Текст книги "Сумерки светлого леса"

Глава 4

– Эниль, ты, конечно, можешь сейчас придумать себе про меня любые страсти, – очень мягко начала переговоры Дисси, уже сильно пожалев, что вот так, в лоб, высказала ему свои выводы, не подведя к ним постепенно. Ну, так ведь и он казался куда как ушлым стариком. Нет, не внешне, по человечьим меркам больше сорока никак не дашь, и то с большой натяжкой. А вот в глазах мелькнёт иногда неуловимой тенью такая застарелая усталость или не менее застарелая скука, что хочется сдёрнуть с мага чужую личину и рассмотреть в подробностях подобающие его возрасту морщинки.

А эльф, чуть кривя губы в похожей на добродушную усмешке, спешно решал задачку, как одним заклинанием достать всех и не пострадать самому. Ведь всем известно, против собственных ударов своя защита не спасает. Просто заклятья в равной мере поглощают друг друга и исчезают. Но больше всего маг клял себя за необдуманное решение сесть вместе с гостями, так ведь в тот момент у него даже подозрения не возникло, что сам умудрился привести в собственный дом врагов.

Приближающиеся лёгкие шаги услышали все, и все сразу сделали в уме перерасчёт сил. Понимая, что приближающийся Лиэнь обязательно вступит в битву на стороне учителя, инлины чуть подались друг к другу, готовясь мгновенно превратиться в смертоносное оружие. А Эниль, не имеющий никаких иллюзий насчёт способностей своего старшего ученика и взявший его только из-за дальнего родства с властелином, предпочёл бы, чтоб бесталанный воспитанник оказался сейчас подальше. Помощи от него особой не получишь, зато защищать придётся как самого себя. Иначе, в случае чего, и так недовольный последними действиями верховного мага правитель может осуществить свою давнюю угрозу. Отправить Эниля на отдых. Старших магистров его уровня в Светлом лесу, разумеется, не так и много, всего двое, зато оба уже лет триста не против примерить на свою голову диадему верховного мага.

– Учитель, – не доходя до учителя ещё с десяток шагов, торопливо выкрикнул Лиэнь. – Его сиятельство правитель Светлого леса Аэолиртинэль ожидает хранительницу Дельри-о-тиль и сопровождающих её лиц в своем дворце.

Верховный маг едва не задымился от переполнившего его разочарования. Теперь уже не получится представить всё как несчастный случай, вроде неправильного обращения гостей с незнакомой магией защиты, которой опутан его дом. Или внезапной ссоры между сопровождающими шпионку инлинами. Правитель до сих пор уверен, что это низшая, отсталая ветвь эльфийской расы. Жаль, конечно, что Эниль не представлял всей правды, когда ринулся добивать болотных ящерок, заброшенных врагами. Можно было бы, ничем не рискуя, выступить на другой стороне. И неважно, что инлины почти добили мерзких тварей, он давно научился взрывать мелкую ядовитую живность, направляя её яд на врагов.

Хотя… теперь поздно об этом думать. И возможно, приглашение Тинэля – это лучший выход для него. Пусть правитель выводит её на чистую воду сам, он, Эниль, сумеет выкрутиться, ведь про то, что она хранительница, первым сообщил не кто иной, как старший придворный маг. Который спозаранку караулил их на подушках портальной беседки в образе розовой пантеры. И не лень ему было ждать в такую рань. Хотя… как выясняется, не ему одному.

Хотя эльфы вовсе не любители поздно вставать, среди них крайне редко можно встретить желающего променять прелесть рассветной свежести на валяние в постели, но сегодня засуетились слишком уж рано. И правителя не побоялись побеспокоить, значит, сам отдал ещё с вечера строжайший наказ.

– Передай, что мы уже идём, – словно и ждала этой передышки хранительница, поднимаясь с кушетки.

– Так никуда идти не надо… – растерялся Лиэнь, оглядываясь на телепортиста, ожидающего его сигнала.

