Текст книги "Сестры Тишины. Тихоня"

– Я глаза сразу зажмурила, – тихо подтвердила девушка, – последние шаги шла по памяти. И еще слышала ваше дыхание… но думала, это враги. Потом почувствовала, как кто-то снимает боль и лечит.

– Да, – подтвердил полукровка, отобрал у нее флакончик, понюхал и тоже сделал глоток, – хорошее зелье.

– А почему ты сказал… – прищурившись, осведомился герцог, – что погибли бы все?

– Это заклинание распространяется как лавина, – невесело объяснила Эста, отлично знакомая с описанием действия всех запрещенных заклинаний. – Если бы в него встал кто-то из песочников, вспыхнул бы весь песок, который они рассыпали, и пошел на отряд. Ведь заклинание было на самом краю, я уже подумала, что дошла. Когда песочники дошли бы до этого места, с той стороны начал движение обоз.

– Ты правильно сказала, злая ловушка. Огненный песок впивается во все живое. Они бы все истекли кровью, – подтвердил Алн, понаблюдал, как герцог понемногу подтягивает нить и накручивает ее на рогатину, и резко переменил тему: – глаза открыть можешь?

– Сейчас попробую, только кровь сотру. – Девушка намочила водой платок и осторожно потерла им веки.

– Давай я, – не выдержал Змей, – не бойся, я осторожно.

– Да уже все. – Один глаз приоткрылся, и на Дага глянула знакомая яркая голубизна. – А неплохо тебя покрасили, мне очень нравится. Никакие Ивессы не станут теперь покушаться.

– Глупышка, – с трудом припомнив, кто такая Ивесса, довольно ухмыльнулся граф, – да та Ивесса даже пальчика твоего не стоит. Особенно того, на котором мое кольцо.

– Это я на всякий случай. – Тихоня закончила протирать второй глаз, и душу Змея осветил лукавый взгляд. – Спасибо, Алн, даже не чувствуется. Я думала, дольше заживать будет.

– Дагорд сильно волновался, – невозмутимо выдал Змея полукровка и довольно прижмурился, почувствовав вспыхнувшую в душе девушки теплую волну признательности и ответной нежности. – Мне это очень помогло.

Собравшийся было огрызнуться Змей захлопнул рот и промолчал, крепче прижимая к себе невесту. Впрочем, теперь уже жену, раз он не стал протестовать против ее решения, хотя и сам неимоверно поражался собственной покладистости. Вряд ли хоть одна из бывших претенденток на руку графа аш Феррез осталась бы в числе его знакомых больше пяти минут, осмелившись без его согласия объявить себя графиней.

Глава 7

– Дагорд, иди помогай, – через четверть часа позвал Змея напарник. – Не представляю, как она собиралась одна тащить эту веревку. Кстати, сестрица, а почему ты не назвала жениху свое настоящее имя?

– Не было возможности, – нежно погладив по щеке посадившего ее на плащ мужа, отозвалась она, – и теперь рада, что не было. Не нравятся мне люди, которые так легко разбрасываются смертельными заклинаниями запретной магии. И не стоит давать им лишних сведений, поэтому пусть он пока побудет Тао, а я Эстой.

Еще через полчаса сердито шипевшие мужчины вытянули, наконец, всю нить и ухватились за веревку. Хоть она и была тяжелее, но за нее можно было взяться без опасения разрезать руки до кости.

Взобравшись повыше, напарники обернули веревку вокруг одного из камней, на котором были видны когда-то вытесанные именно для этой цели бороздки и, завязав узлы, помахали обозу. Оттуда тоже махнули, как-то неуверенно, видимо, уже рассмотрели, что это не их бесшабашная пленница.

– Недоверчивые, – проворчал рядом со Змеем голос тихони, и он вмиг обернулся, свирепо зыркнул на неугомонную.

Вот куда она лезет? Еще и половину следов от недавних ран с маски и куртки не оттерла, у него от вида кровавых потеков душа переворачивается, а ей все неймется!

– Не сердись, зайчик. – Эста покорно прислонилась к плечу Змея, и его возмущение начало стремительно таять, как масло на раскаленной сковороде. – Нам нужно торопиться. Там, в их тайном логове, сидит бешеное зло, и всего противнее, что оно притворяется чистым и светлым добром и совершенно не ценит человеческие судьбы и жизни.

