Текст книги "Псы Господа"

2.

Из окон конспиративной квартиры открывался шикарный вид на Псковский кремль и реку Великую. Но напарники не любовались – тоскливо размышляли, как добраться-таки до объекта разработки.

– Подковерные игры, будь они неладны… – говорил Костоправ. – Ручаюсь, специально подсунули нам эту дамочку – такую, что и на танке не подъедешь. А ведь у них в списке потерявшихся и найденных наверняка есть девицы, не успевшие так высоко забраться… Которых взять за жабры – в самом прямом смысле слова – куда проще. И работают с ними оперативники северо-западных. Алладин тоже себе на уме, ему позарез нужен суггестор с оперативной хваткой – вот и продвигает своего парня. Чует мое сердце: раскрутят они весь клубок, пока мы тут за окнами Заславцевой подглядываем. И тут же служебную записку в Капитул – так мол и так, смешанные бригады из центра в составе полевых агентов и специалистов Трех Китов не оправдывают надежд, эксперимент продолжать не стоит, а стоит добавить финансирования филиалам на местах…

Лесник не возражал. В общем и целом ситуацию Костоправ оценивал верно. Но у их направления поиска есть один существенный плюс. В отличие от прочих «потеряшек» мадам Заславцева (носившая, кстати, не так давно простое и вовсе не изысканное имя Матрена) пропала и затем нашлась более года назад.

За этот год ставшая Ингой Матрена успела многое, очень многое… Продала дом в родной деревушке и решительно бросила мужа-алкаша, переехала в Псков (не имея тут ни друзей, ни родственников), на вырученные от продажи недвижимости деньги зарегистрировала фирму (совершенно не ориентируясь в реалиях современного бизнеса), в июле прошлого умудрилась взять практически без обеспечения крупный кредит в банке (опять-таки без каких-либо знакомств в финансовых кругах).

Полученные деньги, что характерно, в развитие производства мадам Заславцева не вложила, накупив на всю сумму валюту – словно предчувствовала грянувший вскоре дефолт. И после того, как курс доллара взлетел чуть не до небес, досрочно рассчиталась с банком – в рублях, естественно. Преизрядный куш тут же вложила в ходовые товары отечественного производства, и спрос на них вырос быстро – после того как в торгующих импортом магазинах рублевые цены повысились в разы…

Если опустить подробности еще нескольких не менее удачных и стремительных финансовых операций – то к настоящему моменту Инга Васильевна Заславцева стала владелицей сети магазинов, торгующих автозапчастями, и владелицей сети салонов красоты, и владелицей элитной зубоврачебной клиники, и… И многого другого владелицей.

В постсоветской России случались, конечно, и более стремительные бизнес-карьеры, – но никак уж не у таких деревенских Матрен.

А еще за минувший год мадам в свободное от бизнеса время умудрилась изучить английский язык, вызвав изумление преподавателей необычайными лингвистическими способностями; окончила автошколу и получила права; заочно поступила в Санкт-Петербургский финансовый университет – и спустя несколько месяцев экстерном сдала все экзамены, став дипломированным специалистом в области менеджмента и права…

И наконец – сделалась просто-таки красавицей. Лесник и Костоправ видели фотографии прежней деревенской Матрены. Не узнать! Та самая, нет сомнений, женщина – а не узнать! Была не то чтобы дурнушка, достаточно симпатичная, но отнюдь не била наповал по мужским зрительным рецепторам.

Костоправа это чудесное внешнее преображение заставило выдвинуть следующую версию:

– Вполне совпадает с каноническим русским мифом про русалок-утопленниц. Те ведь тоже поголовно становились красавицами – утонув. И якобы иные некрасивые девки топились специально, чтобы похорошеть… Может и наша Матрена-Инга – утопленница?

– Сначала давай разберемся, наш ли она вообще клиент… – ответил Лесник. – С окнами не обломилось – попробуем как приличные люди, через дверь. Установим пару камер в ванной, уж душ-то она при включенном свете принимает. И без одежды.

