Текст книги "Возвращение 3. Часть 1"

– Уходим, уходим, – Анна вместо ответа поторопила, – всё по дороге.

Спасательные шлюпки уже покидали док. Едва экипаж поднялся на борт "Наглеца", в кабине раздался голос диспетчера:

– Тринадцатый, выход разрешён. Удачи.

И над люком в шлюз зажегся зелёный свет.

Паша быстро поднялся с места командира, уступив его Багирову, и пересел на своё. В кабине "Наглеца" теперь помимо двух штатных плавающих кресел, установили ещё четыре обычных. Чтобы брать побольше народу на борт.

Костя сел, взял с панели свой контейнер с БПУ. Он оставлял своё устройство в кабине, а Лазарева по привычке носила с собой. Для управления "Наглецом" всем членам экипажа изготовили новые модели БПУ. Внешний вид почти не изменился. Устройство по-прежнему выглядело, как живой организм – моллюск "синий ангел", выращивалось из органического материала с внедрением сверхтонкого синтетического волокна. Такой функцией, как передача эмоций, конечно, не обладало. Не для этого создавалось.

Анна села в кресло второго пилота, вынула контейнер из кармана кителя, извлекла БПУ и прижала к шее сзади. "Синий ангел" мгновенно приклеился, расправил пучки пальцевидных отростков и залез ими в ухо, запуская в мозг контактные волокна. Через мгновения Лазарева оказалась в виртуальной среде управления корабля. Перед глазами зажегся внутренний монитор и в центре снизу появились пиктограммы, обозначающие членов экипажа, как участников единой сети. Значок-приоритет командира корабля вспыхнул над отметкой Багирова.

Костя окинул глазами открытые окна систем на рабочем поле и кивнул:

– Спасибо, Паша.

Под рукой Багирова светились панели штурвала и двигателей, на фонаре они же в развёрнутом виде с данными обзорной и навигационной систем. Косте осталось только положить ладонь на рулевое сенсорное поле и дать команду двигателям с БПУ.

Пройдя узкий канал шлюза, "Наглец" вышел в космос, сразу взяв курс от "Гагарина". На фонаре автоматически открылась оперативная карта сети воздушно-космического слежения – СВоКС. Обозначились все суда, находящиеся около планеты и в атмосфере. Борт 01 главкома уже вошёл в воздушное пространство и следовал на базу штаба объединённого командования. Эвакуационные шлюпки направлялись к порту приписки в новой Москве.

Обозначились и лан-ирмеи. Система отметила их красными индикаторами, как неизвестный борт, нарушивший околоземное космическое пространство. И они тоже летели в верхних слоях атмосферы. Едва не уничтожив порт "Гагарин", истребители махнули мимо него к планете, не обращая внимания на звено ОРИС ВКС, которое последовало за нарушителями с палубы "Сварога".

Костя направил "Наглеца" по координатам НТЦ "Ливадия", но сам следил за оперативной картой воздушно-космического слежения.

– Охренели совсем, – недовольно высказался Егор. – И ведь не собьют их.

Анна отрицательно покачала головой:

– Нельзя, Спецов, нельзя.

Багиров открыл общий канал связи ВКС, послушать, что говорят. На такой случай, как нынешняя ситуация, министерство обороны дало чёткие инструкции: вызывать нарушителей до упора, требовать покинуть Землю и не атаковать ни в коем случае. Открывать огонь только в ответ и никак иначе.

И по общему каналу, командир звена истребителей "Сварога", преследующих лан-ирмеев, прилежно выполнял эту инструкцию, говоря:

– Вы находитесь в воздушном пространстве планеты Земля. Ваше пребывание нежелательно. Прошу немедленно покинуть планету и околоземное космическое пространство.

Истребители ВКС уже вплотную приближались к лан-ирмейской тройке, но внезапно "незваные гости" ушли в крутой вираж и взмыли обратно в космос.

– Эх, – высказался Третьяков. – Что, всё? И даже не извинились?

Но буквально через секунды стало понятно, что лан-ирмеи не уходят. И даже не собираются. Ни отвечать на вызовы, ни уходить. Совершив разворот, корабли полетели обратно к порту.

Тут даже Анна не выдержала:

– Да как у себя дома, мать вашу!

