Текст книги "Моя христианская надежда. Размышления о вере"

Наш земной путь ведёт к жизни вечной, открывающейся за смертным переходом

Возраст – это постепенное восхождение для тех, кто ценит душу больше тела.

Взгляд на увеличение числа прожитых лет как на восхождение по возрастам позволяет уважать тайную значимость того периода человеческой жизни, когда уменьшение земных сил и способностей располагает к вглядыванию в смысл прожитого и приближающегося перехода в Иномирье.

Идя по лестнице возрастов, я прохожу изрядный курс обучения, качество которых зависит, прежде всего, от меня самого. И не только от моего прилежания, но и от самой готовности учиться и взаимодействовать с судьбой, подающей мне знаки и намёки. А ещё – с той поры, как я осознал себя христианином, – всё больше хочется ориентироваться на самые верхние уровни смысла. Если поначалу важно учиться практически всему, то постепенно всё больше ориентируешься на призвание, на собирание своей личности, на служение Замыслу. И стараешься обучаться, в первую очередь, всему, что связано с этим.

По мере взросления происходит и обучение во внутреннем мире. Мои чувства учатся друг у друга, а главное – у той необъяснимой, но совершенно реальной светящей сущности души, которая каким-то образом сообщается с верхними уровнями смысла. Больше других чувств, наверное, нуждается в этом обучении моё чувство веры. Или, точнее говоря, оно становится и особым учеником, и особым учителем.

Представлению о восхождении по возрастам никак не соответствует понятие о старости как времени постепенного угасания человека. Старость в таком понимании – никудышное, неприемлемое для христианина восприятие, поскольку сосредотачивает внимание на телесной стороне существования, хотя совершать смертный переход придётся не телу, а душе.

Правильнее было бы использовать слово «старшесть», подчёркивающее тот расширяющийся взгляд на жизнь, который сопутствует восхождению по возрастам. Старшесть – это прежде всего старшесть души, так или иначе прошедшей уже какие-то этапы обучения в сотрудничестве с судьбой. Именно состояние души отличает старшесть от старости.

Сотрудничество с судьбой помогает самоосуществлению, оберегая от своеволия

Судьба – это русло реки возможностей, дающих простор для импровизаций самобытности.

Внимание к сотрудничеству с судьбой, к приоткрываемым ею приметам, даёт лучше разглядеть пути своей возможной самореализации. И в то же время удерживает от увязания в самости, в чрезмерном своеволии или в избыточном прагматизме.

Желание уловить дуновение Божьей воли во всём, с чем имеешь дело, естественно для христианина, хотя стоит позаботиться, чтобы оно относилось не к мелочам, а к наиболее важным вещам. Это непростая работа – сотрудничать с судьбой. Иногда требуется ювелирная чуткость, иногда экстремальная решимость.

Признание воли Божией (о которой мы мало знаем и которую недостаточно понимаем) – вот что означает отказ от противоборства с судьбой и стремление к сотрудничеству с ней.

Чувство социальности помогает открыться чувству соборности

Соборность – это разноцветные лучи, сливающиеся в Свет.

Взаимодействие с окружающими людьми можно считать первым этапом сотрудничества с судьбой. Ведь именно люди рядом со мной становятся первыми спутниками, посланными мне на жизненной дороге.

Из этого приспособления к сосуществованию с окружающими, во многом инстинктивного, возникает и развивается чувство социальности. Постепенно оно охватывает всё больший круг тех, с кем возможно и важно поддерживать взаимопонимание, – вплоть до человечества в целом. Чувство социальности может включать в себя то или иное отношение к самым разным категориям людей.

По мере того как моё мировоззрение принимало христианскую тональность, я стал внимательнее к духовному развитию чувства социальности. Ведь одним из его проявлений становится чувство соборности, которое называется по-разному, но имеет единую суть: это чувство соединённости с теми людьми, с кем у тебя общее представление о Высшем.

Человек в человечестве, если ему знакомо переживание проповеди Христа, Его судьбы и Его воскресения, – это человек соборного восприятия жизни, даже если он ещё не считает себя христианином. У такого человека есть единоверцы и есть те, кому он призван служить – помощью и примером. Ещё глубже это переживание у того, кто уверенно идёт христианским путём.

