Текст книги "Наш дом – СССР: Союз будет жить"

– До Ленинского не долетим, хотя бы груз скинул, а то таскаюсь как дурак с котомками?

– Мне не запрещали такого, поехали, – утвердительно кивнул водитель и запустил мотор.

Дома наконец я впервые увидел нашу экономку-помощницу. Статная женщина с чувством собственного достоинства поздоровалась и сообщила, где находятся мои родные. Ответив ей вежливо, что я на секунду, извинился и, бросив сумки в прихожей, рванул назад в машину.

– Домой заезжал? – спросил с порога Шелепин. Встречал меня генсек в одиночку, что порадовало, хотелось поговорить спокойно.

– Да, Александр Николаевич, забросил вещи, а то таскался как дурак с ними из угла в угол, – пожав руку руководителю страны, кивнул на приглашение садиться.

– Саша, ты поступил неправильно, и я не помню уже, в который раз тебе это говорю…

– Это ты еще с ним ласково говоришь… – Внезапно двери раскрылись, и на пороге кабинета возникла фигура Семичастного. – Обнаглел наш писатель, дальше некуда.

– Нет предела совершенству, – вырвалось у меня, и пришлось прикусить язык на следующие десять минут. Мата в мой адрес, конечно, не было, но высказали мне очень многое. Тут было все вперемешку: и лодка, и дача, и поведение, короче, разозлился главный кагэбэшник страны очень серьезно. Я даже не пытался перебивать и защищаться, без толку, сейчас он все одно не услышит никаких доводов.

– Я решительно настаиваю на том, чтобы запереть его где-нибудь, пускай подумает! – наконец, подытожил Семичастный.

– Запирайте, – спокойно кивнул я, но добавил: – Если совести нет.

Новая гневная тирада вылетела из уст председателя со скоростью пулемета. Кажется, даже Шелепин был удивлен такой экспрессией друга.

– Володя, полегче, – произнес Шелепин, глядя на председателя.

– Вы кроме крика можете что-то объяснить? Что вообще происходит? Разве я отказываюсь помогать стране? Не работаю? Веду аморальный образ жизни? Помогаю чем могу и в меру своих возможностей. Уж после Африки думал, что заслужил отпуск. Ведь я никогда не просил оставить меня в покое, дать мне дворец, грузовик варенья и вагон печенья и не подходить ко мне вовсе! Все, что я просил – отпуск! Разве это так много? Вы были у меня пару недель назад, все было в порядке, что изменилось за это время?

– Пару недель назад тебя не выслеживали представители иностранных спецслужб, – вдруг спокойным голосом произнес Семичастный.

– Чего?..

– В тот же день, когда ты отчалил так нагло из своей деревни, туда заявились два хлыща. Вынюхивали, выспрашивали о тебе. Ну и сдуру заперлись к нашим бойцам, которые все еще были там и ждали от нас решения по их вопросу.

– Так уж иностранцы?

– Да нет, наши, конечно, прибалты, если точнее. А вот факт работы на иностранцев вполне реален и доказан. Тебя хотят выкрасть, где-то утекло…

– Владимир Ефимович, так в этом как бы не я виноват, – заметил я.

– Не ты, но опасность от этого не становится меньше.

– И что теперь? К чему весь этот гнев, если моей вины тут ноль целых хрен десятых?

– Мы решили вас переселить, – заключил генсек, не отвечая на мою новую провокацию.

– Как? Куда?

– Выбирай сам.

– Я не могу вот так просто сорваться. У меня проекты, дел по горло…

– Саша, сейчас они хотят тебя выкрасть, а если поставят цель убрать? Ты понимаешь, что никто не сможет вас защитить? От пули невозможно увернуться.

– В таком случае переезд лишь оттянет вопрос, а не решит его. Что они хотят?

– У агентов нет информации на этот счет, но по собственным предположениям, за границей заинтересованы в новых разработках нашей страны во многих областях.

– А почему они решили, что здесь что-то нечисто? Разве у них самих не происходит каких-либо открытий и прорывов?

– Они считают нас отсталой страной, неспособной что-то изобретать.

