Текст книги "Желание неистового графа"

5

На следующий день

Беллингем прохаживался в холле дома Лоры. Он надеялся, что Джастин таки выберется из постели до полудня. Если же предпочтет потратить день понапрасну, то Белл ничего не сумеет сделать. Он предложил парню дать урок, памятуя об обещании повлиять на него. Однако он не собирался проводить все свое свободное время в попытке перевоспитать норовистого подростка. К тому же Лора не одобрила его инициативу.

Женский голос в холле заставил его остановиться. Это был голос Лоры. Ее речь отличалась мягкостью и придыханием. Вот черт. Он скоро начнет писать хвалебные оды ее нежному голосу.

Лора вышла в холл.

– Джастин сейчас спустится.

Белл заложил руки за спину.

– Хорошо.

Поверх ее белого платья была накинута голубая шаль, голову обвивала тщательно уложенная коса, наводившая его на мысль, что у Лоры очень длинные волосы. Однако определить это с точностью было невозможно, пока не вынешь из прически все заколки.

Белл велел себе не думать об этом, но его богатое воображение уже нарисовало нагую Лору с распущенными белокурыми волосами, ниспадающими на грудь. Ему нужно немедленно прекратить представлять ее обнаженной, чтобы не усугублять положение.

– Мне кажется, Джастин с радостью ждет урока фехтования, – заметила Лора. – Он этого не говорил, но рано встал к завтраку. А сейчас побежал наверх за перчатками, которые забыл захватить.

До них долетел стук каблуков по мраморному полу, и в холле появился Джастин с настороженным выражением лица.

– Вот ты и готов, – сказал Белл. – Ну что, поехали?

Джастин кивнул и последовал за Беллом на выход. Как только они заняли места в экипаже, Белл постучал тростью по потолку салона. Карета пришла в движение. Белл взглянул на молодого человека, сидевшего напротив, но Джастин отвернулся к окну. Воцарилось неловкое молчание. Очевидно, Джастин не знал, что сказать.

Беллу самому следовало найти тему для разговора.

– Сегодня мы начнем с основ, но как только ты научишься правильно держать оружие и укрепишь мышцы, то сможешь встретиться с опытным противником.

Джастин посмотрел на него с выражением цинизма в глазах.

– Вы это о себе?

– Да. Будешь тренироваться, со временем овладеешь фехтовальным искусством.

– Как давно вы фехтуете? – спросил Джастин.

– С девятнадцати лет. – Немного подумав, Белл решил разбавить правду, чтобы воодушевить Джастина: – Я хотел начать в твоем возрасте, но отец сказал мне, что я слишком тощ.

– Вы?

– Да, я был длинный и выглядел, как прут с большими ногами.

Джастин повеселел и даже фыркнул от смеха.

– Фехтование помогло мне развить мышцы, – пояснил Белл. – Только имей в виду, что для этого нужно время.

Джастин ничего не сказал, но хотя бы не нагрубил.

Больше они не разговаривали, пока экипаж не остановился у академии Анджело. Они выбрались из кареты и вошли в здание. В помещении стоял запах пота и звон клинков. В арочных нишах на стенах висели перекрещенные рапиры.

– Я представлю тебя Анджело, – сказал Белл. – Пойдем поговорим с ним, чтобы помог тебе выбрать оружие.

После того как Белл представил их друг другу, шевалье с непроницаемым выражением лица окинул молодого человека взглядом, затем поклонился и велел следовать за ним, чтобы подобрать оружие. Белл оценил клинки и сделал ряд предложений. Анджело согласился, что новичку лучше начинать с рапиры с рукояткой в форме пистолета.

– А пока я вас оставляю, – сказал Анджело.

В глазах Джастина снова проблеснула настороженность. Белл заключил, что защитная реакция юноши происходила из неуверенности в себе, и решил сделать его первый опыт максимально положительным.

Сняв сюртук, Белл продемонстрировал на своей рапире, как держать оружие.

– Ошибка новичков состоит в том, что слишком крепко сжимают рукоятку, – сообщил он. – Чтобы атаковать или парировать удар, кисть должна быть подвижной. Держи клинок, как хрупкую фигурку из фарфора.

Джастин расслабил ладонь, но тут же снова сжал ее.

