Текст книги "Безумная Грета"

Безумная Грета
Вероника Фог

© Вероника Фог, 2024

ISBN 978-5-0064-1259-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Все персонажи и события книги вымышлены

или являются результатом глубокой

творческой переработки автора

Часть 1

– Если боишься что-то потерять – потеряй это и больше не бойся! – блеснула она мудростью, вычитанной в Интернете, но с которой была внутренне согласна, решив, что по возможности будет ей следовать.

– Опомнись, дура! Ты же себя не на помойке нашла! Искалечат ведь и тело и душу! Там одни наркоманы и уголовники остались – все приличные давно в город уехали, – пыталась отговорить ее от поездки мать, осознавая, впрочем, тщетность своей попытки, – Потом не приходи ко мне жаловаться!

«К тебе – точно не приду!» – подумала она закрывая за собой дверь квартиры.

«Ну этот Илья, конечно, нечто!» – думала Мила, пока автобус вез её в составе группы из тридцати студентов на летнюю практику в один из самых отдалённых от столицы региона районов восстанавливать какой-то конезавод. Впрочем, по отзывам студентов прошлых лет, это мероприятие больше походило на отдых в летнем лагере, чем на настоящую практику. Работой сильно не загружали, кормили свежими продуктами с фермы, в свободное время можно было кататься на лошадях, купаться в речке, а по выходным в местном клубе либо показывали кино, либо была дискотека на которую съезжались из соседних деревень как молодежь, так и люди постарше.

Несмотря на такие привлекательные условия, Мила сначала сомневалась ехать ей туда или нет. Но после недавнего скандального инцидента с Ильей, у нее появился стимул ускорить реализацию своей давней идеи. Сделать это лучше всего было бы подальше от города – здесь её слишком многие знают – и она твёрдо решила поехать.

И что такого особенного нашла мать в этом Илье? После смерти Константина Петровича, он был чуть ли ни единственным, кого та продолжала приглашать и принимать у них дома. Когда они только с ним познакомились, Мила была очень удивлена, что кто-то из живых людей в наше время, изъясняется подобно литературным персонажам века девятнадцатого. Но после нескольких лет общения с Ильей, она заметила, что и сама частично переняла эту его манеру. Причем не только в разговоре с ним, но и в размышлениях наедине с собой.

– Перспективный мальчик из хорошей семьи, один из лучших студентов на факультете философии, – в сотый раз перечисляла мать его достоинства. – Да, фамилия несколько неблагозвучная, но он готов взять твою.

Но скандал случился не из-за этого. До того дня Мила почему-то была уверена, что речь идет о чисто фиктивном браке. Такие браки, также как и мужчины, которые по каким-то причинам берут фамилию жены, не такая уж и редкость в наше время. Но в тот день он, причём, как нечто само собой разумеющееся, зачем-то потребовал от неё справку от гинеколога об её девственности. Точнее она даже догадывалась зачем, и кто его надоумил. Наверняка, он и её мать – вместе захотели удостовериться, как далеко зашло у них с Иваном. Ей вдруг стало так противно. Противно ещё и от того, что она вдруг поняла, что этот Илья хочет стать ее реальным, а не фиктивным супругом, представила, как он будет к ней прикасаться, станет ее первым мужчиной… И тогда она устроила скандал.

Сидя в автобусе, Мила едва не рассмеялась в голос, вспомнив выражение лица Ильи, когда в ответ на его требование, она предложила ему проверить её девственность лично – прямо здесь и сейчас и пусть мама будет свидетелем.

«Фамилия ему моя понравилась – как же! Нет, в то, что фамилия понравилась – охотно верю. Только не моя, а папы-Кости. Ежу понятно, что надеется продвинуться за его счет в университете. Вот и женился бы тогда на матери и брал её фамилию, а я – Мила Камышова, студентка Строительного института – еду на практику».

Старые динамики сельского клуба с треском, периодически переходящим в гул, выдавали вперемешку современные хиты и мелодии почти тридцатилетней давности. Удивительно, но народ танцевал. В полутьме зала, то и дело разрезаемой разноцветными лучами прожекторов в такт музыке, Мила без труда различала лица своих однокурсников – девушек и парней, как и она приехавших сюда в бывший совхоз «Конезавод». Никто из них не знал, что параллельно с их общим официальным, Мила собиралась реализовать здесь свой собственный проект, в рамках которого ее целью был исключительно местный контингент. Сегодня молодежи в клубе было не так много. В основном здесь тусовались дядечки неопределенного возраста и рода занятий. Некоторые из них подходили к Миле, желая познакомиться, но пока ей удавалось ловко уходить от них, избегая этого. Время шло. Мила уже было подумывала снизить требования к искомому ею объекту и внимательнее присмотреться к дядечкам, как вдруг она увидела – его. Он был крепок, но при этом достаточно высок и жилист – сразу видно сельский житель выросший на натуральных продуктах и привычный к физическому труду. Особое внимание она обратила на его светлые глаза. Его взгляд показался ей немного грустным, но в нем не было ни тени наглости или жестокости, качеств, едва заподозрив которые в мужчине, она сразу же отметала его как кандидата. Вопросы в его внешности вызывали очень короткие, вероятно, только недавно отросшие после бритья, волосы и едва заметная, как после перелома, горбинка на носу. Это наводило ее на нехорошие мысли о хулиганах и уголовных элементах. Но, понаблюдав за молодым человеком некоторое время, и заметив, как спокойно по приятельски он общается со стражами порядка, Мила решила, что скорее всего перед ней какой-нибудь местный конюх или тракторист. Также, жирным плюсом, она отметила тот факт, что рядом с ним не было девушки. Был только какой-то приятель, который то подходил к нему, то уходил куда-то по своим делам, каждый раз, при этом, возвращаясь всё более шаткой походкой. Оставаясь один, парень время от времени бросал рассеянные взгляды на танцующих девушек, но подходить познакомиться не пытался.

Увидев, что юноша поднялся и направился к выходу, Мила решила, что настал час икс и двинулась за ним, предварительно проверив карман кофты на наличие презерватива. Нежелательная беременность ей ни к чему, да и эпидемиологическая обстановка в регионе не способствовала тому, чтобы пренебрегать элементарными мерами безопасности. Проследив траекторию маршрута молодого человека, Мила забежала вперёд, а затем, включив дурочку, решительно выскочила на него из-за кустов.

– Привет! Я тут заблудилась. Не подскажешь, где у вас тут…

«Свершилось!» Тракторист оказался на удивление страстным любовником. Может быть немного слишком страстным для ее первого раза, но она, вовремя вспомнив совет о том, что в моменте нужно сделать быстрый вдох, а потом расслабиться, получила для себя результат в тысячу раз превосходящий ее самые радужные ожидания.

Даже после того, как всё закончилось, Миле всё ещё не верилось, что ей так легко удалось осуществить свой план, с ходу соблазнив совершенно незнакомого ей до этого молодого человека. Оказалось, что парни и в впрямь ведутся на такую банальную чушь. Конечно возможно, что этому поспособствовало то, что он был слегка выпивши и то, что он абсолютно не знал, кто она такая. При всём этом, этот деревенский юноша оказался на удивление чутким.

– Мне показалось, или ты… девственица? – спросил он с легким сомнением.

– Благодаря тебе уже нет, – ответила девушка, поглядывая на него с лукавой улыбкой.

От этих ее слов он мгновенно протрезвел, и едва сдержался, чтобы не выругаться вслух. Осознав возможные последствия, он раскрыл рот в растерянности и испуге. Это его выражение лица в сочетании с необычным – оттенка светлого янтаря – цветом глаз, вызвало у нее странные ассоциации.

– Почему ты сразу мне об этом не сказала?! Черт! Черт! Черт!

– Всё в порядке. Честно! Но на всякий случай, ты – когда в следующий раз будешь с девушкой – постарайся быть более нежным.

– Фил! – послышался из-за кустов пьяный голос приятеля, – Филя! Ты там закончил? Я тоже любви хочу! Девушка же не против?

– Этого ещё не хватало, – пробормотал Фил, вскакивая и быстро натягивая джинсы. – Не бойся, я его сейчас уведу, – постарался успокоить он Милу, заметив ее, ставший тревожным, взгляд.

«Мишаня! Ну какая тебе сейчас любовь! Пошли отсюда, давай…» – услышала Мила его удаляющийся голос, сопровождаемый невнятными пьяными возражениями Мишани, несколько мгновений спустя.

Подходя к корпусу, в котором разместили студенток на время практики, Мила удивилась необычному оживлению. К ней подбежала Соня – ее бессменная на протяжении всех лет учебы соседка по комнате в общежитии, с которой они стали почти что подругами.

– Мила! Слава богу! С тобой всё в порядке?

– Всё в порядке. А тут что случилось?

– У нас тут такое! Эльвиру изнасиловали и чуть не убили, представляешь. Ее сейчас на скорой в больницу увезли без сознания.

– Эльвира… Эля? Тёмненькая такая, с короткой стрижкой, из Аграрного?

– Ну, да! Ужас-то какой, да!

– А где это случилось?

– Говорят, он в клубе к ней подкатил познакомиться. Я, кажется, тоже его видела. Такой – очень коротко стриженный и нос горбинкой… А потом он в лесу на неё напал…

– Так его уже поймали?

– Нет. Ищут пока. Из города в помощь местным ещё полиция приехала. Сейчас в участке соберут подозреваемых. Нас всех, кто в клубе был, тоже попросили туда подойти. Может кто-то что-то видел и сможет опознать насильника.

Войдя в участок, Мила сразу же увидела Фила среди полудюжины других мужчин, собранных для опознания. Он же, заметив ее, опустил голову, приняв такой вид, как будто прямо сейчас признавался в преступлении, одновременно глубоко раскаиваясь в содеянном. «Вот ведь дурачок деревенский!» – подумала Мила. Она поймала за рукав проходящего мимо нее полицейского.

– Послушайте! Вон тот парень – Фил… – Мила вдруг осознала, что не знает ни фамилии, ни полного имени мужчины, – … он точно не насильник и ни в чем не виноват. Он всё время со мной был. Вы должны его отпустить!

– Девушка, не волнуйтесь. Мы во всём разберёмся.

Но Мила не отступала. Она обращалась последовательно то к одному, то к другому человеку в форме, пока все они при виде нее ни стали шарахаться в сторону. Зато ей удалось узнать, что ее мужчину зовут Филипп Корольков и родом он не из этого поселка, а из соседнего. Тогда она буквально прорвалась в кабинет к какому-то начальнику по имени Михаил Иванович, который устало выслушав ее, сказал:

– Девушка, я знаю Филиппа с детства, когда он ещё Филипком был, и мать его хорошо знаю. У них дом тут – в соседнем поселке Навозные кучи. Я не верю, что он мог напасть на женщину – не тот характер. Скоро мы во всём разберёмся и отпустим его. Не переживайте.

– Вот давайте прямо сейчас и разберёмся! Я выйду из участка только вместе с ним!

В конце концов, уступив её напору, Михаил Иванович приказал привести Фила. Фил зашёл в кабинет, поздоровался с Михаилом Ивановичем, назвав того дядей Мишей, и, покосившись на Милу, с обреченным видом сел на стул напротив неё.

– Так, Филипп Иванович Корольков, подтверждаешь ли ты… – начал Михаил Иванович официальным тоном, но сразу же отвлёкся на какие-то принесенные ему на подпись бумаги, – …девушка утверждает, что… – он опять отвлёкся, чтобы подписать очередной документ, – ты должен подтвердить…

– Подтверждаю и сознаюсь, – не выдержал Фил.

Мила пнула его под столом, скорчив выразительную гримасу. Он поднял на неё изумленный взгляд.

– В чем сознаёшься? – тем временем удивился словам Фила хозяин кабинета, складывая бумаги в папку.

– Мы с Филом были сначала в клубе, потом вместе гуляли по лесу. Он не виноват и Эльвиру не насиловал. Подтверждаешь это? – решительно вмешалась в допрос Мила.

– Подтверждаю, – с удивлением и некоторой опаской глядя на нее произнес Фил.

– Вы кого-то встретили пока гуляли? Или, может быть, вас кто-нибудь видел вместе? – вернул себе инициативу в разговоре Михаил Иванович.

– Только Мишаня – Михаил Носов. Но он пьяный совсем. Сейчас он спит дома, а завтра может и не вспомнит ничего.

Было заметно, что Фил, наконец, пришел в себя, убрал вид кающегося грешника, на вопросы отвечал уверенно, при этом то и дело с интересом поглядывая на Милу.

– Ладно, вы двое, можете идти, – наконец сказал Михаил Иванович, выяснив, что ему было необходимо.

– Ты хочешь, чтобы я на тебе женился, или что? – спросил Фил, когда они вышли на улицу.

– Вот ещё! Мы недостаточно знакомы для этого! – Мила улыбнулась, глядя в его светлые глаза цвета янтаря.

– Тогда что?

– Ничего! Прощай Фил из поселка Навозные кучи! Удачи тебе!

Она ушла, а он остался стоять, глядя ей вслед в немом недоумении.

Часть 2

Под грохочущую музыку ночного клуба, Фил пробирался между столиками и хаотично движущимися посетителями в поисках приятеля. Раньше Фил уже пару раз бывал здесь, хотя и не особо любил такие места. Он приходил сюда только ради знакомства с девушками. Вот и сегодня приятель обещал познакомить его с какой-то очередной подругой своей девушки. У Фила же сохранять длительные отношения в последнее время не получалось. В его сердце запала и не давала покоя та «интересная чудачка», с которой он познакомился летом в их райцентре, поселке Конезавод, оставшимся от некогда огромного Совхоза «Конезавод». Понятно, что никакого совхоза, как и конезавода, там давно не было. Были – небольшое агрохозяйство, включающее в себя несколько ферм, где разводили, в том числе, и лошадей, и грандиозные планы его владельца о возрождении былого величия. Для этого каждое лето туда приглашали целую толпу студентов из различных ВУЗов региона, которые должны были помогать в проектировании и строительстве нового конезавода. Непонятно, чем они там все занимались, но за несколько лет такой практики, в поселке особо ничего не поменялось.

Вспоминая прошлое лето, Фил был вынужден признать, что это был один из наиболее странных периодов всей его жизни. Сначала, по причинам так и оставшимися ему непонятными с ним порвала Ленка – девушка, с которой он жил гражданским браком более трех лет, и на которой он, вроде как, собирался жениться сразу после окончания ВУЗа. Для него всё произошло неожиданно. Она выгнала его, проклиная на прощание, и утверждая, что он ее затрахал. Это было странно, ведь на протяжении всего времени их совместного пребывания, она не высказывала ему никаких особых претензий или недовольства. Правда, они вообще мало между собой разговаривали, в последнее время их общение сводилось, в основном, к обсуждению быта. Сразу после этого, он, уверенно идущий на красный диплом, один из лучших студентов потока, вдруг завалил важный экзамен, перепутав элементарные понятия, из-за чего в конце концов поломалась вся логика процесса.

Приехав к матери в деревню, он выслушал, ставший уже привычным ему поток брани по поводу ее несложившейся жизни, в чем он, Фил, и был непосредственно виноват простым фактом своего рождения. Но в этот раз, узнав о разрыве с Ленкой и ее претензиях к Филу, мать выдала нечто новое. Она сказала, что давно подозревала, что он такой же монстр, каким был его отец, что ни одна нормальная женщина не сможет с ним жить и, что, скорее всего, всё кончится тем, что найдется девушка, которая засадит его в тюрьму за сексуальное насилие, где ему – самое место.

Психанув, чего уже давно с ним не случалось, Фил оставив мать, поехал в райцентр, к своему школьному приятелю Мишане. Они немного выпили за встречу, и Мишаня предложил ему плюнуть на всё и пойти в клуб на дискотеку. К ним недавно приехали на практику новые студентки, и можно будет с кем-то из них там познакомиться. Но у Фила в тот день не было настроения с кем-то знакомиться. Он сидел и просто смотрел на танцующих, периодически встречая и приветствуя старых знакомых. Мишане же, знакомству с городским девушками, как обычно, мешала робость, и он, пытаясь заглушить ее алкоголем, то и дело бегал за новыми порциями.

Устав наблюдать за танцующими, Фил решил прогуляться. Но не успел он отойти от клуба и нескольких десятков метров, как на него из-за кустов выскочила девушка, утверждающая, что она заблудилась. Причем, Филу показалось, что он видел ее в клубе буквально несколько минут назад, если, конечно, это не была ее сестренка-близняшка. Он спросил об этом у девушки и получил ответ, что сестренок у нее нет, но со своими «близняшками» она готова его познакомить. Под ее милое щебетание фантазия Фила разыгралась ещё больше. Он плохо понимал, что происходит и сам не заметил, как повелся на ее манипуляцию, воспылал к ней бурной страстью, оказавшись в укромном уголке лесополосы. Внезапное осознание того, что он только что лишил едва знакомую ему девушку девственности, вернуло его в реальность, выветрив остатки алкоголя. В ушах зазвенели слова матери про тюрьму за сексуальное насилие. Тут ещё, невесть откуда взявшийся в зюзю пьяный Мишаня, начал нести всякую дичь, потенциально явно усугублявшую положение.

Проводив Мишаню домой и уложив спать, Фил собирался пойти разыскать эту Милу, чтобы прояснить и, при необходимости, как-то урегулировать ситуацию. Но возле клуба, его задержали полицейские – не местные, большинство из которых он знал, а приехавшие из города – и препроводили в участок. Там по обрывкам разговоров, он понял, что в лесу рядом с клубом произошло изнасилование и что он – один из подозреваемых. А дальше – он увидел в участке ее, ту самую Милу и его накрыла какая-то непонятная апатия. Он как будто полностью потерял способность соображать, и был уверен, что это она – его сегодняшняя знакомая – обвиняет его в насилии над ней. Он решил не сопротивляться и согласиться с ее обвинениями. Правда ему было невыносимо стыдно перед дядей Мишей, начальником местной полиции, который знал его с самого детства и которому не раз удавалось урезонить его пьяную, не в меру разошедшуюся мать, доказывая той, что ей грех жаловаться на сына, который, в отличие от нее, не пьет, занимается спортом и учится лучше всех в классе.

В чувства его привела резкая боль в лодыжке от пинка девушки. Придя в себя он вдруг осознал, что она не топит его, а наоборот, всеми силами пытается вытащить. Вытащить из того болота, куда он зачем-то сам себя загоняет. Из ее слов он понял, что совершенное сегодня преступление не имеет ни к нему, ни к ней абсолютно никакого отношения. Но не выдерни она его тогда из круга подозреваемых, ещё непонятно чем бы это для него закончилось. Тяжкие преступления расследуют на значительно более высоком уровне, чем районное отделение полиции. Если бы его в таком покаянном настроении, отправили в город, где его никто не знает, то никакой Михаил Иванович ему бы уже не смог помочь. Да и настоящего преступника, возможно, там искать бы не стали – вот же он – сам во всём признался. Оставалось только выяснить, зачем этой странной девушке нужно было так заморачиваться и прилагать столько усилий, чтобы его спасти. Но мотивы этого ее поступка, как и того зачем она вообще выбрала, такой экстремальный, прежде всего для себя, способ знакомства с ним, так и остались для него загадкой.

Уже на следующий день после происшествия, все студенты были в срочном порядке отправлены по домам. Где искать девушку, представившуюся Милой, в поселке никто не знал. Тем более, что кроме этого, явно уменьшительного имени, у Фила больше не было о ней никакой информации. Позже удалось найти список приезжавших на практику студентов, где в самом конце от руки была приписана некая Мила Камышова, почему-то даже без отчества и других данных. В полиции также не смогли ему помочь. Как-то так вышло, что пообщаться в участке с ней успели все, но никто не догадался спросить у нее документы. Михаил Иванович, комментируя это, сказал, что не удивлен: пусти такую в ад – все черти разбегутся.

Он не знал, что там насчет ада, но ее прощальное пожелание ему удачи, как будто развеяло его, Фила, личный морок последних недель. Отношения с матерью вскоре стабилизировались. Она даже произнесла, что-то типа извинений, чего Фил от нее отродясь не слышал и сперва немного растерялся. Про Ленку он больше не вспоминал, а экзамен был им пересдан блестяще и, что удивительно, даже без потери бала. Но с того времени не проходило и дня, когда бы он не думал о той девушке.

В полутьме ночного клуба Филу, наконец, удалось разглядеть Дмитрия, который махал ему одной рукой, другой же обнимал высокую девицу модельной внешности. Подойдя к ним, Фил увидел и вторую девушку, ростом пониже, стоящую рядом. Взглянув на нее внимательнее, он обмер. Это была она – его Мила!

Было видно, что она тоже сразу его узнала, но ее реакция повергла в легкий шок и Фила и его приятеля. Девушка вдруг набросилась и стала бить его кулаками в грудь, что-то при этом выкрикивая. Из-за громкой музыки, Филу удавалось расслышать только отдельные слова, из которых он ничего не понял. От растерянности, он даже не догадался перехватить ее руки, когда наклонился к ней, пытаясь расслышать получше, и она, очевидно промахнувшись, пару раз попала ему по подбородку. Осознав это, она она испугалась и быстро убежала, скрывшись в толпе, снова, как и в прошлый раз, оставив его в полном недоумении.

– Это же безумная… чего это она набросилась… – удивлялся Дима, часть его слов заглушала музыка.

– Нет, она не безумная. Мы с ней знакомы – раньше уже встречались, – объяснял Фил странный поступок Милы приятелю, потирая подбородок, и одновременно пытаясь отыскать ее взглядом поверх голов. «Или всё же безумная? Я ведь и сам не могу понять мотивов большинства ее поступков».

– Что? Не слышу! – и тут вдруг музыка стихла и в зале зажегся свет – ведущий начал объявлять какой-то конкурс.

– Я говорю, что мы знакомы, встречались раньше, – повторил Фил, намереваясь идти искать Милу.

– Стой! А это не ты, случайно, требовал от девушки доказательств ее девственности? – в разговор неожиданно вступила подруга Димы, преградив Филу дорогу.

– Что? – Фил вытаращил на нее глаза, – Зачем мне надо было их у нее требовать?

И тут Фил, наконец, заметил Милу. Мгновение спустя она скрылась за дверью запасного выхода. Он бросился за ней, оставив Диму с его подругой.

Выскочив во двор, Фил заметил как девушка свернула налево за мусорные баки. Он знал, что там нет выхода на улицу. Там был тупик. Он догнал ее, когда она в растерянности остановилась перед кирпичной стеной.

– Что – опять заблудилась? – спросил он.

Девушка резко развернулась и попятилась от него в испуге. Он, зачем-то решив изобразить хулигана, подошел к ней вплотную и навис, упершись ладонью в стену позади нее.

– Не надо, не бей. Я нечаянно, – в её голубых глазах плескался страх. Фил отпустил стену и отступил на полшага.

– Ты чего? Я не бью женщин. По твоему я псих что ли, чтобы для этого ещё и гнаться за тобой? Я подумал, что это ты так меня соблазняешь…

Она пристально всматривалась в его лицо. Свет фонаря позволил ему разглядеть, как испаряется страх из глаз девушки. Она снова стала похожа на ту отчаянную Милу, с которой он познакомился в поселке.

– Что ты тут делаешь? – уже без страха, с любопытством спросила она.

– Где? В ночном клубе? Представляешь: меня приятель обещал познакомить с подругой своей девушки, – в его голосе звучала ирония.

– Нет, – засмеялась она, – я имею ввиду здесь – в городе.

– А где мне быть? Я здесь учусь и работаю в университете.

– А… какой факультет? – он заметил, что она вдруг опять как-то странно напряглась.

– Философский. А что?

Девушка зажмурилась, но потом, быстро взяв себя в руки, открыла глаза, и кивнув, обреченно сказала:

– Философия – это моя карма! – она сделала паузу. – Но внешне ты не очень-то похож на философа.

– Я знаю, мне многие это говорят. И на кого же, по-твоему, я похож?

– На тракториста, – засмеялась она.

– Ты всю жизнь мечтала, чтобы твоим первым мужчиной стал тракторист?

– Нет – философ! – с вызовом произнесла она, то ли в шутку, то ли всерьёз и тут же, словно смутившись, прикрыла лицо ладонью.

– А чем ты занимаешься? – решил вернуться к более нейтральным темам Фил.

– Учусь в Строительном институте. Ну, и ещё подрабатываю на проектах…

– В Строительном институте есть философский факультет? – изумился он, – А, впрочем, вольные каменщики… Масонская ложа?

– Нет, конечно, – она прыснула от смеха и замахала руками, – И у меня – «Графический дизайн».

– А как же философия как карма?

– … Просто у меня много знакомых… – она пристально посмотрела на него, – и отец занимался философией… Сейчас он уже умер.

– Соболезную.

– Спасибо… Теперь ты можешь считать, что нашел меня на помойке, – вдруг произнесла она, поглядев на мусорные баки. – Пойдем отсюда!

– Ты хочешь вернуться в клуб?

– Нет. Давай просто погуляем.

– А ты чего вдруг набросилась-то на меня? Там в клубе.

– Прости, я что-то психанула. Не ожидала тебя увидеть. А тут ещё… А ты – даже не пытался защищаться!

– Зачем мне защищаться? Что такого страшного ты мне могла сделать?

– Не знаю… Мою подругу парень побил, когда она ему в шутку по груди постучала. Я как раз об этом думала, а тут ты.

– Ты решила рискнуть и проверить такой же я м… чудак, как тот парень?

– Нет. Это всё как-то неосознанно получилось. А потом, я тебе ещё нечаянно по лицу попала…

– Ладно, проехали уже… Скажи лучше, что это за история с предоставлением доказательств девственности?

– Что?!

– Там в клубе девушка Димы меня спросила не я ли тот, кто требовал предоставить доказательства. Или что-то в этом роде. Как будто на дворе не двадцать первый век, а средневековье какое-то. Или ты ей про… нас что-то рассказывала?

– А… Нет! Причем тут это? Это не про нас. Хм-м… Ты опять пытаешься взять на себя чужое… Это там один… Илья от меня справку требовал… Моя мама считает его «хорошей партией» для меня. Он, кстати, тоже на философском. Не знаешь его случайно? Илья Платонович Сроков, кажется, или Сраков… – она хмыкнула в ладонь.

– Нет, такого не знаю. Но я мало с кем на факультете общаюсь. А ты, значит, замуж не хочешь?

– За него – точно нет! Достал он меня уже: неконгруэнтно то, неконгруэнтно это.

– Что прямо так и говорит «неконгруэнтно»? – Девушка кивнула. – А что именно не конгруэнтно по его мнению?

– Мое поведение, – вздохнула она.

– Ну, тут я, пожалуй, с ним соглашусь. Не всё время, конечно, но…

– Если тебе что-то не нравится, мы можем сейчас разойтись и больше никогда не встречаться! – вдруг заявила она с вызовом.

– Я не говорил, что мне не нравится. Наоборот, мне интересно! Я сейчас, как раз, работаю над проблемой распознавания искусственным интеллектом, скажем так, неконгруэнтного поведения пользователя-человека.

– Ух ты! Здорово! …И ты явно не с кафедры Эстетики! – она вмиг снова повеселела, а он в очередной раз поразился резкой смене ее настроения.

– Нет – кафедра Логики и математики.

– Значит, ты сейчас скажешь, что мои поступки алогичны и иррациональны?

– Нет, не скажу. Во-первых, в такой формулировке эти термины приобретают явный негативный оттенок и звучат, как обвинение.

– Но ты согласился с Ильей, что мое поведение часто неконгруэнтно! А это почти то же самое – обвинение.

– Прости, если это так прозвучало. Я думаю, что каждый человек – это очень сложная и достаточно автономная система. Он может действовать руководствуясь своей собственной логикой и скрытыми от других мотивами. И то, что не имеет смысла для одного, вполне понятно тому, кто знаком с этой логикой. А иррациональность, термин, который чаще принято употреблять в негативном ключе, по сути является способом взаимодействия с миром через ощущения, в противовес умственным измышлениям, и то и другое – вполне свойственно человеку, поэтому глупо его в этом обвинять. Более того, иррациональность свойственна исключительно человеку и является его преимуществом – машина, например, может только вычислять. Что же касается конгруэнтности, а точнее неконгруэнтности, то этот модный ныне термин, имеет настолько широкий спектр значений, что его часто употребляют именно в негативном ключе, по сути пытаясь сказать, что поведение человека не соответствуют некоему представлению о нем говорящего. Вообще, я считаю, что порой мы все неконгруэнтны и это нормально. Мы все имеем право действовать в своих интересах, если это не наносит непоправимый ущерб окружающим.

Мила смотрела на него с восхищением.

– Я не слишком сложно объясняю? – спохватился Фил, – Тебе, наверное, скучно?

– Нет. Мне всё понятно. Я чувствую примерно также, но не всегда могу так точно это сформулировать. Ты очень умный – настоящий философ!

– Что-то я проголодался. Зайдем в кафе. Я угощаю.

– Давай, – улыбнулась она.

– Будешь что-нибудь – вино, пиво, коктейль? – спросил Фил, когда они расположились за столиком небольшого кафе.

– Нет, спасибо! Я не пью алкоголь. Мне лимонад, пожалуйста. А ты, если хочешь…

– Я обычно, тоже не пью.

– Правда? – удивилась она и чуть прищурилась, – А тогда, летом, ты был выпимши!

– Да… Тогда я вообще не в себе был.

Она смотрела на него и улыбалась, как будто вспоминая что-то забавное.

– Ты расскажешь мне, что это вообще тогда было? Я сначала подумал, что ты меня специально зачем-то подставила, а потом вообще перестал что-либо понимать, когда ты весь полицейский участок на уши поставила, чтобы меня вытащить.

– Да, я потом уже поняла, что зря старалась – у тебя же там дядя Миша начальник – с тобой бы и так ничего не случилось.

– Нет, не зря! Во-первых, он мне не дядя, просто я с его сыном вместе в школе учился, а он уже тогда нашим участковым был, во-вторых, меня для разбирательств могли в следственный комитет в город отвезти, а там у меня нет знакомых… Ладно, я понял, ты не собиралась меня подставлять, просто всё так странно совпало… И ты, очевидно, чувствуя свою ответственность, пошла в участок исправлять ситуацию. Так?

– Да, ты по описанию на этого насильника походил, да и ещё воспринял всё так…

– Хорошо, с этим разобрались. Но, скажи почему я? И зачем это вообще всё было?

Мила вздохнула.

– Ты – потому что подходил по критериям, как я думала. Я за тобой наблюдала там, в клубе. Подумала, что ты из местных. Тракторист или конюх… Я искала незнакомца для первого раза – ну, ты понял. Чтобы, если мне вдруг совсем не понравится, больше никогда его не видеть, и не переносить этот негативный опыт на отношения с другими партнерами. Я сначала хотела здесь с кем-нибудь познакомиться. Но потом посчитала, что вероятность последующей встречи даже в городе-миллионнике для меня неприемлемо высока. А теперь вот выясняется, что и весь регион – одна большая деревня.