Текст книги "Откуда это в тебе взялось. Найти истоки своих ран, чтобы исцелиться"

Часть I
Корни

1
Ваше прошлое – это ваше настоящее

Перед сеансом я получила анкету, в которой было совсем немного информации.

Наташа Харрис, 38 лет

Хочу понять: мой парень – это тот человек, с которым стоит связать жизнь, или нет? Сильно беспокоюсь. Вы поможете?

Наташа работала с психотерапевтом впервые. Подруги наконец убедили пойти ко мне. Она одновременно нервничала и радовалась первому сеансу.

– Очень нужно. Спасибо, что нашли время. Долго не решалась, но больше не могу. Да и подруги устали от жалоб. – Наташа нервно рассмеялась.

Я улыбнулась.

– Им и вправду надоело слушать одно и то же все годы.

– Вы давно дружите? – спросила я.

– О, с детства. Тридцать с лишним лет.

Жалобы, которые выслушивали подруги, касались не только парня Наташи, но и всех ее мужчин. С тех пор как она вообще начала встречаться с ними.

– А что они обычно слышат от вас?

– Сомнения. Они говорят: я просто ищу, чтобы что-то было не так, понимаете? Я не знаю. Наверное, действительно отталкиваю тех людей, с которыми мне хо– рошо.

Я видела, что происходит у Наташи в голове. Слова других людей явно повлияли на ее представления о себе. Наташе было трудно понять, что она чувствовала, признать то, что она знала, и прояснить, что было правдой для нее.

– Похоже, подруги много чего говорили. Но мне любопытно знать, что именно вы считаете правдой о партнере и ваших отношениях.

– Клайд – прекрасный. Он умный, привлекательный, интересный, успешный, такой добрый и внимательный. В нем, кажется, нет ничего плохого. Все думают, что он – находка, что я наконец-то встретила свою половинку.

– Вы думаете, в Клайде есть какой-то подвох? – прервав, я попыталась вернуть Наташу к ее собственному восприятию партнера.

– К нему никаких претензий. Я просто думаю… наверное, что-то не так или вдруг что-то будет не так. Может быть, я что-то упускаю, понимаете? Это как думать, что, если одна из туфелек вдруг упадет с ноги.

– А в других отношениях туфелька падала?

Моя внезапность удивила ее.

– Не думаю. Нет.

– А в вашей семье когда-нибудь падала вторая туфелька? – продолжила я.

Наташа сделала паузу, озадаченно глядя на меня.

– Не думаю, что это как-то связано с моей семьей. Почему психотерапевты так любят говорить об этом? У меня было замечательное детство. Не думаю, что вы там много найдете. Лучше просто выяснить по поводу Клайда.

Именно в такие моменты я внутренне (с любовью!) усмехаюсь и думаю о психологе Брене Браун. Она рассказывала, как пыталась установить границы с психотерапевтом на первом сеансе: «Никаких семейных проблем, никаких детских штучек, мне просто нужны рабочие стратегии».

Такой подход не сработал для Брене, не сработает и для вас. Потому что (хотите вы это признавать или нет) «семейные проблемы» и «детские штучки» лежат в основе практически всего.

Возможно, это не то, что вы хотели услышать. Можете считать, что давние события абсолютно не влияют на вас сегодня. Вы выросли и полностью сформировались как личность, верно? Трудно поверить, что события, например, десятилетней давности все еще управляют вашей жизнью.

Но я знаю точно. Ваше прошлое создает модели, которые влияют на ваше поведение сейчас.

Вы зрелая личность, многое изменилось, но вы все еще звено в цепи из нескольких поколений. Семейная система управляет частями вашей жизни, в большей или меньшей степени. Ваше прошлое правит бал – ваш бал – и если вы этого не осознаете, то, скорее всего, страдаете.

Прошлое живуче, мой друг. Чем больше вы отворачиваетесь от него, тем больше оно преследует и требует вашего внимания. Вы никогда не задумывались, почему снова и снова ссоритесь по одним и тем же поводам? Никогда не задумывались, почему продолжаете выбирать одних и тех же партнеров? Задумывались, почему реагируете на что-то одинаково, даже если не хотите? Или почему ваш внутренний критик повторяет одни и те же недобрые слова? Это ваше прошлое, которое требует внимания. Это «детские штучки». Они влияют на вашу жизнь сегодня, и об этом полезно знать.

Наташа не хотела тратить время на свое детство. Это о многом говорит. Придется немного поработать вместе. Путешествие в историю ее семьи неизбежно раскроет важные связи между прошлым и настоящим. Наташа увидит связи между семьей происхождения и проблемами, вплетенными в ее сегодняшнюю жизнь. И тогда она начнет понимать: то, что испытывает с Клайдом, не так просто и поверхностно, как казалось сначала.

Наташа отнюдь не исключение. Большинство моих клиентов не считают важным и полезным посмотреть на динамику семьи, на обусловленность, которая их сформировала. Они хотят поговорить о том, продолжать отношения или нет. Наташа знала, что помолвка не за горами (Клайд уже выбирал обручальные кольца), поэтому не хотела тратить время на изучение чего-то другого, кроме этих конкретных отношений. Остаться с Клайдом или сбежать от него – вот вопрос, который не давал покоя.

Разумеется, с ее точки зрения это имело смысл. Большинство людей предпочли бы сосредоточиться на том, куда они направляются, а не на том, откуда они пришли. Но чего Наташа не понимала, так это того, что изучение только Клайда удерживало ее от обретения ясности. Следующие два месяца нашей работы Наташа не просто изучала свое детство и прошлые отношения. Она узнала новое о родителях и сестре. В конце концов многое начало обретать смысл – в отношении Клайда и других проблем, с которыми девушка пыталась справиться годами.

* * *

Стоит потратить время на изучение своей семьи происхождения… но это не всегда легко. Это то, чем мы будем заниматься вместе на следующих страницах. Если мы не изучим приобретенные нами модели поведения, то обречены повторять их (порой разрушительно). Как Наташа.

Как и многие другие, до своего переломного открытия Наташа считала, что ее детство было идеальным. Брак родителей все еще воспринимался целостным, а семейная система, в которой выросла, – любящей. «Мне не на что жаловаться. У меня было замечательное детство. Нелепо искать какие-то недостатки, особенно когда многим другим было тяжелее, чем мне».

Наташа пала жертвой, во‐первых, идеализации, а во‐вторых, того, что я называю «сравнением ран». Она не разрешала себе принять истинную историю детства, потому что «другим было хуже». На самом деле это были люди из ее окружения. Подруга, с которой жестоко обращался отец. Еще одна подруга, чья мать умерла, когда ей было тринадцать. И еще друг, чей брат украл дома все деньги и спустил их на азартные игры.

«Вот это настоящие проблемы. Настоящие боль и душевные травмы», – сказала Наташа. Ее обиды и страдания не шли для нее ни в какое сравнение с болью как друзей, так и незнакомцев. Она не верила, что имеет право их чувствовать.

Мне показалось важным обратить внимание на то, как Наташа использовала слово «настоящие». Вот что я слышала между строк: «Моя боль и моя травма не так очевидны. Могут ли люди признать их, если это не так бросается в глаза? Могу ли я признать их для себя? Есть ли здесь место для моей боли?»

В прошлом Наташи была боль. Я слышала ее в голосе и видела между строк рассказа. Но пока девушка не сочтет эту боль достойной внимания, мы не сможем справиться с ней.

«Сравнение ран» – отвлекающий маневр, независимо от того, делается он в целях преуменьшения или преувеличения. Фокус внимания смещается от вас самих – от вашей истории, вашей уязвимости. В конечном счете – от вашего исцеления. Прошлое часто идеализируется (как и делала Наташа). Это попытка защиты. Если вы будете смотреть на свою семью через призму позитивного, вам не придется сталкиваться с болью, чувствовать себя нелояльным по отношению к родителям или казаться неблагодарным за их заботу и любовь. Кроме того, если прошлое не столь надежно, как вы его себе представляете, на вас может обрушиться чувство потери – из-за того, что было и чего не было. Вы можете испугаться, думая, чем теперь обернется настоящее и будущее.

Это парадокс, который многим трудно воспринять: критически относиться к своей семье происхождения – и в то же время отдавать дань той любви и тем усилиям, которые в ней были. Трудно одновременно удерживать в голове две противоречивые идеи. Но вы сильно рискуете остаться в своей жизни лишь сторонним наблюдателем. Это неизбежно, если вы не можете взглянуть на свои истории первопричин, на свою боль и травму. Неизбежно, если делаете пережитое меньшим или большим, чем оно есть на самом деле. И если застряли в идеализации.