– Пусть открывает портал, – выступила вперед Улидат, – я пойду первой. И если не вернусь через пять минут… Астра, ты знаешь, что делать.

– Да и я знаю, – встал рядом с ней Гейденус, – но, может, лучше мне сходить?

Глава магов инлинской цитадели истово жалел в этот миг лишь о том, что не настоял на увеличении количества сопровождающих Айтериса с женой. Как выяснилось, по местным законам королю не менее сорока человек свиты положено. А с таким количеством воинов он в случае чего ни одного деревца бы здесь на своём месте не оставил. Впрочем… если что… они в любом случае не оставят, друзья и соратники Первого, пятьсот лет тащившего на своих плечах непомерный груз забот и отчаяния.

– Нет, – тихо, но упрямо буркнула Улидат, шагнув к магу, начавшему ритуал открытия портала.

– Подожди минутку, Ули, – задумчиво поглядывая на эльфов, мягко попросила Дисси и вдруг напрямик спросила Лиэня, застывшего, немного не доходя до них: – тебе ведь очень хочется проверить, настоящий ли у меня Дельри-о-тиль?

Эльф от неожиданного вопроса побледнел и даже на шаг назад отступил, пытаясь унять предательскую дрожь пальцев, судорожно вцепившихся в край ночной накидки.

– Ну, не бойся, подойди, – доставая из глухого выреза дорожного платья прозрачную льдинку, уговаривала запаниковавшего эльфа целительница, – мне и самой интересно… может статься, всё это лишь сказки.

Какие сказки, хотел было насмешливо хмыкнуть Первый, лучше других знавший возможности возродившегося амулета, но сумел смолчать. Твердо усвоив, несмотря на всю кажущуюся несуразность некоторых поступков жены, таковыми они вовсе не являются, и без особой нужды не стала бы она набрасываться с подобными предложениями на почти незнакомого мужчину.

– Ну, что же ты растерялся, ученик! – с ласковой укоризной подтолкнул навязанного воспитанника Эниль, ничуть не сожалея, что не ему сделано столь заманчивое предложение.

Хватать огонь и хм… всякую дрянь всегда лучше чужими руками.

Лиэнь со странным изумлением быстро глянул на учителя, шагнул вперёд и решительно протянул руку к амулету.

Все замерли, даже маг портала на миг замедлил заученный наизусть ритуал. Казалось, вот, сейчас, ещё чуть-чуть, и чужие пальцы уверенно подхватят тонкую цепочку, рванут с женской шеи такой хрупкий овал и вместе со звоном сыплющихся на столик звеньев лопнет красивая легенда про недоступность Дельри-о-тиль.

Но, срывая с губ короля и его подданных облегченный вздох, кощунственная рука замерла всего лишь на расстоянии раскрытой ладони от Дисси. Лицо ученика сначала напряглось и побледнело от внутреннего усилия, в невероятной борьбе с самим собой, рука сдвинулась ещё на волос и вдруг обессиленно упала. И без того огромные глаза эльфа неверяще и потрясённо распахнулись, а губы жалобно дрогнули и приоткрылись, как у отзывчивого ребёнка, впервые сломавшего хрупкое крыло бабочки.

– Ничего, – дружески хлопнула его по худому плечику Дисси, – всё хорошо. Ты присмотри тут за моими подопечными, они случайно попали в ловушку. Но один почти здоров и скоро проснётся, а второму придётся ещё полежать. Хотя маги залечили ему все внутренние повреждения, кушать ему пока не давай. Только понемногу отвар и сок. Пузырёк возле него. А в портал первой пойду я.

Лиэнь только согласно кивал, пока она выдавала ему свои инструкции, и верховный маг с внезапной ревностью отметил, что его указаний ученик никогда не слушал с такими сияющими глазами. Зато радовало, что внезапно возникшие подозрения оказались пустой вспышкой подозрительности и теперь не придётся юлить и выкручиваться перед правителем, этим напыщенным молокососом, которого он помнит ещё сопливым мальчишкой.