Участвовать в судьбе ребёнка или взрослого не назиданием, а самим собой

Педагогика – это твоё участие в стремлении человека становиться, или в побуждении его к этому.

Одной из существенных сторон взаимодействия с людьми становится педагогическое общение – прежде всего с детьми, но и с теми взрослыми, по отношению к которым ты оказываешься старшим.

В области семейного воспитания возникает немало проблем, когда стараешься найти верную линию участия в религиозном ориентировании ребёнка. В любом случае, наверное, стоит руководствоваться тем, что христианство – возможность, но не обязанность.

Самоуверенностью было бы считать, будто я знаю, каким должен быть путь души ребёнка или взрослого. Опыт знакомства с человеческими судьбами показывает, что далеко не всегда прямой путь, обихоженный религиозной заботой окружения, становится самым надёжным. Но предательством было бы брать на себя роль равнодушного наблюдателя и не делиться собственным духовным опытом.

Своеволием было бы пытаться самому определять духовную судьбу человека. Но дезертирством было бы отказаться от участия в этом – участия самим собой и всем главным, к чему тебе удалось придти.

Может ли цивилизация быть христианской?

Цивилизация – это непрекращающийся выбор человечеством плодов древа познания вместо древа жизни.

Ощущая себя частью человечества, я замечаю, что могу воспринимать его либо как мир культуры, либо как мир цивилизации. Часто эти представления считают очень близкими, почти совпадающими, но мне кажется, что они во многом противоположны друг другу. Особенно в том, что относится к нашей духовной жизни.

Культура в каком-то регионе может быть христианской, в той или иной степени. При этом дело не в количестве верующих, а в традициях мировосприятия, в общей ментальности, даже в особенностях языка.

Цивилизацию вообще нельзя назвать христианской. Она слишком сосредоточена на проблемах земной и космической жизни. Иномирье для цивилизации существует лишь как своеобразный элемент культуры, но не как реальность человеческой жизни. Научные поиски для цивилизации гораздо весомее духовных, а жизнь души является для неё личным делом каждого – в отличие от психики, которую можно изучать.

Поэтому цивилизация запросто соглашается быть мультикультурной, а вот человеку не так-то легко сменить мир родной культуры на инородную среду, даже если он толерантен до предела.

Важно различать, откуда приходят призывы и подсказки: со светлой стороны или с тёмной

Тёмная сила – это та, что заслоняется от Света.

Весомая часть сотрудничества с судьбой основана на тех призывах и подсказках, с которыми встречаешься по ходу жизни. Многие из них значительны для человека даже с выстраивающей точки зрения, поскольку говорят о рациональных закономерностях, более или менее известных опыту человечества. А многие можно отнести преимущественно к восприятию улавливающим мышлением, потому что об их значении свидетельствуют главные чувства человека: вера, призвание, совесть, любовь…

Рациональные сигналы судьбы были знакомы мне с детства. Сигналы, связанные с чувствами, – в гораздо меньшей степени. С возрастом этот дисбаланс постепенно снижался

Но есть ещё одна проблема. Для верующего человека существенно и то, откуда приходят призывы и подсказки, – со стороны светлых или тёмных сил: ведь мы знаем, что в мире действуют и те, и другие. Речь здесь не о самодостоверных восприятиях, которые ни с чем не спутаешь, а о тех, в которых необходимо разглядеть или силу Замысла, или ту фальшь, которая позволит назвать их соблазнами и прельщениями.

Созерцание красоты призывает и тебя стремиться к гармонии

Красота – это язык сообщений о Замысле.

Одним из загадочных, с рациональной точки зрения, способов восприятия сигналов, несомненно имеющих духовную основу, можно считать наше чувство прекрасного. Чутьё человека на отблески небесного в земном.

