Текст книги "Рождение Новороссии. От Екатерины II до Александра I"

Первая в ХVIII в. война России с Турцией закончилась для нашей страны неудачей, хотя русские войска в ходе боевых действий и не потерпели ни одного поражения.

* * *

30‑е гг. ХVIII в., когда на престоле находилась императрица Анна Иоанновна, вошли в историю России как годы «бироновщины», одной из характеристик которых традиционно считается пренебрежение к национальным интересам. Однако современные исследования этой эпохи свидетельствуют об упрощенности подобного взгляда на нее. В сфере внешней политики тогдашние правители России в целом следовали курсу Петра I. И сама императрица и ее ближайшее окружение (включая и пресловутого Э. Бирона) не мыслили себя вне России. Другой вопрос, что нередко предпринимаемые правительством Анны Иоанновны шаги оказывались не слишком удачными. Однако и при самых патриотических устремлениях правителей данный результат, разумеется, не может быть исключен…

Предметом постоянных забот правительства Анны Иоанновны было и развитие экономики страны. И в связи с этим взгляды всех российских политиков неизбежно обращались на юг, к «дикому полю», черноморскому побережью. Завоевание, освоение этих земель открывали захватывающие и, что немаловажно, сравнительно быстро реализуемые перспективы для развития и сельскохозяйственного производства, и торговли России.

Сохранились интересные воспоминания о попытке освоения южных степей, предпринятых именно в тот период (1733—1736) группой переселенцев из Германии. Они основали свое поселение недалеко от побережья Азовского моря. Вот как описывает природу этого края автор воспоминаний П.Э. Кемптен: «Природа делалась все более и более очаровательной: вокруг нас были горы, озаренные солнцем, леса, реки, безграничные степи, покрытые волчцом и вереском вышиною в рост человека. Мы видели, что нам легко будет обрабатывать эту землю…»

И вот поселение создано, земля обработана. Осенью переселенцев ждал невиданный урожай: «Колосья стояли вышиною в рост человека, а репа была величиною с детскую голову… Спаржа росла на свободе, горчица, засеянная моим отцом, густо покрывала гряды… Одним словом, светло и радостно было для нас грядущее».

Но то была иллюзия. Однажды утром поселение окружили крымские татары. «Сопротивляться было невозможно, потому что на каждого из нас приходилось их по двадцати. С криком они бросились на нас… Беспрепятственно завладели разбойники всем, что находили, согнали женщин и детей, связали нас, и не прошло 15 минут, как нас уже… увезли на маленьких тощих лошадках. Что сделалось с моим отцом, с моей матерью, родственниками, знакомыми, мне не известно, потому что с тех пор я их больше никогда не видел». Самого автора воспоминаний через день продали на невольничьем рынке в Азове…

Предотвратить подобные человеческие трагедии, создать возможности для экономического рывка могла лишь Россия и лишь при помощи своей военной силы.

Поэтому и в годы «бироновщины» стремление пробиться к Черному морю оставалось одним из главных мотивов российской внешней политики. Однако это стремление наталкивалось на все более активное противодействие таких крупных европейских держав, как Франция, Англия, да и вроде бы дружественная тогда России Австрия.

В начале 1730‑х гг. Англия и Франция, пытавшиеся создать из Швеции, Речи Посполитой и Турции «восточный барьер» с целью ослабить влияние России в Европе, подталкивали Турцию и Россию к войне. У Османской империи были и свои острые противоречия с Россией. Особенно рьяно за перманентную войну с Россией выступал главный вассал империи – Крымское ханство, правители которого ясно осознавали, что вскоре может встать вопрос о жизни или смерти их разбойничьего государства.

Все эти обстоятельства вели к стремлению Османской империи к войне. Однако конкретным толчком к этой войне послужили взаимоотношения в треугольнике Россия – Турция – Персия. Османская империя издавна претендовала на значительную часть территории своего восточного соседа – Персии (Ирана). В начале 20‑х гг. ХVIII в. в Иране пала правящая династия и Турция присоединила к себе почти все Закавказье и ряд других районов. Однако тогда же Петр I предпринял свои Персидские походы и включил земли по западному и южному побережью Каспийского моря в состав России.

Однако данные приобретения стали для страны тяжелейшей ношей. Удержание их требовало огромных затрат, от невыносимого климата ежегодно гибли сотни солдат русских гарнизонов, размещенных по берегам Каспия. И лишь опасение, что эти земли отойдут к Турции, заставляло послепетровские правительства продолжать их удержание в составе России. К середине 30‑х гг. ХVIII в. обстановка в Персии нормализовалась, и 10 марта 1735 г. был заключен договор о возвращении Персии прикаспийских областей. Однако Османская империя тут же захотела захватить их. Султан приказал крымскому хану выступить в поход против Ирана.

