Текст книги "История западной философии. Часть I. Античность. Средневековье. Возрождение"

Жизнь

О философии Сократа говорить довольно сложно – ведь учение Сократа и его жизнь составляют одно целое, и обычный метод изложения философского учения, когда оно располагается по какой-то системе (онтология, гносеология, этика и т. п.), для Сократа совершенно не годится. Хотя именно таким методом излагается его учение в большинстве учебников по истории философии.

Преувеличить роль Сократа в истории философии, наверное, невозможно. Дельфийский оракул на вопрос: «Кто самый мудрый из людей?» – ответил: «Сократ». С тех пор минуло более двух тысяч лет, но Сократ называется в качестве умнейшего и мудрейшего среди людей до сих пор.

Годы жизни Сократа – 469–399 до Р. Х. Отца Сократа звали Софрониск. Он был скульптором, каменотесом. Сократ перенял у отца эту профессию. Диоген Лаэртский указывает, что несколько статуй на Парфеноне принадлежат Сократу. Мать Сократа – Фенарета – была повивальной бабкой, акушеркой. С профессией матери Сократ сравнивал свою философию, называя ее майевтикой, или повивальным искусством. Каков смысл этого, будет понятно позднее. Сократ, в отличие от предыдущих философов, из Афин почти никуда не выезжал. В диалоге «Федр» Платон доводит до нас слова Сократа. На вопрос: «Почему ты не выходишь даже за городскую стену?», – он говорит: «…я ведь любознателен, а местности и деревья ничему не хотят меня научить, не то что люди в городе» (230d). А если сопоставить это с его тезисом «Познай самого себя», станет понятно, что путешествия Сократу были совсем не необходимы. Он выезжал из Афин только в молодости для участия в военных действиях в качестве тяжеловооруженного воина – гоплита. Сократ, как указывает Диоген Лаэртский, показал себя достаточно храбрым, так что даже когда все отступали, он шел последним, храбро отражая натиск врага.

Занимался Сократ и политической деятельностью, о чем говорит сам в «Апологии Сократа» у Платона (он был в совете пятисот во времена правления тридцати тиранов), но ушел из политической сферы, потому что увидел, что его принуждают делать то, что он не хочет. И в последующем Сократ вел вольный образ жизни, пропадая на Агоре (афинской рыночной площади), беседуя с людьми, проповедуя свое собственное учение, так что впоследствии поэт Мелет, ремесленник Анит и ритор Ликон обвинили Сократа в том, что «он не чтит богов, которых чтит город, а вводит новые божества, и повинен в том, что развращает юношество», и подали на него в суд. После судебного заседания Сократ был приговорен к смертной казни. Он должен был выпить чашу с растительным ядом – цикутой (у нас это растение именуется вёх), что он и сделал через несколько дней и таким образом умер. Впоследствии, как указывает блж. Августин, «негодование народа обратилось на двух обвинителей его до такой степени, что один из них погиб от рук толпы, а другой смог избежать подобного же наказания только добровольной и вечной ссылкой»[45]45
  Августин, блж. О граде Божием, VIII, 3 // Августин, блж. Творения: Т. 3. СПб.; Киев, 1998. С. 325.


[Закрыть]. Вот внешняя канва жизни Сократа, ничем особым, кроме смерти, не примечательной. Больше, быть может, скажут о Сократе те его мысли и высказывания, которые можно найти в книгах Диогена Лаэртского и Платона.