Через минуту истребители стало видно сквозь фонарь, и экипаж "Наглеца" с интересом рассматривал их. Год назад землянам не хватило времени оценить необычную конструкцию малых боевых кораблей лан-ирмеев. Они были чем-то похожи с основным классом судов их флота – "боевыми звёздами”, но отличались более агрессивным видом. Округлый белый корпус кабины и отсеков был утоплен в мощную круговую конструкцию, связавшую в единое целое все оружейные платформы и секции двигателей.

Из-за этого корабли больше напоминали паука с белым телом и серебристыми металлическими ногами из орудийных стволов и восьми сопел, источающих голубоватый след в чёрный космос. Кабина наверху в головной части полностью сливалась с корпусом, так что у белого лан-ирмейского "паука" визуально не было фонаря – прозрачной части над местом пилота. Корабли казались слепыми, но это, конечно, было не так.

На рабочем поле управления "Наглеца" внезапно замигали индикаторы обнаружения атаки, и Анна невольно задержала дыхание. Лан-ирмеи осматривали их средствами обнаружения целей, в связи с чем их верная машина, разумеется выдала тревогу. И сейчас могла случиться фатальная ошибка, ведь "Наглец" – корабль гереспри.

– Костя… – Лазарева невольно позвала его, когда лан-ирмейские истребители взяли ниже своего начального курса, заходя над ними.

– Всё нормально, – очень спокойно произнёс Багиров, – фонарь открыт, сейчас разберутся.

Через прозрачное покрытие корабля над кабиной было прекрасно видно людей внутри. Пару секунд осмотра и лан-ирмеям станет понятно, что это не их цель. К тому же, возможно, что этот корабль занесён в их базу данных, как трофей, сменивший хозяев.

Костя не ошибся. Тройка истребителей прошла выше, не тронув "Наглеца", и Паша с Егором запрокинули головы, провожая их глазами. А на рабочем поле управления погасли тревожные сообщения о нахождении на прицеле.

– Интересно, почему обратно? – задумался Багиров.

Он следил за истребителями на оперативной карте СВоКС.

– Может, решили, что мало раздолбали станцию, – зло усмехнулся Егор.

– Нет, по станции они случайно вроде бы, – ответила Анна и дала команду остановки двигателей.

Костя после этого вопросительно поднял бровь, глядя на неё. А Лазарева думала вслух, пока корабль продолжал движение по инерции:

– Лан-ирмеи, похоже, потеряли свою цель у "Гагарина", но он всё ещё здесь, иначе они не вернулись бы.

Анне стало интересно.

– В смысле случайно? – переспросил Спецов. – Какую цель они потеряли?

Они с Пашей удивлённо переглянулись.

Секундное появление истребителя гереспри произошло над уровнем управления порта, из атриума парни его просто не заметили.

– Где-то тут у нас ещё один корабль, – ответил Костя. – С отличным камуфляжем. Гереспри, похоже. Они за ним.

– Та-а-ак, – потянул Паша. – А наши знают?

– Знают, – кивнул Багиров.

В подтверждение его слов, по общему каналу заговорил генерал Ларин:

– Всем кораблям лан-ирмеев и гереспри: вы не имеете права находиться возле планеты. Земля – нейтральная территория. Немедленно покиньте околоземное пространство.

– Ой, Андрей Иванович, – покачала головой Анна, – им на это…

Костя запустил двигатели, развернул "Наглец" и отправился обратно к порту. А лан-ирмейская тройка возле "Гагарина" как раз малым ходом пошла на облёт "Сварога", просто в наглую прямо над стволами орудий.

Багиров возвращался к станции, и Паша с Егором не могли не поинтересоваться зачем. Оба переглянулись и Спецов произнёс:

– Костя, это ведь не наше дело. ВКС разбираются.

– А нам просто интересно, – насмешливо ответила за Багирова Анна.

– Как бы мы тут под раздачу не попали, – вздохнул Третьяков. – Порт вот случайно пострадал ни за что.

– Мы издалека посмотрим, – невозмутимо ответил Костя. – Это ж первый контакт за год.

– И главное, как время подобрали, – заметила Анна.

