Текст книги "Ярославская земля. Природа. История. Экономика. Культура. Достопримечательности. Религиозные центры"

Саврасов родился в Москве, в семье купца. Способности к рисованию в нем обнаружились в раннем детстве. В 18 лет он начал учиться в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, вскоре стал лучшим учеником пейзажного класса. В 20 лет Саврасов закончил училище, получил звание художника. В 24 года он был удостоен Советом Академии художеств звания академика живописи за выполненные им пейзажи. Саврасов стал известным, состоятельным, уважаемым человеком, удачно женился. У него стало много друзей и поклонников его таланта, греющихся в лучах его славы. В 1870-е годы начал преподавать в Московском училище живописи, ваяния, зодчества; из его мастерской вышли известные художники И.И. Левитан и К.А. Коровин. Саврасов совершал поездки за границу с творческими целями. Но истинное вдохновение он черпал только в России, в центральной части, с ее неброской, но очень красивой природой. Большое вдохновение приносили поездки на Волгу, которые он совершал особенно часто в возрасте 40–41 год. Он писал хорошие пейзажи, но многие окружавшие его люди твердили, что все они гораздо хуже прославившего его полотна «Грачи прилетели» (1871). Саврасов понимал значительность обыденных городских и сельских мотивов, видел неброскую красоту российских мест, которые он писал на своих полотнах. Мало кто понимал и поддерживал его в его творческом кредо, работе; друзья и поклонники исчезли в трудный для художника период. Постепенно наметились в его творчестве некоторый спад и кризис, ощутилось пристрастие к вину. Его депрессии и запои заставили его жену с двумя дочерьми уйти от него. В 52 года за пристрастие к спиртному его уволили из Московского училища живописи, ваяния, зодчества. Он еще писал новые полотна и делал копии с наиболее его известных картин, но медленно и неизбежно опускался, спивался и в конце концов впал в полную нищету. Он умер в возрасте 67 лет в московской больнице, в отделении для бедных. В тяжелый для него период жизни почти все о нем забыли, никто не пытался ему помочь и поддержать. На его похороны, по сути, никто не пришел; из ценителей его живописи с ним пришли проститься только швейцар из училища и П.М. Третьяков.

С Ярославлем связаны детские и юношеские годы яркого русского артиста, певца Л.В. Собинова. Он родился здесь, в семье мещанина, в 1881–1890 гг. учился в местной гимназии, именно в этом городе проявился и был оценен впервые его певческий талант. В гимназии Л.В. Собинов проявлял большой интерес к урокам пения, выступал в самодеятельных хорах и на студенческих концертах. В 1890 г., после окончания ярославской гимназии, он уехал учиться в Москву. Став со временем оперным артистом с мировым именем, Собинов не забывал Ярославля, приезжал сюда неоднократно, в том числе выступал с концертами (например, в 1901, 1913, 1915, 1932 гг.). В 1934 г. в его честь в Ярославле назвали улицу, также его имя были присвоено музыкальному училищу, на стене дома, где он родился, и гимназии, где он учился, установлены мемориальные доски. Фамилия артиста стала судьбоносной. «Собинный» – старинное русское слово, означает «особенный, особый», таким и был его неповторимый певческий талант.

Л.В Собинов

Леонид Витальевич Собинов (1872–1934) – выдающийся русский, советский певец, уникальный лирический тенор, народный артист СССР (1923). Он был крупнейшим представителем русской классической вокальной школы, 36 лет (1897–1933) работал в Москве в Большом театре. Он – один из лучших исполнителей партии Ленского (в опере П.И. Чайковского «Евгений Онегин») и Лоэнгрина (в опере Р. Вагнера «Лоэнгрин»).