– А мне кажется, что это все же из-за Африки…

– И это тоже, ты прав.

– В таком случае прятаться, думаю, смысла нет. Надо продолжать жить так, как жили прежде, и ничего не мудрить. Думаю, они не оставят попыток пронаблюдать и собрать о нас сведения. Пусть так. Что они смогут узнать? Что есть какой-то писатель, который изобретает новые автомобили? И что с того?

– Может, и так, но те двое были намерены вывезти тебя из страны!

– Ну, в таком случае да, нужно лучше охранять, – согласился я.

– Ага, особенно в таких случаях, когда ты нагло сбегаешь!

– Да никуда я не сбегал, думал, прямо в Рыбинске на плотине снимут, а этого не произошло, ну и пошли дальше. Вы же знаете, что я никуда не спешил, мы просто отдыхали.

– Конечно, знаем, думаешь, за тобой не приглядывали?

– Думаю, – усмехнулся я, – даже следили!

– Пойми, ты слишком важен, даже не для того, чтобы продвигать вперед Союз, а для того, чтобы Запад не сделал того, что он сделал в твоем мире. Нельзя допустить развала страны, нельзя и точка! – Шелепин на миг показал настоящего Железного Шурика, и этот персонаж мне понравился.

Разговор длился долго, закончили затемно, в октябре быстро темнеет. Много о чем переговорили, сунулся и узнать о судьбе моих бывших охранников. Виноват я перед парнями, но что сделал, не воротишь. Ответ председателя порадовал, никто ребят не увольнял, но и карьера в КГБ для них закончена.

Работают они теперь официально без погон, а вот где именно – стало сюрпризом. В КГБ создали, не без моего совета, не только «Альфу» и «Вымпел», но и какое-то жутко засекреченное подразделение, подчиняющееся, какая понял, лично двум моим друзьям, Шелепину и Семичастному.

Даже Романов или Машеров пока об этой группе не знают, ибо секретность чрезвычайная.

Работают люди там именно по противодействию иностранным спецслужбам, но не делят полномочия с той же контрразведкой или ГРУ, а отдельно. В том числе и по моей скромной персоне. Естественно, никто мне не собирался докладывать всю подноготную их службы, но думаю, что они будут жестко пресекать все возможности Запада против объекта «Писатель». Пока все это в зачаточном состоянии, меня и хотят спрятать, обещают, что ненадолго, но как-то не хочется уезжать куда-то. Договорились, что переговорю с женой, и там решим, вот чую, ждет меня еще тот разговорчик…

– Опять? Сань, ты в своем уме? Мне надоело все это, почему мы не можем просто жить?!

– Потому и не можем, вспомни, откуда мы…

Как и предполагал, разговор с Катериной перешел на повышенные тона сразу, едва я заикнулся о переезде.

– Родная, ну неужели ты думаешь, что мне самому все это нравится?

– Это все из-за того, что ты вылез тогда со своим желанием переделать страну! – опять обвиняет, жестоко это.

– Катя, тебе хотелось бы жить в съемной халупе, из которой в любой момент могут прогнать, жить по поддельным документам, с риском уехать на зону и отдать ребёнка в детдом? Искать продукты и одёжку, как все ищут? Хватит об этом, мы сделали шаг, он был необходим, и ты лучше меня об этом знаешь, только упрямишься! – На этот раз я тоже был тверд, надо давно было расставить все точки над ё. Ну не могли мы жить просто так, тихо и никуда не соваться. С теми липовыми бумагами нас взяли бы за жопу рано или поздно – и тогда точно край. Да еще и неизвестно, как бы с бандитами все прошло, может, нас давно бы на ремни порезали, если бы не контора.

– Да, ты, наверное, прав, другого выхода не было, – нехотя кивнула Катерина. – И что, куда теперь ехать, где нам спрятаться?

– Я их предупредил, что место выберу сам, не возражали.

Это правда, даже более того – Шелепин сам и предложил мне выбрать место.

– А как Алёнке со школой?

– Думаю, вопрос решаемый, – пожал плечами я.

– А нам не разрешат взять с собой Варвару Алексеевну? Я привыкла к ней, она здорово помогает с Алёной.

