Текст книги "Сестры Тишины. Тихоня"

Вера Чиркова
Сестры Тишины. Тихоня

© Чиркова В., 2014

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

* * *

Глава 1

– Демонская тьма!

Едва Змей обнаружил себя стоящим на портальной башне, в его душе вспыхнуло подозрение, что это дядюшка Кирт со своей женой каким-то образом подстроили переход.

Однако уже через пару секунд граф разглядел в предутреннем тумане обступающие башню вершины покрытых снегом скал, аккуратные высокие каменные перила, охраняющие площадку, и прочную будочку, укрывающую от непогоды вход на лестницу. И только в этот момент Змей с оглушающей ясностью понял: он находится вовсе не на той башне, где стоял вчера вечером. А вслед за этим пониманием в душе вспыхнули обида и боль, а затем и яростное желание что-нибудь порубить. Или кого-то выпороть.

Хотя нет… хвала святым, до такого он никогда не опускался и не опустится. Просто молча протянет руку и будет ждать, пока она сама догадается, что нужно в нее положить. Кольцо с изумрудом, которому до сих пор не везло, то самое, что Змей надел на пальчик глупышки вчера вечером.

Хотя, нужно признаться, Змей испытал огромное облегчение, когда не так уж давно фамильная драгоценность вернулась к нему вместе с прощальным письмом Фиалонны, привезенная ее секретарем. И граф вовсе не собирается расстраиваться, если кольцо вернется к нему в очередной раз. Обидно другое, Змей почти поверил, что оно наконец-то нашло свою настоящую хозяйку! И как только хитрая монашка сумела так задурить голову, самому теперь смешно!

Лестница, по которой Змей, едва не рыча от злости и нетерпения, торопливо бежал вниз, закончилась небольшой комнаткой, из которой вели неизвестно куда две двери, и граф на миг приостановился, решая, куда пойти. В этот момент, с такой точностью, словно кто-то ожидал его появления, в стене открылась третья, потайная дверца, и знакомый голос мягко сказал:

– Входи сюда.

– Но ведь в ваш монастырь нельзя входить мужчинам?! – мгновенно узнав голос, едко процедил граф, протискиваясь тем не менее в дверцу.

– А мы не в монастыре, а в портальной башне, – спокойно ответила настоятельница, снимая салфетку со стоящего на столе подноса. – А все башни, как ты знаешь, принадлежат магам почтовой гильдии. Садись.

– Не хочу, – непримиримо поджал губы Змей. – Дайте мне портал до столицы, я верну такой же, как только доберусь до банка.

– Не дам, – спокойно сообщила матушка Тмирна, поднимая со сковороды крышку, – и могу объяснить почему. Мне пришлось сегодня на полчаса раньше разбудить девочку-кухарку и самой резать мясо, дабы некий господин получил на завтрак именно те блюда, какие любит. И потом ждать его тут, вместо того чтобы еще немного понежиться под одеялом! А теперь он возьмет портал и куда-то побежит?! Даже не прочитав письма, ради которого другая девочка тоже вылезла из-под одеяла на полчаса раньше?!

Змею очень хотелось сказать, пусть бы она лучше так и лежала под тем одеялом, а не писала писем с указаниями, чем его кормить.

Но тут он вовремя вспомнил пункт контракта, который гласил: выполняющие работу сестры Тишины не заводят ни дружеских, ни любовных отношений и не оказывают никаких услуг личного свойства. И сообразил, что едва не выдал глупышку ее начальству, а это было бы подло, несмотря на то, как она поступила с ним самим.

И поэтому, хмурясь и всячески показывая свое презрительное отношение к наглому шантажу, Дагорд прошел к столу и небрежно присел на стул. И тут же обнаружил перед собой полную тарелку еще горячих румяных кусков мяса, мисочку с солеными грибочками и огурчиками под сметаной, кружку с крепким чаем, в котором плавал ломтик лимона… и горькая обида вонзилась в сердце с новой силой.