Первые столкновения произошли на Северном Кавказе. Особенно тревожное положение сложилось в Кабарде – территории в центральной части Северного Кавказа, которую и Россия и Османская империя с Крымским ханством считали своим владением. Татары постоянно грабили и разоряли кабардинские селения, угоняли их жителей в рабство. Россия оказывала помощь северокавказским народам в их борьбе с Крымом. Еще в 1734 г. большой турецко-крымский отряд был разгромлен русскими войсками в районе современного города Грозного.

В июле 1735 г. крымский хан Каплан-Гирей двинулся через Северный Кавказ с огромным войском в Закавказье. В августе вся Кабарда (она состояла из двух частей – Большой и Малой) была оккупирована крымцами. Немногочисленные в этом регионе русские войска, отряды казаков, калмыков и кабардинцев оказывали ожесточенное сопротивление захватчикам.

Так началась очередная русско-турецкая война. Помимо необходимости решения коренных внешнеполитических задач страны, весомым мотивом к ее началу со стороны России являлось стремление смыть позор Прутского похода, вернуть завоеванные Петром I земли. В указе императрицы Анны Иоанновны говорилось: «Пруцкой трактат был великой вред и бесчестие нашему государству». 16 июня 1735 г. на расширенном заседании Кабинета министров России было решено нанести удар по Крыму и Азову.

По замыслу петербургских политиков, результатом успеха должно было стать «воссоединение всей Степи, от Дона до устья Днестра, т.е. северного побережья Азовского и Черного морей» под своей властью при условии, «чтоб татары в другая области турецкие, от границ довольно отдаленные, переведены были, но чтоб на место тех татар так же не природные турки, но другого закону подданные турецкие, тамо поселены быть могли». Планировалось также провозглашение независимости Молдавии и Валахии под протекторатом России, обеспечение свободного плавания русских торговых кораблей по Черному морю и т д.

Однако собрать необходимое количество войск удалось лишь к октябрю. Осенью 1735 г. они двинулись в сторону Крыма. Русские подошли к крымской границе, разбили союзных хану ногайцев и расположились в станицах запорожских казаков. Однако дойти до границы Крыма – Перекопа из-за начавшейся распутицы не удалось. Самыми большими, как обычно, оказались потери не от боевых действий, а от болезней. Однако хан Каплан-Гирей вынужден был прервать свой поход на Иран и повернул назад для защиты своего ханства. Тем не менее в Турции и Крыму надеялись, что все вновь закончится для них благополучно, как во время Крымских походов В.В. Голицына или Прутского похода Петра I.

Но все оказалось во многом по-другому. Главнокомандующим основной Днепровской армией стал генерал-фельдмаршал Б.К. Миних, настроенный на решительную борьбу до полной победы.

Биография

Миних Бурхард Кристофор

(9.05.1683—16.10.1767)

Отец Миниха был военным инженером. Сын пошел по стопам отца и в течение двадцати лет служил в армиях Германии, Франции и Речи Посполитой. В 1721 г. Миних прибыл в Петербург и поступил на русскую службу. Он почти не принимал участия в военных действиях, а занимался, в основном, строительством укреплений. В Петербурге по приказу Петра I он строил шлюзы и сооружал Обводной и Ладожский каналы. После смерти Петра Миних, сблизившись с одним из самых влиятельных государственных деятелей того времени А.И. Остерманом, в 1728 г. получил титул графа, а затем стал генерал-губернатором Ингерманландии, Карелии и Финляндии.

В 1730 г. Миних поддержал императрицу Анну Иоанновну в борьбе с «верховниками». Вскоре он стал президентом Военной коллегии и получил чин генерал-фельдмаршала. Под его руководством в русской армии произошли перемены – был введен корпус тяжелой кавалерии (кирасиры), основаны кадетский корпус в Петербурге и гарнизонные школы, размеры жалованья русских офицеров и иностранцев были уравнены (при Петре иностранцы получали намного больше, чем русские, занимавшие те же должности и имевшие те же чины).

В 1735 г. Миниха назначили главнокомандующим армией, действовавшей против турок. Как главнокомандующий он был требовательным и жестоким человеком, привыкшим добиваться своих целей, и не жалел для этого ничего.

После окончания Русско-турецкой войны Миних уже не принимал участия в военных делах, а все больше участвовал в государственных. Он стал инициатором свержения герцога Э. Бирона. Но вскоре Остерману удалось добиться отставки Миниха, а во время правления Елизаветы Петровны Миних был сослан в Сибирь, где и провел около 20 лет. Из ссылки его вернул Петр III. В дальнейшем Миних присягнул на верность Екатерине II. До конца жизни Миних руководил строительными работами в портах Прибалтики и совершенствованием Ладожского канала.

Именно Миних, один из самых влиятельных людей тогдашней России, разработал план войны с Турцией. В 1736 г. он планировал взять Азов и, если удастся, покорить Крым. В 1737 г. завершить покорение Крыма, Кубани, утвердиться в Кабарде. В 1788 г. предполагалось покорить земли вплоть до Молдавии и Валахии. На следующий год можно было планировать и поход на Царьград (Стамбул).

Реальность показала, что планы Миниха были чересчур оптимистичными, а его собственные способности и возможности не вполне соответствовали грандиозности его замыслов.

В марте 1736 г. русские войска атаковали передовые укрепления Азова. Началась осада крепости. Как и при Петре I, в Воронеже были построены корабли, вышедшие по Дону в Азовское море и блокировавшие крепость. В апреле главная Днепровская армия под командованием Миниха двинулась к Перекопу. Осаду Азова он поручил генералу П.П. Ласси.

7 мая 1736 г. произошла первая стычка воинов Миниха с татарами, напавшими на русский авангард. С этого дня главнокомандующий приказал своему войску двигаться только в каре. Движение сразу замедлилось. Посредине каре находился огромный обоз, постоянные остановки которого также замедляли марш построенных в гигантский квадрат солдат.

Наконец, русские увидели знаменитый Перекоп. Через весь узкий перешеек тянулись 10‑километровые ров с водой и вал. Посредине вала находилась крепость Ор-Капы, через которую шел единственный проход через ров. Некогда, в ХVII в., тысячи пленных ослепленных запорожцев построили это гигантское защитное сооружение. Однако теперь его значение резко упало. Миних приказал обойти крепость и форсировать ров.

20 мая 1736 г. насчитывавшая 62 тысячи человек русская армия штурмом захватила перекопские укрепления. 22 мая сдалась крепость Ор-Капы. При штурме вала погибло лишь 6 человек. Впервые с ХVI в. нога русского воина вступила на землю Крыма. Вскоре была взята и крепость Кинбурн около Днепровского лимана.

На созванном военном совете большинство его участников выступали за то, чтобы армия остановилась около Перекопа и оттуда совершала небольшими отрядами набеги внутрь Крымского полуострова. Однако Миних приказал всем силам двигаться на Бахчисарай – столицу ханства. В его приказе по войскам говорилось о необходимости дотла разорить «гнездо разбойников».

Русская армия взяла город Гёзлев (ныне Евпатория) и 17 июня захватила столицу Крыма. По приказу фельдмаршала город был разграблен и сожжен. Дальше Миних собирался идти на Кафу (Феодосию) и Керчь. Однако из Бахчисарая пришлось срочно двигаться к Перекопу.

К этому времени даже главнокомандующий осознал ошибочность решения о вторжении в Крым со всей армией. Имея слабые представления о полуострове, он надеялся найти там богатые запасы продовольствия и всего необходимого для солдат. В этом его уверяли запорожские казаки, которым он доверился. Реальность оказалась куда более жестокой. В Крыму армия испытывала постоянный недостаток продовольствия и воды. Стояла нестерпимая жара. Начались эпидемии среди солдат, падеж лошадей. В сентябре 1736 г. во время проведенного смотра войск выяснилось, что погибла половина армии – 30 тысяч человек. Из них в бою полегло менее 2 тысяч воинов.

Это и стало причиной поспешного выхода армии Миниха из Крыма. Кроме того, главнокомандующий опасался оказаться запертым на полуострове возвращавшимся из Ирана татарским войском.

Разгром Крыма имел прежде всего морально-психологическое значение, он до основания потряс его жителей и османское правительство. Турецкий историк ХVIII в. писал: «Летописи османского дома изукрашены известиями о том, как обыкновенно были побиваемы и истребляемы презренные враги всякий раз, когда они дерзали простирать свои стопы с злостной целью и пакостным намерением к Крымскому полуострову, искони служащему предметом жадных взоров христианских наций. Случившееся в этом благословенном году происшествие есть никогда не слыханная и невиданная вещь: это всем и каждому известно… пола государства и народа была выпачкана грязью вражеского пребывания». В случившемся обвинили хана Каплан-Гирея, который был смещен и сослан на остров Хиос.

Пока Миних находился в Крыму, Донская армия генерала П.П. Ласси (28 тысяч человек) при поддержке Донской флотилии овладела 19 июня 1736 г. Азовом.