– Тебе нужно отдохнуть, – мрачно заявил он, отлично понимая, кем сейчас выглядит: эгоистом, глупым упрямцем и даже деспотом.

Но поделать с собой ничего не может и не желает. Разумеется, ему жаль всех тех людей, которые сегодня могли тут погибнуть, и тех, кем играет неведомый злодей. Но свою глупышку ему жалко немного сильнее, и зубы сводит от понимания, как ей сегодня повезло. Ведь если бы они не успели прийти заранее к этому демонову леднику и им не встретился Алн, не помогли бы ни пирамидки, ни советы Тмирны. Кстати… настоятельнице определенно нужно об этом знать, и это отличный способ, чтобы отправить Эсту отдыхать возле костра, с которым уже возится полукровка.

– Я сейчас пойду. – Она снова погладила его по щеке. – Не волнуйся.

– Не могу не волноваться… – Змею нравилось смотреть в ласковые голубые глаза и хотелось постоять рядом с ней еще хоть немного, но он сдержал свои чувства и заявил озабоченно: – Тмирна велела нам взять большие пирамидки и пеналы, ты сама напишешь ей обо всем или мне писать?

– Я напишу, – кивнула она, но не пошла вниз одна, а потянула Змея за собой. – Идем, скоро отвар будет, Алн травы варит. Посидим рядом, пока обозники не прибежали. Там теперь Леонидия от любопытства умирает, обязательно будет их подгонять.

– Какая Леонидия? – озадаченно уставился на девушку Дагорд, невольно вспоминая худенькую большеглазую девчонку, похожую на старинную статуэтку с ее пепельными волосами и серебристыми глазами, – та самая? Королева?

– Именно. Она все эти годы скрывалась тут и впрямую связана с попыткой переворота и с беглыми осужденными, – серьезно подтвердила тихоня, крепко держась за его локоть. – Но вот знаешь, зайчик, на мой взгляд, не хватает в ней смелости, отчаянности и силы воли, чтобы все это затеять. А Зоралда все время сидела в башне и сбежала не так давно, иначе там уже все заросло бы грязью, заставить кикимор мыть посуду и протирать пыль совершенно невозможно.

С этим выводом Змей был согласен, но говорить этого вслух не спешил. Возникло уже в душе подозрение, не просто так Эста все это ему объясняет, а подводит к какому-то выводу. И он уже даже понял, к какому, только подводиться к нему не желал. Поэтому промолчал, осторожно снял ее ручку с локтя, сам крепко обнял девушку за талию и так и повел к костру, наслаждаясь ее близостью и покорностью. А на хмурый косой взгляд напарника ответил широкой улыбкой и демонстрацией того самого пальчика глупышки, на котором сиял его перстень.

– Как у вас все быстро, – не удержался и съязвил Арвельд. – А про ритуал не забыли?

– Вот вернемся домой, и все будет, – невозмутимо ответила тихоня и смело положила голову на плечо Змея, – а пока без ритуала. Но ведь он не самое главное.

– Не самое, – по инерции еще продолжил спорить герцог, на самом деле уже принявший и одобривший в глубине души этот союз, – но как указ недействителен без печати, так и женитьба без ритуала.

– Ты стал практичным занудой, – сообщила тихоня, обвивая руками шею Змея, опустившегося на плащ и усадившего ее на колени, – даже не знаю, как мы тебе с таким характером невесту будем подбирать.

– Какую еще невесту? – поперхнулся Маст, рассмотрел лукавое веселье в глазах сестры и возмутился: – Не шути так. И не могла бы ты снять эту жуткую маску, у меня каждый раз все в желудке переворачивается, когда я ее вижу.

– Неужели ты всерьез думаешь, будто я бы ее не сняла, если бы могла? – с неожиданной печалью осведомилась Эста. – Но на это нужно время, а скоро придется снова надевать. Ведь мне нельзя показывать всем свое лицо.