Вот почему Эста решила, что он не сообразит, для чего она с утра первым делом отправила настоятельнице точные распоряжения насчет завтрака? Ведь ясно же, заранее просчитала, как зол и оскорблен будет Змей. Значит, хотела этой едой немного примирить его со своим поступком. Потому и подумала про все: и что он любит на завтрак, и как отреагирует на Тмирну. Не подумала только об одном, как ему после случившегося жить рядом с ней, если всегда будет жечь душу воспоминание о том, как он спокойно ел мясо, пока над его женщиной издевались враги.

Ну разве он подал ей повод считать себя бесчувственным эгоистом? И как после этого поверить другой женщине, если даже справедливая и ответственная тихоня так жестоко обманула при первой же возможности?

– Дай письмо, – отодвинув тарелку с мясом, к которому так и не смог притронуться, глухо произнес Змей и одарил Тмирну таким пронзительным взглядом, что настоятельница молча достала из кармана тоненькую трубочку записки и протянула ему.

«Зайчик, – прочел Змей и невольно презрительно скривил губы. Он ей больше не зайчик! – Я знаю, что скоро совершу непростительный поступок, иным его нельзя назвать. Но я вдруг поняла, мне легче перенести твой гнев и лишиться твоего кольца, чем узнать, что по моей вине с тобой произошла беда. Этого я не переживу. Прости. Пока еще твоя глупышка».

– Демонская сила! Ну почему ты не научила ее, Тмирна, что мужчинам тоже можно доверять? Хоть иногда?! И вдвоем значительно легче отбиться, чем в одиночку? Там же сейчас очень опасно… и они меня узнали, не могли не узнать!

– Да научили мы ее, всему научили. – Монахиня поймала вскочившего со стула графа за рукав и почти силой усадила назад, начиная осторожно и умело растирать его шею и закаменевшие плечи. – Двенадцать лет учили, почти с того дня, как Эста с матушкой сюда пришли. Но матушки ее уже нет, почти два года, тут и похоронена, не дожила до амнистии. А Эста ведь очень способная и умеет больше других. Только не нужно думать, что все сестры Тишины учатся быть глупышками и тихонями. Такая работа далеко не каждой по силам или по уму, в этом, как во всяком деле, талант нужен. А о том, чтобы у тихонь была возможность выжить, если попадут в руки врагов или в незнакомое место, мы заботимся заранее. Готовим зелья и хитрые приспособления, делаем особые наряды и вещицы.

Не переставая потирать еще скованные напряжением плечи гостя и мягко рассказывать про такие вещи, о каких и не подозревало большинство их клиентов, Тмирна, словно невзначай, подвинула Змею тарелку и сунула в руку вилку.

– Ты поешь, поешь. Сейчас все обговорим и решим, как действовать дальше, да пойдем в столицу, там тебе не до завтрака будет. А я пока чайку выпью и пару писем напишу… похоже, нам помощь понадобится.

– Тмирна! – Съев несколько кусочков мяса, Змей вспомнил слова Эсты и снова отложил вилку. – Она сказала, что намерена несколько дней сама там разбираться. Но в тот момент, когда Эста писала письмо, она еще и не подозревала, что эти люди меня хорошо знают. Они раньше служили в том поместье, где позже Олтерн держал жену. А потом уволились, будто бы по старости. Но они и сейчас еще очень бодрые, я следил, как Кирт спускался по лестнице. Чуть ли не вприпрыжку. Вот только вспомнил я про них лишь утром. Во сне они мне приснились.

К этому моменту его обида никуда не исчезла и не стала слабее. Зато одно Змей понял ясно, обижаться нужно не на его глупышку, а вот на этих покореженных жизнью монашек, которые сделали из девушки шпионку-одиночку. Ловкую и сообразительную, но совершенно не умеющую работать в паре даже с человеком, которому можно доверять до конца. Это они тренировали ее так, чтобы она полагалась только на свои собственные умения, не делилась с напарником ни замыслами, ни подозрениями и отодвигала его за себя, если видела приближающуюся опасность. И ведь как ловко все предусмотрела, и капсулу заранее сунула, скорее всего в ножны. Туда он и сам бы положил, достаточно чуть выдвинуть кинжал, и потом, возвращаясь, он обязательно раздавит хрупкую вещицу. Вот теперь ясно, что хрустело, когда он дернул пояс, торопясь вооружиться до прихода стучавших в дверь незнакомцев.