– Когда и успела привыкнуть-то?

– А к хорошему быстро привыкаешь, – парировала жена. – Она не знает нашу историю, заинтересовалась успеваемостью дочери. Говорит, что детки в первых классах всегда трудно втягиваются, а наша, дескать, слишком легко вошла в процесс.

– Конечно же заметила, ведь бывшая учительница все же, – кивнул я, – я спрошу у нее, а что касается твоего вопроса о том, разрешат или нет, думаю, об этом даже не спросят. Кому какое дело, с кем мы уедем? Где сейчас твоя Варвара Алексеевна?

– Так домой ушла, она рядом живет, на ночь уходит, хотя я не предлагала ей оставаться.

– Хорошо, завтра я с ней поговорю. Так что, едем-то куда?

– Ты меня спрашиваешь? – вскинулась Катерина.

– Ну, страна-то у нас, – я раскинул руки, – большая. Куда тебе хотелось бы?

– А надолго?

– Вот тут пока ничего сказать не могу, может, на полгода, а может…

– Ясно. Тогда, – Катя задумалась, – может, туда где потеплее?

– Шо, – нарочито переходя на известный говор, вскинул брови я, – в Казахстан?

– Да ну тебя, чего там делать-то, там же, наверное, пустыня!

– Не совсем, но близко. Но там граница рядом, не пустят, скорее всего. Как и в Крым, я думаю…

– Точно, в Крым я бы хотела! – загорелись глаза у супруги.

– Вряд ли, но я спрошу. Естественно, наших руководителей больше бы устроила Сибирь…

– Пускай сами туда едут, особенно зимой! – фыркнула Катя, и я с ней был согласен. В Сибири хорошо, конечно, но не для любителей теплого климата, а мы именно такие. Даже нашу ярославскую зиму не очень любим, хотя она у нас довольно мягкая.

Утром, дождавшись нашу домомучительницу, как говорил небезызвестный мужчина в самом расцвете сил, сделал ей предложение насчет поездки с нами. Тем более что к этому времени мы уже успели поговорить с дочерью, и она очень расстроилась по поводу отъезда. Расстроилась именно из-за того, что придется расстаться с Варварой Алексеевной. Дочери очень понравилась эта немолодая, но очень интересная женщина. Да и я, поговорив с ней всего несколько минут, понял, что лучшего наставника и помощницы в доме нам никогда не найти. Клад, а не помощница. Меня волновал лишь один вопрос, почему у нее нет семьи, странно это было. У нее спросить я как-то постеснялся, выяснил через Семичастного, это ж он ее нам нашел. Оказалось, муж Варвары Алексеевны погиб во Вьетнаме, был нашим советником во время войны с Америкой. И так уж вышло, что детей они родить не сумели, что-то там было с женским здоровьем у самой Варвары Алексеевны.

Разговор был коротким и приятным для меня. Женщина была двумя руками за любую поездку в компании нашей неспокойной семейки.

– Александр, я уже здорово привыкла к Аленке, и мне очень приятно, что вы пригласили меня с собой. К тому же это хорошая возможность на старости лет посмотреть страну, я ведь нигде особо и не бывала за всю свою жизнь.

– Если только сами захотите, то побываете еще, мы такая семейка, что никак не можем усидеть на месте, – ответил я, а сам подумал: «Даже если очень хотим никуда не ехать, нас вынуждают!»

– Ну, как прошло? – заговорщицки прищурившись, спросил Семичастный. К нему, после встречи с Варварой Алексеевной, я приперся к обеду.

– Поговорили, – выдохнул я.

– Сложная у вас семейка, – усмехнулся председатель.

– Обычная, – не согласился я, – вашей супруге такая жизнь понравилась бы?

– Моя прекрасно поняла всю суть еще тогда, когда я был только в комсомоле. Никогда не лезла и не устраивала скандалов. Вы – продукт другой системы, поэтому и сложнее. Ладно, это ваше дело. Что решили?

– Как будто выбор был?! – дернул щекой я.

– Я насчет места. Решили, куда хотите, или нам самим придумывать?

– Мозги сломали, – констатировал я, – было бы лето, уехали бы на Байкал и не парились бы, а так…

– Может, все же в Крым, как Саша предлагал?

– Пусть будет Крым, – легко согласился я. – Там мы будем в большей безопасности, чем здесь?

– Однозначно. Крым – стратегический объект, весь, целиком. Плюс охрана будет усилена, и это не обсуждается.

– Надолго, Владимир Ефимович? – скорчил я страдальческую мину.

– А вот, Саша, как всех крыс передавим, так и закончится для вас эта эпопея.

– Боюсь, это надолго, – покачал головой я, прекрасно понимая всю сложность ситуации.

– Ну, не все так плохо, парень, работают люди, – успокаивающе потрепал меня за плечо председатель. – Справились за границей, и здесь порядок наведем. Там посложнее было.

Это он о работе наших диверсантов. Еще тогда, при первых встречах я выдал им обширную информацию о врагах нашей Родины, и работа была проведена в кратчайшие сроки. Самое удивительное, что все, о ком я сообщал, были известны спецслужбам, но ничего в их отношении не предпринималось. Тут же, с моей подачи, Семичастный пошел на очень серьезный и опасный шаг. Ввиду того что нашей стране срочно требовалось время на внутреннюю работу, было принято непростое решение. Времени на подковерные игры не было, решения дались тяжело, но они необходимы.

В кратчайшие сроки по всему миру, но в основном в Соединённых Штатах, Англии и даже Китае были проведены уникальные акции. Нам некогда тягаться с такими гуру подковерной возни, как Киссинджер, поэтому в разных частях света в течение полугода произошло огромное количество несчастных случаев. Ничего такого, как было с Коновальцем, сейчас невозможно, поэтому только «чистые» несчастные случаи.

И наши справились блестяще. Школа Судоплатова и Старинова в действии, это что-то. Правда, сложность была еще и в том, как засекретить все эти действия от своих же. Ведь известно, что наши секреты времен Хрущева или Брежнева просто продавались продажными офицерами спецслужб, иначе на Западе и не узнали бы никогда о многих делах Союза в мире. Пока, по прошествии уже приличного количества времени, в мире стояла тишина. По крайней мере, в сторону нашей страны никаких выпадов не происходило, но это не значит, что все спецслужбы мира не копают в эту сторону. Мы здорово рисковали, ведь устранения неугодных личностей палка о двух концах. Те, кто у нас принимал такие решения, прекрасно осознавали, что и против них могут применить нечто подобное. Но, повторюсь, у нас нет времени играть в игры с теми, кто еще и играет лучше. Как, скажите, противостоять тому же Киссинджеру, этому умнейшему стратегу? А никак. Наши старички точно бы не справились, а молодым не давали возможности. Вот и скончались скоропостижно и Киссинджер, и вреднейший Бжезинский, ой, да сколько их было, боюсь и вспоминать, о ком писал. Ведь здесь даже Мао уже в могиле. Узнай китайцы об этом… Впрочем, как раз с ними сейчас почти полный порядок, отношения налаживаются, и бог даст, может не случится в этом варианте новых стычек Китая с Вьетнамом или с нами, да и сближение со Штатами вроде как пока не продвигается. Наоборот, Китай сейчас всецело стремится развивать торговлю и промышленность именно с Союзом. Работать они умеют, а уж нам нужно соответствовать, делиться технологиями, ресурсами, ну и, использовать то, что может дать Китай.

А что касается «несчастных случаев», то в принципе, совесть и у меня, и у наших спецслужб относительно чиста. Чем занимались все эти граждане? Да тем же самым. Мы ведь до сих пор не знаем, от чего умер настоящий ХОЗЯИН… Специально спрашивал у Семичастного, развел руками, дескать, все бумаги уничтожены, да и толкового расследования не проводилось, по крайней мере, свидетелей этому нет. Хрущ тогда был другим занят, власть прибирал, а кто знает, вдруг Верховного отравили по приказу тех же спецслужб Запада? А нелепые «случайные» аварии в будущем? Того же Машерова возьмите. А дискредитация Романова? Подковёрная борьба Андропова? А где гарантии, что он не сделал это по приказу? Вот и говорю, совесть не мучает, они враги, как и мы для них. Баста.

