Текст книги "Ископаемые"

5

Повернув в сторону фермы Вормстолл, я увидел, как рогатые коровы мирно паслись на лугу. Бык поднял тяжелую морду и посмотрел на меня, облизывая нос мясистым розовым языком. Должно быть, он решил, что я недостоин внимания, и вернулся к поеданию травы. Лошадь стояла ко мне задом, уткнувшись носом в изгородь.

Только я собрался позвонить в звонок, как увидел приколотый к двери обрывок бумаги: «Вернусь скоро. Печенье в кухне. Осторожно с яйцами».

Я не знал, что делать. Предназначалась ли записка мне? Они не знали, что я приду. С другой стороны, кого еще они могли ждать? Людям в Вормстолле были не рады – так сказала миссис Линд.

Фраза о печенье напомнила мне о том, что я голоден. Кому бы ни предназначалась эта записка, они наверняка не будут против, если я съем всего одно печенье?

Дверь легко отворилась. Я прошел по коридору и, посмотрев вверх на лестницу, вспомнил свой поход в ванную комнату. В интернете сказано, что кракен – это легендарное морское чудовище, которого в реальности не существует. Ясное дело, интернет ошибался. Нужно признать, что в Вормстолле кракен был скорее легендарным туалетным чудовищем.

– Ай! – Я не смотрел под ноги и ударился большим пальцем. – Опять ты! – воскликнул я. Это был каменный кролик – похоже, тот же самый. – Что ты здесь делаешь?

Проковыляв в кухню, я увидел на столе кувшин с лимонадом, в котором позвякивал лед. К жестяной банке с печеньем была приклеена еще одна записка: «Обслужи себя сам». Так я и сделал.

Держа в одной руке стакан, а в другой – печенье, я довольно шумно прошелся по кухне. На плите стояла громадная кастрюля, и я заглянул внутрь.

– Бе! – Я поспешно закрыл крышку. Кастрюля была наполнена вонючей зеленой слизью.

Аварийная Деревянная Нога стояла в своем углу у двери, а в записке, приклеенной к холодильнику, было сказано: «Ло, не забудь выжать ласку». Все остальное выглядело вполне обыкновенным. Здесь я увидел наполненные цветами баночки из-под варенья, кресло-качалку и яркие радужные занавески, которые колыхал легкий ветерок. А еще кровать для собаки. Кто в ней спал? И откуда в ней такие бугры?

Я осторожно подтолкнул один из комочков носком кроссовка, и вдруг что-то похожее на покрытое перьями пушечное ядро пронеслось через кошачью дверь, ударило меня под колени и выбило землю из-под ног. Я стал заваливаться на спину, а стакан с лимонадом и остатки шоколадного печенья полетели на пол.

Некоторые части тела пронзила резкая боль. Я закрыл глаза, но обнаружил, что не могу дышать, поэтому снова их открыл.

Злобная птица с жирным телом, короткими крылышками, пучками серых перьев и большим скрюченным клювом стояла у меня на животе, клевала мой нос и смотрела на меня безумными оранжевыми глазами.

– Ой! – тихонько сказал я и поднял руки, пытаясь защитить нос.

– Дидо, какая плохая птичка! – на пороге стояла миссис Линд, держа в руках сверток странной формы. На ней по-прежнему были резиновые сапоги и бусы, а раннее млекопитающее сидело на шляпе, счищая с усов кусочки банана. – Кыш!

– Я же говорил! – рядом с миссис Линд возник мальчик. – Она бы нам так не докучала, если бы мы ее зажарили.

Дидо соскочила с моего живота. Отпустив нос, я оперся локтями о пол и приподнялся, но перемирие длилось недолго. Теперь птица атаковала мои лодыжки. Я ее пнул, но это не помогло. У нахалки явно были проблемы с управлением гневом.

– Что нам нужно, – задумчиво сказал мальчик, – так это хороший рецепт виндалу[3]3
  Виндалу – популярное индийское блюдо. (Прим. пер.)


[Закрыть] из птицы.

Миссис Линд щелкнула языком.

– Подержи, – велела она мне, протянув сверток, а затем ловко бросилась на птицу. – Ну, вот и все. – Слегка запыхавшись, женщина сжала пронзительно орущую птицу под мышкой. – Она это не со зла, – миссис Линд посмотрела на мой разбитый нос и кровоточащие щиколотки. – Ты трогал ее яйца?

– Яйца? – я взглянул на кровать для собаки и под краем одеяла различил что-то бледное. – Ах, так вот что это за комочки.

– К высиживанию яиц она относится очень серьезно, – объяснила миссис Линд. – Мне очень жаль, что нас не было на месте, когда ты пришел. Мы были наверху, в сарае. У Розы-Трескучки сегодня родились поросята. Целых двенадцать. Один из них тут.

Я посмотрел на лежащий на коленях сверток. Поросенок. Крошечный черный поросенок, завернутый в полотенце.

– Поросята-в-полотенцах, – жадно сказал мальчик. – Ролл с сосисками. Жаба в норке[4]4
  Жаба в норке (англ. toad in the hole), или сосисочная жаба (англ. sausage toad) – традиционное британское блюдо, состоящее из сосисок, запечённых в кляре для йоркширского пудинга. Как правило, подаётся с луковым соусом и овощами. (Прим. пер.)


[Закрыть]. Молочный поросенок с…

– Это Ло, – сказала мне миссис Линд, кивнув на мальчика. – Уменьшительно-ласкательное от Лобелиуса. Имя ненастоящее, но мне нужно было его как-то назвать. Как ты думаешь, что я делала, когда он появился из ниоткуда? Сажала лобелии. Голубые, как его глаза. Ему нравится делать вид, что его ничего не волнует, но это не так. Ло мне очень помогает, хотя и злится, когда я так говорю. И он ненавидит, когда используют слово на «а».

– Какое слово на «а»? – спросил я.

– Не твое дело. – Ло зевнул, обнажив белые зубы. Может быть, его и назвали в честь цветка, но никому в здравом уме не пришло бы в голову над ним из-за этого подшучивать. – Мы уже виделись, – сообщил он миссис Линд. – В ванной. Кракену вздумалось с ним обниматься.

– О, дорогой, – извиняющимся тоном произнесла миссис Линд. – Прости, Джордж. Я должна была тебя предупредить. Боюсь, несчастному созданию стало скучно одному в ванной. Не хочешь дать поросенку бутылочку? Я подогрею молоко.

Она опустила Дидо на пол, а я с трудом поднялся на ноги. Прижав к себе поросенка, я обошел вокруг стола, чтобы оказаться как можно дальше от скрюченного клюва.

Я не очень хорошо разбираюсь в птицах: могу отличить сову от страуса и попугая от пингвина, но на этом мои познания заканчиваются. Теперь я всмотрелся в птицу как следует и понял, что уже видел ее прежде – за стеклянной витриной в музее естествознания. Ошибиться было трудно: она выглядела как помесь индейки и перьевой щетки для пыли.

Я вытаращил глаза.

– Разве это не?.. Это додо! Разве они не… вымерли?

Мальчик рассмеялся. Миссис Линд приложила палец к губам.

– Мы не произносим здесь это слово, Джордж. Слово на «в».

– Ты не произносишь, а я – произношу, – Ло приподнялся, взял вишенку со шляпы миссис Линд и запустил косточку в Дидо. – Вымершие. Вымершие. Ты воняешь. С карри ты бы пахла куда лучше.

Птица смотрела на него, щелкая клювом.

– Дидо – единственный известный нам представитель додо, – печально сказала миссис Линд. – Их и с самого начала было немного, они жили на острове. К несчастью, эти птички очень доверчивые, и поймать их не составляло труда.

– Это еще раз доказывает, – сказал мальчик, – что быть добрым невыгодно. В то время, когда другие додо беззаботно кудахтали, дружили со всеми подряд и позволяли себя съесть, представители семейства Дидо прятались за кустами и дулись на всех. И вот одна из них здесь, спасенная своим дурным характером.

Бросив на Ло злобный взгляд, птица вразвалку поковыляла к кровати для собак. Отогнув клювом клетчатое одеяльце, она внимательно осмотрела кладку лежавших под ним яиц: кремово-белые, желтовато-сливочные, веснушчато-зеленые – все разных форм и размеров. Самое крупное яйцо было гигантским, размером с арбуз.

– Она не могла его отложить! – Я не был экспертом по яйцам, но прекрасно видел, что оно слишком большое.

– Она и не откладывала их все, – сказала миссис Линд. – Это пришло по почте. На посылке было написано: «Может размножиться». На почте эту надпись прочли как «Может размозжиться» и умудрились его не разбить – и на том спасибо. Мы понятия не имеем, что внутри. Когда они вылупятся, тогда и узнаем, кто в каждом из них.

– Если они вылупятся, – поправил ее мальчик. – На некоторых яйцах она сидит уже много лет. Они наверняка сгнили. Со дня на день скорлупа треснет, и завоняет так, что глаза заслезятся.

Миссис Линд налила молоко в детскую бутылочку. Она проверила температуру и протянула бутылочку мне.

– Тебе лучше присесть – нет, не сюда!

Она опоздала. Я опустился в кресло-качалку, и мой зад уже коснулся верхней подушки. По крайней мере, я думал, что это подушка в желто-синюю полоску, пока она не издала приглушенное хлюпанье, как проколотый шарик с водой, и не выскользнула из-под меня. Держа во рту кончик хвоста, она бочком забралась под стол, где избавилась от полосок и слилась с плиткой на полу.

– Проявляй хотя бы немного уважения, – сказал Ло. – Ты едва не сел на уробороса.

– Прости, – сказал я. – Я не знал, что он там. Э-э-э… А кто это? И что он делает? – Свернувшись в клубок, существо – полурептилия, полукрендель – так и не отпустило хвост.

– Он символ бесконечности, – со вздохом ответила миссис Линд. – Он постоянно сосет свой хвост – уроборосы именно этим и занимаются. Поэтому его очень сложно кормить, он наносит себе ужасные раны, посасывая и кусая хвост, бедняга одержим чувством долга. Он думает, что если однажды отпустит хвост и разомкнет круг, время остановится.

– А оно остановится? – спросил я. – Время?

– Мы не знаем, – призналась миссис Линд. – Такого никогда не случалось. – Она толкнула рукой кресло-качалку. – Взгляни на это, – пожаловалась она. – Чешуя по всей мебели. У тебя ведь нет аллергии, Джордж? Бедняжка Недотепа из-за этого чихал.

Пустоголовый Недотепа, который здесь больше не работает.

– Поэтому он ушел?

– Кто сказал, что он ушел? – Ло отломил часть печенья с заварным кремом и бросил Дидо половинку без крема. Она с щелканьем поймала угощение клювом. – Он наверху, в кладовке.

– Из соображений безопасности, – объяснила миссис Линд. – Но ты отлично справляешься на его месте, Джордж. Ты умеешь обращаться с животными.

– Правда? – я потер израненный нос.

– Ты поймал Мингуса, разве нет? И Дидо могла легко выклевать тебе глаза, если бы ты ей не понравился. Недотепе она откусила большой палец на ноге. Я предупреждала его, чтобы он не ходил здесь босиком.

– Он до сих пор в холодильнике, – сказал Ло. – Его большой палец.

– Нельзя выбрасывать человеческие пальцы, – заявила миссис Линд. – Без спроса.

* * *

Голодный поросенок быстро присосался к бутылочке и вскоре уже шумно причмокивал у меня на коленях. Дидо восседала на своей коллекции яиц, нахохлившись и прикрыв глаза. Мингус похрапывал на шляпе миссис Линд. Уроборос оставался под столом и с подозрением смотрел на меня изумрудными глазами.

– Откуда они все взялись? – спросил я. – Как они сюда попали?

– В мире почти не осталось потайных мест для тех, кто не хочет, чтобы их нашли, – с грустью сказала миссис Линд. – Люди захватывают все больше пространства, вырубают леса, взрывают горы, отравляют реки. Живые существа теряют свой дом – им некуда больше идти. Мингус и Дидо – единственные выжившие особи, все остальные представители их видов вымерли. Другие – криптиды, как уроборос и кракен. Люди говорят, что таких животных на свете не существует. Они стараются держаться подальше и не попадаться никому на глаза. Так или иначе, многие из них добрались до нас. Мы не знаем, когда они прибудут и как. Иногда они здесь рождаются – вот как этот поросенок. Тебе лучше перевернуть его сейчас, Джордж, пока еще осталось немного молока. Другой конец тоже хочет поесть.

Я посмотрел на нее, затем опустил глаза на поросенка. Другой конец? Я осторожно развернул одеяло. Похоже, я начал привыкать к Вормстоллу и даже не удивился: у поросенка были головы с обеих сторон.

– Пин Фэн, – сказала миссис Линд. – Он из Китая.