– Для этого нужна практика, – сказал Белл. – Используй для захвата два или три пальца.

Джастин попробовал держать тремя пальцами и сумел расслабить ладонь. Обратив внимание на излишний изгиб запястья, Белл исправил его положение, затем показал, как согнуть локоть в боевой стойке.

– Держи клинок на одной линии со своим предплечьем, – указал он.

Джастин от усердия сдвинул брови.

– Вначале несколько скучновато, – заметил Белл, – но важно научиться правильно держать оружие.

– Да, – выдохнул Джастин, выдавая свою досаду.

– Мы поработаем над захватом в другой раз, а теперь займемся положением ног, – предложил Белл. – Носок передней ноги должен смотреть в сторону противника, а колено находиться на одной вертикали с носком.

Когда Джастин занял стойку, Белл кивнул.

– Ты стал правильно.

– Странное ощущение, – пожаловался Джастин.

– Однако ты быстро все схватываешь. У большинства новичков получается не сразу.

Джастин пожал плечами.

– Я пока что только одно понял.

– Техника станет твоей второй натурой, если будешь регулярно тренироваться, – поделился Белл.

– Пока все, чего я достиг, заключается в правильной стойке, – заметил Джастин. – Я даже не вспотел ни капли.

– Я тебя понимаю, – кивнул Белл. – Если хочешь фехтовать, нужно набраться терпения, и если ты готов работать над этим, то обнаружишь, что труд приносит свои плоды.

Джастин снова пожал плечами, желая казаться безразличным.

– В другой раз мы добавим к упражнениям выпады, – сообщил Белл.

Кто-то похлопал его по спине. Он обернулся и, увидев Колина, представил ему Джастина.

– А где Гарри?

– Его слуга сказал, что он еще в постели.

– Уже почти одиннадцать, – удивился Белл.

Колин прочистил горло.

– У него холостяцкий завтрак.

Белл кивнул, зная, что это выражение означает даму полусвета.

– Хотите сказать, что он развлекается в постели со шлюхой, – фыркнул Джастин.

– Очевидно, нет нужды защищать его нежные уши, – прищурился Белл. – Уверен, что ты слышал кое-что и похуже.

– И видел тоже, – вставил Джастин.

– Мы еще поговорим об этом, – предупредил Белл.

Джастин состроил гримасу.

– Поговорим, – повторил Белл.

Колин улыбнулся Беллу.

– Закончим сегодняшнюю тренировку импровизированным поединком?

– Он хочет покрасоваться, – сообщил Белл Джастину.

– Боишься, что я тебя обставлю? – усмехнулся Колин.

Белл выбрал клинок.

– Будь готов проиграть.

Пока Белл и Колин приветствовали друг друга, вокруг них собралась толпа. Белл пошел в атаку. Колин парировал, и Белл сделал второй выпад. Клинки с лязгом соединились. Белл и Колин тут же отступили, чтобы начать новую атаку. Белл сделал обманное движение и услышал, как его друг зашипел. Белл совершил стремительный выпад, Колин, обнажив зубы, отбил удар. Пот стекал по лицу Белла ручьями, и сердце бешено колотилось, когда их клинки снова со звоном соединились. Белл повторно ринулся в атаку, и Колин снова ее отбил. Но воинственный дух Белла победил.

Поединок закончился, Колин салютовал противнику, и толпа зааплодировала.

Колин похлопал друга по плечу.

– В другой раз победа будет за мной.

– Мечтать не возбраняется, – сказал Белл с задиристой улыбкой.

Он промокнул с лица пот и поискал глазами Джастина. Куда он, спрашивается, запропастился? Накинув на плечи сюртук, он отправился искать парня. Его остановили, чтобы поздравить, но из-за сына Лоры он испытывал беспокойство. Будь оно все проклято! Меньше всего ему хотелось, чтобы Джастин нашел себе неприятности, пока находился под надзором Белла. Когда к нему подошел еще один знакомый, Белл прочистил горло и извинился:

– Прошу прощения, у меня дела.

В здании стоял гул мужских голосов. Белл нервно стиснул зубы. Тут он заметил Джастина. Вместе с двумя юношами он направлялся к выходу. Белл узнал темноволосого, который управлял двуколкой. Неужели Джастин собирался с ними удрать?

