Электронная библиотека » Виктор Метос » » онлайн чтение - страница 4

Текст книги "Ночные твари"


  • Текст добавлен: 7 апреля 2022, 09:21


Автор книги: Виктор Метос


Жанр: Триллеры, Боевики


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 11

Болдуин остановил машину у жилого фургона Фарров. Все дома на стоянке стояли вплотную друг к другу, чтобы их влезло как можно больше.

Агент вышел из машины. Перед входной дверью в два ряда выстроились растения в горшках, под одним в земле торчали окурки. Болдуин постучал и, подождав немного, постучал снова.

Дверь открыл мужчина в безрукавке с обветренным морщинистым лицом. Предплечья и бицепсы были покрыты тюремными татуировками.

– Вы уже вернулись?

– Просто хочу задать вам еще несколько вопросов, мистер Фарр. У вас есть время?

– Вы насчет Хармони?

– Да.

– Вы ее нашли?

– Нет, не нашли. Я только что говорил со следователем Рис из полиции Лас-Вегаса и зачитал ей заявление о пропавшем человеке, поданное вами. Мне хотелось бы, чтобы вы уделили мне немного времени и кое-что уточнили.

– Что именно?

– Ну, первым делом нам нужно удостовериться в том, что ваша дочь действительно пропала. Что речь не идет о чем-то другом.

– О чем-то другом? Вам ведь известно, что моя жена была только что убита, так?

– Да, и, как вы знаете, я работаю в тесном контакте с детективом Гарретом, возглавляющим расследование убийства вашей жены. Я просто хотел выяснить, возможно ли, что Хармони у кого-нибудь из своих подруг или родственников?

– Нет, об этом не может быть и речи. Она всегда отвечает на мои сообщения. Всегда. Особенно если я пишу, что дело срочное, и прошу ответить сразу же.

– Когда вы видели ее в последний раз?

– Два дня назад. Она сказала, что отправляется в «Оскар» купить кое-что из одежды, и не вернулась. Я два дня названивал ей. Потом позвонил Гаррету и сказал, что Хармони просто не могла куда-то сбежать. Но он решил, что, раз мы живем в таком месте, она сбежала вместе с какими-то плохими ребятами и наширялась до одури, а я сказал, что Хармони четырнадцать лет и она никогда даже не смотрела на наркотики. А если учесть то, откуда мы, это невозможно. Она даже «травку» ни разу не курила.

Болдуин задумался. Почему Гаррет не сказал ему ни слова про то, что дочь Кейти Фарр пропала? Он вспомнил, когда в последний раз разговаривал со следователем, и прикинул, что тот к тому моменту уже должен был поговорить с Такером Фарром. Почему он ничего не сказал?

– Вы сказали, что ваша дочь собиралась зайти в «Оскар». Что это такое?

– Это магазин на Рузвельт-стрит. Секонд-хенд.

Болдуин кивнул.

– Вы ничего не имеете против, если мы продолжим разговор в доме?

Такер открыл дверь, пропуская его.

– Прошу прощения за беспорядок.

На полу валялись раскиданные вещи и упаковка от еды. На столике сгрудились несколько пепельниц, заполненных окурками, и в воздухе стоял сильный запах табачного дыма. Такер убрал с дивана какие-то бумаги – судя по всему, неоплаченные счета.

– Остались только мы с Хармони. – Помолчав, он посмотрел на свои руки и потер пальцы. – После смерти Кейти некому присматривать за домом.

– Сочувствую вашей утрате, – сказал Болдуин. Он обвел взглядом жилье. Порывшись в карманах, Такер нашел зажигалку. – Значит, вы освободились из тюрьмы четыре месяца назад, правильно?

Такер зажег сигарету.

– Да, оттрубил двенадцать лет в Лоу-Дезерт-Плейнс. Смотрел через стекло на то, как растет моя дочь. Знаете, что это такое? Это полное дерьмо. Чувствуешь себя совершенно никчемным. Исправительное учреждение, твою мать! Все, кого я там знал, входили хорошими чуваками, а выходили преступниками, и это правда.