В Крыму в конце ноября мне не очень понравилось. Промозгло, сыро и вообще неуютно как-то. Везли нас поездом, долго и нудно. В Донецке вдруг предложили сойти и, усадив в машину, дальше везли на ней. Казалось, что никогда не доедем. Почему не отправили самолетом, не понимаю. Аленка всю дорогу канючила, не нравилось ей такое путешествие, да к тому же дороги тут такие… В общем, кое-как добрались и целые сутки тупо валялись в кроватях.

Ночью, по грунтовым дорогам нас привезли в какое-то захолустье и предоставили маленький домик. Утром обнаружилось, что это маленькое село, домов с полсотни, не больше, где жили только русские и украинцы, никаких татар тут не было. Да и вообще в селе «три землекопа» из населения. Осмотревшись поутру, видел буквально человек десять. Катя было возмутилась, дочке учиться нужно, но тут ее успокоила Варвара Алексеевна, все же она учительница и объем начальной школы, а то и больше, сможет дать сама. Аленке нравилось учиться дома, тут она не была привязана к «звонку», занималась, рисовала, в хорошую погоду мы вместе ходили гулять, изучая окрестности.

Село называлось Розовое и находилось километрах в десяти от Алушты. Летом бы порадовался, но сейчас как-то не очень. Радовало одно – здесь был лес, если его можно так назвать в сравнении с нашими северными лесами, а не голая степь и скалы.

Практически с первых дней мы плотно засели за бумаги. Катя строчила как из пулемета рукопись, на ней тяжелая работа, надо ведь еще и мою писанину перепечатывать на машинке, а не только свою. Сам же я плотно занялся автопромом, да так плотно, что подготовил к Новому году проекты сразу по нескольким моделям. Тут было все, от пресловутого «квадрика» для нужд милиции, армии и пожарных, для частников пока этот вид техники будет недоступен, до легковых машин и малых грузовиков. Я вдруг вспомнил, что неплохо было бы сделать подобие «Газели», вот только пока не знаю, где ее выпускать. Я же рассорился с руководством ГАЗа, и как теперь быть, пока не знаю.

Волею случая создал с нуля сразу несколько моделей детских колясок! За что, думаю, мамаши скажут мне отдельное спасибо, если когда-нибудь узнают, кто их придумал. Утрирую, конечно, коляски-то есть, но блин, какие они тут! А случай, благодаря которому я вдруг вспомнил о колясках, представился неожиданно. Под самый праздник Катерина вдруг сообщила о задержке. Мы очень переживали по этому поводу на фоне прошлых событий. Она ведь уже теряла ребенка при известных обстоятельствах, поэтому сейчас дрожали оба. Очень хотелось бы, чтобы все получилось и беременность, а затем и последующие роды не принесли бы последствий для матери и ребёнка.

Если Катя правильно подсчитала, то ребенок родится в конце лета, к тому времени хотелось бы уже осесть где-нибудь на более или менее постоянное место жительства. Тут я тоже вначале взялся было привести домик в порядок, но сразу столкнулся с полным отсутствием строительных материалов, а клянчить в Москве не хотелось. Так-то дом был подготовлен к зиме, все же нас селили не в развалины, но всегда есть то, что хотелось бы улучшить. Например, я категорически не хочу, чтобы мои близкие пользовались туалетом «свободного падения», да еще и на улице. Все же пересилил себя и выпросил все необходимое. Ответ порадовал, обещали дать все необходимое и предложили даже солдат прислать, в помощь, на что я послал лесом того, кто предлагал. Еще не хватало мальчишек напрягать, хватит мне девяностых, когда в армии ребята дачи генералам строили. Я ведь не генерал, да и вообще такое не люблю. А вот материалы да, выпросил. Привезли все, что просил, и даже больше, за что я заплатил все до копейки.