И ведь это не был старый слуга-предатель, запоздало сообразил Змей, тот не стал бы стучать так требовательно, когда еще не подошло оговоренное с вечера время! Это пришли другие люди… скорее всего бандиты, и Эста не могла не расслышать издали их шаги, сама говорила, слух у нее, как у зверя. Значит, все-таки выдали его старые знакомцы… и теперь он тоже может сложить два и два.

– Ты вспомнил еще какие-то подробности? – осторожно осведомилась настоятельница, внимательно следившая за выражением его лица.

– Да, – кивнул граф и начал рассказывать, понимая: они сейчас в одной лодке. Но только до тех пор, пока он не вытащит ту самоуверенную шпионку из петли, в которую она добровольно влезла. А вот потом… хотя у него, похоже, будет время спокойно обдумать, как поступить с ней потом.

Через час он закончил рассказ и ответил на два или три десятка таких неожиданных вопросов, что перестал сомневаться, кто именно учил Эсту наблюдательности и умению делать быстрые и зачастую неожиданные, но несомненно верные выводы.

А потом еще полчаса уныло доедал и мясо, и грибочки, и сметану, запивая все это остывшим чаем с лимоном и закусывая вчерашними кексами, в ожидании, пока матушка Тмирна, отправившая за это время с десяток писем, переоденется и выдаст распоряжения своим сестрам где-то в глубинах монастыря.

– Добрый день!

От звука мужского голоса Змей мгновенно вскочил со стула, выхватил кинжал и метнулся в свободный угол между очагом и низким буфетом, сочтя это место в небольшой гостиной самым подходящим для обороны.

– Я свободный целитель, – мягко сообщил старший из мужчин, вошедших в ту же узкую дверцу, что и сам граф, – и пользуюсь башней для отправки своих пациентов.

– О да, – язвительно подтвердил Змей, – войти в монастырь ведь не имеет права ни один мужчина.

– И это непреложная истина, – очень сухо сообщил лекарь, – вы можете убедиться, если попробуете зайти вон туда.

Змей лишь покосился на дверь, в которую ушла Тмирна, и плотнее сжал губы, не хочет он ничего проверять, да и разговаривать на эту тему не имеет никакого желания. Он хочет только оказаться на южной дороге, найти старую охотничью избушку и попасть в полузаброшенную башню, где творятся странные дела.

– А я Маст. – Крепкий мужчина ростом выше среднего и со светлыми волосами строго смотрел на Змея бледно-голубыми глазами.

– Даг, – коротко буркнул Змей, всем своим видом показывая, что ему совершенно не интересны ни целители, ни похожие на наемников незнакомцы с явно выдуманными именами.

– Вот и я. – Дверь приоткрылась, и в комнату проскользнула настоятельница.

Окинула быстрым взглядом целителя и наемника, приветливо им улыбнулась и почти пробежала к Змею.

– Вот тебе плащ, нигде не теряй, а вот сверток с одеждой и пояс с оружием, потом все покажу. Свое оставишь у Олтерна.

– Тмирна, – скептически ухмыльнулся Змей, – тебе не кажется, что поздно делать из меня комедианта? Все равно не получится.

– Никакому делу никогда не поздно учиться, – неожиданно строго отрезала она. – А вас у меня только двое, кому она может доверять. Ты да Маст!

– Что?! – Мужчины одновременно стремительно обернулись и разъяренно уставились друг на друга.

