Текст книги "Мишкина война"

– Неужто слышно? – вырвалось у Мишки.

Староста выразительно посмотрел на подростка и тихо сказал:

– Из Соколовки не слышно, а вот из Рогачёва слушок пришел. Так ты не знаешь?

– Нет, дядь Дима. Не слышал, – затряс головой Мишка.

– Ну-ну, коль узнаешь кто, мне скажи…

– Скажу. Обязательно скажу, – уже на ходу заверил Мишка, а сам подумал: «Как же, скажу! Нашел дурака! Но с учебой надо заканчивать, а то ненароком попасться можно!» – решил он и о встрече в тот же день рассказал друзьям.

В решении прекратить на время тренировки они его поддержали.

Вечером того же дня староста пришел к Мишке во двор. Увидев паренька, поманил его пальцем. И, когда тот подошел, тихонько спросил:

– Немцы в доме?

– Нет. Еще не приходили.

– Вот и ладно. Завтра с утра мы с тобой едем в райцентр. Подходи к моему дому часикам эдак к шести. Оденься потеплее. Возвращаться тебе придется ночью. – И, сделав многозначительную паузу, продолжил: – И не одному. Людей, что приведет Тимоха – он тоже едет с нами, – отведешь на заимку к деду Пантелею. Встретишься с Тимохой у брошенной мельницы. Знаешь где? Так вот, будет темно… Увидишь людей, к тебе идущих, свистнешь. В ответ услышишь два свистка. Все понял? Матери я скажу, что ты вернешься через двое суток.

– А почему через двое? Я же до сторожки мигом… и утром уже в Соколовке…

– Там узнаешь почему… И не опаздывай! – строго наказал староста.

«Что же это за дело? – размышлял Мишка над заданием. – Ждать, встретить и провести неизвестных мне людей через лес на заимку, да еще и ночью. Непростое задание… – И, уже засыпая, решил: – Будет время – схожу за винтовкой, что спрятал у ручья. Так, на всякий случай!»

Глава 3
Первое задание

В половине шестого Мишка был уже на месте. У дома старосты стояла запряженная телега, возле которой прохаживался полицейский. Винтовка и куртка его лежали на телеге. Увидев Мишку, махнул ему рукой.

– Михась, привет! Я смотрю, ты ранняя птичка. Я – Тимофей. Давай знакомиться, – протянул он руку. – А вон и Петрович…

– Все в сборе, можно ехать. Тимофей, тебя я назначаю водителем кобылы, – пошутил староста. – Садись за руль, и поехали.

В пути больше молчали. Лишь когда уже подъезжали к райцентру, Дмитрий Петрович напомнил:

– Вот что, друзья, свистеть не разучились? Михаил, давай ты!

Мишка, заложив два пальца в рот, свистнул – громко, заливисто.

– Теперь ты, Тимоха…

У Тимофея получилось чуть тише.

– Хорошо. Михаил, я на тебя надеюсь. Не подведи. В райцентре не показываешься, ждешь в лесочке до темноты. Всё, до встречи в Соколовке!

Мишка еще немного постоял, глядя вслед удаляющейся телеге, и не спеша двинулся к заброшенной мельнице, а осмотрев ее, отправился за припрятанной в лесу винтовкой.

Конец августа. Ночь приближалась медленно, наплывая черными дождевыми тучами на появляющуюся луну. «А я ничего не надел от дождя, – запоздало пришла мысль. – Но ничего, чай, не осень, не замерзну…» Мишка насторожился. Из темноты послышался свист, как договаривались – два коротких. Мальчишка тут же отозвался одним заливистым и пошел на звук.

К нему приближалась темная группа людей, шумно дышащая, хрипящая и кашляющая.

– Михаил, ты где? – позвал Тимофей.

Мишка отозвался.

– Привал! – скомандовал Тимофей и, подойдя к Мишке вплотную, сказал: – Это наши пленные солдаты… Мы их вытащили из лагеря, что немцы соорудили на районном стадионе. Девятнадцать человек. Двое из них ранены… Так что двигаться будем медленно, с частыми остановками. И вот еще что: в комендатуре есть две собаки-овчарки, натасканы на людей. Будет погоня, как только немцы хватятся сбежавших. У нас на всех только две винтовки…

– Три, – поправил Мишка. – Правда, к ней только девять патронов…

– Пусть так – три винтовки, а у фашистов автоматы. Так что надо провести так, чтобы собаки не взяли след. Возможно?

Немного подумав, Мишка весомо ответил:

– Знаю. Проведу.

– Тогда вперед! – И Тимофей скомандовал: – Подъем! Нам идти еще далеко, поспешим!

Но поспешать не получилось. Пленные были измучены голодом и еле переставляли ноги. Только ближе к утру спустились они к ручью.

– Теперь осторожно. Здесь местами бывают ямы. Неглубокие… – предостерег Мишка.

Метров через сто подросток скомандовал:

– Всё! Выбираемся по склону наверх. Дождик сейчас начнется. А после дождя никакая собака след не учует! – закончил он повеселевшим голосом.

С отдыхом шли весь день и наконец прибрели к избушке Пантелея Александровича. Старик, видимо, был предупрежден заранее и потому встречал бывших пленных красноармейцев молоком, чаем с медом, сброженным квасом. На вопрос одного из солдат, нет ли хлебушка, ответил:

– Хлеба не жалко. Только вам сейчас употреблять грубой пищи нельзя. Заворот кишок может случиться. Пейте молочко… От коровки! Кстати, Михаил, тобой приведенной, – повернулся он к стоявшему позади него подростку и, подозвав Тимофея, сказал: – Возвращайтесь. Теперь я и сам справлюсь.

– Может, помочь?

– У меня есть помощники. Сейчас подойдут. А как насчет оружия? Петрович обещал.

– Плохо. Пока только вот эта винтовка. – Тимофей снял с плеча и протянул деду свое оружие. – Еще одна у сержанта, и еще одна у Михаила. Как, герой, поделишься?

Мишка с готовностью передал винтовку и патроны к ней.

Уже позже, когда в темноте подходили к Соколовке, признался:

– Дядя Тимофей, оружие есть. Его только доставить на заимку надо.

– Много, что ли?

– Много! Человек пять надо, чтобы перенести. Да еще мотоцикл немецкий. Новый. Заводи – и поехали.

– Ну ты и хозяин, Михаил. Такое богатство, а ты все себе да себе.

– Не себе одному! – возмутился подросток. – У нас отряд!

– Так это вы стреляли под Рогачёвом?

– Учились… А то как же врагов бить?!

Оружие перенесли на следующую ночь. Михаил лиц мужиков не видел, темно было, но понял, что это Соколовские полицейские. Мотоцикл остался на месте: пока было не до него. В сторожке дед Пантелей больше всего радовался ящику гранат и цинкам с патронами – их было два.

– Как же вы доперли все это богатство? – удивлялся лесничий.

– Так мы в мотоциклетную коляску загрузили да и довезли, – пояснял довольный Мишка. – Мы еще наметили один поход за оружием, – похвастался он.

– Вы только того… поосторожнее, – предостерег дед Пантелей.

Глава 4
Бой

1

Урожай пшеницы выдался хорошим. Убирали чем могли: где косилкой, где косами, а где и серпами.

Капитан Зиберт ходил по амбару и, похлопывая мужиков по плечам и спинам, говорил:

– Корочо! Очень короче»! – Старосте же и начальнику полиции через переводчицу приказал: – В конце недели повезете зерно на станцию. Все зерно!

– А как же с посевным фондом? – спросил староста. – Да и людям тоже что-то надо дать. Работали же в поте лица.

– Я же приказал все зерно отвезти! – все больше раздражаясь, выкрикнул комендант. – А люди пусть картошку едят! Зерно пересыпать в мешки! В пятницу приедут машины, на них загрузите зерно! А что до семенного фонда, так это пусть думает тот, кому эта земля отойдет.

– Как – отойдет? – не понял староста.

– После нашей победы вся земля будет поделена между солдатами рейха, – пояснил через переводчицу капитан Зиберт. – Так что весенний посев – не моя забота!

Новость быстро разлетелась по деревне, вызвав шквал недовольства у деревенских мужиков и баб. Дошло это и до Мишки. Он повозмущался и, подловив старосту, спросил:

– Неужто зерно вывезут?

Тот, посмотрев подростку в глаза, тихо сказал:

– Не дадим. Мне нельзя, я все время на виду, а на тебя никто не обратит внимания. Так что собирайся-ка ты к деду Пантелею. Передай, чтобы хлопцы готовились… В пятницу, как прибудут машины из райцентра, приведешь солдат к развилке, что у покореженной березы. Там удобно устроить засаду. Молодой ельник близко подходит к дороге с одной стороны, а с другой – мокрая луговина. Смекаешь? Я думаю, что машин в колонне будет пять-шесть, не более, ну и охрана человек десять. Больше солдат в кабины не поместится…

– Сделаю. А что, если сопровождать машины пошлют полицию? Мужики-то наши, деревенские. Постреляют ведь их!

– Я постараюсь сделать так, чтобы сопровождали только немцы.

В оставшиеся дни засыпали пшеницу в мешки: со слезами, с охами и вздохами, но работа была сделана. Ждали только прихода машин. Они пришли в пятницу, рано утром, – пять грузовиков с наращенными бортами. Покрутившись среди селян и узнав, что колонна отправится в райцентр после двух часов, Мишка исчез, не сказав куда даже своим друзьям – Кольке и Родьке.

2

Мишка не жалел себя, понимая, что чем раньше он сообщит о выходе колонны, тем больше останется времени у отряда на подготовку засады.

Ждали только его. Времени было в обрез, и потому, едва отдышавшись, он повел группу, семнадцать человек, в обозначенное Дмитрием Петровичем место. Видя, что Мишка устал, вызвался было провести до изломанной березы дед Пантелей, но подросток воспротивился.

Шли ускоренным шагом. Глядя на молчаливо шагавших солдат, вооруженных его оружием, Мишка радовался. Хотя ему было немного досадно, что для него не нашлось ни автомата, ни винтовки. Утешало одно – что в подобном положении находился не один он, но и еще четверо солдат. Они были вооружены только гранатами.

Отряд успел вовремя. Колонна или еще не вышла, или находилась в пути.

Сержант Никонов, которого все называли командиром, расставил бойцов по местам, Мишке же сказал, чтобы не путался под ногами и спрятался где-нибудь в глубине леса. Как бы не так! Пропустить такое дело… Мишка лег вблизи пулеметчика, укрывшись за поваленным ветром стволом дерева. Где-то через полчаса послышался рокот тяжелогруженых автомобилей. Вот и колонна! Впереди тарахтел мотоцикл с коляской, в люльке которого сидел солдат с пулеметом. За ним следовал бронетранспортер с охраной, а далее один за другим следовали грузовики, груженные мешками с зерном.

Мотоцикл и бронетранспортер были неожиданностью для Мишки и для отряда. Видимо, они подошли позже, когда он уже убежал на заимку. Но это не остановило жаждущих боя красноармейцев. Как только первый грузовик поравнялся с березой, в бронетранспортер на головы ничего не подозревающих фашистов полетели гранаты. Ударил пулемет, загремели винтовочные выстрелы… и только потом затарахтели немецкие автоматы.

Мишка наблюдал за боем из-за укрытия. Он не боялся, любопытство взяло верх над страхом, и мальчишка отслеживал как немцев, так и действия своих солдат. Вот один из красноармейцев ткнулся головой в траву – видимо, ранен или убит. Еще один с криком повалился на землю. «Зачем, спрашивается, вставал?» – с досадой подумал Мишка и пополз к упавшему. Тот уже не шевелился. Пуля угодила ему в грудь. Мишка взял лежащую рядом винтовку, передернул затвор и прицелился в стрелявшего из-под колеса грузовика фашиста. От волнения мушка подрагивала, но он смирил волнение, затаил дыхание и нажал на курок. Автоматчик упал на землю, автомат замолчал. Мишка искал следующую цель и не находил.

Бой, не успев разгореться, окончился. Красноармейцы устремились к грузовикам. Поднялся и Мишка. С винтовкой в руках он направился к передней машине и вдруг обнаружил лежащего на дороге офицера. Им оказался капитан Зиберт.

«Вот это да! Значит, сам комендант решил сопровождать колонну!» – удивился Мишка.

А между тем вокруг машин царила суета: на удачу, лишь один из грузовиков оказался с разбитым двигателем, остальные же завелись. Радовало еще и то, что только троих красноармейцев потерял отряд и один был ранен в руку. Фашистов же полегло более двадцати. Собрав оружие и перекидав мешки из побитой машины в другие грузовики, поредевшая колонна медленно продолжила путь.

– Теперь, малец, вся надежда только на тебя, – усаживая Мишку в кабину головной машины, произнес сержант Никонов. – Необходимо увести колонну подальше от дороги, в лес.

– Постараюсь, – кивнул Мишка. – Я тут одну лесную колею знаю – заросла кустарником, но грузовики пройдут, – заверил Мишка.

Минут через двадцать мальчишка указал сержанту:

– Здесь поворачивать. Между этими деревьями.

– А точно? – недоверчиво спросил сержант.

На что Мишка ответил:

– Точно. Я в прошлом году ходил по этой дороге с отцом. Лишь бы только поваленных стволов на пути не было.

Грузовики один за другим сворачивали с шоссе. Когда последний из колонны скрылся за деревьями, сержант остановил машину. Остальные подтянулись.

– Пошли, мужики! Посмотрим, что можно сделать, чтобы замаскировать колею. А то наследили тут порядком, – кивнул сержант на промятые колесами две полосы.

Выход нашелся скоро: недалеко оказалась большая куча хвороста. Ее-то красноармейцы и перетаскали, завалив образованную колею сушняком.

– Куда дальше? – усаживаясь за руль, поинтересовался сержант у Мишки.

– Километра четыре по дороге, а там будет вырубка. Дальше дороги нет, – заявил проводник.

– И то хорошо! А с того места далеко до Соколовки?

– Далековато. Ближе к деду Пантелею, на заимку.

Вскоре подъехали к вырубке. Но на нее не выезжали, а остались на дороге, замаскировав грузовики ветками и срубленными молодыми березками.

– Пять грузовиков пропали! Немцы будут искать, не исключено, что и с воздуха, – рассудил Никонов и, обращаясь к Мишке, спросил: – Ты место-то хорошо запомнил? Мы все не местные… Заплутаем!

– Надо будет – проведу, – заверил паренек. – Да эта вырубка многим мужикам из Соколовки известна. Лес отсюда брали, когда строили новую школу.

– Понятно. Ты пока отдыхай. Мы сейчас погибших похороним и двинемся к сторожке.

Дед Пантелей ожидал возвращения отряда, как всегда сидя на скамеечке.

– Ну как все прошло? – спросил он у Никонова.

– Не ждали, что все так получится. Положили двадцать одного фашиста, из них двух офицеров. Автоматы, винтовки, пулемет, патроны, гранаты… Захватили пять грузовиков – все на ходу – и урожай зерновых из Соколовки. Потеряли троих. Если бы не малец… Да что там говорить, он не только снял одного фашиста из винтовки, но и грузовики спрятал. Неизвестно, во что бы нам этот поход вылился без него! – После паузы продолжил: – Я вот все думаю, как ему удается ночью в лесу не заплутать? Ведет, словно у него кошачье зрение…

– У него сердце воина! – задумчиво произнес лесничий. – И память дай Бог каждому! Сейчас – короткий отдых, а начнет рассветать, я вас проведу через болото на остров.

– А что с зерном?

– Решим позже. Часть заберем, перемелем… питаться чем-то надо. Большую часть отдадим Дмитрию Петровичу. Он мужик головастый, найдет, куда его припрятать. Отдыхайте пока. Михаил, подойди, – подозвал он стоявшего возле сараюшки подростка. – Ты сейчас пойдешь или дождешься утра?

– Сейчас пойду. А то матушка изведется вся. О нападении на колонну уже, поди, известно в Соколовке… могут и хватиться.

– Ну давай, сынок, с Богом! И поосторожнее, повнимательней, не геройствуй напрасно.

– Да я что, не понимаю…

Мишка уже направился от сторожки, как был остановлен окриком:

– Погоди! – К нему подошел сержант Никонов. Он крепко пожал подростку руку. – Спасибо. Ото всех нас огромное тебе спасибо, и… береги себя!

3

Соколовка бурлила. Еще ночью на двух бронетранспортерах из райцентра приехали в деревню фашисты – по восемь в каждом, на грузовике девять человек полицейских и на легковушке два офицера и водитель. Злые, крикастые… Утром весь народ согнали на площадь перед комендатурой. Один из офицеров, в черной форме, на фуражке вместо кокарды – череп с костями, поднялся на крыльцо.

«Гестаповец», – прошелестело в толпе деревенских.

«Гестаповец – это плохо», – подумал Мишка, продираясь через толпу плотно стоявших соколовцев к старосте.

Увидев Мишку, тот нахмурился и показал глазами в сторону: мол, уходи!

Михаил понял и, поманив за собой Кольку и Родьку, тихо произнес:

– Приказано уйти!

– Кем?

– Командиром! Или вы что думаете, я сам по себе? Пошли, парни! Пока еще можно уйти. – И, прошмыгнув мимо регочущих полицейских, укрылись за выходившей на площадь избой.

Между тем рядом с гестаповцем встала Эльвира Рудольфовна. Она перевела:

– Жители Соколовки! На колонну с хлебом напали партизаны. Убили охрану и похитили хлеб, принадлежащий Германии. Всем находиться на месте. Сейчас будет произведен обыск. Если в деревне будет найден хотя бы мешок зерна, жители будут расстреляны.

– Как же так, бабоньки! У меня же дети малые в избе! – запричитала тетя Катя, Мишкина соседка.

Она, расталкивая сельчан, устремилась в сторону улицы, но тут же последовала автоматная очередь, и женщина упала.

Народ на площали зашумел.

– Всем стоять! – заорал один из полицейских. – Немцы не шутят! Постреляют всех!

Мишка, притянув Родьку поближе, прошипел ему в самое ухо:

– Быстро в избу к тете Кате! Заберешь малых и отведешь их на летнюю площадку, где коров доили. Там есть сараюшка… Жди, пока за тобой кто-нибудь не придет. Если плохо дело пойдет, то не высовывайся и до завтрашнего дня!

– А почему я?

– Да потому, что тебя дети тетки Кати знают. Иди! – чуть громче и настойчивее произнес Мишка, наблюдая, как немцы, оставив пятерых солдат по периметру площади, устремились к стоявшим избам. С ними искали зерно и прибывшие из райцентра полицейские.

Из толпы соколовчан вышел Дмитрий Петрович. Сделав несколько шагов в сторону крыльца, остановился и, обращаясь к Эльвире Рудольфовне, попросил:

– Переведите господину офицеру, – и, когда гестаповец разрешающе кивнул, продолжил: – Господин офицер! Я староста этой деревни. Вчера мы загрузили собранное зерно на автомобили и отправили в райцентр. Я предлагал капитану Зиберту взять для охраны еще и полицейских, но он отказал. Даже часть своих подчиненных оставил в деревне. Мы погрузили все зерно. Я за это отвечаю!

– Ответишь. За все ответишь! И за смерть двадцати двух солдат рейха ответишь, и за смерть капитана Зиберта…

Эльвира Рудольфовна перевела и от себя добавила:

– Даже если ничего не найдут, жителей села расстреляют. Вопрос решенный. Я это слышала при разговоре офицеров.

Староста кивнул и отошел в толпу. Повертев головой, он отыскал глазами Татьяну Ивановну. Но та лишь пожала плечами. И это не укрылось от Мишки. Он понял, что нужен Дмитрию Петровичу, и рискнул: проскользнул, не замеченный ближайшим автоматчиком, юркнул в толпу.

Староста видел этот маневр подростка и двинулся ему навстречу. Не поворачивая головы в сторону Мишки, тихо произнес:

– Слушай внимательно и передай деду: всех жителей Соколовки приговорили. Он знает, что делать. Поспеши!

Мишка тем же путем вернулся к Кольке. Понимая, что каждая минута дорога, спросил друга:

– Ты на мотоцикле ездил?

– Было дело… Несколько раз.

– А с «БМВ» справишься?

– Думаю, да!

– Тогда бежим! Время дорого!

И мальчишки, укрываясь за домами и сараями, только им известными лазейками в заборах и хозяйских дворах, тщательно избегая встречи с крушащими дома фашистами и полицейскими, направились к разваленной баньке, где до того припрятали мотоцикл.

«БМВ» оказался на месте. Мотоцикл выкатили, осмотрели. Колька открутил крышку бензобака, проверил уровень топлива. Довольно крякнул: «Почти полный!» Затем мальчишки, упираясь, покатили «БМВ» подальше от деревни и ближе к лесу завели. Движок урчал солидно и не очень громко.

Запрыгнув в коляску, Мишка скомандовал:

– Теперь вся надежда на тебя, Коля! Гони!

Выскочив на дорогу, Николай прибавил газу: надо было спешить. Но, свернув на лесную тропу, мальчишка сбросил скорость.

– Коля, друг, быстрее! – просил Мишка, понимая, что его товарищ старается, но в то же время остерегается въехать на скорости в дерево.

Где-то за километр до заимки молоцикл встал. Дальше путь можно было продолжить только пешком. Оставив друга у мотоцикла, Мишка что было сил побежал к заимке.

Дед Пантелей возился с ульем. Увидев красного от бега мальчишку, встревожился.

– Пантелей Александрович! Дело худо! Фашисты грозятся всех расстрелять в Соколовке! – еще издали прокричал Мишка. – Надо спасать!

– Откуда знаешь?

– Дмитрий Петрович сказал!

– Ясно, – кивнул лесничий и потрусил в дом. Вышел с двустволкой в руках. Выстрелил раз, посчитал до пяти и выстрелил еще раз. – У нас договоренность с Никоновым. Скоро будут, – пояснил он свои действия.

И правда, вскоре появились запыхавшиеся и грязные от болотной тины красноармейцы.

– Что случилось? Немцы? – вскричал сержант, подбегая.

– Нет! Но ситуация требует вмешательства. Фашисты решили помститься на жителях Соколовки за ваши подвиги. Приговорили всех к расстрелу: и старого, и малого. Надо выручать! Михаил по пути расскажет подробности. Поспешите.

– Эх, не успеем… Пока Мишка бежал, пока мы…

– Так я скоренько, на мотоцикле…

– Мотоцикл – это хорошо. Бойцы, за мной! – приказал сержант. – Михаил, показывай дорогу.

Добежав до мотоцикла, красноармейцы встали.

– Пулеметчики, вам задача: на мотоцикл и как можно быстрее в Соколовку. Нас ждать до последнего. Если дело будет совсем плохо, пулеметным огнем отвлечь фашистов от расстрела жителей деревни. Отходить лесом к речке.

Колька завел двигатель. Один пулеметчик уселся в коляску, другой горой возвышался над сидящим за рулем мальчишкой.

– Дяденька, вы голову-то пригибайте, не то зашибете, быстро поедем, – предупредил Колька красноармейца, сидящего позади него, и, дав газу, рванул с места.

– Поспешим и мы. Может, успеем. – Никонов и его подчиненные побежали за уже скрывшимся за кустарником Мишкой.