Сразу после новогодних праздников я весь ушел в стройку. Пристроенный к дому двор требовал сил, пришлось чуть ли не разобрать его полностью. Да еще в Крыму строили совсем не так капитально, как в северных широтах нашей страны, поэтому пришлось многое переделывать, но все же, как и говорил, дом для нас немного подлатали и мой ремонт был некапитальным. Больше всего, целых шесть дней, я без продыху копал траншею для канализации. Ужасно неблагодарная почва в этом месте, одни камни. Как говорил в одном старом фильме герой Бондарчука, ее не копать, а рвать надо. Так там он на Дону копал, а я в Крыму. Ужас сколько камней. Но и плюсы есть, фундамент практически не нужен, ничего тут не вспучит, так что хоть с этим проще.

Когда уложил привезённые мне трубы, появилось время на стены. Я по старой памяти вспомнил об утеплителе и был рад, что здесь уже использовалась стекловата. Та еще морока, конечно, укладывать ее, но справился, хоть и пришлось потом выбросить целиком комплект рабочей одежды и две недели чесаться, словно у меня неприличная болезнь.

Итогом стало то, что Катерина, Аленка и в большей степени Варвара Алексеевна были очень довольны теплым туалетом. Учительница вообще была в легком шоке.

– Саша, если все это может сделать один человек, то почему у нас в деревнях, а кое-где и в городах, до сих пор в яму ходят? – восторженно взмахивая руками, хлопала глазами Варвара Алексеевна, разглядывая новенький сортир. Унитаз мне предоставили, за него, как и за все остальное, я заплатил, проблема пока была только в том, чтобы найти нужное, а не в цене. Слив здесь был не в яму, а, как это ни печально, в овраг за деревней. Он достаточно глубокий и проходил довольно близко к участку. Сделав комнатку под сортир и установив «белого друга», трубами провёл магистраль до оврага, не желая ходить и запинаться о них, прикопал на полметра, тогда и познакомился с местной землей. Станцию водоснабжения здесь ставить не стал, мало тут воды, колодец общий на полдеревни, их тут всего два. Поэтому воду в бачок наливаем вручную, а вот яму впоследствии нам выгребать будет не нужно. Хоть в этом плюс. Конечно, Катя страдает от отсутствия душа, но что поделать, это не наш дом, да и с водой тут проблема.

– Во-первых, как видите, нужны материалы, – начал объяснять я, – во-вторых, время. У работающего целый день мужика его нет почти. Можно, конечно, выкроить, да не каждому захочется.

– Вот, – наставительно вытянув палец вверх, произнесла учительница, – думаю, в этом единственная проблема. Нежелание, сиречь простая лень.

– Все же не соглашусь с вами, уважаемая Варвара Алексеевна. Вот представьте, пахал бы я где-нибудь в колхозе, пришел часов в шесть вечера без рук и без ног, уставший как собака злая, и что, еще и яму под домом копать полночи? Тут никакого здоровья не хватит.

– Извините, Саша, наверное, вы правы, – все же согласилась учительница.

Ну, а то ж, ведь так и есть на самом деле. Хрен его знает, стал бы я сам все это делать, ежели бы работал так, как только что привел в примере? Наверное, поэтому я и являюсь ярым противником ежедневного графика работы. Всегда считал, что лучше двенадцать часов в день пахать, но два через два или сутки через трое, чем восемь, но каждый день. Убил бы того, кто не дает вводить нормальный график для людей.

А местность нам все же понравилась, не напрягала даже погода, мы привыкли к нашей зиме, а здесь не зима, а сказка, лишь ветра достают. Мы подолгу ходили по местным тропкам, осматривая окрестности и любуясь видами, открывавшимися с высоты. А уж когда я нашел ручей и, пройдя по нему всего-то километр, вышел к водохранилищу… Да, это не наше, Рыбинское, но как же я обрадовался воде… Снасти у меня были с собой, нужно было только подобрать какую-нибудь подходящую палку, и вновь смогу наслаждаться рыбалкой! Интересно, чего здесь водится и водится ли вообще?

– Сань, проводишь меня в поселок?

