Текст книги "Зеркало желаний. Рассказы"

II

Больница затихла до утра, и даже дежурная медсестра дремала в кресле перед светящимися голубым светом мониторами.

– Что нового? – неслышно вынырнул из темноты коридора профессор.

От неожиданности девушка вздрогнула:

– Ой, дед, напугал!

– Что это ты такая пугливая? – рассеянно спросил профессор, вглядываясь в мониторы.

Он стоял, опершись на спинку кресла и сложившись телом влево чуть ли не пополам, как человек, изломанный сколиозом.

– Да ты так тихо…

– Это я мышечные стимуляторы поменял. Новейшая модель. Теперь бегаю, как молодой, и, главное, совершенно бесшумные. – Хвалился профессор.

– А где достал? – заинтересовалась медсестра. – Я тоже хочу, а то мои гудят и почти не действуют. Даже в ДЗ стыдно ходить…

– Стоит еще Дом знакомств? – порадовался Казий. – Кстати, там я с твоей бабушкой познакомился. Как сейчас помню…

– Ой, дед, я это уже наизусть знаю, – остановила его Кэт.

– Ну, ладно, ладно. Сама-то ни с кем не познакомилась?

– Познакомилась, – раздраженно махнула рукой Кэт.

– Ох, смотри, довыбираешься!

– Да не в этом дело.

– А в чем же? – не отставал дед.

– ПСБшник44
  ПСБ – планетная служба безопасности.


[Закрыть] он. А ты сам говоришь, что кастовость нарушать нельзя.

– Оно так, – вздохнув, согласился профессор. – Не нами это заведено. От актеров рождаются актеры, от врачей – врачи…

И, помолчав, добавил:

– Но ведь из каждого правила бывают исключения.

Он отодвинул ногой кресло, покатал его, усаживаясь поближе к пульту. Усевшись, подпер щеку поверх воротникового бандажа, плотно облагавшего шею левой худосочной рукой, привычно прихватив правой компьютерную мышку.

– Ну, где ты стимулятор достал? – напомнила ему медсестра.

– Места надо знать. Вам только скажи… А это еще кто у нас? – ткнул в один из мониторов Казий. – Новенький?

На изображении четко просматривалось спящее лицо молодого человека.

– Спасательная служба утром доставила. Говорят, нашли под открытым небом. Удивительно, как он выжил? Представляешь, без защитного костюма, без ИЧ55
  ИЧ – идентификационный чип.


[Закрыть]! Ни мышечного стимулятора, ни воротникового бандажа на человеке не было. Словно инопланетянин!

– Что ты говоришь?! – заинтересовался Казий. – Ну-ка, посмотрим на твоего инопланетянина.

Профессор щелкнул мышкой, открывая данные о больном.

– Да, – задумчиво покачал он головой, внимательно вчитываясь. – Все совпадает.

– Что совпадает? – переспросила Кэт.

– Три дня назад я был на семинаре Службы безопасности. Семинар, конечно, закрытый, но я тебе по секрету, как внучке, доверюсь. Кстати, на этом семинаре мне один знакомый СБ-шник по старой дружбе и продал свой МС66
  МС – мышечный стимулятор.


[Закрыть]. Им это оснащение каждый год выдают. А они загоняют его по знакомым. И воротниковый бандаж тоже у него прикупил.

– А ты не мог и на меня взять? – Обиделась Кэт.

– У него больше не было. Пока. Ну ладно, не дуйся. Хочешь, я тебе свой и МС отдам и бандаж?

– Правда? – обрадовалась Кэт.

И они принялись обмениваться воротниковыми бандажами, поддерживающими шейные позвонки, и мышечными стимуляторами, которые крепились в поясничной области и, посылая импульсы тока в мышцы, заставляли их работать. Когда обмен был закончен, осчастливленная Кэт засомневалась:

– А с чего вдруг ты такой добрый?

– Чтобы ты никому не болтала о том, что я тебе расскажу.

– А-а, понятно, – кивнула головой Кэт.

– Короче, в последнее время участились случаи появления на Земле особей неизвестного происхождения. Если это пришельцы, то ни на одной из обитаемых планет подобных гуманоидов нет. Нет на них и Индентефикационных чипов, регистрируемых в ГАПе. Короче, непонятно, откуда и как они попадают на Землю. Но самое интересное, что по всем биологическим параметрам они соответствуют земному происхождению. Кровь, строение мозга, кожный покров, генетический строй говорит о том, что это homo sapiens. – Он сделал многозначительную паузу. – Только п р я м о х о д я щ и е.