Л.В. Собинов родился в Ярославле, в мещанской семье, в которой было пять детей, его отец занимался торговлей мукой и пшеницей. В их семье все хорошо пели: дед, отец, мать, братья и сестры. С 9 до 18 лет Леонид учился в Ярославской гимназии, где вступил в «Хоровое общество». В 18 лет он стал студентом юридического факультета Московского университета, где – как и в гимназии – учился отлично и пел в студенческом хоре. В студенческие годы он увлекся театром, особенно он полюбил оперы в Большом театре. В 19 лет он стал петь в хоре труппы М.К. Заньковецкой, приехавшей на гастроли в Москву с Украины. С 20 лет Леонид начал серьезно учиться пению. Он выдержал экзамен и поступил в 1892 г. в Филармоническое училище бесплатным учеником в класс профессора А.М. Додонова. Вскоре он познакомился с молодой певицей М.Ф. Коржавиной и они поженились. Когда Леониду был 21 год, основатель Филармонического музыкального общества и антрепренер итальянской труппы П.А. Шостаковской пригласил его участвовать в спектаклях итальянской оперы. В 22 года Собинов закончил Московский университет с дипломом юриста 1-й степени. Затем год он отбывал воинскую повинность, был зачислен в Московское юнкерское пехотное училище. После окончания этого училища Собинов вышел в запас в чине подпоручика и начал работать в юридической сфере, работал адвокатом. При этом он продолжил учебу в Филармоническом училище, которое закончил в 25 лет. В 1897 г. (ему 25 лет) он впервые выступил на сцене Большого театра в качестве солиста, имел ошеломляющий успех, с ним заключили контракт на два года как с певцом тенором на первые и вторые роли. Он совмещал выступления на сцене с исполнением адвокатских обязанностей. В 1898 г. он впервые спел партию Ленского в опере «Евгений Онегин», затем исполнял ее всю жизнь, хотя у него было много и других партий, в которых он всегда имел бесспорный успех. В 26 лет он расстался с женой, так как у них были разные характеры. Семейная жизнь их была не очень счастливой, вели совместную жизнь только ради детей. Вскоре после развода Собинов познакомился с актрисой Малого театра Елизаветой Михайловной Садовской, которая была ему близка по духу, с ней он поддерживал дружеские отношения многие годы. В 27 лет он оставил свою адвокатскую практику и занялся только сценической работой. Его успехи в театре упрочивались и расширялись. В 1904–1906 гг. он выступал в Италии в театре «Ла-Скала» по приглашению его дирекции, в 1907 г. вернулся в Россию. На Родине Собинов отдавал силы не только оперной и концертной деятельности, но и вел значительную общественную работу. С 1905 г. (ему 33 г.) он был избран почетным членом Общества помощи нуждающимся студентам. Собинов всю свою жизнь чрезвычайно много помогал разным учащимся, студентам, учебным заведениям своими деньгами, авторитетом, связями, опытом. В 1908 г. он работал в Мадриде, в 1909–1910 гг. гастролировал в Лондоне, Берлине, Париже, затем снова выступал у себя на Родине. Собинов выделялся большой добросердечностью, скромностью, редчайшей работоспособностью. Он был новатором в оперном искусстве, не играл, а жил на сцене. На свои средства он приобретал свои сценические костюмы, детально продумывал облик сценических персонажей, партии которых он исполнял.

Собинов был человеком большой культуры. Он хорошо знал историю, литературу, знал три языка, сам писал неплохие стихи, обладал тонким чувством юмора.

Собинов возлагал большие надежды на преобразования в России после событий 1917 г., революцию он принял и одобрил. В 1917 г. артистический коллектив Большого театра выбрал его своим директором-управляющим, а вскоре его должность переименовали в комиссара Большого театра и театрального училища. В 1918–1920 гг. из-за концертной деятельности и Гражданской войны он и его семья жили на Украине, где он долго работал в Киеве. В 1921 г. Собинов смог вернуться в Москву, снова стал директором Большого театра. В 1923 г. (ему 51 год) он был избран депутатом Моссовета, ему было присвоено звание народного артиста Республики. Это было второе его высокое звание: еще в царской России ему было присвоено звание заслуженного артиста императорских театров. В 1933 г.(ему 61 год) Собинов в год 35-летия своей сценической деятельности был награжден орденом Трудового Красного Знамени. В 1934 г. Собинов начал сотрудничать с Оперной студией им. К.С. Станиславского. В 1934 г. он со своей женой Ниной Ивановной и дочерью поехал отдыхать за границу. Они побывали в Италии, потом приехали в Берлин, затем отправились в Ригу (чтобы навестить лечившегося там в санатории их друга В.И. Качалова), где внезапно сердце великого русского певца перестало биться. Л.В. Собинов умер, когда ему было всего 62 года.

