Текст книги "Мишкина война"

Глава 5
Мишкина война

1

Мишка бежал из последних сил, задыхался и падал, цепляясь за выступающие корни, получая хлесткие пощечины от низко склонившихся веток. За ним еле поспевали красноармейцы, грохоча сапогами и тяжело всхрапывая.

– Не спеши, парень, – догнав мальчишку, схватил его за плечо Никонов. – Мои бойцы за тобой не угонятся. Среди них есть и такие, что тебе не только в отцы – в деды годятся.

– Дяденька сержант, – немного отдышавшись, обратился Мишка к Никонову, – может, самых молодых и крепких отрядите со мной? Остальные же пусть идут как смогут. Здесь все время прямо, не заплутают!

– Думаешь, не успеем?

Мишка промолчал, лишь умоляюще посмотрел сержанту в глаза.

– Хорошо!

Никонов отобрал четверых.

– Пойдете с мальцом. Делать все, что он скажет. Своих только не перестреляйте, – предупредил сержант. – Передохнули? Всё, вперед!

Мишка повеселел. «Только бы успеть! Там же мама!»

На опушке леса остановились.

– Я дальше пойду один. Махну рукой – придете. Не махну – значит, немцы близко. Ждите! Если не вернусь, а это значит, меня поймали фашисты, перебирайтесь вдоль опушки к тому концу деревни, – показал рукой мальчишка. – Вон там, напротив того дома, есть проулок. По нему прямо к площади выберетесь.

Но все обошлось. Фашисты, видимо, уже закончили обыскивать дома и вернулись на площадь. Мишка повел красноармейцев дворами, и вскоре они наткнулись на одного из своих пулеметчиков. Тот лежал под забором, укрывшись за колодой.

– Сергей… – тихонько позвал пулеметчика один из пришедших с Мишкой красноармейцев. – Как обстановка?

– Хреново! Всех угнали вон туда… – показал он рукой в сторону выхода из села.

– А ты чего здесь?

– Вас дожидаюсь… – огрызнулся солдат. – А еще сторожу гестаповцев, что в комендатуре заседают: едят, пьют, слышишь – хохочут. Переводчицу развлекают.

– А где Сластин?

– Того малец увел. Говорит, место хорошее знает, весь колхозный двор простреливается. А народ загнали в амбар – так малец пояснил.

– Так, что делаем? – обернулся старший к Мишке.

– Нами что, теперь пацаны командуют? – недовольно буркнул Сергей.

– Командуют! Михаил, что делать будем?

– Идем на колхозный двор, посмотрим, что да как… Не нравится мне, что весь народ согнали в одно место!

Бронетранспортеры стояли возле бывшей конюшни. В кузове и на брошенной телеге расположились человек десять фашистов и ели. Приехавшие с ними полицейские тоже перекусывали, запивая еду чем-то из армейских фляжек. Или наоборот: заедали выпитое.

Мишка пересчитал: одиннадцать фашистов и пятеро полицейских. Он вспомнил, что в каждом бронетранспортере сидело по восемь солдат, полицейских было девять и еще два офицера на легковушке с водителем. Итого двадцать восемь. Да еще подчиненные капитана Зиберта, Соколовская полиция… Много! Здесь и половины нет. А где же остальные?

Своими сомнениями он поделился с Игорем – так звали старшего над красноармейцами – и тут же предложил:

– Я найду Кольку и отправлю его навстречу сержанту Никонову. После чего пройдусь по деревне, посмотрю, куда подевались остальные вражины. Я знаю, где ваш пулеметчик сидит. Вон там, на пожарном сарае, – показал Мишка рукой. – Второго лучше бы на въезде во двор разместить. Вон туда, на крышу коровника. Оттуда можно стрелять и сюда, и вдоль улицы, да и спрятаться просто. Надо лишь скатиться с крыши вниз, там прошлогоднее сено… – уточнил Мишка. – Ну, я пошел.

Кольку он нашел быстро. Тот с дрожью в голосе рассказал, как фашисты, обозленные тем, что ничего не нашли, избили Дмитрия Петровича и еще двоих мужчин. Всех, даже Соколовских полицейских, отобрав у них винтовки, заперли в амбаре.

– А где остальные фашисты? Здесь же только половина?

– Шестеро фашистов и четверо полицейских укатили в Рогачи. Там наводить порядки.