– Вы получили свой срок за то, что похитили четырнадцатилетнюю девочку, угрожая ей ножом, не так ли? – мягко спросил Болдуин.

Выпустив носом дым, Такер сверкнул на него глазами.

– Все это полный бред. Мы с ней гуляли. Я тогда был молодым, и в тот день она сама села ко мне в машину, черт побери. Никто ничего не говорил ни про какое похищение до тех пор, пока ее родители не проведали про то, что она встречается со взрослым мужчиной. А судья… – Он презрительно фыркнул. – А судья не желал ничего слушать. Он запер меня и выбросил ключ, да еще с таким видом, будто облагодетельствовал. Наша система правосудия не имеет никакого отношения к правосудию, это я вам точно говорю.

Болдуин бросил взгляд на фотографию на столике. Кейти и Хармони, широко улыбающиеся. Единственная фотография в комнате.

– Когда она была сделана? – сказал он, беря ее.

– Ну, несколько лет назад. Хармони была такой очаровашкой… Все говорили ее матери, что девочку нужно отдать в фотомодели, но я сказал – ни за что, черт возьми. Эти модели трахаются направо и налево.

Болдуин поставил фотографию на место.

– Ваша дочь точно никогда не пыталась убежать из дома?

Такер покачал головой.

– Кейти мне ничего такого не говорила. В школе у нее были только отличные оценки. Она не из тех, кто убегает из дома. У нее есть голова на плечах. Не знаю, от кого это, потому что точно не от меня или ее мамаши, блин. Та тоже посидела взаперти несколько лет, за метамфетамин.

– С кем оставалась Хармони?

– С бабушкой. – Такер покачал головой. – Черт, наверное, было бы лучше, если б она там и осталась, вместо того чтобы возвращаться домой.

– У вас в тюрьме были враги? Быть может, кто-то недавно освободился и захотел свести счеты…

– Нет, никто на ум не приходит. Мне за решеткой было не так уж и плохо – меня ведь держали отдельно, поскольку я сидел за несовершеннолетнюю. Те, кто сидит за несовершеннолетних, в общих камерах долго не живут.

– Наслышан.

Сделав глубокую затяжку, Такер медленно выпустил дым.

– И что вы намереваетесь делать, чтобы узнать, кто этот подонок?

– Не могу говорить о расследовании, которое еще не закончилось, мистер Фарр. Извините.

– Да, понимаю… Больше у вас ко мне ничего нет? А то мне скоро на работу.

Болдуин снова огляделся вокруг.

– Мне нужна свежая фотография Хармони. И вы не возражаете, если я загляну к ней в комнату?

– Нет, она вон там. А я поищу фотку.

Основное место занимала маленькая кровать с голубым покрывалом, из-под которого выглядывали белые простыни. На постельном белье – разноцветные лошадки. Детское белье. На зеркале над туалетным столиком висели фотографии Хармони вместе с подругами и мальчишками. Лицо одного мальчишки, рыжеволосого подростка, было обведено красным сердечком.

В комнате царили чистота и порядок, в отличие от остального дома. На маленьком убогом письменном столе лежали учебники, в том числе по углубленным курсам, рядом стоял складной стул. Болдуин ощутил укол сострадания. Хармони – умная и целеустремленная, но в этой жизни против нее работает все, просто потому что она родилась в нищете.

Вернувшийся Такер протянул школьную фотографию Хармони.

– Она иногда остается на ночь у своих подруг. Вы бы их проверили… Гаррет говорил, что проверит.

– У каких подруг? – спросил Болдуин.

– Ее лучшая подруга Ума. Живет недалеко.

– Мне нужны фамилия и адрес Умы, если знаете.

– Адрес не знаю, но могу проводить вас туда. Это совсем рядом.

– Буду вам признателен.

Глава 12

Болдуин вел машину, Такер устроился рядом.

– Мне нравятся старые «Мустанги», как этот. Постоянно приходилось иметь с ними дело в мастерской.

– У вас была своя мастерская?

– Мастерская принадлежала деду, – Такер покачал головой. – Маленькая, клиентов немного… Мне на жизнь хватало, но с женой и ребенком уже оказалось недостаточно. – Он уставился в окно. – Впрочем, с ними, похоже, никогда не хватает.

– Значит, Хармони было два года, когда вы отправились за решетку?

– Я не был уверен, что она моя дочь. Сказать по правде, до сих пор в этом не уверен. Ее мамаша тогда путалась с соседом… Но я обращаюсь с Хармони как со своим родным ребенком, несмотря ни на что.

– Наверное, Кейти пришлось несладко. Мать-одиночка, муж в тюрьме…

– Не знаю, – Такер пожал плечами. – Пожалуй. Отец помогал ей чем мог.

Они остановились на светофоре.

– Значит, вы выросли во Фрут-Хейтс, правильно?

– Да, – Такер снова кивнул. – Бывали там? Дерьмовый городишко.

– Нет, не довелось. Вы поэтому оттуда уехали? Не было работы?

– Что-то вроде того. Вон тот дом, – указал он.

Перед домом из красного кирпича раскинулась мертвая желтая лужайка. Болдуин первый поднялся на крыльцо и постучал. Дверь открыл мужчина в клетчатой рубашке.

– Привет, Чак, – сказал Такер. – Хармони у вас?

– Нет, и не было. – Мужчина удивленно уставился на него. – А это кто?

– Я Кейсон Болдуин, – представился Болдуин. – Из ФБР. Когда вы в последний раз видели Хармони?

Мужчина положил руку на дверной косяк.

– Черт!.. Думаю, несколько дней назад. А что случилось?

– Ваша дочь дома? – спросил Болдуин. – Я могу с ней поговорить?

– Да. Подождите, я ее позову.

Когда он ушел, Такер казал:

– Чак – мужик хороший. Шесть лет воевал в Ираке. Вернулся сам не свой, но ничего, справляется.

– Он живет вдвоем с дочерью?

Такер кивнул.

– Была жена. Сбежала несколько лет назад. – Он достал пачку сигарет. – Не возражаете?

– Нет.

К двери подошла девушка в розовой рубашке. Она не выказывала удивления или страха, как это бывает со взрослыми, домой к которым приходит Болдуин. «Молодость, – подумал он, – всегда ждет лучшего, а не худшего».

– Привет, Ума. Меня зовут Кейсон. Я из ФБР. Ты знаешь, что такое ФБР?

– Вроде полицейского? – Девушка оглянулась на отца.

– Совершенно верно. Вроде полицейского. Я помогаю найти твою подругу Хармони. Не возражаешь, если мы немного поговорим?

– Давайте.

– Я хотел узнать, когда ты видела ее в последний раз.

– Ну, в среду, наверное…

– Где?

– Мы иногда ходим в «Оскар». Пошли туда, кажется, за новыми шортами.

Болдуин кивнул.

– Значит, в среду вы ходили туда вместе?

– Да, а потом вернулись домой.

– И с тех пор от нее никаких вестей?

Девушка покачала головой.

– Позавчера я отправила ей сообщение, но она мне не ответила.

– Ты проводила Хармони до самого дома?

Она снова покачала головой.

– Мой дом по пути. Мы попрощались здесь.

Болдуин оглянулся на ее отца.

– Ума, Хармони не говорила про какого-нибудь мужчину, который пытался с ней заговорить? Быть может, они встречались? Она могла отзываться о нем хорошо. Он мог дарить ей разные вещи, куда-то ее возить.

– Нет, – Ума пожала плечами. – Ничего такого.

– Может быть, она говорила тебе, что боится кого-то? Например, учителя или соседа? Или родственника?

Внезапно Болдуин осознал свою ошибку: нужно было разговаривать с девушкой так, чтобы не слышали ее отец и Такер.

– Нет, никогда.

– Если б Хармони решила сбежать из дома, ты можешь предположить, куда она могла бы отправиться? Где ее нужно искать?

Ума задумалась.

– У нас есть шалаш, мы иногда туда ходим.

– Где этот шалаш?

– В поле за ее домом. Это не мы его построили, он уже был, но иногда мы ходим туда играть.

Болдуин оглянулся на Такера, и тот кивнул, подтверждая слова Умы.

– Хорошо, – сказал агент, снова поворачиваясь к ней. – Если у тебя будут какие-либо новости от Хармони, позвони мне. – Он протянул свою визитную карточку. – В любое время дня или ночи. Договорились?

– Договорились.

Когда Болдуин уже собрался уходить, девушка окликнула его:

– Постойте! Она… Я хочу сказать, вы полагаете, что тот, кто сделал это с ее мамой… он…

Болдуин оглянулся на Такера, который курил, наблюдая за ними.

– Я пока что не знаю, Ума.

– Эх, – пробормотала она, нервно теребя визитную карточку и уставившись себе под ноги. – Ну, я уверена, что вы ее найдете. Ничего страшного не случилось. Правда?

Помолчав немного, Болдуин сказал:

– Надеюсь.

Глава 13

После встречи с Ривер Ярдли вернулась домой. Тэра делала уроки за столом на кухне, в наушниках. Чмокнув дочь в макушку, Джессика подошла к холодильнику. Она слишком устала, чтобы готовить ужин, поэтому придется довольствоваться недоеденными остатками.

Доставая еду, она получила сообщение. Это была фотография браслета.


Смотри, что я нашла в интернете, – написала Ривер.


Мне нравится, – ответила Ярдли.


И мне тоже. Брать?


Бери. Цвет будет идеально сочетаться с твоей кожей.


Последовала долгая пауза. В ожидании ответа Ярдли положила еду в микроволновку.


Понимаю, что это безумие, ты ведь занимаешься мной по работе, и если тут что-то не так, скажи, но что ты делаешь сегодня вечером?


А что? – ответила Ярдли.


Закари уехал из города и вернется только завтра вечером. И я сегодня не хотела бы оставаться одна. Не хочешь заглянуть ко мне, выпить вина и посмотреть какую-нибудь фигню по телику?

Пальцы Ярдли застыли над экраном телефона. Она отвыкла иметь друзей, да и что ей известно о Ривер? Здравый смысл подсказывал оставаться профессионалом и держать дистанцию, но что-то еще говорило, что ей хочется кому-нибудь выговориться. Возможно, это даже необходимо.


А почему бы тебе не приехать сюда? – набрала она.

* * *

К тому времени как они поужинали, уже стемнело. За столом Тэра решала уравнения и почти не говорила.

– Как прошел день? – спросила Ярдли.

– Хорошо.

И так весь вечер: короткие односложные ответы. И Джессика понимала, в чем дело: когда перед Тэрой цель, как, например, решение этих уравнений, все остальное откладывается в сторону. Сама Ярдли в этом возрасте была такой же. Но она помимо воли вспоминала маленькую девочку, которую водила в кино и качала на качелях в парке. Маленькую девочку, которая весь день не отходила от своей матери, словно приклеенная. Они были вдвоем против всего мира, и Ярдли вспоминала это время как самый трудный и в то же время самый счастливый период жизни.

– Ко мне в гости придет знакомая, – сказала она.

Тэра оторвалась от тетрадей.

– Кто?

– Ее зовут Энджи. Ты ее не знаешь.

– Где вы познакомились? – Тэра улыбнулась.

– На работе.

– Если хочешь, я могу пойти заниматься в кафе.

Встав из-за стола, Ярдли собрала посуду.

– Нет, не надо. Просто хотела тебя предупредить, чтобы ты не удивлялась.

– Да, я удивлена… По-моему, не видела ни одной твоей подруги. Кроме той дамы, с которой мы обедали несколько раз. Иды. Она мне нравилась. Что с ней стало?

– Вышла замуж и завела детей. Когда люди находятся на разных жизненных стадиях, им трудно поддерживать отношения.

– Значит, эта Энджи тоже прокурор?

– Нет.

– Адвокат?

Сложив посуду в раковину, Ярдли начала ее мыть.

– Нет, она… жертва в деле, которое я веду.

– Ты серьезно?

– Всё в порядке. Нет никаких правил, запрещающих дружить с тем, кому помогаешь.

– Просто это как-то странно… Обыкновенно ты подходишь к таким вещам очень осторожно.

Раздался стук в дверь. Тэра пошла открывать.

– Привет. Ты, должно быть, Тэра.

– Ага. А вы Энджи? Заходите.

– Я так рада наконец познакомиться с тобой… Твоя мама постоянно о тебе рассказывает.

– Хорошее?

– Да, конечно.

Ривер держала в одной руке бутылку вина, а в другой – пачку мороженого.

– Извини, никак не могла сделать выбор между вином и мороженым. Не знаю, что для тебя хуже.

– Определенно мороженое, – Ярдли улыбнулась. – Но мы оприходуем и то, и другое.

– Я присоединюсь к вам, – сказала Тэра. Ярдли вопросительно подняла брови, и она добавила: – Шучу. Если я буду нужна, я у себя в комнате. – Помедлила, всматриваясь в синяки у Ривер на лице и разрез на лбу, затем перевела взгляд на татуировку в виде руны у нее на плече. – Было приятно с вами познакомиться, Энджи.

– Взаимно. – Ривер поставила вино и мороженое на стол в кухне. – Я ее обожаю. Она просто бесподобна!

– Это так, – согласилась Ярдли, доставая из шкафчика два бокала. – К счастью, она несколько успокоилась по сравнению с тем, что было пару лет назад. Я помогала ей решить кое-какие проблемы, уходящие корнями в детство…

– Как?

– Когнитивная поведенческая терапия, – разлив вино, сказала Ярдли. – Я занималась клинической психологией. Хотя и предположить не могла, что мне придется применять полученные знания в отношении своего ребенка.

– Жизнь выписывает сумасшедшие повороты, правда? – Они чокнулись. – Но, по крайней мере, мы можем получать во время этого сумасшествия удовольствие, так?

* * *

После нескольких бокалов вина, половины мороженого и телешоу про женщину, готовую выйти замуж за того, кто выполнит все ее пожелания – например, прокатится в бочке со змеями или прошерстит канализационную трубу в поисках кольца, – Ярдли и Ривер сидели на балконе, созерцая ночное небо. Допивая вино, они слушали негромкую приятную музыку.

– Мне нравится здесь, на окраине, – сказала Ривер. – Тут стоит такая тишина, какой в городе не бывает. Там всегда шумно, даже в два-три часа ночи. Как ты думаешь, это может делать людей несчастными? Ну, если мы не созданы для того, чтобы постоянно слушать шум?

– Не знаю. В обществе беспрецедентный уровень беспокойства и подавленности. Возможно, это также нужно принимать в расчет.

Ривер всмотрелась ей в лицо.

– Ее больше нет.

– Чего?

– У тебя была складка на лбу, словно ты постоянно сосредоточена. Напряжена. Сейчас ее нет. Без нее твое лицо стало светлее.

Покраснев, Ярдли отвернулась.

– Тебе приходится носить маску, да? – продолжала Ривер. – Мой дядя служил в полиции. Я знаю, что это такое. Полицейские должны постоянно быть твердыми, не выказывать свои чувства. Прокуроры тоже такие?

– Бывают. Многие прокуроры-мужчины считают, что женщины чересчур эмоциональны, чтобы быть хорошими прокурорами. Как будто мужчины способны откладывать свои чувства в сторону, словно роботы.

– Полагаю, миллион лет войн опровергает эту теорию. – Ривер отпила глоток вина. – Можешь не говорить, но мне просто до смерти хочется спросить… каким он был?

Ярдли сразу поняла, кого она имеет в виду.

Сначала ее пугало то, что Ривер может спросить о самом жутком, что было в ее жизни, особенно если учесть, что они так мало знакомы, но затем она рассудила, что, наверное, это нормально. Ярдли не умела налаживать дружеские отношения, не знала, как это делать, но, возможно, именно в этом и заключается дружба: говорить о чем-то таком, о чем больше ни с кем не говоришь.

– Со мной Эдди был мягким и добрым. По несколько раз в неделю он оставлял мне записки на кухонном столе или на ночном столике в спальне. Не стихи там или что-то эдакое, а просто записки, в которых он давал знать, что думает обо мне.

Ривер покачала головой.

– Не могу даже представить себе, что ты почувствовала, когда все узнала. Какой поток дерьма! Честное слово, я поражена тем, что ты не просто держишься на ногах, а еще и помогаешь другим.

Откинув голову на спинку кресла, Ярдли устремила взор на звезды.

– Можно вопрос?

– Спрашивай.

– Когда мы только познакомились, ты сказала, что у меня вдребезги разбито сердце. Что ты имела в виду?

Ривер залпом допила вино, словно это была вода.

– Определенно, мои слова произвели на тебя впечатление, раз ты их запомнила… А ты как думаешь, что я имела в виду?

Ярдли уставилась на свой бокал, на отражающийся от него лунный свет.

– Я думаю, это относится к тем, кто больше никогда не сможет снова полюбить. Эти люди так сломлены, что не могут собрать воедино свое сердце, чтобы отдать его кому-то другому.

– Ты знаешь, что в санскрите есть слово для обозначения трещин, которые появляются со временем на чашках и тарелках? – улыбнулась Ривер. – Оно переводится как «неповторимая красота». Смысл его в том, что, вместо того чтобы пытаться заделать трещины, нужно ими восхищаться, потому что они делают посуду неповторимой. Может быть, и разбитое сердце – это нечто неповторимое, уникальное для каждого человека, и нужно пережить это, чтобы затем можно было восхищаться исцеленным сердцем…

Ярдли посмотрела на нее.

– Как тебе удается так держаться? Ты перенесла сильнейшую психологическую травму, но, похоже, неуязвима, и все беды просто отскакивают от тебя.

Печально усмехнувшись, Ривер прикоснулась к швам на лбу. Затем устремила взгляд в пустыню.

– Я не неуязвима. Напротив. Порой мне кажется, что я сделана из стекла. Эта… эта вещь, которая со мной случилась… Я не позволяю себе думать о ней. Когда она всплывает у меня в голове, гоню ее прочь. Пятнадцать лет занималась медитацией и йогой и знаю, как очистить сознание. Ни о чем не думать и сосредоточиться на собственном теле. – Она провела пальцем по краю бокала, не глядя на него. – Мне приходится заниматься этим каждую минуту каждого дня с тех самых пор, как агент Болдуин меня нашел.

Ярдли долго молчала.

– Извини.

Ривер кивнула.

– Я говорила с Закари и… тут что-то не так. Думаю, словами это выразить невозможно, но мы оба это чувствуем. Я это знаю. Не могу сказать, как будет дальше. Знаю, что по-другому, но насколько? Будет ли он смотреть на меня так же, как прежде? Будет ли злиться на себя за то, что не смог меня защитить?

– Мы порой забываем о том, что близкие жертв психологических травм сами переносят травмы. Возможно, будет лучше для вас обоих, если вы поговорите с психологом.

– Почему ты так настойчиво советуешь мне обратиться к психологу? Думаешь, что у меня разовьется какое-нибудь расстройство личности?

– Психологические травмы воздействуют на всех по-разному.

Шумно вздохнув, Ривер сказала:

– Ну, я скажу тебе вот что: все это определенно превращает наши отношения в туманную дымку.

Ярдли хихикнула. Ривер внимательно посмотрела на нее.

– Тебе следует чаще смеяться. На мой взгляд, ты делаешь это слишком редко.

– Временами кажется, что причин для смеха нет.

– Причины для смеха есть всегда, Джесс. Мы здесь для того, чтобы радоваться, а не чтобы платить по счетам до тех пор, пока не окажемся на кладбище.

Ярдли ничего не ответила. Эдди Кэл говорил ей практически то же самое, и от этого воспоминания по спине у нее пробежала холодная дрожь.

– Ммм… думаю, если ты собираешься еще немного задержаться, я принесу бутылку шардоне.

– С удовольствием. – Ривер заколебалась. – Я… если честно, я сейчас не хочу оставаться одна.

– И я тоже.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации