Текст книги "Земля Владимирская"

Архимандрит Афанасий (Сахаров)

Свято-Успенский Княгинин женский монастырь был основан в 1200 г. великим князем Владимирским Всеволодом Большое Гнездо по настоянию жены – княгини Марии Шварновны, дочери чешского князя Шварна, тяжело больной женщины (в ряде источников говорится, что она сама основала этот монастырь). В 1200—1201 гг. в монастыре возвели каменный Успенский собор, в нем княгиня Мария приняла (1206) постриг, стала инокиней Марфой, вскоре умерла и была похоронена в обители в Успенском соборе. В память о ней монастырь стали называть Княгининым. Этот монастырь стал родовой усыпальницей княгинь и княжон великокняжеского дома. В нем похоронены вторая жена князя Всеволода Большое Гнездо – Анна, первая жена князя Александра Невского – Александра и ее дочь Евдокия, а также вторая жена Александра Невского – Васса (мать московского князя Даниила), другие знатные женщины. Был этот монастырь и местом монашеского заточения женщин. Так, в начале ХVII в. в нем жила вторая жена сына Ивана Грозного – Пелагея Михайловна, а с 1606 г. дочь царя Бориса Годунова – Ксения (в иночестве Ольга, см. с. 212).

Монастырь страдал от пожаров и набегов ордынцев (1311, 1411, в конце ХV – начале ХVI в., 1855 и др.), но всегда восстанавливался. В монастыре были красивые богато украшенные храмы: Успенский собор (начало XIII в., неоднократно перестраивался и подновлялся – на рубеже ХV – ХVI, ХVII, ХIХ, ХХ вв. сохранились фрески 1648) и храм в честь Казанской иконы Божией Матери (ХVII – ХIХ вв., подвергался перестройкам), сохранившиеся до наших дней. Главной святыней в монастыре были пребывавшие в нем святые мощи мученика и чудотворца Авраамия Булгарского (владимирский купец родом из волжских булгар, был мусульманином, потом принял Православие, в 1229 г. его убили в столице Булгарского царства (Великий Булгар) мусульмане-соплеменники за проповедь Христианской веры, верность Православию, передачу владимирскому князю сведений о замыслах волжских булгар).

Княгинин монастырь закрыли в 1923 г., снесли его колокольню ХIХ в. и ограду, кельи отдали для коммунального расселения мирян, в соборе разместили зернохранилище. В 1919 г. вскрыли мощи Авраамия Булгарского, в 1925 г. их отправили в музей, где они были уничтожены. Но кому-то из верующих музейщиков удалось сохранить небольшую частицу его святых мощей (которую через много лет вернули в возрождённый монастырь). В строениях закрытого монастыря разместили с 1985 г. атеистический музей, позже переименованный в Музей Православия. В 1993 г. Княгинин монастырь возродился, в нем живут около 30 сестер (в 1917 г. в нем жили более 100 монахинь). При монастыре действуют приют для девочек и регентская школа. Святынями монастыря являются чудотворная Боголюбская (Боглюбивая, см. с. 116) икона Божией Матери (ХII в., пребывает в иконостасе Успенского собора) и частица святых мощей Авраамия Булгарского (пребывает в Успенском соборе).

Свято-Успенский Княгинин женский монастырь во Владимире.

Недалеко от Княгинина монастыря находится красивая трехъярусная Никитинская церковь (1765) – великолепный памятник архитектуры стиля барокко. Своей архитектурой эта церковь больше похожа на раскошный трёхэтажный дворец.

Остаётся в памяти церковь Успения Богородицы (1649), построенная разбогатевшими ремесленниками и торговцами, ставшими родоначальниками купеческих династия Владимира. При этой церкви в прошлом долгое время существовал небольшой монастырь.

Вблизи древней речной пристани, на берегу р. Клязьмы, на месте старой деревянной церкви, построили сохранившийся до наших дней с шатровой колокольней храм Николы в Галеях (1732—1735), или церковь Николы Мокрого. Галеей называли плоскодонное гребное речное судно, а святой Никола Мокрый был покровителем купцов, торговцев и путешественников. Храм этот построили на деньги богатого и уважаемого владимирского ямщика И.Г. Павлыгина.

