Текст книги "Люди и Нелюди"

Глава 7

24.02.101 г. Четверг

Часть 1. Витоли-Сергей

Прошел еще один день, и пришел четверг – помним, неделя здесь декада, 10 дней. Сегодня я готовился. С утра наглаженный. Здесь электричества нет, не забываем, поэтому глажка – это целая песня. На газ ложится металлический лист, на него сверху ставится утюг, это чтобы поверхность не закапчивалась, и вот таким способом. Я здорово забодался в процессе, но все получилось, и мой вид мне уже нравится.

Причесан, ногти в порядке, а то предыдущий хозяин тела этим делом частенько грешил. Я его где-то понимаю, после боло не очень-то вычистишься, играют здесь без перчаток, поэтому бывает, если погода чуть испортится, то что те шахтеры домой со смены возвращаются. Даже душистую воду у отца позаимствовал. Я думаю, он не обидится – на благое ведь дело.

В школе, конечно, навел ажиотаж. Ко мне тут же друзья подскочили – чего это я придуриваюсь? Мы все здесь дворяне, но ведь не на светском рауте. Объяснил все закидонами родаков. Что сказали, если не приведу себя в пример, поведением и учебой, то отправят в мореходку. Все прониклись, даже и Вихо проникся. Сказал, что у него брат туда попал за какие-то грехи. Там и пропал уже через год всего, даже не сказали, что и как, и он отвернулся печально.

Суровые здесь, оказывается, наказания бывают, даже для дворян, что же тогда для плебеев, ужас. География была последней, это радует, я как последний отличник или вообще не знаю кто тянул руку для ответа на любой вопрос, на меня уже косились, что это со мной такого произошло и откуда непомерное рвение.

А что со мной – ну проштудировал я весь учебник и еще пару сопутствующих, там той географии, между нами говоря.

Выяснилось, что я и раньше по ней был в первых рядах почти, поэтому меня и не спросили ни разу, сказали, есть и другие ученики с задолженностями. Ну, обидно же, я же хотел блеснуть эрудицией. Передергивало же из-за общей нелюбви Витоли к Бригиде как учителю еще и по предметам руси письменно и устно. После окончания урока все разбежались, у меня только спросили: «Играть будешь?» и, увидев скептический взгляд, поняли, что не выйдет. Понимающе покивали и свалили из школы по домам, как я посчитал тогда.

Бригида Петовна сидела за кафедрой.

Здесь все учителя сидели не просто за столом, а настоящая кафедра, немного поднятая над общим полом класса, почти как в мединституте, только парты не ступенями подымаются. Солидно все сделано, и это в каждом классе такое. В правом крыле, кстати, как у нас на земле в школе, стол учителя ничем не отличается от стола ученика. Когда времени прошло прилично, ну слишком много, и чего она там возится, пошли бы уже давно, есть мне хочется, а она все копается.

Часть 2. Бригида Петовна

Не повезло-то как, хотела быстро сходить в школьную столовую, там немного перехватить по-быстрому, а то будет как прошлый раз – и есть стыдно, и не есть еще хуже, живот бурчать будет, стыдобища-то какая, девушка как-никак.

Вот теперь что же делать? – поглядываю задумчиво на подопечного.

Сидит. Ждет. Как ему сказать? Может, сказать, что мне надо по делам?

Да, ага, вот и сказала.

Пока собиралась, он сам подошел и говорит:

– Может, пойдем, вы только не переживайте, раньше придем, раньше и уйдете. А то чего здесь делать-то?

Да, и что на это сказать? Вот озадачил он меня.

Решила, а будь что будет, пойдем, молодой человек.

Пока шли мимо лавочки почтенного дедушки Мило. Да, ага, как же, и прошли мы мимо. Этот сладкоежка своего не упустит, вот же ж.

«Бригида, а ведь ты не права», – вылезла моя совесть, которая и внутренний голос.

Кто прошлый раз все пирожные слопал же?

Он, по-моему, только одно и взял… и его я тоже съела, он мне его сам подал, стыдно-то как.