Периодически мы сами ходим в ближайший посёлок за продуктами, а не напрягаем охрану. Да, здесь ребятам несладко, приходится жить в армейском кунге, нет в деревне свободных домов, как это было у нас под Рыбинском. Места у них мало, но хоть печь есть, а в баню ходят к нам.

– Я хотел на рыбалку…

В один из апрельских дней, на удивление теплых, я собрался было на рыбалку, но у Катерины было свое мнение на этот счет. Животик начинает проявляться на глазах, и характер любимой меняется, по пустякам не ссоримся, но приходится себя сдерживать.

– Блин, но мне надо… – Эх, жаль терять погожий денек, сегодня как-то особенно тепло.

– Ладно, давай сходим, – кивнул я и начал собираться. – Пойду, ребят предупрежу.

При любом нашем уходе из села мы обязаны предупреждать охрану. Обещал Семичастному, да и сам не хочу рисковать, мало ли что. Располагались ребята рядом, можно сказать, на заднем дворе нашего небольшого участка. Сходил, предупредил. Предлагали все сделать сами, но я объяснил им, что хотим прогуляться. В этот раз у нас вменяемая охрана, не такая, как была у меня в Горьком.

– Так возьми удочку-то, нам же мимо идти, на обратной дороге половишь, я посижу с тобой, – внезапно предложила Катерина.

– Да в следующий раз, – отмахнулся я, знаю, как она посидит, начнёт проситься домой уже через полчаса. Говорю же, идет перестройка организма, и спорить с природой бесполезно.

В этот раз с нами напросилась и дочь, сказывается отсутствие общения, ребенок в кои-то веки сам просится гулять. Вышли около десяти утра. Варвара Алексеевна осталась на хозяйстве, попросив меня предварительно натаскать воды. Чего они удумали, одна за продуктами собралась, вторая готовить с утра пораньше…

Смешно смотрится со стороны наше путешествие. Идут такие трое, а за ними в ста метрах два здоровых мужика, разве что без автоматов в руках, картина маслом. Меня давно уже перестало напрягать такое соседство и надзор, что делать? Или так, или вообще где-нибудь взаперти, лучше уж на свободе, хоть и относительной.

Апрель – удивительный месяц. Вроде еще прохладно, особенно по утрам, но днем все меняется в лучшую сторону. Зелень прет с новой силой день за днем, цветов уже кругом целое море. Наше село не зря называется Розовым, оказалось, на севере, в доступной близости целые розовые поля, и когда они зацветут полностью, тут будет просто рай земной.

Все места для закупки продуктов были для нас разведаны еще зимой бойцами охраны, поэтому ходили мы не вслепую, а знали точно, где купить молоко, а где хлеб или мясо. Катерина потратила всего два часа на покупки, и вернулись мы относительно быстро. По приходе меня ласково попросили «погулять», дескать, не мешай, мы тут готовить будем. Чего они такое удумали – я не понимал, но спорить не стал.

– Будете настаивать, вообще в монастырь уйду…

Мы тут нашли действующий монастырь, причем неподалеку. Нам даже экскурсию по нему провели, очень красиво там и уединённо.

– Иди давай, погуляй чуток, позовем, – видя мое непонимание, Катерина даже подтолкнула меня к выходу.

Да что такое происходит-то? Позвал с собой Аленку, и пошли по окрестностям, она себе местечко новое для пейзажа выберет.

– Пап, а мы отсюда тоже скоро уедем?

Дочь растет, хоть и не видно почти, внешность меняется незаметно, а вот разум… Да, семьдесят третий год уже на дворе, мы здесь в этом времени уже четвёртый год. Сделать удалось не так уж и мало, но если смотреть в целом, то не так уж и много. Главное, как мне казалось, все же удалось. Мы, да-да, именно мы, сменили руководство страны. У власти вменяемые люди, пашут как кони на пожаре, стремление вывести страну из стагнации и двигаться вперед видно невооруженным глазом. С месяц назад мы попросили охрану и прокатились на машине по побережью. Алушта, Ялта, дальше не ездили, но удивлению не было предела, везде идут стройки, причем упорядоченные и по всем правилам. Это я в своих докладах писал и настаивал на развитии курортов. Хватит отдыхать лишь партийной верхушке, надо и о людях думать. В своих писульках я прикладывал зарисовки того, как это должно выглядеть на мой взгляд. Вспоминая курорты Турции, Египта и Греции с Италией, я давал рекомендации и идеи. Ведь если все сделать нормально, то деньги туристический сезон даже в нашей стране принесет немалые. Не все же на нефти и оружии сидеть, надо развиваться, тем более тут и забота о людях прослеживается.

