Текст книги "Поколение 700"

– Его там нету.

Линда молчала, охранники тоже молчали, стоя полукругом и давая понять, что просто так они ему уйти не дадут. Увидев их боевые стойки, Валдис принял вызов и решил для себя, что заплатить – это значить проиграть этим набриолиненным пидорам. Он смерил охранников тяжелым взглядом. Повисла пауза. Ситуацию немного разрядил менеджер (завзалом) ресторана, появившийся из-за спин джеймс-бондов:

– Ну что мы будем делать? Я думаю, уже нет смысла искать вашего друга… Вы пробовали ему дозвониться?

«Как же я об этом не подумал!?» – спохватился Валдис и стал судорожно искать свой мобильный телефон по карманам. Тот оказался в брюках.

– Сейчас, – произнес он, набирая номер пропавшего собутыльника.

Он ожидал, что телефон будет отключен, но в трубке раздались самые что ни на есть нормальные гудки.

– Ответь, сука! – прошипел Валдис.

Охранники совершенно равнодушно взирали на происходящее, время от времени вращая головой по сторонам.

Топ-лузер упорно не брал трубку, а после третьего набора, телефон отключили. Однако Валдис не прекращал попытки дозвониться, снова и снова набирая заветный номер.

Охранники тяжело вздохнули, показывая, что пауза затянулась. Менеджер с хитростью офисной бляди принялся за дело:

– Ну что же, ситуация неприятная, но не безвыходная. По своему опыту, я бы вам посоветовал оплатить этот счет сейчас, а потом стребовать деньги с вашего приятеля. У вас есть его данные?

– Есть, – сказал Валдис. Он с готовностью извлек из бумажника расписку Топ-лузера и протянул ее своим оппонентам, как индульгенцию. Но те на мятую бумажку даже не посмотрели.

– Мы можем, конечно, вызвать полицию, – продолжал менеджер. – По правилам, в такой ситуации мы должны вызывать полицию. Но поверьте, результат будет тот же самый. При составлении протокола вам придется доказать, что оплачивать счет должен был именно ваш друг, а ведь вы, согласитесь, тоже ели и пили, так что сделать это будет непросто. Так или иначе, полиция вынудит вас оплатить этот счет сейчас, а уже потом, подавать иск на исчезнувшего приятеля о возмещении материального ущерба. Но полиция, в девять часов вечера, да еще по такому поводу, приедет часа через два-три. Пока они все оформят – еще часа полтора… Подумайте, оно вам надо? Может быть, не будем накалять обстановку и решим этот вопрос мирным путем? У вас вообще деньги-то есть?

Вот это он зря сказал. Валдис, до последнего момента просто понуро кивавший головой, вдруг набычился, распрямился и угрожающе засопел. Глаза наливались кровью… Конечно, будь он потрезвее, наверняка понял бы, что завзалом в общем-то прав. Но сейчас для Валдиса всё это выглядело, как кем-то хорошо отрежессированный спектакль «Развод на бабки». Ему вдруг почудилось, что все они заодно: Топ-лузер, менеджер, официантка, охранники.

– А какой тебе хер до моих денег?! Ты их считал? – злобно выкрикнул Валдис.

Поняв, что переговоры заходят в тупик, менеджер попятился к охране и произнес свою финальную реплику:

– Счет должен быть оплачен. Кто это сделает?

После чего, собственной головой открыв дверь туалета, он пролетел несколько метров и шлепнулся на пол. Охрана не сразу сообразила, что произошло, констатировав лишь, что их парламентер куда-то резко исчез. Спохватившись, двое бойцов ринулись в туалет, но на входе столкнулись с каким-то гражданином, в панике выбегавшим наружу. Получилась свалка. В открытую дверь было видно, что Валдис, используя человека в белой рубашке, в качестве тарана, открывает его головой все кабинки по очереди с текстом:

– Кто, блядь, это все оплатит?! А? Где он? А? Может быть здесь? Нет, здесь его нету! Может быть, здесь?

Менеджер поначалу молчал и лишь закрывал голову руками, влетая в очередную кабинку.