Наташе нужно отказаться от сравнений, освободив место для своей боли, не размениваться на отвлекающие факторы. Ей нужно признать свою истинную историю первопричин. А для начала увидеть ту роль, которую она сама выбрала, пытаясь поддержать семью.

Дети вездесущи. Они постоянно наблюдают, подсматривают, чувствуют и осязают то, что происходит вокруг. Они внимательны к эмоциональным переживаниям других, часто предлагая обнять или поцеловать родителя, брата или сестру, которые, по их мнению, печальны или расстроенны. Порой удивительно, как дети замечают то, чего часто не замечают многие взрослые. Их интуиция по-прежнему остается целостной. Дети присутствуют здесь и сейчас. Они настроены на свое окружение. Они еще не научились прикрывать свою боль или боль других оправданиями или преуменьшением. Дети не боятся указывать на боль, которую замечают у других, инстинктивно хотят решить любую проблему, которую осознают.

Эта невероятная чувствительность к боли и стремление убрать ее часто приводят к тому, что ребенок начинает играть решающую роль в поддержании семьи. Например, он пытается эмоционально повлиять на других или даже быть «родителем» для младшего брата или сестры. Может быть, вы пытались отвлечь своих родителей от неприятностей, хотели облегчить им жизнь. Например, если у вас были брат или сестра с особыми потребностями, вы заметили, как устают родители. После этого вы стали играть роль ребенка, который не требует внимания, заботится о себе сам и пытается не усложнять жизнь другим. Чуткий ребенок видит, что необходимо, а затем берет на себя роль, которая, по его мнению, защитит его или всю семью.

Вот здесь и таится загвоздка. Та роль, которую вы взяли на себя давным-давно… Когда это было? Возможно, она все еще обусловливает ваши действия и реакции. Это один из главных рычагов, с помощью которого ваше прошлое влияет на вас. Вы можете бессознательно выбирать партнеров, дружбу или даже работу, где снова окажетесь в роли, которая очень хорошо знакома. Если вы были перфекционистом в семье, то могли сохранить свои перфекционистские наклонности в отношениях уже во взрослом возрасте. Если заботились о родителях, брате или сестре, то до сих пор можете чувствовать себя обязанным заботиться о нуждах каждого. Может, вы были «ребенком-невидимкой», который когда-то сделался маленьким и тихим, а высказывать свое мнение вам трудно и сейчас. Или, может быть, вы были «комиком» и до сих пор считаете себя обязанным всех развлекать. Но есть и более хитрый способ, которым детская роль просачивается в вашу жизнь: когда вы стараетесь отвергнуть ее. Если вы были доверенным лицом кого-то из родителей или эмоционально поддерживали его, то можете заметить, что не хотите делать то же самое с партнером. Любой признак эмоциональных потребностей со стороны партнера или друга может напомнить о том, насколько утомительным в детстве было поддерживать кого-то. Так утомительно, что теперь вы закрываетесь от любых связей, близости и боитесь быть уязвимым.

Роль, которую вы брали на себя тогда, была попыткой сохранить семью. Но сегодня такой необходимости может уже не быть. Та роль, которую брали на себя, сегодня может быть именно тем, что мешает вам исцелиться. Она мешает обнаружить и назвать свою глубокую обиду, справиться с ней, а значит – стать по-настоящему близким с нынешним партнером. Именно это и выяснилось, когда я говорила с Наташей. Она не решалась связать себя обязательствами с любимым мужчиной.

Шли недели, а Наташа продолжала настаивать на своем счастливом детстве. На сеансах я расспрашивала о ее страхах, связанных с «падением туфельки», о страхе, что однажды в Клайде «раскроется» нечто нехорошее. Мои вопросы про вторую упавшую туфельку в семье и прошлых отношениях не нашли отклика. Но однажды я спросила Наташу, скрывала ли она что-то сама, и дверца неожиданно открылась.

Когда ей было пятнадцать лет, она наткнулась на электронные письма отца. Нужно было сделать домашнее задание, компьютер сломался, и отец разрешил сесть за свой.

