Текст книги "Ночные твари"

Глава 14

Повернувшись в кровати, Ярдли почувствовала аромат кофе и бекона. У нее мелькнула мысль, что это Тэра готовит завтрак. Встав, она накинула халат.

Ривер стояла у плиты, жаря яичницу с беконом. На столе стояла тарелка с горкой оладий, а рядом с ней – мисочка со взбитыми сливками, похоже, домашнего приготовления.

– Привет, – сказала Ривер, увидев Ярдли. – Встала? Надеюсь, я не вышла за рамки дозволенного, но это всего лишь завтрак.

– Пахнет восхитительно, – сказала Ярдли, усаживаясь на табурет у стола посреди кухни. – Как спалось в гостях?

– Восхитительно. Кровать мягче моей. Мне здесь положительно нравится. Ты такая счастливая… – Она посмотрела Ярдли в лицо. – Я нашла в ящике «Пятьдесят оттенков серого»[11]11
  «Пятьдесят оттенков серого» – эротический роман английской писательницы Э. Л. Джеймс, построенный вокруг садомазохистских сексуальных практик.


[Закрыть], плохая девчонка!

– Это по работе, – прыснула Ярдли.

– Я так и поняла.

Джессика отправила в рот кусок яичницы.

– Объедение! Где ты научилась готовить?

– Вынужденная необходимость. Родители рано предоставили мне полную свободу, поэтому, если я хотела есть, приходилось готовить самой.

Вошла Тэра, полностью одетая, с волосами, влажными после душа.

– Смотрите, кто это у нас так рано встал, – сказала она, проходя к тарелке с оладьями и беря один салфеткой.

– Не хочешь посидеть с нами за завтраком? – спросила Ривер.

– Не могу. Должна бежать, – сказала Тэра. – Но все равно спасибо за предложение. Мама считает, что завтрак – это кофе с подсластителем. – Перед тем как уйти, она чмокнула Ярдли в щеку. – Сегодня допоздна сижу в лаборатории, так что вечером не жди.

– Мы с ней немного поболтали сегодня утром, – проводив ее взглядом, сказала Ривер. – Я сплю мало, и, по-видимому, она тоже. Надеюсь, ничего страшного в этом нет.

– О чем вы говорили?

– В основном об учебе. Я тоже училась в колледже. Мы с ней даже близко не стояли, она гений, но я горжусь тем, что училась там. Жаль, так и не окончила…

– Что ты изучала?

– Мифологию и фольклор. Разумеется, самая востребованная специальность.

– Почему ты…

Завибрировал лежащий на столе телефон Ярдли. Она взглянула на номер. Это был Болдуин.

– Прошу прощения, – сказала Джессика, прежде чем ответить. – Что-то ты рановато, а?

– Извини, что побеспокоил.

– Всё в порядке. В чем дело?

– Думаю, тебе следует приехать к Хармони домой. Я нашел ее телефон, Джесс, а рядом кровь. Полагаю, преступник сначала прикончил мать, а теперь расправился и с дочерью. Я квалифицировал дело как похищение, и сейчас местная полиция прочесывает лес…

– Я уже выезжаю.

* * *

Перед домом Фарров уже выстроились несколько патрульных машин, и среди них черный «Мустанг» Болдуина. Полицейские в форме из департамента шерифа сновали в дом и обратно, кто-то фотографировал двор и окрестности.

В доме царили беспорядок и грязь. Такер Фарр стоял у стола, засунув руки в карманы. Ярдли узнала его по фотографиям из дела о похищении двенадцатилетней давности.

Болдуин стоял в дверях спальни, давая указания криминалистам.

– Что вы нашли? – спросила Ярдли.

Оглянувшись на нее, он кивнул, предлагая выйти на улицу. Они остановились на крыльце, и Болдуин шумно выдохнул.

– Я нашел ее телефон в шалаше недалеко от дома. Криминалисты обыскали местность вокруг и нашли ожерелье. Я показал его отцу, и тот опознал его как принадлежащее Хармони. Сказал, что она никуда без него не ходила. Застежку не расстегивали – ожерелье порвали. Как будто сорвали с шеи.

– А кровь?

– Обнаружили на ожерелье. Скоро мы узнаем, ее эта кровь или нет, но все выглядит плохо, Джесс. Полагаю, Палач схватил Хармони, и мы найдем ее привязанной к…

– В телефоне есть что-нибудь? – перебила его Ярдли. Она не хотела думать о третьей картине Сарпонга.