– Что вы дела… Ой, бля! Охра-а-а-на! – подал он, наконец, голос, пустив петуха.

– Ты у меня будешь кончать целую минуту, хочешь?! – орал в ответ Валдис.

Охрана настигла их только возле писсуаров, когда Валдис собирался макать туда своего оппонента всё с тем же текстом.

Один из охранников остался снаружи, вызывая подмогу; двое других, приняв боевые стойки заскрипели резиновыми подошвами по кафелю, пытаясь найти выгодную позицию для атаки.

– Стоять, бля! А ну отпусти его!

Валдис со всей силы отпустил менеджера в сторону нападавших, но те профессионально увернулись, и измученное тело, пролетев еще несколько метров, снова упало на пол. Освобожденному таким образом заложнику далеко не с первого раза удалось встать со скользкого пола. С волосами, слипшимися от воды и крови, шатаясь на ватных ногах, завзалом поплелся к выходу из туалета.

Валдис меж тем бился с охранниками. Еще один посетитель уборной, к своему несчастью справлявший нужду у писсуара, также был использован в качестве метательного орудия. Он даже не успел закончить процесс, – так и полетел с членом наголо, обдав струей одного из охранников. От неожиданности тот замер, брезгливо осматривая свой костюм, – казалось его сейчас вырвет. Словом, бравый боец потерял бдительность, за что тут же получил сокрушительный удар правой в лицо, надолго выключивший этого охранника из сегодняшнего вечера. Его напарник изрядно помял Валдиса, хорошо поставленными, мощными ударами, хотя сломить крепкого сельского жителя оказалось непросто. Понимая, что соперник превосходит его в боксе, Валдис изловчился и ударил охранника ногой в пах. Подбитый враг сполз по стене, широко открыв рот, не издавая при этом ни звука. Такой ситуацией Валдис не мог не воспользоваться – то, что раздражало его весь вечер, должно быть, наконец, уничтожено. Подойдя к поверженному противнику, он вытащил из его уха наушник, вырвал провод и всё это запихал в раскрытый рот побежденного: «Вот так». В следующий момент голова Валдиса с большой силой ударилась о кафельную стену, – это подоспела подмога. Кто-то очень крепко держал взбунтовавшегося клиента за руки, и чьи-то сильные ноги били его в лицо, в живот, в пах; долго били – пока Валдис полностью не обмяк.

Так бесславно закончился шикарный прощальный ужин, устроенный Топ-лузером по поводу собственного самоубийства. Как видим, обещанного оргазма, даже непродолжительного, в тот вечер никто из участников событий не испытал.

Глава 6
Один прохладный день по прилету

А начиналась эта история в те неуютные зимние дни, начала нового тысячелетия, когда ваш покорный слуга заново знакомился со своей родиной после полуторагодового отсутствия. Выдворенному из Соединенных Штатов Америки за разнообразные непотребные действия, мне пришлось вернуться далеко не в самую лучшую страну в мире и далеко не в самое лучшее время года.

Родной город встречал своего нелюбимого сына соответственно. Тротуары, дома и деревья, окрашенные слякотью в один цвет, имели расплывчатые контуры и напоминали пейзаж, нарисованный на мокром холсте. Немногочисленные фонари на улице горели неестественно ярко, и их свет резал глаза. От смены миров и часовых поясов те дни слились для меня в одно большое застолье, с полной потерей ощущения реальности. Не до конца еще растворившись в балтийской сырости, я совершенно не чувствовал холода – меня изнутри грело тепло южных штатов и алкоголь, потребляемый в неограниченных количествах.

В один из таких прохладных дней и произошло знакомство автора книги, который на тот момент еще не являлся автором книги, с главным фигурантом этого дела, который еще не именовался Топ-лузером. Местом встречи стала совершенно непотребная забегаловка, приписанная к старому городскому пивзаводу, вечно балансирующему на грани банкротства, но упорно продолжающему что-то варить. До сих пор не понимаю, как нас туда занесло: никогда до этого я там не был и впоследствии неоднократно жалел, что заглянул тогда в этот шалман.