Почти 7 лет (с апреля 1907 по январь 1914) на Ярославской земле жил и служил Богу и людям архиепископ Тихон (с 1917 г. Патриарх всея Руси Тихон, с 1980-х гг. – русский святой), тогда в Ярославле ему было 42–49 лет. Сюда он прибыл с предыдущего места своего служения – из Америки, где он – архиепископ Алеутский и Северо-Американский – пользовался большим уважением и любовью. Заняв Ярославо-Ростовскую кафедру, став архиепископом Ярославским и Ростовским, Тихон успешно и плодотворно управлял Ярославской епархией, проводил богослужения, окормлял своих духовных чад, помогал самым разным людям, организовывал и участвовал в разных праздниках и торжествах. Особенно торжественно в Ярославской епархии отмечали трехсотлетие воцарения в России Дома Романовых, особенно когда в мае 1913 г. Государь Император Николай II, Государыня Императрица Александра Федоровна с Наследником цесаревичем Алексеем, дочерьми – всеми Великими Княжнами и царской свитой посетили Ярославль и Ростов Великий. В Успенском соборе Ярославля в присутствии многих тысяч ростовчан он обратился к императору Николаю II с яркой проникновенной речью, по сути, простым, добрым приветственным словом.

Архиепископ Ярославский и Ростовский Тихон в период его служения в Ярославской епархии постоянно объезжал все приходы этой епархии, неоднократно приезжал абсолютно во все ее (даже отдаленные) части, познакомился со всеми священниками, знал и старался помочь решению их проблем, их церковных, хозяйственных, бытовых, семейных дел. Тихон считал недопустимым давление светских администраторов на священнослужителей, в том числе в Ярославле, других городах, селах, деревнях Ярославской земли. В вопросах церковной свободы он всегда защищал права и интересы священнослужителей. Именно на этой почве возник конфликт с ярославским губернатором, которому был неудобен грамотный, принципиальный, неподкупный, смелый архиепископ Тихон. В отличие от губернатора Тихон стремился быть ближе к людям, знать и пытаться помочь им, причем вне зависимости от их социального статуса. Тихон верхом на лошади, в повозке, на лодке, а то и пешком отправлялся в уездные ярославские города и даже глухие селения, чтобы служить литургии, молебны, панихиды, посильно помогать людям. Архиепископ Тихон особенно старался помочь в духовно-нравственном плане своим чадам, тем более что осознавал, сколь тяжелые времена настали в России в начале ХХ в., когда росло беззаконие, попирались основы государственной и семейной жизни, стали почти повсеместными лень, праздность, скупость, стяжательство, пьянство, распутство и другие социальные недуги, когда набирали силу атеистическое учение и корыстолюбивое стремление растущего числа россиян к участию в политических играх во имя получения власти, распределительных функций, собственности. Архиепископ Тихон призывал представителей высшей светской администрации Ярославской губернии объединить силы и решительно бороться с этими вредоносными явлениями. Но ярославские светские администраторы того времени в массе своей отличались духовной слепотой, мечтали о сохранении своих постов, должностей, увеличении их состояния, богатств, любой ценой достигнутой карьеры их детей. Знающий и обличающий их дела честный, порядочный архиепископ Тихон был им не удобен, не нужен, и они постарались от него избавиться. Вот почему они добились выхода указа Священного Синода в 1914 г. о назначении Тихона архиепископом Литовским и Виленским, а Агафангела (до этого архиепископа Литовского и Виленского) – архиепископом Ярославским (см. с. 61). Жители Ярославля, других населенных мест очень жалели о переводе архиепископа Тихона на другую кафедру. В Литовской епархии архиепископ Тихон узнал, что ярославцы избрали его почетным гражданином города Ярославля. В дальнейшем судьба высших светских ярославских администраторов (и членов их семей), выживших архиепископа Тихона из Ярославской земли, оказалась более чем грустной (события начавшейся в 1914 г. 1-й мировой войны, затем политические потрясения 1917 г., Гражданская война, эмиграция, бедность и гибель). К сожалению, до сих пор далеко не все россияне знают о событиях земной жизни этого сильного духом русского человека.