– Наверное, к лету, дочь, – задумчиво произнес я, – может, чуть позже.

– Жалко, наверное, тут летом вообще красота будет… – выдохнула Аленка, и я ее прекрасно понимаю. Только вряд ли нас здесь оставят летом. Большое количество людей, трудно будет охране, а нас вроде как пытаются защитить.

– Обещаю, дочь, что новое место, куда нас увезут жить, будет красивым и уютным.

Надеюсь, что кое-кто сдержит слово и нас действительно поселят в достойное место.

Вернувшись через два часа назад, мы с Алёнкой оказались в центре внимания. По большей части именно я оказался центральной фигурой, а дочь только потому, что была со мной.

– С днем рождения, любимый муж! – поцеловав меня в щеку, супруга обняла меня. Подходящие по очереди парни из охраны с веселыми лицами жали руку, поздравляли. Варвара Алексеевна очень тепло пожелала долгих лет, а дочка, казалось, сама чувствовала себя именинницей, ибо радовалась как… как ребенок. Блин. – Так и знала, что забудешь, сюрприз получился?

– Да уж, – улыбнулся я в ответ и крепче прижал жену к себе. – Спасибо вам всем, правда, я очень рад, что вы все здесь.

– Прошу всех в дом, – приглашающим жестом Варвара Алексеевна указала путь.

Да, вот что за секретность была, обалдеть! Женщины такой стол сварганили, что глаза разбегались. Места всем хватило, только была видна скованность охраны, парни не привыкли к такому и чувствовали себя зажатыми. На столе присутствовало легкое крымское вино, но ребята не притронулись, зато мы с удовольствием причастились по рюмке. Пожеланий здоровья и долгих лет было столько, что становилось неудобно, я вообще никогда не праздную, а тут Катерина решила почему-то устроить сабантуй. А ничего так, весело и забавно получилось. А уж когда к вечеру гости заявились, вообще выпал в осадок.

– Что, не ждал, отшельник?

Два друга по жизни, Шелепин и Семичастный, вошли в дом и поприветствовали всех присутствующих. Парни из охраны мгновенно дематериализовались, как будто их тут и не было никогда, а новые гости уселись за стол.

– Да уж, вас, – я выделил голосом, – точно не ждал.

– Раньше не могли, сам понимаешь, зато мы с подарками, – Владимир Ефимович сунул руку в карман и достал какой-то предмет, в котором я узнал ключи.

– Да ладно, как будто юбилей какой-то, – скромно пробурчал я.

– О, узнаем нашего писателя, всегда бурчит, – засмеялся председатель, и его поддержали все присутствующие. – Это твой проект, мы решили, что первый из автомобилей опытной партии должен быть у тебя. Владей на здоровье и продолжай развивать наш автопром.

– Что за проект? О чем вы? – не, я понимал, что есть мои проекты, не знал только какой именно сейчас мне презентуют.

– Новый «Москвич», модель, идеально подходящая под наши дороги. Выходите на улицу, там уже водитель заждался, наверное.

Все вывалились на улицу и обалдели. Да-да, даже мы, искушенные машинами двадцать первого века, были в шоке. Перед нами стояла… стояло… В общем, стоял автомобиль. Песочного цвета высокий кузов, что послужило прототипом – угадывалось с первого взгляда. Мать моя женщина, они воспроизвели его почти один в один с моим рисунком! Машина была так похожа на известный мне и жене «Рав-4», что не узнать его было невозможно. Отличия на первый взгляд только в линии окон, она прямая, как на первом «Серванте», да более простые прямоугольные фары. Охренеть! Ну предки, вот могут же работать, если никто не мешает, а наоборот, помогают!