Возможно, в этом виноваты псевдоэстетические искания моих приятелей. Они, желая отличаться от основной массы офисных служащих, постоянно были заняты выработкой «стиля протеста» против общепринятых канонов поведения себе подобных. Их показной антигламур, кроме маек с Че Геварой и вельветовых брюк из сэконд-хэнда, включал в себя поиск так называемых «стильных» заведений, а по сути своей – полумаргинальных пивных и столовых.

Приятелей звали Ян и Роберт, – они были моими самыми близкими друзьями до отъезда в Америку и одними из первых, с кем хотелось встретиться по возвращению. Именно в их сопровождении я и появился в тот вечер в баре при пивзаводе.

Огромное количество людей встречается нам на жизненном пути: некоторые задерживаются на нём надолго, а другие исчезают, не успев сказать своего «Кушать подано». Вот и Ян с Робертом уже давно где-то потерялись, выпав из поля зрения, а человек, которого я сейчас встречу в «стильном заведении», застрянет в моей жизни надолго, дав импульс к созданию этой книги. У нас впереди веселые денечки…

Барчик при старой городской пивоварне был еще то место… Неподалеку живущие мужики, выгнанные женами выгуливать собак, привязывали их у входа в питейное заведение, а сами исчезали внутри на долгие часы. Когда мы подошли к дверям, несколько несчастных четвероногих существ покорно сидели на привязи; они не лаяли, никуда не рвались, а лишь с мольбой и грустью вглядывались в каждого входящего и выходящего.

– Да, забавный шалман, – отметил я.

– Стильное место! – авторитетно заявил Ян.

В предбаннике располагался магазин, продающий исключительно спиртные напитки, – видимо для тех, кто не добрал в баре. Из широко распахнутых дверей доносились многоголосый гам и громкая музыка, в углу булькали игральные автоматы. Вступив в плотные клубы дыма, мы осмотрелись, – свободных мест почти не было.

– Где сядем-то?

Сели, за длинный столик, с другого края которого расположился рабочий-интеллигент в пятнистой рубахе, сосредоточившийся на тарелке с едой. Рядом с ним почему-то стояли две кружки пива. Мы осведомились у рабочего, не ждет ли он кого-нибудь, из класса пролетариев, и свободны ли остальные места. Получив отрицательный ответ на первый вопрос и положительный на второй, мы уселись за липкий стол и направили делегата к барной стойке.

Барную стойку в этом заведении зачем-то сделали очень высокой: из-за нее виднелись только голова и плечи бармена, хотя было понятно, что он далеко не маленького роста. Черная жилетка и идеально белая рубашка с бабочкой придавали ему значимости, но резко контрастировали с его панибратским поведением: бармен то без умолку болтал, то вдруг начинал громко подпевать игравшей в баре музыке. С раскрасневшегося лица не сходила широкая улыбка, а по лбу катились крупные капли пота. Причину подобного веселья, впрочем, понять было несложно – время от времени бармен нырял под стойку (возможно, для этой цели она и была сделана такой высокой), а потом выскакивал наружу заметно повеселевшим, вытирая губы или занюхивая бутербродом.

Поскольку делегатом назначили меня, я встал возле бара, ожидая очередного всплытия бармена из глубин высокой стойки. Наконец, высунувшись наружу, тот вместо положенного в таких случаях вопроса: «Что желаете?» или «Пожалуйста?», вдруг громко запел:

 
– Я сегодня немного пьян,
И не сяду уже за р-у-уль.
 

Выслушав мой заказ и кивнув, мол, «принял», он продолжил:

 
– Закрывается ресторан,
Обнимает ночн-о-ой июль!
 

– Бармен отлично себя чувствует, – заметил я, возвращаясь за столик.

– Да он вообще стиляга, – подтвердил Ян. – Заметь, как одет: бабочка, жилетка. Между прочим, поет действительно неплохо.

Под дружескую болтовню мы стали потреблять «Золотистое особое» и постепенно освоились в этом неприхотливом заведении. Качаемое непосредственно с пивоварни пиво оказалось неплохим, и делегаты зачастили в сторону бармена, который продолжал выполнять роль конферансье и эстрадного артиста одновременно.

Однако не только бармен упражнялся в выкидывании номеров. Через два столика от нас, возле стены сидел долговязый парень, который то и дело вскидывал руки и размахивал ими из стороны в сторону, словно находился на рок-концерте. Когда песня ему особенно нравилась, парень даже приподнимался и начинал вилять задом, изображая танец – помесь рок-н-ролла и диско.

– Посмотрите на этого придурка, – сказал я, показывая на долговязого пальцем. Мои приятели, сидевшие к нему спиной, дружно повернули головы и захохотали.

– Это, наверное второй бармен. Напарник, – предположил Роберт. – Просто у него сегодня выходной.

– А давайте ему морду набьем, – предложил я.

– Да ладно, успокойся, – сказал Ян. – Он тоже стиляга, пусть отдыхает.

На весёлом парне был свитер с настолько растянутым воротом, что, казалось, он вот-вот сползёт с узких плеч. Если бы когда-нибудь кому-нибудь пришла в голову мысль постирать этот свитер, даже не берусь судить, какого бы цвета он стал.

Увидев, что мы пристально смотрим на него, наш визави помахал рукой и поднял кружку, приглашая с ним выпить, что мы незамедлительно и сделали.

Парень источал веселье и добродушие, – идея с мордобоем отпала сама собой. А зря. Тогда у меня еще был выбор и возможность не впустить этого человека в свою жизнь, а всего лишь попортить ему лицо. Через несколько минут выбора у меня уже не останется.

В баре заиграла песня Вилли Токарева:

 
– А там мясистые сидят таксистые,
По-русски ботают, кого ты не спроси…
 

Спев с Токаревым в унисон, будто произнося торжественную клятву, Топ-лузер (а это был он, если кто не понял) стоя выпил поллитровую кружку пива в четыре огромных глотка, чем сорвал наши аплодисменты.

За его столиком сидели ещё два персонажа, являющие собою полную противоположность нашего нового собутыльника. Один из них крайне сосредоточено разглядывал кружку с пивом, не шевелился и не разговаривал, – казалось, он спит с открытыми глазами. Второй читал книгу (!!!). В этаких шуме и полумраке он ухитрялся читать не что-нибудь, а «Братьев Карамазовых»! Любитель Достоевского почему-то сидел в куртке и шарфе, хотя внутри было душновато, – видимо, чтение увлекло его настолько, что он забыл снять верхнюю одежду. И над обоими неподвижными субъектами, словно флаг на ветру, развевался наш новый знакомый. Вся троица в целом выглядела довольно комично.

Энергия переполняла Топ-лузера. Найдя в нас благодарных зрителей, он старался вовсю: то вскакивал, то садился, начинал то танцевать, то петь; а также успевал обращаться ко всем входящим и выходящим с парой-тройкой фраз, типа: «Еще по пивку?», «Литр бери!», «Чува-ак!», «А по ебальничку?!»

Через некоторое время мы поняли, что для успешного продолжения вечера необходимо объединиться. Решено было перебраться за наш столик, поскольку он длиннее, к тому же, рабочий-интеллигент ушел, доев свою еду и не допив одну из кружек. В результате к нам согласились пересесть двое: энергичный весельчак и читающий человек, третий персонаж то ли отказался, то ли не понял предложения, находясь в прострации.

– Ты откуда такой смешной? – дружелюбно спросил Ян, протягивая руку.

– Зигмунд, – представился тот, кого в последствии назовут Топ-лузером.

Я знакомился последним, произнеся: «Виктор». Топ-лузер с силой сжал мою руку и долго ее тряс, словно о чём-то таком уже догадывался.

– Ну что, господа, – когда все уселись, Ян взял ситуацию в свои руки, – предлагаю «зайти на круг», – мы угощаем!

Читающий человек отказался от выпивки и сразу же уткнулся в книгу, а все остальные не возражали.

Ян решил сам сходить к стойке, продолжая играть роль гостеприимного хозяина:

– Джентльмены предпочитают пиво? – спросил он.

– Джентльмены предпочитают блондинок! – неожиданно выдал Роберт.

– А мне брюнетки больше нравятся, – посчитал своим долгом сообщить я.

– Это потому, что ты не джентльмен! – объяснил Роберт. – Джентльмен у нас Ян, вот пусть он и решает!

– Уважаемые! – подытожил Ян. – Блондинок и брюнеток я вам достать сейчас не смогу, поэтому успокойтесь. Я принесу просто пиво!

И ведь принес.

Мы обмыли наше душевное знакомство, после чего Топ-лузер принялся рассказывать (хотя его никто и не спрашивал) о той трудной и ответственной работе, которую он выполняет на фирме. Называя себя топ-менеджером, он утверждал, что работает лучше и больше всех.

– Че ты нам тут заливаешь?! – сквозь смех спросил Ян. – Чувак, расслабься! Мы все тут топ-менеджеры, практически гендиректоры.

У Топ-лузера сделалось каменное лицо, – он готов был обидеться.

– А ты что не знал? – невозмутимо добавил Роберт. – В этот бар ходят только топ-менеджеры и гендиректора, других не пускают. Разве ты не заметил на дверях жесткого фейс-контроля?

– Дог-контроля, – поправил я. – Видел там собаки сидят привязанные? Они топ-менеджеров по запаху определяют.

– А по средам пускают держателей контрольных пакетов акций. Но так, в виде исключения и по большому блату, – включился в игру Ян.

– Так вы думаете, кто перед вами? – с тем же возмущенным выражением лица спросил Топ-лузер.

– Опездол! – хором выпалили мы.

Наш новый знакомый, похоже, не понимал юмора на эту тему и все еще пытался нам что-то доказывать:

– Ты не смотри на одежду, – я не могу тратить деньги на одежду. У меня их просто не остается.

– Куда же уходят все деньги топ-менеджера? Играешь на бирже?

– Алкоголь, шлюхи, казино. Всё! Только три статьи расходов. Но это очень большие статьи расходов.

Мы снова смеемся.

– Вы ничего не понимаете в таких расходах, это сразу заметно! – продолжал Топ-лузер. – Вот если б у меня сегодня были деньги, я бы вам показал, как надо отдыхать!

– Суров ты, барин, – заметил Ян.

– Жаль, что у тебя сегодня нету денег, – задумчиво произнес Роберт.

– Бабки будут! – решительно выкрикнул Топ-лузер. – А когда они у меня будут, ух что я с ними сделаю! Ух, бля, что я с ними сделаю! Как я их проебу! Здесь все будут стоять на ушах! Я пригоню в этот вонючий бар двадцать шлюх и заставлю их сосать всем присутствующим. И вам тоже. Здесь все будут пить за мой счет, пока не свалятся на пол! Я лично прослежу за этим, а если кто-то откажется, того я буду пиздить до тех пор, пока он не согласится.

Мы снова засмеялись, призывая Топ-лузера продолжать свой пламенный монолог, что он с удовольствием и сделал, пустившись в более подробные пояснения:

– Я очень трахаться хочу! Понимаете? И еще я люблю алкоголь. А когда выпью, то мне хочется трахаться во сто крат сильнее. Ну и что мне с этим делать, а? Может быть, другие люди могут без этого обходиться, я не могу. Я только об этом и думаю двадцать четыре часа в сутки.

– А казино причём?

– В казино я хожу, только когда выпью. И все для того, чтобы попытаться умножить деньги. Потому что моей зарплаты (кстати, не такой уж маленькой) и близко не хватает на удовлетворение всех моих сексуальных потребностей. О какой покупке одежды может идти речь при таком комплекте нездоровых зависимостей?! Веришь, мне часто коробок спичек купить не на что.

– Наш человек, – похлопал его по плечу Ян.

– Да, я дурак, – немного успокоившись произнес Топ-лузер, – я это знаю…

– Ой, да ладно…

– Вот умный человек, – сказал Топ-лузер и хлопнул по спине читающего парня, – очень умный человек.

Сильный удар ладонью выбил из куртки облако пыли. От неожиданности очень умный человек, вздрогнул и поднял голову, но, осмотревшись, вздохнул и вернулся к чтению.

– Достоевского знает, – торжественно заявил Топ-лузер, глядя на чтеца.

– Лично? – съехидничали мы.

– Ну что, топ-менеджер, – произнес я, приподнимаясь, – я так понимаю, ты не откажешься, если я угощу тебя пивом?

– Ты правильно понимаешь! – Топ-лузер тоже встал и вывернул карманы, как волк в мультфильме «Ну погоди». В дальнейшем мне очень часто придется видеть этот жест, который станет чем-то вроде его визитной карточки.

После очередной порции пива Топ-лузер начал рассказывать грустную историю о потерянном вчера мобильном телефоне. Утрата произошла, как вы, наверное, уже догадались, по причине беспамятного пьянства. Впрочем, в его исполнении история казалась нам очень смешной: присутствовали в ней и жадные таксисты, и страшные проститутки, и пропитые до последней копейки деньги. Не было там только одного – направления, в котором исчез мобильный телефон.

– Телефон-то хоть хороший был? – спросил Ян.

– Хороший… Да, какая разница?! Дело в том, что телефон записан на фирму и взят в кредит, как теперь отчитаться?

– Да ладно, скажешь, что потерял…

– Но это уже третий телефон, который я «теряю» за этот месяц. Могут и не поверить.

– Третий?! Ну ты даешь, отец! Ты что, их уничтожаешь? – искренне изумился я.

– Три телефона в месяц – это тридцать шесть телефонов в год, – философски заметил Роберт.

– И это не предел, – уточнил я, – месяц-то еще не закончился. Все телефоны были взяты в кредит?

– Естественно! Еще долгие месяцы фирма будет выплачивать мобильные телефоны, которых уже нет и в помине.

– А что, все телефоны постигла та же участь?

– Один телефон был отдан проститутке – трахаться очень хотелось, а денег не было, – охотно начал пояснять Топ-лузер, загибая пальцы, – второй был отдан таксисту в качестве платы за проезд…

– И это рассказывает топ-менеджер?!

– Ну опездол, опездол я, – согласился Топ-лузер.

– Да-а, тут простым «потерял» не отделаешься…

Совместными усилиями мы придумали нашему новому знакомому легенду о том, куда мог пропасть его мобильный телефон. Учитывая крайне веселое расположение духа всех присутствующих, легенда тоже вышла развеселой: Топ-лузер заступился за девушку, к которой на остановке приставали хулиганы (по одной из версий – цыгане). Злоумышленники якобы отобрали у несчастной девушки мобильный телефон и она умоляла Топ-лузера дать ей свой, чтобы вызвать полицию и позвонить маме. Ну а пока Топ-лузер героически бился с бандитами, девушка бесследно исчезла вместе с его телефоном. Затем убежали и хулиганы. В этом месте слушающий должен воскликнуть: «Так девушка была с ними заодно!», купившись на умелое вранье. По нашей версии, Топ-лузер гнался за грабителями аж четыре остановки, но споткнулся и упал, в результате чего погоня прекратилась. Мы даже предложили поставить ему пару синяков и порвать свитер для достоверности. В целом одобрив нашу версию, от синяков и порчи свитера Топ-лузер все же, отказался.

– Главное в таком деле – детали, – не унимались мы. – Надо тщательно продумать, во что была одета девушка, как выглядели хулиганы. Можно прибавить что-нибудь к описанию остановки: например, там было выбито стекло или на остановке горел мусорник и стоял резкий запах жженной пластмассы.

– Да! Твой рассказ так и должен называться: «Стоял резкий запах жженной пластмассы»…

Мысль о запахе пластмассы очень понравилась Топ-лузеру, и он от души хохотал, слушая выдаваемые наперебой версии случившегося.

По ходу такого увлекательного разговора мы даже не заметили, как «очень умный человек» исчез вместе со своей книгой. Кем он был и откуда взялся, так и осталось невыясненным. Впрочем, это никого особо не интересовало – пиво потреблялось всё с тем же удовольствием и без умного человека.

Затем Топ-лузер совершил еще один поступок, определивший наши взаимоотношения на последующие годы – он занял у меня десять баксов под обещание вернуть через неделю. Я, не задумываясь, одолжил ему десятку, – ну какие могут быть счеты за дружеским столом?! Хотя у меня эти деньги были, ну если не последними, то предпоследними точно.

А вообще-то, посидели мы очень славно и душевно, – давно я так не смеялся. В тот вечер, впервые по приезду из Америки, ко мне пришло ощущение, что я наконец-то вернулся домой.

Но неумолимо приближалось время закрытия заведения при пивном заводе. Народ рассосался, – кроме нас осталось ещё человек пять, самых стойких поклонников пенного напитка. Бармен, уставший от ныряний под стойку, дремал на ней. Он отказывался наливать новые порции пива, и широко зевал, давая понять гулякам, что пора бы и честь знать. Пришлось собираться.

Топ-лузер предложил продолжить веселье у него на квартире, которая находилась кварталах в четырех отсюда, что, в принципе, не так уж далеко. Мои приятели от радушного приглашения отказались, сославшись на необходимость идти завтра на работу, а я согласился. Душа требовала продолжения вечера, к тому же мне, как безработному, ни на какую работу идти не надо было.

Уходили торжественно. Топ-лузер устроил целое представление: он долго прощался с барменом, тряс ему руку, кланялся и заверял, что на следующей неделе придет и оставит здесь внушительную сумму денег; потом поцеловал руку женщине, убиравшей посуду и попытался сделать реверанс, но у него это плохо получилось.

– Поедем на такси, – заявил Топ-лузер, когда мы вышли.

– Да ладно, тут же рядом, дойдем пешком, денег мало.

– Бабки будут, – решительно произнес Топ-лузер.

Мы побрели пешком, но по дороге мой новый друг все же останавливал машины и долго торговался с таксистами, пытаясь выбить какие-то нереально низкие цены. Однако, придти к консенсусу никак не удавалось. Последнее такси он поймал уже на углу своего дома.

– Видишь тот подъезд? – спросил он у водителя. – Довезешь нас туда за 50 центов?

Таксист пробурчал что-то грубое и начал отъезжать.

– И-и-и на хуй! – выругался Топ-лузер и смачно хлопнул дверью машины. Таксист приостановился, чтоб разобраться, но оглядев нас, нетрезво покачивающихся и настроенных агрессивно, решил не связываться и уехал.

– Давай-давай, вали от сюда! – крикнул ему вдогонку Топ-лузер. – Хули смотришь?! Сучара! Ненавижу таксистов.

Мы вошли во второй подъезд некогда солидного дома, возведённого в характерном для окрестных улиц Югендстиле, и поднялись на второй этаж. Вообще, район этот считается довольно престижным и недешевым – близость к так называемому, посольскому кварталу делает здешнюю недвижимость лакомым кусочком. Поначалу я даже порадовался за своего нового приятеля, но когда увидел внутреннее убранство его жилища, мне сразу стало все понятно и про эту квартиру, и про ее хозяина. Конечно, если скопить и вложить деньги в ремонт и обустройство этих апартаментов, то они могли бы стать хорошим источником дохода. Но тогда я еще не знал, что «скопить» и «вложить» – таких слов нет в лексиконе Топ-лузера, а вот «пропить» и «просрать» – это да! Просторная трехкомнатная квартира со скудным до слез интерьером находилась в плачевном состоянии и давно не видела даже уборки, не говоря уж о ремонте.

Заполняла квартиру немногочисленная мебель тридцатилетней давности, к тому же так сказать, весьма уставшая: трюмо и секция коричневого цвета из ДСП «под дерево», с незакрывающимися, покосившимися дверцами; шкаф того же цвета. Всё это великолепие дополняло несколько венских стульчиков с шатающимися ножками, пара табуреток на кухне и раскладное кресло аналогичной кондиции. Топ-лузер определил меня спать на раскладное кресло, сказав, что «это удобно», а сам собирался почивать на диване, скрывающемся где-то в глубинах огромных комнат. Комнат всего было три, довольно большие и заставленные столь немногочисленной мебелью, они казались пустыми. Но хозяин не горевал из-за скудной обстановки. Более того, я думаю, он с удовольствием избавился бы и от этой, не будь ему лениво. Потому что если диван еще, время от времени жилец заполнял собственным телом, а раскладное кресло – телом случайного собутыльника, то всю остальную мебель заполнять было решительно нечем. Личные вещи у топ-менеджера практически отсутствовали – лишь пара-тройка книг и несколько реликтовых рюмок причудливой формы, которые не мылись, по-моему, ни разу. Шкаф скрывал в себе одну застиранную рубашку на вешалке и кучу каких-то тряпок в углу.

– Ты хоть бы пепельницу себе купил, что ли… – произнес я, закончив осмотр логова.

– Откуда бабки? А бухать я на что буду? Да все равно скоро отсюда съезжать, – вяло оправдывался хозяин квартиры.

Справедливости ради стоит отметить, что все последующие жилища Топ-лузера своим интерьером в точности копировали внутреннее убранство этой квартиры, так называемый стиль «запойный минимализм».

Мы немного посидели на кухне, допив купленный по дороге алкоголь. Топ-лузер окончательно захмелел и все время повторял:

– Витенька, скажи: ну зачем ты со мной связался, а? Ну нельзя же вот так с первым встречным опездолом напиваться, да еще давать ему денег.

Поняв, что ни на какие другие темы мой собутыльник говорить не в состоянии, я отправился спать на «очень удобное» раскладное кресло.

Спалось мне плохо, я часто просыпался и подолгу не мог сомкнуть глаз.

«Что я здесь делаю? – думал я, разглядывая на потолке светящиеся квадратики от уличных фонарей. – Действительно, зачем я связался с этим типом? Все люди как люди, пошли домой, а я вот тут, в какой-то вонючей квартире, напоминающей притон…»

Так и не найдя вразумительного объяснения своим действиям и проворочавшись почти до утра, я наконец-то задремал.

Разбудило меня громкое пение Топ-лузера, доносящееся из ванной комнаты. Я открыл глаза и увидел светящиеся квадратики на прежнем месте, – зимой светает поздно.

– А там мясистые сидят таксистые… – разносилось гулким эхом по пустым комнатам. Мой приятель уже набрал полную ванну и теперь отмокал там, пытаясь, очевидно, протрезветь перед рабочим днем.

– Нам надо подумать, что мы будем делать на выходных, – по-деловому сообщил Топ-лузер, когда я заглянул в ванну. – Бабки будут. Надо где-то телок взять, красиво отдохнуть. У меня там есть парочка на примете, такие дуры! Мечтают выйти замуж за миллионеров, но миллионеров нету и приходиться общаться с такими опездолами, как я.

Под бодрую болтовню Топ-лузера я ополоснул лицо и голову над раковиной. Затем обернулся в поисках полотенца, но обнаружил, что в ванной комнате отсутствуют как полотенца, так и вообще какие-либо туалетные принадлежности, кроме старой зубной щетки со сплющенным ворсом.

– У тебя полотенца нету? – спросил я, чувствуя как капли воды просачиваются за ворот.

– Откуда у меня полотенце?! – воскликнул Топ-лузер. – Ты мне лучше скажи, что мы с этими бабами делать будем?

– Да ну их! Если они ищут только миллионеров, какой им прок от нас? – проговорил я, вытирая лицо рукавом. – Не знаю я, что с ними делать.

– Чувак! Миллионеров на всех не хватает, а быть все время в одиночестве – скучно. Им же тоже хочется и выпить, и сходить куда нибудь. Будут трахаться как миленькие! Миллионеров им подавай! Строят из себя, сучки! Никуда они не денутся, никаким миллионерам они нафиг не нужны, такие дуры! Витенька, они у нас спляшут, поверь мне!

Я завидовал его бодрому расположению духа. Мои мысли были гораздо мрачнее – надо было думать о том, что делать дальше и где искать работу, а не о развлечениях.

Закончив водные процедуры и одевшись, Топ-лузер отвез меня домой, после чего отправился на работу рассказывать о «запахе жженной пластмассы». Мы договорились созвониться.