в столицу. Там ещё две дриады; когда мы вчетвером, нам легче защищаться. Видишь, сколько со мной проблем?

– Никогда больше этого не говори. Я, конечно, не такой предусмотрительный и умный, как твой отец… но сумею тебя защитить. У него совета спрошу, немедленно потребую сюда ещё мага, или не одного, но всё это, разумеется, позже. Сейчас и правда нам лучше уйти в столицу. Когда вы собирались открыть путь?

– Я хотела сейчас разобраться с детьми, а Лира, пока ей подгонят пару платьев из тех, что прислала её величество, пройдёт и поставит на все зеркала замок. Разумеется, кроме того, что в столовой. Потом мы соберём вещи… и, наверное, сразу после обеда пойдём. А ты что будешь делать?

– Посоветуюсь с Ингирдом и Гарстеном, не волнуйся, всего я не скажу. – Он не удержался и быстро поцеловал невесту в носик. – Мы придумаем, как лучше перекрыть все пути сюда. И ещё я намерен отправить из дворца музыкантов, поэтому поговори с ними… но только в присутствии охраны или Ингирда.

Глава 12

Устроившись за своим столом в ожидании Ингирда и доктора Бунзона, которого она решила привлечь к разговору о сиротах, Илли неспешно перебирала принесённые из канцелярии письма и пыталась немного разобраться в случившемся. Конечно, она знала ещё на Земле, что ей трудно будет долго строить из себя ледышку, но не думала, что решится на помолвку буквально после пятнадцати минут разговора. Определённо, это дриадское цветение сняло её обычную настороженность и рассудительность, и все они это предвидели. Её родственники. Вот оттого-то мать даже не пыталась ничего ей советовать: дриады настолько далеки от человеческой расчётливости и меркантильности, что, влюбившись, уже не смотрят, сеньор перед ними или пастух. Просто идут за любимым, куда бы он ни позвал. И не отступают ни перед какими трудностями. Потому так и трудно было матери бросить мужа и уйти с Лирой в одно из тех диких и недоступных мест, где её никогда не достал бы ни один колдун.

Интересная мысль мелькнула в голове девушки, но тут в дверь постучали, и вошли сеньор Бунзон и Ингирд.

Баронет сразу прошёл к диванчику и по-хозяйски уверенно расположился на нём, а лекарь, шагнув пару раз в направлении стола, вдруг застыл на месте и напрягся, словно увидел змею.

– Это я, можете не сомневаться, сеньор Бунзон, – улыбнулась Илли. – Если хотите, расскажу про любой мельчайший момент, который могу помнить только я. Могу рассказать, как вы привели меня в спальню в том розовом платье и сказали, что верите мне… могу напомнить, какого цвета нижняя рубаха была на вас, когда Гарстен вылез со шкурой на голове, и какие истории вы рассказывали, когда мы целыми днями ехали вместе в карете.

– Но тогда откуда у вас столько зелени в ауре? – ещё сомневался маг.

– Я дриада. Нет, не смотрите так, сама недавно узнала. Наверное, вам рассказали, что я не из этого мира? Вы ведь дворцовый маг.

– Ну да, – нехотя признался Бунзон, – под большим секретом.

– И что меня удочерила в моём мире путница?! Так вот… в тот момент мне было десять лет, и я была калекой. Пытаясь меня вылечить, мама влила в меня столько своей жизненной силы и дриадской крови, что её стало больше, чем моей собственной. И уже тогда она знала, что я, после того как зацвету, стану дриадой. Но заперла во мне свою кровь… вот я ничего и не подозревала.

– А теперь? – живо заинтересовался маг.

– Теперь я знаю всё и умею всё… почти. Всё-таки несколько дней очень мало для обучения.

– Никогда не слышал… ничего подобного.

– Дриады свято хранят свои тайны. Большинство людей считает… если кто-то не такой, как все, значит, он монстр и можно снять с него шкуру и прибить над камином. И вам я сказала это только потому, что в обоих уверена. Надеюсь, вы не станете никому этого говорить.

– Я клянусь, – серьёзно сказал лекарь и вдруг нервно хихикнул: – Мечтаю посмотреть на верховного анлера, когда он это узнает.

– Сама мечтаю, только боюсь, не скоро я до него доберусь. – Илли усмехнулась и дернула шнурок, вызывая посыльных. – Бунзон, мы хотим допросить музыкантов, проследите, пожалуйста.

– Вы звали, сеньорита секретарь? – Чистенький и одетый в ушитый портнихой костюмчик пажа посыльный смотрел вежливо и настороженно.