Красота для меня – это, прежде всего, чудо гармонии. Это такое проявление мира, в котором его пронизанность смыслом становится зримой, слышимой, осязаемой. Но это не ублажающая гармония, а призывная. Она зовёт и твою душу стремиться к гармонии, а не оставаться наблюдателем. Не имитировать красоту, не подменять её красивостью, не утешаться бесстрастным спокойствием. Стремиться к созиданию, сотворчеству, участию в осуществлении прообраза мира, к осуществлению догадок о своём прообразе души…

Красота – это такое проявление мира, в котором его пронизанность смыслом становится зримой, слышимой, осязаемой.

Здесь тоже сохраняется проблема улавливания именно сигналов светлой стороны мироустройства. Не хочется путать их с соблазнами тёмной стороны. Не хочется и просто фальшивить, принимая красивость за красоту, а приятную соразмерность за внутреннюю гармонию.

Хорошо бы не заглушать совесть моралью

Мораль – это усреднённый конгломерат этических взглядов и мнений.

Совесть – это колкая пришелица из Тайны, поселившаяся в твоей душе, чтобы помогать тебе быть человеком.

Может показаться, что христианская мораль беспроблемна. Веди себя так, как требуют догматы и церковные традиции, а в спорном случае обратись к священнику и действуй по его совету, считая, что он говорит как уполномоченный Бога.

Но живое чувство совести не вмещается в эти удобные правила и требует от человека собственного этического творчества. Этим живая христианская мораль отличается от формально церковной и, благодаря такому отличию, способна к осторожному разумному развитию.

Каждый человек – носитель Замысла о себе, даже если не сумел его воплотить

Личностное отношение к Другому – это искреннее стремление ощутить ближнего своего – ближним.

Не всегда другой человек является для меня Другим, то есть таким, с которым возможен полноценный душевный контакт. Но многое здесь зависит от меня самого, от умения правильно сориентировать моё личностное отношение к нему, от способности вырастить представление о нём до внимания к Замыслу о нём.

Личностное отношению к Другому начинается с уважения к его особому прообразу души и может развиться до евангельской любви к ближнему. Но поведенческая любовь к ближнему не должна дожидаться достижения этого благого внутреннего состояния. Лучше, если она действует незамедлительно – по нужде страждущего.

Внимание к прообразу души другого человека помогает и тогда, когда мне чужды его взгляды на мир и поступки. Даже тогда, когда я считаю, что он очень уж удалился от своего прообраза. Уважение к Замыслу об этом человеке не может не сказаться на уважении к нему как к носителю этого Замысла, даже если он не справляется с его воплощением.

Примирённость, связанная со смыслом прообраза, как бы он ни был искажён, необходима даже в случае жизненного противостояния с таким человеком – как элемент моей внутренней гигиены, очищающий от ненависти и располагающий к возможности любви.

На свои вопросы к жизни приходится искать ответы, а ей отвечаешь самим собой

Вопросы и отвечание – это оживлённый диалог с жизнью, который идёт постоянно, хотя мы не всегда осознаём его.

Наши вопросы к судьбе и к жизни в целом по-настоящему ценны тогда, когда направлены на соответствие явлений Замыслу. Наверное, любой наш вопрос, при достаточном углублении, может стать именно таким. Христианское смирение не означает отказ от вопрошания. Вспомним, в очередной раз: «Будьте как дети», – ведь дети полнятся вопросами. Смирение удержит нас от излишней самоуверенности, но сами вопросы – средство знакомства с дарованной нам жизнью, и нет причин отказываться от них или от поиска ответов.

Позже возникнут новые вопросы, и путь к ним нужно проходить при свете важных ответов, полученных прежде. А если ты уже нашёл для себя христианские ориентиры, странно было бы забывать их во время поиска научно-технических или социально-организационных ответов на возникшие у тебя вопросы. Право же, восхищение мастерством Творца только поможет углубляться в подробности материального мира, а памятование о вечной жизни и о заповеданной любви к ближнему будет поддерживать верную направленность твоей пытливости касательно общественных проблем.

Другое дело – те вопросы, которые обращены жизнью и судьбой к тебе самому. Подлинные ответы на них можно дать лишь своим поведением, своими поступками, своим образом жизни. Больше мне отвечать нечем. Каждый из нас отвечает собой, своей душой, качеством её земной и вечной жизни за все свои поступки и непоступки. Христианская вера помогает острее сознавать это. И само чувство веры должно созревать и крепнуть в этом отвечании.

Уважение к разуму

Разум – это улавливание смыслов, являющихся лучиками Смысла.

Для уважительного отношения к разуму у верующего гораздо больше оснований, чем у атеистически настроенного учёного, скептика или агностика. Зная, что разум – дар Творца человеку, нам необходимо дорожить всеми его возможностями. А значит – не подменять разум одним лишь чувством логики, не сводить его к интеллекту или к узко направленному уму. Понимать, что разум не даётся тебе в каком-то универсальном виде, готовом к употреблению, что его дееспособность зависит от твоего стремления к его использованию. Что для этого необходимы саморазвитие и внимание к жизни, к миру внешнему и внутреннему…

В земной жизни мне не удастся полностью освоить потенциал разума. Не знаю, насколько это возможно в вечности. Но я счастлив руководствоваться им во всём, на что мне хватает интереса и внимания. И надеюсь, что так будет всегда.

Природа разума направлена к созиданию

Созидание – творчество, служащее развитию сотворённого мира.

Опора на разум – единственный путь понимания мира вокруг себя и себя среди этого мира, независимо от того, считаешь ли мышление природной функцией мозга или даром, полученным от Творца. Впрочем, обе эти гипотезы вполне совместимы.

Если относиться к разуму как к дару Господнему, странно было бы думать, что он может быть великоват или маловат для конкретного человека, не соответствовать его внутреннему миру. Другое дело, что сам человек, в силу своей свободы, может усиливать возможности своего разума, если он к этому стремится, или пренебрегать теми возможностями, которыми располагает.

Вместе с тем, если могущество разума направлять в разрушительную сторону – на вражду с людьми, на отрицание осмысленности жизни, на поругание Духа Святого, это может привести к помрачению мышления, природа которого к этому не предназначена. «Сказал безумец в сердце своём: „нет Бога“». Отсюда берут начало разные виды индивидуальной и социальной бесовщины – пёстрой, но лишённой Света.

Полноценность разума в единстве выстраивающего и улавливающеего мышления

Мудрость – это разум в его полноте.

Необходимо сознавать различия между выстраивающей (рациональной, логической) и улавливающей (интуитивной, образной) сторонами мышления. И сознавать их единство в работе разума.

Выстраивающее мышление всем хорошо, пока не сосредотачивает внимание на очередной вавилонской башне. Та, первая, библейская недостроенная башня превратилась в образную притчу – и этим послужила развитию человечества. Всякая современная достроенная башня (не только физическая) – это тупик в небо, указательный перст человеческой гордыни.

Улавливающее мышление для христианина важно в первую очередь. Оно укрепляет чувство веры, позволяет остро, осмысленно воспринимать богослужение и таинства, молитву и проповедь, Священное Писание. Улавливающее мышление питает любовь и надежду. Оно даёт нам особое зрение на те чувства, малые и большие, которые возникают в нашей жизни.

Можно говорить и о согласующем мышлении, которое соединяет выстраивающую сторону разума с улавливающей. Кстати, такое мышление играет большую экуменическую роль – межконфессиональную и межрелигиозную. Христианину оно пригодится и для того, чтобы вести примирительный диалог с рационализмом – снаружи и внутри.

Два крыла разума – выстраивающее и улавливающее мышление – христианину полезно ощущать постоянно, чтобы не забывать пользоваться ими в сочетании друг с другом. Чтобы обращаться к выстраивающему мышлению для осмысливания того, с чем встречаешься в жизни, а к улавливающему – для внимательного отношения к области Тайны, для восприятия призывов и подсказок судьбы. Два крыла разума поддерживают баланс между рационально-логическим и интуитивно-образным восприятием, позволяют преодолевать притяжение самости и укрепляет полётные качества чувства веры.

Христианское восприятие жизни разнообразно своими ракурсами

Мультивзгляд – это бесконечная палитра углов зрения, позволяющая выбирать нужное для постижения картины мира.

Внимание к ракурсам явлений, которое можно назвать мультивзглядом, располагает к стереоскопическому восприятию жизни и мироздания. Причём не трёхмерно стереоскопическому, как свойственно физическому зрению, а многомерно стереоскопическому, которое больше отвечает природе Замысла.

Христианское восприятие жизни настолько разнообразно, что стоит всячески развивать в себе способность к взглядам-ракурсам, чтобы полноценно жить в этом энергетическом поле. Нужно это и для помощи другому – тому, кто ещё вне этого поля. Ведь для того, чтобы понять переживания нехристианина, тоже нужны особые ракурсы.

Взгляды-сопоставления – это подходы, позволяющие христианину осмысливать сходства и различия своего учения с любым другим учением или мировоззренческой системой. Чтобы укрепляться в своей вере и свидетельствовать о ней перед каждым, кому это нужно.

Взгляд-углубление для христианина – это всегда путешествие в чудо, которое раскрывает перед тобой всё новые краски смысла, ободряющие и завораживающие одновременно. Возможности христианских взглядов-углублений открываются повсюду. Это и духовные медитации, и погружение в текст Священного Писания, и участие в богослужении, и переживание таинств… – любой элемент религиозной жизни, к которому направляешь интерес и внимание.

Если всё полно смысла, то тем более это относится к любой мысли

Мыслить – это черпать из смысла мироздания.

Мыслеприимством мне хочется назвать открытость Богу, готовность принимать и осмысливать то, что обращено непосредственно ко мне, к моему разуму. Это моё практическое признание осмысленности мира и родства разума с областью Тайны, которая является для всех нас источником главных постижений.

Поток мыслей – это не просто стихия мыслительной деятельности. Это открытость мыслям, само восприятие которых возможно лишь благодаря дару разума. Далеко не каждая мысль становится откровением – может быть, из-за недостаточной нашей способности воспринять её верно и в достаточной мере осмыслить. Но чем мы внимательнее к мыслепотоку, чем усерднее вглядываемся в доставшееся нам, тем больше обнаруживаем удивительного и драгоценного.

То, что другому человеку может показаться возникающим в его мышлении чисто стихийно, никак не может быть случайным, если верить в осмысленность и духовную наполненность мира. Если всё полно смысла, то тем более это относится к любой мысли, а значит она ждёт освоения от того, к кому пришла. В этом смысл мыслеприимства.

Помочь пришедшей мысли воплотиться в слова – это означает и гостеприимное уважение к ней, и наиболее активное её осмысливание. Когда мысль уже не во мне, а передо мной, в словесной форме, когда можно её уточнить и дополнить, начинается подлинное воплощение мысли в нашу общую человеческую жизнь. Это воплощение – акт духовный, потому что и в Слове-мысли, и в Слове-языке, если они работают на созидание, ощущается Дух Святый.

Внутренний мир может иметь разные облики

Самовосприятие – это выбранный на сегодня способ ведения внутреннего хозяйства.

Для того, чтобы не приржаветь к самости (что вредно для любого человека, но особенно для христианина), нужно уметь менять ракурсы взгляда на себя, уметь использовать различные развороты самовосприятия.

Мне кажется это важным тем, что приучает к пониманию тех или иных способов осознания себя в мире, свойственных разным людям. А значит, помогает поддержать кого-то, если его душа испытывает трудности в обживании своего внутреннего мира.

Внутренний мир – это бескрайняя область встреч души с земной жизнью. Полностью осознать, освоить этот мир так же невозможно, как полностью познать мироздание. Но возможно душе освоиться в нём так, чтобы полноценно прожить эту жизнь и подготовиться к переходу в жизнь вечную.

Реалии внутреннего мира так же ощутимы для христианина, как и для любого человека: поток ощущений, узоры эмоций, взаимодействие чувств… Но если христианин приучает себя к духовному осмыслению этих реалий, к ориентированию вверх, они будут занимать своё житейское место, позволяя душе становиться гармоничнее, а личности – более цельной. Внутренних задач и проблем всё равно останется немало, но решать их, оказывается, всё интереснее.