Текст книги "Знаки Неба (сборник)"

Встреча у костра

Едва прибыв в Курментинское ущелье, Аман отдал распоряжение возобновить работы. Стоило ему увидеть котлован, который словно гигантская рана зиял на фоне пышных елей и зеленых склонов гор, как Аман начинал физически ощущать близость клада. Закрыв глаза, он ясно представлял те немногие метры породы, которые отделяют его от вожделенных сокровищ. Отказаться сейчас – значит поддаться паническим мыслям. Сейчас или никогда, решил Аман, но он должен достичь цели! Судьба дает ему уникальный шанс – все заняты политической борьбой, всех интересует власть, никому нет дела, что происходит в горном ущелье. Сейчас главное – извлечь богатства из земли. Что с ними делать и где их спрятать – это Аман потом решит. Нужно торопиться!

И все же ночью он опять не мог долго уснуть. Его одолевали разные мысли. Казалось, в республике уже потихоньку улеглись страсти. Прошло больше месяца с революционных событий в Бишкеке. А сегодня пастух принес новые тревожные вести: Джалал-Абад на юге страны опять охвачен выступлениями. Есть погибшие, множество раненых. Когда же народ успокоится?! Юг – это взрывоопасная зона. Там, как и двадцать лет назад, противостояние узбеков и киргизов. Резня, погромы…

А в душе шевелилась, словно затаившаяся змея, мыслишка: неужели эти новые события связаны с его решением продолжать раскопки? Вдруг под землей сидит этот страшный Князь Мира, который управляет судьбами государств? И он не желает пускать Амана в свое царство? Пугает его?

Аман пытался прогнать эти будоражащие мысли. Но они донимали его, как назойливые мухи. «Ты ввергнешь страну в пучину горя и разрухи. Толпу охватит безумие и жажда крови. Прекрати поиски!» – «Я же хотел помочь стране, – шептал Аман. – Я же не только для себя. Всем бы хватило». – «Ложь! – шептало что-то в голове. – Ты хотел присвоить чужие сокровища. На них лежит заклятие древних монахов!» – «Но мне же разрешили духи предков! – оправдывался Аман. – Оскамбай, хранитель клада, меня благословил!» – «Вспомни, когда были закопаны сокровища. Орды Чингисхана мчались по этой земле, истребляя все живое. Вместе с кладом была спрятана под землю страшная разрушительная сила. Ее нельзя выпускать на волю. Подумай об этом!»

Звучавший голос менял тембр: он был то высоким, словно голос ребенка, то грубел и превращался в бас, и Аман с ужасом понял, что с ним говорит тот незнакомец с горящими глазами, окруженный стаей волков. Это же барон Унгерн! Аман боялся его увидеть вновь. Он в замешательстве огляделся. Вокруг него был мрак ночи. Прямо перед ним горел костер. Возле огня сидели два человека, и Аман с облегчением вздохнул – среди них не было Черного барона.

Один из сидевших был в форме офицера русской царской армии, Аман увидел расшитые золотом погоны, латунные пуговицы мундира с двуглавым орлом, блестевшие золотом в свете мерцающего пламени. Офицер сидел прямо, чувствовалась военная выправка. Рядом с ним лежала кобура пистолета и шашка. Небольшие ухоженные усы, аккуратная стрижка, холеное лицо и уверенный, властный взгляд – Аман моментально проникся уважением к этому человеку. Напротив него сидел казак в каракулевой папахе, сдвинутой на затылок, из-за чего открывался широкий мощный лоб. Массивная фигура, одетая в казачий мундир с нашитыми рядами патронов, окладистая борода, длинные усы, скрывающие рот, – Аман почувствовал, что перед ним испытанный вояка.

– Присаживайся, Аман, – офицер жестом пригласил кладоискателя сесть рядом. – Разрешите представиться, капитан Михаил Константинович Успенский. А это друг мой боевой, Иван Ильич Кочергин, унтер-офицер Семиреченской армии. Извольте жаловать!