– Хе… Через дверь… Ты ее замки видел? Меня с такими управляться не учили.

– В здешней резидентуре есть спец по проникновениям.

– Думаешь, дадут?

– Куда денутся… Интриги интригами, но если северо-западные устроят откровенный саботаж и вмешается Юзеф… Дадут, не сомневайся.

– Вуайеристов из нас не получилось. Будем переквалифицироваться в домушников, – подвел итог разговора Костоправ.

3.

Должность консьержа исполняла не какая-нибудь бабуля – божий одуванчик, и не старичок-пенсионер, а здоровенный быкообразный индивидуум. Глянул на троицу инквизиторов подозрительно, но вопросы: куда? к кому? – задавать не стал. Дом заселили совсем недавно и страж подъезда едва ли успел запомнить всех жильцов в лицо. Возможно, подними мадам Заславцева шум по поводу совершенной в ее квартире кражи, охранник и вспомнил бы троих незнакомцев.

Но Элвис – здешний «спец по проникновениям» – утверждал: факт их визита останется незамеченным для хозяйки, его снаряжение позволит открыть и закрыть замки любой известной и даже неизвестной системы без малейших следов взлома.

Лесник, кстати, так и не понял: Элвис – псевдоним или настоящее имя? На вид мужику лет тридцать-тридцать пять, и родители могли назвать чадо в честь короля рок-н-ролла, находившегося в те времена на пике популярности…

Элвис работал обстоятельно, не спеша – как и подобает профессионалу, призванному на помощь мало что понимающим дилетантам. Внимательно осмотрел оба замка. Хмыкнул. Почесал в затылке. Осмотрел еще раз – но теперь лишь верхний, вызвавший какие-то сомнения замок. Неторопливо извлек из футляра небольшой, сверкающий хромировкой приборчик, опять же неторопливо размотал и пристыковал к нему гибкий шнур…

Костоправа, занявшего позицию у лифтов, явно раздражала этакая медлительность. Лесник, державший лестницу (пешком тут мало кто ходит, но береженого Бог бережет), наблюдал за действиями Элвиса со спокойным любопытством – полевому агенту не составляло проблемы услышать, как кто-то войдет на первом этаже в лифт или начнет подниматься по лестнице.

Тем временем другой конец шнура погрузился в замочную скважину, а Элвис приник глазом к окуляру, имевшемуся на его приборчике… «Гибкий эндоскоп с осветителем, на манер тех, что используются в медицине», – догадался Лесник.

Похоже, осмотр замка изнутри удовлетворил тезку рок-н-рольного короля – он кивнул каким-то своим мыслям и стал аккуратно укладывать эндоскоп в футляр.

Лесник и Костоправ, ожидавшие, что теперь-то уж начнется сам процесс проникновения, жестоко ошиблись. Вместо этого Элвис извлек из объемистой сумки другой прибор, вовсе уж ни на что не похожий – и сосредоточенно стал водить им вдоль дверных косяков.

На неведомом агрегате вспыхивали светодиоды – то красные, то зеленые, на двух индикаторных экранчиках мелькали цифры. Смысл сего священнодействия Лесник не мог уловить, как ни старался. Костоправ раздраженно барабанил пальцами по стене и наконец не выдержал, сказал негромко:

– Нормальный домушник давно бы уже по шкафам-секретерам рылся, золотишко искал…

– Нормальный домушник к такой дверце и подходить бы не стал, – отозвался Элвис обиженно и столь же негромко. – Тут проблема заковыристая…

Лесник неожиданно подумал, что их коллега чем-то напоминает сантехника, изображающего перед домохозяйкой, какой невиданной в истории техники проблемой (и требующей дополнительного вознаграждения) является замена прокладки в кране.

Наконец профессионал выдал вердикт:

– Дверь я вам открою, не вопрос. Но на шкафы и секретеры у вас будет минут пять, много десять.