Происходящее в космосе транслировалось на Землю в прямом эфире. Так что люди, смотревшие новости, сейчас напуганы, а ВКС опозорились на глазах у всех. Лан-ирмейские истребители явились на запуск "Сварога" и вот так в ритме вальса безнаказанно оттанцевали боевой корабль землян со всех сторон.

Тем не менее, возле "Сварога" начиналось столпотворение. Без приказа открыть огонь, чтобы вынудить нарушителей уйти, пилоты ВКС начали импровизировать. Три истребителя приблизились к одному лан-ирмейцу и прижались к его борту по одной стороне.

– Ох, ребята… – Анна напряжённо следила за ними.

Прижавшись, истребители скоординировали свои действия и одновременно приняли в сторону, и… подвинули! Лан-ирмейский корабль вынужденно отклонился от курса движения. Вторая тройка истребителей ВКС повторила такой же приём с другим кораблём, но третий не позволил. Чуть прибавив скорости, он нырнул под "Сварог" и пошёл вдоль него к порту.

Лан-ирмеи пока вели себя аккуратно и почти уважительно. Несмотря на то, что истребители ВКС мешали им, "гости" не стали отгонять от себя назойливых землян парой залпов. Первый и второй корабли, зажатые в тиски, довольно мягко, но настойчиво двинулись обратно. По интенсивности голубоватого свечения в соплах двигателей, было видно, что они прибавляют мощности, чтобы преодолеть сопротивление истребителей ВКС.

Анна невольно начала смеяться:

– Бодаются.

– Ага, – Костя внимательно оглядывал пространство: – Но если гереспри ещё здесь, то сейчас самое время….

Он осёкся на полуслове, потому что из-под разрушенных ферм порта выскользнуло полупрозрачное что-то. Что-то большое, по размеру как раз корабль. Но его всё-таки было видно, а значит, его камуфляж повреждён. Пока истребитель стоял без движения, его скрывали сами фермы. Но вот корабль себя обозначил и полупрозрачным очертанием устремился к Земле.

– Хитёр гадёныш… – Анна следила за ним.

Лан-ирмейцы, которых облепили истребители ВКС, пока не засекли свою цель.

– Может, скажем им? – Спецов, сидевший за Лазаревой, наклонился к ней. – Прямо на общей частоте. Они ведь слушают, просто не отвечают.

– Это же не наше дело, – Костя взглянул назад на Егора. – Сам сказал.

– Ну да, но… – Спецов вздохнул, покачал головой и выражение лица заметно потяжелело.

– Егор, – позвала Анна.

– Всё в порядке, – хмуро ответил тот.

Лазарева его поняла. К лан-ирмеям Спецов лучше относился, несмотря ни на что. Гереспри – раса пришельцев, которые уничтожали Землю, убили миллионы, и ещё миллионы обратили в монстров, убили его семью, его брата, которому он даже не успел ничего сказать, не успел попрощаться. Анна так часто вспоминала Матвея и боялась даже представить, что чувствует Егор, каждый день глядя на себя в зеркало.

Так что, смотреть на то, как гереспри сейчас обводит вокруг пальца тройку лан-ирмейцев, было как минимум не приятно. Всем. Но это личное, и это только первое, а второе: с какой целью этот одиночка на Земле?

Костя уже собрался вызвать командный мостик "Сварога" и сказать, что видит нарушителя, как внезапно истребитель лан-ирмеев, следующий под кораблём, резво выскочил из-под него. Вспышки снарядов слетели с его орудий, молниеносно устремляясь, казалось бы, в пустое пространство.

Залп не догнал истребитель гереспри, тот вдарил двигатели на рывок и ушёл от атаки, но теперь его обнаружили и удирать надо было быстро. Только, появившись опять на мгновения, он ринулся не в космос, а к Земле, по дуге устремляясь в воздушное пространство планеты.

– Да чтоб тебя… – выругался Егор. – Дубль два.

За гереспри ринулись и лан-ирмейцы и звено истребителей "Сварога". Но последние, едва коснувшись атмосферы, сменили курс и вышли из этой гонки. Было понятно, что их отозвали на контроль орбиты, у них свои высоты работы. А в голубой дымке рисовались очертания истребителей ВКС, поднятых с наземных аэродромов.

– Костя, чего ты ждёшь? Догоняем! – Анна даже приподнялась в кресле. – Начало посмотрели, давай уж и финал не пропустим.

Багиров уверенно направил "Наглеца" за погоней. Чтобы не мешать своим, держался в отдалении, но из виду корабли не выпускал. На общей частоте ВКС наконец прекратились бесплодные попытки выгнать лан-ирмеев и теперь переговаривались пилоты истребителей, следующих за гостями. Слов, кроме мата было мало, но сходились во мнении, что лан-ирмейцы хотят гереспри живым. Они долбали по нему, но с явным намерением повредить корабль, а не взорвать его к чертям. И он этим мастерски пользовался, отстреливался и уходил от атак. Но это всё продлится не долго, у пилота гереспри нет шансов.

Анна заметила неожиданную особенность:

– У него лан-ирмейский камуфляж.

– Наверное, поэтому и хотят живым, – усмехнулся Костя, – чтобы узнать где спёр.

Бой за прошедшие минуты переместился низко к земле. Корабли гнали уже на высоте всего двух километров от поверхности. И гереспри наконец зажали со всех сторон. Его повреждённый камуфляж сбоил, он появлялся и исчезал, оставляя осколки, искры и пламя, когда взрывались, догонявшие его снаряды. Три лан-ирмейца брали его в кольцо, и уйти уже было некуда, но внезапно… корабль снова исчез. И не появился. Истребители пронзили пространство в последней точке его нахождения, едва не столкнувшись. Разошлись в последний момент.

А Костя мгновенно понял:

– Вниз ушёл!

Пилот преследуемого корабля вырубил двигатели и провалился воздухе в свободное падение.

– Ух ты… – Багиров вдохнул и мгновения так и сидел с полной грудью.

– Что? – спросила Анна.

– Приём знакомый, – Костя наконец выдохнул.

Когда-то он сам сделал точно также.

Очертания истребителя мелькнули далеко внизу, почти у самой земли над зелёным ковром хвойного леса. Мчась вокруг планеты корабли добрались до Урала.

– Они сейчас вернутся, – заметил Третьяков.

Лан-ирмеи проскочили место падения гереспри, завернули в крутой вираж, разворачиваясь, но им помешали истребители ВКС. И гостям пришлось дать круг побольше, из-за того, что им лоб в лоб пошли машины землян.

Костя не следил за воздухом, смотрел вниз, туда, где над соснами провалился в лес истребитель гереспри. Корабль во время боя потрепали, а Багиров знал, что запуск двигателей после их резкого отключения весьма затруднителен в условиях атмосферы. Это они с Бестужевым прошли на своей шкуре, когда падали вот также. Но тогда высота была побольше.

– У него могли не запуститься двигатели, – произнёс Костя, – мог просто рухнуть.

– Что предлагаешь? – спросила Анна.

– Давай проверим, – ответил Багиров. – Гереспри-одиночка на корабле с лан-ирмейским камуфляжем стремится попасть на Землю, где ему, в общем-то, никто не будет рад. Что-то здесь не так.

Лазарева кивнула, но ещё сомневалась. Формально, они вообще не должны здесь находиться и тем более не должны ни во что влезать. Нарушители – это дело ВКС, их командующего и главкома. То, что с "Наглецом" до сих пор не вышли на связь и не спросили: какого хрена вы там забыли, – это только потому, что всем не до них и они пока никому не мешают выполнять боевые задачи. Но "Наглец" видят во всех штабах. Так что втык им гарантирован.

Анна напряжённо прикусила губу:

– Костя, издалека посмотреть – это ладно, но…

– Мы ближе всех, – Багиров, говоря это, уже направил корабль вниз, – надо выяснить зачем он здесь.

– Если жив, – подал голос Егор.

Лазарева наконец вздохнула, кивнула и уверенно произнесла:

– Вот и проверим. Да, и надо кое-что сделать.

На рабочем поле управления погасли все индикаторы сети связи. Анна вырубила антенны "Наглеца", чтобы им не могли передать приказ не лезть не в своё дело. А так – не слышали, не знаем. Да, дураки, так точно, виноваты.

Костя насмешливо хмыкнул.