Однако очень скоро до Змея дошло, что встревожился он напрасно. Ведь глупышка с самого первого дня, как вышла из этого монастыря, все время была у него под присмотром. Ну, почти. За те короткие промежутки, когда Дага не было рядом, там был Герт, а к Герту у нее особых чувств никогда не было. Он это успел понять. Поэтому уже через несколько секунд граф изучал смотревшего на него почти с ненавистью блондина более миролюбиво и пристально. И не мог не отметить и чуть более светлую кожу на лице по сравнению с выглядывающей из ворота простой рубашки шеей, и почти незаметный след на щеке. Словно от простой царапинки, но как раз на том месте, где, как успел узнать граф, палачи ставили уродующие метки осужденным. И ему сразу припомнилось, пришли они вдвоем, этот таинственный Маст и целитель.

– Тмирна! Объясни, что ты хотела этим сказать? – потребовал Змей, не снимая ладони с рукоятки кинжала.

– То, что сказала. Тебе Эсталис – невеста, а ему – сестра.

– Как это, невеста? – Светловолосый нахмурился, стиснул зубы, заиграл желваками.

– Очень просто, – лукаво улыбнулась настоятельница, и Змей только сейчас сообразил: она сегодня без маски. И чем-то очень похожа на свою личину, только моложе, бледнее и печальнее, – в последнем письме Эста написала, граф аш Феррез предложил ей взять в знак заключения помолвки его фамильное кольцо, и она согласилась.

«А потом выкинула жениха как бестолкового щенка, мешающегося под ногами», – горько усмехнулся Змей и отпустил рукоятку кинжала. Драться с ее братом он не станет ни под каким предлогом.

– Вот как, – переводя пристальный взгляд с матушки на Змея, протянул Арвельд, догадываясь, что не зря монахиня так упорно зовет Лэрнелию монастырским именем и не открывает графу его собственного. Значит, хитроумная сестрица пока ничего не рассказала новоявленному жениху ни про то, кто она на самом деле, ни про то, кто ее братья. Интересно, почему? Не доверяла или не успела? А может, решила проверить на истинность его чувства? Ведь не зря же Змей в последние годы так усердно охотился за весомым приданым?! И тогда ему тоже не стоит рассказывать Змею про себя правды. А еще лучше, если подвернется случай, попытаться немного помочь сестренке с проверкой жениха.

– Так мы идем? – напористо уставился на настоятельницу Дагорд, не понимая, чего она медлит, – ты уже все указания выдала?

– Змей, – подойдя к нему ближе, со вздохом приступила к объяснениям Тмирна, – ты же сам знаешь, тебя трудно забыть, если видел хоть полчаса. А те бандиты везли вас почти весь день, и слуги тоже тебя узнали. С твоей внешностью там появляться нельзя.

– А с чьей можно? – колко осведомился Дагорд. – Хотя погоди, не отвечай. Я уже понял, что ты собираешься меня изуродовать, и заранее на все согласен. Прямо тут начнешь?

– Это моя работа, – неожиданно вступил в разговор целитель, – и лучше пойти в мой кабинет. Это минут на десять, не больше.

– Иди, – кивнула Тмирна, – я подожду. Обещаю.

– У них это серьезно? – дождавшись, пока дверка за ушедшими закроется, тихо спросил Арвельд, – и что это за история с бандитами?

– Ваша светлость, – опустившись в кресло, устало вздохнула монахиня, – вы ведь уже немного знакомы со своей сестрой?! Вернее, с той, кем она стала за эти годы? Вот и скажите, похожа она на пустышку, для которой внешний вид мужчины значительно важнее его привычек, характера и принципов?!

– А какие это у Змея принципы?! – скептически прищурился Арвельд. – Я особых-то не заметил.

– Потому что не туда смотрел, – холодно отрезала Тмирна. – Вам ведь нужно было его из замка выжить, чтобы по старой дружбе не донес Эфройскому, вот и видели в нем врага. А враги, как известно, всегда рыжие, тогда как все друзья – блондины. Вот и не поняли, а ведь он для Герта давно стал не только телохранителем и советником, но и другом, и братом, и отцом. И хотя его самого никто ничему не учил, кроме как мечом да кинжалом махать, да свою грудь за хозяина под стрелы подставлять, Змей для того, чтобы помочь Геверту, изучил и расчеты с торговцами и челядью, и банковские дела на себя взял, и охрану всего замка. Да и столичный особняк у него под надзором. И ни одной девицы, что так падки на знатных господ да горазды на хитрые приемы обольщения, после гибели герцогини к другу не допустил.