У Амана выступил пот от неожиданности.

– Я… это, знаю, – еле выдавил он из себя, – то есть слышал… вернее, читал о вас!

Офицер с усмешкой смотрел на оторопевшего кладоискателя. Казалось, он наслаждался произведенным эффектом.

– Так точно, Аман, слышал ты о нас, – кивнул Успенский и продолжил: – Так же как и ты, искали мы сей клад. Первый раз – в тысяча девятьсот двадцать шестом году. Вторично – в тысяча девятьсот пятьдесят втором, вместе с полковником Алиевым. Оба раза неудачно.

Кочергин крякнул и подбросил поленья в костер.

– А я найду! – сорвалось у Амана.

Успенский задумчиво посмотрел на Амана. Потом, кивнув, заговорил:

– Сражались мы с Иваном Ильичом под знаменами, на которых было написано: «С нами Бог и атаман Анненков!» Ты знаешь, Аман, сколько побед мы одержали под этими знаменами? И никогда наши сражения не были кровавой бойней, в которой наши люди были бы пушечным мясом. Это были лихие победы. Слава о партизанах атамана гремела и на германском фронте, и после, во время гражданской войны, по всему Семиречью! Борис Владимирович Анненков, внук декабриста, человек беспримерной храбрости, совершал чудеса!

Как-то раз отряд Красной армии в 600 сабель напал на ставку атамана в селе Уч-Арал. Дело было ночью. Большевики рассчитывали взять Анненкова врасплох, неожиданно. Налет был в 4 часа утра, когда сон самый крепкий. Атаман действительно не ожидал такого дерзкого нападения. Все наши части были на фронте. Уч-Арал расположен в глубине от боевых действий. В ставке было только 20 человек из личного конвоя Бориса Владимировича да 50 хунхузов, которые охраняли штаб армии Анненкова и артиллерийские склады, где находилось 12 орудий.

Красные довольно легко убрали задремавших часовых и, захватив орудия, начали наступление на Уч-Арал. Раздались выстрелы, по улицам понеслись конные красноармейцы. Атаман выскочил из дома, где ночевал, с пулеметом «Льюисом» в руках. Часовой на его вопрос: «Откуда стреляют?» ответил: «Со всех сторон!» Я, унтер-офицер Кочергин, ординарец атамана, сотник Евстифеев и еще несколько человек из конвоя присоединились к Анненкову. Атаман повел нас по улице к складам и орудиям. Возле одного из складов мы увидели убитого часового и караул красноармейцев. Казалось, все потеряно, Уч-Арал был в руках красных. Скажи, Аман, можно ли что-нибудь сделать в этом пиковом положении? В довершение, по нашему маленькому отряду произвели несколько залпов из орудия шрапнелью. Орудия – в руках красных! К нашему счастью, они оказались никудышными артиллеристами! Весь заряд пролетал над нашими головами.

Но атаман Анненков, казалось, не знал страха. Недаром же мы вверяли свои судьбы лишь Богу и атаману Анненкову! Из скольких передряг мы выходили победителями. Но теперь, видимо, только чудо могло нас спасти!

На задней улице мы заметили сгрудившихся хунхузов. Они были в замешательстве и не знали, что им делать. Заслышав голос атамана, они радостно приветствовали его. За Анненковым мы готовы были идти куда угодно, даже на смерть!

По нам продолжали стрелять из орудия. Не успели мы с атаманом пробежать и ста шагов, как навстречу появился эскадрон красных. Раздались крики: «Сдавайте оружие! Довольно дурака валять!» – и отборный мат следом. Атаман открыл огонь из пулемета по всадникам. Мы его поддержали. Видимо, красные не ожидали такого яростного сопротивления. Передние всадники валились как снопы. Задние в панике произвели страшную сумятицу и столпотворение. Наш огонь буквально косил их рядами! Как потом оказалось, среди убитых был военный комиссар, командиры полков и сотен. Красные остались без верхушки! С криком «Ура!» атаман повел нас на батарею. Красноармейцы суетились у орудия, пытаясь навести его на нас. Выстрел! Опять высоко над нашими головами.