– Скажем, что было повреждение, – ответила Лазарева на этот хмык.

– У нас минуты две, – заметил Паша. – Пока лан-ирмеи разворачиваются.

– Успеем, – Костя вёл машину, едва ли не задевая животом верхушки деревьев и глядя вниз.

– Ага, а вот и он, – Анна увидела первая и даже привстала с кресла.

Из-за вертикального падения, истребитель не снёс пол леса, а проломил пузом десяток деревьев и образовал круглую брешь в густом зелёном покрове. Костя опустил машину как раз через этот "колодец" на край провала в земле, из которого торчали спина и бок истребителя. Фонарь кабины наглухо затвердел, но боковой люк был открыт и человеческая фигура медленно двигалась по крылу корабля.

– Ох, ты, – Егор встал, чтобы лучше видеть. – Живой, всё-таки…

Пока "Наглец" опускался на землю, пилот гереспри выбрался из ямы и упал на колени. Он сидел, опираясь на ладони, и смотрел, как напротив него приземляется истребитель, очень похожий на его собственный.

Багиров, посадив машину, приказал экипажу взять оружие. Табельные пистолеты ПЛ-24 всегда находились на борту. Все надели набедренные кобуры и вышли.

Положение пилота не изменилось, когда четыре человека покинули корабль и направились к нему. Тяжело дыша, он опустил голову, и, глядя в землю, вцепился в неё пальцами. Сжимал так, словно не верил, что всё-таки добрался до поверхности живым.

Даже Егор, глядя на это, подавил в себе недовольство. Как бы там ни было, этот гереспри реально совершил чудо.

Анна, подходя, внимательно разглядывала пилота. В нескольких шагах от него стало понятно, что его рэк-форма, которая должна была заживить повреждения, истончена. Слой держался на всём теле, но как тонкое полупрозрачное желе. Ресурс формы был почти исчерпан, поэтому такое жёсткое падение не прошло для гереспри даром. Парень был ранен, прижимал руку к рёбрам и под ней растекалось тёмное пятно крови.

Лазарева знала устройство корабля на отлично и сразу поняла, что вертикальный удар пришёлся в зону датчиков панелей управления. Это выбило их с места и пилоту попало, как следует. Хорошо не отрезало ничего. Если бы он прошёл на бреющем полете над деревьями, такого не случилось бы. Но у парня не было выбора.

– А ты, похоже, проделал долгий путь, – с интересом произнесла Анна. – Ради чего?

Ещё мгновения гереспри сидел, глядя в землю. И люди смотрели на его затылок. У парня были короткие чёрные волосы, гладкие, и будто влажные. И кожа, казалось, блестела от влаги. Костя знал, что это из-за формы-мутации для космоса. Разогревающая субстанция давала такой эффект на теле при обычных температурах.

Лётная лента тоже была, но сопла микродвигателей не светили, а на голове пилота не было заметно нитей БПУ. Скорее всего потому, что устройства были не активны.

Гереспри наконец поднял голову и посмотрел на людей перед собой. Костя сощурился, вглядевшись в его лицо. Парень был очень молод. По человеческим меркам лет двадцать. Глаза темнее, чем обычно, ближе к карим, кожа медного оттенка, и хорошо выраженные мышцы лица слишком подвижны. Багиров привык, что лица у гереспри, как застывшие маски, а у парня играло всё. Он часто моргал мокрыми ресницами, сжимал зубы, кривил губы – явно всё от боли, и внезапно прошептал:

– Помогите мне.

– Чего? – удивлённо выдал Егор. – Ты, блин…

Но Анна и Третьяков шагнули к пилоту. Паша присел рядом с ним на корточки, осматривая рану под слоем рэк-формы.

– Мы тут, знаешь ли, не спецы по твоей физиологии, – заметил Третьяков.

– Нет, рана заживёт… – прошептал парень, – должна…

Он внезапно замолчал, глядя на Анну и удивлённо рассматривая её лицо. Лазарева вопросительно подняла бровь. Странный был взгляд.

Над головами людей заструился свет, и вихри воздуха, поднятые двигателями лан-ирмейских истребителей, покачали верхушки сосен. Три корабля зависли над местом падения.