Маг телепортации спешно повел руками, и светящийся столб, возникший рядом с ним, потемнел изнутри. Не желая слушать никаких возражений, Первый подхватил Дисси на руки и шагнул в этот сумрак. Следом почти сразу, выпустив на свободу свои способности, на сверхскорости ринулись остальные инлины и куэлянка, а за ними прыгнула лишь на миг отставшая Астра.

Так кучей они и вывалились на мягкий ковер из пышно цветущей невысокой травки, покрывающей пол покоев повелителя. И, не обращая никакого внимания на ошарашенно распахнувшего рот правителя эльфов, мгновенно вскочили, заключая командира и Дисси в живое кольцо.

Но только через несколько секунд из портального тумана важно шагнул верховный магистр, с ходу оценил создавшуюся обстановку, ехидно ухмыльнулся и с преувеличенной напыщенностью провещал:

– Хранительница легендарного амулета Дельри-о-тиль, Одиссия Изагорская, и её муж, Айтерис, король страны Изагор, с сопровождающими лицами!

Аэолиртинэль с едва заметной подозрительностью величественно смотрел на верховного мага, прекрасно понимая, что для этой его едкой улыбочки обязательно должна быть веская причина. Да и как не понимать, если все шестьсот лет, которые он правит светлым народом, и все восемьсот, что живёт, Эниль почти каждый день мельтешит у него перед глазами. И всё время у него какие-то глобальные проекты и грандиозные планы по возрождению расы. А он, Тинэль, само собой, попадал в них, как мушка в мёд, всеми лапками до самого последнего времени. ещё лет пятьдесят назад искренне верил, будто верховный маг настолько хитёр и прозорлив, что ошибаться не может.

И вот в этом, последнем его прожекте, с поисками старинных артефактов, тоже разрешил действовать на своё усмотрение и брать всё и всех, кого маг сочтет нужным. Хотя не понравилась ему наглость вот этого самого командира кучки воинов из чужого мира, который теперь ни с того ни с сего громко именует себя королём. Впрочем, это его личное дело, а правителю Светлого леса нет никакого дела до самозванцев, живущих на далёком континенте.

Его интересует лишь хранительница Дельри-о-тиль и истинность старинного амулета. Который он прекрасно помнит скукоженным серым камушком безо всякого следа магии. Ну, да, лично держал в руках и даже пытался вдохнуть в него жизнь. Сильно сомневаясь, что это вообще возможно.

– Подойди сюда, Одиссия, – повелел правитель, – и дай мне амулет.

Дисси послушно шагнула к нему, неприметным пожатием руки успокоив и остановив напрягшегося мужа, и встала рядом с увитым цветущими побегами троном. По просторному помещению, обилием цветов напоминающему весенний луг или огромную беседку, безо всякой последовательности были разбросаны маленькие бассейны и прозрачные вазы с разноцветными рыбками. Между ними так же беспорядочно росли диковинные растения, по ветвям которых вяло перепархивали ещё не совсем проснувшиеся птички. Вообще-то, этот зал чем-то напомнил знахарке лавку торговца редкими растениями и животными, в которую она иногда заходила, приезжая в соседний городок. Так же много там было красивых и редких растений, и так же мало видимого порядка.

– Давай, – лениво приподнял навстречу королеве тонкие холеные пальцы правитель.

Дисси осторожно зажала в ладони амулет, секунду подержала отзывающуюся живым теплом льдинку и отрицательно покачала головой.

«Не бойся, маленький, никому я тебя не отдам, пока не почувствую, что ты сам этого хочешь. Или нашёл себе другого хозяина, достойнее меня. И хотя мне не жаль расставаться с понравившейся диковинкой, если это нужно для важного дела, однако за последние дни вдруг появилось отчётливое понимание, добро очень просто убить. Как его уже убили в этом амулете один раз и многократно убивают в непростом окружающем мире. А потом добро неимоверно трудно вернуть к жизни, почти невозможно, и уж коли такое произошло, то просто так, без боя, отдавать его в случайные руки нельзя. Даже если это белые и хрупкие ручки повелителя Светлого леса».

– Что?! – Тонкая, словно нарисованная светлая бровь потянулась вверх, встала возмущённым домиком. – Эниль! Почему она качает головой?!

– Не хочет отдавать вам, ваше сиятельство, свой амулет.

– Но это наш амулет!

– Она получила его в наследство, я проверял, всё законно. И предыдущая владелица купила его с соблюдением всех правил. А как он попал к торговцу редкостями – я выяснять не стал, да это и неважно. Вы ведь сами его подарили прапрадеду короля Медерия, – неторопливо поясняя правителю все эти детали странствования амулета, верховный маг с хорошо скрытым удовлетворением следил, как раздражённо сжимаются красивые губы и невольно мнут нежную ткань накидки тонкие пальцы.

– Хорошо! – резко взмахнул рукой правитель, останавливая отлично понятый им спектакль мага. – Что она за него хочет?!

– Ничего, – неожиданно для него ответила наглая человечка. – Я совершенно бесплатно отдам его тому, кого амулет выберет сам.

– Как это… выберет?! – Правитель презрительно изучал её простое лицо.

«Обычная человечка. Хотя есть немного и нашей крови, надо же, совсем немного, а сыграло такую несвоевременную шутку».

– Если амулет кого-то признает достойным, то не станет сопротивляться. То есть его можно будет спокойно взять в руки, – ещё приторнее пояснил Эниль, благодаря всех богов, что свежеиспечённой королеве не пришло в голову предложить коснуться амулета ему самому, и сокрушённо добавил: – Мой ученик Лиэнь пробовал… ему не удалось даже коснуться.

– А ты сам?! – вовремя раскусил замаскированную ловушку Тинэль.

– Я так долго живу… что давно растерял иллюзии насчет собственной непогрешимости, – с притворным покаянием скорбно качнул головой маг.

– Хорошо… – важно согласился повелитель, подумав с полминуты, – это просто проверить. Селль, подойди сюда.

Вскочивший с изящного креслица эльф был откровенно недоволен распоряжением повелителя, хотя и всячески старался это скрыть. И Налю, тайком пробравшемуся в малый тронный зал и теперь наблюдающему за происходящим из-под кушетки, было предельно ясно, почему. Никакими особыми добродетелями, позволяющими надеяться, что амулет его признает, его преемник на посту старшего придворного мага не обладал, и неважно, каких баек он наплёл по этому поводу повелителю. Важнее то, что знает он, Наль. И что он почувствовал в тот момент, когда, собираясь прибить эту человечку, схватил её за плечо. Такой вспышки стыда, раскаянья и желанья просить прощения он до того мгновенья не испытывал ни разу в жизни. И надеется больше не испытать никогда. И значит, боги уберегли его сегодня от очень опрометчивого поступка. Ведь если бы он внезапно обрёл свой истинный облик, следующего, кому повелитель вздумал бы приказать трогать амулет, долго искать бы не пришлось. Розовая пантера плотнее прижала к мохнатой голове длинные ушки и ещё глубже заползла под кушетку.

– Ваше сиятельство! – состроил печальную гримасу Селль, правильно поняв безмолвный жест повелителя. – Я уже трогал этот амулет… когда его привозили в последний раз. Мне очень жаль, но беспредельная доброта, видимо, не входит в перечень моих достоинств.

– Я хочу увидеть это собственными глазами! – рыкнул начавший терять терпение Тинэль, и верховный маг спешно опустил длинные ресницы, чтобы скрыть бушующее в глазах ликование.

Его хитроумный план начинал постепенно осуществляться.

– Только можно, мы сначала сядем? А то у нас дома сейчас глубокая ночь, – без церемоний пояснила повелителю хранительница, и двое из сопровождавших её смуглокожих великанов молниями метнулись по залу в поисках сидений.

Правитель даже рот открыть не успел, чтобы возмутиться таким грубым нарушением церемоний, как они притащили несколько хрупких креслиц.