Сам Сократ ничего не писал и указывал, что письменность есть одно из наиболее вредных изобретений человечества. Человек, записывая свою мысль, забывает ее, доверяя мысль бумаге. А для того чтобы думать, нужно все мысли держать в уме. Так что человек, изобретя письменность, разучается думать. Письменность обрекает не на мысль, а просто на собирание фактов. Поэтому Сократ никогда не излагал свои мысли письменно, и все, что мы знаем о Сократе, – это рассказ Диогена Лаэртского, воспоминания о нем Ксенофонта и главным образом диалоги Платона. Платон, стремясь донести до людей живую мысль Сократа, нашел наиболее адекватную форму произведения – диалог, в котором и сейчас еще чувствуется дух сократовской философии. Платон решил изложить учение Сократа именно в виде диалога, потому что иной выход Платону невозможно было представить. С одной стороны, Платон не мог просто записать учение Сократа, потому что сам Сократ не одобрял письменность. Но, с другой стороны, не записать учение Сократа тоже нельзя, ибо иначе об этом великом человеке никто не узнает. И Платон изобретает самый подходящий для этого стиль – диалог. Читая диалоги Платона, мы начинаем мыслить вместе с Сократом, слушать его, как бы присутствуя при его беседах с афинянами. Сократ не давит своим авторитетом, а воздействует только аргументами и силой мысли. Нас убеждает не сам Сократ, а те мысли и аргументы, которые мы сами в себе с помощью Сократа обнаруживаем.

Правда, в этом методе кроется и очень серьезная проблема: проблема отличия исторического Сократа от Сократа – литературного героя, устами которого Платон излагает свое собственное учение. Отличить, где излагаются мысли подлинного, исторического Сократа, а где самого Платона, представляется крайне сложным. Считается, что в ранних диалогах Платона чаще излагаются взгляды Сократа, а в более поздних – мысли самого Платона. Платон, как гениальный ученик Сократа, лучше всех понял суть его учения, и поэтому изучать Сократа как философа надо по произведениям Платона.

Ксенофонт также издал свои «Воспоминания о Сократе», но он, видимо, не до конца понял смысл учения Сократа, поэтому иногда приписывает Сократу мысли, которые тот вряд ли высказывал, – об экономике, физике, природе, т. е. о том, что Сократа интересовало меньше всего. Так что лучше всего читать Платона. Скажем, три речи Сократа на судебном процессе описаны в платоновской «Апологии Сократа». В диалоге «Критон» описываются события, происходившие, когда Сократ уже находился в тюрьме в ожидании смертной казни. Критон, подкупив стражников, пришел к Сократу и предложил бежать из темницы. Сократ отказался это сделать, поскольку всю свою жизнь он учил людей добру, а нарушать законы не подобает добропорядочному гражданину. Поэтому, согласившись на бегство, Сократ перечеркнул бы тем самым всю свою жизнь. В диалоге «Федон» излагается последняя беседа Сократа с его учениками. Этот диалог относится к поздним, так что там больше излагаются идеи самого Платона, нежели Сократа. Но сюжетная линия все же исторична, и из этого диалога можно узнать, каковы были последние часы жизни Сократа.

Диоген Лаэртский пишет, что Сократ был слушателем Анаксагора. По всей видимости, именно это и ввело в заблуждение Ксенофонта, когда он стал вкладывать в уста Сократа мысли о природе. Может быть, в раннем возрасте Сократ и следовал Анаксагору, изучая природу, но в последующем он от этого отказался, считая, что философия должна быть учением о человеке, а не о природе. Сократ поставил новую проблему перед философией. Если до Сократа философия занималась природой, была натурфилософией, то с приходом Сократа философия коренным образом изменяет свой предмет и главной задачей ставит исследование человека.

Для Сократа философия и жизнь были одним и тем же. Сократ жил философией, всем своим поведением показывая убежденность в истинности своих взглядов. Более того, Сократ считал необходимым убеждать в этом граждан Афин и поэтому все дни проводил в спорах и беседах с людьми. Правда, это не всегда нравилось его собеседникам, которые, купившись на кажущуюся простоту вопросов Сократа, принимались с ним спорить, в конце концов оказывались полностью побежденными. «Так как в спорах он был сильнее, то нередко его колотили и таскали за волосы, а еще того чаще осмеивали и поносили; но он принимал все это не противясь. Однажды, даже получив пинок, он и это стерпел, а когда кто-то подивился, он ответил: “Если бы меня лягнул осел, разве стал бы я подавать на него в суд?”»[46]46
  Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов, II, 21. С. 99.