– Возьмите меня в плен… – хрипло прошептал парень, так и глядя на Анну. – Вы имеете право. Земля – нейтральная территория. Им не отдавайте… меня убьют…

Егор хмыкнул, но обратил внимание на выражение лица Багирова. Тот смотрел на гереспри с интересом.

– Скажи, зачем ты здесь и мы подумаем, – произнёс Костя.

Пилот тяжело дыша, перевёл взгляд на него, и снова удивлённо замер, теперь рассматривая Багирова.

– Парень, думай быстрее, нам вообще-то по фиг что с тобой будет, – жёстко поторопил тот. – Мы за тебя впрягаться не обязаны.

И в следующий момент сильно удивился, потому что гереспри, глядя ему в глаза, прошипел:

– Не по фиг тебе. Иначе не летел бы за мной.

– Ох, ты, какой, – высказался Костя.

А пацан с характером. Но что интересно – язык знает отлично. Не похоже, что загружен в БПУ, похоже, что действительно говорил на нём.

На кораблях, зависших над лесом, открылись десантные люки. Здоровые истребители лан-ирмеев среди сосен бортами не прошли бы, так что высылали вниз экипаж.

Гереспри, поглядев вверх, хрипло выдал:

– У меня послание для военного руководства вашей планеты.

Он опустил голову и снова остановился глазами на Анне:

– Послание для главнокомандующего Владимира Волкова.

Лазарева схватила парня за плечо, потому что, сказав это, он начал падать. Рэк-форма не справлялась, сквозь её тонкий слой засочилась кровь, капая на землю.

Ещё секунды все молчали, удивлённо глядя на пилота.

– От кого? – Костя посмотрел вверх, расстёгивая кобуру и вынимая свой ПЛ-24. – От кого у тебя послание Волкову?

Над верхушками сосен от кораблей отделились шесть фигур и устремились вертикально вниз. Было видно голубоватое сияние двигателей на лётных лентах.

Багиров снял пистолет с предохранителя и, глядя на парня, ждал ответа. А тот, тяжело дыша, смотрел на руку с оружием. Наверное, не был до конца уверен кому предназначается пуля из него. Может быть, и ему. Но всё-таки прошептал:

– От генерала Магбрава.

Анна сжала плечо парня:

– Сиди. Всё будет хорошо.

И взглянула на Костю.

– На борт, Аня, – приказал тот.

Лазарева поняла его без лишних слов и побежала на корабль. Нужно тактическое превосходство хотя бы здесь внизу для начала. И это она сейчас обеспечит. Но дальше без поддержки они много не сделают. Костя выиграет время, а ей нужно успеть использовать его правильно.

Третьяков выругался, но тоже вынул пистолет и подошёл к Багирову. Встал слева. Справа уже стоял Егор.

Последний, взглянув на Костю, спросил:

– Магбрав? Это тот самый? Который меня вернул?

– Да, – ответил Багиров.

– Ясно, – Егор снял оружие с предохранителя.

А Костя успел обернуться к пилоту гереспри, который остался за спинами людей. Он сидел, тяжело дыша и не отводя глаз от них. Ждал решения.

– Держись, парень, – произнёс Багиров. – Если все останемся живы, расскажешь подробнее.

С глухим звуком приземления встали на плотный ковёр опавших сосновых иголок шесть высоких, под два с лишним метра, человеческих фигур в тёмно-синем облегающем покрытии. Сопла движков на лётных лентах не погасли, подсвечивая пространство вокруг.

Лиц не было видно под слоем боевой формы, но это быстро изменилось, когда Костя поднял оружие и направил в лоб впереди стоящему лан-ирмею. Плотное покрытие на его голове сразу разошлось на тонкие волокна, которые плавно сползли на шею, оставляя на светло-серой коже мокрый след.

– Ё моё… – невольно сглотнул Третьяков, увидев черты. – Я уж и забыл как они выглядят.

Остальные лан-ирмеи тоже показали лица, вернее, то, что у них было вместо них. Как есть морда мега: высокие широкие скулы и проваленные щёки, большой рот и тяжёлый подбородок, массивные верхняя и нижняя челюсти.

Лан-ирмей, в которого целился Костя, тоже осматривал трёх человек, вставших между ним и гереспри. На виске у него подсвечивались нити БПУ, и Багиров, увидев это, усмехнулся:

– Похоже, переводчик. Сейчас нам будет ультиматум.

И точно, загрузив себе русский, лан-ирмей прорычал:

– С дороги!

Костя нажал на спусковой крючок в тот же момент. Нет, нерв не сдал ни один, но Багиров чётко помнил, кого и за что уважают лан-ирмеи. Пуля пролетела в сантиметре от виска командира группы и его рычание мгновенно прекратилось.

Лан-ирмей наклонил голову, с явным удивлением глядя на человека.

– Спо-кой-но, – медленно растянув это слово, произнёс Костя, – не нервничай.

Командир группы оскалился в гневливой улыбке.

– Ты понимаешь, землянин, – произнёс он, – какие последствия ждут твою планету, если вы не будете с нами сотрудничать.

– Ого, – усмехнулся Егор, – какие слова знает. Сотрудничать? Да мы с удовольствием, это у вас какие-то комплексы.

– Ага, – Багиров продолжал улыбаться, но держал точку прицела на лбу лан-ирмея.

– Отдайте нашего пленного и этот разговор закончен, – произнёс тот.

Костя отрицательно покачал головой:

– Это не ваш пленный. Взяли бы его в космосе, тогда – да, ваш. А поскольку он коленями на земле, извини. Коснулся – значит, наш.

Несмотря на звериные черты лица лан-ирмея, недовольство наглостью землян читалось по нему без труда.

– Твоя планета имеет нейтральный статус в нашей системе, – произнёс командир группы. – Формально, я не должен тебя убивать. Но поскольку ты укрываешь моего противника, твой личный статус – пособник. Поэтому три секунды тебе и твоим людям, чтобы вернуть свой статус на нейтральный.

– А-а… дай подумать, – Костя взглянул на Третьякова, потом на Спецова, потом изобразил тяжелый вздох: – Ну чего, мужики, тут говорят наша планета имеет нейтральный статус. По-моему, порядок слов нарушен. Надо "нейтральный статус" с "планетой" местами поменять. Смысл будет более точный.

Костя говорил, не торопясь. Сейчас вообще не надо торопиться. Чем дольше стоят, тем лучше. Лишь бы раненый пилот, правда, выдержал. И Третьяков.

Паша стоял, замерев в стойке, как на стрельбах, даже не моргал. Но при словах Багирова всё-таки уголок губ вверх пошёл.

А Егор невозмутимо пожал плечами:

– Я не знаю, товарищ майор. Вы командир, вам виднее.

– А от меня ничего не зависит, – внезапно усмехнулся Костя. – Аня, успела?

За ухом Багирова подсветилось БПУ, отправляя вопрос, и металлический лязг оружейной платформы истребителя заставил лан-ирмеев обернуться прямо под дула стволов. Фонарь кабины перешёл в прозрачный режим, и Анна, сидевшая в кресле командира, жёстко произнесла:

– Лан-ирмеи, приказываю прекратить вашу операцию и покинуть планету. Пилот гереспри арестован и останется на Земле. В случае вашего отказа, открываю огонь на поражение.

Её голос раздался снаружи по громкой связи, вызвав эхо в лесу.

– У вас десять секунд на принятие решения.

– Аж десять? – возмутился Егор. – Что как много, майор Лазарева?

Костя внимательно следил за выражением лица командира группы. Тот заметно обалдел от наглости и прощать её не стал.

– Это большая ошибка, – ответил он, глядя на женщину, озвучившую им прямую угрозу, и повернулся обратно к Багирову: – Вы вторгаетесь в конфликт.

По нитям БПУ лан-ирмея прокатилось сияние, передавая приказ, и над головами людей, один из кораблей насел на верхушки сосен, нацеливая орудия на истребитель, угрожающий наземной команде.

Командир группы внимательно смотрел на троих мужчин перед собой. Их действия в какой-то степени вызывали уважение, но если они продолжат, то он вынужден будет прекратить противодействие силовым способом.

– Хватит, – произнёс лан-ирмей. – Последний раз: с дороги.

И сделал шаг. Но вторая пуля немедленно просвистела вдоль щеки, на этот раз царапнув кожу. Костя рисковал попасть в лицо, но на таком расстоянии не промахнулся бы.

Командир зарычал со всей злостью, и судя по тону сказанных при этом слов, крепко выругался. Но матерился, конечно, на своём. А землю под ногами его группы взрыла очередь мелкокалиберных снарядов.

Анна следила пристально и не пропустила момент, когда лан-ирмеи характерно вскинули руки сразу после выстрела Кости. Оружие было у них на предплечье, и едва из-под формы показались стволы, Лазарева дала предупредительную очередь под ноги.

Но это замедлило ситуацию лишь на секунды. Анна приготовилась к худшему. Лан-ирмеи сейчас ринутся, и нужно будет ловить быстрые живые цели. Это, если она успеет до удара по "Наглецу" сверху. Она-то тоже на прицеле. А Косте с парнями надо будет отступить и успеть захватить с собой пленного.

Мысли мелькнули у Анны очень быстро, и сердце, стучавшее эти минуты, как звонкий колокол, замерло на ударе, но внезапно снаружи в воздухе громыхнуло:

– Внимание, лан-ирмеи! Приказываю выйти из воздушного и космического пространства планеты. В случае отказа открываем огонь на поражение!

– Ух… – Лазарева хрипло выдохнула и посмотрела вверх.

На фонаре кабины просто россыпью вспыхивали обозначения десятков истребителей ВКС, окруживших место падения корабля гереспри, но их серые бока и сияние двигателей было видно и сквозь пышные кроны.

– Последнее предупреждение! – голос старшего офицера боевой группы, произносившего требование, уверенно прибавил в громкости, и внезапно раздался залп.

Реактивные снаряды пронзили пространство буквально в метре от бортов лан-ирмейских кораблей и взорвались сразу за ними, толкнув ударной волной. Предупреждение было недвусмысленным.

А в кабине "Наглеца", на открытом всё это время окне видеосвязи, генерал Королёв напряжённо выдохнул:

– Ну, Аня…

* * *

Несколько минут назад, заскочив на борт за секунды до приземления группы лан-ирмеев, Лазарева сразу активировала панели вооружения и вошла в единую сеть штаба командования. Сделала звонок на личный компьютер Королёва. Валерий Михайлович находился рядом с главкомом и Анне нужны были они оба.

На фонаре "Наглеца" открылось окно видеосвязи и появилось гневное лицо Королёва. Тот от возмущения выдал:

– Аня, твою мать! Вы что там делаете?!

Борт 01 уже сел на взлётную площадку базы, но Волков и Королёв не покидали салон. На борту находился оперативный президентский центр. Вся информация из штаба объединённого командования шла прямо на его мониторы, включая данные СВоКС. На одном из экранов на прямой связи с президентом был и генерал Фалалеев Николай Николаевич – начальник штаба объединённого командования.

Операторы СВоКС, конечно, вели и свой корабль "Наглец", но он не вмешивался, просто следуя за погоней. Объектов в воздухе и так было прилично, и все на тонкой грани между попытками помешать друг другу и начать войну. Так что внимание на "Наглеца" обратили только в тот момент, когда он оторвался от всех, пошёл на снижение и вертикально нырнул в лес. В штабе командования поняли, что там, где он нырнул, и есть место падения гереспри. И к нему уже возвращались лан-ирмеи.

Волков стоял перед экранами, когда пришёл вызов майора Лазаревой, и сразу обернулся к генералу Королёву, который произнёс:

– Аня, твою мать…

Но Лазарева не теряла времени на ответ. Никто, кроме главкома не может отдать приказ открыть огонь по лан-ирмеям, и у Анны были всего секунды, чтобы его убедить.

– Волков рядом с вами? – спросила она.

– Да, майор Лазарева, я здесь, – ответил сам Владимир Алексеевич. – Объяснение ваших действий. Желательно, логическое.

– Товарищ главком, пилот гереспри у нас, – быстро говорила Анна. – Жив, ранен. Сдался в плен добровольно. Сообщил, что обладает ценными сведениями от разведки лан-ирмеев и готов передать их лично вам. Назвал ваше имя.

У Королёва приоткрылся рот от удивления, но перебить Лазареву вопросом он не смог. Она торопилась, говоря: