Текст книги "Фейрин и золото"

Виктор Ночкин
Фейрин и золото

– Это твой фейрин? Какой славный… А можно, я его поглажу?

Хорошенькая девочка, волосы светлые, отливают золотом. Почему такая хорошенькая прислугой на постоялом дворе?

– Нет, золотко, это не мой фейрин, это я – его человек.

– А разве так бывает?

– Как видишь, бывает.

Фейрин стрекотнул, на миг оскалил клыки и спрыгнул с моего плеча на колени, оттуда – на лавку и канул под стол. Мы с девочкой нагнулись одновременно. Малыш нашел монетку, застрявшую между половиц, и пытался ее вытащить. Увидев под столом мою физиономию, протянул лапку. Я вручил ему нож. Вскоре фейрин прыгнул мне на колени, довольно заурчал и, взобравшись на стол, вручил монетку девочке.

– Теперь можешь его погладить, – объяснил я. – Ну, убедилась, что это не мой фейрин? Будь он мой, монетку бы мне отдал, верно?

– Наверное… А почему он отдал мне?

– Отдает, кому хочет, – я пожал плечами, – ты ему нравишься.

– Эй, Алиса! – окликнул из-за стойки хозяин. – Хватит забавляться, работать надо!.. Это твой зверек? Убери его со стола!

– Нет, это я – его человек.

Девчушка улыбнулась, показала хозяину монетку и умчалась обслуживать гостей. Улыбка у нее такая…

Посетителей было немного, Алиса скоро освободилась и подсела к нам. Фейрин, разумеется, не соизволил слезть на лавку. Впрочем, хозяин помалкивал – один раз сделал замечание и посчитал, что свой долг исполнил. А от фейрина никакого убытку с его столом не приключится.

– А правда, фейрины умеют отыскивать клады?

– Они чуют. Вот монетку …

– Ага. А как это он чует? Нет, правда! Он же у тебя на плече сидел? Он же монетку не мог под столом видеть?

Как фейрин чует – загадка. Но они чуют. Умеют находить клады, для этого и путешествуют. У каждого есть человек. Пушистые хитрецы ленивы, им неохота откапывать клады и обслуживать себя в пути. К тому же всегда найдется кто-то, кто сочтет фейрина легкой добычей. Пушистые бестии могут многое, но их размер вводит в заблуждение… С человеком удобнее. Этот фейрин выбрал меня. Хитрец… Жмурится, тихонько урчит, пока Алиса осторожно поглаживает шерстку.

– Скажи-ка, а что здесь говорят о вашем сеньоре? Он молодой, верно?

– Да, молодой, – девчушка отвечает, не задумываясь, увлеклась пушистиком, – второй год как умер отец, и теперь сэр Анрис наш сеньор.

– Каков он – злой? Добрый?

Алиса гладит фейрина, а лукавец мне подыгрывает, изображая довольство. Хотя, возможно, ему в самом деле нравится – кто ж разберет, что у него на уме. И Алиса увлечена живой игрушкой – можно надеяться, что ответит откровенно, как есть.

– Не знаю. – Хм, это, безусловно, очень откровенный ответ, безусловно. – Он здесь и не показывается вовсе, разве что проездом. Печальный он.

– Я понимаю, что печальный. Беден ваш сеньор. Говорят, его отец зарыл клад?

– А, клад! – сообразила. Я же здесь с фейрином, а все знают, чем занимается наш брат. «Человек с фейрином» – это профессия. – Не знаю, только его отец тоже бедный был. И дед… Его дед замок заложил как-то, чтоб свадьбу устроить. Ну, когда молодой был… Потом приданое отдал, чтобы с долгом расплатиться. Красивая история, правда? Ну, такая любовь… даже замок заложил.

– Алиса! – снова хозяин. – Проводи почтенного купца в комнату! Ту, знаешь, угловую, большую.

Алиса опять упорхнула. Да, славная девчушка, славная… Я поднялся, фейрин запрыгнул на плечо, мы пошли к стойке, расплатиться и спросить насчет ночлега. Хозяин кивнул, свободные комнаты есть.

– Сейчас Алиска отведет.

– Хорошая девочка. Чья она?

– Что, на меня не похожа? – хозяин ухмыльнулся. Нет, конечно, непохожа на тебя, орясина страхолюдная… но я не стал говорить этого вслух. – Сиротка она. Взял вот, и мне помощница нужна, и она под крышей да при деле… А, явилась! Сведи господина в комнату – ту, с красной дверью. Да гляди, не вздумай болтать, сразу назад! А ты, человече добрый, задаток пожалуй…

По-моему, фейрины не разговаривают при чужих. Во всяком случае, мой ни разу не подал вида, что умеет говорить. Только когда дверь за Алисой захлопнулась и легкие шаги в коридоре стихли, спрыгнул на кровать и заявил:

– Завтра трудный день, мы должны выспаться. Ты тоже.

– Ладно. А что ты думаешь об этой истории?

– Алиса – хорошая девушка. И она старше, чем ты подумал.

– Врешь. Ты не знаешь, о чем я думаю.

Этот вопрос мы давно прояснили раз и навсегда. Согласитесь, неудобно иметь под боком существо, знающее твои мысли, так что я, прежде чем взяться работать с фейрином, выяснил это наверняка.

– Мыслей не читаю, – фейрин цыкнул и потер глаза крошечными ладошками. Передние лапки – точь-в-точь человеческие руки, только маленькие. – Зато я различаю оттенки твоего голоса. Ты не догадываешься, насколько красноречивы бывают различия в тембре. Ты думал: «Какая хорошенькая, почему такая хорошенькая прислугой на постоялом дворе? Что с ней будет, когда она станет старше?» Ты ошибся, она уже старше, ей скоро семнадцать, просто она очень маленького роста.

– Да?.. А я с ней как с ребенком…

– Вот именно. Она нарочно ведет себя так. И косички нарочно заплетает. И вообще. На постоялом дворе ребенку безопасней.

– Понятно. Только я хотел спросить о другом. Этот сеньор…

– Господин Анрис? Он врет, о кладе он не знает. Тебе сказал – отец клад зарыл, а всем известно, что даже дед этого Анриса был нищ.

– Я поэтому и спросил Алису. Он выдумал насчет отцовского клада, просто хочет заполучить тебя… Действуем как обычно?..

Наутро мы встали пораньше, я тщательно расчесал шерстку фейрина. Алисы видно не было, но хозяин уже орудовал за стойкой.

– А, встал… ни свет ни заря. Завтракать будешь?

Я спросил хозяина о дороге к замку. Бородач вышел со мной на крыльцо и ткнул толстым пальцем:

– Эвон дорога, пройдешь по ней до развилки. У развилки столб, на столбе – деревянный круг, вот такой. Там надпись, но ее не прочесть, почернел круг. От столба пойдешь налево, да гляди, не пропусти развилку-то. Дорожка влево уходит совсем не торная, так – тропа. Мало кто

...

конец ознакомительного фрагмента