[Закрыть].

За такой образ жизни и за его отстаивание истины многие христианские богословы и Отцы Церкви даже считали Сократа как бы христианином до Христа. Об этом писал мч. Иустин Философ: «Те, которые жили согласно со Словом (Логосом), суть христиане, хотя бы считались за безбожников; таковы между эллинами Сократ и Гераклит и им подобные»[47]47
  Иустин Философ, мч. Апология, I, 46 // Иустин Философ, св. Сочинения. М., 1892. С. 76–77.


[Закрыть]. У свт. Василия Великого в его «Беседе к юношам, о том, как пользоваться языческими сочинениями» приводится такой эпизод из жизни Сократа: «Некто, нещадно нападая на Софронискова сына, Сократа, бил его в самое лицо, а он не противился, но дозволил этому пьяному человеку насытить свой гнев, так что лицо у Сократа от ударов уже опухло и покрылось ранами. Когда же тот перестал бить, Сократ, как сказывают, ничего другого не сделал, а только, как на статуе пишут имя художника, написал на лбу: “делал такой-то”; и тем отомстил. Поелику это указывает на одно почти с нашими правилами, то утверждаю, что весьма хорошо подражать таким мужам. Ибо этот поступок Сократа сходен с той заповедью, по которой ударяющему по ланите должен ты подставить другую»[48]48
  Василий Великий, свт. Творения. Ч. IV. М., 1993. С. 354–355.


[Закрыть].

Диоген Лаэртский доносит до нас и другие свидетельства о Сократе. Сократ «держался настолько здорового образа жизни, что, когда Афины охватила чума, он один остался невредим» (II, 25). Зимой он мог ходить обнаженным, легко переносил всякие тяготы и часто говаривал: «Большинство людей живут, чтобы есть, а я ем, чтобы жить». Он говорил, что «чем меньше человеку нужно, тем ближе он к богам» (II, 27). «Удивительно, говорил он, что ваятели каменных статуй бьются над тем, чтобы камню придать подобие человека, и не думают о том, чтобы самим не быть подобием камня» (II, 33). Однажды он позвал к обеду богатых гостей, и Ксантиппе, его жене, было стыдно за свой обед. «Не бойся, – сказал он, – если они люди порядочные, то останутся довольны, а если пустые, то нам до них дела нет» (II, 34). «Человеку, который спросил, жениться ему или не жениться, он ответил: “Делай что хочешь, – все равно раскаешься”» (II, 33).

«Ты умираешь безвинно», – говорила ему жена, когда его обрекли на смерть. Он возразил: «А ты хотела, чтобы заслуженно?» (II, 35). Когда Аполлодор предложил ему прекрасный плащ, чтобы умереть, он отказался: «Неужели мой собственный плащ годился, чтобы в нем жить, и не годится, чтобы в нем умереть?» (II, 35).