Темноволосый парень открыл дверь и сказал что-то Джастину. Джастин обернулся через плечо и замер. Белл вскинул брови.

Двое других молодых людей покинули помещение.

Белл ничего не сказал, когда вместе с сыном Лоры вышел на улицу в ожидании кареты. Джастин махнул рукой приятелю, когда тот резко влился в транспортный поток, едва не столкнувшись с телегой.

– Твой приятель безрассудный, – заметил Белл.

Джастин пожал плечом.

Когда его экипаж выехал из-за угла, Белл жестом подозвал кучера. Вскарабкавшись вслед за Джастином, назвал адрес Лоры. Парень отвернулся к окну. Очевидно, он не желал обсуждать происшедшее.

Белл заговорил, когда экипаж пришел в движение:

– Ты собирался уехать со своими приятелями?

– Нет, я только пообщался с ними, – возразил Джастин.

– Как зовут того, который управлял двуколкой?

– Джордж.

Белл прищурился.

– Куда он поехал?

– Какая разница? – произнес Джастин.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– На петушиные бои.

Белл нахмурился.

– Дьявол. Это омерзительно. Ты ведь не собирался ехать их смотреть?

– Я и не поехал.

– Но поехал бы, не будь здесь меня. Готов поспорить, что Джордж насмехался над тобой, что ты не едешь.

В глазах Джастина что-то промелькнуло.

– Вы ничего не знаете.

– Я знаю одно: если продолжишь кутить, то придется дорого заплатить.

– А вам какое дело?

Белл положил шляпу рядом с собой.

– Речь не обо мне, а о твоей матери. Если с тобой что-нибудь случится, она не переживет.

– Держитесь от нее подальше, – предупредил Джастин угрожающим тоном.

– Не я причиняю ей боль.

У Джастина раздулись ноздри.

– Я все о вас знаю.

– Сомневаюсь, – парировал Белл.

– Вы распутник. Если вы ее обидите, то ответите передо мной, – сказал Джастин.

– Я рад, что ты ее защищаешь, однако ты ее недооцениваешь. Она здравомыслящий человек.

Лицо Джастина помрачнело.

– Мне известно ваше отношение к женщинам.

– Твоя мать – леди, и я отношусь к ней как к леди.

– Да уж, – возмутился он. – Особенно, когда гуляли с ней по уединенным тропинкам.

Белл вспомнил реакцию Джастина на венецианском завтраке. Парень сделал ложный вывод. Белл вздохнул.

– Ты испытал неловкость, потому что там были твои друзья.

Джастин перевел взгляд в окно. Очевидно, он не хотел говорить об этом, и Белл решил оставить его в покое.

Больше они не разговаривали. Белл смотрел в окно на бурлящую разношерстую толпу. Сколько себя помнил, он каждый год проводил много времени в Лондоне. Картина была настолько ему знакома, что он редко обращал на нее внимание, за исключением тех случаев, когда какая-нибудь перевернувшаяся телега задерживала движение. Зато для Джастина это была первая поездка в город. Белл пытался припомнить свои юношеские впечатления. По сравнению с сонной деревней город, должно быть, казался мальчику хаотичным и чуждым. Улицы были переполнены всякого рода пешеходами, повозками и транспортом. Уличные торговцы расхваливали свои фрукты и овощи на едва понятном диалекте низшего класса. Метельщик на углу, убиравший из-под ног двух дам мусор и лошадиный навоз, едва не попал под копыта верховой лошади.

Наконец экипаж свернул на площадь и остановился перед городским домом Лоры. Джастин переместился по скамейке, готовясь выйти, но Белл жестом остановил его.

– Я хочу кое-что тебе сказать.

Джастин громко вздохнул.

– Ты не первый, кто пускается в разгул, но, если не поостережешься, то можешь свернуть себе шею.

– Вы мне не опекун.

– Нет, но твоя мать переживает.

– Я тоже… из-за вас.

– Что? – удивился Белл.

– Вы меня не проведете, – произнес Джастин. – Уроки фехтования – способ добиться расположения моей матери, верно?

– Моя цель – увлечь тебя здоровым образом жизни, чтобы ты не напивался каждую ночь.

– Я вам не верю.

– Мне кажется, ты пытаешься отклониться от темы, поскольку мы оба знаем, что ты собирался отправиться на петушиные бои, – указал Белл.

– Вы закончили? – поинтересовался Джастин.

– Захочешь или нет продолжать учиться фехтовать – тебе решать. Еще знай, я тебе не враг.

Белл открыл дверцу кареты и выбрался наружу.

Джастин следом спрыгнул на землю. Белл хотел проводить его в дом, но молодой человек покачал головой.

– Вас не приглашали.

– Я хочу поговорить с твоей матерью, – сказал Белл.

– Нет, – возразил Джастин. – У таких, как вы, лишь одно на уме, и я вам не позволю к ней прикоснуться.

– Ты немного опоздал для этого, – пробормотал Белл себе под нос, когда Джастин направился к крыльцу.

Раздосадованный, он дождался, когда Джастин скроется в доме, после чего сел в экипаж и постучал тростью по потолку. Он хотел рассказать Лоре, как прошел урок фехтования, и просто хотел ее увидеть. «С какой целью?» – поинтересовался его внутренний голос.

Она ясно дала понять, что никакой близости между ними никогда не будет.

Найдется немало вдов и куртизанок, готовых прибежать к нему по мановению руки. Они флиртовали с ним и открыто намекали на возможность близости. Белл брал то, что ему с такой легкостью предлагали, и уходил без оглядки.

Он спросил Лору, смогут ли они быть друзьями. О чем только, спрашивается, он думал?

Следующим вечером. «Уайтс»

Белл доел чизкейк и допил кофе.

– Джентльмены, поедем ко мне, поиграем в бильярд?

– Превосходная идея, на мой взгляд, – отозвался Гарри.

– Ставлю четвертак, что первую партию выиграю я, – объявил Колин.

– Двадцать пять фунтов? – испугался Гарри.

– Если проиграешь, Колин одолжит тебе денег, – сказал Белл.

– Что? – заартачился Колин. – Это ты у нас толстосум.

Белл отодвинул назад стул и начал вставать, когда к их столику торопливо направился официант с серебряным подносом.

– Милорд, ваш лакей принес записку, – сообщил он.

Белл с хмурым видом развернул ее. У него перехватило дыхание. Лора просила его приехать по поводу ее сына.

– Какого дьявола он натворил сейчас? – выругался Белл.

– Какая-то проблема? – справился Колин.

– Да, сын Лоры снова причиняет беспокойство.

– Ты имел в виду леди Чесфилд? – осведомился Гарри.

Белл поднял взгляд и увидел, что его друзья широко улыбаются.

– Что?

– Ты назвал ее по имени, – пояснил Колин.

Их ухмылки оставили его равнодушным.

– Мне нужно ехать.

Надев шляпу и перчатки, Бел направился к экипажу. Дав кучеру адрес, сел в карету. Когда лошади тронулись, он обнаружил, что качает ногой. Детская привычка свидетельствовала о его волнении.

Улицы были запружены каретами, повозками и пешеходами. Глубокое равномерное дыхание помогло Беллу справиться с нетерпением. Он старался внушить себе, что ничего страшного не произошло, что, возможно, Лора обнаружила у сына еще одну фляжку. Это, конечно, ее взволновало бы, но вреда молодому человеку не принесло, за исключением утренней головной боли, которую он, безусловно, заслуживал.

Наконец карета остановилась. Не дожидаясь, когда ему откроют дверцу, Белл сделал это сам, спрыгнул на землю, решительно зашагал к крыльцу и позвонил в звонок. Дверь немедленно открыли, и Рид пригласил его пройти.

Белл снял шляпу и перчатки.

– Где она?

– Наверху, милорд, в спальне молодого хозяина. Я вас провожу.

Белл направился вслед за дворецким. Когда они вошли в просторный холл, на лестничной площадке второго этажа появилась Лора.

– Дальше я сам, Рид. – Белл взбежал вверх по ступенькам. – Что случилось? – спросил он.

– Я кое-что нашла. Идите за мной, – попросила она.

Сдвинутые брови свидетельствовали о ее волнении. Они поднялись еще на один этаж и пошли по коридору. Перед одной из дверей Лора остановилась и сделала глубокий вдох.

– Я должна вас подготовить.

– Внутри, – тихо произнес он. – Вы же не хотите, чтобы услышали слуги.

Лора кивнула и повернула ручку.

Белл последовал за ней и закрыл дверь.

– Где ваш сын?

– Джастин ездил играть в карты в дом своего приятеля Пола. Я отправила его в нашей карете, и он обещал вернуться к полуночи. Я сказала ему, что если опоздает хотя бы на минуту, то целую неделю не выйдет из дома.

– Что вы обнаружили?

Ее лицо вспыхнуло.

– Это… омерзительно.

Белл нахмурился.

– Нельзя ли уточнить? – Лора медленно покачала головой. – Тогда, может, просто покажете, – предложил он.

– Под матрасом, – произнесла она беззвучно.

При слове «матрас» Белл догадался, о чем речь.

– Горничная перевернула матрас и выбежала, – сообщила Лора. – Это ужасно.

Белл присел на корточки.

– Не смотрите.

Вскинув подбородок, он увидел, что Лора стоит у изножья кровати, закрыв глаза рукой. Его плечи затряслись от смеха. Затем он приподнял матрас и вытащил с десяток гравюр.

– Нагие женщины, – заметил он.

– Это не самое худшее, – сказала она, выглядывая сквозь пальцы. – О, они отвратительны.

Белл полистал оттиски.

– Я понимаю, что вы имеете в виду. Полагаете, эти дамы в действительности позировали?

– Перестаньте меня дразнить, – возмутилась Лора. – Что мне делать? Мой сын – извращенец.

Белл сунул гравюры назад под матрас.

– Ваш сын – здоровый молодой человек с нормальными мужскими потребностями.

– Эти гравюры – отвратительны, – заявила она. – Я закрою глаза, а вы бросьте их в огонь.

Белл хмыкнул.

– Как смеете вы смеяться?

Он встал, подошел к ней, взял за плечи и произнес:

– Я не стану их сжигать, поскольку тогда он узнает, что вы их обнаружили, и почувствует себя униженным.

– Но они омерзительны.

– Посмотрите на меня, – попросил Белл.

Когда Лора встретилась с ним глазами, на ее щеках заполыхал румянец.

– У него есть определенные потребности, – пояснил Белл. – Поверьте мне, есть вещи и похуже.

– Я хочу сжечь эту грязь, – топнула она ногой.

– Тише, – мягко попросил он, и в его груди расцвела нежность. – Давайте пройдем в гостиную.

Предложив Лоре руку, Белл вывел ее в коридор, затем сопроводил по ступенькам вниз, в гостиную. Она хотя и побывала замужем, но ее сексуальный опыт был довольно ограниченным.

В гостиной он сел напротив Лоры на диване.

– Я прагматик и не хочу, чтобы возникло какое-либо непонимание, поэтому буду говорить прямо. Это в интересах вашего сына. Вы позволите?

Лора кивнула.

– Наверно, вы считаете меня глупой.

– Нет, думаю, что вы были шокированы, но ничего плохого не случится с вашим сыном, если он будет разглядывать эти гравюры.

– Я не позволю этой гадости находиться у меня в доме, – сказала Лора. – Вы не можете заставить меня закрыть на это глаза.

Белл вздохнул.

– Нравится вам это или нет, но он испытывает некоторые потребности, которые трудно игнорировать. Что вполне естественно. Я понимаю, что эти картинки не дают вам покоя, но пусть лучше он их разглядывает, чем рискует подхватить дурную болезнь в доме терпимости.

Лора ахнула.

– Он никогда этого не сделает.

– А вы предполагали, что он будет пьянствовать ночи напролет?

– Нет, – ответила Лора, переплетая пальцы в свойственной ей манере.

– Важно, что Джастин нашел безопасный способ удовлетворять свои нужды. В этом нет ничего дурного. Женщины тоже себя ублажают.

– С меня довольно, – остановила его Лора, отворачивая лицо.

Белл вспомнил, как горели его щеки, когда отец оставил его для мужского разговора. Но откровенный разговор с отцом позволил ему избежать глупых ошибок. К несчастью, рядом с Джастином не оказалось мужчины, который мог бы его направить. Мысль взять на себя эту роль Белла не привлекала из-за враждебного отношения юноши, но у него не было выбора.

– Лора, хотите, я поговорю с вашим сыном? Есть вещи, о которых он должен знать.

– О чем вы собираетесь с ним говорить?

Она старалась на него не смотреть.

– О болезнях и беременности.

– Боюсь, вы вобьете ему в голову ненужные идеи.

– Эти идеи уже сидят у него в голове. Непристойные картинки тому доказательство.

– Не знаю, – произнесла она потерянно. – Он плохо к вам относится.

– Я знаю. Но думаю, стоит попытаться.

Лора потерла висок.

– Я думаю, лучше не надо ничего говорить. Он заподозрит, что я нашла гравюры.

– Послушайте, – сказал Белл. – Брат моего друга попал в одну ситуацию, когда был гораздо моложе Джастина. Он прижил сына, которого ему запретили видеть, и до сегодняшнего дня ему приходится выдавать собственного ребенка за кузена, чтобы его не признали незаконнорожденным. Вы же не хотите, чтобы ваш сын пострадал из-за последствий неожиданной беременности. Или того хуже – болезни. Если позволите, я скажу ему, чтобы не торопился ложиться с женщиной в постель, и еще объясню, как предупредить беременность или болезнь, если ему не под силу ждать. Учитывая последние обстоятельства, полагаю, что это хорошая идея.

– Ладно, – согласилась Лора.

– Да, вот еще что.

Ее глаза наполнились страхом.

– Что?

– Ничего плохого, – успокоил ее Белл. – Я много думал о Джастине и его приятелях. Когда я был в их возрасте, то тоже переживал с друзьями бунтарский возраст. Мы щекотали нервы, играя с опасностью в сомнительных местах. Но у меня был строгий отец, который положил конец моим похождениям. Дело в том, что Джастин и его друзья должны осознать, что можно получать удовольствие, не подвергая себя опасности, что полно мест, где недобросовестные люди могут обойтись с ними дурно. Я бы хотел пригласить Джастина с приятелями к себе поиграть в бильярд.

– С вашей стороны, это весьма любезно, но вы уже предложили ему уроки фехтования. Уверена, что вы предпочли бы проводить время со своими друзьями, – заметила Лора.

– Гарри и Колин могут показать, как играть. Им доставит удовольствие подразнить мальчишек. Если вы согласны, я заеду за Джастином в субботу в девять.

– Я предложу Джастину и сообщу вам, как он отреагирует.

Немного подумав, Белл решил быть до конца откровенным:

– Ваш сын считает, что я предложил ему заниматься фехтованием, чтобы завоевать ваше расположение.

Лора вздохнула.

– Я знаю. Он вообразил, будто вы намерены меня соблазнить. Не очень ловко себя чувствуешь, когда твой собственный сын предупреждает тебя об опасности общения с большими скверными обольстителями.

Плечи Белла затряслись от смеха.

– Желание защитить вас от опасности делает ему честь, как иронично это ни звучит.

– Полагаю, что должна была бы растрогаться от его заботы, но, честно говоря, меня это только раздражает. Боже милостивый, я его мать, а он пытается меня опекать.

Белл положил руку на спинку дивана.

– Уступите ему. Он скоро устанет от этого, а когда увидит, что я не собираюсь причинить вам зло, успокоится.

– Я становлюсь от вас зависимой.

– А почему вас не устраивает моя помощь? В конце концов, мы друзья.

– Как-то это странно и необычно.

– А своего мужа вы разве не считали другом?

– Да, но разница в том, что он был моим мужем. А с вами мы едва знакомы.

– Да, но мы неофициально обручены, – подмигнул Белл.

– О, прошу не напоминать мне об этом, – попросила Лора.

Белл рассмеялся.

– Мужчины и женщины могут быть друзьями.

– До определенной степени, – уточнила она.

– То есть?

– Моя сестра Рейчел – мой лучший друг. – Лора посмотрела на Белла. – Есть вещи, о которых я рассказываю сестре, но никогда не рискнула бы обсуждать с вами.

– Например, – произнес он.

– Женщины говорят о личных делах между собой, – пояснила она. – Кое-что мне было бы неловко обсуждать с вами. Думаю, это касается и мужчин.

Белл посмотрел на нее, улыбаясь одним уголком рта.

– Я мог бы рассказать, но, боюсь, показался бы вам отвратительным.

– Возможно.

– Но это не значит, что мы не можем быть друзьями, – подчеркнул Белл, – даже если не все темы нам удобно обсуждать.

Лора облизнула губы.

– А со своими подружками вы были друзьями?

Белл вздохнул.

– Сложно ответить.

У нее расширились глаза.

– Почему?

– Эти отношения не отличались длительностью, – уточнил он.

– Они вам были нужны лишь для…

– Приличная форма выражения – для постели.

Лора наморщила нос.

– Мне почти тридцать лет, и я холост, – сказал Белл. – У меня были любовницы. – Пробили каминные часы. – Уже поздно, – заметил Белл. – Мне лучше уйти до прихода вашего сына, чтобы он не ринулся на защиту вашей чести.

Они оба встали, и Лора выдавила из себя улыбку.

– О, ваша сапфировая булавка едва держится. – Безо всякой задней мысли Лора вытащила ее из крахмальных складок его галстука и надежно закрепила на месте, чувствуя все это время его взгляд из-под темных ресниц. Ей даже не пришло в голову, что так могла поступить только жена. – Какая неловкость! Мне следовало спросить у вас разрешения.

– Ничего страшного, – ответил Белл, покосившись на булавку, затем поймал ее взгляд.

Они стояли так близко, что Лора слышала его дыхание и видела тень щетины, притом, что щеки его были гладко выбриты.

Ее ноздрей коснулся едва уловимый мужской запах, смешанный с запахом мыла и еще чего-то особенного. Окружающий их воздух, казалось, потрескивал от возникшего напряжения. Его глаза потемнели, и она ощутила прилив искушения. Каждый дюйм ее кожи словно занялся огнем.

– Лора, – произнес он сипло.

Как одно слово могло сквозить таким желанием? Несмотря на все свои моральные устои, Лора очень хотела поцеловать его еще раз, но не смела снова пересечь черту. Она не могла рисковать своей репутацией, поскольку этим подвергла бы опасности всех, кто ей дорог. Лора отступила назад и замаскировала свое томление улыбкой.

– Ну вот, теперь вы в порядке.

Белл одернул рукава и поклонился.

– До субботы.

Когда дверь за ним закрылась, Лора опустилась на диван. До сегодняшнего дня она не думала о другой его женщине – любовнице. Лора видела его с той полуголой дамой на балу у леди Аттертон. Насколько она поняла, та женщина была его последней любовницей. Хотя Лора и говорила себе, что ее это не касается, тем не менее не могла не признать, что это ее волновало.

Как могла она оставаться его другом, зная, что будет сходить с ума от ревности, если увидит Беллингема с другой женщиной? А то, что это непременно случится, не вызывало сомнений, поскольку он был мужчиной и имел мужские потребности.

Лора не имела права ревновать: между ними ничего не могло быть, кроме дружбы, к тому же он скоро устанет и от нее, и от Джастина, задолго до завершения сезона.

На другой день

– Леди Аттертон, как я рада, что вы заехали, – улыбаясь, говорила Лора. – Надеюсь, вы здоровы. Сейчас велю сервировать чай.

– О да, было бы чудесно.

– Какие у вас новости? – поинтересовалась Лора, возвращаясь к дивану.

– Одна из причин моего визита состоит в том, чтобы пригласить тебя принять участие в Обществе помощи сиротам. Ты согласна?

– Да, безусловно, – подтвердила Лора. – Мне нужно чем-то заниматься, кроме развлечений. Я была бы рада устраивать собрания в своем городском доме.

– В развлечениях нет ничего зазорного. Для этого и существует сезон. А теперь расскажи, как дела у твоего сына.

– По-разному. Он начал заниматься фехтованием. Лорд Беллингем предложил тренировать его для физического развития.

Леди Аттертон поднесла руку к горлу.

– Лорд Беллингем, похоже, проявляет живой интерес к твоему мальчику.

– Он чувствует себя обязанным, хотя у него нет обязательств.

– Что ты подразумеваешь, дорогая?

– Я заверила Монтклифа, что Беллингем обеспечит моему сыну мужское руководство. Никогда не думала, что граф всерьез отнесется к этой роли. Я освободила его от этих обязательств, но он утверждает, что это дело чести.

– Что ж, я не удивлена, – произнесла леди Аттертон. – Его отец привил ему принципы добропорядочности.

Лора нахмурилась.

– Не стану отрицать, что Беллингем оказывает мне большую помощь, хоть он и повеса.

Леди Аттертон махнула рукой.

– Да, конечно, граф заводит любовниц, но они все так делают, пока не остепенятся.

– Но Беллингем не намерен жениться, – вставила Лора.

– Знаю, и это меня волнует, – сказала леди Аттертон. – Так жаль его семью.

– Вы их знали?

– О да. Его отец и мать безумно любили друг друга и очень гордились своими двумя сыновьями.

– У него был брат?

Лора проглотила вставший в горле ком.

– Стивен был двумя годами младше. Эндрю всегда за ним присматривал.

– Эндрю?

– О, я забылась, – спохватилась леди Аттертон. – Это его имя. Все звали его так в детстве. Лорд и леди Беллингем каждое лето устраивали прием. Мы с мужем всегда их навещали. Гости привозили детей для ежегодного представления.

– Представления? – удивилась Лора.

– Да, подобные представления традиционно устраиваются для взрослых, но леди Беллингем предпочитала привлекать детей. Все дамы помогали шить костюмы, а старшие дети писали пьесы. К двенадцати годам Эндрю проявил себя прирожденным лидером. Он сам все планировал и поручал задания другим детям.

Лора рассмеялась.

– Не удивлена.

Леди Аттертон задумчиво посмотрела.

– У Эндрю был превосходный отец. Это была большая трагедия, когда все его родные умерли. – Леди Аттертон похлопала Лору по руке. – Мне кажется, что его интерес к твоему сыну служит хорошим знаком.

Принесли чай, и Лора, наполнив чашки, протянула одну гостье.

– Нет ничего лучше чая, – промолвила леди Аттертон. – Между прочим, я слышала от приятельниц, что вас с Беллингемом видели прогуливающимися вместе на венецианском завтраке у миссис Нордклиф.

– Да, он показывал мне золотых рыбок.

Леди Аттертон улыбнулась и поднесла к губам чашку.

– Он очень красивый мужчина. Его отец тоже отличался красотой. Думаю, ты не одну даму заставила ревновать.

Лора выпила чай и отставила чашку в сторону.

– У него действительно поразительная внешность, но мы не более чем друзья.

– Друзья, – повторила леди Аттертон. – Неужели ты не испытываешь к нему ни капли влечения?

– Он неотразим, когда хочет чего-то добиться, но в данном случае ни один из нас не желает вступать в брак, а я просто не могу отказаться от своих принципов ради мимолетной любовной связи.

Леди Аттертон поставила на стол блюдце с чашкой.

– Не хочешь ли ты сказать, что больше не собираешься замуж? – Лора прикусила губу. – Как это понимать? – справилась леди Аттертон с участием в голосе.

– Все дело в Монтклифе. Если я выйду замуж, он может забрать Джастина.

– У Монтклифа и без того полно нахлебников, – заметила леди Аттертон. – Подозреваю, дело не в этом. Я считаю тебя разумной женщиной. Если ты полагаешь, будто это дурно по отношению к Филиппу, то уверяю тебя: он хотел бы, чтобы ты обрела счастье.

Лора покачала головой.

– Я знаю. Но есть еще одно обстоятельство.

– Что такое, милая?

– Боюсь… боюсь, что я не могу иметь детей.

– Мой дорогая, твой муж был очень болен.

На глаза Лоры навернулись слезы.

– Нет, в отличие от сестер мои месячные всегда отличались нерегулярностью. Мы с Филиппом хотели завести ребенка. Через четыре месяца после свадьбы я была почти уверена, что забеременела, и сказала об этом по секрету сестре Рейчел. Сообщить Филиппу думала в конце недели. Но три дня спустя мои надежды рухнули.

– Моя дорогая, твой муж был в возрасте.

– Но он обладал мужской силой. Как я могу повторно выйти замуж, зная, что, возможно, никогда не подарю своему избраннику наследника?

– В таком случае я рекомендую тебе полагаться на удачу.

– Вы не понимаете. Как я могу позволить мужчине ухаживать за мной, зная, что, скорее всего, никогда не рожу ребенка? Когда я должна буду сообщить ему столь интимную подробность? А если не сообщу, значит, обману.

– Волнения всякого рода естественны для любой женщины перед замужеством, – заявила леди Аттертон.