Патриарх Тихон (Беллавин)

Патриарх Московский и всея Руси Тихон (в миру Василий Иванович Беллавин, 1865–1925, патриаршее служение с 1917 г.) родился в семье сельского священника, в селе Клин Торопецкого уезда Псковской губернии (теперь в Тверской области). В 13 лет он окончил церковно-приходскую школу, затем – Торопецкое духовное училище и поступил в Псковскую семинарию, в 19 лет он поступил в Петербургскую духовную академию. В 1888 г. он получил степень кандидата богословия. Потом он был преподавателем в Псковской семинарии. В 26 лет Василий принял монашеский постриг, при постриге ему дали имя Тихон – в честь святителя Тихона Задонского, отличавшегося редкой скромностью и добротой. Затем иеромонаха Тихона перевели инспектором в Холмскую духовную семинарию, а затем ректором в Казанскую семинарию. В 1892 г. он был возведен в сан архимандрита и стал ректором небольшой Холмской духовной семинарии. Когда ему было 32 года, он был возведен в сан епископа Люблинского и назначен викарием Холмско-Варшавской епархии. Молодой архиерей был общим любимцем. Не только православные, но и католики, иудеи, мусульмане Холмщины уважительно относились к нему.

Умение расположить к себе людей разных национальностей, привить и углубить интерес к Православию определило назначение Тихона в 1898 г. в далекую Американскую епархию в сане епископа Алеутского. Девять лет он осуществлял епископское служение в Северной Америке; жил в Сан-Франциско, потом – в Нью-Йорке. При его постоянном внимании открывались новые православные храмы. Епископ Тихон много сил и времени отдавал переводу на английский язык православной богослужебной литературы. В 1905 г. он был возведен в сан архиепископа Алеутского и Североамериканского. В 1907 г. по его инициативе был созван первый Православный собор Североамериканской церкви, на котором рассматривался и вопрос о юридическом статусе Православной церкви в Америке. (В те годы Святейший Синод России не был готов дать ответ на этот вопрос; только 60 лет спустя, в 1967 г. Православная церковь в Америке получила самостоятельность, а святитель Тихон понимал это еще в начале ХХ в.)

Затем святителя Тихона отозвали в Россию, где он управлял Ярославской епархией, был (1907–1914) архиепископом Ярославским и Ростовским. Он отстаивал вопросы церковной свободы; ярославский губернатор добился перевода неудобного для него архиерея в Литву.

В Вильно в 1914 г. владыка Тихон в равной мере уважительно относился к людям разных национальностей, сделал много пожертвований в различные благотворительные учреждения. Это было не совсем обычным в литовском крае, где высоко ценили роскошь, пышность и в меньшей мере уделяли внимание благотворительной деятельности.

В 1916 г. император Николай II пожаловал владыке Тихону бриллиантовый крест для ношения на клобуке за его труды во славу Отечества. В Литовской епархии застали архиепископа Тихона события февральской революции в России в 1917 г. Когда был сформирован новый Синод, архиепископа Тихона пригласили в число его членов. В 1917 г. он стал Московским архиепископом, затем Московским митрополитом, был избран Председателем Поместного собора Русской православной церкви 1917–1918 гг. Именно этот Поместный собор в 1917 г. принял историческое решение о восстановлении патриаршества в России. Святитель Тихон стал одиннадцатым российским патриархом и первым патриархом после восстановления патриаршества в России в 1917 г.

В одном из своих первых обращений к верующим, в «Новогоднем слове» по поводу начавшегося 1918 г., патриарх Тихон предупреждал, что бездумное, поспешное построение нового государства неминуемо принесет народу вред, разруху, колоссальные трудности, затяжные беды. Он предсказал, что это будет продолжаться до тех пор, пока не опомнится русский народ и низвергнет столпы неверия. Патриарх оказался одним из немногих, кто осудил в 1918 г. расстрел царя Николая II и его семьи, организовал и провел публичную панихиду по убиенным императору, членам его семьи, их верным слугам, а затем служил заупокойную литургию, произнес грозную обличительную речь. Вскоре в Казанском соборе, рядом с Кремлем, он произнес по этому поводу проповедь, ставшую исторической. Патриарх говорил, что, как бы ни оценивать политику последнего Государя Российского, его убийство, совершенное после его добровольного отречения от престола и в условиях отсутствия с его стороны каких-либо попыток вернуться к власти, является, несомненно, ничем не оправданным преступлением. В своих проповедях, беседах, при личных встречах с людьми патриарх давал трезвую оценку происходившему в России, что вызывало враждебное отношение большевиков, их желание отделаться от него. Гневно осудил он массовый террор и убийства ни в чем не повинных людей, без причин обвиненных в возможном, но недоказанном соучастии в покушениях на жизнь представителей советской власти. Осудил патриарх Тихон решение Московского Совета о выселении из столицы в 1922 г. монашествующих.

Патриарх Тихон жил открыто, выделялся удивительной доступностью, простотой, скромностью, регулярно служил в разных храмах Москвы, неизменно участвовал в крестных ходах. Депутация членов церковного Собора посоветовала патриарху Тихону уехать за границу, чтобы обезопасить его жизнь; но патриарх отказался, он решил разделить судьбу своего народа. В 1918 г. патриарха Тихона заключили под домашний арест, приставленные к нему охранники оскорбляли его и хозяйничали в его помещениях, сотрудники Чрезвычайной Комиссии почти ежедневно устраивали допросы. Советская власть наложила на него огромную контрибуцию, лишила продовольственного пайка, организовала травлю в прессе, вскрывали его письма, узнавали адреса и наказывали людей, присылавших ему денежные переводы и передававших продукты.

Патриарх Тихон, несмотря на притеснения от властей, не изменял своим принципам и убеждениям. В своих пастырских посланиях он осуждал и практически предал анафеме советскую власть. Патриарх обличал и осуждал власть большевиков за принятие и реализацию так называемого Декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви (1918), по которому церковь лишалась прав юридического лица и имущества. Также он осудил постановление народного комиссариата юстиции о вскрытии мощей (1919) и его реализацию, Декрет ВЦИК об изъятии церковных ценностей на нужды голодающих (1922) и его реализацию на местах, закрытие, осквернение и разрушение церквей и монастырей, закрытие духовных учебных заведений, прекращение преподавания Закона Божьего в школах, резко выступал против репрессий священнослужителей и убийства их. Патриарх Тихон сожалел о внутренних распрях в России, о братоубийственной войне. В 1919 г., в разгар Гражданской войны, патриарх написал послание с требованием духовенству не вступать в политическую борьбу. Этим он выразил верность принципу невмешательства Церкви в политическую борьбу при сохранении своей внутренней свободы.

Исключительно сложной стала обстановка в стране в 1921 г.: Гражданская война, неумелая продовольственная политика, политические просчеты вызвали небывалый голод в России. Был создан Всероссийский Церковный комитет помощи голодающим под председательством патриарха Тихона, который был официально зарегистрирован, но функционировал чуть более месяца. Было напечатано 100-тысячным тиражом воззвание патриарха к верующим с просьбой помочь голодающим россиянам. Комитет и воззвание патриарха сделали доброе дело: Американская организация помощи, мировая общественность во главе со знаменитым Ф. Нансеном включились в борьбу с голодом в России. Патриарх Тихон в 1921 г. обратился с посланием к верующим и благословил добровольное пожертвование церковных ценностей, не имеющих богослужебного употребления, во имя борьбы с голодом. Однако, несмотря на это, по постановлению ВЦИК в начале 1922 г. изъятию из церквей и монастырей подлежали абсолютно все драгоценные предметы. Речь шла об изъятии церковной утвари, предметов, имеющих сакральный характер в Православной церкви, что по церковным канонам оценивалось как святотатство. Теперь известно, что многие конфискованные в те годы драгоценные предметы были безвозвратно утрачены, проданы за бесценок в зарубежные страны, использованы в сомнительных целях советскими функционерами.

Патриарх Тихон резко осудил изъятие церковных ценностей, а верующие активно сопротивлялись этому процессу. К концу 1922 г. по делу об изъятии церковных ценностей были расстреляны и погибли более восьми тысяч человек. В марте 1922 г. в газете «Известия» был опубликован «Список врагов народа», и первым в нем был указан патриарх Тихон с церковным Собором. С лета 1922 г. по июнь 1923 г. патриарх был под арестом в московской тюрьме на Лубянке. А до этого он пребывал под домашним арестом в своем Троицком митрополичьем подворье на ул. Самотека.

Наряду с конфликтами с властями были у патриарха Тихона и другие серьезные тревоги. В новых исторических условиях в ущерб авторитету, силе и мощи Русской православной церкви в ней усиливалось движение «обновленцев». Они шли на компромиссные союзы с властями и стремились захватить Церковь в свои руки. В период обновленческого раскола патриарху и его сторонникам удалось сохранить истинную Христианскую церковь.

Патриарха Тихона все-таки освободили из тюрьмы, ему пришлось поселиться в московском Донском монастыре. На патриарха Тихона было совершено два покушения. Первое произошло в 1919 г. при выходе из храма Христа Спасителя, когда женщина ударила его ножом в бок, тогда патриарха спас кожаный пояс на подряснике под рясой, смягчивший удар ножа. Второе покушение на патриарха произошло в Донском монастыре в 1924 г. Неизвестные ворвались в его келью, раздалось пять выстрелов, но келейник патриарха – Я.А. Полозов – успел заслонить его, но сам был убит. Неизвестным удалось скрыться.

Вынос тела Патрирха Тихона после отпевания. Донской монастырь. 1925 г.

У патриарха время от времени случались обмороки, врачи обнаружили у него заболевание почек, болезни обострялись. В 1925 г. его положили на лечение в частную московскую лечебницу. В один из дней он почувствовал себя хуже и согласился для улучшения самочувствия сделать ему укол морфия. После этого через несколько часов он умер. Мало кто верил в его естественную смерть, ибо за годы советской власти неоднократно пытались совершить насилие над его телом и духом. Патриарх Тихон был канонизирован в 1989 г. (а Русская православная зарубежная церковь осуществила канонизацию в 1981 г.). Его мощи покоятся в Донском монастыре в Москве.

Ощущается несомненная, хотя сразу не бросающаяся в глаза связь святителя Тихона и протоиерея Иоанна Кронштадтского, а еще точнее – символическое предсказание Иоанна Кронштадтского о передаче пальмы духовного первенства и роли главного народного духовного наставника и заступника со временем именно этому, тогда еще только Ярославскому, архипастырю. В 1908 г. архиепископ Ярославский Тихон посетил уже тяжело больного отца Иоанна Кронштадтского. Они долго сидели рядом, беседовали. Затем о. Иоанн, имевший тогда авторитет главного духовного проповедника России (ему поклонялась вся страна), встал и сказал архиепископу Тихону: «Теперь, Владыка, садись Вы на мое место, а я пойду отдохну». В 1909 г. архиепископ Тихон на лошадях добрался до ярославского Успенского женского скита и совершил заупокойную Божественную литургию в 40-й день кончины устроителя этого скита протоиерея Иоанна Кронштадтского. Так что существует явная связь русского святого протоиерея Иоанна Кронштадтского с Ярославской землей и с другим великим святым – патриархом Тихоном.

Св. Иоанн Кронштадтский

Иоанн Кронштадтский (Иван Ильич Сергеев, 1829–1909) остался в памяти россиян как яркий церковный проповедник и мыслитель, духовный писатель, протоиерей и настоятель Андреевского собора в Кронштадте, благотворитель и молитвенник за больных. Он имел при жизни славу народного святого. Открыто говорил народу с амвона о грядущем и недалеком суде Божием над Россией, о бедах, которые придут на русскую землю вскоре после начала ХХ в.

Он родился в селе Суры Пинежского уезда Архангельской губернии, в семье псаломщика Ильи Сергеева. Приход был бедный; их семье, где было трое детей (сын и две дочери), жилось трудно, всегда ощущалась нужда. В 12 лет его отдали в Архангельское духовное училище, в 16 лет он стал учащимся Духовной семинарии (где он был лучшим учеником), затем его отправили в Санкт-Петербургскую духовную академию, куда он был принят на казенный счет. Когда он был студентом Академии, умер его отец, поэтому ему пришлось в финансовом плане помогать матери и сестрам. Будучи студентом, он работал письмоводителем в Академии. Он решил избрать путь приходского иерея. Церковные каноны не разрешают неженатого посвящать в иереи моложе 40 лет. С детства Иван видел, как трудно совмещать служение Церкви Божией с заботами о семье, детях. Вот почему он нашел себе жену, которая согласилась на целомудренную жизнь после вступления в брак, в таком браке детей быть не могло. В 26 лет он был рукоположен в иереи и стал третьим священником в Андреевском соборе г. Кронштадта, был и законоучителем в учебных заведениях этого города.

Отец Иоанн начал бесстрашную борьбу за нравственное оздоровление бедных, обездоленных и часто злых людей. Он посещал убогие жилища, утешал людей, кому-то давал деньги на еду, другим – на одежду, обувь, иные нужды, стремился врачевать их души и тело, нередко отдавал нуждающимся свою одежду и обувь. Он говорил: «Злые люди – больные, а больных нужно жалеть больше, чем здоровых». Люди стали постепенно убеждаться, что рядом с ними оказался редкий праведник. Затем люди стали говорить, что по молитве о. Иоанна Господь творит чудеса.

Очень сильное влияние на людей оказывали его проповеди, в том числе пророческие проповеди и составленные им молитвы. Он ясно представлял себе судьбу России в дальнейшем. В одной из проповедей в 1903 г. с амвона он открыто говорил: «Уже близко время, что разделится народ на партии, восстанет брат на брата, сын на отца, отец на сына и прольется много крови на Русской земле. Часть русского народа будет изгнана из пределов России; изгнанники вернутся в свои родные края, но не скоро, своих мест не узнают и не будут знать, где их родные похоронены». В своем предсмертном пророчестве в 1908 г. он писал: «Русский народ и другие населяющие Россию племена глубоко развращены, горнило искушений и бедствий для всех необходимо, и Господь, не хотящий никому погибнуть, всех пережигает в этом горниле».

В последние годы своей жизни, в 1905–1908 гг., он написал в своих книгах немало молитв о России. Император Николай II читал эти молитвы до самой смерти. Приводим выдержки из некоторых составленных о. Иоанном молитв. «Господи, спаси народ Русский, Церковь Православную в России погибающей: всюду разврат, всюду неверие, богохульство, безначалие!.. Отче наш,…насади в ней – России – веру истинную, животворную! Да будет она царствующей и господствующей в России, а не уравненной с иноверными исповеданиями и неверными… Да не поколебают Державы Российской инородцы и иноверцы и инославные! Сохрани целостность Державы и Церкви всемогущей Твоею Державою и правдой Твоею! Господи, умиротвори Россию ради Церкви Твоей, ради нищих людей твоих, прекрати мятеж и революцию».

В своих тогда еще не всем понятных пророчествах он предсказал убийство царской семьи в Пермской губернии (он сделал это до опубликования в 1890 г. аналогичного пророчества Серафима Саровского). Совсем близко, перед своей смертью в 1908 г., в Леушинском женском монастыре в Санкт-Петербурге он сказал: «Кайтесь, кайтесь, приближается ужасное время, столь ужасное, что вы и представить себе не можете!»

Отец Иоанн говорил православным россиянам: «Помните, что Отечество земное с его Церковью есть преддверие Отечества небесного, поэтому любите его горячо и будьте готовы душу свою за него положить… Господь вверил нам, русским, великий спасительный талант Православной веры… Восстань же русский человек! Перестань безумствовать! Довольно пить горькую, полную яда чашу – и вам и России».

Отец Иоанн прожил 79 с небольшим лет; в 1998 г. он был канонизирован.

С Ярославлем связан начальный период литературного творчества советского писателя и партийного деятеля А.А. Фадеева. После своей первой, невысокого качества, повести «Разлив» А.А. Фадеев в 1925–1926 гг. работал над романом «Разгром» (стал его лучшим произведением), приступил к работе над новым романом «Провинция», делал наброски к роману «Последний из удэге». Как раз во время работы над тремя романами он был связан с Ярославлем. В 1926 г. в бывшем ярославском Дворце труда, где собирались члены литературных кружков, Фадеев читал им первые материалы для романа «Провинция» (в которой хотел изобразить жизнь новой, советской, провинции, показать рост и созревание в ней большевистских кадров в послереволюционное время), делал временами заметки к намеченному для написания в дальнейшем романа «Последний из удэге». В 1928 г. Фадеев выступил в Ярославле на губернской конференции пролетарских писателей с докладом о задачах пролетарской литературы, в котором он пропагандировал необходимость показывать в советской литературе нового положительного человека, выросшего в революционной и советской среде. Эта губернская конференция, уяснив твердый партийно-советский настрой Фадеева, делегировала его в числе литераторов от Ярославской земли на Всесоюзный съезд писателей. Это стало началом его литературно-управленческого триумфа, со временем принесло высший начальственный статус среди всех писателей и поэтов страны.

А.А. Фадеев

Александр Александрович Фадеев (1901–1956) – советский писатель и общественный деятель, внешне благополучный, красивый, обеспеченный и обласканный советской властью человек. Совсем немногие знают о его личной трагедии как творческой личности, обманутой ложными идеалами, прикормленной и постепенно приученной к получению благ от властьпредержащих взамен выполнения сомнительных поручений от них с последующими самоуничтожающими угрызениями совести, многолетним кошмаром душевно-нравственных мучений, приведших его к самоубийству в возрасте 55 лет.