В центральные сели хранительница с мужем, по бокам от них уверенно устроились две девушки, одетые как воительницы Торвальского женского гвардейского полка. А за креслами насторожённо замерли остальные трое инлинов.

– Пусть и они сядут, – посверлив гостей возмущённым взглядом, недовольно буркнул правитель, желавший побыстрее начать эксперимент.

Почему-то раздражали его хрупкие фигурки собственных придворных, казавшихся на фоне мускулистых, высоких инлинов изнеженными и субтильными подростками. Нет, обычным людям эльфы почти не уступали в росте, ну, может, были более тонкокостными и изящными. И несказанно этим гордились. А вот все пришельцы из чужого мира, все как один выше хозяев леса на локоть, на их фоне казались слишком сильными и мужественными. Может, если они сядут, эта разница будет не так бросаться в глаза?

Инлины спорить не стали, один из них принёс кресла, и они быстро расселись. Наверное, заранее отрепетировали, бдительно хмыкнул повелитель, заметив, что двое сели сзади короля, оставив немного места за его креслом, а один, в странной блестящей рубахе без рукавов, рядом с высокой воительницей. При внимательном рассмотрении она оказалась очень хорошенькой, вот только смотрела слишком прямо и смело. Взять бы её во дворец… да научить поизящнее двигаться… было бы чем развлечься в ближайшие пять лет. Маловато, конечно, но эти человечки так быстро теряют очарование юности! Великий лес, и о чём он только думает! Они же здесь по делу! Хотя… одно другому никогда не мешало.

– Селль! – окрик повелителя вернул мага, начавшего потихоньку отступать под сень обильно цветущей кальтисии, на прежнюю позицию. – Приступай!

Старший придворный маг состроил мученическое выражение лица и, осторожно приблизившись к Дисси, опасливо протянул руку к мягко светящейся, словно на неё упал лучик солнца, льдинке.

Ничего не произошло.

Ближе, ближе.

Селль осмелел и уже увереннее двинул пальцы вперёд. Он почти дотронулся, и на лице уже начало проявляться торжествующее выражение, а на губах расцвела самоуверенная усмешка. И в этот момент ухоженную руку словно укусила змея, такая мука исказила тонкие черты эльфа. Со стоном отдёрнув пальцы, он прижал их к груди и уставился на Дисси с таким виноватым видом, будто она поймала его на чём-то постыдном.

Верховный маг подавил торжествующий смешок, а повелитель недовольно нахмурился. Эниль оказался прав, и это было более чем неприятно. И ещё очень хотелось, вопреки голосу разума, вскочить с трона и схватить этот амулет самому. Чтобы доказать… Нет. Глупая идея. Даже если бы не было Тенлиссиэль, много чего случилось за восемьсот лет жизни такого, что никак не вязалось со всеобщим представлением о безмерной доброте. Так ведь нельзя и поверить, будто жизнь этой женщины состояла только из добрых дел, словно розовое варенье из душистых лепестков. Значит, всё же магия… неизвестная или просто редкая. Ну в таком случае он прогонит через этот зал всех своих подданных, от совсем юных до встречающих последнюю луну. И не может быть, чтобы хоть один из них не обладал нужными качествами.

Через несколько минут все эльфы, присутствующие на встрече гостей, уже покорно стояли в очереди, словно бедняки за бесплатным супом. А Эниль, добровольно взявший на себя роль надзирателя за этим несвойственным обитателям Светлого леса ритуалом, направлял каждого вновь пришедшего в конец этой странной цепочки.

Подрастающей с невероятной скоростью, несмотря на то что двигались претенденты на амулет довольно быстро. И Дисси прекрасно понимала, почему. Несмотря на все чудеса Светлого леса и обилие изысканных развлечений, живут эльфы слишком долго, чтобы знакомые забавы не успели приесться им до ломоты в зубах. А тут такое необычное состязание, и приз на кону стоит совершенно уникальный. Вот и спешат попробовать свои силы, и нервничают в очереди, переживая, как бы счастливчик не оказался среди впередистоящих. И совершенно не обращают внимания на тех, кто уже попытался взять амулет в руки.

А зря не обращают. Как-то слишком спокойны и задумчивы те, кто уже отсеялся из числа претендентов, и не видно среди них ни расстроенных неудачей, ни завидующих возможному победителю.

Не обращал на них внимания и Аэолиртинэль, хмуро жующий сочную грушу. Он уже успел прекрасно понять, как поторопился, разрешив это испытание. Ясно же, что среди его придворных советников и прекрасных дам найти доброту практически невозможно. Не до такой степени он наивен, чтоб верить в хвалебные оды, возносимые придворными как в его честь, так и самим себе, любимым.

Но в таком случае они зря тратят сейчас время. К проблеме нужно подойти совершенно по-другому. Для начала издать указ, чтоб каждый, кто знает про чью-то доброту, сообщил посыльным. Ну а его советники позже придумают, как выбрать из кучи заявлений самые правдивые. Не тащить же сюда весь эльфийский народ? Нет, их не так много, как людей, но много больше, чем тех же инлинов. И собрать сюда всех просто невозможно. По очень важным причинам. А раз так, пора кончать эту бесполезную процедуру.

– Больше никого в зал не пускать, нашим гостям пора отдохнуть! – Приказ повелителя оказался полной неожиданностью для группы молодых эльфов, только подошедших к дверям. Но непреложным для исполнения магам из охраны, мгновенно поставившим на дверь невидимые щиты.

– Но почему нас не пустили? – Хорошенькая эльфийка обиженно надула губки. – Мы же почти вошли!

– Хорошо, Аннэлирьэн, – благодушно кивнул повелитель, никогда не умевший отказывать хорошеньким девицам, – ты будешь последней.

Маги на секунду сняли с двери защиту, и довольная красавица шустро скользнула внутрь, сразу забыв про своих попутчиков.

Наконец-то догадался, украдкой вздохнула Дисси, к этому моменту успевшая придумать не один способ, как отвертеться на сегодня от процедуры проверки эльфийской доброты. Сидеть с гордо выпрямленной спиной под прицелом полусотни пар недоброжелательных глаз и с невозмутимым выражением лица следить, как тебя пытаются ухватить за грудь чужие руки, оказалось довольно утомительно. Кроме того, сказывалось напряжение последних дней и сегодняшние хлопоты, и Улидат, каким-то необъяснимым образом умеющая расшифровать каждое движение бровей и губ старшей сестры, всё чаще поглядывала на неё с возрастающей тревогой.

За приближением красивой девушки, почти силой прорвавшейся в зал, гости невольно следили как за спасением. Вот сейчас она пройдёт проверку, и можно будет наконец скрыться от назойливых глаз, умыться, сбросить обувь и, устроившись на удобных кушетках, обсудить странное поведение правителя и его верховного мага. И ночное нападение, про которое маг почему-то ни словом не обмолвился повелителю. Не стали спешить с заявлением и сами инлины, пока непонятно, кто из могущественных эльфов окажется на чьей стороне, когда станет понятна сложившаяся тут ситуация.

Но в конце концов очередь растаяла. Последняя эльфийка шагнула к сидящей в кресле гостье, пристально посмотрела на тени, залегшие под усталыми голубыми глазами, и резко протянула вперёд руку. Что-то блеснуло у неё в пальцах, ещё непонятное, но заведомо опасное, как и вызов, мелькнувший на посуровевшем личике. Разъярённой пантерой метнулась к ней куэлянка и коротко охнула, столкнувшись с ринувшимся туда же Первым.

Но вовсе не с её губ сорвался резкий, полный боли вскрик, вспугнувший прыснувших с ветвей разномастных птичек. Скорее всего, их испугал яркий сноп серебристого света, внезапно вспыхнувший посреди зала. В том самом месте, где находилась инлинская делегация.