– Пусть сидит в маске. – Змей еще слишком хорошо помнил, как реагировали на его глупышку бандиты, и вовсе не желал наблюдать за этим снова. – Эста права, так безопаснее, как выяснилось, эта маска очень полезная вещь.

– Ты все правильно понимаешь, зайчик, – нежно погладила его по щеке девушка, – у них тут есть обычай… жениться на пленницах. Сегодня у меня под дверью спали два таких жениха, а теперь они за это работают песочниками.

– Недолго им осталось работать, – свирепо сообщил Змей, – пусть только дойдут сюда!

– Не нужно, – еще нежнее провела она по его лицу, – они уже все поняли. К тому же одного из них для меня выбрал Кэнк… Тогда он еще не знал, что я жена его брата.

– Хотел бы я на него посмотреть, – лишь теперь Дагорд с сожалением сообразил, что Эста не по своей воле объявила себя его женой, а была вынуждена так поступить в ответ на действия бандитов, и это почему-то кольнуло душу разочарованием.

– Но это решение я приняла раньше, – склонившись к его уху, тихо призналась монашка, – намного раньше. Еще вечером… когда взяла твое кольцо.

– Эста… – светлое тепло облило душу Змея, и он с облегчением выдохнул, как все-таки с ней легко!

Не нужно ничего самому угадывать или выяснять и мучиться сомнениями, верно ли понял взгляд или знак. Глупышка сама сразу понимает, что именно его волнует, и не скупится на объяснения, не ждет, пока он сам догадается. И вообще она замечательная, ничего от жениха не требует и ни с чем не спорит, во всем его поддерживает, а если и не согласна с его доводами, то сразу говорит почему.

– А теперь я буду писать письма, – так же нежно гладя любимого по искореженному руками целителя лицу, с сожалением прошептала девушка, – а то они скоро придут, и тогда уже придется снова играть тихоню. Кстати, я вам не сказала, что приняла у Леонидии контракт на защиту в обмен на все ее тайны? Так вот, она еще не расплатилась. И нужно настоять, чтобы вы присутствовали при этом разговоре. Возможно, за мной будут следить, и я не смогу написать все, что сумею узнать, Тмирне.

– Как это… контракт?! – чувствуя, как похолодело в груди, растерянно пробормотал Змей. – Эста! Я надеялся… мы сейчас поговорим с ними и уйдем… как только Алн отдохнет.

– Прости, зайчик. Но мне нужна была ее защита, а ей моя, вот мы и договорились, сразу после ужина. Кстати, твой кузен ходит у нее в фаворитах и очень дорожит этим званием, не забывайте об этом. Думаю, ради нее он готов на многое… если не на все. И еще, если у вас две пирамидки, то лучше одну вместе с парой пеналов спрятать где-нибудь неподалеку, на всякий случай. Они вполне могут вас обыскать и забрать все, что сочтут опасным.

– Я сам займусь, – серьезно кивнул Маст, – именно так они и сделают. А вам потом покажу это место.

Герцог немедленно принялся потрошить вещевые мешки, выбирая те вещи, которые лучше приберечь, Эста, выскользнув из рук Змея, села рядом писать отчеты, а Алн прикрыл глаза, торопясь собрать как можно больше энергии, пока эти двое находятся рядом и согревают его замерзшую душу живительным теплом. Он решал для себя очень сложный вопрос, следует ли ему и дальше нарушать неписаные законы своего рода и помогать этой парочке уберечь святой дар или пора уйти своим путем? Скорее всего эльв принял бы второе решение, как делал обычно, но уж очень необычные подопечные попались ему на этот раз. Сильные, преданные, умные и выдержанные… жаль будет, если и они, как сотни других, пойдут неверным путем, потеряют в мелких ссорах, обидах и поисках выгоды или удовольствий свет, подаренный судьбой, чтобы озарять их всю жизнь.

А Змей, наблюдая за напарником, ловко раскладывающим содержимое мешков на две неравные кучки, пытался просчитать, как могут развиваться события и можно ли что-либо еще предпринять прямо сейчас? Иначе не пришлось бы потом пожалеть о непредусмотрительности.