– Почему? – хором спросили Лесник с Костоправом.

– А у нее сигнализация стоит, причем новейшего образца, – пояснил Элвис и вновь поднес к стене свой прибор. – Смотрите, вот тут у нее проводка к звонку идет, а вот тут…

Лесник не стал вглядываться в мигание светодиодов. Лишь спросил:

– Снаружи не отключить?

– Отключить-то можно, да отключалки нет… В Китах в прошлом году сладили штучку как раз под эту систему, я еще три месяц назад рапорт накатал: пришлите, мол. А они в ответ: опытные экземпляры в стадии доводки, ждите, дескать, пока запустим в серию…

Костоправ длинно и заковыристо выругался. Лесник после короткого раздумья кивнул на дверь соседней квартиры:

– Проверь здесь… В конце концов, можно и от соседей, через стенку на мадам полюбоваться…

4.

Как выяснилось, соседи мадам Инги сигнализацией пока не обзавелись.

В квартире был начат и не завершен ремонт: новенькая и сверкающая сантехника уже стояла на своих законных местах, кухня и прихожая обрели относительно цивильный вид, но комнаты встретили незваных пришельцев унылой серостью бетона и штукатурки. Ни мебели, ни вещей – за исключением кое-каких стройматериалов да пары строительных спецовок

Впрочем, упомянутых пришельцев заинтересовала единственно ванная, отделенная стеной от аналогичного помещения в апартаментах госпожи Заславцевой. Здесь им повезло – пожалуй, впервые за этот день. Перегородка оказалась из пенобетона, что изрядно порадовало Лесника, – ибо сверлить тончайшим, оставляющим практически незаметные отверстия сверлом стены кирпичные либо железобетонные – удовольствие маленькое. И без того означенной процедурой пришлось заниматься аж семь раз, пока сверло не угодило ровнехонько в шов между плитками кафеля, коими были выложены стены в соседней ванной.

Закончив возиться с дрелью, Лесник тщательно измерял глубину получившегося отверстия – крохотный, с маковое зернышко размером объектив станет абсолютно незаметным, лишь если ни на миллиметр не будет выдаваться над поверхностью стены.

Элвис, откровенно скучавший, поинтересовался:

– Тетка-то хоть ничего из себя? Снимки потом покажете?

– Купи «Плейбой», коли тетками интересуешься, – посоветовал Костоправ. – Тут в кадр в лучшем случае рука попадет крупным планом, или плечо, или…

Он не договорил, и Лесник, устанавливая микрокамеру, мысленно закончил фразу коллеги: «Или жаберные щели…» А вслух сказал:

– Ну вот и готово…

Он аккуратно постучал по одной плитке, по другой, по третьей – пытаясь определить, какая из них держится хуже других, где рабочие схалтурили… Пожалуй, вот эта – остальное хозяйство упрячем под нее, прилепим на место, замажем хозяйским раствором, никто и не…

– Опаньки!

Коллеги обернулись на его удивленное восклицание. И тоже узрели под отковырянной Лесником кафельной плиткой аккуратно выдолбленную полость. В тайничке лежала небольшая прямоугольная коробочка из черной пластмассы. Проводок, тянувшийся от нее, исчезал в отверстии стены – напоминавшем просверленное Лесником, разве что калибром чуть больше…

Некто, мысливший схожим образом, опередил их в деле детального ознакомления с телом Инги Васильевны Заславцевой.

5.

– Здесь не хозяева постарались, – заявил Костоправ. – Им-то к чему такая секретность? Протянули бы провод к нормальному экрану, да и любовались бы спокойненько на мадамочку – сидя в креслах, кофеек попиваючи…

Дотошно обследовав аппаратуру неведомых конкурентов, они убедились: ничего сногсшибательного она из себя не представляла. Крохотная видеокамера, переходившая в режим съемки при включении света в ванной Заславцевой; в коробочке – блок питания и микрочип, записывающий в цифровом виде результаты съемок.

В первом попавшемся магазине охранных систем такую игрушку, естественно, не купишь. Но заказать по каталогу в фирме, специализирующейся на подглядывании-подслушивании, может даже частное лицо – если знает, куда и к кому обратиться. Для сугубых профессионалов этакая техника – вчерашний день. Что, впрочем, отнюдь не свидетельствует, что здесь имела место самодеятельность дилетантов. Так уж повелось в России, что технические новинки добираются в провинцию черепашьими темпами, далеко за примером ходить не надо, достаточно вспомнить Элвиса и его «отключалку»…

– Гости, – согласился Лесник. – Такие же, как мы… Что-то не верится в хозяина, подглядывающего тайком от жены за Ингой…

Он переглянулся с Костоправом. Вывод напрашивался очевидный: конкурирующая фирма объявится здесь по меньшей мере еще раз, дабы забрать свою аппаратуру и результаты съемки – если акция была разовая. Но можно ожидать и неоднократных визитов, если наблюдение постоянное. Известно, что емкости подобных микрочипов хватает на несколько часов непрерывной съемки – значит, кто-то должен их регулярно заменять.

Раз так, то не стоит строить пустые дедукции на тему: кто это тут завелся такой любознательный? Стоит познакомиться поближе с любителем подглядывать за принимающими душ гражданками.

Элвис, похоже, понял значение взглядов, коими обменялись коллеги. И, похоже, не горел желанием участвовать в каких-либо силовых акциях. Потому что сказал решительно:

– Пора мне… Я свое дело сделал, дальше уж ваша работа. Как дверь запереть, сейчас покажу, дело нехитрое…

И в самом деле, Лесник с Костоправом не были полными профанами в ремесле взломщиков – и быстро освоили процесс открывания-закрывания замков при помощи двух приспособлений, даже отдаленно не напоминавших дверные ключи.

– Последняя просьба, – сказал Лесник. – К завтрашнему утру мне нужны нормальные ключи от этой квартирки. Реально?

– Дело нехитрое… Но не к утру. К четырнадцати ноль-ноль буду у вас на «аэродроме» с ключами.

Заперев за Элвисом дверь, Костоправ спросил:

– Заберем микрочип? Уже сегодня поймем, кто на деле мадам Инга. Может, не стоит и огород городить? Если она самая обычная бизнес-дамочка – на редкость, правда, удачливая – наверняка у нее хватает недоброжелателей, способных на этакий фортель, пусть сама с ними разбирается. А если не совсем обычная, тогда уж проверим, кто тут за ней приглядывает.

– Рискованно, – ответил Лесник после короткого раздумья и вставил микрочип на его законное место. – Запись кодированная, пока еще найдем родной декодер от этой штучки… А прийти перезарядить игрушку могут раньше.

– Предлагаешь сидеть тут и ждать у моря погоды? Вдруг хозяева заявятся? Ну вкатим мы им снотворного – а если дело на пару-тройку дней растянется?

Лесник не стал спорить, хотя судя по слою пыли в комнатах, хозяева не появлялись здесь давненько, недели три-четыре по меньшей мере.

После недолгого совещания напарники решили: постоянно в квартире дежурить не стоит. Свою аппаратуру замаскировать согласно первоначальному плану – под другой, естественно, кафельной плиткой и просверлив новое отверстие. Тайничок же конкурентов оборудовать дополнительным приспособлением – крохотным датчиком, способным подать сигнал тревоги.

Хозяева, надо понимать, едва ли начнут ломать свежеуложенную плитку. Они, похоже, вообще отложили возню с вновь приобретенной квартирой. А незваных гостей не надо брать ни здесь, ни на выходе из дома – но аккуратно проследить, куда они направятся с добычей. Для чего надлежит задействовать несколько человек из местной «наружки».

План действий казался непритязательным, простым и оттого вполне надежным. Реализация его первого этапа заняла почти час, но результат стоил затраченных кропотливых трудов: ничей самый придирчивый взгляд не смог бы обнаружить на кафельной стене следы посторонней деятельности.