В «Апологии Сократа» Платона рассказывается о суде над Сократом. В Древней Греции существовала такая практика: прежде чем вынести приговор, на суде сначала выслушивали обвинителей, а затем давали слово обвиняемому; после того как суд определит, виновен подсудимый или нет, тот мог вновь сказать несколько слов в свое оправдание, после чего определялась мера наказания, в выборе которой также мог принимать участие обвиняемый. Таким образом, обвиняемый мог произносить на суде до трех речей. В первой своей речи Сократ разбирает обвинения в свой адрес. Обвинители говорили, что Сократ «преступает закон, тщетно испытуя то, что под землею, и то, что в небесах, выдавая ложь за правду и других научая тому» (Апол. 19b). Сократ же указывает, что он никогда не мог этому обучать, и рассказывает в качестве примера следующий случай. Некто Херефонт пошел в Дельфы и обратился к оракулу с вопросом: «Есть ли кто мудрее Сократа?» Пифия ему ответила, что никого нет мудрее. До Сократа донесли эту мысль, и он задумался: «Услыхав это, стал я размышлять сам с собою таким образом: что бы такое бог хотел сказать и что это он подразумевает? Потому что сам я, конечно, нимало не сознаю себя мудрым; что же это он хочет сказать, говоря, что я мудрее всех? Ведь не может же он лгать: не полагается ему это». Но Сократу все же хотелось показать, что это не так, и он пошел к одному из государственных мужей, который слыл умным человеком. Однако из разговора с ним Сократ понял, что он отнюдь этой мудростью не обладает и лишь думает, что он мудр. И когда Сократ ему это сказал, он обиделся и возненавидел Сократа. Пошел Сократ к поэтам и ремесленникам. Однако и поэты, оказалось, пишут свои произведения по некоторому вдохновению, а откуда берется у них эта мудрость – они и сами не знают. А ремесленник так возомнил о себе, что стал считать, что, разбираясь в своем ремесле, он может разбираться во всем, и поэтому он также не может быть мудрым. Становилось ясным, что никто мудростью не владеет. Но все обижались на Сократа за то, что он открывал им на это глаза, доказывая, что они ничего не знают. Они не знают даже того, что они ничего не знают. Поэтому, приходит к выводу Сократ, по всей видимости, пифия и хотела сказать, что Сократ умнее всех людей, потому что он знает хотя бы то, что он ничего не знает. «А на самом деле, – заканчивает свое повествование Сократ, – мудрым-то оказывается бог, и этим изречением он желает сказать, что человеческая мудрость стоит немногого или вовсе ничего не стоит, и, кажется, при этом он не имеет в виду именно Сократа, а пользуется моим именем для примера, все равно как если бы он говорил, что из вас, о люди, мудрейший тот, кто, подобно Сократу, знает, что ничего-то по правде не стоит его мудрость» (Платон. Апология Сократа, 23a-b). Знает все лишь Бог. Человек же может стремиться к знаниям, быть философом, но не мудрецом.

Поэтому Сократу и становится понятно, почему он ненавистен для всего города, – потому что он показывает невежество и самомнение людей. Далее, пишет Платон, Сократ рассуждает о том, как он относится к суду над ним. Он говорит, что даже если суд и вынесет ему смертный приговор, то и это не заставит Сократа отказаться от того образа жизни, который он вел. Ведь бояться смерти – не что иное, как думать, что знаешь то, чего не знаешь. Никто из смертных людей не знает, что такое смерть, не знает, что нас ждет после смерти. Однако все боятся смерти, как будто знают, что их ждет впоследствии. Но не это ли самое позорное невежество – думать, что знаешь то, чего не знаешь. Впоследствии в диалоге «Федон» Платон в уста Сократа вложит следующую мысль: философия – это постоянное стремление к смерти (Федон, 67e-68b). Философия познает вечные истины, а мы, по мысли Сократа, в нашей жизни познаем лишь изменчивые временные вещи, следовательно, постигая вечные истины, мы всегда стремимся освободиться от чувственного мира, т. е. стремимся к смерти[49]49
  Согласен с Сократом и Платоном и прп. Иоанн Дамаскин: «Философия есть помышление о смерти произвольной и естественной. Ибо жизнь двойственна: естественная, которой мы живем, и произвольная, в силу которой мы со страстью держимся за настоящую жизнь. Двойственна и смерть: естественная, которая есть отделение души от тела, и произвольная, в которой мы, пренебрегая настоящей жизнью, стремимся к будущей» (Иоанн Дамаскин, прп. Источник знания. М., 2001. С. 57). Такого же мнения придерживался и Климент Александрийский: «Непреложное отделение от телесного и связанных с ним страстей – это жертва, приятная Богу. И в этом состоит истинное благочестие. Не потому ли философия именовалась Сократом “попечением о смерти”» (Климент Александрийский. Строматы. Книги 4–5. СПб., 2003. Кн. V, XI. С. 184).


[Закрыть]. Поэтому Сократ перед смертью и говорит своим ученикам, что если философ всю жизнь стремился к смерти, неужели же он встретит ее с печалью, когда настанет ее время? Поэтому на суде он говорит судьям: «Я слушаться буду скорее Бога, чем вас, и, пока есть во мне дыхание и способность, не перестану философствовать, уговаривать, убеждать всякого из вас, кого только встречу, говоря то самое, что обыкновенно говорю… Отпу́стите меня или нет – поступать иначе, чем я поступаю, я не буду, даже если бы мне предстояло умирать много раз» (Апология Сократа, 29d).

Сократ на суде упомянул об одном интересном факте из своей жизни. В качестве подтверждения того, что он поступает правильно, совершенно отказываясь от просьбы о помиловании, Сократ рассказывает о некотором внутреннем божественном голосе. Этот голос часто говорил ему, что он не должен делать. Он никогда ему не предписывал, что нужно делать, но всегда останавливал, когда Сократ хотел сделать что-нибудь не так. Так вот, говорит Сократ, ни вчера, ни сегодня, ни сейчас мой внутренний голос ничего мне не говорит. Это значит, что я поступаю совершенно правильно[50]50
  Относительно этого внутреннего голоса Сократа, или, как его еще иногда называют, «демона», ведется много споров. Чаще всего считают этот демон просто голосом совести. Мне представляется, что у Сократа действительно мог быть некий ангел-хранитель, божественный посланник, который не мог, за несколько столетий до Христа, предписывать Сократу, что должен делать истинный христианин, но старался отвратить его от неправильных поступков. Такое мнение о «даймоне» Сократа вполне вписывается в мнение отцов Церкви о Сократе как о христианине до Христа.


[Закрыть].

Учение

В чем же смысл философии Сократа? Прежде всего, Сократ завершил становление философии, указав ее главную проблему – проблему человека. Именно поэтому вся история философии делится на два периода – досократовскую и послесократовскую. Если до Сократа философия включала в себя все науки – познание и неживой природы, и жизни, и человека, то Сократ указывает, что философия должна заниматься только познанием человека как разумного и нравственного существа, а не его физического устройства. Уже софисты отказались от познания природы, но именно Сократ указал, что нужно обращать внимание прежде всего на познание самих себя. Метод Сократ взял у софистов – метод убеждений, спора. Но многие современники не поняли, что Сократ не только не является софистом, а, наоборот, видит в софистике своего злейшего врага. Например, Аристофан в комедии «Облака» вывел Сократа как некоего софиста. Сами же софисты правильно увидели в Сократе своего главного противника, даже врага, которого нужно казнить. Отличала Сократа от софистов прежде всего уверенность в существовании объективной, не зависящей от человека истины. Сократ утверждал, что существует объективное благо, с которым человек должен сообразовывать и свою жизнь, и свои размышления. И именно в познании этого блага и состоит смысл философии. А софистика является главной опасностью для человечества, ибо, указывая, что нет объективной истины, в том числе и истины нравственной, она размывает нравственные устои общества.

Сократу совершенно чужд прагматизм софистов, ибо Сократ уверен, что существует и объективная нравственность, и объективная истина. Доказать, что она существует, познать ее и жить сообразно с ней – вот истинная задача философии. Сократ только поставил проблему. Одна из заслуг его ученика – Платона – и состоит в том, что он увидел, понял и творчески развил эту мысль Сократа. Сократ предложил и метод реализации этого философского замысла – метод самопознания. Познавать объективную истину и объективное благо, познавая только природу, невозможно. Многие философы (элеаты, Анаксагор, Демокрит и др.) говорили, что чувства нас могут обманывать. А если чувства нас обманывают, а истина все же существует, то искать ее следует не посредством чувственного познания. Истину можно постичь лишь в себе, рассуждая, а не наблюдая.

«Познай самого себя» – в этом смысл истинной мудрости и истинного знания. Знаниям нельзя научить, им можно только научиться, только в самом себе можно найти истинное знание и истинное благо. В этом задача настоящего педагога-философа – помочь ученику научиться мыслить и самому познать самого себя. Поэтому Сократ уподобляет свое собственное философское искусство искусству повивальной бабки: он сам не дает истину, но помогает человеку ее родить (Платон. Теэтет, 150b). Для этого Сократ и вступает в беседы с людьми. В разговорах Сократ не назидает, не поучает. Он прекрасно понимает, что люди не любят, когда их поучают. Любой разговор он начинает с того, что признается в своем незнании и просит собеседника, чтобы тот его чему-нибудь научил. Собеседник с радостью начинает учить Сократа, и Сократ, продолжая следовать своему ироническому методу, начинает задавать вопросы, которые помогли бы ему еще лучше узнать об интересующем его предмете. И вот тут выясняется, что собеседник Сократа тоже ничего не знает. И тогда Сократ, задавая все новые и новые вопросы, сначала как бы очищает душу собеседника от мнимого знания и затем помогает ему самому найти правильный ответ. Этот метод впоследствии был назван иронией Сократа. Сократ иронизирует и над собой, и над своим собеседником, и эта ирония часто выводила из себя тех, кому он доказывал их собственное незнание. Для Сократа очевидно, что какое-либо познание истины невозможно, если прежде человек не признается себе, что он не знает истину. Сказать себе: «Я знаю, что я ничего не знаю» – необходимо, чтобы идти далее по пути познания. Следовательно, так называемое незнание Сократа – это не признание в собственной глупости и тем более не кокетство, а признание факта, необходимое для того, чтобы познавать истину[51]51
  Так же понимал эти слова Сократа и известный христианский писатель-апологет Климент Александрийский: «Осознание того, что ничего не знаешь, – есть первый урок для вступающего на путь разума. Осознавший свое незнание начинает искать, ища, он находит учителя, найдя, он верит ему и, веря, надеется на него. Проникнувшись надеждой, он воспламеняется любовью и стремится овладеть предметом своей любви и уподобиться ему. Именно такому методу учил Сократ» (Климент Александрийский. Строматы. Книги 4–5. Кн. V, III. С. 155).


[Закрыть]. Это признание Сократа можно сравнить с признанием святых, людей высокой нравственности, в том, что они самые грешные люди. Действительно, как святой, который знает божественный идеал нравственности и, сравнивая себя с ним, понимает, что до него ему еще расти и расти, так и Сократ, понимающий, что абсолютным знанием обладает лишь Бог, утверждает свое полное по сравнению с Ним невежество[52]52
  Ср. у ап. Павла: «Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает так, как должно знать. Но кто любит Бога, тому дано знание от Него» (1 Кор. 8, 2).


[Закрыть].

Интересное размышление об этих словах Сократа приводит известный русский философ В. С. Соловьев, который сравнивает их с евангельскими заповедями блаженства. В работе «Жизненная драма Платона» Соловьев указывает, что нищета духовная есть «первое условие истинной философии», видя в этом «удивительное предварение первой евангельской заповеди». Но, констатируя свою духовную нищету, Сократ скорбит о своем состоянии: «Блаженны плачущие, ибо они утешатся». Следовательно, «объявление о своем незнании было для Сократа лишь первым началом его искания, духовная нищета вызывала в нем духовный голод и жажду. “Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся” – новое согласие истинной философии и истинной религии»[53]53
  Соловьев В. С. Жизненная драма Платона // Сочинения: В 2 т. Т. 2. М., 1988. С. 596.


[Закрыть].

Сократ уверен, что человек может познать истину. И если истина существует объективно, то существуют объективно и законы мышления. Если софисты могут убеждать и аргументировать, то лишь потому, что существует абсолютный и объективный разум. Еще Гераклит, известный своим презрением к людям, говорил, что люди мыслят так, как будто у каждого свой собственный разум, как бы намекая на существование разума всеобщего, логоса. Сократ развивает эту мысль и говорит, что разум и его законы объективны, существуют независимо от человека. Поэтому Аристотель, основатель формальной логики, пишет, что начало исследованию логики положил Сократ. Сократ впервые, как говорил Аристотель, исследовал нравственность и показал, что самое важное в познании состоит в том, чтобы дать определение: «Сократ с полным основанием искал суть вещи, так как он стремился делать умозаключения, а начало для умозаключения – это суть вещи… и в самом деле, две вещи можно по справедливости приписывать Сократу – доказательства через наведение и общие определения: и то и другое касается начала знания» (Метафизика, XIII, 4. 1078b 25–30; ср.: Метафизика, I, 6. 987b 1–6). В этом русле будет развиваться философия и у Платона, и у Аристотеля: в том, что познать сущность вещи можно, лишь дав ее определение, уже сокрытое в понятии вещи. Многие диалоги Платона построены именно по этому принципу. Сократ, встречаясь с тем или иным своим собеседником, выбирает тему (скажем, что такое прекрасное, или что такое храбрость, или что такое справедливость). И далее, восходя от конкретных примеров, Сократ вместе со своим собеседником ищет некоторое абстрактное определение, которому соответствовали бы указанные примеры. Аристотель впоследствии будет учить, как нужно строить определение по родовидовому принципу, но способ нахождения сущности вещи через определение, открытие его принадлежит Сократу.

Таким образом, мышление – это определенная способность познания, отличающаяся от чувств и осуществляющаяся в понятиях. Человек мыслит не при помощи самих предметов и даже не при помощи образов этих единичных предметов, а именно при помощи общих понятий. Именно таким образом достигается общее знание. Знание – это всегда знание об общем. Например, когда мы говорим, что человек – это разумное животное, то мы говорим о человеке и животном вообще, а не о каких-то конкретных людях и животных. А это возможно лишь в том случае, если для этого обобщения у нас есть некое обозначение, которое и называется понятием. Поэтому если нет понятий, то невозможно и знание. Эти рассуждения Сократа лягут в основу теории идей Платона.

Понимая, что существует объективная истина, и пытаясь доказать людям, что эта истина существует, Сократ пришел еще к одному положению: люди творят зло по неведению, потому что они не знают истины. Если бы люди знали истину, то стали бы творить только добро. Мысль кажется на первый взгляд странной. Известно множество очень умных людей, которые творили зло сознательно. И тем не менее это положение Сократа вполне разумно и, более того, вписывается в рамки христианского богословия. Сократ отличает простое знание от мудрости. Человек может кое-что знать, может знать даже очень много, но не обладать настоящей мудростью. Мудрость – это не просто знание о каких-либо вещах, это вся полнота знания, и прежде всего знания о добре и зле. Когда человек что-либо делает, он исходит из своего знания и стремится использовать его для достижения некоего блага – своего или общего. Поэтому знание всегда окрашено в нравственные оттенки. Но поскольку наше знание ограничено, то мы можем, якобы стремясь к благу, сделать тем не менее зло. Поэтому, по Сократу, и нужно стремиться к полному знанию истины, чтобы не делать зла. Полную истину может знать только Бог, именно Он есть настоящий мудрец, а человек может быть только любителем мудрости, философом. Христианство, по сути, утверждает то же самое: Бог есть истина и любовь, и, в конце концов, постигая Бога, мы постигаем Его как истину и как благо. Сам Христос просил на кресте Отца Своего простить Своих врагов, ибо те «не знают, что делают» (Лк. 23, 34). Сократ именно об этом говорит, что нужно отличать видимость знания, т. е. мнение от настоящей мудрости, которая никогда не может быть источником зла.