Текст книги "Лживая правда"

Глава 8

Угловой кабинет в здании прокуратуры округа Джексон был просторный, со многими окнами. Мягкая мебель была обита велюром: об этом позаботилась Келли, поскольку двое ее предшественников появлялись в кабинете редко, и им было все равно, как он выглядит.

В окружной прокуратуре работали двенадцать прокуроров и почти вдвое больше помощников. Если б Келли захотела, все дела вели бы ее подчиненные, а она сама могла бы отдыхать и заводить нужные связи. При условии, если бы ее переизбрали. Однако такой подход нисколько ее не устраивал. Не ради этого она работала здесь.

Келли начала работу прокурором по уголовным делам после того, как ушла из управления шерифа, и, в отличие от многих своих коллег, начинавших с дел о хулиганстве и нарушении общественного порядка, она с ходу взялась за тяжкие преступления. Во время собеседования Келли сказала тогдашнему окружному прокурору, что хочет заниматься именно обвинением. Защита ее не интересовала, о денежных спорах и прочих гражданских делах речь и не шла, поэтому для нее вопрос стоял так: или работа прокурором, или уход из юриспруденции. Ее тотчас же взяли на работу.

На столе перед Келли лежала утренняя газета. На первой странице были две большие фотографии. На одной она поднималась по лестнице в здание суда, рядом с ней было фото Арло Уорда. Заголовок гласил: «Дело Оборотня из округа Джексон раскручивается».

Келли страшно не нравилось прозвище, которое дали Арло Уорду криминальные журналисты. Оно придавало ему мистическую таинственность, приправленную чарами зла. Однако в действительности в Уорде не было ничего таинственного: просто человеческое отребье. Такое существо не должно было появляться на свет. Этот человек ничем не собирался улучшить мир, но отнял жизнь у тех, кто мог бы сделать это.

Сложив газету пополам, Келли посмотрела на мужчину, сидящего напротив. Джеймс Холден был ее первым заместителем. Блондин, с солидным брюшком и веснушками, придающими ему комический вид. К нему Келли обратилась за советом. Джеймс был прирожденным администратором, сама же она была лишена этого таланта; он брал на себя все вопросы управления и связей с общественностью, чтобы Келли могла полностью сосредоточиться на работе в суде.

– Ты правда собираешься добиваться высшей меры? – спросил Джеймс, указывая на папки с делом Арло Уорда, разложенные на столе. – Я хочу сказать, учитывая его шизофрению, присяжные виновным его признают, но с большой вероятностью не согласятся на смертный приговор.

– Мне все равно. Я не хочу его смерти; мне нужно лишь, чтобы он оставался за решеткой до конца своих дней. А присяжные, отбираемые в такие дела, если не приговаривают к смерти, то точно выносят пожизненный приговор.

– Это дело станет еще более громким, Келли, когда будут обнародованы все детали, – засунув в рот пластинку жевательной резинки, сказал Джеймс. – Пресса обожает жестокости и страдания, а ничего подобного уже давно не было. Не только здесь у нас, но вообще нигде. Ты точно готова к тому, что каждый твой шаг будут придирчиво рассматривать в увеличительное стекло?

– А почему бы и нет?

Подумав немного, Джеймс сказал:

– Когда я работал в округе Кларк, у нас было несколько громких дел со знаменитостями, которые привлекли внимание общенациональных средств массовой информации. Спортсмены и все такое. Такие дела совсем не похожи на обычные. Каждый твой шаг тщательно разбирается, вся твоя жизнь выкладывается на всеобщее обозрение. И главную роль приобретают уже не обстоятельства дела, а действующие лица. Быть может, лучше отказаться от высшей меры, предложить сделку со следствием, признав обвиняемого невменяемым, и упрятать Арло в психиатрическую лечебницу штата, до того как журналисты вонзят в него свои когти…

Открыв одну папку, Келли достала из нее большую цветную фотографию Эйприл Фоллоуз: лицо девушки обгорело в пламени костра, волосы по большей части сожжены, глаза – то, что от них осталось, – оплавившиеся и красные.

– Арло держал ее голову в костре до тех пор, пока она не задохнулась. Коронер считает, что она оставалась в сознании около трех минут. Представь себе три последние минуты ее жизни, Джеймс… а потом скажи мне, как я смогу упечь Арло Уорда в какую-нибудь лечебницу до тех пор, пока он снова не станет хорошим мальчиком и не выйдет на свободу.

На самом деле это было еще не все, однако пока Келли не была готова обсуждать такое с Джеймсом. Только ей и Хэнку Филипсу было известно об убийстве на Ангельском озере, и Келли хотела, чтобы еще какое-то время так оставалось и дальше.

Она встала.

– Я должна идти – пока никаких комментариев для прессы. Позвони общественному защитнику и скажи, чтобы она готовилась к предварительному слушанию, если только ее клиент не собирается признать вину и просить пожизненное без права условно-досрочного освобождения. Если она пойдет на такое, мы снимем вопрос о смертной казни.

– Будет сделано, – кивнул Джеймс, не отрывая взгляда от фото.

Взяв сумочку, Келли вышла из кабинета. Окружная прокуратура бурлила, и Келли, увидев сотрудников, которые стояли маленькими кучками и о чем-то перешептывались, догадалась, что они обсуждают это дело. В Сипио, административном центре округа Джексон, проживали шестьдесят тысяч жителей. Достаточно большой город, чтобы в нем изредка совершались особо жестокие преступления, и в то же время достаточно маленький, чтобы всем были известны все подробности.

Зайдя сегодня утром в кафе за булочкой, Келли услышала, как за соседним столом полицейские обсуждали, чуть ли не смакуя, жуткие детали убийств. Один из них сострил, что Эйприл Фоллоуз поджарили, словно маршмеллоу на палочке. Обернувшись к нему, Келли сказала:

– Отцу этой девушки пришлось зайти в морг и взглянуть на свою дочь, которую сложил из отдельных кусков коронер. Надеюсь, тебе никогда не доведется увидеть близкого человека в таком виде, после чего выслушивать дурацкие шутки за омлетом.

Сев в машину, Келли не стала включать навигатор – в этом не было надобности. За время ночных дежурств в управлении шерифа она выучила город вдоль и поперек. Знала, где кучкуются проститутки, знала основных торговцев наркотиками, знала дома, откуда за год поступало пять-шесть звонков о домашнем насилии. Иногда ей приходила мысль куда-нибудь переехать. В городе было слишком много мрачных мест, и порой это давило слишком сильно. Останавливал ее только страх потерять горящий в душе огонь. Подобно тому, как некоторые боксеры накануне важного боя перебираются в пустую заброшенную квартиру, чтобы ни на что не отвлекаться, поддерживая себя в возбужденном состоянии, Келли считала, что должна находиться в городе, который защищает.

В дороге ей позвонил ее бывший муж Трэвис, и она включила громкую связь.

– Привет, – сказала Келли.

– Привет. Извини, что донимаю в рабочее время…

– Все в порядке. Что тебе нужно?

– Я просто хотел в выходные увидеться с девочками, – сказал Трэвис.

– Предстоящие выходные не твои.

– Знаю, но я по ним соскучился – и хочу свозить их на одно представление в Лас-Вегас. Представление иллюзиониста с животными. Думаю, им очень понравится.

– Я подумаю.

– Ладно, – мягко произнес Трэвис. – Хорошо. – Помолчав немного, он спросил: – Ну а ты как?

– До свидания, Трэвис.

Дом, куда направлялась Келли, находился в безликом районе на восточной окраине Сипио. Всем было известно, что город делился на две части – западную и восточную. Восточная часть была застроена большими домами, в которых жили работяги, на западе селился средний класс. Город был разделен во всем, даже средних школ в нем было две – одна в западной части, другая в восточной, – и их соперничество в спорте было непримиримым.

Поставив машину, Келли поднялась на крыльцо и постучала в дверь. Ей пришлось подождать несколько минут, прежде чем дверь чуточку приоткрылась. За ней стояла молодая девушка. Даже по прошествии нескольких недель ее лицо оставалось распухшим от синяков, одной рукой она опиралась на костыль, руки были покрыты заживающими ранами.

– Вы Холли Фоллоуз?

– Да, – едва слышно произнесла девушка.

– Можно войти? Я прокурор, ведущий ваше дело, и нам нужно поговорить о том человеке, который сделал с вами все это.

Глава 9

Дом Холли Фоллоуз был оформлен в том стиле, какого Келли и ожидала от двадцатилетней девушки. Пространство было насыщено буйной, красочной энергией, и хотя в настоящее время в нем царил беспорядок, Келли почувствовала, что такое положение дел не является нормальным. Эйприл жила вместе со своей сестрой, и Келли подумала, убрала ли Холли ее вещи или же они по-прежнему оставались здесь.

У Холли на запястье оставалась шина, а нога ее была в ортопедическом сапоге, поэтому, когда она садилась на диван, ей пришлось воспользоваться костылем. Вместо того чтобы занять место в кресле напротив, Келли села рядом с ней.

– Как вы себя чувствуете?

Прислонив костыль к кофейному столику, Холли отвернулась.

– Боли постоянные. Лекарств я стараюсь принимать поменьше, но ибупрофен и парацетамол не очень-то помогают. И мне предстоит еще одна операция на ноге. У меня раздроблена голень, и туда будут вставлять спицу.

Кивнув, Келли посмотрела на ортопедический сапог, доходящий до самого колена.

– Вы сказали, что вы прокурор, – сказала Холли. – Что это означает?

– Это означает, что именно мне предстоит обвинять Арло Уорда. Я решила встретиться с вами и оставить номер своего телефона на тот случай, если вам что-либо понадобится. Я хочу, чтобы вы знали, Холли: в любой момент вы можете связаться лично со мной. Если что-то будет не так или вам покажется, что с вами обращаются несправедливо, пожалуйста, звоните мне.

Судя по всему, Холли едва сдерживалась. У нее на глазах навернулись слезы, руки дрожали.

– Я понимаю, что вам пришлось пережить, – мягко сказала Келли. – Это…

– Понимаете? – перебила ее Холли, и у нее по щекам потекли слезы. – Вы знаете, каково это, когда убивают твоего парня и твою сестру? Вы ничего не понимаете!

– Сестру – не знаю. Знаю – когда мать.

Холли посмотрела на нее и ничего не сказала.

Келли колебалась. Она сомневалась, нужно ли сделать это сейчас; но для такого откровения подходящего момента не будет никогда.

– Я… э… хотела передать вам вот это. – Взяв с пола свою сумочку, Келли достала коробочку, в какой ювелиры хранят украшения. – Это обнаружили у Майкла в кармане. Я решила, что это нужно отдать вам.

Когда Хэнк Филипс сказал про обручальное кольцо, у Келли в груди все оборвалось. Обручальное кольцо являлось символом той жизни, какая должна была бы быть у Холли. Жизни, которая растаяла как туман и больше уже никогда не могла вернуться.

Открыв коробочку, Холли увидела кольцо.

– Майки… нет… нет, любимый!.. – всхлипнула она.

Келли долго сидела молча, давая ей выплакаться.

– Вы знаете, чем Майкл занимался в свободное время? – наконец успокоившись, спросила Холли. У нее на лице появилась грустная улыбка. – Он работал добровольцем в центре обучения взрослых грамоте. Майкл считал, что для человека читать – это самое важное. – Она помолчала. – Мою сестру однажды пригласили в модельное агентство. Эйприл всегда была очень красивая, даже в детстве; но она отказалась. Постоянные путешествия, хорошие деньги и все такое, но Эйприл мечтала стать учительницей, потому что очень любила детей… – Холли смахнула слезы. – Они были хорошими людьми. Они этого не заслужили.

Достав из коробочки кольцо, она надела его на палец. Келли предположила, что весь поход был затеян для того, чтобы Майкл сделал ей предложение, и у нее чуть не разорвалось сердце при виде того, как Холли смотрит на кольцо, пытаясь представить себе то, как это могло бы быть.

– Сестра помогала ухаживать за нашим отцом, – сказала Холли, не отрывая взгляда от кольца. – У него рассеянный склероз. Даже не знаю, как мне быть теперь… Я сама передвигаюсь с трудом. Я не смогу ухаживать за отцом, а больше у него никого нет. – Она посмотрела на Келли: – Зачем он это сделал? У нас не было денег, не было ничего. Зачем?

Келли вынуждена была прикусить губу, чтобы сдержать переполнявшую ее ярость.

– Я не знаю, Холли, почему такие люди делают то, что делают. Больше того, у меня есть основания полагать, что Арло Уорд не впервые сделал нечто подобное.

– Но он сумасшедший?

– Пока мы этого точно не знаем.

Вытерев слезы, Холли снова уставилась на кольцо.

– Мне постоянно снится кошмарный сон, будто он приходит в больницу и убивает меня. – Она подняла взгляд на Келли. По щекам у нее по-прежнему катились слезы, но она больше не всхлипывала. – Если он сумасшедший, ему это сойдет с рук и он придет за мной?

Келли ласково пожала ей руку.

– Нет, не придет.

Глаза у Холли стали красными. Келли говорили, что девушка для своего юного возраста уже видела слишком много, и это заставило ее повзрослеть раньше времени. Прокурор подумала, что если б они встретились несколько недель назад, она увидела бы совершенно другого человека.

Холли прикоснулась к кольцу, и слезы потекли вновь. Келли взяла ее руку.

– Обещаю вам… я заставлю его заплатить за то, что он сделал.

Выйдя на улицу, Келли позвонила Джеймсу на сотовый.

– Я передумала, – сказала она. – Я буду требовать для Арло Уорда смертный приговор.

Глава 10

Дорога в Сипио была живописная, а воздух становился все прохладнее по мере того, как они удалялись от юга Невады. Машину вела Лили, а Дилан сидел рядом. Они слушали музыку кантри – любимый стиль Лили, – а Дилан перечитывал материалы дела. Самым странным ему казалось то, как мало информации собрала полиция об Арло Уорде. Предполагаемый убийца родился в Северной Дакоте, затем какое-то время кочевал по тихоокеанскому северо-западу, но в полицейских архивах на него ничего не было. Также не было у него кредитной истории, он не совершал крупных покупок и никогда не принимал участия в выборах. Ничего, чтобы попасть в систему.

Дилан еще раз перечитал жуткие подробности осмотра места преступления. Связавшись с Марлиной, он попросил ее переслать ему на почту фотографии. Изучив то, как были изуродованы, а затем разложены трупы, прикинул, сколько времени это могло занять, после чего изумился количеству крови, которой был перепачкан Арло. Криминальный эксперт округа доктор Эндрю Лэнг сделал сотни фотографий места преступления и фото самого Арло. Поскольку в последнее время стали популярны такие телесериалы, как «Место преступления: Лас-Вегас» и «Морская полиция: спецотдел», присяжные стали требовать обилия вещественных доказательств. Возникла нехорошая тенденция: дела с очевидной виновностью стали завершаться оправдательными приговорами, поскольку обвинение не предъявляло «дымящийся пистолет», и неважно, сколько в деле было свидетелей.

Теперь многие управления полиции приглашали на работу специалистов всех областей криминалистики – умеющих провести баллистическую экспертизу, анализ характера брызг крови, анализ ДНК, исследование отпечатков пальцев, анализ микрочастиц. Однако округ Джексон, подобно многим другим небольшим муниципальным образованиям, не мог позволить себе целую армию экспертов. Поэтому работающим здесь криминалистам приходилось быть мастерами на все руки.

Закрыв папку, Дилан уставился вперед на дорогу. Теперь вдоль нее тянулись сплошные деревья, и в воздухе пахло соснами.

Лили набрала номер через бортовой компьютер, и Дилан, взглянув на экран, увидел, что она звонит своей сестре. Он один раз встречался с ней, когда она приезжала в Лас-Вегас к Лили в гости. Других двух так не похожих друг на друга людей трудно было представить. Лили была физически сильная и обладала солидной мускулатурой. Ее сестра была рыхлая и полная, после средней школы нигде не училась, в то время как Лили получила высшее образование по истории и экономике. Даже их манера разговаривать разительно отличалась: Лили была немногословна и сразу переходила к делу, а сестра непрестанно болтала, пускаясь в пространные рассуждения.

Лили оставила сестре сообщение на автоответчике с просьбой перезвонить, после чего сказала:

– Ну, какие у тебя мысли насчет Арло?

Дилан опустил папку себе под ноги.

– Признание подробное, – сказал он, – а кровь на его одежде принадлежит двум жертвам. Если это сделал не Арло, единственное возможное объяснение – он наткнулся на место преступления и сознательно промочил свою одежду кровью. Но если Арло хотел, чтобы его схватили, почему он сам не предупредил полицию? Почему попытался уехать домой? Если б он правда хотел приписать себе заслугу в этих убийствах, то вызвал бы полицию и на месте дождался бы ее прибытия.

– А что, если он собирался позвонить в полицию, но ему пришлось покинуть каньон? Сотовая связь там плохая.

Дилан скосился на ржавые ворота на въезде в ранчо, мимо которых они проезжали. Мужчины в ковбойских шляпах, стоящие у ворот, проводили машину угрюмыми взглядами.

– Я так не думаю. По-моему, Арло позвонил бы, как только покинул каньон, как только появилась связь, а его задержали в трех милях оттуда. Тут какая-то неувязка… Я считаю, Арло убил этих людей, после чего убедил Мэдлин в том, будто не делал этого.

– И что ты собираешься делать?

– Просто дать ей совет и двигаться дальше.

Какое-то время они молчали.

– Ты почти ничего не сказал о том предложении из Лос-Анджелеса… – Лили бросила на него взгляд. – Ты по-прежнему о нем думаешь?

«Практически каждую минуту», – подумал Дилан.

– Триста тысяч в год, Лил. Ну как можно отказаться от такого?

– Да, триста «кусков», но в огромной фирме, где тебя заставят отчитываться за каждую минуту рабочего времени и выслушивать критику от старших партнеров, разбирающихся в деле меньше твоего. Ты люто возненавидишь свою работу. А какой смысл работать, если ты будешь ненавидеть то, чем занимаешься?

Дилан какое-то время смотрел в окно, прежде чем ответить:

– Я уже достаточно долго был бедным. Теперь мне бы хотелось побыть богатым. – Он повернулся к Лили: – Ты пытаешься уговорить меня взяться за дело Арло Уорда, чтобы оно выплеснулось во все средства массовой информации и убедило меня остаться?

Лили усмехнулась, но ничего не ответила.

Откинув голову на подголовник, Дилан усмехнулся.

Следующий съезд с шоссе вел в Сипио. Городок показался относительно большим, поскольку раскинулся в просторной долине, и все-таки в нем царила атмосфера маленького поселка. Совсем мало ресторанов и магазинов, одно административное здание на все муниципальные службы и горстка церквей. Дилану город понравился. Сам он всегда жил в небольших городах и получал наслаждение от открытых пространств.

Тюрьма округа Джексон размещалась в сером кирпичном здании, напоминающем большую коробку. Без окон. Лили поставила машину на гостевой стоянке, и они поднялись к входным дверям. Проверив удостоверения членов коллегии адвокатов штата Невада, дежурный занес их в журнал и предложил пройти через металлоискатель.

Мэдлин Исмера уже ждала их. Она оказалась стройной молодой женщиной с зелеными глазами и волосами до плеч. Широко улыбнувшись, Мэдлин пожала гостям руку. На лацкане пиджака у нее был значок с флагом какой-то страны, который Дилан не узнал.

– Гаити, – сказала Мэдлин, перехватив его взгляд. – Честное слово, даже не могу выразить словами, как я вам благодарна! Вы очень любезны, что согласились приехать сюда.

– Все в порядке, – успокоил ее Дилан.

Мэдлин провела их по коридору в комнату для свиданий. Это было помещение с голыми бетонными стенами, выкрашенными белой краской. Они сели за стальной стол.

– Что вам известно об Арло? – спросила Лили. – В материалах дела о нем почти ничего нет.

– Немного. – Мэдлин покачала головой. – У него нет задокументированного прошлого, а на все мои расспросы он отвечает туманно. На мой взгляд, это просто потому, что он не помнит, а не потому, что ведет какую-то игру. Лекарства, которые принимает Арло, влияют на память. У него есть жена и маленькая дочь, но жена отказывается с кем-либо говорить. Даже со мной.

– Вы уже провели психиатрическую экспертизу? – спросил Дилан.

– Пока нет. – Мэдлин вздохнула. – С этим проблема. Арло мне не позволяет.

– Что вы хотите сказать? – удивилась Лили.

– Он отказывается заявлять о своей невиновности и не хочет, чтобы я ставила под сомнение его вменяемость. Арло настаивает на том, что это все сделал он, и готов понести наказание.

– Быть может, это потому, что он действительно виноват? – предположил Дилан.

– Я занимаюсь этим недавно, но знаю, как ведут себя люди. – Мэдлин снова покачала головой. – До того как поступить на юрфак, я работала в социальном обеспечении. Очевидно, стопроцентной уверенности у меня нет, но я не думаю, что это дело рук Арло. Мне кажется, он хочет верить, что сделал это. Хочет внимания. Когда я встречаюсь с ним, он первым делом интересуется, взялись ли за это дело СМИ.

– Многие люди, подверженные диссоциальному расстройству личности, страдают нарциссизмом, – заметила Лили.

– Знаю, но, по-моему, в данном случае это не так.

Как раз в этот момент открылась дверь, и в комнату вошел Арло Уорд.