Атаман продолжал строчить из «Льюиса», пока его не заклинило. Анненков отбросил пулемет в сторону и вытащил маузер.

«Ура!» – орем мы, надрывая глотки, и несемся вперед как ураган. Красноармеец, красный от волнения, трясущимися руками перезаряжает орудие, но все никак не может вложить очередной патрон в ствол и закрыть затвор. Вот все готово к выстрелу, но уже поздно – наводчик упал с пробитым черепом. Анненков выстрелил в него почти в упор из маузера! Тут же нечеловеческим усилием атаман повернул пушку на 180 градусов. Мы пришли ему на помощь. Атаман произвел выстрел по убегающим красноармейцам. Упало несколько человек. Мы моментально перезарядили орудие. Атаман делал выстрел за выстрелом. Остальные помогали ему, паля из винтовок. Красные бежали! Всадники спешно покидали деревню, за ними улепетывали пешие. Полная победа! В бою приняло участие около 50 человек против более 600 красных. Разве возможен такой расклад для ведения боя, Аман? Нет!

Но Бог был на нашей стороне. Осмотревшись, мы увидели, что красные убили несколько наших казаков и похитили золото – нашу армейскую казну, около пятидесяти килограммов! Вся дальнейшая судьба Семиреченской армии – под угрозой!

Не раздумывая, атаман прыгнул на коня и повел нас, горстку храбрецов, в погоню за разбитыми красными. Через 19 верст мы настигли беглецов. Красные попытались принять бой, но вновь потерпели поражение. Без руководства они не выдержали нашего натиска и побежали, бросая по пути оружие, пулеметы, коней. Мы рубили пеших, захватили обоз – караван из 36 верблюдов с патронами. Три раза красные пытались остановить нас, отразить наше наступление и всякий раз, потеряв несколько людей, в спешке отступали. И вот – наконец! – мы обнаруживаем в одной из захваченных повозок наш сейф с золотом, и мы прекращаем преследование. Мы захватили 12 пулеметов, 2 знамени, 65 сотенных значков, несколько обозов. В бою мы потеряли всего 6 убитых, 9 человек были ранены. Атаман Анненков получил легкое ранение в щеку. Потери же красных мы не считали, думаю, что они были большие. В Библии написано, что Авраам с тремя друзьями напал на огромное войско ассирийцев, имея всего лишь 318 слуг. И полностью разбил врага. Победа зависит не от численности войска, а от его мужества и храбрости…

Успенский умолк и устремил свой взор на потрескивающее пламя костра. Кочергин тоже смотрел на огонь, не мигая. Рассказ командира, видимо, взволновал его, разбудив воспоминания.

Аман сидел тихо, не шевелясь, боясь нарушить наступившую тишину.

– Ты тоже рвешься к победе, – опять проговорил Успенский, – и тебя очень трудно остановить. Чем сильнее тебя отговаривают, Аман, тем более ты уверен в правильности своего пути. Через тернии – к звездам! И всë же, несмотря на наш героизм, на исключительные качества наших атаманов: Анненкова, Дутова, Гулидова, Бакича, барона Унгерна и других не менее славных героев, – мы проиграли. Потому что мы были одиноки среди того хаоса и безумия, которое охватило всю Россию. Кто смог победить этот кошмар и навести порядок? Только Ленин и большевики. Ленин, этот гениальный мозг, доказал, что если всего себя отдать служению одной идее, то можно достичь невозможного. Как говорил великий физик: «Дайте мне точку опоры, и я переверну мир!» Идея – это и есть точка опоры. Идея двигала и нашим атаманом, и бароном Унгерном. Мы спасали Россию, но и красные сражались за Отчизну. Очень важно, чтобы идея была понятна той стране, ради которой идут на смерть герои. Твоя Отчизна повергнута в хаос и сумятицу, Аман. Поверь, без идеи и без духовного лидера, который, отказавшись от земных благ, поведет людей на смерть и жизнь, не одолеть безумия толпы. И золото будет только величайшим злом, которое лишь разожжет новое пламя безумия! Пока ваши лидеры сражаются за власть, не будет покоя на вашей земле. Брат пойдет на брата, страна разделится на враждующие лагеря.

– Киргизы – великий народ! – воскликнул Аман. – Они справятся с любыми трудностями.

Успенский с усмешкой посмотрел на кладоискателя.

– Ты горяч, и вера питает твои стремления – мне это нравится. Без веры не может жить человек. Ты уверен в исключительности своего народа? Но ведь каждая нация исключительна и уникальна, каждая имеет свою культуру и достояние. И тоже гордится этим. Многое из одной культуры переходит в другую, и это хорошо. Достояние одного народа – это достояние всего человечества. Это наше общее духовное богатство. Плохо, когда какой-нибудь народ замыкается в собственной скорлупе и отвергает то, что является достоянием мировой цивилизации. Такой народ духовно беднеет и вряд ли сможет родить что-нибудь выдающееся. Культурная среда рождает гениев, бездуховная плодит монстров.

Аман, не живут прошлым, лишь настоящее имеет цену – у него есть будущее! Что твой народ создает сейчас, за это он получит свою оценку в будущем у Вечности! Сказано: не хвались завтрашним днем, ибо не знаешь, что родит тот день. Не говори, что ты велик, пусть об этом скажут другие, пусть хвалит тебя другой, а не уста твои, чужой, а не язык твой. Нас будут судить по сегодняшним поступкам нашим, а не по поступкам далеких предков. Как бы мы не превозносили свое прошлое. И запомни, Историю делает не толпа, а личности! Только ты в ответе за свои действия!

Внезапно раздался оглушительный грохот. Аману показалось, что где-то рядом выстрелили тысячи орудий. Взметнулись к небу искры костра. У Амана заложило от грохота уши, и он закрыл их руками. Тьма на мгновение озарилась ярким призрачным светом. И все провалилось в зловещий кромешный мрак.

Знак Неба

Вагончик дрожал от оглушительных раскатов грома. То, что это гроза, Аман осознал не сразу. Вырвавшись из объятий сна, он сначала не мог понять, где находится и почему сотрясаются стены. Разряды были такими мощными, вспышки лишь на долю секунды опережали звук грома и следующую прямо за ними ударную волну. Аман догадался, что молнии бьют где-то совсем рядом. Он встал и распахнул дверцу вагончика.

Тут же небо полыхнуло, из него вырвался столб огня и, змеясь, с бешеной скоростью врезался в горный кряж. Все вокруг залило ярко-белым светом. Ели, вырванные из мрака светом молнии, казалось, были сделаны из серебра. Ударная волна врезалась в вагончик с такой силой, что Аман едва удержался на ногах. Наступившая внезапно темнота казалась кромешной.

Аман услышал низкое гудение. Он поискал источник звука и вскоре понял, что гудит стоящий у котлована экскаватор. В первый момент Аман подумал, что машинист забыл отключить технику. Но звук был другой. Гудел металл машины. Вибрировал, словно от перенапряжения. Вглядевшись, Аман заметил светящийся ореол вокруг экскаватора. И тут он почувствовал, что волосы на голове встали дыбом, и испуганно провел ладонью по голове. Волосы не желали ложиться и слегка потрескивали, словно между ними проскакивали маленькие искры.

«Аллах всемогущий, – в отчаянии подумал Аман, – что же сейчас будет?!»

В его мозгу вспыхнула яркая картина давнишнего сна: светящийся котлован и на его фоне высокая фигура в малиновом халате с золотыми погонами. Экскаватор загудел еще громче, и светящаяся корона вокруг него стала ярче. Сейчас Аман бы не удивился, если бы показался барон Унгерн со своими волками.

С небес хлынули потоки воды. Разряды молний продолжали разрывать тьму. От грохота закладывало в ушах и сдавливало сердце. Вагончик ходил ходуном.

Аман стоял в открытых дверях и продолжал смотреть в сторону котлована. Он словно ждал чего-то. Одежда и волосы были мокры от ливня, но Аман даже не замечал этого.

«Аллах Всемогущий, – молился Аман про себя, – как я устал. Почему Ты не пошлешь мне знака, как поступить дальше? Все зашло в тупик. Страна зашла в тупик. Не знаю, что мне делать. Я хотел спасти страну, помочь правительству. А они просто разграбили нашу нищую республику. Я сам слышал, как президент Белоруссии, пригревший нашего сбежавшего президента, говорил, что в Киргизии взять уже нечего! Но ведь бандиты всегда найдут, что взять. Им нет дела до простых людей с их бедами и чаяниями, с надеждой на будущее. Господи всемилостливийший, прости нам наши прегрешения и прекрати наши распри! Направь нас на путь созидания. Пусть все объединятся, чтобы сделать нашу страну богатой и счастливой! Успокой лидеров, открой им глаза, отверни их от жажды власти и злата!»

Аман нащупал в кармане золотую статуэтку богини, с которой никогда не расставался – она стала его талисманом. Ему показалось, что богиня, как и экскаватор в ночи, дрожит мелкой дрожью. Эта вибрация передалась Аману и отдалась где-то глубоко в сердце. Кладоискателю почудилось, что и пол под ним сотрясается в резонанс гудению экскаватора.

«Может быть, это начало землетрясения? – мелькнуло в голове Амана. – Вдруг сейчас будет сильный толчок? А если это сердится Князь Мира, которого я потревожил?! Виктор говорил, что этот Князь управляет государствами из-под земли. Может ли он сделать так, чтобы на киргизской земле был мир?»

Аман вдруг остро почувствовал свое одиночество. Жена с детьми где-то далеко в России. Его попытки случайными знакомствами закрыть брешь в осиротевшей душе оказались бесплодными, ему так не хватало уехавшей жены и детей. Потрясение в обществе унесло неведомо куда всех его инвесторов и кредиторов. Теперь они, видимо, сами скрываются от новой власти. Ушли и все друзья, которые помогали Аману в поисках клада. Их тоже можно понять: кругом неспокойно, бурлят страсти, теперь для многих главное – это безопасность родных, защита семьи.

– Князь Мира! – внезапно для себя завопил в темноту Аман. – Пусть все будет хорошо в Кыргызстане! Пусть все будут счастливы! Все без исключения!

Новая вспышка молнии на миг ослепила Амана. Содрогнувшийся воздух наполнил его душу каким-то возвышенным восторгом. Может, это ответ Князя Мира на его мольбы?

Аман вытащил из кармана золотую статуэтку и поднял ее, словно распятие, над головой.

– Князь Мира! – закричал он. – Аллах всемогущий! Дозвольте мне найти этот клад! Он нужен моему народу!

Небо словно раскололось надвое. С небес упал столб огня и врезался прямо в экскаватор. Сначала Аману показалось, что время остановилось. Он видел, как плавится металл огромной машины, словно бенгальские огни горят электрические провода, а миллионы вольт продолжают вливать в экскаватор жгуче-белое пламя. Грохот разряда слился со взрывом топливного бака машины. И для Амана наступил конец света. Мощная взрывная волна схватила его и отбросила в сторону, словно тряпичную куклу. Свет померк вместе с угасающим сознанием Амана.

Ливень продолжал неистово хлестать еще некоторое время, грозя обрушить ненадежные стены котлована. Потом в воздухе похолодало, и вместо дождя пошел снег. Снежинок было так много, что они в полете слипались в большие белые хлопья, будто кто-то на небесах сыпал на землю из гигантского фартука головки собранного хлопка. Снег, словно куски ваты, быстро покрыл все вокруг пушистым белым ковром, сквозь который торчали зеленые ворсинки травы.

Аман пришел в себя и открыл глаза. Вокруг него было белое безмолвие, светившееся в ночном мраке странным призрачным светом.

«Снег – это хорошо, – вертелось в голове Амана. – Снег – белый. А белое святое, оно все очищает. Все мысли, все дела». Аман ощупал себя, проверяя болезненные места ушибов. Слава Аллаху, он цел. Лишь в голове слегка шумело от удара о камни.

Аман огляделся и различил невдалеке черный остов сгоревшего экскаватора. Грязным пятном он выделялся на чистом снежном ковре, словно обугленная дыра. Аман проверил карманы и начал лихорадочно шарить вокруг, вороша снег. Статуэтка пропала! Сердце сжалось от предчувствия безвозвратной потери. Снег продолжал падать, и Аман беспомощно озирался вокруг. В темноте найти золотую статуэтку в этом пуховом покрывале все равно что искать иголку в стоге сена!

Амана затрясло, словно в лихорадке. Одежда его промокла насквозь, пальцы посинели от холодного снега. Скорее в вагончик – к спасительному теплу и сухой одежде. На пороге Аман еще раз оглянулся на останки экскаватора: он хотел убедиться, что все произошедшее с ним не сон. Потом резко открыл дверь и шагнул в тепло жилища. Он решил, что найдет статуэтку, когда рассветет, никуда она от него не денется. «А вдруг Князь Мира забрал назад свою богиню?» – мелькнула шальная мысль. Аман потряс головой, отгоняя эту мысль. Утром он возьмет металлоискатель и без особого труда отыщет пропажу.

Но в голове вдруг прозвучало: «Ты же хотел знака с небес, вот ты его и получил!»

Аман в ярости содрал с себя мокрую одежду и швырнул ее в угол комнаты. До боли растерся видавшим виды полотенцем и натянул на себя все попавшиеся под руку теплые вещи.

«Нет, так просто я им не дамся», – подумалось вдруг ему. Кто эти «они», с которыми хотел сражаться Аман, он точно не знал. Но почувствовал какую-то непреодолимую силу, не пускавшую его вперед. Запах опасности проникал отовсюду. Он подстерегал его за дверью вагончика, ждал в полузасыпанном котловане. Даже здесь, в теплом помещении, Аман физически ощущал враждебность далекого мира людей.

«Меня разорвут на мелкие кусочки, если я покажу толпе вырытое золото», – с испугом решил Аман. Ему представилось, как он вытаскивает из пещеры сундуки и открывает их. Блеск драгоценного металла и сверкание дорогих камней ослепляет Амана, и он прикрывает глаза рукой. Аллах всемогущий, как сверкают эти сокровища! Сейчас кто-нибудь заметит это сияние и поспешит узнать, чем оно вызвано! О, какой алчностью сверкают их глаза! Надо немедленно спрятать эти богатства! Скорее, скорее, надо спешить! Аман завалит котлован и скажет всем, что там ничего нет! Надо спешить, спешить, пока кто-то другой не обнаружил клад! У Амана есть немного взрывчатки. Он взорвет стены и погребет вход в пещеру под тоннами камней и грунта. Только надо спешить, пока не поздно. Пока все спят. Спят жители Курменты, Бишкека. Спят криминальные авторитеты и правители. Спят все, кроме него. Аман не должен спать.

Он сохранит сокровища для своего народа! И извлечет их на свет божий тогда, когда наступит нужное время! Тогда, когда Небо подаст ему верный знак, что время пришло. И это будет такой знак, в котором ошибиться будет нельзя. В котором будет видна рука Аллаха – Господина нашего и самого Милосердного из сущих. Потому что, кто же еще, кроме Него, может простить нас за то, что мы творим? Омин!