– Да, позови музыкантов. И скажи своё имя, а то мы так и не познакомились.

– Я Вирет, сеньорита. – Мальчишка довольно учтиво поклонился и исчез.

– Куда он так бежал? – в приёмную вошла Лира. – Добрый день, сеньор. Здесь есть зеркала?

– Это моя сестра Лира. – Илли представила дриаду Бунзону. – А зеркал тут два. Это и там, в каби-нете.

– Вот и у этой сеньориты такая же аура, – сообщил лекарь, представившись дриаде, – я потрясён. Сразу две путницы! И когда вы пришли?

– Вчера, перед обедом.

– Вот всегда так, можно сидеть во дворце полгода, и никаких новостей, стоит уехать на два дня, как тут столько перемен.

– А вы знаете, что Илли взяла браслет господина? – решил обрадовать лекаря Ингирд.

– Что? Нет, никто не успел сказать. Я только приехал и приказал принести завтрак, как прибежал охранник. Поздравляю, я очень надеялся, что это когда-нибудь произойдёт. Вы достойны этой чести, сеньорита.

Не успела Илли как следует поблагодарить, пришли музыканты. Предложив им взять стулья и устроиться, девушка указала Ингирду взглядом на дверь. Баронет понимающе кивнул, вышел в галерею, отдал посыльным какие-то указания, а вернувшись, плотно закрыл за собой створки.

– Что вы думаете об этих детях? – не стала ходить вокруг да около сеньорита. Как ни осторожничай, привыкшие к общению с людьми комедианты всё равно насторожатся.

– Ничего, – чуть усмехнувшись, ответил младший из мужчин, худощавый и невысокий. Его потёр-тый суконный камзол был плотен не по сезону, а в фигуре ощущалось какое-то несоответствие.

– Ничего не думают только амёбы, – заметила, выходя из кабинета Лира, – а ты человек.

– Вообще-то обычно меня зовут «эй ты», – дерзко усмехнулся в ответ музыкант.

– А ты знаешь, с кем разговариваешь? – ледяным тоном осведомился Ингирд.

– Простите его, сеньоры. – Старшая из женщин отвесила коллеге нарочито увесистую оплеуху. – Он просто расстроен.

– Вам уже сказали, что вы уволены? – догадалась Илли, досадуя на Канда за спешку.

– Да, сеньорита секретарь, – хмуро пробасил старший актёр.

– Но оплатили контракт за весь месяц, – так же холодно бросил баронет.

– Мы не в обиде, – поторопилась объяснить младшая лицедейка, взглянув на хозяйку кабинета большими печальными глазами, – но немного расстроены. Мы надеялись тут пожить, а сейчас истратим всё заработанное на жильё и еду. Летом нас редко приглашают на целый месяц.

– Браво, – похлопала в ладоши Лира и села возле сестры, – отлично сыграно. И у вас, конечно, нет ни дома, ни семей, которые ждут?

– Есть, – едко хмыкнул Ингирд, – у всех актёров, что не спились и не живут при трактирах, всё это есть. Но летом они всегда странствуют по провинции, и это выгодное ремесло. К тому же в домах и замках можно подсмотреть какие-то забавные случаи и придумать новые песенки.

– Как хорошо вы знаете нашу жизнь, – печально промолвил младший актёр, но в тёмно-серых глазах мелькнула едкая ухмылка.

– Интересно, а где тебе так покалечили рёбра? – задумчиво спросила его Лира, и все актёры вдруг как-то потускнели.

Так и сидели, как прежде, с приклеенными вежливыми улыбками, но взгляды стали на порядок отчуждённее и настороженнее.

«Они сильно испугались», – написал Бунзон на обратной стороне конверта и придвинул его Илли.

Сеньорита смотрела на этих людей, минуту назад пытавшихся сыграть на её жалости, и не могла понять, чем же их так напугал простой вопрос сестры? И почему при взгляде на них у неё возникает ощущение, что она чего-то недопоняла? Или что-то упускает, причём что-то очевидное, что хорошо знает?

Ингирд бесцеремонно отобрал конверт, задумался и с надеждой спросил дриаду:

– А какие именно повреждения?

– Извините, – поднялся старший актёр, – но мы должны идти. Если поторопимся, успеем на пристань… в степных районах попытаем счастья.

– Сидеть, – негромко приказал баронет, и в его голосе прозвучали стальные нотки, – лучше вам рассказать всё честно.

– Неужели пытать будете? – попыталась разжалобить старшая актёрка, но им уже никто не верил.

– Нет, отправим в столицу в королевскую темницу, там сразу всё выяснят, – отчеканил Ингирд и дунул в свисток, – и сразу определят, кому ехать в степи, а кому вернуться в Юрэсто.

– Ну что мы вам сделали? – зарыдала старшая комедиантка, рухнула на колени и уткнулась лицом в пол прямо перед баронетом.

Младшая женщина, покачнувшись, сползла со стула в проход между столом и стулом дриады и упала, очень правдоподобно изображая обморок. Старший актёр, словно случайно шагнул в сторону, загораживая своей крепкой фигурой дорогу лекарю, и сеньорите секретарю стало понятно, что это давно отрепетированный трюк. Впрочем, сообразил это и Ингирд, сделал Илли быстрый тайный знак, но, к сожалению, его поняли не только дриады.

Младший актёр вскочил, молниеносно ринулся к двери – и попал прямо в руки входящего принца. Кандирд скрутил беглеца так ловко и профессионально, что никто не успел опомниться: ни сам актёр, ни его коллеги.

– Что у вас происходит? – первым делом убедившись, что с Илли всё в порядке, рыкнул принц, заломив руку беглецу так жёстко, что тот скривился от боли.

И от ненависти. Иллира ясно рассмотрела, каким гневом и презрением осветилось его лицо, и расстроилась. Этот человек за что-то люто ненавидел Кандирда и, значит, был опасен, а она своей сущностью так же, как сестра, чувствовала его боль и жаждала её облегчить.

Ингирд и лекарь, вскочившие, едва комедианты начали своё представление, связывали актёров, и Седрик с подоспевшими охранниками им помогал. Бунзон залил каждому в рот по ложке какого-то зелья, от которого труппа вскоре уснула.

– Надо уходить, – оповестила Лира и оглянулась на дверь, – а где дети?

Ингирд ринулся в коридор, но, как ни странно, работники Илли никуда не убежали. И снова чувство нестыковки происходящего царапнуло сеньорите душу. Словно кто-то сложил половинки разных фруктов и теперь горячо уверял, что это яблоко.

– Я намерена сама разобраться в этом деле, – решительно заявила сеньорита жениху, – не могу отделаться от ощущения неправильности. Поэтому во дворце я немного побуду Хилером.

Кандирд только огорчённо вздохнул: он так надеялся, что они проведут этот день намного романтичнее. Но против не сказал ни слова. За те полчаса, что он решал дворцовые вопросы, принц успел прикинуть возможные сроки своей свадьбы и теперь пребывал в таком радужном настроении, испортить которое было невозможно.

Мать откликнулась почти сразу, с первых слов поняла, в чём дело, и велела открыть путь через десять минут. Все мигом нашли себе занятия; Седрик убежал прощаться с фавориткой, Бунзон, которого решили взять во дворец, за зельями. Ингирда послали за Сетлиной, а сёстры бросились в покои Илли. И пока они торопливо связывали платья в узлы и собирали нужные вещи, Кандирд, пославший за своим сундуком камердинера, нетерпеливо ходил по гостиной, поглядывая на дверь, за которой шушукались дриады. Он был рад, что они уходят в более безопасное место, и в то же время озабочен вопросами этикета, которые неизменно возникнут во дворце, наполненном гостями и придворными.

Там даже обручённую невесту не проведёшь по парку, так запросто обняв за талию, как можно тут, и в собственной гостиной придётся чинно сидеть по разные стороны от стола.

– Мы готовы, – распахнув дверь спальни, показались тащившие узлы и саквояжи сёстры.

– Радость моя, ну почему ты меня не позвала? – немедленно отобрал у них узлы принц.

– Начинаю думать, что принцы довольно нужная в хозяйстве вещь, – сообщила сестре Лира, топая в кабинет следом за Кандирдом, тащившим на широких плечах весь их багаж.

– Баронеты ничуть не хуже, – отозвался услышавший это заявление Ингирд, принесший сундуки и узлы Сетлины.

– Неужели? – скептически осмотрела его с ног до головы дриада. – Не думаю, что хвастовство – хорошее качество характера.

Ингирд насмешливо фыркнул, он и не думал хвастаться. Давно прошли те времена, когда на балах и приёмах богатые наследницы находили причину отказать ему в танце. Сейчас многие из них заигрывают сами, но теперь уже он не спешит подходить к тем, кто выбирает мужчин только по наличию замка или размеру поместья.