– Что значит «прямоходящие»? – спросила Кэт.

– Это значит, что их скелет – совершенно прямой и хорошо развита мышечная ткань. Такая анатомия была характерна для ископаемых людей, населяющих нашу планету 4—5 тысяч лет назад.

– Сколько?! – удивленно вытаращила глаза Кэт.

– Да, да, ты не ослышалась. Но пока еще ни одного пришельца не удалось исследовать досконально. Они все погибали. И потому самое главное – их мозговая деятельность остается загадкой. При ПСБ уже создан спецотдел по изучению аномального подвида homo sapiens. Но они не могут определиться: то ли это эпидемия, грозящая видоизменением всему человечеству. И тогда надо искать причины, столь странной трансформации современного человека. То ли это засилье пришельцев с неизвестной планеты. По-любому медицине, науке, и ПСБ надо «быть в полной боевой готовности». Для этого нас и собирали.

Казий помолчал в нерешительности и, махнув рукой, продолжил:

– Так вот: этот пациент полностью подпадает под описание «пришельцев».

У Кэт от ужаса округлились глаза.

– Так, наверное, надо в ПСБ сообщить?

– Это мы всегда успеем. Я вот что подумал: есть у меня знакомый академик антропологии. Я думаю, ему интересно будет взглянуть на этот экземпляр. У него, я знаю, есть дешифровальщик мозговых импульсов. – Возбужденно рассуждал профессор. – Надо везти пациента к нему!

– Ты что, дед? А если в ПСБ узнают? – озабоченно прервала его Кэт.

– Да ладно, узнают! – Беспечно отмахнулся профессор. – Значит, прошляпили псбшники, если он до сих пор у нас. Кстати, как его состояние?

– Спит, как младенец.

– Импульсы мозговой деятельности? – деловито расспрашивал профессор.

– Все пишется, все контролируется, – доложила Кэт.

– Ну что же, замечательно, – довольно потер руки профессор. – Можно приступать.

– Ой, дед, мне страшно. Шутка ли, выкрасть больного?

– Никто и знать не будет, если только ты, дорогуша, не проболтаешься.

Кэт некоторое время сидела в задумчивости. От напряжения ее пухлые губки сложились в трубочку, а брови то удивленно поднимались, то хмурились…

– Ну, чего сидишь, у нас мало времени. – Поторопил ее профессор.

Наверное, стремление к авантюрам, свойственное юности, взыграло в Кэт. Она вздохнула полной грудью, и словно бросившись в омут, махнула рукой:

– А, будь, что будет!

– Летим к Сомсу! – решительно заявил профессор. – Вот уж старик обрадуется!

– Это директор Музея природы? – перебила его Кэт.

– Ну да. Академик антропологии. А ПСБ отыщет себе еще экземпляр. К ним каждую неделю не меньше пяти таких пришельцев поступают.

– Ой, дед! Ведь это должностное преступление, и данные уже на Едином информационном файле… – все же беспокоилась Кэт.

– Не переживай, я все сделаю так, что комар носа не подточит. Кстати, Кэт, ты не знаешь, кто такой этот комар, и почему он должен кому-то точить нос? – пытался отвлечь девушку от мрачных мыслей Казий.

– Откуда мне знать? – фыркнула Кэт.

– Мы с тобой сделаем так…

И оттолкнувшись ногой, он вплотную придвинулся на кресле к Кэт, и, склонившись к уху, стал что-то шептать…

– А вдруг он проснется? – закапризничала Кэт.

– А снотворное? Только смотри, аккуратней, небольшую дозу.

Они пошептались минут пять, потом Кэт застегнула воротниковый бандаж, встала и, припадая на левую ногу, словно она была короче, направилась в угол, где стояли аппараты, похожие на самокаты. Она перебирала их, недовольно бурча:

– То не заряжен, то колеса сломаны, то управление свернуто! Никому ничего не надо! Дед, хоть бы ты, что ли занялся этим вопросом! Из-за этой безалаберности вечно приходится пешком топать!