– Он, наверное, не помнил, что оставил страничку открытой, – сказала она, заплакав. – Вся цепочка этих писем была прямо передо мной. Я прочитала все. Не могла отвести взгляд, не могла понять… Какая-то женщина, не моя мать, рассказывала отцу, как сильно его любила, какими потрясающими были выходные, как ей не терпелось жить вместе. И отец писал то же самое в ответ. Так продолжалось годы. И никто не знал. Зашел отец. Я просто начала рыдать. Это была неделя, когда мама уехала в командировку. Сестра была на тренировке по баскетболу. Отец посмотрел на меня и сказал: «Пожалуйста, не говори маме. Я обещаю, что разорву все». Мы больше никогда не говорили об этом, я никогда не рассказывала маме. Отец прекратил роман – я регулярно проверяла его почту и телефон. Он сам разрешил. Это был наш негласный способ убедиться, что «соглашение» остается в силе.

Наташа замолчала и покачала головой, глядя в пол. Затем мы посмотрели друг другу в глаза.

– Вам пришлось нести тяжкое бремя, – спокойно сказала я. – Хранить такую тайну больше двадцати лет. Я могу только представить себе вашу боль и растерян– ность.

Наташа великолепно сыграла свою роль. Она так хорошо хранила секрет, в том числе и от самой себя, что тот почти растворился. Наташа позволила семье быть такой, какой она была всегда. Как будто ничего не случилось.

Неудивительно, что Наташа считала свое детство замечательным. Роль хранительницы тайны отвлекала ее от любой боли и печали, которые могли таиться в глубине. Но именно успех ролевой игры позволил прошлому обрести власть над девушкой, помешав найти более конструктивный путь в отношениях.

В детстве наверняка было множество моментов, когда вас просили или поощряли быть именно таким, как хотели родители. За это вы получали любовь, привязанность, безопасность или одобрение. Просьбы родителей были безобидными, но на самом деле они заставляли быть не совсем тем, кем вы были на самом деле. Вы, скорее всего, соглашались. Хотите знать – почему? Потому что запрограммированы на привязанность, а она необходима для выживания. Есть и иная причина: быть самым любимым и важным, желанным, избранным и защищенным – важнее всего остального.

Но потребность в собственной подлинности (аутентичности) не менее важна. Быть аутентичным – значит быть свободным. Быть полностью открытым самому себе и тем, кого впускаете в свое эмоциональное пространство. Аутентичность лежит в основе существования. Без нее наступает внутренняя гибель.

Аутентичность и привязанность – важные человеческие потребности. Однако доктор Габор Мате, специалист по работе с травмами и зависимостями, говорил: «Когда аутентичность угрожает привязанности, привязанность берет верх над аутентичностью». Многие из нас должны были выбрать. Чтобы сохранить связь с тобой, я должен бросить себя, или, чтобы остаться верным себе, я должен разъединиться с тобой. Подумать только, скольким людям, включая вас, приходилось и приходится делать выбор снова и снова.

В детстве мы обмениваем нашу подлинность на привязанность. Для нас это словно спасательный круг. Отличные оценки делают папу счастливым. Если ведешь себя тише, мама становится не столь раздражительной. Похудение привлекает внимание. Быть в порядке означает, что родители меньше переживают. Соглашаться – значит сохранить мир. Если помочь маме, она будет не такой грустной. Вы научились приспосабливаться, чтобы родители не бросали, не отвергали, не ненавидели, не критиковали, не судили и не отрекались от вас. Став взрослыми, мы, к сожалению, продолжаем заниматься тем же самым. Мы приучены делать это. Мы узнали, что ценность, приоритетность и принадлежность, а также доверие и безопасность обретаем тогда, когда меняемся сами, чтобы приспособиться к другим.

Именно в семье происхождения вы впервые учитесь предавать себя. Именно здесь учитесь отказываться от своего истинного «я» ради привязанности. Именно здесь начинаете менять облик, чтобы получить необходимое.

Подумайте об этом. Вы были убеждены, что быть кем-то другим, не тем, кто вы есть на самом деле, – это единственный способ получить желаемое. Если я стану тем, кем тебе нужно, я смогу гарантировать себе любовь, привязанность, одобрение, безопасность и признание. Это форма самозащиты, и вы изо всех сил старались приспособиться. Но рано праздновать победу, если стали успешным приспособленцем. В реальности это не дает пользы, которой желали. Даже если вы получаете одобрение за то, что принесли одни «пятерки», или за то, что «не вели себя эмоционально», в глубине души все иначе. Вы видите все насквозь и знаете: когда ваша ценность растет за счет отклонения от аутентичности – ей нельзя доверять. Неудивительно, что вы превращаетесь во взрослых, которые не уверены в себе и сомневаются в других. Неудивительно, что так трудно проявить себя по-настоящему и поверить, что другой будет любить, выбирать и уважать нас такими, какие мы есть.

История Наташи – прекрасный пример. Девушка стала успешным приспособленцем. Она подавила боль от неверности отца ради того, чтобы сохранить семью. И она так долго несла этот тяжелый груз, что больше не знала, как признать и собственную боль, собственную печаль, собственную потерю. Она променяла свое аутентичное «я» на привязанность к отцу (которому была важна тайна) и к матери (которую держали в неведении). Эта сделка лишала ее свободы, устойчивости. Мешала вместе с партнером идти к исцелению. Наташа сидела на обочине собственной жизни. Нерешенные проблемы прошлого диктовали историю жизни, вторгаясь в отношения и мешая сделать их лучше.

Я знаю, насколько заманчиво не спускать глаз с приза. Я знаю, что вы хотите смотреть вперед, но мне нужно, чтобы вы чаще оборачивались. События прошлого, все эти семейные дела, они имеют значение… большое значение. Если хотите исцелить свои отношения с самим собой и другими людьми, тогда необходимо понять истории ваших первопричин. Ваше незажившее и неразрешенное прошлое управляет вашей жизнью сейчас. Так быть не должно.

Наследие семьи, ее тайны, страхи и уязвимости передаются по цепочке поколений. Кое-что на виду: любимые праздничные ритуалы, семейные поверия или ужины с роллами по вторникам. Но другие традиции, передающиеся по наследству, нездоровы и даже коварны. Например, женщина, которая критикует вес дочери точно так же, как когда-то критиковала ее мать. Отец, чье терпение начинает иссякать, когда дети не оправдывают его нереалистичных ожиданий (хотя он ненавидел своего отца за жесткость и солдафонские правила).

Когда Наташа нашла любовную переписку своего отца, она начала сомневаться в других, а также в самой себе (что не менее разрушительно). Не осознавая этого на сознательном уровне, девушка начала жить с недоверием внутри. Она не знала, чему верить, а чему нет. Ее тянуло к «хорошим», безопасным людям, которых она описала бы как честных, добрых, внимательных и тактичных, но при этом всегда ожидала, что что-то пойдет не так. Преждевременный разрыв отношений стал ее способом защиты. Она не хотела ждать, когда же «упадет вторая туфелька», как это случилось десятилетиями ранее в отношениях с отцом.

Для Наташи все это не было очевидным. Она никогда и никому не рассказывала о предательстве отца. Это было заперто внутри до встречи со мной. На сеансах Наташа осознавала, что ее сомнения по поводу Клайда (беспокойство о том, что «что-то не так») были продолжением того масштабного внутреннего раскола, который пережила в детстве. Просьба отца удерживала ее в тупике. Секретность, которую девушка поддерживала сама с собой, заставляла выбирать безупречных партнеров, которые, как она верила, в конечном счете каким-то образом обманут ее. И лишь когда мы углубились в практику исцеления ее первопричин, она смогла освободиться от прошлого и нашла более здоровый путь.

Для многих (возможно, для вас тоже) работа по изучению первопричин хотя и жизненно важна, но не всегда легка. Сама мысль о том, чтобы оглянуться на детство, может пугать. Вас может страшить мысль о том, что вы там обнаружите. Вы сомневаетесь, сможете ли справиться с этим. Кроме того, работа может казаться отвлечением от очень важных текущих проблем.

Реальность такова, что многие обычно ждут до тех пор, пока не окажутся в кризисе. По своему профессиональному опыту могу сказать, что пары и отдельные люди обычно ждут дольше, чем следовало бы, прежде чем обратиться за поддержкой.

Состоите вы в отношениях или нет, наверняка замечали, как ищете более простой выход:

Я должен разобраться в этом сам.

Если я отправлюсь к психотерапевту, он найдет больше плохого.

Моя семья сделала все, что могла, и я не хочу ненавидеть ее, откапывая подробности.

Но что, если «копание» в истории первопричин даст точные ответы, которые вы искали все это время, и сделает вашу жизнь легче?