Текст книги "Всемирная Мораль"

– Да, помню такое. Но почему ты жила отдельно от нас?

– Потому что отец хотел, чтобы я работала в Белом доме, в принципе, так и было, а вас оставил в России, пока ты не вырастешь и не получишь первое высшее образование вместе с братом.

– То есть мы выполнили желание отца.

– Да.

Но Саша хотела сказать что-то еще.

– Вообще, генерал Макс – наш официальный опекун. Это близкий друг отца. Он всегда был за нас.

– То есть я зря вел переговоры с ним?

– Просто брат хотел тебя чем-то занять, вот и всё.

Я был в шоке. Всё перевернулось во мне. Теперь я понимаю, почему принял Единое правительство и их мораль; почему не был похож на Ламбра; почему мы тайно ненавидели друг друга. Но я не жалею о том, что привез ему этот чай. Говорить об этом Саше, конечно, не буду.

– Нам надо перебраться в штаб. Там безопаснее, – сказал я.

– Но как? – не понимала Александра.

Я подошел к двери и, слегка разбежавшись, толкнул ее. Она упала, благо была деревянная.

– Пойдем за мной, – подал я руку спутнице.

На улице была стрельба. Похоже, китайцы оборонялись. Но со всех сторон российские войска. Мы добежали, почти приседая, до штаба. В нем никого не было.

– Знаешь, – решил я признаться, – я записывал данные карт и всю информацию, которые показывал Шен и его генералы.

– Каким образом, если твой смартфон отбирали?

– У меня было маленькое записывающее устройство, которое передавало данные на смартфон, взял его у Ламбра.

– Ну, у него всегда были такие штуки, я помню, – она улыбнулась.

– Спасибо ему за такую возможность.

– Ты произносишь слова благодарности, но сам предал его и дело?

– Извини, я не мог по-другому.

– Ты так похож на своих родителей, которые на всё были готовы ради этой идеи.

– А ты знаешь точно, где они и кто такие?

– Я знаю, что твой отец точно работает в ООН.

– Вот бы с ним увидеться.

Я стал настраивать компьютер, чтобы отправить данные моему связному.

– Может быть, я говорю не вовремя, – начала Саша, – но мне кажется, что мы умрем.

Я лишь вздохнул. Конечно, Шен специально подстроил, чтобы нас окружили. Он знал, кто я такой и что передаю информацию. Но группа танков его сына не на моей совести, о ней я не сообщал.

– Вот так, – я наконец немного разобрался в компьютере, благо на него установлена обычная операционная система. – Начинаю передавать данные.

Собрав все данные в смартфоне в одной папке, в том числе карты и аудиофайлы с переговорами, я стал отсылать связному. Передача закончится через две минуты. От компьютера идет прямой кабель, видимо, в Китай, поэтому интернет тут еще был. Хотя это странно.

– Похоже, тут небольшая скорость. В Бостоне я бы за секунду передал всё это.

– Я скучаю по Бостону, – тихо сказала Саша.

– Я тоже, – вздохнув, ответил я. – Но вот вопрос… Когда сказали, что сын Шена погиб, он косо посмотрел на меня, хотя я не передавал информацию о наступлении. Тогда я подумал, что он так посмотрел, понимая, что я ничего не делал. Хотя он мог меня подозревать, да и отвез сюда, показывая, что Единое правительство ничего не сможет сделать, даже когда такая делегация находится рядом. Видимо, он решил сделать так, чтобы и я участвовал в последнем их разгроме. Но и русская разведка могла узнать о наступлении и о нас. По крайней мере, это моя версия.

– Хотя бы ты не всё передавал им, – ответила безжизненным голосом Саша.

– А вдруг Линдон и Ли тоже знали, что я передавал информацию? – задумался я. – Поэтому они и сбежали. Возможно, когда они подписывали некоторые бумаги по договору, то могли рассказать секретную информацию о нас.

– Они не такие, – ответила Саша. – Возможно, они действительно устали от войны и решили уйти.

В ожидании я решил осмотреть штаб и обнаружил в полу люк. Скрытый ковром, его не так просто было разглядеть.

– Смотри-ка… – позвал я Сашу.

Когда я открыл люк, не поверил глазам.

– Это же убежище? – спросила меня Александра.

– Похоже, – все еще не верил я. – Но оно на одного.

Убежище было небольшое. Для человека ростом не более 170 см. Из обстановки – стул и радиоприемник, а также микрофон. Еще небольшой запас воды.

– Как мы уместимся тут? – спросила она.

– У меня есть план.

Я решил спрятать только Сашу. Понимал, что если меня найдут с ней, то, скорее всего, расстреляют обоих на месте.

– Полезай, – сказал я ей. – У меня еще идет передача данных.

Она спустилась в убежище и села.

– Тут хоть и уютно, но тесно, – ответила она, когда спустилась.

– Понимаю.

Осталась минута. Похоже, сеть иногда прерывается.

– Все годы в Обществе оставили незабываемые впечатления, – я решил попрощаться с ней, конечно, не сообщая до последнего.

– Да… Как жаль, что Ламбр умер. Я боюсь представить, что бы он сделал с тобой, если бы узнал, что ты все передавал связисту, – она нервно рассмеялась.

– Посадил бы меня в камеру, но выпустил бы через пару месяцев, – со смехом ответил я.

– Да, он бы никогда не убил тебя. Но наказывал, как бы поступил отец. Даже после такого.

– Ну, может, и так, – ответил я, побледнев.

– Знаешь, он все же был добр к тебе. Всегда следил за тобой и, где бы ты ни был, старался тебе дать лучшее. Всегда держал рядом. Он же был отцом для всех нас в Обществе.

– Скорее всего…

– Генерал Макс сказал, что у него аллергия на этот чай мате, кажется, непереносимость какого-то ингредиента. Но кто ему прислал его, так и не выяснили.

– Подожди… что? – недоуменно ответил я. – Мне сказали, что его тело не вскрывали.

– Да? – удивленно сказала Саша. – А мне сказал генерал, что его вскрыли, установили, что была аллергия, причем на сорт из Южной или Центральной Америки. Я думала, что его прислал представитель Колумбии, который приехал с нами. Ведь потом он исчез.

– Что-то я такого не слышал…

– Странно, что тебе не рассказали. Хотя неродной, но все же был братом.

– А ты моя сводная сестра и беременна от меня.

– Но не родня по крови.

«Передача данных завершена», – увидел я на экране.

Я наклонился, чтобы поцеловать Сашу.

– Мне пригнуться? – после поцелуя спросила она. – Чтобы ты залез…

– Люблю тебя, – сказал я и закрыл люк.

После я просто вышел на улицу. Похоже, боев не было, но я еще видел войска Шена. Наверно, российская армия отступила.

– Если они отбились и мы выберемся отсюда, Саша мне задаст жару за то, что закрыл ее одну там, – раздумывал я вслух.

Вдруг донесся далекий отзвук пуска ракет. Может, это подоспела подмога и наши стали отгонять российские войска от села?

Но когда я посмотрел на холмы, разглядел там «Торнадо-Г». Система залпового огня, подобие советской «катюши».

В следующий момент я увидел разрывы снарядов. Мелькнули в начале деревни, потом впереди меня, через секунду они приблизились…

Вот и всё… Перед глазами пронеслись все события в Обществе. Некоторые из них были четкие, другие, типа отголосков сближения с Сашей в Центральной и Южной Америке, из памяти почти стерлись, потому что мне было стыдно за это.

Таков был мой конец. Конец маленького человека в Обществе.

Эпилог

Я отключил голограмму, которая показывала моего предка.

– Так вот что случилось 500 лет назад? – тихо сказал я, уставившись в пустоту.

– Да, – ответил пожилой человек, который был рядом. – Теперь ты видишь, как все начиналось. Борьба была тяжела.

– Да, вижу, но мне стыдно, что я потомок того человека.

– О, не волнуйся, если бы он не принял и капли тех мыслей, которые были давно осуществлены и продолжены сегодня, нам пришлось бы снова бороться со старым миром. Мы все предки предыдущих поколений, за которых нам, может быть, стыдно, как и будущие потомки, которым тоже, возможно, придется стыдиться поступков своих предков.

– Но ведь было много крови.

– Даже добро выбирает меньшее из всех зол. Так целесообразнее. Если бы его не было там, мир снова захлестнул бы Хаос.

– Да, кое-что понимаю, – взбодрился я.

– Расскажи, что ты понял, – спокойно попросил мой учитель.

– То, что таким способом был преодолен Хаос.

– О, ты еще молод, но я вижу, что растешь. Ты все поймешь. Ты способный ученик.

Я заулыбался, но не поддался гордости, иначе это сведет на нет мои усилия.

– Давай выйдем, – предложил учитель.

– Хорошо.

Мы вышли из дому. На улице было тепло и ясно, как и всегда.

Через пятьсот лет после тех событий многое изменилось. Хаос был побежден, и люди пошли путем, который они потеряли еще в древние времена.

Тот человек, который приходится мне родственником, все же спас свою жену. Она выжила, ее нашли. Как я понял, ей ничего не сделали. Дальше род продолжился вплоть до меня.

Восточное Объединение было побеждено с помощью ее мужа. Он послал секретные данные человеку из ООН. Тот сразу же передал это военным, которые приняли к сведению и уничтожили важные точки, перейдя в наступление. Потом главу Объединения сместили и был предложен мир. Линдон и Лу, которые следовали за моим предком, знали о том, что он передает данные. Они и сообщили о наступлении в центр России, ведь Линдон смог считывать информацию на смартфоне предка и давно знал обо всем. Они хотели мира и были верными соратниками. То, что они совершили, было ради мира и моего предка. Они знали, что его ведут на смерть, но решили сыграть финальный аккорд. Линдон с помощью своего мессенджера сделал так, чтоб связной предка не узнал, кто именно посылает данные, то есть подменил личность свою на личность предка. И Шен думал, что это именно предок послал данные. После Линдон и Лу сбежали, и я не знаю, какова их судьба.

Но осталась еще Америка. Там было сложно. Хотя главой Общества был генерал Макс, после падения Восточного Объединения и последующего падения Общества на Ближнем Востоке и в Африке началась гражданская война. Генерал захватил власть и пытался уничтожить всех. После гибели Ламбра он решил осуществить свою мечту. Но никогда не пытался сместить Ламбра. Тем не менее он ненавидел его сводного брата, точнее, моего предка. Со временем Южная Америка тоже вышла из Общества. Далее – Центральная Америка. А Северная Америка была разрушена. В итоге там шла долгая гражданская война. Только через десять лет угомонили последних борцов Хаоса. Это были тяжелые времена, и хорошо, что они прошли. А сейчас мы живем в коммуне, которую основала дочь ливанского героя. Как я помню, этот герой, ее отец, сдерживал силы Хаоса еще в 20-е годы XXI века.

Хотя в наше время остались государства, но постепенно они уходят в прошлое.

– О чем мечтаешь, мой юный ученик? – спросил учитель, глядя добрыми глазами.

– Хочу преодолеть себя и работать ради других.

– Что ж, это хорошая мечта, но твоя история только начинается, в отличие от того человека, чья жизнь закончилась еще пятьсот лет назад. Ты думаешь, что сможешь одолеть Хаос в себе?

– Да, я знаю, чего хочу.

– Дерзай, сын мой.

Я посмотрел на солнце и сказал себе.

– Я смогу, ведь мысль, взращенная в огне сердца и направленная в нужное русло, поможет мне и остальным, как завещано во Всемирной Морали. Так строится мир.

Книга писалась с 24 мая 2017 года по 22 ноября 2018 года.

Всемирная Мораль II: Эра хаоса

АННОТАЦИЯ

Пустынный Ливан. Террористы захватили соседние страны. Только миротворцы ООН и ливанские солдаты защищают подступы у границы. Тео и Кия, два солдата, которые дежурили на границе, замечают раненого человека. Они отнесли его в лагерь, но выясняется, что он не тот, за кого его приняли. Сумеют ли Тео и Кия пройти все испытания, и сумеют ли миротворцы ООН и солдаты Ливана разрешить все разногласия в это тяжелое время?

День 1

Сидя в своем любимом кресле на одном из пустынных холмов, я обозревал небольшой городок и равнины, которые идут поодаль от него. Поставив автомат рядом с креслом, я сделал глоток холодной воды, которую тяжело достать, но если знать некоторые колодцы в этих местах, то считай, что запас неограничен. Рядом со мной спит в своем кресле моя давняя подруга и коллега, если можно так выразиться, ведь мы оба состоим в команде и оба являемся военными.

Она небольшого роста, всего 152 сантиметра, а мой рост составляет целых 183 сантиметра. Вместе мы забавно смотримся. Нам говорят, что мы похожи на героев мультфильма, которого я не знал. Но это не мешает нам вместе со всеми смеяться над ситуацией.

Внешне мы похожи, если сравнивать одежду. Носим коричневые куртки, под ними коричневую кофту, а также коричневые военные брюки. Но есть одно отличие: я ношу небольшой коричневый шарф, который помогает при песчаной буре. Но она не любит шарфы, поэтому носит лишь очки, которые похожи на пилотские из начала двадцатого века. Но надевает их нечасто.

Сама внешность противоположна. Мое лицо похоже на лицо двадцатилетнего парня, еще юношеское, хотя мне 32 года. А лицо моей подруги вообще смахивает на 14—16 лет, хотя ей 28. Ее волосы полностью белые, с небольшой грязью от песка и земли. А мой цвет полностью подходит для этих мест – коричнево-бежевый. Словно земля под моими ногами. В принципе, моя одежда была такой же.

Вдруг моя подруга и коллега стала мычать во сне. Я, как всегда, немного толкнул ее, чтобы она проснулась.

– Ой, блин, – просыпаясь, недовольно сказала она. – Снова это.

Она потянулась на кресле.

– Как всегда, Кия. – Ее имя связано с местами, где мы сейчас, но родилась она в Европе, как она рассказывала, как и я.

– Да ну, – еще более недовольно произнесла она. – Достал этот сон.

– У тебя все как обычно, – с ухмылкой ответил я.

– Твое довольное лицо через несколько секунд будет в дырах от моего «Браунинга Хай Пауэра»!

– Ну, нет, – еще больше улыбаясь, ответил я. – Я быстрее подниму автомат.

– Ты думаешь, моя реакция не даст мне тебя подстрелить? – Видно, что у нее поднялось настроение.

– А может, граната нас рассудит? – почти смеясь, сказал я ей.

Она отвернулась. Я знаю, что она тихо смеется сейчас, но показывает мне, что обиделась. Обычный день отдыха для нас.

А я продолжил смотреть на город. В это время только такие виды успокаивают, ведь этот город в любой момент может превратиться в руины.

Этот город – Баальбек, он расположен на востоке Ливана, почти у границы с Сирией. Город стоит со времен Александра Македонского. В самом городе расположен ансамбль из храмов времен Древнего Рима. Когда-то туда стекались туристы. Но сейчас в этом городе живут только миротворцы ООН.

Впрочем, и я один из них. Мы выполняем миссию по защите Ливана от экстремистов, которые уже захватили многие города и места вокруг этой страны, только Ливан остался нетронутым. Но это продолжалось недолго. В последнее время это небольшое государство атакуют со всех сторон. И только мы вместе с армией Ливана сдерживаем атаки экстремистов.

Кстати, Кия состоит в армии Ливана. Ее родители из этих мест.

– О чем ты задумался? – тонким голоском спросила меня Кия.

Как только я хотел ей ответит, в рацию позвали.

– Тео, ты тут?

Я взял рацию.

– Да, тут.

– Пройди-ка к квадрату двадцать девять кью вместе с Кией.

– Хорошо, лейтенант Саид.

Я положил рацию на место, а Кия начала спрашивать про задание:

– Куда идем?

– К квадрату двадцать девять кью.

– Так это рядом.

Я встал с кресла, взял свой автомат FAMAS и подождал Кию, пока она отряхивается от песка.

– Это ты виноват! – писклявым голосом произнесла она.

После мы пошли в сторону квадрата двадцать девять кью, который находился примерно в километре северо-восточнее нас.

– Как думаешь, – задалась вопросом Кия, – в этот раз тоже ложная тревога?

– Возможно, – безмятежно ответил я.

Мы шли по жаркому солнцу, которое опоясывало эти холмы. За то время, что я провел здесь, я стал похож на местного. Сильно загорел. Но Кия выглядела совсем иначе. У нее всегда была белая кожа, в принципе, как и волосы, если бы они не были в песке. У нее анемия – по крайней мере, мне так сказали. Этим объясняется ее маленький рост, цвет кожи и ее детская натура, но что именно за заболевание – я не знаю.

– Снова думаешь обо мне, как о женщине? – неожиданно спросила Кия.

– Ты думаешь, у тебя есть суперформы?

А теперь ее лицо покраснело от злости.

– Дурак!

Она бы отвернулась, но в этот раз нам надо идти не отвлекаясь, как бы парадоксально с нашим разговором это ни звучало.

Спустя несколько минут мы дошли до места. Вид тут ничем не отличался от тех, что мы наблюдали до этого. Те же пустынные холмы. Мы решили проверить местность, заглянуть за все камни и валуны.

Через пару мгновений вдруг за одним камнем я увидел парня. Похоже, он ранен выстрелом снайпера в ногу. Кия тоже заметила его, и мы решили действовать по инструкции. Взяв наизготовку оружие, мы тихо, понемногу шли к нему. Если он дернется, то стреляем сразу. Но, похоже, он был серьезно ранен и без сознания. Мы решили проверить его. На поясе был лишь пистолет.

– Лейтенант! – взяв рацию, сказал я. – Тут подстреленный в ногу. Есть только пистолет. Без сознания.

– Отлично, несите его в лагерь, – ответил Саид.

– Будет сделано.

После этого я перевязал рану бинтом и понес на плече. Кия прикрывала тыл.

Лагерь был рядом с местом, где мы сидели. Примерно в двухстах метрах южнее.

Когда мы дошли, нас ждал лейтенант с людьми, которые забрали пленника.

– Интересно, что он расскажет, – с блестящими глазами заявил Саид.

Сам Саид был в возрасте. Короткая стрижка, но видны седые серые волосы, такая же небольшая борода. Он был одет в офицерскую рубашку темно-оранжевого цвета, черные солдатские ботинки и брюки ванильного цвета, как у солдат США, когда они были на Ближнем Востоке.

– А мы будем участвовать в допросе? – спросила Кия.

– Конечно, если маленькая леди хочет, то я предоставлю ей такую возможность. Тем более это ваш пленник, – радостно ответил лейтенант.

– Отлично! – загорелась Кия.

– Будешь просить палача выбить из пленника слова о том, какая ты большая и взрослая? – со смешком сказал я ей.

Она злобно посмотрела на меня, но в присутствии лейтенанта она никогда не ругается.

Через несколько минут нас пустили в допросную, которая представляла собой лишь очередную палатку лагеря. Палач был из ливанских войск, что естественно, ведь ООН таких полномочий не имела. Пленник был усажен на стул и привязан руками и ногами к нему, а также закреплена ремнем голова в области лба.

– Начинаем? – спросил палач лейтенанта.

Саид лишь кивнул, что означало согласие.

Тем временем пленник уже очухался.

– Где я? – заговорил он.

– У шайтана, – ответил ему палач и положил нагретый до красноты железный кубик на руку.

Пленник закричал, но не мог сбросить кубик из-за привязанных рук. Так продолжалось несколько секунд, после палач щипцами взял кубик.

– Кто ты? С каким заданием? Куда шел? – начал задавать вопросы лейтенант.

– Мое имя Каим аль-Шарит, я местный житель из Баальбека, – завопил пленник.

После этого палач дал электрошоком по колену, что породило еще больше звуков.

– Кто ты? С каким заданием? Куда шел? – еще раз спросил Саид.

– Каим аль-Шарит, я шел в Баальбек, просто на рынок.

Этого было недостаточно, и палач решил прибегнуть к грубой силе и дал кувалдой по ладони пленника. Понятно, что после такого он еще не скоро будет писать этой рукой.

– Кто ты? С каким заданием? Куда шел? – повторял Саид пленнику.

– Я дезертир из армии «Великий Дамаск», второй корпус «вечных воинов», лейтенант Ашур аль-Дамаск. Бежал от экстремистов. Больше не хочу воевать. – После пленник потерял сознание.

– Вот как? – удивился Саид. – Я б продержался дольше, и это лейтенант…

– Что с ним делать? – поинтересовался палач.

– Пусть отдохнет, а потом снова попробуем допросить, – ответил Саид и вышел из палатки. Мы последовали за ним.

– Вот это повезло нам, – сказал я.

– Целый дезертир! – восторгалась Кия.

– Еще не вечер, – ответил Саид. – Посмотрим, что он еще расскажет. Если он даст какую-то ценную информацию, вроде местоположения и подготовки войск, что ж, его будет ждать трибунал ООН, а если не будет ценной информации, то трибунал Ливана.

– Сурово, – отметил я.

Когда мы отошли от палатки, Саид повернулся к нам и сказал:

– Можете быть свободны до завтра.

Затем он ушел к себе.

Мы с Кией стояли на одном месте и не знали, что делать. Ведь выходных не было. Мы всегда были на своем месте и дежурили весь день.

– Давай сходим в город, – предложила Кия. – Расслабимся хоть.

– С такой, как ты, расслабиться? – со смешком сказал я.

– Я устала от твоих шуток, – ответила она, смотря на землю. – Давай просто погуляем.

– Хорошо, – сразу сдался я. – Давай сходим, посмотрим город.

После мы сдали вооружение и пошли в сторону Баальбека.

В самом городе не так много народа. В основном персонал ООН, а также охрана. Население эвакуировали еще год назад, когда миротворцы ООН вступали на землю Ливана. Это было 22 сентября 2024 года. В том числе прибыл и я. Тогда ситуация не была такой плачевной. Но сейчас Ливан окружен экстремистами. И только наши силы спасают его от уничтожения. Хотя атаки экстремистов еще невелики. И наши потери еще малы, но, судя по разведке, в любой момент может произойти широкомасштабная атака.

– Давай пойдем смотреть древнеримский ансамбль? – предложила Кия.

– Давай, я там не был еще, – ответил я, и мы направились на место.

Когда мы пришли, то обнаружили, что сам ансамбль хорошо охраняется. Есть блокпосты и ограждения. Похоже, это сделано от экстремистов, которые любят взрывать памятники. Но тем не менее нам открывается вид на храм Юпитера и трилитон в основании стены ансамбля. Кстати, гигантские блоки, которые и называют трилитоном, окутаны тайной. Эти блоки размером 21 метр в длину, пять в высоту и четыре в ширину, которые весят 800 тонн. Никто не знает, откуда они появились и как были сюда поставлены. Есть гипотеза, что ансамбль делали египтяне.

– Какой вид! – восхитилась Кия.

– Это да, – согласился я. – Не в каждом городе такое.

– Как хорошо, что мы тут.

– И хорошо, что нам дали выходной.

Дальше мы просто шли по городу. Было видно, что Кия хотела что-то сказать, но просто шла молча. Я не стал спрашивать, ее легко разозлить обычным вопросом. Иногда хочется, чтоб она была взрослее. К сожалению, она всегда будет такой.

– Знаешь, – заговорила она, – в этом городе жил мой отец. Он тоже воевал. Только в гражданской войне Ливана. Он побывал во всех окрестностях нашей страны. Воевал с самой молодости, когда началась война в 1975 году. И только в 1994 году он стал обычным человеком. Мама была продавщицей. Как раз в первый день в городе он решил купить первые продукты, ведь в армии еду выдавали. Они быстро разговорились. Он стал ходить к ней каждый день. Потом она забеременела мной. И в 1997 году родилась я. Было счастливое время. Гражданская война окончательно закончилась в 2000 году. Потом, в 2004 году, я пошла в школу, познакомилась со многими сверстниками.

– Подожди, – прервал я ее. – Но в досье написано, что ты родилась во Франции. И ты говорила раньше.

– А, это… – Она приуныла. – Знаю это досье. Могу огорчить: все это липа. Армия Ливана специально пишет так многим солдатам, которые участвуют в операции вместе с ООН. Она не хочет раскрывать полную личность своих солдат. Особенно в таком положении. Настоящие папки хранятся в Бейруте.

– То есть там все неправда?

– Я не знаю, что ты читал, но насчет Франции – да. Это неправда. Я всегда жила здесь, как и родители. Но, когда выходной, можно побыть гражданской и рассказать немного о чувствах. Хотя это запретная тема, но ты мой военный партнер.

– Хорошо, – вздохнул я. – Продолжай рассказ.

– Итак, – продолжила она, опустив глаза, – в школе было хорошо. Я думаю, что в начальных классах всегда весело.

Она стала грустить. Похоже, у нее появилась слеза.

– Но наступил 2006 год. Как раз мне исполнилось девять лет. Наступил июль. Я бегала по двору. Это было 14 июля. Тогда уже шла июльская война. Снова война с Израилем. Я решила пойти на детскую площадку, которая находилась за квартал от моего дома. Мои родители были дома и смотрели телевизор. Когда я пришла на площадку, меня встретили одноклассники, и мы стали играть в прятки. Я спряталась за одним из домов, который стоял рядом. Пока я сидела, прошло несколько минут, как вдруг я услышала гул. Он приближался быстро, пока я не увидела самолеты в небе. Я хотела помахать рукой им, как всегда делала, когда видела самолет в небе или вертолет, но это были не обычные самолеты. F-16 «Файтинг Фалкон». После была дрожь в земле и такой шум, что заложило уши. Только когда прошло пять минут, я оклемалась и пошла на площадку. Но что там я увидела…

Она сдерживала себя. Только неизвестно, от слез или от ярости.

– Я знаю, что я воин. Меня отец воспитал так. Он научил меня стрелять из своего именного браунинга и из автомата Калашникова. Но… – Она решила сделать паузу.

– Помни, что ты сильный воин, – напутствовал я ее.

– Все, что я увидела, это разрушенный двор. А мои друзья лежали поодаль в грязи. Я не знала, живы ли еще они или нет. Я думала, что они тоже прятались. Но мне не хотелось сидеть на одном месте, я побежала к себе домой.

Было видно, что она сдерживала эмоции. Даже несмотря на то, что она похожа на ребенка, в душе она сильна.

– Но дома не было, – продолжала она. – Были руины. Я сразу побежала, звала родителей. Но никто не окликался. Я звала их пару минут, пока не прибежали соседи. Они начали рыться в руинах. Старались найти их. Ко мне подошел лейтенант. Слева на груди была именная нашивка: «Лейтенант аль-Саид». «Идем со мной», – сказал он мне, подняв на руки. «Но где мои родители?» – почти плача, произнесла я. «Мы обязательно найдем их», – ответил он мне и унес в госпиталь, который был недалеко.

– Помню, он говорил, что работал там, – вставил свое слово я.

– Да, и всегда был лейтенантом и отказывался от повышения из-за подчиненных, – добавила Кия.

– Понимаю, что их не нашли?

– Нет, – тихо сказала Кия. – Я их не видела больше. Знаю, что мой дом снесли полностью и после поставили памятную табличку.

– А ведь она еще сохранилась?

– Наверное. Я была там лишь раз, когда отпустили гулять одну. Но это было через несколько лет только.

– Понимаю.

– Саид научил меня военному делу. Обучил стрелять из разного оружия. Фактически он мой приемный отец.

– Теперь понимаю, почему он тепло относится к тебе.

– Да, но ведь и к тебе тоже старается так относиться.

– Потому что я приглядываю за тобой?

– Чтоб тихо своровать меня?

Я решил пропустить это мимо ушей, но потом до меня дошло.

– Что?

– Попался на уловку, – довольно произнесла Кия.

– Ты любишь смотреть на мои реакции, – ответил я. – В этот раз тебе удалось удивить меня по-особенному.

Она засмеялась.

– Знаю, что ты хороший человек, – впервые за столько лет посмотрев на меня добрыми глазами, сказала Кия.

Вечерело. Мы обошли весь город. Основной город выглядит как обычное арабское поселение. Двух-трехэтажные дома цвета песка. Хотя мирных жителей не было, но на улице полно гражданского персонала ООН. Медики, парикмахеры, инженеры, механики. Да и много других личностей, кроме продавцов, так как у нас столовые.

– Хотела бы я жить в мирное время, – сказала Кия, смотря на уходящее солнце.

– Интересно, как тут жили люди?

– Как везде.

– Я про культуру. Хотя во Франции полно алжирских эмигрантов, но ведь Ливан – это совсем другое, хотя тоже бывшая французская колония.

– Ты знаешь, что Бейрут был выбран как лучший город на Ближнем Востоке в 2012 году?

Я был сильно удивлен.

– Даже после таких войн вы спокойно развивались?

– Еще как! – уверенно ответила Кия. – У нас всегда были силы на развитие.

– Мало я знал про вас.

– Теперь знаешь.

Мы тихо шли по городу, пока по рации нам не сообщили, что пора возвращаться в лагерь.

– Отличный был выходной, – расстроенно произнес я.

– Зато прогулялся с девушкой, подругой, коллегой, принцессой, или кто я для тебя там. – Она отмахнулась.

– Хороший выбор ты мне предоставляешь.

– Выбор для пошлости? – смеясь, произнесла она.

– Снова шутки? – устало сказал я. – Дай отдохнуть.

– С гранатой отдохнешь, – резко сказала она, направившись в лагерь.

Незаметно мы дошли до лагеря. В принципе, лагерь начинается сразу на восточной границе города. Да и палатка для нас общая. Потому что всему отряду полагается единая палатка. Наш отряд состоял из нас двоих.

Я зашел в палатку и сразу скинул оружие в кресло.

Кия уже лежала на своем матрасе. Похоже, она пыталась заснуть, уставившись в стену. Ну а я сел в кресло, чтобы отдохнуть после такого насыщенного дня. Это ведь первый выходной у нас за все время службы тут. В другое время мы всегда дежурим на своей позиции. И за все время службы фактически ничего не происходило. Бывало, мы брали парочку экстремистов, которые хотели пересечь границу, как и сегодня. Но и то они были уже подстреленными снайперами.

Возможно, что Кия играет со мной, чтобы не было скучно, ведь психически она ребенок.

– Отдыхаешь? – неожиданно спросила Кия.

– А, да, – опешил я от неожиданного вопроса. – Я думал, что ты спишь.

– Нет, вспоминаю сегодняшний день. Это ведь наш первый выходной.

– Да, давно хотел провести время так.

– А я хотела сходить к римскому театру и наконец сделала это, – возбужденно сказала она.

– Ну, я не особо знаю ваши достопримечательности. Я ездил в Италию, там тоже есть такие строения.

– Но я не была в Европе.

– Когда все закончится, отвезу себе во Францию, покажу все.

Задумавшись, она ответила:

– Сделаешь предложение, тогда поеду.

Чуть не упав с кресла, я ответил ей:

– Ты всегда стараешься выбить меня из колеи неожиданными вопросами и заявлениями!

Она засмеялась:

– У тебя все лицо красное. Ха-ха.

Я понял, что ничего не добьюсь с этого момента, и решил постоять у палатки.

– Убегаешь? – еще смеясь, сказала она вдогонку.

На улице уже разгар вечера. Солнце уходило за горизонт. Было где-то восемь вечера. В лагере было шумно, ведь скоро смена караула. Поэтому многие шли из палаток на место своего поста. А ведь я почти никого не знаю из лагеря, кроме Саида и одного солдата, который ходит в разведку. Как я помню, мы познакомились, когда он возвращался со стороны Дамаска. Мы с Кией еще не знали, что он разведчик, поэтому выстрелили транквилизатором, так как он был один. После Саид ругал нас, ведь не все выдерживали такой сон. Но, к счастью, он проснулся. Он рассказал, что всегда меняет свой путь, чтобы его было сложнее отследить и так не вызывать подозрений. И всегда он выходил на нашу территорию без проблем. Так он еще проверял «дырки» на наших позициях. Как видно, только мы выдержали это испытание.

Дальше мы разговорились. Его зовут Михаил. Христианин. Всегда жил в Ливане. Оказалось, что живет в паре палаток от нас. После мы с Кией иногда заходили к нему поболтать и отдохнуть. В принципе, он единственный наш друг тут.

– Все стоишь здесь? – спросила Кия, останавливаясь рядом со мной.

– Прекрасный закат, – ответил я.

– Да, тут всегда так.

– Интересно, как там Михаил?

– Может, он отдыхает, а ты тут его спрашиваешь, – язвительно сказала Кия.