Все, сегодня ничего не буду есть, или купить что-то и мне, как-то это не очень. Вроде, я брезгую их гостеприимством. Что же делать?

Решено: съем пару печенек сегодня и все, перетерплю, а то сладкое, даже такое вкусное, и натощак не пойдет. Что-то мне уже не сильно мое репетиторство нравиться начинает, такие непредвиденные сложности кругом.

Этот искуситель оглядел меня с ног до головы, бессовестный и наглый, – я так бы сказала, – и печенье не взял совсем. Э… э это что значит, а взял немного пирожных.

Ага, все-таки не очень и богатый, чтобы роскошествовать каждый день.

И… взял еще торт. Причем долго выбирал какой, консультировался с продавцом даже, хитро поглядывал при этом на меня.

Продавец тоже поглядывал и сказал: «Бери шоколадный, не ошибешься». Вот же ж, Всевышний, дай мне силы отказаться, это же мой любимый, а какой он вкусный эм-м.

Хитро на меня поглядывая, Витоли рассчитался с продавцом.

Решила и я схитрить.

Спросила: «У вас сегодня праздник дома будет?», – решила дурочкой прикинуться или, может, и правда не про мою честь, а я здесь вся такая в мечтах о сладком.

Ну и нарвалась на ответ. Кто бы уже сомневался?

– У НАС сегодня репетиторство, а оно отнимает много сил и терпения, и таким худеньким девушкам надо хорошо питаться, а то их ветром будет качать.

Хотела возмутиться, но выясняется, что это не мне опять, вроде, и говорили, а как бы продавцу.

Что после этого скажешь? Дедушка Мило на это только загадочно улыбнулся и сказал, что он тоже был молодой когда-то, кхе-кхе, а как сладости любил и угощал своих красивых девушек…, что были рядом. – Это он так красиво закруглил, видимо отследив мою реакцию.

Э… этот дедушка Мило что-то не туда речь свою завернул. Я не его девушка. Я его только учительница. Но ничего я этого, конечно, уже не сказала. Кому говорить? Если мы вышли из лавки и идем сейчас по улице.

В этот раз, помня, что это молодое дарование может с умным видом поддакивать, абсолютно не вникая в содержание моего разговора, я «мстительно» молчала всю дорогу, и моему подопечному это мое молчание судя по всему как-то совершенно и не мешало и не доставляло неудобств…

Он крутил головой (как впервые все видит вокруг) и радовался жизни. Уже как жильцы поздоровались с дворником и управдомом, что что-то обсуждали возле, видимо, будущего цветника у дома Витоли, и пошли к себе, тьфу, к моему подопечному в его квартиру.

Мечты, мечты, Бригида, оставь на потом.

Пока я разувалась, этот кавалер бегом отнес свои вещи и вернулся, помог мне снять пальто и шляпку. На улице сегодня прохладно, зима как-никак и с утра еще и дождик накрапывал, вот я и надела. Хотела уже идти к нему в комнату и остановилась. Он что-то мнется, мой подопечный.

Э, он в то место хочет и стесняется меня. Нет, вроде, не то. Наконец он решился сказать, лучше бы молчал.

Часть 3. Витоли-Сергей

Ну и копуша эта Бригида Петовна! Ждал, ждал, пока она там копалась, и чего там делать столько времени? Не выдержал и сам подошел, предложил – пойдем пораньше, типа раньше сядешь, раньше и выйдешь. Немного по-другому сказал, но смысл тот же. Пошла и чего сидела тогда столько, спрашивается?

По дороге снова зашли в лавку сладостей, сегодня сам хозяин был за прилавком.

Очень милый старичок, а балагур, а хитрый, сразу видно, наш человек, и взгляд такой, сразу просек, что я хочу от «подруги» в обмен на его сладости. Помня, что печенье она не ест, а только пирожные, вот и взял их, но не как вчера, десяток, а так, на затравку, пяток всего. Сегодня решил добить «свою» репетиторшу тортом.

Долго советовался с продавцом, поглядывая на Бригиду, чтобы отслеживать реакцию на названия тортов.

Отследить особо и не удалось ничего, та хмурилась чего-то – а что я такого сделал неправильно-то? Дедушка же посоветовал шоколадный, самый дорогой, зараза, но он того стоил, и девушка будет рада, он убеждал меня, и я с ним соглашался. Девушка, правда, не вняла нам и сделала вид, что ничего не понимает, а я целый спектакль с участием продавца разыграл. Не знаю, вроде, удалось ее растревожить и растормошить в нужную мне сторону.

Шли в этот раз молча, то ли у нее запас слов кончился, то ли поняла, что я ее особо и не слушал прошлый раз.

Я же вертел головой во все стороны – а что, нахожусь как в музее. Вон паровичок поехал, чуть дальше по улице еще один. Трамвай э… паровик по-местному – надо привыкать к местным названиям, а то как бы чего не вышло – по рельсам прошел, а вон вдалеке даже карета, ну и роскошная, проехала. Средневековье как есть средневековье, надо у отца спросить, есть у него меч или нет.

Да, быстро я привык к местным реалиям. Уже и привычно, без отторжения говорю «отец», «мать», и это так и воспринимается, и все реже вытаскиваю на свет душу Витоли, скоро она там и пропадет совсем. Ну, я не виноват, оно само все случилось, а если рефлексировать и отпустить, то этот дурачок нас точно на костер загонит, причем обоих сразу и весьма быстро.

Что спрашивать отца, прошерстил память. Да, действительно есть меч церемониальный, только не очень дорогой, лежит в шкафу, ого. А еще, оказывается, есть кинжал, тоже небольшой, с ним отец все время ходит на работу. Он у него под сюртуком, незаметно чтобы.

Еще раз прош… прошелся по памяти донора. Да, действительно дуэльный кодекс, и на следующий год будут учить бою на мечах и нас, не очень это сильно и надо в общем по нынешним временам, но каждый дворянин, ну вы поняли.

Зашли в квартиру – хоромы, как есть хоромы. Быстро метнулся на кухню, сбросил все покупки и даже свой школьный рюкзак там бросил. Он, в отличие от земного, на одной лямке. Потом разберусь – и быстро вернулся, надо помочь даме, а то что это за джентльмен из меня получается.

Она сразу собралась ко мне в комнату – типа заниматься. Конечно, конечно, так я тебя туда и пустил сча-аз-з. Немного помялся, делая вид, что ну очень стесняюсь.

Угу, ну прям сил нет, как я стесняюсь, и произнес:

– Понимаете, я прошлый раз был недостаточно учтив и не предложил вам отобедать. Мне очень стыдно, и это, от родителей тоже досталось.

Ну правда же досталось! – это чистая правда.

– Вот. Поэтому сейчас мы пойдем на кухню, а вы, это, идите мойте руки, ванная туда, а я сейчас все быстро организую.

Видя, что она пока в ступоре, быстренько свалил. Пусть теперь оттуда, из коридорчика, кричит, что она не согласная и прочее и прочее, что положено девушкам в таком случае говорить, даже если и все совсем наоборот обстоит.

И, довольный собой, слинял на кухню.

Часть 4. Бригида Петовна

 
И хочется и колется,
И мамка… требовала.
 

Вот стою посреди коридора как ду… не то чтобы совсем, но получается. Ведь что делать? Руки надо мыть?

Надо, а это получается, она согласилась и на все остальные предложения.

Если же не мыть, а пройти в комнату, дескать, заниматься надо, но с грязными руками.

Это же плебеи только так поступают, «чернь» и «школота» только подобным образом могут. Как-то, есть подозрение, что он, этот Витоли, все очень хитро просчитал и ее ситуацию тем более подстроил, хотя, скорее, ему подсказали родители все как-то устроить. Тогда непонятно, почему ругали за прошлый раз. Уж сколько она слопала тех пирожных, – память невовремя подсказала, – все.

– Все, память, молчи.

– Сама знаю.

– Делать-то что сейчас, лучше скажи.

Вот и что мне делать? Пошла в ванную. Кому скажи, что вот собственный ученик, почти ребенок, заставляет делать взрослую тетю. Все, что он хочет.

Не такую уж и взрослую, если что, и вообще я молодая, у меня все впереди, и я встречу еще мужа себе… Ладно, пусть и любовника, но буду у него первой и единственной, э… после жены, конечно, эх судьба, наша женская судьба, Единый, почему такая несправедливость к нам, девушкам?

Помечтала? Мыло бери, вон лежит. Душистое, запах – прелесть. Как люди живут-то хорошо, ванная прямо в квартире, а не в конце коридора, и я тут…

Лицо помыть, что ли, и чтоб не горело как в прошлый раз.

– Память, молчи про мысли. Ты не по делу, и без тебя уже тошно.

Долго терла руки, потом лицо. Потом стала поправлять волосы. Зачем он их прошлый раз трогал? Лежали как-то не так что ли? Они все равно волнистые у меня, сколько их ни ровняй и укладывай, а они все равно будут лежать, как они хотят.

Все, хватит, пошли уже, Бригида, в комнату, нет, скорее на кухню, все-таки это не званый ужин пока… – А парень, смотри, расстарался, суп с мясом какой-то птицы, как на вид, гары, наверное.

– Это тетерев, отцу друзья с охоты привезли, – Витоли мне поясняет.

Это он как мысли мои читает.

– Вку-усны-ые! – подзадоривает же, мелкий поганец.

Он прямо точно мои мысли читает, что ли, и тетерев – это солидно, у Молиса в мясном он вдвое дороже, чем мясо гары, а тем более мяса сможа стоит.

Сели, едим, пока молча, потом стал спрашивать: на второе мясо буду я или кашу розалии положить?

– Если не хотите каши, – смотрит вопросительно, – будет одно мясо, вот, – показывает мне отдельно.

– Берите хлеб, пожалуйста. – Какой культурный, и этикет знает, хм, странно.

Розалия так розалия. Я не привередливая, хоть и считается эта каша не совсем дворянской, но я и не такое ела иногда.

Бывало, эта розалия и на завтрак, и на обед, и на ужин, и совсем даже без мяса. А пару раз и без хлеба даже. Всякое бывало, студенческая жизнь в столице для молодой дурочки еще и не такие повороты показывала.

Пока ели молчали, потом он предложил:

Этот тортик сейчас съедим, а пирожные с собой возьмем, туда заниматься, – на свою комнату показывает.

Это он мне про что намекает, что, дескать, он будет пыхтеть, стараться, а его любимая, смею надеяться, учительница, будет пирожные в это время наворачивать?

Это мы еще посмотрим, тортик как ни был хорош, но съели только половину. Все же в меня больше не лезет. Даже на пирожные я уже смотрю без интереса, кто бы мне это сказал и когда.

Пошли заниматься. Под видом, что надо руки помыть, пошла сделать свои дела, все-таки очень плотно поела я что-то. Пришла, он уже все разложил и сам пошел, сказав, что ему тоже надо руки помыть, и улыбается, негодник, при этом. Опять он меня засмущал.

Вот же молодежь пошла, я бы уже покраснела на три раза, впрочем, он мужчина, ему-то что. Пришел, решили сделать малый диктант, как в прошлый раз. Только теперь нечего ему подсматривать.

– Буду читать сама, и со слуха пиши, – сказала.

Это сложнее, поэтому пусть учится. Диктовала долго и медленно, он, засранец, то переспрашивает – какое, какое слово я сказала сейчас, то вывернет весь смысл содержимого предложения, что выходит не пойми и что.

Наконец закончили, он сразу встал и опять уступил мне свое место.

О, Всевышний, дай мне силы и терпение, ведь сейчас опять начнется.

Как ни странно, ошибок нет ни одной.

Почерк – да, ужасный, но ошибок ни одной, может, кроме пары запятых, нет на положенном месте, а в целом очень хорошо.

Пока не дочитала текст до конца, ничего и не поняла. Прочитала еще раз. Нет, весь текст написан правильно, но последние, вот эти три последние предложения. Уши покраснели, щеки горят – и что мне теперь делать? Как реагировать на это?

Гара – вид, местная курица, повседневная еда у плебеев и не очень зажиточных дворян.

Смож – вроде коровы, искусственно выведенное животное, используется повсеместно, молоко, мясо и лошадь даже, правда хиловатая против настоящей, но намного дешевле.

Часть 5. Витоли-Сергей

Я к вам пишу – чего же боле…

Пока обедали… Да-да, я все успел приготовить, пока она руки мыла и лицо свое мыла, хотел сказать, и еще где-либо. Ладно, это успеется. От первого она и не думала отказываться в отличие от этого привереды Витоли, и чем ему суп с тетеревом не угодил, ты смотри, дворянин-барчук.

Второе было мясо, оленина, или я плохо понял, мама что-то говорила. В общем что-то такое, по мне говядина говядиной, но есть можно и ладно. С кашей – розалия по-местному, а по мне вылитая наша земная ячка и цвета такого же чуть розоватого, да, считается, что это плебейская еда и нам, дворянам…

Отец все время из-за этого на маму ругается:

– Что, нас за плебеев держишь?

На что та в ответ:

– Не нравится, найми кухарку, и пусть она тебе готовит, что ей прикажешь, а я пойду вязать тебе свитер с узором, как и положено правильной жене дворянина, и еще работу мне мог бы найти и полегче, если что.

Это имеется в виду, что она и вообще могла бы дома сидеть, совсем никак не работая, как «правильная» дворянка и у «настоящего» дворянина.

Такие ссоры бывают регулярно, но без злобы, просто вроде разрядки и все. Все всё понимают, но надо вот женщине показать характер, чтобы ее любимый мужчина был в тонусе.

После этого уже он может пожаловаться друзьям, – что жена пилит его вечерами немилосердно.

Она также подругам пожалуется, – что муж заездил ее, как простую плебейку, житья не дает, и все будут довольны.

Решил, что пришло время для торта, пирожные, если что, мы и потом съедим. Тортик оказался не маленький, а казался, и вдвоем едва осилили и половину. Учитывая, что еще и по две чашки чая навернули сверху. Поэтому не удивительно, что Бригида запросилась еще руки помыть, и правильно.

Я после тоже схожу и руки даже помою, после.

Сегодня тоже решили пописать, сначала маленький диктант, потом пройтись еще по правилам грамматики. У-уу тоска, как там осознание Витоли считает.

Это мне мой репетитор все это сказала, все у нее по плану. Ну, ну, посмотрим, по какому плану пойдем, или, скорее, по чьему мы плану пойдем.

В отличие от прошлого раза, списывать она мне не дала.

Сказала, «учись с голоса писать». Это сложнее немного, но я тоже не зря вчера правила зубрил весь вечер и грамматику отрабатывал, непривычно-то как, временами, когда вникаю в эти местные буквы, вылитые кракозябры.

Стала диктовать.

Я сначала на полном серьезе писал, потом понял, что это все ерунда и не затем я все это затеял. Стал придуриваться, менял слова в написании предложения, чтобы менялся весь смысл текста, согласно правилам грамматики руси. Переспрашивал по пять раз непонятные, по моему мнению, слова. Это те, где три или четыре буквы, где по семь или восемь букв, не переспрашивал и писал их молча и сразу.

А под конец вообще перестал переспрашивать и только молча писал. Правда, уже не то, что она диктовала, совсем не то.

Милая Бригида, вы обворожительно красивы. Вы мне безумно нравитесь. Давайте с вами дружить.

Если для земли это ни к чему не обязывающий текст, здесь же это полноценное любовное послание, полное скрытого смысла и на грани фола, если что, ну или почти.

Часть 6. Бригида Петовна

Милая Бригида, вы обворожительно красивы. Вы мне безумно нравитесь. Давайте с вами дружить.

Вот что он написал в конце – и что мне теперь делать с ним? Здесь нет ни одного оскорбительного слова, чтобы вот взять просто и уйти, и между тем здесь все сплошное оскорбление для меня как для дворянки.

Начать с того, что я старше и обращение к старшему без отчества, тем более в письменном послании, если он не старший и не близкий родственник, уже есть оскорбление. Кроме случаев, ага, здесь как раз такой случай и есть или будет… вскоре, может быть.

Обращение к незнакомке, что она нравится, должно вызвать дуэль с кавалером незнакомки или, в отсутствие оного, с ее близким родственником или другом. Конечно, и где тот друг или тем более близкий родственник?

И третье предложение, совсем… неправильное, дружить с незамужней девушкой – не подразумевает никаких других толкований кроме… вот и что теперь делать… с ним?

Можно, конечно, оскорбиться, но что же я, и кому скажу и докажу.

Да и он может сослаться, что это я диктовала ему «это послание», и кто подтвердит, что не диктовала. Здесь вообще некоторые фразы с таким подтекстом получились. Он же гад такой, оказывается, как шутил, это и писал, а я думала, он просто придуривается, юморист доморощенный, а сам пишет правильно, ага, как же, правильно он пишет.

Весь текст такой двусмысленный получился, и случись что, никто ведь не поверит, а он скажет, что это я диктовала, а он только писал же ж.

Ведь действительно я диктовала, а то, что он писал не то, что я диктовала, это он учится – что с него взять. Он же переспрашивал, а я, смеясь, даже иногда подтверждала что-то, и что мне делать сейчас?

Нашла слабую лазейку, даже не лазейку, а лишь время на передышку. Уцепилась, как утопающий за лодку. Слово «вами» в последнем предложении написано с малой буквы, это есть скрытое оскорбление, и как вы поступите, милард? Вот теперь пусть он выкручивается, я же посмотрю на него.

Милорд, высшее дворянское звание, в данном контексте подразумевает под собой не сословие, а строго протокольное поведение для дворян в словах и возможных поступках.

Часть 7. Витоли-Сергей

Вот, значит, как она. Для любого подростка это патовая ситуация, и без потери лица он из нее точно не выйдет. Ведь начни я оправдываться, она укажет мне на ошибку как пацану и ее ученику в написании, и все сведется к банальному разбору десятка новых предложений и примеров и сотни мне совсем не нужных правил до кучи.

А оно мне надо? – Задумался, решаю.

Мы пойдем другим путем.

Становлюсь на одно колено и – с самым серьезным выражением лица:

– Моя королева, приказывайте, готов получить самое суровое наказание. Но будьте снисходительны, моя Королева.

Хотел сказать, сделайте скидку на возраст. Но понял, нельзя, собьет всю, вес пафос ситуации.

Поэтому продолжил:

– Все от чистого сердца и с самыми искренними чувствами.

Вот теперь за ней слово.

Выйдет, не выйдет?

Мне почему-то кажется, что выйдет, или скорее, сильно этого хочется.

Задумалась, ну-ну, куда ей теперь деваться?

Представилось. Горы, ночь, одинокая сосна на взгорье. На ней девушка, и кто ее туда погнал? И волки бродят под сосной, один… голодный.

Можно, конечно, в шутку обратить все, но вдруг уже я обижусь, а детские обиды – они такие. Вдруг вешаться пойду, там, а здесь дворянская честь – еще совсем не пустой звук.

Есть суд офицерской чести и еще какое-то дворянское собрание, ой-ё, не к месту вспомнилось, что он-я забывал все время после уроков, но это все потом, завтра, не сегодня. Суд – это, вроде, только для военных, а собрание – это как раз всеми дворянами и занимается. Вот-вот, пусть и подумает.

– Хорошо, я согласна, будем дружить.

Йес-йес, получилось, вот теперь плавно собьем накал страстей, съедим пирожное и будем потихоньку говорить за жизнь, за любовь, за отношения между полами и плавненько перейдем к этим самым отношениям.

Времени сегодня нам хватит? – Смотрю на часы. Нет, сегодня не хватит, а жаль, жаль, но не будем форсировать, не к спеху, хоть и сильно, прямо невмоготу, как хочется, гормоны, ити их.

Встаю с колена и со всей учтивостью подаю ей пирожное.

– Моя королева, позвольте предложить в знак примирения и начала искупления всех моих ошибок.

Взяла, улыбается и молчит, у-уу… и ест, уже хорошо, процесс пошел. Молчать, поручик.