– Маст, положи в тайник шатер и одеяло, – приказал он, дойдя в размышлениях о том, как пережить холодную ночь тому, кому понадобится запасная пирамидка, – еще зажигательных палочек, мяса и один котелок. В общем, все необходимое на случай, если нужно будет продержаться до прихода подмоги.

– Это ты правильно придумал, зайчик, – на миг оторвавшись от письма, нежно глянула на жениха тихоня, и Маст поторопился отвернуть лицо, чтобы его напарник не заметил невольной ухмылки, широко растянувшей губы герцога.

Змей был сейчас похож на кого угодно, на седого, матерого волка, хмуро озирающегося в поисках недобитых врагов, на разозленного ведьмака, изгнанного из облюбованной пещеры более сильным соперником, или на старого одинокого орла, мрачно следящего за подбирающимся охотником с вершины скалы. Но никак не на пушистого, серенького и лупоглазого зайца.

Хотя и воспринимал это прозвище с таким видом, словно это самый изысканный комплимент. А когда Арвельд, спрятав тючок с вещами в пустующей норе и надежно привалив его камнем, привел Змея показать тайник, тот вдруг попросил лист бумаги и перо.

– Свои я Эсте отдал, – пояснил он, торопливо царапая на листке небрежные строчки, – а просить назад не хочу, она очень сообразительная. Вот, отдашь матушке Тмирне, если со мной что-то случится, она сумеет все сделать, как нужно.

– Подожди… – нахмурился герцог, – ты хоть объясни мне, что это за записка?

– Завещание. И подписанное всеми моими именами пояснение, что Эста является моей законной женой, так как ритуал провел один из потомков древнего народа. Я Ална попрошу подтвердить, думаю, не откажет. Ведь эльвов полагают святыми, и их слово считается незыблемым наравне со словом жрецов.

– Хорошо, я это возьму, – думая о своем, уверенно взял бумагу герцог и не читая засунул в потайной карман, выданная Тмирной одежда имела десятки незаметных укромных местечек. – Но, по-моему, раз уж ты так решил, проще попросить его провести этот ритуал сейчас. Я буду свидетелем.

– Демон. Какой-то я стал несообразительный в последнее время, – искренне расстроился Дагорд. – Веду себя как новобранец на плацу. Ну конечно, нужно попросить, спасибо за подсказку.

– Змей, прости еще раз, – с досадой пиная камни, попросил Арвельд, шагая к прогоревшему костру, – за те пакости, которые мы устраивали в замке. Мне сейчас самому странно, почему мы поверили Кэнку, а не Геверту, ведь он считал тебя самым преданным другом, это хорошо видно со стороны.

– Забудь. Я вам должен быть благодарен, иначе мог никогда не встретиться с твоей сестрой.

Герцог хотел бы сказать, что вот как раз этого быть и не могло, но вовремя прикусил язык. Права Лэни, рано еще открывать имена и лица.

– Алн, у меня к тебе огромная просьба, – едва дойдя до костра, выпалил Змей, – я слышал, вы можете скреплять законной силой брачный союз, пожалуйста, проведи сейчас для нас этот ритуал.

– А невесту ты не спрашиваешь? – осторожно осведомился герцог, поглядывая на невозмутимо сворачивающую письмо Эсту.

– А я уже дала согласие, – не поднимая головы, кротко объяснила она.

– Когда? – не поверил старший брат, – это я минуту назад подсказал ему, что можно провести ритуал немедленно.

– А… Маст. Я все решила в тот момент, когда он спросил, возьму ли я кольцо. Я же взрослый человек и нахожусь в здравом рассудке, зачем спрашивать меня пять раз? Это король придумывает смешные указы после того, как сам чего-то нахитрил, когда привел в храм Леонидию. Они и ритуал проводили в замке Олтерна, и свидетелей было всего двое, сам герцог и Зоралда… Святая Тишина! Как я раньше не сообразила!

– Эста! – решительно прервал Змей, точно знавший, какими неожиданностями могут обернуться догадки его глупышки, – сейчас разговор про нас.

– Извини, зайчик, это привычка, – мгновенно повинилась тихоня, – Алн?! Ты проведешь для нас этот ритуал?

– Они уже близко, – с сомнением оглянулся на ледник полукровка, – очень торопятся, но попытаюсь успеть. Идите сюда.

И решительным шагом направился к самым пышным из растущих на склоне чахлых кустиков. Арвельд направился за ним, а Змей шагнул к Эсте. И не успела тихоня подняться с расстеленного плаща, как оказалась у него на руках.

– Зайчик, – и не собираясь спорить или жалостливо бормотать, как ему наверное тяжело, Эста обвила шею графа руками и прошептала, – нам нужно еще договориться об условных знаках и словах. Не нравится мне этот любитель запретной магии. Хотя, судя по мелочной подлости, этот негодяй все же женщина. И вот это хуже всего.

– Давай поговорим про нее чуть позже?! – мягко попросил Змей, пряча ехидную усмешку.

Никому бы не поверил еще месяц назад, если бы ему сказали, будто он будет нести на руках невесту на брачный ритуал, и вместо заверений в нежной любви девушка будет рассказывать ему, кто, по ее мнению, намеревался убить Олтерна и несостоявшуюся королеву Леонидию. А он, граф аш Феррез, и не подумает оскорбиться, а станет смотреть на нее с неподдельным восхищением.

– Это я просто чтобы не забыть, – кротко вздохнула тихоня, кладя голову ему на плечо.

– Входите туда, – приказал эльв, и Дагорд обнаружил свободный от веток клочок, образовавшийся между кустами – теперь встаньте лицом друг к другу, поднимите левые руки, перчатку снимите…

Молодожены быстро и серьезно исполняли все его указания, а у Арвельда вдруг сдавило горькой обидой сердце. Его единственная сестренка, Лэни, которую он считал погибшей, стоит среди полуоблетевших кустов в страшной маске напротив человека, также замаскированного под бродягу, и собирается сделать самый важный в жизни девушки шаг. Связать свою судьбу с любимым человеком. А у него, урожденного герцога Адерского, бывшего наследника и правителя целого герцогства, нет для нее не только подарка, но и букетика цветов или достойного ее наряда. Пальцы сами побежали по карманам, ища хоть какую-то безделушку, и с досадой замерли, это была чужая одежда, и в ней не могло быть ничего, принадлежащего лично ему.

– Соедините руки, переплетите пальцы, – скомандовал тем временем Алнервиэль.

А едва жених с невестой исполнили это требование, достал откуда-то тонкую гибкую лиану, усыпанную мелкими серебристыми листочками и горошинками бутончиков и ловко опутал ею соединенные руки.

Сообразив, что вторая рука у него свободна, Даг немедленно обнял ею Эсту за талию, и девушка повторила этот жест.

– Посмотрите друг другу в глаза и мысленно скажите все слова, какие вам хочется сказать, – важно произнес эльв и поднял руки, творя странные, замысловатые и изящные жесты, похожие на начертанные в воздухе руны.

Окружающие парочку кусты внезапно соединились, прильнули к ним, переплелись ветвями в тесный шатер, стремительно покрывающийся молодыми побегами и листиками.

– Ты мое счастье и удача, моя радость и нежность, моя душа и моя половинка, – сияя, шептали голубые глаза серым. – Я хочу разделить с тобой весну и осень, дни и ночи, радости и беды.

– Ты мой нежданный подарок, моя награда и надежда, моя умница и глупышка, – истово вглядывались в голубые омуты серые глаза. – Хочу отдать тебе все, что имею: и душу, и жизнь, – и получить твою любовь и доверие. И клянусь никогда не предать и не обмануть.

Откуда-то извне, из-за плотно укрывших их веток доносился негромкий, но неимоверно значительный голос эльва, мелодично читавший нараспев совершенно непонятные слова, обвивающая руки лиана обросла многочисленными побегами и вдруг разом раскрыла сотню бледно-розовых душистых светящихся цветочков.

Дурманящий аромат становился все насыщеннее, сердца жарко бились в унисон, а губы упорно тянулись к губам, напрочь изгоняя непрошеное сожаление молодожена, отчего он не выяснил заранее, когда можно будет целовать молодую жену?

– Дагорд…

– Глупышка моя…

Лиана, оплетшая соединенные руки, на миг стиснула их крепко, почти до боли, и вдруг исчезла. И сразу, как живые, расступились кусты, спешно втягивая листья и побеги.

– Поздравляю вас, – торжественно сообщил Алн и деловито добавил, – как раз успеете поцеловаться и спрятать руки. Первые обозники уже на подходе.

– Зачем прятать?! – не понял Змей, выполнив первую часть предложения и рассматривая свою жену с гордым видом собственника.

– Затем, – счастливо засмеялась Эста и покрутила перед его глазами запястьем, – большое спасибо, Алн! Я даже не ожидала, что это будет так прекрасно.

– Я тоже, – ошеломленно пробормотал Дагорд, рассматривая отпечатавшиеся на ее коже изящным браслетом листики и цветочки исчезнувшей лианы.

Глава 8

Они все-таки успели и наглухо застегнуть опущенные рукава, и повторить по три раза предложенные Эстой условные слова и знаки, и даже вернуться к прогоревшему костру и устроиться в самых непринужденных позах. Труднее всего пришлось Змею, ему нужно было не только спрятать рисунок на коже чуть выше запястья, но и стереть с лица блаженную улыбку.

Но и это удалось, едва Дагорд представил, как сейчас ринется к ним толпа отщепенцев, желающих жениться на его жене.

Мрачно уставился в сторону ледника, всем сердцем желая оказаться от него подальше, и услышал неподалеку легкий стук камня, покатившегося под чьими-то ногами. Глянул на руки Эсты, отметил, что они уже сложены накрест в условном знаке, указывающем, с какой стороны к ним крадется кто-то из воинов обоза, и спокойно повернул голову в ту сторону.

Высокий широкоплечий мужчина строго смотрел так знакомыми с детства язвительными глазами. Змею нестерпимо захотелось крикнуть: «Привет, Гарт!» и броситься к кузену, которого не видел много лет. Но он только крепче сжал губы, настороженно следя за длинным кинжалом в руках родича.

– Убери оружие, Кэнк, – мирно сказал Маст, – тут все свои. Как же вы додумались отправить девчонку одну? Повезло ей, что со мной полуэльв, залечил ее раны.

– Это им всем повезло, – допив отвар и ставя на камень пустую кружку, мелодично и строго поправил его Алн, – если бы девушка не захлопнула ловушку на себя, завтрашнего рассвета не увидел бы никто из них.

– Как это?! – встревоженно воскликнул женский голос, и из-за камня решительно выступила Леонидия. – Какую ловушку?

– Огненный песок, – строго сообщил эльв. – Приходилось слышать, потерявшая дар?

– Алн? – Даже сквозь слой белил, защищающих нежную кожу от горного солнца, стало заметно, как сильно побледнела госпожа Ниди. – Неужели это ты? Какими путями?

– Мы ходим, где хотим. – В голосе эльва проскользнула нотка высокомерия, и Эста могла бы поклясться, полукровка выказал его нарочно. – А вот вам так нельзя. Кому ты перешла дорогу, неразумная?

– А то ты не догадываешься, мудрейший, – с легкой укоризной отозвалась госпожа и, пройдя к Эсте, села рядом с девушкой. – Сильно тебе досталось? Мы видели кровь…

– Сейчас уже лучше, – прошептала тихоня слабым, безжизненным голосом, и у Змея невольно сжалось сердце. – Если бы не Алн, было бы намного хуже. У меня ведь одежда вся закрытая, угольки попали в шею и в веки. Ловушка была почти на краю ледника… я дошла до конца с закрытыми глазами.

– Если бы она не вскрикнула, мы не успели бы добежать, – поймав неточность в рассказе сестры, хмуро поправил ее Маст, – не думали, что кто-то пойдет через ледник в одиночку. Не стой, Кэнк, садись. Обоз не скоро весь перейдет.

– Откуда ты меня знаешь? – недоверчиво поинтересовался адъютант, не двигаясь с места.

– Помнишь Торем? Старого купца Ирсена? А красавиц из его гарема? Черноглазая Хайяна звала тебя – «мой тигр».

– Маст?! – недоверчиво уставился на герцога Кэнк. – Но лицо не совсем твое.

– Нашлись добрые люди, свели с целителем, – туманно сообщил Маст, – вот потому я и тут. Пообещал в благодарность отнести сюда новость, которая до этих мест вряд ли еще дошла. Король отрекся от трона в пользу сына. А Лоурден подписал всем нам полную амнистию. Знатным помилованным будут возвращать имения и дома, а если невозможно – возмещать деньгами. Судьи уже работают.

Герцог специально произнес последние фразы громко и уверенно, несколько охранников, следовавших за Леонидией, следили за ними, обступив широким кругом.

– Маст? – Еще один охранник подошел ближе. – А меня ты помнишь?

– И хорошо, громкий Орив. Но буду помнить еще лучше, если ты вернешь мне деньги за ту цепочку, что я купил для твоей рыженькой подавальщицы.

– Точно, – засиял обрадованной улыбкой охранник. – А верно, что нам амнистия?

– Это правда, – важно подтвердил полукровка, и недоверчивые взгляды остальных отверженных сразу посветлели и стали задумчиво-растерянными.

Все отлично знали, эльвы никогда не лгут, но сейчас не могли так сразу уяснить, что им теперь нужно делать? Идти назад, в королевство? А как идти, если единственный мост они разрушили?! Или все-таки дойти до крепости? Но зачем? Чтобы потом возвращаться назад, на тропу контрабандистов, и пробовать пройти через Торем?

– Лошадей привели? – оглянулась Леонидия. – Поедем в пастуший поселок. Пообедаем, подумаем. Да и Эсте нужно отдохнуть.

– Тао, приведи наших лошадей, – скомандовал Арвельд, и Змей немедленно поднялся с места.

Таков был уговор, Маст договаривается и ведет себя как командир их маленького отряда, а Даг изображает из себя нелюдимого молчуна.

– Откуда ты его взял? – подозрительно покосился Кэнк вслед вызывавшему смутную тревогу незнакомцу.

– Он давно с нами, надежный человек, – не моргнув глазом солгал Арви, хотя, если вдуматься, все сказанное – чистая правда. Смотря с какой стороны глядеть.

– Ты в седле ехать сможешь? – с беспокойством поинтересовалась у тихони Леонидия.

Когда она чем-то занималась или о ком-то волновалась, от сердца на время отступали тревога и страх. Вот и сейчас Ниди предпочитала думать о ранах этой почти незнакомой девушки, чем о ловушке, которой они избежали. Огненный песок… она читала описание и прекрасно помнит, какой ужас испытала, попробовав представить, что будут чувствовать обреченные, когда в них разом вопьется несколько сотен раскаленных иголок. Наверное, ей было очень больно, этой храброй девушке, выдающей себя за жену кузена Кэнка.

Хотя о чем это она? А сама всю жизнь за кого себя выдает? Особенно последние пятнадцать лет.

– Смогу, – помедлив, сказала Эста, намеревавшаяся потянуть время, пока Змей не приведет лошадей.

В последний момент перед тем, как девушка расслышала приближение подкрадывающихся бандитов, муж взял с нее слово, что она будет держаться как можно ближе к нему, и нарушать это слово без очень веской причины тихоня не собиралась.

– Эста, – внезапно взял ее за руку эльв, – я с вами дальше не иду. Отсюда моя дорога в другую сторону.

– Далеко? – вгляделась девушка в прозрачно-зеленые глаза и сразу поняла, что зря задала этот вопрос, он не ответит, – мы еще встретимся?

– Нет, – печально качнул он головой, – я возвращаюсь домой.

Рассказывать человеческой девушке, что он, наконец, залечил собственные душевные раны и избыл все печали, эльв не собирался, тогда придется объяснять, что ему помогло тепло их объединившихся душ. А это может изменить их отношение к нему. Алнервиэль давно знал, то, что для эльвов обычное дело, восстанавливать свой покой за счет бесконтрольно выплескивающегося из людей счастья, самим младшим братьям кажется чрезвычайно предосудительным. По их мнению, пусть лучше рассеется по миру драгоценная энергия, чем вылечит душу полукровки.

– А разве ваша долина Эмаельгейл еще жива? – тихо, одними губами спросила она, но эльв услышал.

Слух его народа ничуть не хуже, чем у нее. Потому он и унесет с собой ее тайну… маленький, но важный секрет храброй девочки, за долю секунды просчитавшей страшную вероятность и мгновенно принявшей геройское решение.

– Конечно, – улыбнулся он ей так светло, как никогда не улыбался людям, – но хорошо спрятана. Прощай, храни свой дар.

– Спасибо, ты замечательный, – так же светло улыбнулась Эста, не сомневаясь, что он увидит ее улыбку сквозь вуаль и маску, ведь эльвы смотрят душой.

Алн только рассеянно кивнул, мыслями он был уже далеко, там, куда не было доступа людям, ведь они умудрялись вкус даже самого райского счастья испортить завистью, подозрениями, ревностью или злорадством. И пока у него душа настолько наполнена энергией, полученной во время ритуала, что он сможет проложить себе почти прямой путь до родной долины, нужно спешно уходить, иначе снова застрянет здесь на долгие годы. Ведь последний раз ему удалось так щедро пополнить свой резерв целых пятнадцать лет назад.

Подъезжавший к кострищу Змей скрипнул зубами, рассмотрев, как нежно белобрысый держит за ручку его жену, но, когда эльв встал и, не оглядываясь, пошел по направлению к кустам, граф отчетливо осознал, это было прощание. Взамен настороженности в его душе возникла шемяще-острая грусть, слегка приправленная горьковатым пониманием непростительности собственных подозрений. Нестерпимо захотелось напоследок сказать этому непостижимому существу, делавшему добро не по просьбе, а просто по велению души, как Дагорд ему за все это благодарен.

И Змей не выдержал, бросил поводья двух лошадей и направил свое животное наперерез эльву. Соскочил с седла прямо перед белобрысым, пристально уставился в отстраненные прозрачные глаза и со всем жаром души выдохнул:

– Спасибо тебе, Алн, за все, и прости. Счастливого пути!

– Ваши браслеты скоро наберут силу, – невпопад произнес полукровка, впитывая щедрый дар чистосердечного порыва и думая, что теперь он сможет пройти напрямик там, где раньше намеревался сделать остановку, – вы начнете издали узнавать друг друга… береги ее.

И решительно шагнул в расступившиеся перед ним кусты.

К костру Змей ехал не торопясь, последнее предупреждение эльва следовало обдумать, а еще лучше – передать Эсте, вряд ли Алн сказал ей подобное при всех. А еще пора было решить непростой вопрос, каким способом они будут возвращаться назад, если бандиты и в самом деле уничтожили единственный мост. Хотя последнее утверждение Змей предпочел бы проверить лично. Разумеется, он верил словам Эсты, что бывшая возлюбленная Олтерна приказала обрубить державшие мост канаты, но слишком давно и не понаслышке знал методы тех, кто считал себя вправе решать чужие судьбы. И потому вполне допускал, что приказ был с заранее оговоренным двойным подтекстом и верные люди могли сделать вовсе не то, что услышали в этом указании окружающие.

– Молчун, возьми девушку в седло, – подняв Эсту на руки, приказал Маст, – вторую лошадь я отдал госпоже Ниди и Кэнку. А сзади меня может сесть кто-то из парней, вот хоть Орив.

– Угу, – нарочито мрачно хмыкнул Змей, бережно подхватывая жену, и придержал лошадь, чтобы ехать последним.

Тогда он сможет шепнуть ей на ушко несколько слов, абсолютно не предназначенных для посторонних.

Поселок пастухов оказался обычным летним лагерем, с временными хижинами, слепленными из не связанных раствором камней и кривых стволиков и крытых соломой, с громыхающими вместо дверей пересохшими невыделанными шкурами. Лишь один-единственный дом был построен более аккуратно и добротно, и именно к нему направил свою лошадь Кэнк.

– Стойте, – звонкий оклик Эсты вовсе не напоминал недавнего слабого голоска умирающей, но никто об этом не подумал, услышав следующие слова. – Там может быть ловушка.

– А как проверить? – разом останавливая лошадей, помрачнели мужчины.

– Я пойду, – заикнулась было тихоня и тут же почувствовала, как руки мужа, прикрытые полами плаща, стиснули ее талию мертвой хваткой.