С Владимиром связана жизнь многих неординарных россиян, в том числе создателем русского фарфора Д.И. Виноградова. Во Владимире родились адмирал, командующий Черноморским флотом, первооткрыватель Антарктиды (вместе с Ф.Ф. Беллинсгаузеном) М.П. Лазарев, композитор С.И. Танеев, генерал Н.Г. Столетов и его брат физик А.Г. Столетов. Во Владимире в гимназии учились братья Столетовы, поэт К.Д. Бальмонт, академики Ф.П. Саваренский и А.А. Благонравов. Во Владимире в ссылке жил писатель-демократ А.И. Герцен.

Дмитрий Иванович Виноградов (1720—1758) вошел в русскую историю прежде всего как создатель русского фарфора (1746). Он разработал технологию производства фарфора и получил первые образцы качественного фарфора из отечественного сырья (см. с. 225).

А.И. Герцен очень любил Владимир, хотя жил в нем в 1838—1839 гг. в ссылке, приехал в него, как он потом писал, «в 1838 год, в самый лучший, в самый светлый год моей жизни». Отсюда в 1838 г. он тайком уехал в Москву на свидание к пылко любимой им Н.А. Захарьиной, похитил ее, увез во Владимир, они повенчались, в 1839-м г. у 27летнего Герцена родился сын-первенец. Герцены во Владимире жили уединенно и счастливо. Вначале Герцен жил у Золотых ворот, в доме Н.А. Адоева (занимал один три комнаты), после женитьбы переехал в район Лыбеди (оба дома до наших дней не сохранились). Герцен оказывал большую помощь первой владимирской библиотеке (открыта в 1834). В 1839 г. во Владимир повидать и пообщаться с Герценым приезжал его друг писатель Н.П. Огарев. Всю свою жизнь Герцен вспоминал свое пребывание во Владимире прежде всего как годы большого личного счастья. А впечатления, почерпнутые в этом городе, он подробно описал в своем знаменитом произведении «Былое и думы». При всей неординарности, образованности, стремлении к любви и семейной жизни Герцен по большому счету даже на теоретическом уровне глобальные политико-социальные проблемы сполна не решил, не смог он сделать счастливыми и своих жен, детей. По-другому и быть не могло, учитывая многочисленные грехи в семье Яковлевых, отсутствие прочной православной основы в семье его отца, грешные поступки его матери, избалованное детство и эгоистические порывы самого Герцена – за все поступки рано или поздно, но наступает кара, приходится расплачиваться за грехи свои, своих близких и даже предков.

Александр Иванович Герцен (1812—1870) вошел в отечественную историю как русский революционер, писатель, философ. Он вступил на революционный путь под влиянием восстания декабристов (1825). За свои революционные воззрения он несколько лет провел в ссылке (1834—1842). С 24 лет (1836) стали печатать его труды. Он выбрал псевдоним Искандер. С 30 лет в Москве он стал главой левого крыла западников. Его основными философскими трудами стали «Дилетантизм в науке» (1843), «Письма об изучении природы» (1845—1846) и другие, в которых он утверждал союз философии с естественными науками. Герцен остро критиковал крепостнический строй в своих романах «Кто виноват?» (1841—1846), повестях «Доктор Крупов» (1847) и «Сорока-воровка» (1846), других произведениях. С 35 лет Герцен был в эмиграции, после 1848—1849 гг. разочаровался в революционных возможностях Запада и разработал теорию «русского социализма», стал одним из основоположников народничества. В 1853 г. основал в Лондоне (ему 41 год) Вольную русскую типографию, в газете «Колокол» обличал русское самодержавие, вел революционную пропаганду, требовал отмены крепостного права и освобождения крестьян с землей. В 1841 г. встал на сторону революционной демократии, содействовал созданию организации народников «Земля и воля». Умер в 58 лет в Париже от воспаления легких. Похоронен в Ницце, рядом с могилой первой и самой любимой жены Н.А. Герцен (умерла в 1852). За этим описанием жизни революционно настроенного человека кроются многие непростые и малоизвестные события его жизни, определившие его жизненный путь, личные проблемы, ощутимая бытовая беспомощность. Для двух жен он не смог стать настоящей опорой, стеной, защитником, детям-сиротам предпочел научную и литературную деятельность, от горя в первую очередь спасал себя, а не их. Привыкнув с детства к роли любимца и обеспеченного сына богатого помещика-отца, он, став взрослым, не хотел служить на военном поприще, не хотел и работать в гражданском ведомстве, но умел критиковать недостатки в России, призывал к разрушительным действиям, о созидательных, мирных и полезных делах думал меньше, вопреки правилам женился на двоюродной сестре. Он и не мог действовать иначе, поскольку не получил главного – надежного православного воспитания, не стал убежденным и активным православным человеком.

А.И. Герцен родился в Москве, в семье богатого, родовитого, хотя и не титулованного дворянина И.А. Яковлева (1767—1846), матерью его была дочь мелкого штутгартского чиновника Генриетта Луиза Гааг (1795—1851). Юность, красота, скромность 16летней бедной девушки-немки покорили 44летнего русского и очень богатого аристократа. Он организовал ее побег из родительского дома. Она стала жить с ним в Москве, в 17 лет родила сына. Внебрачному ребенку отец дал фамилию Герцен (от немецкого слова «Herz» – «сердце»), что позволяло скрыть от широкой общественности ребенка и установить его в правах воспитанника (Герцен считался воспитанником своего отца). Мать мальчика не захотела поменять лютеранскую веру на православную, в большой мере из-за этого она не смогла стать законной женой И.А. Яковлева. Присутствие в доме двух религий: православный – отца и лютеранской – матери не сделали ни одну из них востребованной мальчиком. С детства Сашу вопросы религии никогда не волновали, он рано усвоил религиозную терпимость, а с годами понял, что надо хотя бы для приличия выучить (почти для проформы) азы православного богословия. Таким образом, с детства в нем не был создан спасительный духовно-нравственный стержень, что наложило отпечаток на всю его жизнь. Саша был баловнем, любимцем отца и матери, в учебе особым прилежанием не отличался, хотя его учили дома хорошие учителя и священник. Мальчик с детства ощущал, что в доме нет духовного единства; мать осталась лютеранкой (протестанткой), многое понять в российской действительности так и не смогла. 13летний Герцен глубоко пережил восстание декабристов (1825). Подружившись со своим дальним родственником Н.П. Огаревым (1813—1877), в 1827 г. вместе с ним во время прогулки по Воробьевым горам дал клятву бороться против самодержавия и отомстить за казненных декабристов.

А.И. Герцен.

Герцен, в детстве и ранней юности движимый патриотическими чувствами, поначалу мечтал стать военным, поступить в полк. Но, когда он повзрослел, служба в армии стала в обществе оцениваться как скучная, опасная, не перспективная и не слишком доходная. Богатые и родовитые родители стали приписывать своих сыновей к различным канцеляриям или определять в университет. Отец Герцена сначала приписал его к канцелярии, именовавшейся Кремлевской экспедицией, а потом решил отправить его учиться в университет, думал, что ему понравится гуманитарное отделение. Герцен с раннего детства знал кроме русского немецкий и французский языки, много читал, знал из книг обширной библиотеки отца о вольнолюбивых мыслях известных философов: Вольтера, Дидро, Гегеля, Фихте, высказывания древних греческих и римских ученых мужей. Но 17летний Герцен, к удивлению близких, поступил на физико-математическое отделение Московского университета, который он через 4 года окончил с серебряной медалью за научную работу о системе польского астронома Коперника.

Герцен в 21 год окончил Московский университет, где возглавлял революционный кружок и позже был активным участником кружка молодых людей, собиравшихся в доме Огаревых и выражавших недовольство состоянием дел в России. В 22 года Герцена (как и других участников революционного кружка) арестовали и сослали в Пермь (1835), затем – в Вятку (1835—1838) и Владимир (1838—1839), откуда он в 1838 г. тайно приезжал в Москву для свидания со своей кузиной и будущей женой Натальей Александровной Захарьиной, тогда он с помощью друзей похитил ее из теткиного дома, увез во Владимир и они повенчались. Это был брак по большой любви. В 1839 г. (Герцену 27 лет) в их семье родился сын Александр. Семейная и плодотворная литературная активная жизнь А.И. Герцена началась в неволе. Во Владимире Герцены жили (1838—1839) уединенно и счастливо, Александр много и серьезно работал. В 1839 г. Герцен с семьей вернулся в Москву, в 1840 они переехали в Санкт-Петербург. В письме к отцу он резко отозвался о произволе полиции (но он был под политическим надзором, его письма проверялись), поэтому его выслали в Великий Новгород в 1841 г., он получил свободу и вернулся в Москву только после следующей ссылки в Новгород, в 1842 г. Герцен, вернувшись в Москву, продолжил свою революционную, публицистическую деятельность и философские раздумья. Его авторитет писателя и общественного деятеля год от года рос, он стал главой левого крыла западников. В конце концов он разочаровался в революционных возможностях Запада, разработал теорию «русского социализма», стал одним из основоположников народничества.

В 1846 г. у 34летнего А.И. Герцена умер отец, тогда он, став обладателем весьма внушительного состояния, в 1847 г. отправился путешествовать, начал с Франции. За границей ему не понравилось, хотя он много где побывал во Франции, Швейцарии, Италии, завел интересные знакомства. В Москву он писал письма, полные крамольных идей. Правительство царя Николая I потребовало (1850), чтобы Герцен вернулся в Россию, он отказался, потому что знал, что на Родине он скорее всего будет арестован и отправлен в очередную ссылку. Герцен был вынужден стать политическим эмигрантом. В 1850 г. царское правительство лишило 38летнего Герцена всех прав состояния и признало его за «вечного изгнанника из пределов Российского государства». В таких условиях жить Герцену стало гораздо труднее, тем более что он был обязан обеспечить жизнь своей жене и детям.

При всем его мощном складе ума, стремлении решать российские и мировые социальные и научные проблемы, он не смог создать достойные условия для жизни своей семьи, а возможно, и не слишком думал о «мелких» проблемах отдельной семьи, берег себя для обмозгования глобальных вопросов. В его с Н.И. Герцен (Захарьиной) браке было 9 детей, причем пятеро из них умерли в раннем детстве. Все их бытовые проблемы приходилось в большой мере решать его жене, которая устала от такой жизни и в начале 1850х гг. увлеклась немецким поэтом и политическим деятелем Георгом Гервегом и хотела уйти к нему от Герцена. В это время высланный из Парижа Герцен, его жена и сын Александр жили в Ницце, где они и познакомились с приехавшими супругами Гервегами. Герцен не сразу, но все же догадался, что отношения Г. Гервега к его жене переходят дружеские, а она сочувствует его милым страданиям и нешуточно увлечена им. В 1849 г. Герцены переселились в Швецарию. Хотя в 1850 г. у них родилась дочь Ольга и отношения в семье более-менее нормализовались, а с Г. Гервегом больше личных встреч не было, он вел себя недостойно по отношению к их семье. Например, он клеветал на несчастную и больную Наталью Александровну, что вело к новым осложнениям в семье Герценых. В этот период в Ницце на их семью обрушилось новое непоправимое горе. В 39 лет Герцен и его семья пережили (1852) гибель во время кораблекрушения его 56летней матери и их младшего 8летнего глухонемого сына Николая.

Постепенно все-таки стали снова налаживаться отношения Герцена с женой, тут Гервер (не отличавшийся большой порядочностью) прислал Александру Ивановичу письмо с вызовом на дуэль. Дуэль не состоялась, но низость и вероломство Гервега окончательно доконали Наталью Александровну. Весной 1852 г. она родила сына, но новорожденный прожил только сутки, а еще через сутки умерла сама она и была похоронена в Ницце. Смерть любимой жены была для Герцена тяжелейшим ударом, до конца оправиться от него он так и не смог. Получилось, что за 5 с половиной месяцев в Ницце (16 ноября 1851—3 мая 1852) А.И. Герцен потерял четырех дорогих людей. На его руках остались трое детей: Александр 13 лет, Наталья 8 лет, Ольга 4 года. Для Герцена наступил трудный период. Он искал спасения в активной общественной деятельности, в подготовке публицистических работ, организации народного движения. Для детей, потрясенных событиями в их семье не меньше, чем он, у него не оставалось необходимых сил, времени, терпения, любви, что сказалось на их психике и общем физическом здоровье. Герцен мечтал вернуться в Россию, но не мог это осуществить. Спасением для него снова стала работа, он начал писать свою книгу-исповедь, ставшую одним из его крупных и значительных художественных произведений – «Былое и думы» (1852—1868), ставшую энциклопедией жизни в России и Европе в первой половине ХIХ в., одним из шедевров русской мемуарной литературы.

Через 5 лет, в 45 лет, Герцен женился снова – его женой стала бывшая жена его друга Н.П.Огарева (они поженились в 1838, расстались в 1856) – Наталья Александровна Тучкова. Похоже, что и во втором браке он больше думал о мировых проблемах, чем о близких людях, нуждавшихся в его внимании, любви, материальной и моральной поддержке и заботе. И этот брак не оказался сполна счастливым. Он себе не мог объяснить, почему снова не мог создать счастливую семью, кто был виноват в проблемах его дома. Герцен не мог знать о сложном характере его второй жены. Она была замкнута на самой себе, ее эгоцентризм не знал пределов, была невероятно ревнива и требовательна. Обо всем этом его предупреждал ее бывший муж Н.П. Огарев, который изо всех сил пытался сглаживать отношения в новой семье. Наталья Алексеевна Герцен (Тучкова) безумно ревновала детей от первого брака Герцена к нему, считала, что им и его работе, а не ей и их общим детям он уделяет основное внимание. Вторая жена родила Герцену дочь Лизу в 1857 г. (она погибла в юности) и в 1861 г. близнецов Елену и Алексея (умерли в возрасте трех лет от дифтерита). Пока дети от второго брака были живы и здоровы, из-за второй жены Герцен не мог соединить всех своих детей в одну семью. Герцен не смог укротить нрав второй жены, которую судьба наказала вскоре гибелью их общих детей. Он разрывался между детьми от первого брака и второй семьей. Дети страдали, спокойствия не было и во второй семье. Получилось, что, создав теорию «русской революции», он в своих двух семьях позитивного сделать не смог почти ничего.

После этого трудно представить, что он мог давать дельные рецепты решения социальных болезней в обществе. Как курьез воспринимается в связи с этим и название его известного и самого значительного романа «Кто виноват?» (1841—1846). В 1847 г., в 35 лет, Герцен уехал за границу, побывал в разных странах В 1852 г. он приехал и обосновался в Лондоне, где в 1853 г. (ему 41 год) основал Вольную русскую типографию (тогда-то он и разработал теорию «русского социализма» – основу народничества). К этому времени он уже стал в Европе довольно популярной, влиятельной политической фигурой, известным общественным деятелем. В Лондоне пребывал в тяжелом состоянии духа, как-то написал в письме: «Мне в будущем ничего нет, и нет мне будущего». В эмиграции Герцен, будучи оторван от родной почвы, написал только несколько художественных произведений, причем не лучших из написанного им.

Получилось, что в России, даже в неволе, в ссылке, он создал свои лучшие произведения, а живя вне ее, за границей, как яркий писатель он себя проявить не смог. Похоже, что заниматься политической и общественной работой ему было интереснее и проще, чем создавать яркие и содержательные литературные произведения. Может быть, в этом сказалась отчасти его нелюбовь к постоянной ежедневной кропотливой работе, тем более что с возрастом все труднее было каждый день плодотворно трудиться, писать, а вдохновение, свежие творческие силы без России приходили все реже и реже.

Нужно учесть и то, что А.И. Герцен никогда, хотя бы относительно длительное время, реально не работал, то есть не был на государевой гражданской службе, не выполнял порученные задания начальства. Когда отец определил молодого Александра на службу к князю Н.Б. Юсупову в канцелярию Кремлевской экспедиции, то молодой человек только подписывал бумаги, никуда на службу не ходил, а через 3 года получил бумагу о повышении на службе. В ссылках в Перми, Вятке, Владимире, Великом Новгороде он также не работал много, хотя был куда-то определен для выполнения каких-то дел, но на службу регулярно не ходил, знать не знал, что такое рабочий график. Положение состоятельного, со связями человека (хотя и политически неблагонадежного) давало ему возможность для относительно свободной жизни, не обремененной трудами на государевой службе-работе. А.И. Герцен нарушил правила, женившись в 26 лет на своей двоюродной сестре, без разрешения родителей с обеих сторон, тайно увез ее, и они обвенчались.

Давала о себе знать яковлевская наследственность, склонность к чрезмерно вольной, в том числе личной, жизни с нарушением нравственных норм, но за это приходилось тяжело расплачиваться.

Отец Герцена – Иван Алексеевич Яковлев – 9 лет служил в гвардии, потом вышел в отставку, затем почти 11 лет жил и развлекался за границей, в 45 лет вернулся в Россию, стал жить без венчания с семьей в Москве. Он любил уединение и однообразие жизни. Имел двух незаконнорожденных детей: А.И. Герцена и старшего, неизлечимо больного сына. Любимый брат отца Герцена и любимый дядя Александра – Л.А. Яковлев (1764—1839) был посланником при вестфальском короле Иерониме Бонапарте, в 1820 г. стал сенатором. Когда вышел в отставку, жил барином в Москве, слыл добрым и приятным человеком. Оба брата гуманно обращались с их крепостными. Старший брат отца Герцена – Александр Алексеевич Яковлев (умер в 1825) был очень хорошо образован, одно время (как и И.А. Яковлев) служил в привилегированном полку, был адъютантом у князя Г.А. Потемкина, занимал пост обер-прокурора Синода (то есть был чиновником очень высокого ранга, стоявшим во главе высшего церковного управления), в его богатом доме в Москве родился А.И. Герцен. А.А. Яковлев был прижимистым, недружелюбным, эгоистичным человеком, жестоким крепостником, все это особенно четко проявилось, когда он вышел в отставку. Он имел нескольких незаконнорожденных детей. В возрасте за 60 лет женился на матери (ей за 50 лет) своего внебрачного совершеннолетнего сына Александра (1795—1868), узаконил его, сделал наследником, но унижал и тиранил его. Женился он и узаконил сына только для того, чтобы лишить своих взрослых младших братьев права на его наследство. Его узаконенный сын Алексей был психически и физически не вполне здоровым человеком, занимался с удовольствием только химией и чтением, ненавидел женское общество, детей не имел, жил один. У А.А. Яковлева была незаконнорожденная дочь – Наталья Александровна Захарьина, приходившаяся двоюродной сестрой А.И. Герцену. Они поженились (1838), нарушили светский и церковный запрет на родственные браки. Неудивительно, что, несмотря на большую любовь поначалу, брак их сполна счастливым не был, были обоюдные разочарования, из их четверых детей (пятеро умерли) один (Николай) был глухонемым. Как мы видим, за несоблюдение духовно-нравственных норм родителей расплачивались их дети. У отца Герцена И.А. Яковлева был еще один, также незаконнорожденный, сын, старше младшего на 10 лет, который был неизлечимо болен. Его 17 лет (с 13 до 30) бесконечно мучительно лечили, подвергли многим хирургическим операциям, он был полностью сломлен морально и физически. У старшего брата отца – А.А. Герцена также был незаконнорожденный сын, которого незадолго до смерти он узаконил. Но его сын Алексей был психически не вполне нормальным, физические болезни у него были серьезные. У семьи А.И. Герцена сын Николай был глухонемым, а младший сын – младенцем умер, едва родившись.

В эмиграции все свои основные силы, время, средства Герцен неизменно отдавал общественно-политической работе.

Издаваемые в Лондоне Герценом альманах «Полярная звезда» (1858—1868) и газета «Колокол» (1857—1867, издатели Герцен и Огарев) тайно перевозились в Россию и распространялись среди революционно настроенных разночинцев. Получилось, что Герцен, хотя и не мог вернуться в Россию и там способствовать изменению ее судьбы, стал работать на будущие изменение на его Родине за рубежом. Он видел свою миссию в том, чтобы просвещать народы России и знакомить народы Европы с положением в ней; он был первым из русских эмигрантов, кто осмелился взяться за решение такой задачи. Своими изданиями Герцен надеялся в первую очередь образовывать и наставлять на истинный путь русского императора и представителей власти и только потом – народные массы.

В 1864 г. Герцен переехал в Женеву, куда перевел и его Вольную русскую типографию. Он в 1867 г. прекратил издание «Колокола», поскольку считал, что решил главную задачу – разработал революционную теорию. В 1869 г. А.И. Герцен переехал во Францию. В Париже обострилась его хроническая болезнь диабетом, к тому же он заболел воспалением легких и умер в возрасте 58 лет. Последними его словами перед тем, как впасть в беспамятство, были: «От чего бы нам не ехать в Россию?» Временно его похоронили в Париже на кладбище Пер-Лашез, а со временем его захоронение перенесли в Ниццу. Получилось, что он обрел вечный покой рядом с могилой любимой первой жены, Н.А. Герцен, которая ждала его там уже 18 лет (дольше, чем они прожили вместе).

Хотя Герцен мечтал, чтобы его дети вернулись на Родину – в Россию, они этого не сделали. Только внук – Петр Александрович Герцен (1871—1947), в возрасте 26 лет приехал (1897) в Россию, стал первоклассным врачом (исследователем и практиком), одним из основоположников клинической онкологии. Он с 1922 г. возглавлял Институт для лечения опухолей в Москве (ныне Онкологический институт им. П.А. Герцена) и с 1934 г. заведовал кафедрой Госпитальной хирургии в Первом Московском медицинском институте.

М.П. Лазарев. Художник И.К. Айвазовский. 1839 г.

Михаил Петрович Лазарев(1788—1851), прославившийся как флотоводец и мореплаватель, сделал очень многое для развития русского флота, участвовал в трех кругосветных плаваниях. М.П. Лазарев родился во Владимире в дворянской семье. Его отец П.Г. Лазарев находился в должности правителя Владимирского наместничества, все три его сына поступили в Петербургский Морской кадетский корпус. Михаил Лазарев, в 12 лет поступивший в морской корпус, в 14 лет был произведен в гардемарины, в 15 лет в числе 30 лучших гардемаринов был командирован на 4 года для дальнейшего обучения на английский флот. В 1805 г. он вернулся в Россию и в возрасте 17 лет получил первый офицерский чин мичмана. В 1808—1813 гг. Лазарев служил в Балтийском флоте, был участником Русско-шведской войны 1808—1809 гг. и Отечественной войны 1812 г. Лазарев совершил три кругосветных плавания: 1813—1816, 1819—1821 (командовал шлюпом «Мирный» в экспедиции Ф.Ф. Беллинсгаузена, открывшей в 1820 г. Антарктиду). С 38 лет он был командиром линейного крейсера «Азов», на котором участвовал в разгроме турецко-египетского флота при Наварине (1827). Участник того сражения, тогда еще лейтенант П.С. Нахимов, находившийся на «Азове», написал позже о своем командире так: «Нужно было на него смотреть во время сражения, с каким благоразумием, с каким хладнокровием он везде распоряжался. Но у меня недостает сил описать его похвальные дела, и я смело уверен, что русский флот не имел подобного капитана» (Лазарев был тогда в чине капитана 1го ранга. – В. Г.). За участие в Наваринском сражении Лазарев был произведен в контр-адмиралы (ему 39 лет). В Русско-турецкою войну 1828—1829 гг. Лазарев руководил блокадой Дарданелл. С 1830 г. он командовал отрядом кораблей Балтийского флота, с 1832 г. (с 44 лет) был начальником штаба Черноморского флота, с 1833 г. – командовал эскадрой. В возрасте 45 лет Лазарев стал командующим Черноморским флотом, вице-адмиралом (потом адмиралом) и одновременно был военным губернатором Севастополя и Николаева, командовал на Черном море всеми российскими портами, провел их коренное переустройство. При нем крепости были оснащены новейшими системами артиллерии. Он положил начало созданию парового флота.

Участвуя в дальних морских походах, Лазарев всегда следил за сохранением дисциплины и доброго настроя своих подчиненных; умел он находить общий язык и с населением портов, куда он попадал. Он принимал и отдавал визиты местным властям, которые содействовали успеху его дел. Простые люди также уважительно относились к Лазареву. Так, во время пребывание на Таити местное население совершенно бескорыстно помогло русским морякам в ремонте судна и в заготовке продовольствия.

Лазарев был мудрым командиром и хорошим организатором. Он стал подлинным преобразователем Черноморского флота. Он постоянно заботился о его техническом совершенствовании, обновлении, ввел новую систему обучения моряков непосредственно в море в обстановке, максимально приближенной к боевой. По инициативе Лазарева на Черном море был построен первый железный пароход и начата подготовка кадров для службы на паровых судах. Лазарев не ограничивался только техническим перевооружением Черноморского флота, он вникал в проблемы условий службы, быта, жизни его подчиненных, ощущал себя как бы их отцом, бескорыстным помощником и покровителем. Его учениками были многие выдающиеся русские морские офицеры, прославившие отечественный флот, в том числе П.С. Нахимов, В.А. Корнилов, В.И. Истомин и др.

А.Г. Столетов.

Александр Григорьевич Столетов(1839—1896) – физик с мировым именем, глава научной школы, основатель (1874) физической лаборатории в Московском университете (первая в России учебная и научная физическая лаборатория), открыл первый закон фотоэффекта, создатель первого фотоэлемента, инициатор утверждения единицы электрического сопротивления «ом». А.Г. Столетов родился, провёл детские и юношеские годы во Владимире. Семья Столетовых принадлежала к старинному купеческому роду, переселённому во Владимир во времена царя Ивана Грозного. Столетов в 21 год окончил физико-математический факультет Московского университета, затем недолго работал по распределению Министерства народного просвещения (так как он учился на казенный кошт). В 23 года он вернулся в университет, более трех лет стажировался в Германии. Вернувшись в Россию, он защитил (ему 30 лет) диссертацию «Исследование о функции намагничивания мягкого железа», имевшую большое практическое значение для электротехники. Большое место в его жизни, кроме науки, занимали педагогическая и общественная деятельность. С 1866 г. (ему 27 лет) он преподавал в Московском университете, в 28 лет стал профессором, преподавал математическую физику и физическую географию. Мировую известность ему принесли его исследования явления фотоэффекта, начатые им в 1888 г. Столетов был первым русским учёным-физиком, выступавшим на международных конгрессах. В 1889 г. он был единогласно избран вице-президентом Парижского конгресса. Столетов был известен как требовательный преподаватель, яркий лектор, внимательный педагог. Он также был председателем физического отделения Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии (1881—1889), директором отдела прикладной физики Политехнического музея. Квартира Столетова при университете была своего рода научным и культурным центром, где собирались и выступали с докладами ученые и деятели культуры (Н.Е. Жуковский, П.Н. Лебедев, К.А. Тимирязев и др., давал концерты С.И. Танеев). Столетов считал, что все свои силы и данный Богом талант, способности нужно отдавать науке, деятельному, сознательному служению Родине. Он имел нетерпимый и бескомпромиссный характер, презирал приспособленцев, льстецов, карьеристов, не обладал осторожностью и дипломатичностью. Неудивительно, что у него в Московском университете были столкновения с преподавателями и начальством; его незаслуженно не избрали в академики, что он тяжело переживал. Усугубило ситуацию и то, что к тому времени истек 30летний срок пребывания физика в Московском университете, и он должен был подать в отставку. Столетов думал, что яркие неординарные заслуги (которых не было у его коллег) помогут в продлении его срока работы в университете, но этого не произошло. Большое число бестолковых в науке и мало полезных на государственной службе людей (о недостатках которых он открыто говорил) объединились в травле талантливого и гордого ученого. Эти интеллектуальные пигмеи на фоне трудов и достойного поведения Столетова выглядели как полное убожество; но они умели унижаться, угождать начальству и добились согласия начальства на увольнение ученого, его отдаление от университета. Столетов, привыкший к честной работе и борьбе, отправился в Швейцарию на лечение. Именно в его отсутствие его недруги полностью завершили дело с его отставкой, уведомление о которой он получил в дороге. Столетов не мог понять причины такого решения высокого начальства, ведь он был классным педагогом и ученым с мировым именем. Для оценки ученого, педагога важны не возраст при учете его трудов и продолжительности трудового стажа, а результаты творческой деятельности – этого не было сделано. Он окончательно замкнулся в себе, слишком много пребывал в одиночестве, но все-таки работал над рукописью учебника «Введение в акустику и оптику». Но он сомневался, смогут ли издатели должным образом оценить, издать, оплатить труд отставного профессора. Его характер отчасти стал сухим, злобным, порой несправедливо он стал отзываться и о порядочных людях. Столетов мог еще очень много полезного сделать для науки, ведь ему еще не было и 60 лет. Но слишком многие завидовали ему, другие не хотели общаться с ним из-за его конфликтов с влиятельными и пронырливыми людьми (с которыми боялись испортить отношения), третьи – даже внушительная часть учеников и бывших друзей, – видя малую выгоду от общения с ним в новых условиях, не хотели тратить свое время, эмоции, средства на опального и не вполне здорового пожилого человека. А.Г. Столетов умер в возрасте всего 57 лет.