– Угу! Займусь, обязательно займусь, – рассеянно отвечал Казий, копаясь в компьютере.

Кэт, махнув рукой, поспешила по длинному коридору в одну из палат. Там, в капсуле-кювете, расположенной на специальном ложементе, лежал этот странный больной.

Приборы, расположенные вдоль глухой стены, перемигивались зелеными и красными лампочками, иногда в них что-то щелкало или попискивало. В изголовье капсулы размещалось небольшое табло. На нем отражались все данные состояния больного, которые постоянно обновлялись, показывая пульс, давление, температуру тела, рост, вес, количество рентген и прочее. Кэт внимательно просмотрела данные, нажала на боковой панели капсулы одну из множества кнопок. Через несколько секунд на табло высветился скелет больного.

– Ух ты, и правда прямоходящий! – ахнула Кэт, и, не веря глазам, заглянула в капсулу.

В тот же момент в микрокомпьютере, висевшем у нее на груди, раздался сигнал. Кэт нажала кнопку приема и голос профессора раздраженно спросил:

– Ну что ты копаешься? Я уже транспортную кабину вызвал!

– Иду, иду.

Кэт схватила пульт, лежащий на столе, отключила приборы, переведя работу капсулы на автономный режим. Лампочки на приборах погасли, но тут же зажглись сбоку капсулы. Кэт продолжала манипулировать пультом. Капсула мягко поднялась над подставкой и плавно поплыла на выход. Кэт похромала следом за ней.

В конце коридора за стеклянной дверью ее уже поджидала транспортная кабина. При приближении капсулы дверь автоматически открылась, и капсула плавно вплыла в кабину. Дверь, тихо шипя, закрылась, и Кэт нажала кнопку на панели. Кабина с пассажирами немного постояла, потом плавно приподнялась и, слегка покачиваясь, быстро поплыла по тоннелю, гонимая сжатым воздухом по лабиринтам этажей и коридоров больницы. Минут десять кабина петляла, сворачивая то влево, то вправо. Ее бег напоминал метания муравья по тропам муравейника. Наконец кабина приостановила бег, но лишь затем, чтобы с еще большей скоростью, придавившей пассажирку и капсулу к полу, рвануть ввысь. Кабина поднималась все выше и выше, пока на ее табло не высветилась цифра 358. Девушка с капсулой вышла в просторный холл, стены которого были заставлены стендами с защитными плащами. Кэт взяла с полки плащ, надела, ловко вскинула капюшон на голову и опустила на лицо прозрачную защитную пластину. На другом стенде она взяла защитную накидку для капсулы, и, только собралась укрыть ею капсулу, как «неизвестный» обеспокоено зашевелился и неожиданно широко открыл глаза.

У Кэт от страха затряслись руки, и она не сразу отыскала нужную кнопку на панели капсулы. Минуты две они изучающе взирали друг на друга, после чего напряжение больного вдруг сдулось воздушным шариком, и он снова заснул. Кэт, старательно накрыв капсулу, двинулась к выходу.

Она вышла на стоянку, которая в это время была полупуста, быстро отыскала массивный автолет профессора, открыла багажник, и с помощью пульта направила капсулу вовнутрь.

– Правда, вошел. – Удовлетворенно хмыкнула Кэт, закрывая багажник, и отправилась обратно.

В боксе, примыкающем к холлу, она сняла защитный костюм, бросила его в короб с использованными. Ждать транспортную кабину не пришлось – все та же кабина поджидала ее, никем не востребованная…

Пока Кэт грузила капсулу, профессор не сидел без дела. Он достал из стола скальпель и пинцет, повернул стойку центрального монитора и принялся аккуратно взламывать заднюю панель. Панель долго не поддавалась, пока, наконец, глухо чмокнув, не отщелкнулась. Профессор облегченно вздохнул. Он отложил панель в сторону и принялся выискивать что-то в лабиринтах схем чуть ли не на ощупь. Наконец он подцепил пинцетом и вытащил деталь, размером с таблетку и, достав из кармана зажигалку, принялся нагревать ее над огнем. Когда «таблетка», пискнув, пошла трещиной, Казий аккуратно вставил ее на место. Потом еще повозился, прилаживая на место заднюю панель монитора, но, наконец, и она, защелкнувшись, приняла исходное положение. Казий удовлетворенно откинулся в кресле, включил пульт и нажал аварийную кнопку.

Ремонтник прибыл уже после возвращения Кэт.

– Что случилось?

– Не знаю, – пожала плечами Кэт. – Мониторы почему-то отключились.

Ремонтник вскрыл пломбы, с передней панели центрального монитора, покопался и изрек:

– Так он у вас уже полчаса не работает!

– Ну да, – подтвердила Кэт, – я сначала сама пыталась подключить. Пока проверила блок питания, проводку…

– Сама! – недовольно фыркнул ремонтник. – Я же не лезу в вашу работу!

– Простите, пожалуйста, – невинно опустила глаза Кэт. – Я просто подумала, что ничего страшного.

– Растерялась девочка, – заступился за нее Казий. – С кем не бывает?

– Ладно, – смилостивился ремонтник. – Но больше так не делай.

Через некоторое время он вытащил поврежденную «таблетку»:

– Чудеса-а-а! – удивленно вытаращился он на нее. – Сколько живу, никогда не видел, чтобы блок памяти взорвался.

– Как взорвался? – деланно удивился Казий.

– Посмотрите сами, – ремонтник сунул треснутую «таблетку» под нос профессору.

– Действительно. И что теперь? – Как бы между прочим поинтересовался тот.

– А ничего. Вся память стерта!

– А восстановить? – едва скрывая радость, спросил профессор.

– Если только через Общепланетную диспетчерскую. Но на это запрос от Правительства нужен. Волокиты на год. Кто будет этим заниматься?..

Утренние лучи солнца едва пробивали смог, окутавший землю.

– Дед, я поднимусь выше, а то здесь видимость плохая, – послышался голос Кэт в переговорном устройстве.

– Нет уж, пожалуйста, не отрывайся. – Возразил Казий. – Так и потеряться недолго.

– Да что я, дорогу к Музею не найду? – обиделась Кэт.

– Да сегодня совсем ничего не видно, – проворчал профессор. – За что только Службе очистки атмосферы деньги платят?

– Ну что ты разворчался? – рассмеялась Кэт. – Пока!

И маленький, юркий автолет девушки взвился вверх. Туда, где воздух был чище, обзор лучше, и простора для маневров больше. Машинка Кэт хоть и была небольшая, но скорость и высоту набирала приличную, благодаря чему ей не приходилось облетать высотные здания, и для этого пристраиваться к кому-нибудь в хвост. Да и автолетов в это раннее воскресное утро было мало. Чем выше поднимался ее автолет, тем больше сгущался мрак у земли, и вскоре она потеряла из виду автолет профессора.

Под Кэт лежала земля, задыхающаяся от тысяч и тысяч заводов, изрыгающих мегатонны удушливых газов. Сами заводы, укутанные вуалью выбросов, черными кляксами выделялись среди жилых сооружений, которые тянулись на десятки километров в длину и сотни метров в высоту, глухими стенами, защищающие людей от шума, гари и копоти, и живущие каждый своей автономной жизнью. Повышенная радиация, смог и озоновые дыры окончательно загнали людей в благоустроенные катакомбы домов, где все кроме пищи было искусственным – свет, воздух, озеленение. Это были скорее не дома, а поселки или даже города, каждый со своей инфраструктурой. Единственное, что выдавало в них жизнь – это крыши-стоянки, плотно уставленные автолетами.

Кэт неслась навстречу едва пробивающему смог оранжевому апельсину солнца. Через час на горизонте хрусталем сверкнула крыша «зонтика», защищающего Музей природы от земной атмосферы. Это было уникальное сооружение, благодаря которому 2000 лет назад удалось сохранить последний кусочек природы. Этот «кусочек» занимал ни много, ни мало сотни гектаров. Музей был гордостью технической мысли человека и достоянием всей планеты. Благодаря близкому расположению к станциям опреснения воды в нем даже была имитация небольшой реки. Еще несколько минут, и у Кэт захватило дух от необычной красоты раскинувшегося под ней зеленого моря. «Надо бы почаще в Музей выбираться», – подумала она, млея от восторга.

Тем временем автолет профессора, предмет его гордости – последняя модель мощных скоростных, марки «Гризли», груженный капсулой, не мог подняться в высший ярус. Профессору ничего не оставалось, как плестись в задымленном транспортном потоке тяжелых медленно летящих фур метрах в пяти от земли. Фуры были огромные и неуклюже лавировали в лабиринтах зданий.

Парковаться Казию пришлось на транспортной стоянке. Одно преимущество – она пустовала, и ему не пришлось искать место для парковки.

Кэт с академиком Сомсом уже поджидали его.

– Сомс, дружище! – радостно закричал Казий, вылезая из автолета. – Я тебе такой сюрприз…

– Я уже в курсе, – холодно прервал его академик, заталкивая обратно в автолет.

– Ты соображаешь, что ты натворил?! – яростно зашипел он, усаживаясь рядом с ним на сиденье. – Ты нас всех подвергаешь опасности!

– Я думал ты обрадуешься. – Разочарованно произнес Казий. – Нет, я вообще-то всегда подозревал, что ты трусоват, но чтобы до такой степени…

– Мы теперь преступники планетного масштаба!

– Неужели тебе даже не интересно взглянуть на него?

– А зачем ты впутал в эту историю девчонку?! Еще сюда зачем-то ее притащил. – Не переставал возмущаться академик.

Казий заметно смутился:

– Что ты паникуешь? Все чисто. В больнице о пациенте никаких данных нет. А Кэт взял, чтобы она капсулу обратно доставила. Медсестра с пустой капсулой не вызовет никаких подозрений. Я и на планерке доложил, что капсула на обработке. Не волнуйся, у меня все продумано.

– Нет, ты самый настоящий аферист! – раздраженно дернул лысой головой академик.

– Авантюрист я! Научный авантюрист! Без риска не было бы прогресса! А Кэт я завтра же отправлю на Метлакс, или Ситаний. В отпуск.

– Ну, если так, – сдался академик. – Ну-ка, дай взглянуть…

И он, перегнувшись, повернул табло на капсуле и минуты на две ушел с головой в разглядывание снимков сканирования, и импульсных графиков больного.

– Ничего себе!!! – наконец потрясенно воскликнул он. – Глазам не верю!

– Ну! А я тебе что говорю! – Обрадовался Казий.

– Все это хорошо, но надо подумать, где это ископаемое спрятать. Впрочем, я, кажется, уже придумал. – Погрозил пальцем академик другу.

– Вот так-то лучше, – облегченно вздохнул Казий.

– Есть у меня экспонат в музее. «Древнее поселение славян». Он сейчас как раз закрыт на реставрацию. А рабочих завтра с утра я перекину на другой объект.

Веселый солнечный лучик, соскользнул со стены на выгоревшие ресницы Мэйса и, запутавшись в них, разбудил его. Мэйс открыл глаза и долго лежал, вглядываясь в потолок, и не узнавая его. Вроде бы тот же, но нет сучка около окна. И почему-то не закопченный, а непривычно чистый. Даже не вымытый, потому что его невозможно отмыть, а скорее – новый. Мэйс, не вставая, огляделся вокруг. Нет, это не его дом!

И тут Мэйс стал вспоминать, как ехал на телеге с Черными Стражниками, как попал в город Властителей… При воспоминании о них Мэйс брезгливо передернулся. А дальше? Что с ним было дальше? Но как ни напрягался Мэйс, он так и не смог ничего вспомнить.

Он сел, озираясь вокруг. Большая комната в три окна была такая же, как в его родной избе, и печка стояла на том же месте, и грубо сколоченный стол с лавками, и три деревянных кровати вдоль стен, и те же горшки и ухваты… Только все новое, словно здесь никто никогда не жил… В душу Мэйса тоненькой холодной струйкой начинал проникать страх.

Неожиданно открылась дверь и в комнату, прихрамывая, вошла девушка. Мэйс замер от неожиданности. Девушка, как две капли воды была похожа на Милону. Те же голубые, лучистые глаза, тот же курносый, вздернутый носик, капризно-припухлые губы… И все же это была не Милона. Девушка была ниже ростом, и непропорционально сложена: слишком большая голова для невысокого роста. А еще вместо косы ее миловидное лицо обрамлял золотой нимб рыжеватых кудряшек. И самое главное, вместо платья, она была одета в туго облегающий белый комбинезон. От чего Мэйс смутился и покраснел. Но главное, что он уже видел эту девушку.

– Это сон? – робко спросил он.

– Нет, – засмеялась девушка. – Это не сон. Я – Кэт. А тебя как зовут?

– Мэйс… А ты мне снилась… – вспомнил Мэйс.

– Это был не сон. Ты просыпался, и снова заснул.

– Да? – удивился Мэйс. – А где я сейчас?

– Не волнуйся, ты в безопасности, – успокоила его Кэт.

– У тебя болит горло? – поинтересовался Мэйс, показывая пальцем на ее воротниковый бандаж.

– Нет, – удивилась Кэт. – Это просто бандаж. А где твой?

– Мой? – в свою очередь удивился Мэйс. – У меня его не было.

– А как же ты ходишь без него?

Мэйс в недоумении пожал плечами:

– Как все.

– Все должны ходить в бандажах, – возразила Кэт.

– Зачем?

– Чтобы голова держалось. Мы все так ходим.

Мэйс недоуменно хлопал глазами, ничего не понимая.

– Вот, посмотри.

Кэт сняла бандаж, и ее чудная головка тут же склонилась влево, к самому плечу. Ей даже пришлось подставить ладошку под склонившуюся щеку.

– Видишь? У нас землян, такое строение, что шейные позвонки, не выдерживают тяжести головы.

Девушка прошла к столу, устанавливая на нем какой-то аппарат.

Мэйс чутким ухом уловил слабое жужжание, и, вертя головой, начал искать залетевшую муху.

– Ты чего? – удивилась Кэт.

– Муха где-то жужжит.

– А муха – это что такое? – спросила Кэт, настраивая прибор.

– Муха? – опешил Мэйс. – Это… муха.

– А-а, это, мой мышечный стимулятор жужжит, – догадалась Кэт, что Мэйс ищет источник надоедливого звука.

– А что это такое?

Девушка не успела ответить. В комнату, синхронно хромая, вошли двое мужчин. Они, как и Кэт, были в воротниковых бандажах и тоже в обтягивающих тело белых комбинезонах. Отличить их можно было только по наличию растительности на голове: один был совершенно лысый, второй – с копной седых волос.

– О, я смотрю, вы уже познакомились? – радостно потирая руки, воскликнул седой. – Ну-с, молодой человек, теперь наша очередь. Для начала скажите, как Вас зовут?

– Мэйс, – представился он, глядя на Кэт, которая ободряюще кивнула головой.

– Казий, – представился мужчина, – а это мой друг – Сомс.

Лысый мужчина молча склонил голову.

– Хо-ро-шо! – чему-то радуясь, воскликнул Казий. – А теперь расскажите, откуда Вы прибыли?

Мэйс не понимая вопроса, воззрился на Казия.

– Хорошо, поставим вопрос по-другому. Где Вы живете, мой друг?

– В Пшеничном селении.

Казий в недоумении переглянулись с Сомсом.

– А точнее?

Мэйс, не совсем понимая, чего от него хотят, пожал плечами:

– В одном обороте от города Властителей.

– Обороте? – уточнил Сомс.

– Обороте. – Подтвердил Мэйс.

– Обороте чего?

Мэйс задумался.

– Наверное, солнца.

– Замечательно. Предположим, что один оборот – это день. – Сомс вопросительно взглянул на Казия. Тот утвердительно кивнул головой. – Остается узнать, что это за «Город Властителей». Одно могу утверждать с уверенностью: на Земле такого города нет уже по одному тому, что все зоны у нас пронумерованы.

– Как нет города Властителей? – удивился Мэйс. – Мы каждый год ездим к нему на Праздник Даров. А совсем недавно я даже попал в сам город, – Мэйс замолчал, испугавшись воспоминаний.

– Ну-ну, – приободрил его Сомс, – и что же в этом городе замечательного? Вы рассказывайте, а мы пока займемся своим делом. Для начала мы подключим вам небольшой приборчик. Не бойтесь, это совсем не больно.

И он ловко одел на голову Мэйса серебристый обруч, а ко лбу прилепил две присоски…

Филу было не до веселья. Вчера в сводке Службы спасения он наткнулся на информацию, что в районе 2804-го завода был подобран неизвестный субъект, который подходил под разосланную ориентировку, который в критическом состоянии был доставлен в ближайшую больницу №3697. Но ни служба спасения, ни больница сведений не дали. Служба спасения доказывала, что сообщать должна последняя инстанция, то есть, больница, куда доставили больного. А в больнице заявили, что если у них нет сведений по этому пациенту, следовательно, он к ним не поступал. Пусть лучше Служба спасения вспоминают, куда отправили больного. Казалось, что концов не найти. Но Фила насторожило, что в этой больнице на полчаса отключалась вся компьютерная система. Допрошенный ремонтник уже дал показания. Но они еще больше настораживали. По непонятной причине блок памяти со всеми данными сгорел, чего ни при каких обстоятельствах не могло быть.

По-хорошему, о такой вопиющей безалаберности Фил должен был написать рапорт начальству, чтобы оно запросило данные в ГАПе, куда стекалась вся первичная информация. Но дело осложнялось тем, что ночью в этой самой больнице дежурила Кэт, да еще и со своим дедом Казием Висбахом – известным на всю планету палеонтологом. «Хорошенькое же у нас получится знакомство!» – удрученно думал Фил.

Неделю назад в Доме знакомств Филу понравилась девушка. Нет, сказать понравилась, значит не сказать ничего. Он влюбился в нее с первого взгляда! Голубые глаза с озорными искорками, смешно вздернутый нос, покрытый веснушками, копна мягких непослушных волос делали ее похожей на мальчишку-сорванца. Но фигура, с округлыми соблазнительными формами, выдавала в ней сформировавшуюся девушку. Это несоответствие и припухло-капризные губы сводили его с ума. Весь вечер Фил не отходил от нее ни на шаг. Но только и смог узнать ее имя, да по бейджику определить номер больницы, в которой она работала. Девушка отказала в продолжении знакомства. Это ему-то – дамскому любимчику! И Фил решил во что бы то ни стало завоевать ее сердце.

И вдруг – это ЧП! Писать рапорт на них – значит, задушить свою мечту в зародыше, и не писать – чревато. За это не только места можно лишиться. Запросто упекут осваивать новую планету в какую-нибудь Вселенскую дыру. И Фил решил, что прежде, чем писать рапорт, он должен увидеться с Кэт. Но ее персональный компьютер, был заблокирован, и ему пришлось идти в отдел информации.

– Слушай, Грэг, пробей мне одну девочку, очень надо, – попросил он приятеля.

– Фил, я с твоими девочками скоро за решетку сяду. Ты знаешь, что бывает за использование служебного положения в личных целях? Скорее бы ты женился, – недовольно ворчал Грэг.

– Ну ладно, старина, не ворчи. Край, надо!

– У тебя всегда край! – парировал Грэг.

– А это – самый крайний край! Если я тебе скажу, что это в последний раз, ты поверишь?

Грэг с удивлением посмотрел на Фила:

– Конечно, не поверю. Ладно, давай данные, ведь все равно не отвяжешься.

Через десять минут Общекосмические информационные сети, предоставили номер Идентификационного чипа Кэт. Теперь отследить ее местонахождение не составляло труда. И очень скоро автолет Фила взял курс на Музей природы.

Пока научные мужи разбирались с данными дешифровальщика, Мэйс, погруженный в анабиоз, сладко посапывал на кровати.

Из его опроса, а главное – на основе записей импульсов мозга и генетических анализов, Сомс с Казием пришли к выводу:

– Это самый настоящий человеческий индивидуум земного происхождения!

– Дед, а почему он не такой как мы? – удивилась Кэт.

– Это, девочка моя, мы не такие, как он. А почему, это тебе академик, – Казий кивнул в сторону Сомса, – объяснит. Он у нас спец по антропологии.

– Видишь ли, Кэт, с древнейших времен у homo sapiens, существует удивительная способность адаптироваться к любым условиям. Взрыв техногенных революций, произошедший 3000 лет назад, повлек за собой эволюцию человека. Объясню доходчивее: рост транспорта…

– А что это такое? – не поняла Кэт.

– То же самое, что автолеты, только двигающиеся по земле.

– По земле? – удивилась Кэт.

– Да. Для них было проложено множество дорог, и только когда по этим дорогам невозможно стало передвигаться, из-за их загруженности, люди изобрели автолеты. Но самое главное – сплошная роботизация и автоматизация привели к тому, что люди практически перестали двигаться. Это привело к полной атрофии мышечных тканей, и со временем человек уже не мог передвигаться без помощи стимуляторов.

– Но ведь Мэйс еще и прямоходящий? И рост…

– Этому тоже есть объяснение. Представь, что перед тобой компьютер.

– Представила, и что? – недоумевала Кэт.

– Сядь за него, как ты это обычно делаешь. Ну, сядь, сядь.

Кэт поставила локоть левой руки на стол, и привычно подперла ею голову.

– Вот, что и следовало доказать! – обрадовался академик. – Люди тысячелетиями сидели подобным образом, искривляя позвоночную опору. А шейные позвонки вообще перестали выполнять свою функцию – держать голову. Понятно? Ну, а рост… С каждым тысячелетием человек получал все больше и больше информации, и мозг, естественно, увеличивался, но в связи с тем, что мышечная масса утрачивалась, рост человеку стал не нужен. Вот отсюда все истекает. А какую еще эволюцию претерпит человечество, можно только догадываться…

Они говорили о земных делах, но по задумчивым взглядам, которым они окидывали спящего Мэйса, нетрудно было догадаться, что мысли каждого заняты совсем другим.

– Когда Мэйс рассказывал про Властителей, он упомянул какую-то планету…, – задумчиво произнес Казий.

– Дейра, – подсказала Кэт. – Реклама есть: «Продукты с Дейры – лучшие во Вселенной».

– Точно, Дейра. Ты что-нибудь знаешь об этой планете? – озадаченно спросил Казий своего друга.

– Ровным счетом ничего! А ты?

В ответ Казий только развел руками.

– Н-да, кажется, нам все-таки придется сдаться ПСБшникам. Чувствую, что мы во что-то вляпались. – Мрачно изрек Сомс.

Филл озабоченно катил на электрокаре по дорожкам Музея природы. Вокруг, куда простирался взгляд, видны были перелески, луга. На горизонте благородным серебром поблескивала небольшая речка. Стоял полный штиль – кислород в выходной день подавался по минимуму, и потому все живое вокруг казалось искусственным. Лишь на молодых осинках, сбившихся в стайку около деревянной избы, серебристой рябью пульсировали листочки, выдавая натурализм окружающего великолепия…

– Как Вы проникли на территорию? – обескуражено воззрился на незнакомца Сомс. – Ведь Музей закрыт.

Все трое были ошеломлены неожиданным появлением молодого человека.

– Дед, это Фил, – шепнула Казию Кэт, удивленная не меньше остальных.

– Какой еще Фил? – не понял Казий.

– Ну, помнишь, я тебе рассказывала, что познакомилась с парнем?

– ПСБшник? – догадался Казий. – Тогда понятно, почему он здесь.

В комнате повисла напряженная тишина.

– Молодой человек, вы, насколько я понял, из ПСБ? – прервал ее Казий.

Тот в ответ только кивнул головой. Он так и не придумал, как ему начать разговор. При этих словах Сомс с ужасом взглянул на Казия.

– Вот вы-то нам и нужны! – безапелляционно заявил тот.

От такой наглости Сомс чуть не упал со стула, а Кэт, едва успела зажать рот ладошкой, пытаясь остановить приступ смеха.

– Да, да, – решительно вставая, и размахивая руками, наседал Казий на опешившего Фила. – Нам срочно нужны данные о планете Дейра.

Фил продолжал стоять столбом, раскрыв от удивления рот.

– Ну, что вы стоите? Задание понятно? – несло Казия.

Фил кивнул головой, словно подавился чем-то.

– Так действуйте, действуйте!..

Фил схватился за свой ИМК77
  ИМК – индивидуальный микрокомпьютер.


[Закрыть] и начал быстро давить на кнопки.

Кэт испуганно взглянув на деда, прошептала:

– Своих вызывает.

Казий вместо ответа только успокаивающе потрепал ее по плечу.

– Все данные закрыты, – наконец растерянно произнес Фил.

– И что, все так безнадежно? – сурово спросил Казий.

– Я постараюсь, – с готовностью откликнулся Фил, и вскоре на экране его ИМК высветилось лицо Грэга:

– Ну, что еще? – что-то жуя, недовольно спросил тот.

– Грэг, дружище, скинь мне, пожалуйста, все, что есть у нас по планете Дейра.

Тот даже подавился от неожиданности: