Текст книги "Не сдаваться, бороться и побеждать. Том 2. Продолжение борьбы"

Перед административным зданием, где бурлила в ожидании толпа, был установлен небольшой стол, покрытый красной материей. На столе, ведущий митинга, Иркин установил микрофон. К столу приставлены всего три стула. Когда Карим с юристом вышли и прошли к «импровизированному президиуму», толпа загудела, зашумела еще больше, но по знаку Иркина постепенно стихла. Дождавшись тишины, ведущий произнес:

– Дорогие друзья, братья и сестры! Сегодня у нас знаменательный день. Мы снова взяли жизнь в свои руки. В этом порука нашего нового владельца и управителя комбината Карима Юсуфовича. Он своими действиями наглядно показал нам, как нужно драться с кровожадным, наглым и безжалостным врагом за свои права, какой путь мы с вами должны выбрать – не сидеть сложа руки и ждать чего-то, а бороться за свое человеческое достоинство, за право жить по-человечески. Сейчас я хочу предоставить слово юристу Карима Юсуфовича, который по его указанию готовил и осуществил сделку купли комбината у прежнего владельца. Все вы знаете причины, по которым тот был вынужден оставить свой пост. Тут нет никакой загадки – он не борец с бандитами. Теперь нужен другой руководитель – руководитель, способный с вашей помощью, братья и сестры, дать по рукам любому бандиту, какой бы тот не пользовался властью, какими бы ресурсами не обладал. И вот такой человек нашелся, он пришел к нам в тяжелое для нас время. Пусть он из другого города, но пришел согласно клятве, которую он дал своему боевому побратиму, нашему земляку. Вы хорошо его знали, им наш город, наш край всегда гордился. Наш земляк к нашему великому горю погиб, но его дело подхватил его боевой товарищ. В его крае лютуют такие же бандиты, как и у нас, и у него погибли родители от их рук, и он лишился своего крова. Так что ваше горе и для него – личное горе. Он с вами в это трудное время.

Толпа загудела, захлопала в ладоши. Иркин поднял руку, призывая к тишине. Дождавшись, продолжил:

– Братья и сестры, сейчас не время сидеть сложа руки. Нам надо сплотиться вокруг нашего нового лидера, как это сделали когда-то наши деды и отцы, завоевать право на настоящую жизнь, а не на ту, которую нам уготовили новоявленные баи.

Толпа снова загудела. Дав ей успокоиться, произнес:

– А сейчас я хочу предоставить слово уважаемому юристу Соломону Наумовичу, сумевшему так провести эту сделку, что ни сам Икрам, ни его подельники из администрации ничего не в состоянии оспорить, ни к чему не могут придраться. Им остается только по-шакальи выть и «скрежетать» зубами» в бессильной злобе, да уповать на грубую силу. Пожалуйста, уважаемый Соломон Наумович, скажите нашим согражданам несколько слов.

Юрист подвинул к себе микрофон и начал спокойным тоном, тщательно взвешивая каждое слово, буквально доходящее до разума каждого присутствующего, рассказывать о проведенной коммерческой операции. Вначале он рассказал, как, получив задание от Карима Юсуфовича, изучил обстановку в городе, республике с политико-социальной и коммерческой точки зрения. Изучив, пришел к выводу, что местная власть и истинный хозяин города, сумевший замучить прежнего владельца комбината, сесть ему на шею, отобрать у него целый ряд жизненно важных объектов и буквально, как клещ впиться в него и сосать из комбината все жизненные соки, не дадут Кариму Юсуфовичу возможности провести эту сделку. Их, этих кровососов, сложившаяся ситуация вполне устраивала, им было наплевать на работников, на их жизнь, жизни их семей, детей. Главное для них было высосать из комбината все соки, а затем и просто выплюнуть его на гибель. Поняв это, я и моя команда решили действовать в центральных органах, так как комбинат для страны является стратегическим объектом, а руководит ею один из членов семьи хозяина республики. Нам это удалось, мы смогли достучаться до этой власти, объяснить ситуацию. И она поняла: отдавая этим кровососам на растерзание бывший флагман отрасли, она тем самым лишится и своих личных доходов, и значительных денежных поступлений в виде отчисляемых налогов, а поняв это, пошла нам навстречу и приняла все меры, способствующие проведению этой сделки. Теперь эти кровососы знают, что всякие волчьи попытки захвата и разрушения комбината встретят отпор не только со стороны его тружеников во главе со своим новым лидером – Каримом Юсуфовичем, но и центральной власти. Теперь дело за вами! Сейчас многое зависит от вас самих, от того, как вы сумеете сплотиться и дать отпор. К сожалению, силы этих кровососов еще не сломлены окончательно. Хотя они и получили основательно «по зубам», они обязательно продолжат свои гнусные провокации. Будьте готовы, будьте бдительны! А сейчас я хочу показать вам вот эти документы, удостоверяющие право Карима Юсуфовича на собственность комбината и его остальных структурных объектов. Вот они. Их уже видели и прокурор, и глава администрации, и начальник милиции. Видели и ничего не могли возразить! Вот так-то, господа кровососы! Не пришлось вам покуражиться, проявить свои возможности, не удалось!

Под громкие выкрики одобрения, хлопанье в ладоши и смех, Соломон Наумович, кивнув в знак одобрения реакции собравшихся своей большой головой, вернул микрофон Иркину. Тот торжественным тоном произнес:

– А теперь, братья и сестры, я хочу предоставить слово нашему Кариму Юсуфовичу. Поприветствуем его!

Все собравшиеся дружно захлопали в ладоши, буквально гром пронесся по толпе. Но он был внезапно прерван сухим треском двух выстрелов, раздавшихся откуда-то с верхних этажей здания. Стоявшие в двух местах люди с ужасом расступились, обнаружив падающих с разбитыми, окровавленными головами мужчин. Тут же из толпы метнулись в сторону еще трое, но их быстро перехватили бойцы Степана, сбили, скрутили. И вот тут-то очнувшаяся толпа с криками, руганью, с остервенением набросилась на упавших и принялась буквально «размазывать» тела по асфальту. Когда бойцы охраны пробились в эти места, то на асфальте фактически валялись кучи чего-то кровавого, в которых трудно было опознать вчерашних боевиков Икрама. Карим, молча взиравший это зрелище, приказал:

– Всем стоять, прекратить крики, дайте возможность охране исполнить свои обязанности. А еще я прошу, чтобы каждый из вас осмотрелся вокруг. Может, еще кто-нибудь из врагов притаился среди вас. Вам ведущий уже говорил о предстоящей схватке за право быть людьми, стать хозяевами своей жизни. Надо быть готовым к любой провокации. И вот вам свидетельство этих слов. Мы сами теперь узнаем у схваченных убийц об их намерениях, о тех, кто послал. Обещаю, как только мы это выясним, то передадим их на ваш суд, ибо они замахнулись не только на меня, но и на ваше будущее, и поэтому их судьбу должны решать вы сами.

Толпа стихла и молча расступилась, когда мимо нее провели троих бандитов. Собравшиеся, хоть и молчали, но по всему было видно, «промелькни хотя бы одна искра», и сразу же на асфальте оказались бы еще три размазанные, окровавленные кучи. Откуда-то неожиданно появилась мусороуборочная машина. Она, гудя, подъехала к окровавленным кучам, из нее вылезли двое рабочих с совковыми лопатами, отгребли кучи в мусоросборник, залили окровавленные пятна асфальта водой, снова уселись, и машина уехала. Так и остались эти плохо замытые пятна пустыми, никто из присутствовавших не встал на них. Внезапно, в полной тишине, раздались крики, шум. Бойцы Степана вскоре вытащили, во вновь образовавшуюся среди толпы «проталину», двоих уже основательно избитых молодчиков. Каждый из присутствовавших старался ударить, ткнуть, плюнуть в них. Бойцы с трудом сдерживали толпу, пытаясь прикрыть собой избиваемых. Снова раздался приказ Карима:

– Прекратить, не мешать бойцам. Нам они нужны живыми. Мы должны с ними разобраться, а уж судить вы будете сами, по нашим законам. Если они виновны, то понесут наказание.

Дождавшись, пока увели задержанных, пока толпа не стихла, он продолжил:

– Я не буду повторять того, что вам уже сказал Иркин Нарсаддыкович и Соломон Наумович. К тому же вы все своими глазами увидели справедливость их слов. Наш враг не успокоился и не успокоится до тех пор, пока мы не обломаем ему клыки и не приведем его на наш суд, на котором ему придется ответить за все совершенные преступления. Поэтому бдительность, еще раз бдительность, сплоченность и готовность защитить себя, своих близких, детей, а также организованность! И еще – самосуда не должно более быть! Слышите?! Никакого самосуда. Сначала нужно выяснить их преступные намерения, узнать, кто их послал, а уж потом и судить. Понятно? Вы должны это хорошенько усвоить. Воюют не только оружием и кулаками, сейчас воюют еще и информацией. Чем больше мы будем знать об их преступных намерениях, тем больше людей будет спасено, тем быстрее наступит мир на нашей земле. Поэтому, чем больше вы узнаете, увидите, заметите и сообщите тому, кто этим занимается, анализирует, взвешивает, тем легче нам будет бороться с этим врагом. Вам ясно? А раз ясно, то продолжу уже по существу. Во-первых, необходимы отряды самообороны не только вокруг комбината и отобранных у Икрама объектах, но и на улицах, возле ваших домов. И это уже дело всех. Все, у кого есть такая возможность, должны вступить в такие отряды. Некоторые из вас уже успели достойно проявить себя прошлой ночью. Честь и хвала им! Спасибо им от меня лично и от всех присутствующих. Скажу вам как хозяин комбината, мы будем учитывать это в нашей оценке вашего труда, вашего вклада в наше общее дело, восстановление комбината. А я твердо намерен восстановить его прежнее положение, когда ваш труд в нем был достойным, давая возможность на достойную жизнь вам и вашим семьям. Я уверен, что вместе мы сможем добиться этого, несмотря на какие-либо происки этих кровососов. Во-вторых, нам предстоит большая работа по реструктуризации нашего производства, да и всего хозяйства. Завтра должна прибыть на комбинат команда специалистов. С их помощью по новой программе мы с вами и будем работать. Но это не значит, товарищи, что ваша инициатива и помощь не будут учитываться. Отнюдь! Вы долгое время проработали на комбинате, многие в прошлом проявили себя как отлично знающие специалисты, Вы, как никто, знаете все слабые и сильные стороны производства, его возможности. Вы способны, в этом я твердо убежден, внести свой большой вклад в скорейшее восстановление бывшего флагмана. Поэтому мы будет ждать от вас предложений. Обещаю – все ваши предложения, направленные на скорейшее восстановление нашего комбината, увеличение производительности, будут незамедлительно рассмотрены и обсуждены вместе с вами. В этом у вас не должно быть никаких сомнений.

Кроме реструктуризации нам предстоит решить еще и кадровый вопрос. Все вы прекрасно понимаете, что у руля всего нашего хозяйства должны вставать грамотные, умелые специалисты, болеющие душой за общее дело, работающие не на свой карман, вернее не только на него, но и на общее благо. Вы лучше знаете, кто из вас достоин этого, а кто в трудное время объективно помогал разрушению. Я решил уже сегодня создать комитет из моих специалистов, представителей администрации, инженерно-технического персонала и рабочих для обсуждения кадровых вопросов. Я призываю не стоять в стороне от решения этого важнейшего вопроса, а принять в нем самое активное участие. Выдвигайте своих кандидатов – по два лучших человека из названных мной групп. Уже сегодня мы должны завершить формирование этого комитета и завтра начать рассмотрение предлагаемых кандидатов. Я сам буду лично следить за этим и утверждать каждую кандидатуру. И последнее, о чем я бы хотел вам сказать: мы ночью смогли отобрать у Икрама наши комбинатские объекты. К сожалению, этот бандит умеет только разрушать, поганить. А эти объекты носят социальный характер, они крайне нужны вам и вашим семьям. Вы ими пользовались во времена Ошера Мендловича, пока этот кровосос нагло не забрал их себе. Я намерен восстановить их социальную функцию в самое ближайшее время. Но мне нужна помощь. Те, кто работали на них, могут вернуться и принять участие в их восстановлении. Многие из вас имеют золотые руки и умные головы, и они способны помочь в ремонте самих зданий, налаживании порушенной инфраструктуры. Призываю вас и тут не стоять в стороне, а принять самое активное участие в этом. Я сейчас выделю из моей команды человека, он и будет все это организовывать, приходите к нему, договаривайтесь, предлагайте. Всей информацией владеет наш ведущий собрания Иркин Нарсаддыкович. По этим вопросам обращайтесь именно к нему, сразу же после митинга. Помните, у нас нет времени на «раскачивание», чем быстрее мы возьмемся за восстановление, тем быстрее нормализуется наша жизнь. Как говорил раньше, еще на заре советской власти Ленин: «За работу товарищи, за работу!». Эти слова и поныне, особенно сейчас в нашей ситуации, актуальны. На этом я бы хотел закончить наше первое общее собрание. Обещаю, они будут и не один раз, уж если мы вместе взялись за трудное дело – поднять наш комбинат с колен, сделать его таким, каким он был ранее, которым гордились все, работающие на нем. А сейчас, я прошу простить меня, еще много вопросов предстоит решать, я должен вас покинуть. Но всё, что было сказано – остается. Помните, если мы будем вместе, сплоченными, то никакие бандиты нам не страшны. Нас много!

Под возгласы собравшихся, уже начавших живо, заинтересованно обсуждать услышанное и увиденное, митинг был закрыт. Возвратившись к себе в кабинет, Карим тут же продолжил свою так важную и необходимую работу:

– Иркин, на тебя возлагается обязанность по работе с людьми, организация отрядов, ну и так далее. Дергать тебя не буду. Это очень важный участок работы. Разумеется, мусульманский отряд за тобой, тут уж ничего не поделаешь, ты их собрал, сплотил. Бойцы верят в тебя и пойдут за тобой. Оставь за себя пока Саида, он, по моему мнению, неплохой организатор, да и с бойцами ладит. Этим парням, чует мое сердце, придется еще много поработать, пока мы этому упырю не оторвем голову. Боевой подготовкой, как и прежде, будут руководить парни Степана, ну а во всем остальном по этому вопросу решаете ты, Саид и Степан. Договорились? Может, Соломон Наумович тебе поможет с разработкой полномочий комитета, уставом отрядов и патрулей. Сильно против закона в этом случае не стоит задираться. Как ни крути, а закон есть закон, хотя в этом городе на него, можно сказать, плевали, но мы же не бандиты. Как, Соломон Наумович, поможете Иркину, а то он больше по хозяйственной, да боевой части, а не по юриспруденции?

Юрист усмехнулся:

– Вы уже простите меня, Карим Юсуфович, то, что здесь произошло, уже ни в какие законы не вписывается. Это уж точно. Такое совершить! Хотя и очевидно, что с такими отморозками по-другому не получилось бы. Они просто не понимают обычной человеческой речи. Но в дальнейшем все-таки придется действовать в каких-то рамках, или, по крайней мере, обставлять более-менее в русле законов, а то и на войсковые соединения и операции можно нарваться.

– Вот, вот, Соломон Наумович, и я об этом. Нам желательно наши действия подогнать под инициативу народных масс, древних законов. Ведь эта власть вовсю кричит об их приоритете, хотя и талдычит о светскости порядков, правда, когда ей это выгодно. Но во многих областях, городах эти шариатские правила работают, хотя это и не особенно афишируют СМИ, но это факт. Вот и нам бы так. Под «эту музыку» мы сможем поломать этот криминально-бандитский строй народ так решил «согласно древним обычаям и правилам»! Вот Вы и помогите Иркину, а он найдет Вам тех, кто эти законы в совершенстве знает. Слава Богу, этих знатоков не успела советская власть извести, а с нынешними бандитами они не в ладах, сами терпят от них всякое. Посоветуйтесь, может, кого из них и привлечете для большего уважения, почтения. В общем, не мне Вас учить. Вы в нашей стране, да и вообще в этом мусульманском мире ориентируетесь неплохо. Но нам, поймите меня правильно, эта часть проблемы очень важна. И я прошу Вас, помогите своими знаниями. Сами видели сегодня, как народ настроен против бандитского отребья. Не удержим в своих руках, будет просто самосуд и расправа толпы, а это на руку местным властям.

– Карим Юсуфович, я все понял. Конечно, чем могу тем помогу уважаемому Иркину, тут нет вопросов. Но и он, как Вы посоветовали, должен мне порекомендовать уважаемых в городе знатоков шариата. Если в городе таких не найдется, я готов съездить и в Самарканд, там, насколько я знаю, вопросы мусульманского права поставили на высокую основу. В общем, постараемся, задачу мы поняли. Так Иркин? Будем работать.

– Ну что же, я надеюсь на Вас. Если проблемы возникнут, сразу же обращайтесь ко мне, будем решать их вместе.

Распрощавшись с ними, пошел в кабинет Василия. Тот сидел со своим помощником и обсуждал результаты допроса схваченных террористов. Карим присоединился к ним, слушая доклад помощника. Ничего нового они для себя не услышали, хотя узнали: кто конкретно поставил им задачу, какое вооружение использовали, откуда получены ими сведения о митинге, месте его проведения и порядке на нем, каков был состав террористической команды, как были распределены роли, была ли предпринята страховка на случай провала, каковы дальнейшие планы и что им известно об этом, кто руководит в войске Икрама этим направлением, какова численность, его вооруженность, морально-волевое состояние и настроение террористов. Надо сказать, расправа толпы над их подельниками, произвела на террористов должное впечатление. Увиденное ими, враз остудило их головы, разгоряченные приказами «бугров» и наркотиками. Сейчас даже страх, который им внушал сам всесильный Икрам, померк перед ужасом, испытанным ими во время расправы толпы. Теперь они были готовы на все, лишь бы не быть отданными этой разъяренной толпе. Выслушав эти сведения, Карим спросил:

– А нельзя ли из них, ну или, по крайней мере, из кого-нибудь, сделать агентов? Или повести соответствующую игру по разложению байского войска. Ведь, узнав о судьбе посланных, как оказалось, на настоящее растерзание, кое-кто обязательно задумается и о себе родимом, а ведь это в их жизни, пожалуй, самое важное.

Василий покачал головой:

– Материал очень сырой. Сейчас они в шоке от увиденного, но он имеет свойства проходить. Хотя то, что они узрели, в принципе, запомнится на всю жизнь. Поработать, конечно, надо – тут и спору нет. Но вот какой вопрос: мы же обещали отдать их на суд народа? А раз обещали, то обязаны это сделать. Люди знают истинное «мурло» этого воинства, натерпелись и вряд ли склонны прощать. Ведь сегодня эти отморозки подняли руку на их будущую достойную жизнь.

Карим покачал головой:

– Так-то оно так, но ведь они же не родились отморозками, их сделала такими установленная Икрамом жизнь. Вот они и сломились, не выдержали. Ну а если у кого-нибудь из них нет крови на руках, нет значимых преступлений против народа, то может быть и попробовать поработать в этом направлении. Попросить Иркина, чтобы он провел кое с кем из народа беседу в нужном ракурсе. Ты, Василий, хорошо в этом разбираешься. Подумай!

– Что ж, командир, попробую, но сразу же скажу, шансов мало, материал очень сырой, да и настроение народа вряд ли сейчас переломишь. Бандит, он и в Африке бандит и таковым останется. Вот как они сейчас думают. Но попробуем, «чем черт не шутит».

– Ты вот что, Василий, привлеки к этому делу кого-нибудь из местных знатоков Корана, шариатских правил. Попробуй найти с ними общий язык. От них ведь многое зависит. Да и суд они могут провести так, что никто из нынешней власти не посмеет «кинуть в него камень». Значение его будет трудно переоценить, ведь его народ будет обсуждать, что называется, раскладывать «по косточкам», а это очень важно. Сарафанное радио быстро разнесет по городу об этом народном суде, а эти боевики среди народа обитают, обязательно всё услышат, да и призадумаются. Может быть и не все, но кое-кто из них, не обагренных кровью жертв и не несущих на своих плечах груз преступлений, глядишь, и начнут мозгами шевелить.

– Вообще-то, командир, это мысль. Надо попробовать поработать в этом направлении, действительно, к мнению муллы народ прислушается.

После Василия он пошел к Степану. Тот, разложив на столе карту города, выслушивал доклады старших охранных групп и отмечал на ней обстановку. Степан, при виде входившего командира, отложил карту и принялся докладывать. Выслушав его, Карим не стал задавать вопросы, справедливо посчитав, что он знает свое дело, и, несмотря на сложность обстановки, всё свидетельствовало о ее определенной стабильности. Вряд ли бай этой ночью попытается вновь вернуть отобранные у него объекты, но, конечно, исключить полностью этого нельзя. Поэтому меры, предпринимаемые Степаном, были вполне адекватными. Группы защиты сформированы, вооружены, возглавляются опытными старшими, способны дать отпор на время, которое необходимо до прибытия подразделения. Тут, похоже, все уже идет по накатанному пути, и влезать, вмешиваться он посчитал излишним. Теперь возникали другие задачи и, в первую очередь, подготовка охранных групп, их боевая выучка. Вот об этом он и заговорил:

– Степан, ты же понимаешь, что мы постепенно несение охранной службы должны возложить на плечи местного населения, в первую очередь, на тех, кто уже служил в армии. Тебе надо обратить серьезное внимание на подготовку инструкторов из числа бойцов мусульманского батальона. Местное население, что ни говори, больше всего им доверяет, ведь они же их земляки, как говорится, плоть от плоти. Отбери нескольких наиболее способных на твой взгляд бойцов и поручи своим парням натаскать их. Пусть серьезно займутся этой подготовкой. Будете натаскивать по полной программе, стрелковое, рукопашка, ну и так далее. Строевой поменьше, главное, чтобы с оружием стал «на ты» и знал, чувствовал плечо товарища, ну и веру в командира. Займись этим вопросом, не откладывай. Местное население должно знать, что им доверяют, верят в них, да к тому же, они же защищают свой дом, своих близких.

– М-да, командир, ну и задачу ты ставишь, из местных ткачей и болтающихся по рынкам молодняка сделать бойцов, да еще и за столь короткое время.

– Понимаешь, Степан, нет у нас времени. Гоняй, как говорится, но учи. Тут ведь главное, чтобы они поняли, для чего их этому обучают. А дойдет до них, должно дойти, ну и сами захотят, лучше овладеть боевым искусством. Конечно, кое-кто окажется негодным, это естественно. Значит передвинем на другую работу, ее на всех хватит при наших-то планах, нам и строители, и рабочие нужны. Но ты, в любом случае, должен помочь овладеть этим, как ранее называли, «всеобучем». Ничего, в свое время всю страну обучили этому.

– Ясно, командир, чего уж тут говорить. Завтра с утра займусь этим «всеобучем». Я и сам так, признаться, думаю.

– Учти, Степан, завтра к тебе прибудет «под твое ружье» довольно большая группа новобранцев. Прикинь сам, как и что? Может, очередность какую-то ввести, или закреплять боевые навыки, вводя молодняк в уже сложившиеся группы. В общем, смотри сам. Но учти, у тебя будут и другие задачи. Это дело ты должен возложить на кого-нибудь из своих помощников, а сам только, так сказать, подправляй, контролируй. Ну, теперь о твоих ближайших задачах. На период нашего противостояния, не знаю уж, сколько оно продлится, тебе нужно сформировать нечто вроде штаба. В нем должны быть: во-первых, диспетчерская служба, трое дежурных, по одному круглосуточно, будут принимать вызовы от объектов и патрульных групп и распоряжаться отправкой групп быстрого реагирования. Каждое утро – доклад от дежурного. Во-вторых, выяви среди всех прибывших, бойцов с аналитическими способностями. Они должны всё время оценивать обстановку, предвидеть ее развитие, а для этого им нужна информация и от дежурных, и от Василия, договорись с ним, это крайне необходимо. И конечно, их выводы должны быть у тебя на столе. С какой периодичностью, в каком порядке, решай сам. В-третьих, я уже говорил о группах быстрого реагирования. Их, по моему мнению, должно быть три. Одна, так сказать, резерв главного командования – это Олег и его парни. Вторая – в твоем личном распоряжении. Третья – будет выручать охранные команды, подвергшиеся нападению. Все группы должны быть соответствующим образом оснащены оружием, связью, экипированы как надо и, разумеется, иметь готовый в любой момент транспорт с опытным водителем. В последние две группы ты сам лично отбери бойцов и не забывай о введении в них профессионалов. Они должны действовать быстро, решительно, профессионально и только так! Каждое утро, Степан, ты мне докладываешь обстановку и твои соображения по ее развитию. Свои выводы согласовывай с Василием, у него свои агентурные сведения. Вечером, уже втроем, подводим итоги. Я, конечно, постараюсь, вам помочь, но пойми правильно – на мне комбинат, люди, огромное хозяйство. Меня может просто не хватить, элементарно не хватить! Так что эта, скажем так, военная составляющая за тобой и Василием, работайте в упряжке, каждый по своей линии, но цель у вас одна. Не знаю, сколько это продлится, но не думаю, что более месяца, а может быть и меньше. Со всеми вопросами питания, проживания, быта, оружия и прочее – к Иркину. Я это возложил на него, но и, конечно, сам буду с вами работать.

– Ясно, командир, будем исполнять. У меня к Вам тоже есть вопрос. А не думаете ли Вы, что Вам необходима охрана. Ведь, насколько я понимаю, у этого Икрама цель номер один это Вы. Сами видели сегодня, если бы не снайперы, то всякое могло быть.

– Да, Степан, думаю. Этот вопрос мы решим с Олегом. У него есть неплохие специалисты. Но и тебе с Василием тоже об этом следовало бы подумать. Разъезжать по городу без сопровождения и вам не следует. Нужны меры предосторожности и, как минимум, три бронированных джипа. Я уже думал об этом. Как мне стало известно, у бая таковые имеются. Он иногда ими пользуется для своих делишек с наркотрафиком. Я даже знаю, где он их прячет. Это не так далеко, в кишлаке под Гиждуваном, это по дороге на Бухару, примерно в двухстах километрах. В принципе, можем поступить так же, как поступил сам бай. Он же владельцев этих лимузинов просто убил, а джипы забрал себе. Этот кишлак стоит на отшибе, в полутора десятках километров от города, все местные это место обегают. Охрана, насколько я слышал, – десятка полтора отморозков. Но не думаю, что это уж слишком грозное войско. Они все обкуренные, развращены своей силой, внушаемым ими страхом, да и имя их шефа – бая в этих краях таково, что с ними вряд ли кто рискнет связываться. Можем вполне рискнуть и провернуть операцию по экспроприации награбленного. К тому же от него не убудет. У него есть еще места, где сосредоточено многое из награбленного и приобретенного на грязные деньги от сбыта наркотиков. Если все продумать, то такая операция вызовет у него бешенство и спровоцирует его на неподготовленное выступление, а мы сможем к нему заранее собраться.

– Вообще-то, командир, это по мне. Не сидеть, ждать, когда этот упырь решит совершить свое нападение, а спровоцировать его нарваться на подготовленное заранее действо.

– Тогда, Степан, я завтра с утра подошлю к тебе одного местного, тот тебе нарисует этот кишлак, обрисует обстановку там. Ему пришлось в силу обстоятельств побывать в нем, так он теперь Аллаху каждый раз молится, когда вспоминает свое пребывание там. Ты его поспрашивай и давай готовь операцию. Как разработаешь ее план, так сразу же ко мне. Ни с кем об этом не говори. Будем привлекать только тех, кто примет в ней участие, да и то, желательно, в последний час. Готовиться, конечно, будем по ложной цели. Не откладывай надолго, сам же говоришь – нужна нам защита. Вот и будем ездить в бронированных машинах, что мы хуже Икрама?

– Понятно, командир. Присылайте. Буду говорить.

– Степан, ты сегодня ел, ведь уже ночь?

– Признаться, командир перекусил у парней в общежитии, да и то «на скорую руку».

– Тогда вот что, наведаемся, по старой памяти, к нашей даме в гостиничном отсеке, она там и ночует, пусть сделает доброе дело и нас покормит. Как смотришь?

– Смотрю положительно, командир. А, может, прихватим Василия с Иркином. Они тоже вряд ли ели сегодня.

– Нет, думаю, если удастся организовать нам поздний обед, то попросим, не отрывая наших друзей от дела, их покормить. У них как мне известно, сейчас самая запарка.

– А мы что «дурака валяем»? – обиделся вдруг Степан.

– Не обижайся, братишка. Конечно, нет, просто у нас сейчас есть возможность «устроить перекур», а у них пока нет. Но ты не беспокойся, вскоре и у тебя будет «напряженка», гарантирую. Так что пошли и попросим даму помочь голодным мужикам.

Пройдя в гостиничный отсек комбината, постучали в дверь, где гордо красовалась табличка, извещающая, что именно за ней и находится хозяйка сего комплекса. Карим знал, хозяйка частенько оставалась ночевать здесь, так как еще при Ошере Мендловиче на комбинат могли в любое время приехать разные чиновники, они знали – здесь им всегда найдут «и стол, и дом». К тому же хозяйка отлично знала о происходящем, о новом хозяине, его команде и последние дни практически не уходила, как говорится, «была на своем боевом посту». Их ожидания оправдались. За дверью чего-то зашуршало, послышался сонный голос:

– Какие проблемы?

Карим попросил:

– Гуля, откройте, это Карим Юсуфович. Так получилось, что я со своим помощником за весь день не успели поесть. Не найдется ли в Вашем хозяйстве чего-нибудь съестного, дабы два здоровых мужика не погибли от голодной смерти.

– Ой, Карим Юсуфович, я сейчас, только халат накину. Конечно, найдется, покормим, не дадим умереть.

Дверь приоткрылась, высунулась женская ручка с ключом в кулачке.

– Вот Вам ключ от нашей столовой. Проходите, я сейчас приду и сама Вас накормлю. Это быстро. Не успеете руки вымыть, как я уже буду там.

Степан усмехнулся:

– Вот порядок-то где! Молодец, Ошер, так все организовал, да такую хозяйку отыскал!

Карим поддержал:

– Учись, Степан, может, ее в свои замы возьмешь. Тебе еще сколько времени придется порядок наводить, а тут такой специалист.

– Да уж, придется поклониться, куда же денешься.

В столовой они действительно только и смогли сполоснуть руки, как влетела сама хозяйка. И когда только успела? Уже с макияжем, в отглаженном костюмчике, отлично облегающем ее ладную фигуру, она одарила их улыбкой, тут же принялась разогревать и расставлять на столе разные закуски. И, разумеется, вскоре зашумел большой чайник, отсвечивающий хромом. И все это сопровождалось ее «щебетанием». Вскоре они уже поглощали поданные ею блюда. А она вдруг пригорюнилась по-бабьи, с жалостью глядя на их торопливую еду, стояла молча и смотрела. Они быстро опомнились, есть принялись неторопливо, обстоятельно, похваливая хозяйку.