В плане кампании 1737 г. поход в Крым считался вспомогательной операцией. Она стала ответом на набег, совершенный татарами зимой 1736/37 г. на Украину, сопровождавшийся захватом множества пленников. Его возглавил получивший чин фельдмаршала П.П. Ласси. Противник ждал русских у Перекопа, но Ласси при поддержке Азовской флотилии повел войска через Генический пролив, Арабарскую косу и залив Сиваш. Русские войска уничтожили все, что еще уцелело от прошлогоднего погрома, в двух сражениях разбили крымские войска и благополучно покинули полуостров. Хотя люди вновь испытывали острый недостаток воды и продовольствия, небоевых потерь на этот раз было меньше благодаря более стремительным передвижениям войск.

В Крыму и Турции окончательно поняли, что пора безнаказанных набегов уходит в прошлое. Турецкий историк того времени писал об этом походе: «Проклятые московиты опять подобно злым духам вошли в чистое тело Крыма и… ни хан, ни жители не в силах были устоять против многочисленности огненного крещения проклятых: все от мала до велика повергнуты были в смущение и потеряли голову».

Главные боевые действия развернулись западнее Крыма. 30 июня 1737 г. армия Миниха (60—70 тысяч человек) подошла к мощнейшей турецкой крепости Очаков. Практически без всякой подготовки Миних 2 июля приказал атаковать ее. Войска несли большие потери от огня противника и, не дойдя до крепостного вала, повернули назад. Из Очакова тут же вышли отряды, начавшие преследовать русских. Но вдруг обстановка резко изменилась. От действий русской артиллерии в крепости давно полыхал пожар. Он дошел до главного порохового погреба, который взорвался. Под обломками стен и зданий сразу погибло более трети гарнизона Очакова. Воспользовавшись паникой, в крепость ворвались запорожские казаки, действовавшие на своих судах со стороны моря. В крепости началась резня, и комендант сдал ее на милость победителей.

В Очакове был оставлен русский гарнизон, который быстро восстановил укрепления. Это оказалось весьма своевременным. В октябре 1737 г. 40 тысяч турок осадили в крепости 2‑тысячный русский отряд. Несмотря на отчаянные штурмы, Очаков выстоял. Адъютант Миниха Х.Г. Манштейн писал об этих событиях: «Я сомневаюсь, что на свете было другое войско, которое подобно русскому, в состоянии было бы или решилось бы терпеливо выносить такие непомерные труды, какие перенесены русскими в Очакове». Вывод Манштейна характерен: «Это усиливает во мне давнишнее убеждение, что русские способны все выполнить и все предпринять, когда у них есть хорошие руководители».

В 1737 г. произошли еще некоторые события, подтверждавшие мнение Манштейна как бы с обратной стороны. С основной армией Миних от Очакова в июле двинулся к крепости Бендеры, но отсутствие корма для лошадей и продовольствия для людей вновь заставило фельдмаршала отдать приказ о возвращении. В целом потери в кампании 1737 г. вновь оказались очень высокими. Из похода не вернулось 16 тысяч человек, из которых только 4 тысячи пало в боях, а остальные стали жертвами плохой организации военных действий.

В июле 1737 г. в войну против Турции вступила Австрия, но ее войска сразу потерпели ряд поражений. В августе 1737 г. в местечке Немирове на Украине начались мирные переговоры между Россией, Австрией и Турцией. С русской стороны в них, как и в 1711 г., участвовали П.П. Шафиров и А.П. Волынский. Но теперь требования предъявляли они. Русская делегация настаивала на присоединении Крыма, Кубани, Молдавии, Валахии и прочих земель «до реки Дуная». Османская империя, разумеется, не соглашалась на подобные условия. Переговоры закончились безрезультатно.

В 1738 г. активные боевые действия почти не велись. Русские войска вновь двинулись на Бендеры, вновь это был медленный изнурительный поход в каре по жаре и бездорожью, вновь огромные потери от болезней. До Бендер дойти не удалось, и Миних повернул назад. В Очакове и Кинбурне вспыхнула эпидемия чумы. Русским войскам пришлось оставить эти крепости, предварительно разрушив их. Более успешным был новый поход в Крым Ласси. Русские войска опять перешли через Сиваш и обрушились на Перекоп с юга. Укрепления были погромлены. Татарские войска больше не решались вступать в сражения и при приближении русских скрывались в Крымских горах.

В 1739 г. армия Миниха (58 тысяч человек) двинулась на крепость Хотин на реке Днестр. Русские войска переправились через Днестр и 2 августа начали наступление на Хотин. Вечером 16 августа они подошли к укрепленному турецкому лагерю у местечка Ставучаны, расположенному в 12 км к юго-западу от Хотина. Здесь находилось 90‑тысячное турецко-крымское войско под командованием Вели-паши. Утром 17 августа конница Вели-паши атаковала русское войско с флангов и тыла. Но эти атаки были отбиты с большими потерями. Миних приказал начать атаку турецкого лагеря. При подходе русских противника охватила паника. Турки и татары, бросая пушки, оружие, снаряжение, бежали в Хотин. Победа была полной. Потери Миниха составили всего 13 убитых и 54 раненых.

Пробегая через Хотин, отступавшие войска заразили паникой и 10‑тысячный гарнизон этой фактически неприступной крепости, которая была высечена в скале. 19 августа 1739 г. остатки турецкого гарнизона Хотин капитулировали.

В честь взятия Хотина обучавшийся в германском городе Фрайбурге Михайло Ломоносов написал оду, сразу сделавшую его имя известным во всей образованной России:

 
…Шумит с ручьями бор и дол:
Победа, росская победа!
Но враг, что от меча ушел,
Боится собственного следа.
Тогда, увидев бег своих,
Луна стыдилась сраму их
И в мрак лицо, зардевшись, скрыла.
Летает слава в тьме ночной,
Звучит во всех землях трубой,
Коль росская ужасна сила…
 

Бегство турок продолжалась. Они оставили Молдавию. Русские войска вступили в ее столицу Яссы.

Казалось, война, несмотря на все трудности, должна была завершиться для России очень удачно. Однако 4 сентября 1739 г. австрийцы внезапно сдали Турции Белград. 7 сентября Австрия заключила с Османской империей сепаратный мир. В Белграде срочно начались австро-русско-турецкие переговоры. С русской стороны их поручили вести французскому послу в России Вильнёву. 18 сентября он подписал мир с Турцией. Белградский договор Миних назвал «срамным миром».

Понеся в войне большие потери, затратив колоссальные средства, Россия возвращала Османской империи практически все приобретенные территории. Турция получала назад Очаков, Кинбурн, Хотин, Яссы и всю Молдавию. За собой Россия удерживала лишь Азов, но без права укреплять его и даже оставлять там гарнизон. Проблемы выхода к Черному морю, обеспечение безопасности южных рубежей России так и не были решены. На Северном Кавказе России также не удалось упрочить своих позиций. Кабарда, фактически принадлежавшая до войны России, была теперь объявлена независимой, хотя по условиям договора и Россия и Турция с Крымом могли вмешиваться в ее дела.

Причиной поспешного заключения невыгодного Белградского мирного договора 1739 г. стали прежде всего усталость России от войны, огромные расходы на нее. Поэтому при петербургском дворе стремились покончить с военными действиями как можно быстрее. Вместе с тем обстоятельства, связанные с заключением «срамного мира» в Белграде, можно считать и следствием «бироновщины» – пренебрежения правящими верхами национальными интересами страны. Белградский мир фактически аннулировал достигнутые в ходе войны победы русской армии и свел на нет ее попытку выхода к Черному морю.

Решение коренных задач российской внешней политики на юге было отложено на длительное время.

* * *

Несмотря ни на что, установление относительного мира на южных окраинах России способствовало резкому ускорению заселения пустующих территорий части будущей Новороссии. Речь идет прежде всего о «Заднепровских местах» и «Земле войска Запорожского», окончательно закрепленных в составе Российской империи согласно условиям Белградского мирного договора.

По переписи 1745 г. в «Заднепровских местах» насчитывалось уже 2 города, 13 сел, 29 деревень и 133 хутора. Всего здесь числилось 1596 казацких дворов и 1624 крестьянских двора, в которых проживало около 9700 «мужских душ». Люди здесь занимались в основном выращиванием хлеба, а также скотоводством, пчеловодством, винокурением и др. В том же 1745 г. в «Земле войска Запорожского» насчитали около 10 тысяч запорожских казаков и более 1 тысячи «мужских душ» крестьян.

В последующий период освоение этих и ряда других земель на юге страны продолжалось значительными темпами. По данным на 1762 г., численность жителей Новороссии увеличилась в целом, по сравнению с 1745 г., почти в 3 раза, с 22 357 до 63 612 «мужских душ». Больше всего выросло число жителей Донецкого уезда – с 203 до 4925 мужчин. В до того практически незаселенном районе было построено уже 15 селений.

Вместе с тем большая часть будущей Новороссии оставалась совершенно неосвоенной еще долгие годы. Решительный шаг в этом деле был совершен в царствование Екатерины II Великой.