Текст книги "Десятый человек"

32 Неудачная шутка

Связанность – это зависимость, несвобода, ограниченность. От чего, чем? Разве она – не результат привязанности к гипотетической «воле», то есть выражению личного независимого выбора, со стороны того допущения, посредством которого то, что-Я-есть, отождествляется с тем, что называется «мной»?

Это означает лишь, что Я неправильно использую местоимение «я». Я его использую, как будто эта объективизация здесь вольна поступать, как «ей» вздумается, где «ей» это вздумается или когда «ей» это вздумается. Но такой возможности никогда не было и никогда не будет. Такой возможности нет, поскольку объективизация сама не может ничего сделать, так же как никакой механизм не может работать самостоятельно.

Как вообще получилось избежать видения абсурдности этой концепции? Это стало возможным лишь посредством представления или предположения невидимой, неощутимой, не оставляющей следа «сущности», управляющей механизмом, аналогично водителю в автомобиле, которая обозначает машину и водителя вместе как «я» и «меня», полностью отождествляясь с этим аппаратом. Неужели так сложно заметить, что эта вымышленная личность в действительности не существует, что эта гипотетическая «сущность» – просто концепция?

Это проявление мнимого выбора и принятия решений, эта последовательность беспрестанных намеренных действий или своеволия, называемого «волеизъявлением», и есть связанность, и вытекающий отсюда конфликт, переживаемый как страдание, основан на гипотетической необходимости действовать, проявляя волеизъявление.

Отказ от этой ерунды должен уничтожить причину связанности, где связанность – это связанность для волеизъявления, выражаемого как «я», в приложении к конкретному феноменальному объекту. Благодаря пониманию несостоятельности этой концепции не остается ничего, что может быть связано, и ничего, что могло бы страдать в качестве «меня».

Ведь Я – то есть то, что Я есть, и все, что Я есть, – не объект. Само слово «Я» указывает на это. Так что может быть связано, где тут какой-то «я»-объект, чтобы страдать, и откуда взяться конфликту и с чем?

Эта мнимая «сущность», невнятная и безосновательная гипотеза, действует только как «волеизъявление». Я как то, что я есть, не обладаю никаким «волеизъявлением», поскольку Я не объект, чтобы им обладать. Я не действую, нет никакого деятеля, поскольку «деятель» – это концепция в уме, которая не может действовать сама по себе. То, что Я есть, свободно от малейшего следа объективности. Снова повторю – ни при каких обстоятельствах Я не являюсь какой бы то ни было «сущностью».

То, что Я есть, феноменально выражается как видение, слышание, чувствование, ощущение вкуса и запаха, думание, но нет никакого «я»-объекта, который видит, слышит, чувствует, ощущает вкус и запах или думает. Как тогда Я могу проявлять «волеизъявление», выбор, решать, соглашаться, отказываться или паясничать в каком-либо феноменальном спектакле?

Объекты «живут» посредством чувств, или «проживаются» через чувства, а Я есть их чувствование. Если Я функционирую таким образом, объекты живут так, как и должны, и нет нужды в понятиях связанности, конфликта или страдания, поскольку Я не проявляю и не могу проявлять «волеизъявление», приводящее к ним.

«Мы» – абсурдные шуты, чьи шутки – «хотеть», «желать», «стремиться», «надеяться», «сожалеть»! Неудивительно, что шуты пользуются славой трагических персонажей!

33 Темница

Иллюзия отделенности возникает из-за кажущегося присутствия объектов, которые воспринимает их гипотетический субъект.

Отделенность сама по себе – необходимое условие, от которого зависит понятие связанности, и ее устранение влечет за собой исчезновение идеи связанности.

Но гипотетический объект – это объект, чьим воспринимающим является сама природа восприятия, так что воспринимающий и все воспринимаемое есть неделимая тотальность в Бхутататхате, или Целостном Уме.

Осознание целостности не оставляет никакого центра, к которому можно было бы применить понятие отделенности, так что единственно возможным становится вездесущее Я.

Такое осознание – это полное освобождение от одиночного заключения в темницу «себя».

34 Здесь и Сейчас

Нет ни судьбы, ни свободы воли,

Ни пути, ни достижения. Это окончательная истина.

Из «Коротких стихов»

Эта фраза Раманы Махарши прямо отвергает сами концепции, как и их применение чисто на основании умозаключения.

«Судьба», как и «свобода воли», – это слова, которые пытаются описать концепцию, подобно «пути» и «достижению». Они не относятся к чувственным восприятиям, истолкованным как независимо существующие объекты, это просто структуры в уме, чье существование чисто умозрительно, то есть совершенно концептуально.

Таким образом, у них не может быть собственной природы, поскольку любая относящаяся к ним природа будет полностью зависеть от мнимой «сущности», к которой они прилагаются в качестве концепций. Они по сути – ничто, и их истинность или ложность зависит от истинности или ложности той «сущности», которой они принадлежат и чье поведение они призваны объяснять.

Отсюда следует, что если есть какая-то «сущность», то возникает вопрос: есть ли у нее «судьба», проявляет ли она «свободу воли», есть ли у нее «путь» и может ли она похвастаться «достижениями».

По-видимому, на этот вопрос можно ответить двумя способами: спрашивая пробужденных Учителей или спрашивая себя. Что касается первого способа, я думаю, что буду прав, утверждая, что во всей адвайте, будь то веданта или буддизм, все великие и известные Учители категорично заявляли, что никакой сущности никогда не было, нет и быть не может. Будда отмечает этот факт девятнадцать раз в одной только короткой Алмазной сутре.

Что же касается нас самих, каждый из нас может попытаться обнаружить такую сущность субъективно или объективно. Результаты моих собственных попыток, если это представляет какой-то интерес, оказались абсолютно и, на мой взгляд, несомненно отрицательными. Так что мне кажется разумным утверждать, что объяснение великолепно категоричной фразы Раманы Махарши заключается в том, что нет никакой сущности, чтобы иметь судьбу, нет никакой сущности, чтобы проявлять свободу воли, как и нет никакой сущности, чтобы следовать пути или достигать цели.

Не следует ли отсюда, что если мы проживаемся без попыток «волеизъявления» со стороны мнимой «сущности», мы можем спросить, что вообще может заботиться и беспокоиться, ибо исчезновение гипотетического «пути» вместо «достижения» приводит лишь к нашему нормальному и вечному состоянию здесь и сейчас?

Замечание: Сущность нуждается в таких умозаключениях, как «пространство» и «длительность», сущность подвержена ограничениям, сущность – это объект, который нуждается в субъекте.

35 Главный вопрос

Где Я?

Я там, где нет не вещей.

Другими словами:

Я там, где нет вещей, которые на самом деле не являются «вещами», то есть не вещей.

Это двойное отрицание Шэньхуя, выраженное словами настолько ясно, насколько это возможно.

Давайте выразим это местоимением:

Что Я?

Я то, что не есть не вещь.

Другими словами:

Я то, что не есть какая-либо вещь, которая на самом деле никогда не является «вещью», и потому не вещь.

Не знаю, возможен ли более точный указатель на то, что мы есть.

Замечание: Конечно, вместо общего слова «вещь» мы можем сказать «объект», «дхарма», «феномен»: все они описывают компоненты концептуальной вселенной, в которой проявляются все феномены.

Говоря обычными словами, субъект и объект, или ноумен и феномен, больше не разделены: то, что я есть, – это то, что каждый из них и они оба есть, когда не являются одним из двух.

36 Устранение противоположностей

Все противоположности есть пустотность ума – или то, что мы есть, – и воспринимаются таковыми, когда осознаются свободными от противостояния.

«Пустотность ума» – это то, что остается, когда ум освобождается от ума.

Мы не можем воспринимать противоположности как неразличающиеся, не видя в то же время их различия – не понимая, почему и как они фундаментально и неизменно различаются как феномены. Само их сущностное феноменальное разделение, или разделение-на-два, определяет их ноуменальную неразделенность и неделимость, так же как, или благодаря чему, сама концептуальная отделенность феноменов от ноумена является истинным выражением их абсолютной или неконцептуальной идентичности.

Все они – просто отсутствие неконцептуальности, то есть они являются тем же, чем является любая концепция, которая на самом деле как концепция не является «вещью», а потому ее вообще нет.

Сами противоположности не отличаются от своих составных частей по той же причине, то есть потому что они есть то, чем не является никакая вещь, которая в действительности никогда не является «вещью», то есть является «не вещью».

Этические и эмоциональные противоположности

Никакое действие не может быть ни «правильным», ни «неправильным», потому что никакого намеренного «действия» не существует, а ненамеренное действие, будучи неизбежным, не может быть как-то оценено. Следовательно, не существует ничего, что можно было бы оценить как «правильное» или «неправильное», и эти оценки могут существовать лишь как безосновательное произвольное суждение.

«Нравится» и «не нравится» – это также эмоциональные реакции со стороны псевдосущности, существующей исключительно концептуально. Будучи относительными выражениями произвольного предположения, они абсолютно недействительны и сами по себе, и как их более развитые представления – «любовь» и «ненависть». Таким образом, их различие обманчиво.

Все прилагательные пусты, так как все существительные, к которым они могут прилагаться, существуют лишь как концепции. Следовательно, все различия между противоположностями – лишь феноменальные интерпретации.

«Результат» и «метод» – одно, то есть ни одно из них не может быть причиной или следствием другого. «Методы» могут следовать за «результатами» во временнóй последовательности, иными словами, может казаться, что они следуют из «результатов» и наоборот, но это противоположные проявления, лишенные каких-либо различий, кроме кажущихся. Они предлагают готовое средство постижения того, что причина и следствие также, по сути, изначально нераздельны.

Это также касается «различия» и «тождественности» (не-различия), что упраздняет «противоположности», которые и не различны и не тождественны; и также это касается видения этой взаимной пустоты и ее не-видения (то есть неосознавания ее не-видения), поскольку все это – одновременные и в то же время спонтанные апперцепции.

37 Сущностное определение

Субъект и объект – два объективных лица того, что они есть субъективно и что иногда абсурдно и непонятно описывается как «срединный путь».

То, что они есть субъективно, можно познать лишь как Пустоту, поскольку такое познавание – попытка объективировать что-они-есть, в то время как ничто не может быть познано, так как познающее не может познать само себя.

Пустота, однако, не является пустотой, так как она есть Я. Они есть то, что мы есть и что Я есть – для каждого воспринимающего существа.

А Я есть присутствие отсутствия всего, что кажется существующим.

Комментарий

Эта формулировка применима ко всем парам «противоположностей», например, ко всему, что называется «лицом и изнанкой», «орлом и решкой», «передом и задом», «здесь и там», «этим и тем». С феноменальной точки зрения это взаимоисключающие альтернативы – или один, или другой.

«Я или другой», «ноумен или феномен» не различны, поскольку все они с концептуальной точки зрения – объекты, даже «субъект» и «ноумен». Но если заменить «или» на «и» или если между ними поставить дефис, как, например, «субъект-объект», каждая пара будет рассматриваться как единый объект, которым они не могут быть прямо, но могут быть в результате взаимного отрицания, при котором «и» меняется на «ни одно, ни другое».

«Ноумен или феномен» – это основная пара противоположностей, поскольку одно означает источник всего, что может быть, а другое определяет всякую вещь, которая может возникнуть. Следовательно, они включают в себя всё.

Если их рассматривать объективно, то есть если их вообще рассматривать, они будут отрицательным и утвердительным лицом того, что мы есть субъективно, как и любая другая пара «противоположностей», поскольку в таком случае они обе объективизируются. Таким образом, они суть свое взаимное отрицание, или отсутствие не-феноменов. Но они также есть и то, что мы есть, что каждый из нас есть как Я. Феномены – это то, чем мы кажемся в результате интерпретации чувственного восприятия, а ноумен – это то, что каждый из нас есть прежде этого воспринимающе-концептуализирующего процесса, то есть соответственно проявленное и непроявленное.

Это, конечно, может быть сказано только личным местоимением «Я». Но, принимая во внимание, что, с одной стороны, «Я» как существительное подразумевает либо ноуменальность, либо феноменальность, с другой стороны, как местоимение оно не подразумевает ни то ни другое. Свободное от каких бы то ни было качеств, оно выражает начало начал феноменов, источник того, с чьей помощью феномены проявляются и во что полностью погружаются в субъективизации.

Никакие слова или формы слов, никакие звуки или символы не могут обозначить смысл «Я», которое Рамана называл «Я – Я», но даже этот санскритский оборот недопустим, хотя лучше не скажешь. Почему? Просто потому, что сама попытка выразить, то есть объективировать это, будет отходом от того, что оно есть, отходом от того, что отходит.

38 Мысль: что это?

Любая мысль – объективизация.

Чего? Того, что Я есть.

Следовательно, Я могу объективировать то, что Я есть?

Действование через промежуточный объект от момента к моменту в качестве промежуточного субъекта, то есть «феноменального субъекта», – такая мысль не может объективировать или создать объективизацию того, что-Я-есть, поскольку то, что Я есть, – это то, что есть мысль, а опосредованная мысль не может помыслить саму себя.

«Непосредственную мысль» Шэньхуй определил как «абсолютную мысль», иногда ее переводят как «мысль Абсолюта». Жизнь согласно абсолютной мысли – это неопосредованная жизнь, которую я обозначил термином «жизнь без волеизъявления», или у вэй, как жили Учители.

Жизнь согласно опосредованной мысли – это жизнь тех людей, которые путают промежуточный субъект с сущностью из-за иллюзии его действования и отождествляют себя с ним, оказываясь, таким образом, в иллюзорной связанности. Опосредованная мысль все объективизирует, поскольку объективизация – это и ее функция, и то, чем она является. Она объективизирует все вещи, кроме себя, поскольку это не вещь, и Это, то есть непосредственную мысль, она не может сделать объектом.

Но непосредственная, или абсолютная, мысль – это процесс объективизации того, что-Я-есть, то есть того, чем мы являемся как воспринимающие существа, это процесс, создающий видимую вселенную и поддерживающий ее в видимой непрерывности, которая представляет собой временнόй аспект пространства-времени. Она не может объективировать себя в каком-то ином виде, кроме как в виде этой видимой вселенной, поскольку она не может, непосредственно или опосредованно, объективировать себя как-то иначе, кроме как в виде феноменов, ведь сама по себе она не имеет объективных качеств, чтобы восприниматься как объект. Попытки самообъективизации посредством промежуточного субъекта, таким образом, возможны лишь через восприятие отсутствия, преобразованное в понятие «Пустоты», поскольку то, что воспринимается, пусто, лишено всех объектов, и тогда это – объектное проявление того, что-Я-есть. Феноменально то, что Я и все воспринимающие существа есть субъективно, – это пустота объективности. Будучи абсолютно необъектным, то, что мы есть, – это недоступный восприятию источник всего, сам не существующий как «что-то».

Что касается его природы, указания сведущих никогда не выходили за рамки таких понятий, как «свет», «цвет», «блаженство», «бесконечное осознавание», на санскрите «сат-чит-ананда», подразумевая невыразимое самосознание, свободное от «формы», «силы», «характеристик» и вообще каких бы то ни было качеств. «Я» можно концептуально проиллюстрировать как «безграничную потенциальность», непроявленную дхьяну, проявляющуюся посредством праджни – ее познающего проявления, которая в качестве «мысли» является субъектом этих наблюдений.

Когда опосредованная мысль замирает, остается непосредственная мысль, вездесущая и вечная, и таково то, что Я есть, но она никогда не сможет описать, что она такое, поскольку тогда она будет описыванием того, что описывает то, что описывается.

Непосредственная мысль, неконцептуальная и, следовательно, недвойственная – то есть не расщепленная на субъект и объект – будучи тем, что есть, не может быть связанной.

39 У Нэн

Не должно быть никакой разницы, избавляемся ли мы от «себя» или «других», поскольку избавление от одного из двух устраняет обоих.

Метод, предложенный Учителями, заключается в «прекращении думания», поскольку тогда ни «я», ни «другие» больше не существуют. Выражение «прекратить думать» означает прекращение думания от лица какого-то «я», так как чистая мысль, «абсолютная мысль», «непосредственная мысль», «единственная мысль» (то есть недвойственная мысль), у нэн, – это то, что есть мысль, когда нет мыслящего.

У Вэй

Жить тотально – значит перестать жить частично, как мы обычно это делаем, то есть «жить» не больше, а меньше, в контексте намеренной жизни.

Перестав жить намеренно, мы неизбежно будем жить тотально, что называется у вэй.

Тогда больше не останется конфликта между ноуменальностью, которая есть мы, и концептуальной «сущностью», представляющейся неким «я», – конфликта, вызывающего страдание и ощущение связанности.

«Жить в тотальности» означает, что наша феноменальность полностью заключена в ноумен, который, в буддийской терминологии, представляет собой неразделимую сансару и нирвану.

40 Путаные кусочки и мучительные отрывки. II

Оставь объекты присматривать за самими собой и осознай отсутствие их субъекта как объекта.

* * *

«Не-пребывающий» означает не пребывающий в каком-то «я».

* * *

То, что есть «я», есть «другой»;

то, что есть «другой», есть «я»,

А это, которое есть Я, – не «я» и не «другой».

* * *

Диалектический ум, разделенный на субъект и объект, размышляющий с помощью сравнения противоположностей, неизбежно видит такие противоположности и вообще все противоположности как различные.

Но целостный ум, ноумен, так же неизбежно видит их как не различное.

Достаточно просто и довольно очевидно? Несомненно.

* * *

Каждый «другой» становится (или есть) «я» по отношению к самому себе, и каждое «я» становится (или есть) «другим» по отношению к другому «я». Это и есть то, что представляют собой «индивидуумы».

* * *

«Иисус сказал им: Когда вы сделаете два одним…, тогда вы войдете в Царство [Небесное]». Евангелие от Фомы

* * *

Разрешение противоположностей – это их совпадение во взаимном отрицании.

* * *

Функционирование и потенциальность, известные как Функционирование Потенциальности, – это праджня-ищущий и дхьяна-искомое. Найти ищущего – значит найти искомое. «Мы» – это ищущий, видящий, воспринимающий, познающий, «мы» – это праджня. И «мы» – искомое, видимое, воспринимаемое, познаваемое, мы – дхьяна. И их отсутствие как праджни-дхьяны – это то, что мы есть.

* * *

Взаимосвязанная противоположность «феноменального» – это не «ноуменальное», а «не-феноменальное». «Ноуменальное» есть отсутствие «не-феноменального».

Почитание

Он – лучший пес, чем я человек, а иногда и лучший человек.

Я не глажу его, я кланяюсь ему.

Я назвал его своим псом и теперь не уверен, что я его человек.

* * *

Пустота должна также быть свободна от пустоты.

* * *

Ты? Ты – кем бы ты ни был – всего лишь ошибка восприятия или неверное толкование фактов.

Не-объектные отношения

Мое отсутствие в качестве «меня» – это мое присутствие в качестве Бога, а «твое» отсутствие в качестве моего объекта – это «твое» присутствие в качестве Бога, так что наше взаимное отсутствие в качестве «нас» (субъекта и объекта) – это наше взаимное присутствие в качестве Бога. Это не-объектные отношения.

* * *

Еще одна курьезная деятельность – это попытка избавиться или убежать от «себя». Как тень может уничтожить себя?

Тень исчезнет в тот миг, когда то, что ее отбрасывает, перестанет видеться таковым, поскольку тогда нечему будет отбрасывать тень.

* * *

К чему отрицать себя?

Кто кого отрицает?

К чему искать себя?

Кто кого ищет?

Вас не двое!

Ты не можешь найти себя или отсутствие себя.

Ты – это ты сам, но ты не знаешь, кто ты, и

Твоя догадка неверна!

* * *

Я думаю, что я действую, что «я» действует меня,

Но все это время я снюсь тому, что-Я-есть.

* * *

«Кажущееся» и «реальное» – не различны. Почему так? Потому что они оба – слова для обозначения того, что предполагают наши ощущения.

Определение

Субъект – это в действительности тотальный объект. Как тотальная объективность, он есть тотальная субъективность. «Он» – не одно, не другое и не оба, но может осознаваться как абстрактная тотальность. Будучи названный «субъектом», это объект, будучи названный «объектом», это субъект. В их взаимном отрицании он остается как Я.

Отрицание есть Приятие

Отрицание подразумевает приятие, потому что отрицается «я»-природа, или независимое существование феноменальных объектов, и это соответствует приятию этих самых феноменальных объектов как видимостей, так что сопротивление им исчезает и они принимаются как проявление того, что мы есть.