– Кисло-сладкий поросенок, – облизываясь, сказал Ло. – Вопрос только в том, какой конец вкуснее?

– Не слушай Ло, – сказала мне миссис Линд. – Он это несерьезно. Джордж, я вынуждена попросить тебя молчать обо всем, что ты здесь увидел. Если люди об этом узнают… поднимется шумиха. Они заберут этих животных, отправят в зоопарки или лаборатории или… или куда похуже. Одного мы уже потеряли и обязаны спасти других. Понимаешь?

Я кивнул:

– Я ничего не скажу. Можете мне доверять. – Я говорил серьезно. Ни за что не предам животных фермы Вормстолл. Вспомнив заголовки из газеты «Эхо Сквермингтона», я нахмурился. – Это вы потеряли какую-то змею, да?

– Не совсем. – Миссис Линд поколебалась. – Джордж, что тебе известно о василисках?

О василисках я знал лишь то, что они не существуют, разве только в рассказах и видеоиграх. Джош купил на барахолке игру за двадцать пенсов. Она называлась «Плевака-лизун: Битва василисков». Вскоре мы поняли, почему игра стоила всего двадцать пенсов – она постоянно зависала.

– Василиски похожи на гигантских змей. Они плюют в тебя шариками слизи, и если посмотришь им в глаза, то превратишься в камень. Ты должен их убить, кидая в них бомбы или стреляя из…

Увидев выражение лица миссис Линд, я замолчал.

– Вот этого я и боялась, – спокойно сказала она. – Именно это люди и захотят сделать с Мортифером.

Теперь все понятно. Я взглянул на каменного кролика у кухонной двери:

– Это ведь настоящий кролик, правда?

Когда миссис Ло кивнула, я вспомнил каменную кошку, которую Ло принес через окно в ванной.

– И кошка…

– Одиннадцать кошек. Пять собак. Восемь кроликов. – Ло перечислял их по пальцам. – Безумное количество голубей. Лисица, барсук, три белки и вьетнамская вислобрюхая свинья. На данный момент.

– Они не мертвые, – заверила меня миссис Линд. – Просто окаменевшие. Мы вернем их в прежнее состояние. Вот для чего нужна мазь. Это рецепт моей бабушки. Хотя до сих пор у меня не было необходимости его применить. – Она скомкала бусы, и в ее глазах вспыхнула тревога. – Мортифер сделал это не нарочно, ты же понимаешь, он не хотел. Он не может себя изменить, но людям этого никогда не понять. Мне страшно даже подумать о том, что они сделают, если его поймают. История со святым Георгием и драконом повторится.

Когда обе головы поросенка по имени Пин Фэн выпили достаточно молока, миссис Линд положила его в постельку в картонную коробку.

– Нас ждет много работы, – Ло поднял ведро и посмотрел на меня. – Ты когда-нибудь доил тура?

Я привык добывать молоко из холодильника, а не из животного. В особенности, если это животное, о котором я никогда не слышал. Я покачал головой.

– В таком случае, – сказал Ло, – тебе лучше начать с миссис Вторник. Миссис Среда пинается.

* * *

Миссис Вторник и миссис Среда оказались гигантскими коровами, которые жили на пастбище сами по себе, вдали от стада. У них были шубки шоколадного оттенка, носы молочного цвета и длинные, как копья, рога, и вблизи они выглядели еще более огромными. Коровы были гораздо выше меня.

Ло велел мне наблюдать за тем, как он доит миссис Среду, которая пританцовывала, притоптывала копытами и вскидывала голову, а затем сказал, что наступила моя очередь. Он погладил миссис Вторник по носу и угостил ее мятными леденцами, продолжая давать мне указания.

– Будь вежлив, – сказал он, – и тогда она не станет мешать.

У меня не очень получалось. Поначалу молоко вообще не выходило, потом стало вылетать во все стороны, намочив траву и мои кроссовки.

– Ты научишься, – сказал Ло. – Надеюсь.

По пути в дом мы услышали телевизор в конюшне.

– «…полейте шоколадной глазурью и украсьте сахарной пудрой…»

– Гриссель любит кулинарные передачи, – сказал Ло. – Особенно если дело касается тортов. Ни за что не догадаешься, что она была людоедом. Сейчас Гриссель предпочитает булочки.

Я решил, что знаю, кто такая Гриссель. Какое животное поджигает предметы и ест людей? Вспомнилось лишь одно.

– Значит, теперь она людей точно не ест? – вместо этого спросил я. Мне хотелось убедиться в этом прежде, чем я с ней встречусь.

Ло пожал плечами:

– Много лет уже не ест. Мы полагаем, что ей попался плохой человек. Его вкус оттолкнул Гриссель. А еще она старая: в течение жизни потеряла несколько зубов. Она свиную отбивную осилить не может, не говоря уже о человеческих костях. Но это не значит, что она неопасная. Это не так, особенно с людьми, которых она не знает. Не стоит врываться к ней в дом. Я вас познакомлю, но не сейчас. Она вылупилась в очень глубокой пещере и не знает дневного света. Я вывожу ее по ночам – расправить крылья.

Далее следовал целый ряд конюшен, двери одной из них были широко распахнуты. На полу плотным слоем лежал песок, а все стены были увешаны зеркалами.

– Это сарай Мортифера. Мы подготовили место на случай, если он вернется, – сказал Ло.

Я вспомнил игру Джоша «Плевака-лизун». Зеркало – это оружие, которым можно убить василиска.

– Собственное отражение не превращает василисков в камень?

Ло покачал головой.

– Ты говоришь о горгонах. Люди вечно их путают. Хотя это правда: василиски не очень любят свои отражения. Будь их воля, они бы на себя не смотрели. Зеркала здесь для того, чтобы тебя не застигли врасплох. Они развешаны под углом, так что ты можешь видеть каждый закоулок конюшни, где бы ни стоял. Как сказала миссис Линд, Мортифер не хочет причинять никому вреда – если только он не голоден, – но нужно быть осторожным. Посмотри, что случилось с Недотепой.

– А что с ним случилось? – поинтересовался я.

– Он забрал у Мортифера ужин, забыл проверить зеркала, оказался нос к носу с василиском и превратился в камень, разумеется, – ответил Ло.

* * *

Уходить мне не хотелось, но было уже поздно. Миссис Линд достала из синего потрескавшегося заварного чайника деньги и протянула мне. Я и забыл о том, что должен получать зарплату. Деньги не казались чем-то важным по сравнению с василисками, драконами и двухголовыми поросятами.

– Возвращайся скорее, – сказала она. – Неважно когда. Мы всегда тебе рады.

– Но это неточно, – хмыкнул Ло.

В конце дороги, когда я сворачивал на аллею, меня едва не сбил с ног велосипед.

Мой велосипед. На котором сидела Пруденс.

– Ты! – воскликнул я. Велосипед резко отклонился в сторону и, раскачиваясь, остановился. – Ты воришка!

Она как будто не сразу поняла, что я имел в виду. Затем ее лицо стало краснее, чем волосы.

– Это твой велосипед? Я не собиралась его красть – не в прямом смысле слова. Я взяла его, потому что опаздывала домой. Когда я опаздываю, у меня всегда неприятности. Я только одолжила его. То есть… я собиралась его вернуть.

– Да неужели? Когда?

– Сегодня. Я отвезла велосипед обратно в Магазин Сладостей, где и нашла. Но потом увидела объявление: «Требуется помощник. Должен оказаться Подходящим Человеком». Я подумала, что на велосипеде доберусь сюда быстрее. Не хотела опаздывать.

– Ты опоздала, – сообщил я. – Сильно опоздала. И ты Неподходящий Человек. Подходящий Человек – это я. Я поймал раннее млекопитающее, и миссис Линд дала мне работу.

По лицу Пруденс было видно, что она напряженно думает, но в ответ девочка сказала лишь:

– Оу, ну ладно. Тогда я поеду…

– Не на моем велосипеде, это точно, – я схватился за руль. – Мне пришлось идти пешком всю дорогу домой, когда ты его стащила. Теперь твоя очередь.

Пруденс покорно слезла с сиденья.

– В лесу есть короткий путь, – сказал я. – Увидимся в школе.

Если только василиск не увидит ее первой и не превратит в камень. Сочувствия она от меня не дождется. Так ей и надо.

Было безумно приятно снова сесть на свой велосипед. Прежде чем свернуть за угол, я оглянулся. Пруденс ушла недалеко. Она перегнулась через живую изгородь и смотрела на лошадь. Всем известно, что девчонки обожают пони, а я даже не разглядел ее как следует. Именно поэтому Пруденс увидела единорога, а я – нет.

6

У мисс Триппс снова случилась Капризная Среда. Сначала она надменно посмотрела на меня за то, что я не передал ей домашнюю работу, затем застала меня за рисованием, хотя я должен был заниматься дробями.

– С меня довольно, Джордж Дрейк! – взвизгнула мисс Триппс – В кабинет директора. Сейчас же. Живо!

Директриса разговаривала по телефону.

– Тебе придется подождать, – сказала секретарь мисс Графф. – Присядь. Не сутулься, не ерзай, не вытирай нос о мебель, не шуми и ни к чему не прикасайся.

Я сидел и ждал. Делать было нечего, и я взглянул на висевшие на стене объявления о пропавших вещах, здоровых обедах и вшах, посмотрел на проект третьеклассников, посвященный древним египтянам, рассмотрел стенд сотрудников школы с фотографиями всех наших учителей. Они натужно улыбались, пытаясь выглядеть добрыми и милыми, как будто ненависть к детям им не свойственна. Мне было так скучно, что я даже заглянул в корзину для мусора. Внутри было немного: шарики жвачки, парочка сопливых салфеток, крышка от ручки и вчерашняя газета. Щелчком смахнув жвачку, я поднял газету. Общественные туалеты все еще закрыты… Пара каменных грифонов украдена из отеля «Сквермингтон Тауэрс»… Кто-то вырастил картофелину, которая выглядела в точности, как королева. Я перевернул первую страницу:

– Привет, – поздоровалась Пруденс.

Я скомкал газету и бросил ее обратно в корзину.

– А ты что здесь делаешь?

– То же, что и ты, – она взмахнула учебником математики. – Выгнали из класса. Мне это далось труднее. Мисс Триппс ко мне более снисходительна, потому что я новенькая.

Под строчкой аккуратно написанных дробей Пруденс нарисовала картину: свисающие уши, заостренный нос, маленький сжатый рот. Ошибиться было невозможно – это мисс Триппс. Только Пруденс подрисовала ей бороду и волосатые ноги.

– Недурно, – признался я. – Но зачем ты хотела, чтобы тебя выгнали?

– Чтобы поговорить с тобой, – она искоса взглянула на меня. – Ты рассказал? О велосипеде?

Я покачал головой. Велосипед снова у меня – зачем поднимать шум? Есть много других поводов для волнения. Например, неясно, где прячется сбежавший василиск, что он ест и каково это – превратиться в камень?..

– Я не говорил. Пока, – добавил я, просто чтобы она не расслаблялась.

Пруденс соскребла магнитик с доски объявлений и стала вертеть его в руках.

– На самом деле не это я хотела у тебя спросить…

– А что тогда?

Она повернулась ко мне. Ее глаза были огромными и сверкали.

– На ферме… Джордж, у них есть драконы?

Сейчас это слово звучало так странно. Драконы имели смысл в Вормстолле, а не здесь – в этом скучном, обыкновенном реальном мире.

– Почему ты так решила?

– Ну вот же, здесь, – она сунула мне книгу, открытую на странице, где я рисовал. Это был неудавшийся рисунок уробороса.

– И что? – взорвался я. – Джош постоянно рисует космические корабли. Это не значит, что он их видел. Никакой это не дракон. Сама не видишь? А потом ты заговоришь о феях?

– И, – добавила Пруденс, – я видела единорога.

– Что?

– И нашла вот это, когда шла обратно через лес. Я тебе покажу. Смотри…

Она полезла в карман, но тут дверь открылась, и на пороге показалась директриса, глядя на нас сверху вниз.

– Джордж Дрейк. Опять ты, – сказала она, и ее голос был похож на замерзший уксус. – И новенькая девочка. Входите.

Пруденс делали выговор недолго.

– Я даю тебе шанс, – сказала ей директриса, – потому что ты новенькая. И из-за твоего недавнего горя. – Думаю, она имела в виду гиппопотама. – А теперь возвращайся в класс. Не ты, Джордж. С тобой я еще не закончила.

Я получил наказание и должен был остаться после уроков.

Пруденс ждала меня в коридоре.

– Ну?

– Остаюсь после уроков. – Я пнул ближайший стул. – А я собирался в Вормстолл. Теперь опоздаю. Они решат, что я не приду.

– Я могу пойти, – предложила Пруденс. – Я им объясню…

– Объяснишь что? – я злился на всех и особенно на девочку, потому что она была рядом. – Что я наказан и тупо сижу в школе, а ты нет, и поэтому ты Более Подходящий Человек для этой работы? Тебе меня не обдурить, с твоими нет-мамы и нет-папы и твоим гиппопотамом. Ты хочешь показаться милой, а мечтаешь украсть у меня работу, вот и все. Ты не просто велосипедный воришка. Ты – вор работы!

– Это неправда. Я имела в виду другое… – начала Пруденс, но я не стал ее слушать и убежал. Я пронесся мимо библиотеки, шкафчиков и таблички «Не бегать» в коридоре, оставив ее далеко позади. Запыхавшийся и злой, я вернулся в класс, как вдруг вспомнил про единорога – совсем забыл о нем спросить! А теперь возможность упущена – я больше не собирался разговаривать с Пруденс.

* * *

Мисс Триппс разглагольствовала о том, что настала очередь нашего класса подготовить представление.

– Поскольку недавно был День Святого Георгия, – вещала она, – думаю, будет уместно сделать что-нибудь по теме святого Георгия и дракона. Небольшое представление. Нам потребуется рассказчик, принцесса и еще как минимум трое, чтобы сыграть дракона. И, разумеется, святой Георгий…

Почти все девчонки задрали руки вверх и стали наперебой пищать, что они хотят быть Принцессами. Все, кроме Пруденс.

– Принцессой будет Милли, – объявила мисс Триппс. Милли всегда играет роль принцесс из-за своих длинных волос

– Я буду святым Георгием, – заявил Натан. – Я убью глупого дракона. – С помощью линейки он показал, как это сделает. – Убью его насмерть. Насмерть. Насмерть. Насмерть. – Он ткнул линейку в Элис, сидевшую впереди. – А потом разрежу на кусочки и засуну в пирог!

– Пусть Джордж будет святым Георгием, – возразил Джош. – У него имя подходящее.

Несколько учеников с ним согласились.

– Да! Пусть Джордж!

– Ну давай, Джордж! – протянула Милли. – Не хочу, чтобы меня спасал Натан. О-о-ох!

– Итак, Джордж? – спросила мисс Триппс. – Сможешь ли ты впервые в жизни побыть святым?

Я раскрыл рот и снова закрыл. Неделю назад я был бы польщен. Когда мы ставим сценки, мне почти никогда не достаются важные роли. Мне доводилось бывать Деревом или Третьим Ежом и тому подобное. Сейчас мне предлагали главную роль. Но хотел ли я ее?

Я представил, как миссис Линд покачала бы головой, глядя на меня. Разве я не обещал защищать редкие создания? Да, от меня не требовалось убивать настоящего дракона. Но все же…

– Не могли бы мы слегка изменить сюжет? – без особой надежды спросил я. – Чтобы святой Георгий не убивал дракона? Он мог бы дать ему что-нибудь поесть и отпустить обратно в пещеру…

– Исторически неверно! – выпалила мисс Триппс. – Очень глупая идея! Ну же, Джордж, соберись: ты хочешь быть святым Георгием или нет?

– Нет, – решил я. – Не хочу.

– Дело твое, – фыркнула мисс Триппс. – Если не хочешь участвовать, тогда будешь задней частью дракона. Там даже тебе, Джордж, не удастся все испортить!

* * *

На спектакль пригласили родителей. Маме нужно было работать в магазине, Фрэнк – идти в школу, но Гарри сказала, что придет, потому что моя школа была как раз по пути в колледж.

– Ты снова будешь в костюме головастика? – спросила она.

Я нахмурился. Наш последний спектакль был посвящен пунктуации. Мисс Триппс заставила меня и Элис одеться знаками препинания.

– Я часть дракона. Задняя часть. Мэтт – голова, Фазал – середина, а я – зад. Ты увидишь только мои ноги, можешь не беспокоиться.

– Такое я ни за что не пропущу, – заверила меня Гарри.

* * *

Костюм дракона смастерили из картонных коробок, использовав кучу зеленой краски и старых зеленых занавесок. Мэтт был единственным, кто хотя бы что-то видел. На его голове тоже красовалась картонная коробка, но в ней имелись прорези для глаз. Фазалу пришлось согнуться и, спрятавшись за занавеской, держаться за талию Мэтта. Я тоже согнулся и ухватился за Фазала, а длинный зеленый драконий хвост-сосиска тащился далеко позади меня. Мы не видели ничего, кроме кусочка пола и своих ног.

Фазал сказал, что у него от этого разболелась спина.

– Перестаньте всем мешать, – приказала мисс Триппс. – Вам не придется надевать костюм, пока не настанет время. А сейчас не путайтесь под ногами.

Мы осторожно выглянули из-за двери и стали наблюдать за тем, как ученики стекались в зал и рассаживались на полу. Родителям разрешили сидеть на пластиковых стульях вдоль стен. Я заметил Гарри. Она принесла попкорн и напиток, будто пришла в кино, и строчила кому-то сообщения в телефоне. Рядом с ней в солнцезащитных очках сидела Даймонд Пай, мачеха Пруденс, и сосала очередной леденец на палочке. Сегодня ее волосы были не розовыми, а черными. Женщина явно скучала.

– Не знаю, зачем она пришла, – прозвучало у меня над ухом. Это была Пруденс в костюме деревенской девушки. – Она же не может заменить маму.

Вдруг над нами нависла мисс Триппс:

– Тс-с! – прошипела она. – Без разговоров! Мы уже начинаем!

Рассказчиком был Джош.

– Добро пожаловать на представление 6 «Т» класса, – громко произнес он. – Надеюсь, вам будет интересно.

Особенно интересно не было – до тех пор, пока святой Георгий пластиковым мечом едва не выколол глаза одному из деревенских жителей. Бедняга заплакал, моргая и размазывая сопли. Затем святой Георгий сбил украшенную драгоценными камнями корону принцессы.

– Ой! Смотри, что ты делаешь, Натан, тупица! – вскрикнула Милли.

Позади послышался стон мисс Триппс.

– Быстро, мальчишки! – она начала запихивать меня и Фазала под занавеску. – Выбирайтесь отсюда. По крайней мере, дракона он должен убить!

Сомнений не было: Натан делал все возможное, чтобы нас убить, – резал, бил и колол. Мэтт блуждал впотьмах, потому что его картонная голова из-за удара съехала набок. Он споткнулся о собственные ноги и умер прежде, чем было нужно. Державшийся за него Фазал тоже упал. Как раз вовремя оторвавшись от Фазала, я вцепился в свою часть занавески. Натан пронзил меня мечом – было больно. Я раздраженно пнул нахала. Он заорал, чем очень меня порадовал. Я ударил его снова, и Натан упал.

Третьеклассники, которые, скрестив ноги, сидели ближе всего к сцене, галдели громче всех.

– Задница дракона убила святого Георгия! – визжали они. – Да! Так его! Так!

Душная темнота рассеялась – удары Натана проделали бреши в занавеске. Сдвинув материю так, чтобы одна из дыр оказалась на уровне глаз, я снова обрел зрение. Я увидел озадаченных родителей, которые старательно делали вид, что все в порядке. Увидел Гарри – сестра ухмылялась и делала фотографии на мобильный. Увидел директрису – та прочищала горло, поднимаясь со стула. Я даже видел дальнюю часть зала, где огромные окна-арки выходили на детскую площадку. Вдруг я заметил кончик хвоста, скользнувший между шведской стенкой и горкой. Кончик хвоста чего-то огромного и чешуйчатого…

Мортифер.

Кроме меня, его никто не увидел. Зрители сидели спиной к окну, а актеры смотрели, как Натан корчится на полу. Все, кроме Пруденс: она не сводила взгляда с детской площадки, и глаза девочки сверкали от возбуждения и восторга.

В любую минуту директриса могла произнести речь «Спасибо-что-пришли-а-теперь-пожалуйста-уходите». Тогда все родители встанут, обернутся, посмотрят в окно, и начнется суматоха. Приедет полиция и скажет, что Мортифер – опасный зверь. Может, они и правы, но этот опасный зверь живет у миссис Линд, и она хочет, чтобы он вернулся домой.

– Натан! Встань и убей оставшуюся часть дракона! – прошипела мисс Триппс. – Джордж! Ради всего святого, ложись на пол и умирай! Рассказчик! Продолжай!

– Гм-м, да… – сказал Джош. – Итак, дракон был повержен – по крайней мере, большая его часть, – а Джордж стал святым. – Все смотрели на Натана, который все еще катался по полу, схватившись за колено. Я не мог его так сильно ударить, ведь был в одних носках. – После этого все жили долго и счастливо, потому что драконов больше не было. Конец.