– Ясно. Сколько немцев в комендатуре?

– Четверо. Два офицера, водитель и еще один…

– Так! Теперь все сходится. Давай-ка ты к Петрову дому. Туда выйдут красноармейцы. Расскажешь сержанту все, что рассказал мне. Никонов решит, что делать.

– А ты?

– Я буду напротив, ближе к пожарному сараю.

2

Время шло. Немцы и полицейские пообедали и зашевелились. Из кузова бронетранспортера вытащили два каких-то ранца.

– Сволочи! – просипел Серёга. – Огнеметы выволокли. Неужто сжечь решили?

– Как – сжечь?! – ужаснулся Мишка. – Там же все… и малышня тоже…

– Ждут начальство, твари! Ну ничего, кровью умоются! Жаль вот только, патронов мало взял… – с досадой произнес Сергей и примерился в очередной раз, как будет вести огонь из пулемета.

Неожиданно из-за пожарного сарая выскочил Колька. Радостно блестя глазами, сообщил:

– Привел, еще девятерых привел! Ну, фашист, теперь держись! – погрозил кулаком друг.

Вслед за ним появился и сержант Никонов. Мишка рассказал ему, что знал. Показал, где залег с пулеметом Сластин.

– Будем ждать. Распылять силы не имеет смысла. Как только появятся офицеры, стреляем!

Никонов ушел расставлять прибывших с ним красноармейцев, а Мишка расположился рядом с Сергеем, шепча ему:

– Как офицеры приедут, так ты по ним стреляй. Там один гестаповец. Увидишь. Он в черном мундире…

– Да помолчи ты! Без тебя знаю, куда стрелять!

Серёга был недоволен, что все слушают подростка, хотя и понимал, что местный знает больше него. Но все-таки пацан!

Наконец в конце улицы показался автомобиль с открытым верхом, в кузове которого были офицеры и переводчица. Подогретые вином, они громко хохотали.

«Вот и для тебя пуля уже приготовлена», – подумал Мишка, глядя на выходящую из автомобиля Эльвиру Рудольфовну. Хотя лично против нее Мишка ничего не имел: хорошая была учительница, двоек не ставила…

При виде офицеров солдаты и полицейские выстроились в шеренгу. Гестаповец что-то начал кричать, показывая рукой на амбар, и тут прозвучала команда Никонова:

– По фашистам – огонь!

Ударили пулеметы, загремели винтовочные выстрелы, затарахтели автоматы…

Бой закончился быстро. Враги поломанными куклами повалились у колес БТР и грузовика. Чудом спаслась только переводчица. Она спряталась за бронетранспортером. Оттуда ее и выволок за волосы пулеметчик Сластин, оказавшийся первым возле поверженных врагов.

Сержант поспешил к амбару. Откинув запор, он крикнул:

– Выходите, товарищи! Вы свободны!

Из темного помещения на свет начали появляться перепуганные выстрелами соколовцы. Еще не до конца осознав случившееся, они жались друг к другу, матери обнимали детей, молодые выводили под руки престарелых… Мишка, увидев мать, бросился к ней.

Поддерживаемый начальником Соколовской полиции, вышел из амбара и Дмитрий Петрович. Побили его крепко. Он с трудом передвигал ноги. Но даже в таком состоянии, увидев сидевшую на корточках растрепанную и растерянную учительницу немецкого языка, распорядился:

– Переводчицу немедленно отпустить! Это наш товарищ! – И, обращаясь к сержанту, сказал: – Объяви, чтобы никто не расходился. Надо решать, что будем делать дальше.

Пока Никонов собирал начавший расходиться народ, Мишка потянул Сергея за рукав.

– Дядя Серёжа, не всех немцев побили. Еще один в комендатуре остался.

– Точно?

– Точно! – заверил Мишка. – Я всех пересчитал. Одного не хватает!

– Симаков, – позвал Сергей одного из красноармейцев, – сходи с хлопцем, там, в комендатуре, еще один фашист прячется. Веди его сюда.

– А что сам?

– Так я с пулеметом. Тяжело его таскать…

– Пошли, – согласился красноармеец и поспешил вслед за подростком.

Вскоре они вернулись, ведя впереди перепуганного и что-то бормочущего фашиста. Как оказалось, это был личный повар гестаповца.

Мишка не слышал, о чем говорил Дмитрий Петрович, но понял по репликам озадаченных селян. Решено было уйти на болота, туда, где располагался отряд красноармейцев. Все понимали, что немцы никого не оставят в живых после разгрома карателей. Надо было спешить: в любой момент мог вернуться бронетранспортер с фашистами из Рогачёва.

На сборы было дано два часа.

– Куда на ночь глядя уходить? Дня не будет, что ли? – бурчала мать, увязывая тряпки и посуду в узлы. – Надо же, надумали…

– Может и не быть, – весомо заметил Мишка. – Ты зря все это собираешь. Кто тащить-то будет? Ты да я – вот и вся тягловая сила.

– А как же мы жить-то будем? Без всего этого? – села от неожиданного осознания действительности Татьяна Ивановна.

– Как все, – тихо произнес Мишка.

3

Народ медленно потянулся в сторону леса. На опушке их ждал Дмитрий Петрович. Когда подошли Мишка с сестренкой и Татьяна Ивановна, председатель, отозвав подростка в сторону, попросил:

– Михаил, надо остаться с красноармейцами и нашими ребятами из полиции. Никому из них ночью не пройти к сторожке. Ты же уже не раз ходил. А за узел свой не беспокойся. Доставим в лучшем виде, – с трудом улыбнулся разбитыми губами Дмитрий Петрович. – Почему прошу тебя? – пояснил председатель колхоза. – Так уж вышло, что ты один хорошо знаешь лес. А если объявятся фашисты и завяжется бой, то надо будет их увести в сторону Горелого болота. Я знаю, тебе те места знакомы…

– Да, – подтвердил Мишка, – мы с отцом на глухаря туда ходили охотиться.

– Вот-вот! Именно туда и надо увести фашистов, а потом уже направиться в сторону сторожки. Сам понимать должен: идти мы будем медленно…

– Я все понимаю и сделаю как надо! А можно Колька Спирин и Родька Смирнов останутся со мной? Оружия сейчас вдосталь, а они из винтовки стрелять умеют и из автомата тоже.

– Нет, Миша. Они еще малы для таких дел.

– А как же я? Они ведь мои ровесники…

– Ты – совсем другое дело. Ты боец! Настоящий! Проверенный в деле! А у ребят еще будет возможность пострелять… Всё, парень! Прощайся с близкими и возвращайся в Соколовку.

Глава 6
В двенадцать мальчишеских лет

1

– Ты с нами? Значит, все будет нормально! – с улыбкой встретил маленького помощника сержант Никонов.

Мишка внимательно осмотрел позиции бойцов и остался доволен: подобраться незамеченным враг не сможет. Сержант, исподволь наблюдая за пацаном, понимал, что к его советам следует прислушиваться. Толковый мальчишка.

– Товарищ сержант, Дмитрий Петрович мне наказал: если случится бой, уводить за собой фашистов в сторону Горелого болота. Это туда, – показал Мишка на опушку леса. – Иначе наши, Соколовские, не успеют дойти до сторожки деда Пантелея.

– Хорошо, – согласился Никонов. – Я сейчас оповещу об этом бойцов, а ты пока посиди.

– Мне бы винтовку…

– С винтовкой тяжеловато будет, особенно если бежать придется, а вот с немецким «шмайсером» – самое то. – Сняв с плеча автомат, сержант протянул его Мишке. – Обращаться умеешь?

– А то, – повеселел подросток и, сноровисто отстегнув магазин, проверил наличие патронов и остался доволен. Магазин был забит до отказа.

«Теперь и повоевать можно!» – улыбнулся он своим мыслям.

2

Время тянулось медленно, потихоньку начало смеркаться. «Это хорошо! По темноте фашисты в лес не полезут, побоятся, – лежа на соломе под сараем, размышлял Мишка, прислушиваясь. Но, кроме кваканья лягушек на деревенском пруду, ничего слышно не было. – Жаль тех, кто остался в деревне. Десятка три наберется. Правда, все больше старики, но и их тоже жаль. Не выживут одни-то… Да и фашисты не оставят их в покое…»

Настороженное ухо уловило шум работающих двигателей. В деревню медленно въезжал бронетранспортер, за ним еще один и еще… Следом проползли грузовики с солдатами… Вся эта громада техники заполонила площадь перед комендатурой.

«Ну и силища! Видно, не на шутку разобиделись фашисты. Вон сколь солдат нагнали! – разглядывал Мишка немцев. Некоторые из них уже разбежались по дворам. Через какое-то время все оставшиеся в деревне были согнаны к комендатуре. Притащили даже лежачих. – Где Никонов? Почему не начинает?»

А между тем фашисты о чем-то расспрашивали деревенских, слов, правда, не было слышно. Но и так догадаться несложно. Вот один из деревенских, а им оказался не кто иной, как Никифор, фашистский прихвостень, кивает и показывает рукой на лес, где скрылись сельчане.

«Вот крыса! Предатель! Поди, знает, где находится сторожка лесничего… Выслуживается перед немцами!»

Мишка подполз к сержанту.

– Вон того мужика видите? – показал он рукой в сторону Никифора. – Он давно живет в Соколовке… Приведет фашистов к сторожке… Как пить дать приведет! Что делать-то будем?

– Ждать!

– Чего? Никифора надо убить! Он всех предаст!

И в этот момент автоматчики открыли огонь по оставшимся жителям деревни. Только Никифора не тронули, а он стоял, глядя на расстрел односельчан, и смеялся.

– Вот твари! – вырвалось у Мишки. – Дяденька Никонов, почему не стреляете?

– Ждем! Я послал Сергея вон к тому дому. Он начнет, а за ним уже и мы… Потерпи!

И тут ударил пулемет: зло, напористо, убийственно… Сергея поддержали остальные красноармейцы. Фашисты отозвались ливнем огня из пулеметов, стоявших на бронетранспортерах, треском «шмайсеров».

Силы явно были неравными, и отряду Никонова пришлось отступить. Мишка даже ни разу не выстрелил из автомата – далековато было. Мальчишка рванул к развесистой ели на опушке леса, где была намечена встреча. Когда он подбежал, двое красноармейцев уже залегли за поваленным деревом и приготовились к встрече фашистов. Прибежали, тяжело дыша, еще трое, за ними еще двое… Вот и Никонов…

Оглядев солдат, он приказал:

– Далеко не разбредаться. Быть готовыми разом подняться и продолжить путь! А сейчас лежать и отслеживать немцев. Своих смотрите не перестреляйте! – Заметив Мишку, спросил: – Ты как?

– Нормально… Жаль вот только соколовцев, полегли ни за что…

– Что делать… Война!

Прибежали еще двое. За ними появился Сергей. Положив пулемет на траву, огорченно произнес:

– Лёха Сластин ранен… в ноги и в живот. Не жилец… Остался нас прикрывать. С ним Мишка Распутин. Тоже ранен…

– А дядя Саша? Ну, этот, рядовой Родин? – спросил один из прибежавших.

– Убит! И Миронов тоже погиб! – ответил Никонов. – Так что больше ждать некого, надо уходить…

– Нельзя! – категорично заявил Мишка. – Пока Никифор жив…

Но Сергей его перебил:

– Не беспокойся! Я его первым положил!

– А где же наши? – Ну эти… полицейские бывшие?

– Я их раньше отправил прикрывать отход ваших Соколовских… На всякий случай! – пояснил сержант. – Ну всё! Хватит лясы точить! Михаил, командуй! – распорядился Никонов.

– Не отставать! – строго сказал Мишка. – В ночном лесу ходить непросто. Пойдем вдоль реки, а потом заболоченным лугом… Так что поначалу след оставим хороший, чтобы фашисты утром по нему пошли, а потом уже попетляем и уйдем по ручью.

Красноармейцы еще долго оглядывались назад, где звучали пулеметные очереди, где ценой своей жизни сдерживали врага их товарищи… А вскоре они заметили всполохи пламени. Это фашисты подожгли деревню.

3

Привал сделали, когда восток заалел. Бойцы явно устали, хотя вида старались не показывать. Мишка тоже изрядно притомился – не думал, что идти по мокрому лугу, а позже хлюпать по Горелому болоту так утомительно. А потом себя остановил: «Тю! Я же предыдущей ночью не спал, а утром бегом пробежал вон сколько! Да и так весь день на ногах! – Как там наши: мама, Катюня?» И от воспоминаний о близких на душе у мальчишки потеплело. Он даже ненадолго смежил веки и не заметил, как уснул. Проснулся же оттого, что его кто-то тряс за плечо.

– Михаил, проснись! Немцы!

– Как – немцы? – даже не открыв еще глаза, вскричал мальчишка. – Мы же всю ночь следы запутывали!

– Дозор вернулся. По нашим следам идут два десятка фашистов. Видимо, егеря! – пояснил Никонов, и, присев рядом с еще не проснувшимся до конца пареньком, он спросил: – Есть место, где спрятаться?

– Егеря – это кто такие?

– Спецподразделение… Солдаты, способные находить противника по следам, хорошо знающие лес… В общем, серьезные ребята! – выдохнул Никонов. – Как уходить будем? Их в два раза больше… – Помолчав, добавил: – Да так бы ничего, вот только патронов маловато осталось. На хороший бой не хватит. Так есть место для того, чтобы укрыться? – повторил свой вопрос сержант.

– Место есть. Но до него еще километра два, а потом болотом…

– Добре! Парни, хорош отдыхать! Поспешим. Сергей – замыкающий. Увидишь фашистов, стреляй! Кончатся патроны – пулемет брось. Нечего с собой железо тащить! – приказал Никонов. – Михаил, веди!

И уже в который раз красноармейцы с надеждой смотрели на мальчишку, от которого зависела их жизнь.

Мишка бежал, придерживая болтающийся за спиной автомат и думая, как быстрее провести солдат на болото, а там на островок, ему одному известный. На него он наткнулся случайно, когда плутанул в прошлое лето, собирая подосиновики. Он тогда подумал, что неплохо было бы сюда забраться с Лёшкой и Колькой за черникой: ягодник густой, высокий и цвел изрядно… Но не удалось: то Кольке недосуг, то ему лень – далековато от Соколовки. А Лёшки теперь…

Лишь добежав до болота, Мишка услышал пулеметные очереди и ответные автоматные. Правда, бой был очень коротким: то ли патроны у Сергея закончились, то ли он ранен, а хуже того – убит.

– Идти строго за мной! – предупредил Мишка и уверенно повел красноармейцев в болото.

Верхний слой плотного мха пружинил, но держал. Лишь вода проступала, указывая цепочку следов.

Вот и остров.

– Рассредоточиться! – подал команду Никонов и, когда бойцы залегли, приказал: – Пусть втянутся! Стрелять только по команде. Валить первого и последнего, а затем уж и всех остальных!

Мишка примостился за бугорком, уперся рожком автомата в землю, навел ствол.

Фашисты не заставили себя долго ждать. Вот они подошли к болоту, посовещались и осторожно друг за другом двинулись по следам недавно прошедших красноармейцев. Подошли близко. Мишка уже различал сосредоточенные лица впередиидущих, как прозвучала команда: «Огонь!» Мальчишка нажал на курок, автомат дернулся, но он плотнее прижал его к земле. Справа и слева от него тарахтели автоматы, бухали винтовочные выстрелы… Немцы открыли ответный огонь, но место было открытым, и потому они были обречены. Фашисты падали один за другим, замерев на месте, те же, кто, стремясь укрыться, ринулись в стороны, проваливались и тонули.

Мишка, выпустив весь рожок, остановился и только после этого осмотрелся. Фашисты лежали бугорками.

– Вот это мы им дали! – сияя глазами, выпалил он.

К нему подошел Никонов. Положив руку на плечо подростку, тихо сказал:

– Слава Карташов убит. И еще Серёга…

Радостное настроение тут же покинуло мальчишку. Он понимал, что идет война и гибнут солдаты, но чтобы вот так, на глазах… С этим примириться он не мог и не хотел.

Возвращались также по его следам, забрав оружие и боеприпасы у немцев. На приметном месте похоронили Карташова. Неподалеку от могилы оставили лишние автоматы, решив, что так будет вернее, потому что Мишка настоял на том, чтобы вернуться к Соколовке. Тревога за то, что у фашистов есть люди, способные читать следы, беспокоила его все больше и больше.

Чем ближе подходили к деревне, тем отчетливее доносился запах гари, а когда залегли на опушке леса и вся Соколовка была как на ладони, погрустнели. Только черные головешки бревен да печные трубы напоминали Мишке о еще недавно красивой и такой родной деревне.

Одно радовало: почти на выходе из леса из кустов вынырнул Сергей – живой, здоровый и даже с пулеметом в руках. Как он объяснил, патронов к пулемету найти можно, а вот сам пулемет – намного сложнее. Он-то и поведал, что фашисты сожгли деревню и рано утром уехали, не дожидаясь отряда егерей, отправившихся по следам никоновцев. Тела убитых красноармейцев они забрали с собой – видимо, чтобы хоть как-то оправдать потери.

Можно было возвращаться к сторожке. И хотя солдаты, повеселевшие, что возвращаются на базу, шли быстрым шагом, Мишка все больше отставал. Усталость навалилась как-то неожиданно. Хотелось лечь и поспать.

Видя, что пацан еле передвигает ноги, сержант Никонов объявил привал.

Глава 7
Рейд

1

Прошло месяца три. Жизнь налаживалась. На островке, окруженном болотом, соорудили два десятка шалашей. Поставили общую кухню, привезли часть мешков с зерном, намололи муки… Соколовские охотники, зная места, били лосей и кабанов, птицу на болоте, так что пока недостатка в еде не испытывали. Но шел сентябрь, а за ним подбирался дождливый октябрь… Нужно было думать о более серьезном месте: более сухом, чтобы строить землянки, и более безопасном, чтобы оградить население от карателей. Ведь с островка уйти можно было только по скрытой, известной немногим гати.

В округе фашисты зверствовали: ближайшие к Соколовке деревни сожгли, народ угнали неизвестно куда… Но в лес не совались: то ли боялись, то ли сил недоставало для прочесывания большого лесного массива. Все понимали, что это дело времени. Несколько раз появлялись над лесом немецкие самолеты, но, никого и ничего не найдя, улетали.

О каких-либо боевых действиях речь не шла. Надо было «укрепить тыл», как говорили Соколовские мужики, а после уже воевать.

Дмитрий Петрович подготовил отряд и маршрут движения по поиску новой базы. Пошел бы в рейд сам, но слишком большая ответственность за жизни людей держала его на островке. Потому отряд возглавил сержант Никонов, который в категоричной форме неожиданно заявил:

– Без Михаила не пойду!

– Так это уже территория соседних районов. Миша с ними незнаком.

Но Никонов был непреклонен:

– Пусть так! Но он, как ни один из членов отряда, отлично ориентируется в лесу. Для него лес – дом родной, и я в этом не раз убеждался.

Пришлось уговаривать Татьяну Ивановну отпустить Мишку с отрядом. С трудом, со слезами и охами, она все-таки отпустила сына в рейд. Мишка был доволен. Одно огорчало его: уже в который раз с ним не разрешили идти его друзьям – Кольке и Родьке. О чем мальчишки очень сожалели.

С рассветом вышли из лагеря. По территории Соколовского лесничества Мишка вел уверенно: все было знакомо, не единожды хожено, а вот дальше уже двигались по карте. Паренек, хотя и видел развернутую Никоновым карту всего два раза, запомнил обозначения и теперь, продвигаясь по маршруту, не без интереса сравнивал увиденное на бумаге с реальным. Вот дубовый лес, ручей, заболоченный участок… Дальше шоссе… Перед ним остановились, залегли, наблюдая за движением транспорта, людей. Мишка знал эту дорогу. Она вела в соседний городок, в котором он бывал с отцом, но, судя по карте, поблизости должен стоять мост, а его видно не было.

«Неужто вышли не к тому месту?» – удивился Мишка.

– Товарищ командир, – обратился он к сержанту Никонову, – мы вышли не там, куда намечали.

– Откуда знаешь? – удивился Никонов.

– Если верить вашей карте, слева должен стоять мост через речку, а его нет…

Никонов развернул миллиметровку.

– А ведь точно. Отклонились в сторону больше чем на километр. Мы сейчас где-то здесь! – показал он пальцем. – Это даже неплохо… Нам необходимо осмотреть вот это место. «Сте-коль-ный», – прочитал он по слогам. – Не слышал, что это?

– Как-то учительница на уроке истории рассказывала, что еще до революции местный помещик построил заводик, который выпускал бутылочки для лекарств, такие… маленькие. Но это было давно…

– То-то, я смотрю, дороги к Стекольному нет, – кивнул Никонов. – Так, одно название. Вот туда-то мы и пойдем.

– Так Дмитрий Петрович говорил об этом месте, – ткнул пальцем Мишка в большой заболоченный участок местности.

– Вначале Стекольный, а потом уже и сюда наведаемся, – решил Никонов и, уже обращаясь к отряду, сказал: – Приготовиться к переходу дороги… – А как только дорога на время опустела, крикнул: – Вперед!

Семь человек с оружием наперевес перемахнули дорогу и оказались в лесу.

– Порядок движения тот же! Михаил, ты чтобы был поблизости! – распорядился Никонов.

Вечером вышли к Стекольному. Это был небольшой, затерянный в лесу поселок, состоящий из шести домов, давно брошенных и заросших кустарником и березками. Собственно, сам заводик был за домами – два вытянутых сарая с дырявыми крышами и полуразвалившимися печными трубами. Везде царило запустение.

– А что, хорошее место для базы… Есть где жить. – Никонов указал рукой на дома. – И вода рядом, – кивнул он в сторону протекающей недалеко речушки. – Судя по карте, еще и озеро выше по течению. Главное, дороги нет сюда, а значит, фашистам не добраться.

– Дорога-то есть, – не согласился с сержантом подросток. – Только она заросла.

– И это хорошо! – обрадовался Никонов. – Так, хлопцы, здесь заночуем, а утром пойдем дальше.

Выбрав один из домов, покрепче и почище, отряд расположился на ночлег. Причем впервые за последние дни парни разожгли костер, не боясь нападения фашистов, и приготовили ужин.

Утром продолжили путь. Еще день шли не таясь, а в последующие дни на их пути стали все чаще возникать деревушки и почи́нки.

– То ли карта врет, то ли мы зашли не туда, – сокрушался Никонов, в очередной раз обходя непредвиденную преграду в виде затерянной в лесу деревни.

– А давайте я схожу в деревеньку. Разузнаю, что да как! – предложил Мишка.

И с ним согласились, понимая, что на пацана вряд ли кто обратит внимание.

Первой, кого встретил Мишка, была пожилая женщина в низко повязанном платке и, несмотря на теплую погоду, в стеганой телогрее. Она бы прошла мимо, если бы Мишка не поздоровался.

– Здравствуй, коль не шутишь, – отозвалась женщина, изучающе посматривая на мальчишку. – Чей же ты будешь? Что-то не припомню…

– Так я не ваш… Не из вашей деревни.

– А здесь чего?

– Ищу тетку Дарью, – соврал Мишка и глазом не моргнул.

– Так чего ее искать. Я – Дарья, – неожиданно для подростка ответила женщина. – Почто я тебе занадобилась?

Мишка замялся, понял, что влип, но врать продолжал:

– В общем, я издалека. Ищу свою сестренку. Говорят, что видели ее в ваших краях. Зовут Настёной, десять лет. Маленькая, чернявая, в коричневом пальтишке… Не видали?

– Таких вроде у нас не было. Да и Дарья я одна на деревню. А ты в Борозёнках был? – заинтересованно спросила женщина.

– Еще нет. Ваша деревенька оказалась первой…

– Так ты что, лесом шел? – удивилась женщина.

– Лесом, – кивнул Мишка. – Чтобы на фашистов не нарваться…

– Так откуда у нас фашисты? Край лесной, болотистый… От райцентра мы самые дальние. Это там немцы, а у нас тихо. Так ты все ж скажи, почему здесь сестру-то ищешь?

Вспомнив карту, Мишка пояснил:

– В Дубровном мне женщины сказали, что троих девочек, что из разбомбленного поезда спаслись, в деревню какая-то сердобольная увела, зовут Дарьей, а в какую, им неведомо.

– Нет. У нас точно нет. Разве что в Раздольном поспрошай. Здесь недалеко. Километров восемь будет.

– А немцы там есть?

– Так нет же! Я ж тебе говорю, что только в райцентре немцы стоят. Они все больше на машинах, а на машинах можно только до Раздольного доехать. Ты видел, какая к нам дорога идет? То-то и оно! На телеге и то с большим трудом!

– Спасибо вам, тетя Даша. Пойду, пожалуй, в Раздольное. Говорите, километров восемь будет? А короче дорога есть?

– Есть. Как не быть… Вот так лесом до просеки, потом до леспромхозовского заготпункта… А там спросишь. Леса-то не боишься?

– Вырос в лесу, – не без гордости ответил Мишка. – Спасибо вам!

И мальчишка поспешил в указанном направлении, но, как только углубился в лес, свернул влево и скоро увидел тропинку, по которой пришел в деревню.

Его ждали.

– Ну что? – в нетерпении произнес Никонов, подавая пареньку фляжку с водой.

Напившись, Мишка рассказал:

– Фашисты только в райцентре. В деревнях и селах района тихо. Край лесной, глухой… потому немец не жалует. Хорошая дорога есть только до села Раздольное, а к остальным можно проехать лишь летом и зимой.

– Ясно. В указанный Дмитрием Петровичем район не пойдем, – решительно махнул рукой сержант. – Жить, забравшись в дебри, можно. А воевать как? Лучшего места, чем Стекольный, не найти.

Мишка согласился:

– Место хорошее: тихое, не так далеко от дорог – и от шоссейки, и от железки. Да и дома там еще крепкие. Разместить можно будет почти всех. Я слышал, многие решили уйти к родным: кто в райцентр, кто по деревням… Боятся за детей – замерзнут… А сюда-то как добираться? Это мы налегке, и то сколько дней идем. А с детворой, с пожитками, со скотиной… да и хлеб тоже не бросишь. Нести-то кому? – произнес Мишка по-взрослому, по-хозяйски, удивив в который раз своей рассудительностью красноармейцев.

2

Снова переночевали в Стекольном.

…А вот и шоссейка. Лежали долго, пропуская колонны автомобильной техники, отдельные молоциклетные патрули, телеги с полицейскими. Увидели, как в направлении райцентра гнали колонну пленных советских солдат и офицеров. Небольшую. Человек в сорок. Их сопровождали семь автоматчиков, и в конце колонны глухо урчал мотоцикл, в коляске которого, вальяжно развалившись, сидел пулеметчик. Откуда пленные красноармейцы оказались здесь, в этой глуши, оборванные и страшно истощенные?

У Мишки от происходящего болезненно сжалось сердце.

– Надо своих отбить! – решительно произнес Никонов. – Но не здесь. Пройдем подальше… Сергей, – подозвал он пулеметчика, – бери с собой Смирнова, и давайте вперед. Необходимо выбрать место для засады… километрах в двух отсюда, – уточнил сержант.

Место было выбрано лучше не придумать: поворот, лес подходит достаточно близко к дороге, и после небольшого спуска – выход на мост через ручей.

Расположившись по обеим сторонам шоссе, красноармейцы ждали только прихода колонны, моля Бога, чтобы в момент нападения не принесло кого-нибудь на автомобиле или, того хуже, на бронетранспортере. Но все пока было тихо. Вскоре появилась и уныло бредущая колонна, распространяя вокруг запах немытых тел, шкребот ботинок или сапог по бетонке моста.

Пора! Первым ударил пулемет, сметая с дороги мотоцикл с незадачливым расчетом. Красноармейцы стреляли только из винтовок, боясь поранить своих. Это-то и привело к тому, что автоматчики успели открыть ответный огонь, стреляя не только по красноармейцам, но и по пленным. И хотя те с первыми выстрелами попадали на дорожное полотно, многие оказались посечены пулями.

Горевать было некогда, и Никонов, выскочив на дорогу, крикнул:

– Товарищи! Быстро в лес! Не разбегаться! Следуйте за ним, – показал сержант на рядового Молоканова. И когда на дороге остались только свои, распорядился: – Сергей, прикрываешь, остальные – всех убитых с дороги под мост. Я сказал – всех: и наших, и фашистов.

Все-таки удача сегодня была на стороне красноармейцев. Они не только успели спрятать тела, но и уже не спеша ушли от дороги, унося трофейные автоматы и патроны к ним.

Догнав спасенных, Никонов приказал остановиться.

– Товарищи, – сказал он негромко, – никого не принуждаю. Дело это добровольное: кто хочет дождаться окончания войны где-нибудь под боком у вдовушки – пусть уходит; кто будет сражаться с фашистами – остается с нами.

Остались все двадцать шесть человек.

– Хорошо. Поступим так: мы оставим вам пулемет, семь автоматов, патроны и все продукты, что имеем. Вы отправитесь в заброшенный поселок и там будете нас ждать. Мы вернемся дней через десять. Но не одни. Помимо солдат, будут еще и мирные жители, есть дети. Так что вам предстоит привести в порядок дома, чтобы в них можно было жить. На место вас отведет Сергей Кротов. Не заплутаешь?