Можно было уходить и начинать посменное дежурство в облюбованной точке – в недостроенном доме напротив, благо та позиция, ставшая уже привычной, попадала в зону действия датчика.

Лесник собрался было сказать, что первая смена предстоит Костоправу, а он отправится в резидентуру за подмогой…

Не успел.

В замке заскрежетал ключ.

Глава 10. ПУТЬ ДИЛЕТАНТА – IV
Светлов, г. Санкт-Петербург, 01 июля 1999 года

1.

– Привет, Светлов! – окликнул Александра знакомый голос.

Он обернулся. В конце коридора стоял Стриж.

– Ты где пропадал? – спросил он, когда Светлов подошел поближе.

– В Луки ездил. Сегодня вернулся.

– А… ну да… И как успехи?

– Да никак, честно говоря. Поговорил с Софьей, ничего особенного…

– Тест?

– Отрицательный, – ответил Светлов. – Она неохотно общалась со мной.

– Что так? Вы же вроде школьные друзья?

– Ну… Много времени прошло, – Светлов пожал плечами. – А у вас новые идеи есть?

– Кое-какие наклюнулись… Кстати, запись допроса Ляховской ты видел? – вопросом на вопрос ответил Стриж.

– Да.

– Кое-что нашли у нее интересное… Точнее, в ней. Но, как говорится, операция прошла успешно, да только вот больной помер…

Светлов пожал плечами. Обсуждать эту тему не хотелось.

– Заходи, – Стриж открыл дверь в свой кабинет, кивнул Светлову.

– Так что за идеи?

– Да так, навеяло архивной пылью… Помнишь статейку семьдесят второго года про комсомолок-нудисток?

Светлов кивнул.

– Что думаешь?

– То же, что и ты. Очень похоже.

– Угу. Верно. Мы добрались до милицейских архивов тех времен. В общем и целом – ничего похожего на нынешнюю ситуацию: пропажи молодых особ женского пола не выходили за статистические допуски. Похоже, единичный случай. Совпадение. Вот, посмотри.

Стриж выложил на стол пачку бумаг.

– А еще раньше похожих случаев не фиксировали? – спросил Светлов.

– В сорок пятом вроде всплеск пропаж был… Но там внешние факторы наложились: мужики с войны возвращались, баб давненько не видавшие, убивать привыкшие… А эшелоны из Германии как раз через Прибалтику и Псковскую область шли. Да и расстреляли одного типа тогда же, в сорок пятом, – за убийства женщин. Серийный, дескать, маньяк. Посмотрел я его дело – доказательств не густо. Нашли у него в сарае два женских трупа. Обнаженных. В разных стадиях разложения… В общем, списали на мужика все «глухари». На этом всё. Дальше глухо – информации нет.

Стриж подошел к окну, включил кондиционер и закурил.

–У меня есть версия… но я не знаю даже…

– Излагай…

Светлов изложил. Стриж выслушал, не перебивая. Помолчал, потом спросил:

– Ты давно здесь работаешь?

– Если не считать учебу – второй месяц… Чушь, да?

– Ага, – кивнул Стриж головой. – Но с другой стороны… ты знаешь, я уже ничему не удивляюсь… Интересно, что тебе скажет Ковалев?

2.

Ковалев сказал:

– Ну и как это назвать? – Борис Евгеньевич ткнул пальцем в лежащие на его столе листы.

– Это отчет, – негромко ответил Светлов, – и выводы…

– Я и сам вижу – как бы отчет и как бы выводы. Я только понять не могу: ты считаешь, что мы здесь шутки шутим? Сказочки народов мира изучаем?

– Нет, – ответил Александр, – я так не думаю.

– А если не думаешь, к чему все эти вариации на тему «Русалка на ветвях сидит»?

– Если я не прав, так и скажите. Это лишь версия.

– Версия… – Борис Евгеньевич встал из-за стола. – Версия… Ты зачет по истории и мифологии сдал?

– Сдал.

– Шпаргалками, небось, пользовался?

На этот провокационный вопрос Светлов предпочел не отвечать, но шеф молчал, ожидая ответа.

– Не пользовался. Вы же знаете, как принимают зачеты.

– Знаю. Потому и удивляюсь. И расцениваю это вот, – Борис Евгеньевич кивнул на стол, – как шутку. Глупую, неудачную и неуместную. Неуместную, – повторил он с нажимом. – Я уж не говорю о совершенно бессмысленно потраченном тобою времени…

Светлов поднял голову и взглянул на начальство с удивлением. В таком тоне Ковалев с ним никогда не разговаривал. Допустим, с версией он промахнулся, хотя… ну ладно, допустим. Он готов получить разнос за ошибку, но насчет потерянного времени это уже…

– Я работал! – возмущенно возразил Светлов.

– Работал? Ты не смог даже нормально тест сделать!

– Я же объяснил. А на следующий день…

– Объяснил он… А какого черта ты катался на поездах? Сколько ты ехал из своих Лук до Питера?! О вертолетах ты вообще слышал что-нибудь?!

– Борис Евгеньевич, я хотел закончить отчет по дороге, чтобы не терять времени…

– Вижу я, как ты закончил! – Вновь последовал кивок в сторону стола.

– Но почему вы считаете версию ошибочной?

– Да потому, Светлов, что русалок не бывает! Нет и не было никогда. Ясно тебе?

Светлов помотал головой.

– Нет, не ясно. Почему не бывает? Ну, возможно, я неверно идентифицировал объект, но по сути все выглядит… и сколько есть историй о существах, точнее женщинах, которые после смерти становились не совсем обычными? А про русалок информации много: и наши, и зарубежные источники.

– Что ты подразумеваешь под источниками информации? – Ковалев взглянул на Светлова с интересом.

– Мифы, сказки, предания…

– Все?

– Ну…

– Еще есть источники? – последние слово Борис Евгеньевич выделил особо. – Письменные или вещественные?

– Вы бы еще видеозапись попросили! Я думал…

– Ты мне не хами! – рявкнул Борис Евгеньевич, прерывая Светлова. – Годами еще не вышел мне хамить. Ясно? Твое дело – молчать и слушать. И учиться. А думать за тебя есть кому.

– Зачем же я тогда работаю в аналитическом отделе? Я считал, что это как раз мое дело – думать.

Борис Евгеньевич усмехнулся. Сел в кресло, помолчал.

– Думаешь, ты один такой умный? Нет, господин суб-аналитик, вовсе нет. Если тебя утешит, то это – классическая ошибка. Ты надергал разнородной информации из нескольких источников – и, чтобы объяснить ее, взял первое попавшееся объяснение. Прежде чем перейти к версии о том, что кто-то систематически по их же просьбам превращает несчастных женщин в нежить, ты должен был отработать все другие варианты. До единого. Где эта отработка?

– Но доказательства…

– Какие доказательства, Светлов? Какие? Газета с объявлением? И где там хоть слово про русалок? Озеро? Ну и что? А если бы там дюны были нарисованы и пальмы? Ты решил бы, что речь идет о песчаных червях? Ты целый месяц читал эту печатную пакость! Кто мне говорил, что девяносто девять процентов подобной рекламы дают проходимцы, озабоченные лишь наполнением собственного кошелька? Говорил?

– Говорил… Но газета зарегистрирована для распространения в Псковской области. И продают ее только там, – быстро сказал Светлов, – я проверил.

– Ну и что?

– Не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

– Всего одна такая газета? На всю область? Больше нет?

– Таких нет. Первый номер вышел в апреле. Сразу с этой рекламой. И печатается в каждом номере. Выходит два раза в месяц. Если сравнить даты пропаж девушек…

– Я читал то, что ты написал.

– Вы считаете, что мое предположение недостаточно аргументировано?

– Я считаю, что ты подогнал факты к придуманному тобою же мифу, – ответил Ковалев. Помолчал, потом спросил другим тоном: – Номер телефона отработан?

– Да. Он принадлежит Казимиру Петровичу Новацкому, 1928 года рождения, пенсионеру. Проживает в деревне Щелицы. А она неподалеку от тех мест, где выходят девушки.

– Еще и пенсионер в дело затесался, – Борис Евгеньевич недовольно скривился. – Откуда там сотовая связь? Ты же говорил, что там дыра дырой. Болота и мох.

– И леса еще… – Александр начал потихоньку злится. Какого черта! В конце концов, разве возраст подозреваемого – личная вина суб-аналитика Светлова?

– Тем более.

– Ну, я не знаю, не обязательно же, чтобы он с телефоном не расставался. Может быть, отдал кому-нибудь.

– Ты все материалы смотрел, что тебе отправляли?

– Да, конечно.

– В курсе значит, что твою нежить обследовали. Результат видел?

– Видел. Умерла она.

– Я не про то! Не обнаружено ничего особенного. Никаких мутаций, латентного тенятничества и прочего. И хвоста у нее не было, – добавил Борис Евгеньевич ехидно.

– Не было так не было. Но я хотел бы проверить свою версию. Если это выглядит смешно – то, может быть, я сам туда съезжу? Два-три дня…

– Опять?

Начальственный голос прозвучал грозно, но вот взгляд… Ковалев, чуть прищурившись, поглядывал на Александра, словно поощрял настаивать далее…

– Надо съездить, – сказал Светлов твердо. – Есть там пара подозрительных мест.

– Ладно, Светлов… – сменил начальник гнев на милость. – Уболтал, черт языкастый. Иди, составь план командировки, три-четыре дня максимум, я посмотрю. Объявление проверить следует, хоть и ерунда полная…

Едва за подчиненным закрылась дверь, открылась другая – неприметная дверца в углу кабинета. Светлов всегда предполагал, что там размещается персональный начальственный ватерклозет. Но из дверцы, один за другим, вышли пятеро мужчин – что, пожалуй, в корне опровергало предположения суб-аналитика Светлова…

– Не слишком ты вошел в роль, Борис? – спросил Алладин, выкладывая на стол Ковалева листок бумаги. – Я уж думал, что сломается парень, вытрет сопли и пойдет снова заниматься вудуистами-шарлатанами…

Борис Евгеньевич счел вопрос риторическим и ничего не ответил, изучая цифры на листке Алладина и на листках остальных четверых… Потом, конечно, придется взять калькулятор и вычислить средний балл, но и без того ясно – очередной экзамен Светлов выдержал. Правда, экзаменаторы и сами того хотели… Впрочем, не все – под одной колонкой оценок (самых низких) стояли две большие буквы: ОМ.

– В чем дело? – неприязненно спросил Ковалев. – Что за особое мнение?

Человек – на вид не старый, но рано поседевший – имел полное право не отвечать – даже если бы этот вопрос задал сам начальник Северо-Западного филиала. Ибо отделы внутренней безопасности существуют при филиалах, но подчиняются лишь шефу СВБ.

Однако человек ответил.

– Я считаю, – сказал он ровным голосом, – что суб-аналитик Светлов не пригоден к самостоятельной оперативной работе. Я считаю, что он вообще не пригоден в работе в Инквизиции. Особое мнение будет оформлено рапортом и сегодня же отправлено в СВБ и канцелярию обер-инквизитора.

Алладин хмыкнул – обер-инквизитор тоже человек, тоже понимает, как остро нужны оперативники-суггесторы. И спросил:

– Какие меры вы предложили бы применить к Светлову? Увольнение и глобальную промывку памяти?

Седой человек помолчал и сказал без малейшего следа эмоций:

– Не промывку. Ликвидацию.