– Ничего необычного. По телефону он с ней не связывался.

– Он должен был откуда-то знать про шалаш.

– Палач мог проследить за Хармони, как он проследил за Энджелой Ривер. Увидел возможность и воспользовался ею. Я говорил с Гарретом, и он считает, что Хармони сбежала из дома. Такер совсем не знает свою дочь, а на нее есть досье в службе опеки, из которого следует, что она уже дважды сбегала из дома. Однако теперь, после порванного ожерелья с кровью, это уже кажется маловероятным.

Ярдли окинула взглядом двор.

– Нам следовало собрать информацию на нее, Кейсон.

– О том, что «нам следовало бы», будем рассуждать в старости. Такие вещи непредсказуемы. Мы понятия не имели, как все сложится. – Болдуин проводил тяжелым взглядом криминалистов, собиравших оборудование для изучения образцов крови. – Итак, я готов выслушать любые предложения.

Ярдли оглянулась по сторонам. Недалеко от дома Фарров находилась игровая площадка. Оборудование было убогим, старым и ржавым. В пожелтевшей траве газона зияли проплешины.

Рядом с домом остановился пикап, и из него вышел Кайл Джекс. По-видимому, Болдуин известил и его, поскольку в ближайшее время ему предстоит официально заниматься этим делом. Джекс был в кожаной куртке, щеку оттопыривал леденец. Кивнув стоящим на крыльце полицейским, он присоединился к ним.

– Шалаш за домом?

Болдуин кивнул.

– Я как раз рассказывал Джессике, что недалеко от него мы обнаружили ожерелье со следами крови. Отец девочки говорит, что она с ним никогда не расставалась.

– Место не такое уж и большое. Кто-нибудь что-нибудь видел. Продолжайте прочесывание. И допросите отца. Мне не нравится, что он был осужден за похищение девушки того же возраста, что и его дочь.

– Знаете, я уже дважды его допрашивал, – недовольным тоном напомнил Болдуин.

– Заводиться не надо; просто позаботьтесь о том, чтобы мы сделали все необходимое. – Повернув леденец во рту, Джекс спросил: – Где отец?

– А что?

– Сначала я сам хотел бы поговорить с ним.

– Агент Болдуин разговаривал с ним все утро, – вмешалась Ярдли. – Может, дать ему немного отдохнуть?

– Я быстро, – Джекс подмигнул. – Обещаю.

– Кайл, пожалейте несчастного отца, – Ярдли скрестила руки на груди. – Он потерял жену, и вот теперь дочь.

– Также он в свое время похитил девушку тех же лет. Вам это не кажется слишком уж большим совпадением?

– Ничего не исключаю, – сказал Болдуин, – но у Такера Фарра образование пять классов. Он производит впечатление человека, хорошо знакомого с работами малоизвестного кенийского художника?

– Не знаю. Я пока с ним не общался. В отделе по борьбе с наркотиками главное – прочитать человека. И я намереваюсь сам прочитать этого Фарра. Если вас, ребята, это не устраивает, можете жаловаться Рою Лью. – Джекс подмигнул Ярдли. – Не беспокойтесь, красавица! Я знаю, что делаю.

Когда он зашел в дом, Болдуин мрачно произнес:

– Вряд ли я буду получать удовольствие от общения с этим типом.

– Ну, лучше тебе поговорить с ним по душам, потому что вам придется тесно взаимодействовать.

Болдуин перевел взгляд на детскую площадку.

– Ты это точно?

– В смысле?

– Решила уйти? Прямо сейчас у тебя нет охотничьего азарта? Такая спешка после того, как ты услышала про телефон и ожерелье… Тебе прекрасно известно, что ты почувствуешь, когда мы установим личность убийцы и узнаем, что произошло с Хармони. Это подобно дозе адреналина прямо в сердце. Я знаю, что в прошлом ты испытывала такое. Ты правда не будешь по этому скучать?

– Я не испытываю никакого возбуждения, Кейсон. Я ощущаю только… печаль. Мне жалко девочку и жалко ее родных. – Шумно вздохнув, Джессика сказала: – Звони мне, если будет что-нибудь новое. Кажется, я знаю, кто нам тут поможет.

Глава 15

Ярдли пришла в ресторан пораньше, чтобы заказать столик. Она терпеть не могла заведения подобного рода: непомерно дорогие, с показным блеском. Однако ресторан должен был понравиться тому, с кем она встречалась. Произвести на него впечатление.

Ее усадили в отдельный кабинет и принесли горячий хлеб и оливковое масло. Ярдли откусила маленький кусочек, и тут в зал вошел Джуд Чанс.

Щуплый, в очках, он успел полысеть, что не вязалось с его молодым возрастом. Чанс обвел взглядом зал и увидел Ярдли.

– Ты, как всегда, выглядишь знойной, – сказал он, подсаживаясь к ней.

– Не вынуждай меня швырнуть в тебя чем-нибудь.

Улыбнувшись, Чанс взял кусок хлеба.

– Вот что мне всегда в тебе нравилось, Джесс. У тебя есть характер. Большинство тех, кому от меня что-то нужно, безропотно выслушивают то, что я им говорю, но у меня такое чувство, что, если я выскажусь насчет твоей попки, ты врежешь мне в челюсть.

– Возможно. А еще у меня есть баллончик со слезоточивым газом.

Чанс хмыкнул.

– Вино или пиво?

– Пиво, пожалуйста.

Подозвав официантку, Чанс заказал бифштекс с луком и два пива.

– Итак, что там у тебя? – спросил он с набитым ртом.

– Полагаю, ты уже знаешь про Хармони Фарр.

– Разумеется. Каким бы криминальным репортером я был, если б не был в курсе самого громкого дела в нашем городе за последние десять лет! На самом деле я как раз читал какую-то идиотскую статью на этот счет, прежде чем отправиться сюда. Ее написал этот кретин Джонни Макдермот. Он считает, что их двое.

– Двое?

– Палачей. И один из них делает все, чтобы его поймали, а второй – нет. Бред полный, и Макдермот написал его только ради того, чтобы увеличить число подписчиков. Но это же чистое безумие! О, я даже не спросил, тебе понравилось прозвище? Палач? Я сначала хотел назвать его Мясником, это вызывает более жуткие образы, но такое прозвище на самом деле не подходит, поскольку крови было мало. Кстати, блестящая работа – найти связь с картинами Сарпонга. Думаю, ФБР потребовалось бы несколько месяцев, чтобы дойти до этого.

О связи с картинами было известно лишь горстке людей. Такой крохотной, что их можно было бы пересчитать по пальцам одной руки.

– Меня не перестает поражать, Джуд, какие у тебя отличные источники информации. Как тебе это удается? Все, кто знает про картины, были строго предупреждены молчать об этом, поскольку речь идет о человеческих жизнях, и начальство снесет им голову с плеч, если эта информация просочится, – но ты тем не менее узнал.

Пожав плечами, Чанс самодовольно усмехнулся.

– А кто говорит, что это не само начальство? Если хочешь предотвратить утечки, плати этим людям больше, чтобы они не нуждались в моих деньгах.

– Я так понимаю, это означает, что ты мне не скажешь? Даже если я дам слово, что это останется между нами?

– Ни за что на свете.

Официантка принесла два стакана пива. Чанс выпил свой залпом.

– Угощайся, – сказала Ярдли, пододвигая ему свой стакан.

Он отпил глоток.

– Итак, Джесс, ты никогда не обращаешься ко мне, если у тебя нет на мой счет каких-либо планов. Неужели ты меня совсем не любишь?

– Я тебя люблю, просто мне нужно быть осторожной. Если всплывет, что мы с тобой обмениваемся информацией, мой шеф мне этого не простит.

– Почему? Если хрен на скамье подсудимых получает срок, какое Лью до этого дело?

Покачав головой, Ярдли сплела руки и положила их на стол.

– Так дело не делается. Главное – соблюсти внешние приличия. Порой мне кажется, что для начальства важнее благоприятное общественное мнение, чем обвинительный приговор.

– Блин, так везде. – Чанс отпил большой глоток пива. – Вот что такое бюрократия. Не суетись и прикрывай свою задницу. Вот почему я ушел из газеты и работаю сам по себе.

– Ты никогда не думал о том, чтобы вернуться в законопослушный мир новостей?

– Законопослушный? – Он фыркнул. – Не существует легальных источников информации. У всех есть своя цель, которой все добиваются любыми средствами. – У него пискнул телефон, предупреждая о пришедшем сообщении, и Чанс быстро набрал ответ, после чего сказал: – Ладно, мы с тобой давно не встречались. Как у тебя дела?

– Вообще-то я увольняюсь.

Опешив, он поставил стакан на стол.

– Правда? Вообще завязываешь с этим ремеслом?

– Про вообще сказать не могу, но из прокуратуры я точно ухожу. Перебираюсь в Санта-Бониту. Подумываю о том, чтобы заняться частной практикой и браться только за простые дела. Я с огромной радостью каждый месяц разбиралась бы с несколькими завещаниями и усыновлениями.

Проводив взглядом прошедших мимо молодых женщин, Чанс сказал:

– Хочешь бесплатный совет? Это не твое. Даже близко. Тебе будет не хватать всего этого дерьма. Я уже видел такое у бывших следователей и федеральных агентов. На твоем месте я бы хорошенько подумал, прежде чем посылать все к черту. – Он допил пиво. – Полицейские наивно полагают, что будут счастливы, когда выйдут в отставку и наймутся телохранителями к какой-нибудь знаменитости, однако это не так. Есть люди, которым просто необходимо участвовать в охоте, понимаешь?

Откинувшись назад, Ярдли вздохнула и обвела взглядом зал.

– Мне нужно знать, что у тебя есть на Хармони.

– Да? – сказал Чанс, глядя на пустой стакан в руке. – И с чего ты взяла, что у меня есть нечто такое, чего нет у тебя?

– Полной уверенности нет, – она пожала плечами, – но я знаю, что ты имеешь источники, о которых ты мне не скажешь.

– Что я получу взамен?

– Что ты хочешь?

У него зажглись глаза.

– Ты слышала о серийном насильнике в Блумингтоне? Который врывается в дома?

– Да.

– Этим делом занимается твоя уважаемая коллега Бритни Смит. Меня она на дух не переносит. Не хочет ничем делиться. Она съездила туда и пригрозила детективу-сержанту из отдела сексуальных преступлений судебным преследованием, если хоть какая-то информация просочится в прессу, поэтому он держит все под замком. Я хочу, чтобы ты разузнала у него что к чему и рассказала мне.

– Расследованием занимается полиция округа. Я не обладаю юрисдикцией говорить им, что делать.

– Да, но у вас с Бритни хорошие отношения, правильно? Сестры Ордена переходящих штанов жертв[12]12
  Намек на серию романов американской писательницы Энн Брешерс «Сестры Ордена переходящих штанов» (в русском издании – «Союз «Волшебные штаны») и голливудские фильмы по ним (в русском переводе – «Джинсы-талисман»); сюжет рассказывает о компании девушек, купивших на четверых одни удивительные джинсы, которые подходят любой из подруг, несмотря на разницу параметров тела.


[Закрыть] или чего там еще? Мне насрать, как ты это сделаешь, просто добудь мне то, что у них есть, чтобы я смог написать материал.

– Вмешиваться в расследование я не стану. Но поговорю с Бритни и замолвлю за тебя словечко. Скажу ей, что человек ты хороший, и попрошу оказать тебе любезность. Что-нибудь получишь.

Чанс задумался.

– Что ж, это лучше, чем ничего. Договорились.

Официантка принесла стаканы с пивом и забрала пустые.

– Что у тебя? – спросила Ярдли.

– Папаша. В свое время его осудили за похищение девицы такого же возраста, о чем, полагаю, тебе известно, так?

– Так. Мне также известно, что в две тысячи втором с него были сняты обвинения по этой статье.

– Ого! Даже для вашей братии не так просто ознакомиться с закрытыми делами такой давности… Как тебе это удалось?

– У меня тоже есть свои источники, – усмехнулась Ярдли. – Так что ты должен предложить мне кое-что получше.

– Тогда как тебе нравится вот такое: ты знаешь, сколько раз опеку вызывали к ним домой по заявлениям о физическом и сексуальном насилии?

– Знаю – восемь.

– Точно, восемь. Восемь раз, черт возьми, и девочку так и не забрали из дома. Кейти приводила к себе всякий сброд, с которым якшалась, и кое-кто из них приставал к Хармони. Однако один ее дружок был похуже остальных. Девочку дважды забирала «Скорая». Мой источник сказал, что Хармони дала против этого типа показания в суде, и его упекли, дали реальный срок. Архивы службы опеки засекречены, но если ты в них заглянешь и найдешь имя, ты передо мной в долгу. Потому что я готов поспорить с тобой на еще один обед, что этот хрен вышел на свободу и захотел получить по счету. – Он обвел взглядом ресторан. – И у меня… мм… есть кое-что еще.

– Что?

– Ну, будем считать это небольшим презентом. Фотография, которая, полагаю, тебя очень заинтересует.

Глава 16

Ярдли стояла в кабинете Болдуина перед его столом. Они направили запрос в департамент опеки на все материалы, связанные с Хармони Фарр, и ожидали ответа. А пока что Ярдли хотела заглянуть в прошлое Такера Фарра.

– Такер Б. Фарр, – сказал Болдуин. – Родился двенадцатого июня шестьдесят шестого года, восемнадцать задержаний и полдюжины обвинительных приговоров. Самое серьезное дело – похищение, за которое он отсидел двенадцать лет в Лоу-Дезерт-Плейнс, на свободу вышел четыре месяца назад; и есть еще обвинение в похищении в две тысячи втором, которое было снято, а затем дело закрыли. Таких давних закрытых дел в электронной базе быть не должно. – Откинувшись назад, он посмотрел на Ярдли. – Сам Такер утверждает, что тот случай, за который он был осужден, это одно сплошное недоразумение. Как ты думаешь, какова вероятность того, что такое случилось дважды?

– Астрономическая. Я хочу ознакомиться с материалами закрытого дела. Если выяснится, что у Такера особая тяга к четырнадцатилетним девочкам, список подозреваемых в похищении Хармони ужмется до предела.

– В таком случае нам нужно ехать в архив и брать оригинал дела.

– Машину веду я.

* * *

По дороге в архив они почти не разговаривали, но Ярдли, несколько раз поймав на себе взгляд Болдуина, поняла, что он хочет о чем-то ее спросить. Вероятно, о чем-то таком, о чем ей не хотелось бы говорить.

– Ты ведь понимаешь, с кем нам следовало бы поговорить о картинах и о том, что они означают, правильно?

Ярдли оторвала взгляд от дороги.

– Ты это серьезно?

– Это я так, к слову. Если бы была хоть какая-то надежда на то, что он поговорит со мной, я бы к нему отправился. Но я ведь прав, так? Эдди Кэл должен знать, что означают эти картины.

Она взглянула на него.

– Я больше не собираюсь с ним встречаться, Кейсон. Честное слово, я поражена, что ты это предложил.

– Джесс, пропала четырнадцатилетняя девочка, и я не знаю, сколько еще она будет оставаться в живых. Мы, по крайней мере, должны быть готовы обсудить все наши варианты.

– Эдди Кэл – не вариант.

Болдуин помолчал перед тем, как ответить.

– Как скажешь.

До конца поездки он больше не проронил ни слова.

Полицейский участок Фрут-Хейтс состоял из двух человек: начальника и патрульного.

Фрут-Хейтс возник как центр придорожного обслуживания. Несколько ресторанов и заправок сгрудились возле двух съездов с автострады, а между ними разместились три мотеля. Единственное казино хвалилось пивом по одному доллару в «счастливые часы», а дома четырех тысяч жителей поселка стояли дальше в пустыне. Достаточно далеко, чтобы не привлекать к себе внимания.

Полицейский участок размещался в административном здании; Ярдли остановилась перед ним. Когда она выходила из машины, пришло сообщение от Ривер о том, что Майкл Закари хочет с ней познакомиться. Она предложила поужинать вместе у нее дома.

– Кто это был? – спросил Болдуин.

– А что?

– У тебя зажглись глаза.

– Ревнуешь?

– Немного. Сомневаюсь, что у тебя зажигаются глаза, когда ты получаешь сообщения от меня.

– Просто знакомая. – Ярдли поколебалась. – Энджела Ривер.

– Ты поддерживаешь отношения с жертвами, да?

– Да, Кейсон, можно быть в хороших отношениях с человеком, даже если он стал жертвой преступления. Это не заразно.

– Ого, полегче! Я имел в виду совсем другое. Просто будь осторожнее – вот что я хотел сказать. Я как-то встречался с девушкой, проходившей по одному делу, и это по мне больно ударило. Как выяснилось, она просто выкачивала из меня информацию по этому делу, чтобы передавать ее обвиняемому, своему бывшему дружку. Мне следовало бы дождаться завершения расследования.

Полицейский участок находился справа в дальнем конце. В приемной их встретила пожилая женщина с пышными рыжими волосами. Предъявив значок, Болдуин спросил, можно ли поговорить с начальником полиции Уилсоном. Из кабинета вышел коренастый мужчина с пышными усами в полицейской форме с золотыми звездами на плечах.

– Я Билли Уилсон.

– Кейсон Болдуин, ФБР, а это Джессика Ярдли из федеральной прокуратуры. Мы хотели бы занять минутку вашего времени.

Уилсон смерил их взглядом.

– Да, конечно. Проходите в кабинет.

Пол в кабинете был застлан старым протертым ковролином, а единственным украшением являлись несколько медалей и фотография Уилсона вместе с группой спецназа из Лас-Вегаса.

– Значит, только вы и один подчиненный, так? – сказал Болдуин. – Не могу решить, хорошо это или плохо.

– О, определенно хорошо. Преступлений у нас почти не бывает, так что мы вдвоем прекрасно справляемся. Машинами занимается дорожная полиция, а мы берем на себя все остальное. – Помолчав, Уилсон снова смерил взглядом своих гостей. – Итак, в чем дело? Федералы редко заглядывают сюда, чтобы просто поздороваться.

– Нас интересует одно ваше старое дело, которое было закрыто. Хотим ознакомиться с материалами. Такер Фарр, дата рождения двенадцатого июня шестьдесят шестого года. Был арестован за…

– Похищение несовершеннолетней. Да, помню это дело.

– Даже по прошествии восемнадцати лет?

Уилсон откинулся назад, распирая животом мундир.

– Я сам занимался им, а такие у нас бывают нечасто. На самом деле, по-моему, единственное подобное за те двадцать два года, что я здесь работаю.

– Кто был жертвой? – спросила Ярдли.

– Бедняжка по имени Сью Эллен Джонс. Четырнадцати лет. Ждала школьный автобус. Остановка меньше чем в ста шагах от ее дома. Мы… В общем, до сих пор не знаем, что с ней произошло, но тело так и не было найдено.

– Почему Такер? – спросил Болдуин.

– Его видел свидетель. Бобби, младший брат Сью Эллен. Он шел к автобусной остановке, потому что долго собирался. – Уилсон покачал головой. – Исчезновение сестры сломало мальчишку. После этого не мог нормально говорить. Его выгнали из школы, он так и не доучился… Здорово ему досталось.

– Родители?

– Только отец. Мать умерла от рака, когда дети еще были маленькими.

– Отец жив?

– Нет, упился до смерти, сукин сын. Умер от проблем с печенью всего через несколько месяцев после похищения Сью Эллен. Бобби отдали приемным родителям. Что с ним было дальше, я не знаю.

– По каким признакам он опознал Такера как похитителя сестры? – спросила Ярдли.

– В то время у Такера был пикап с бычьим черепом на радиаторе, Бобби узнал его и разглядел за рулем самого Такера. Он прибежал домой и сказал отцу, но тот был пьян в стельку; тогда Бобби прибежал в полицейский участок. Телефона у них не было. К этому времени Такера уже и след простыл.

– Почему не было обвинительного приговора? – спросила Ярдли.

– Из-за чертова адвоката, вот почему. Подонка по имени Дэн Ричардс. Был в наших краях общественным защитником, пока не умер от проблем с сердцем.

– Что произошло? – спросил Болдуин.

– Мы захватили с собой Бобби, чтобы тот опознал Такера. Дэн вынудил судью признать, что мы повлияли на показания мальчишки, и он отмел все, что мы нашли у Такера дома и что он нам сказал.

– Вы привели единственного свидетеля опознать задержанного подозреваемого, не организовав должным образом процедуру? – изумился Болдуин.

Лицо Уилсона залилось краской гнева, и Ярдли поспешно сказала:

– Вы обнаружили в доме Такера что-либо из вещей Сью Эллен?

Переведя взгляд на нее, Уилсон кивнул.

– Ее ранец. Но только не в самом доме. Он лежал в мусорном контейнере в двух кварталах от жилого прицепа Такера. В том же контейнере нашли ее учебники, а в пикапе Такера – ее волосы. Мы полагали, что они ее. Криминалисты из лаборатории штата не смогли установить это со стопроцентной уверенностью. И Такер говорил странные вещи. Теперь я их уже не помню, но тогда мы были убеждены в том, что он похитил Сью Эллен. – Выдохнув, Уилсон откинулся на спинку кресла. – Так или иначе, Такер вышел из зала суда как ни в чем не бывало. Собрал пожитки и через две недели уехал.

Взглянув на Ярдли, Болдуин сказал:

– Я бы хотел посмотреть материалы дела и вообще все, что у вас есть.

– Ну да, почему бы и нет? – Уилсон пожал плечами. – Родственников не осталось, но, если случится чудо и вы найдете тело, я буду рад, если предадите его земле по христианским обычаям.