– Тмирна, – с изумлением посмотрел на настоятельницу опальный герцог, – если бы я не знал, кто ты, то решил бы, что передо мной сваха.

– И неправильно бы решил, – все так же холодно отозвалась монахиня, – я подобным никогда не занимаюсь. А они и без меня сосватались, судьба так решила. А я еще голову ломала, чего это возле них белобрысый пчелой вьется? Теперь поняла, для эльвов ведь чистые чувства как мед. Мне ваша матушка, светлая была женщина, умирая, поручила ее благословение Эсте перед свадьбой передать… знала, я девочку как родную люблю и ошибки сделать не дам. Вот потому и говорю тебе: не вздумай мешать. Им и так сейчас непросто, оскорбила ведь она его, отправила сюда обманом, как поняла, что слуги узнали в нем бывшего адъютанта Олтерна.

– Как это отправила? – побледнел Арвельд. – Разве они не вместе сюда пришли?!

– Нет. Она там осталась. Вот потому и уходишь ты раньше времени, но это и хорошо, сильно изменить твое лицо не успели. Зато Эста не будет сомневаться.

– А в Змее? Его ведь сейчас тоже изменят?

– Не переживай. Любящая женщина своего любимого за милю по походке узнает, – отмахнулась Тмирна и, заслышав за потайной дверкой шаги, поднялась с места, искоса поглядывая на герцога и гадая, не слишком ли много информации вылила на него для первого раза и правильно ли он все рассудит?

Глава 2

– Это со мной, – веско сообщила монахиня стражникам, встречавшим пришедших на портальной площадке замка Эфро, и решительно пошла вперед.

Змей криво ухмыльнулся и первым направился следом за ней, развлекая себя тем, что сможет теперь посмотреть на поведение своих подчиненных и слуг со стороны. Хотя и был почти уверен, челядь еще долго будет ходить по струнке после проведенной им три дня назад чистки. Но должен же он себя хоть чем-то порадовать?

Выходя из расположенного в подвале кабинета, Дагорд не стал смотреть в зеркало, как предлагал целитель. И так поверил, что он мастер высшего класса, еще когда следил за тем, с каким энтузиазмом тот принялся за дело. И уже по тому, как безжалостно посыпались с его собственной головы недавно приведенные Алном в порядок локоны, граф осознал: больше жалеть ему уже не о чем. А когда оставшуюся на голове растительность целитель вымазал чем-то светло-серым и обернул куском полотна, а затем так же рьяно принялся за холеные усы, четко понял, смотреть на результаты этой работы не желает.

На слово верит, что стал неузнаваем.

– Добрый день, матушка Тмирна, – Олтерн в сопровождении верных телохранителей шел им навстречу через пустынный проходной зал, – идем в мой кабинет. Всем, кого ты назвала, я приказал тоже прийти туда. А это кто такие?

– Надежные люди, – твердо заявила монахиня и пристально поглядела на герцога. – Лучше скажи, как продвигается освобождение осужденных?

– Хорошо, почти половину уже отпустили. Ты же знаешь, им нужно отдыхать сутки после того, как вернется память, чтобы прийти в себя.

– Убил бы того, кто придумал такое наказание, – тихо прорычал Маст, и Дагорд согласно кивнул:

– И я.

– Один из советников прадеда нашего короля, – ответила шагавшая впереди монахиня, – и тогда это было признано лучшим выходом. Не нужно строить тюрьмы и тратить деньги на продукты и тюремщиков. Вместо того чтобы запирать человека в клетке – просто запереть в его голове память о его делах, желаниях, имени и статусе.

– А потом он словно просыпается и обнаруживает, что жил так, как никогда бы не позволил себе до потери памяти, – горько выдохнул Арвельд.

– Ну, если бы до потери памяти они были осмотрительнее и не забывали о преданности королю, то их никто бы ее не лишил, – свысока обронил Эфройский.

– Ты не прав сейчас, Олтерн, – ледяным тоном оборвала его нравоучение Тмирна, – и прекрасно это знаешь. Многие получили чрезмерное наказание, можно было назначить им просто штраф или опалу. Я требую, чтобы ты не забывал об этом даже в неофициальных беседах. Иначе перестану помогать.

– Извини. – Герцог отлично помнил про их тайный уговор, заключенный при важных свидетелях, и об обстоятельствах коронации Лоурдена. – Я погорячился. Конечно, в тот момент дознаватели разбирали каждый день по несколько десятков дел, оттого и ошибки.

– Это не ошибки. Это преступление, не меньшее, чем продажа зерна мятежникам. Они старались быстрее отделаться от толп задержанных и не задумывались, что их спешка обернется чьими-то разрушенными жизнями, разбившимся счастьем, потерянной любовью, беспризорными сиротами и морями горя. Все правители всех веков обычно куда-то спешат, решая чужие судьбы: на войну, в поход, на коронацию или на свадьбу. Свои дела ведь всегда важнее чужой боли и горя.

– Тмирна! – Советник уже ругал себя за сорвавшиеся с губ слова, он почти не спал этой ночью, подняв на ноги всех шпионов и ищеек после неожиданного исчезновения Дагорда с тихоней, и очень устал, вот и ляпнул то, что привык говорить много лет, даже не задумываясь над тем, верит ли в это сам. – Прости. Я все знаю и так не думаю, это просто пропажа Змея с Эстой меня так сильно расстроила. Я уже отправил в ту сторону всех агентов и поговорил с магами почтовой гильдии. Хоть и очень неохотно, но они дали мне карту всех башен южной провинции.

– Хорошо, – смилостивилась монахиня, – но больше не забывай об этом. И поставь самых внимательных и сердечных из своих помощников решать имущественные и прочие проблемы освобожденных, сейчас будет много споров и тяжб.

– Поставлю, – вздохнул он, – где бы еще найти таких столько, сколько нужно.

– Возможно, я подскажу, – веско обронила монахиня, и Змей ухмыльнулся.

Вот теперь ему ясно, для чего она вывела Эфройского на этот разговор.

– Обязательно приму все твои рекомендации, – серьезно прищурился Олтерн, явно пришедший к такому же выводу. – А пока прошу сюда.

Слуга, стоявший у дверей, распахнул створки, и Змей вслед за всеми вошел в один из самых любимых кабинетов герцога Эфройского. Повинуясь выразительному взгляду настоятельницы, скромно прошел к диванчику, стоявшему в самом дальнем и плохо освещенном углу. Маст сел с другого края того же диванчика, слишком не приближаясь к недавнему недругу, но и не оставляя его без присмотра.

А Дагорд не особенно присматривался к обещанному ему напарнику, очень надеясь, что им удастся быстро отыскать ту башню и открыть туда портал. Ворваться отрядом, перебить бандитов и вытащить из кладовки или камеры самоуверенную глупышку… в этом месте его мысли путались, и он никак не мог заранее решить, каким тоном будет с ней разговаривать и какие слова скажет. И со все возрастающей досадой понимал, что едва представив себе голубые глаза Эсты и нежный шепот – «зайчик», начинает думать вовсе не о том, как ее ругать или наказывать. Теперь он точно знал, что сильно погорячился, намереваясь отобрать у нее кольцо. Нет, такого она не дождется, особенно теперь, когда Тмирна всем объявила об этой помолвке. Но вот запереть глупышку в какой-нибудь дальней башне… или увезти в охотничий домик, эдак на полгодика… пожалуй, все же постарается.

– Мы проверили все башни, три больше других подходят под ваше описание, – отчитывался в это время один из дознавателей. – Но когда маги открыли туда проходы для отрядов гвардейцев, выяснилось, что две не полностью совпадают с описанием. Одна находится в долинке и с нее видны заросшие лесом ближние холмы, а скалы почти скрыты за ними. А со второй хотя и видны скалы, зато она в центре маленького городка и имеет всего три этажа. А вот попасть на третью башню оказалось невозможно. Маги объяснили, что так бывает, когда в портальном амулете башни кончается магия или кто-то просто вынимает из него накопители.

– Этот кто-то обязательно должен быть магом? – мгновенно задал вопрос Олтерн, и Дагорд согласно кивнул, он тоже хотел спросить именно это, хотя давно знал, как и все, что маги почтовой гильдии не терпят, когда кто-то вмешивается в их работу или требует чего-то особенного. И даже не допускал до этого времени мысли, что кто-то захочет лезть в портальный амулет, запертый в ларце, вмурованном посередине каждой портальной площадки.

– Они не желали отвечать, пришлось показать королевский договор. Вот после этого объяснили: иногда клиенты пытаются самостоятельно менять накопители, и с такими гильдия ведет непримиримую борьбу, – обстоятельно доложил сыщик, поднимая на герцога взгляд воспаленных от бессонницы глаз.

– Значит, пусть проверят, не произошло ли такое самоуправство на той башне, и откроют нам на нее проход, – резко скомандовал герцог.

– Они уже пытаются, – удрученно произнес Наерс, сидевший до этого момента молча, исподтишка присматриваясь к приведенным монахиней людям.

Кого-то они напоминали имевшему отличную память на лица старшему дознавателю, хотя если бы потребовалось в этом поклясться, он скорее всего признался бы, что ошибся.

– Какая из башен ближе всех к той, упомянутой? – спросила настоятельница, и Змей подобрался, ему показалось, он угадал смысл ее задумки. Собирается сказать, что нужно перейти туда, купить лошадей и скакать во весь опор. И он уже согласен, хотя это и займет день или два, но быстрее все равно не получится.

– Немедленно выдайте моим людям пеналы, капсулы и большую пирамидку и отправьте их туда, – подтвердила Тмирна. – Если маги найдут другой способ, то мы сможем послать им письмо или капсулы с направлением. И не забудьте выдать денег.

– Может быть, выдать им другую одежду и оружие? – осторожно осведомился один из гвардейских офицеров, с очевидным пренебрежением рассматривая неказистые одеяния наемников, приведенных монахиней. Довольно заурядных, нужно сказать. Оба стрижены коротко, так что волосы лишь прикрывают уши, обоим хорошо за тридцать. Хотя плечистый и загорелый блондин явно помоложе. У темноволосого уже седина густо пробилась в пряди, неровно свисающие на виски и лоб, а опаленные брови и неопрятные усы говорят о том, что он недавно попал в потасовку или после лишней кружки вина повстречался в кабаке с очагом. А может, и с факелом ночного стражника, каких нанимают жители небогатых городков и поселков. Да и взгляд у него нехорошо мрачный, и эту мрачность подчеркивают глубокие морщины, прорезавшие переносицу и протянувшиеся от крыльев носа к подбородку.

– Не нужно одежду, – тихо сообщила Тмирна, – и так сойдет.

Змей снова едко ухмыльнулся, пока он сидел у целителя и потом наспех переодевался в его мыльне, успел оценить и удобство потайных карманов, и качество теплой подкладки неказистой куртки и плаща. И еще некоторые важные детали, вроде спрятанных в самых неожиданных местах иголок, пилочек и спиц, которые любезно показал ему хозяин подземного лазарета.

– Тогда я сейчас все выдам, идите за мной, – поднялся с места Наерс и направился к двери.

– До встречи, – кивнула напарникам Тмирна, и они, дружно поднявшись с диванчика, молча покинули кабинет.

Гадать, для чего монахиня развела такую таинственность, не желал ни один из них, по разным причинам. Арвельд пока не очень доверял Олтерну и его людям, а в памяти Змея еще очень живо было предательство старых слуг. Хотя он и не мог припомнить, обидел ли их когда грубым словом или каким-то действием, и предпочитал думать, что они просто получают слишком хорошее жалованье на новом месте и потому так им дорожат.

По коридорам и залам до знакомой Дагорду комнаты, где хозяйничал Наерс, странные наемники шли молча. Ничего не сказали и в кабинете, когда, выдав все необходимое, дознаватель попытался осторожно задать самые обычные вопросы, хватит ли им денег и знают ли они, как пользоваться пирамидкой. Только кивали, рассовывая все по карманам. И Наерс делал вид, что вполне удовлетворен таким общением, хотя его профессиональное любопытство просто корежило от недостатка сведений.

И только когда седой наемник, видимо сообразив, что они будут подозрительно выглядеть без дорожных мешков, но со шкатулкой в руках, уверенно направился в сторону кладовушки, в которой старший дознаватель хранил дорожные вещи и оружие для своих агентов, Наерс не выдержал.

– Скажите, что вам нужно, и я принесу… – Слова замерли у него на губах, когда наемник, откинув со лба неровные, словно обгрызенные пряди, окинул дознавателя таким знакомо-насмешливым взглядом темно-серых глаз, казавшихся в тени челки почти черными. – Дагорд?!

– Нет, – ответил наемник голосом Змея, – не знаю такого.

– Но вы же… – Дознаватель захлопнул рот, сообразив, наконец, что вовсе не зря его командир ходит тут в каком-то сером тряпье, и поспешно полез отпирать ящик стола, где хранил самые ценные амулеты и вещицы. – Вот, особые зелья, все, что написано, действует наоборот. А вот еще деньги, чтобы хватило на лучших лошадей и седла.

– Вот так всегда и выдавай тем, кого приводит Тмирна, – строго произнес граф, бросая своему напарнику один из мешков, – и дай на всякий случай еще одну пирамидку, хоть малую.

– Большую дам, – понимающе кивнул Наерс, выдвигая другой ящик стола. И уже через пару минут торопливо шел впереди снова молчащих наемников, провожая их к портальной башне.

– Верни-иссь… – еще звенел под сводами башни тоскливый, полный горя крик девчонки, а один из стоящих в коридоре мужчин, невысокий и стройный, уже опомнился и отдал категоричный приказ:

– Немедленно все собираем и уходим. Кэнк, запасной план. Самир, если она не заткнется и не захочет идти добровольно, дайте ей успокаивающего. – Но Эста уже молчала, нарочито изумленно тараща глаза на главаря, раздававшего жесткие приказы мелодичным женским голосом.

– Быстро иди за мной! – рявкнул на девушку плечистый мужчина, но она сначала бросилась к шкафу и схватила плащ, за что ее грубо сцапали за руку и поволокли прочь.

Однако, выведя тихонько всхлипывающую пленницу на улицу, бандит смилостивился, подождал, пока она оденется, и только после этого легко забросил на спину лошади, впереди объемистых тюков с грузом. Глупышке достался только краешек горного седла, более мягкого и широкого, чем седла гвардейцев, зато можно было облокотиться на мешки.

– Говорят, ты на лошади ездить умеешь? – Его насмешливый вопрос показал Эсте, что ничего из той болтовни, какой она вчера кормила бандитов, не прошло мимо их ушей.

И более того, все было записано и передано их госпоже, чье лицо, скрытое за низко надвинутой шляпой и поднятым воротником, тихоне удалось рассмотреть не очень хорошо, но вполне достаточно, чтобы сделать довольно смелые предположения.

– Умею, дяденька, – последний раз всхлипнула тихоня и перехватила покрепче поводья.

Притворно рыдать она, конечно, могла бы и еще, тем более в сердце острой занозой сидело понимание, как именно воспримет ее поступок Змей. Но были две очень важные причины, по которым этого делать не стоило. При все ярче разгорающемся свете нового дня ее личико вскоре можно будет рассмотреть во всех подробностях, и размазавшиеся веснушки наведут бандитов на нежелательные подозрения и догадки. А кроме того, таких суровых и видавших виды женщин, какой показалась девушке атаманша этой банды, девичьими слезами пронять невозможно, да и все хитрости монашки она разоблачит намного быстрее своих подчиненных.