Текст книги "Кодекс калибра .45"

От дальнейших размышлений меня отвлекло поведение мальчишки-продавца. Закончив разбираться с лекарствами, он бросил взгляд по сторонам, после чего достал из-под фартука книжку и стал читать. Несколько минут я наблюдал за ним краем глаза, затем допил одним глотком воду, резко встал и быстро подошел к нему. Паренек настолько углубился в чтение, что оторвал глаза от страницы только тогда, когда я уже стоял напротив него. Он сделал попытку спрятать книгу, но я выхватил ее у него из рук. Посмотрел на обложку. На ней широкоплечий молодой человек одной рукой придерживал за талию красавицу, а в другой руке держал пистолет, из которого отстреливался от невидимых врагов. Название было соответствующее. «В круге смерти». Поднял глаза на испуганное лицо продавца, я усмехнулся и сказал:

– Так-так. В рабочее время книжки почитываем? Нехорошо.

На лице мальчишки появился испуг.

– Простите, мистер. Никого нет, вот я и решил…

– Ну и как? Интересно?!

– Ага!

Я ткнул пальцем на обложку.

– Частный сыщик?

– Нет! – с жаром ответил юный продавец. – Благородный бандит! Он грабил богатых и отдавал бедным! Его отец был русским князем…

«Благородный бандит! Надо же! Мой отец тоже был русским, правда, не князем, а дипломатом. И я бандит. Может, это про меня написано?!»

Невольно рассмеявшись, тем самым я заставил продавца умолкнуть в смущенной растерянности. Пока он переводил взгляд с книжки на меня, не понимая причины моего смеха, я положил ее на прилавок, затем залез в карман и достал мелочь.

– Держи, благородный бандит, – и кинул на прилавок монету в двадцать пять центов, после чего направился к выходу.

– Сэр! Сэр! А сдача?!

Переступая порог, я махнул рукой, дескать, оставь себе. Выйдя на улицу, вытащил из жилетного кармана часы и посмотрел время.

«О, пора идти».

До встречи с Грубером оставалось меньше часа. Сегодня мы собирались пойти в клуб-кабаре. Джек пару дней тому назад как-то похвастался, что познакомился там с девушкой из кордебалета, а у нее есть довольно симпатичная подруга, которая не прочь познакомиться с мужчиной-джентльменом. Вспомнив об этих словах, бросил быстрый взгляд на себя. Темно-синий костюм в полоску, светло-голубая рубашка, галстук и платочек, торчащий из кармашка на груди пиджака, были в тон рубашке. Последней чертой, подчеркивающей образ истинного джентльмена, были черные лаковые туфли, за которые я отдал двадцать пять долларов. Я был элегантен, свежевыбрит и полон достоинства, как и положено настоящему мужчине.

Медленно идя по улице, довольный жизнью, я вдруг неожиданно услышал за своей спиной дробный топот башмаков. Я уже начал разворачиваться, нащупывая при этом рукоять пистолета под пиджаком, как увидел обладателя шумного топота. Это был мальчишка, который занял мое место в «Трилистнике». Паренек был стопроцентным ирландцем и откликался на имя Патрик. Увидев его, я почему-то подумал, что наш вечер с Джеком откладывался на неопределенное время, и предчувствие не изменило мне. Стоило Патрику увидеть меня, как тот радостно во все горло заорал:

– Вот повезло!! А Грубер не с тобой?!

– Нет! Что случилось?!

– Не знаю. Иди к Сэму!

– Дьявол! Иду!

«Погулял, называется! Что на этот раз случилось?!»

Впрочем, догадка на этот счет у меня уже была. У ирландцев последние время возникли напряженные отношения с бандой братьев Анджелло. То, что я знал, заключалось в следующем: на подъезде к Чикаго два наших грузовика с джином и пивом натолкнулись на засаду. Был убит охранник, сидевший в первом грузовике, и ранен шофер. Потом началась перестрелка, во время которой налетчики отступили, угнав грузовик со спиртным. Спустя несколько дней просочилась информация, что подобное нападение планировали братья Анджелло, но так как подтверждения она не получила – карательных акций не последовало.

«Видно, что-то все-таки узнали. Отсюда и вызов! Так. Пару запасных обойм возьму у Сэма. Шляпу оставлю. Жалко, и двух дней еще не проносил. Пиджак бы еще оставить… Гм. А пистолет тогда куда?»

Размышляя подобным образом, я шагнул через порог «Трилистника». Там уже сидел Малыш Джонни. Сэм приветливо кивнул мне головой и продолжил натирать пивные стаканы.

– Привет всем!

– Привет, Дик! Как дела? – поздоровался со мной шофер.

– Нормально!

После моего ответа водитель снова уткнулся в газету, а я сел у столика, стоящего у окна, сдвинул шляпу на затылок и уставился на улицу, придав себе скучающий вид. Спрашивать, в чем дело, не было принято. Кому надо, придет и объяснит, что требуется сделать. Прошло не менее получаса, пока не появился Джек. По его лицу было видно, что это не то удовольствие, которое он рассчитывал получить от сегодняшнего вечера. Не успели мы обменяться рукопожатием, как вошел Дэн. Он быстро оглядел нас всех, а потом сказал:

– Парни, для вас есть дело!

Глава 5

Этому срочному сбору предшествовал произошедший неделю тому назад разговор у О’Бэниона. Его суть заключалась в появлении в северной части Чикаго гастролеров-налетчиков. Когда Дэнни услышал, что на его земле за две недели было ограблено три почтовых отделения, он вышел из себя и заявил:

– Это наш район! Только мы можем здесь грабить!

Его слова стали приговором вольным бандитам. Их стали искать, и вот сегодня один из осведомителей сообщил адрес, где те скрываются. Если верить его словам, то они снимали квартиру в доме, который находился в десяти минутах ходьбы от «Трилистника», поэтому вершить правосудие поручили нам.

Спустя двадцать минут, после короткого уточнения совместных действий, мы подошли к многоквартирному дому, где нас у подъезда ждал серый, невзрачный мужчина в грязной и засаленной одежде. Получив пять долларов, он сказал нам номер квартиры, а затем предупредил, что грабителей трое. Малыш Джонни, излишне грузный, чтобы бегать по лестницам, остался у подъезда, а мы втроем поднялись на второй этаж по грязной, плохо освещенной лестнице. Только мы с Джеком успели встать по обе стороны двери с оружием наготове, как Дэн постучал. С минуту было тихо, а потом мы услышали шаги и хрипловатый мужской голос спросил:

– Кого там принесло?!

Дэн, взявший на себя роль сборщика платы, крикнул в ответ:

– Мужик, деньги пора платить!

– Пошел на хрен! Мы заплатили за две недели!

– Так сейчас идет уже третья неделя! Плати – и я уйду!

– Заплатим в конце недели!

– Знаю я вас, уродов! Поживете еще пару дней и сделаете ноги! Раз я здесь – плати!

– Ты сам напросился! – зло, с явной угрозой, выкрикнул из-за двери мужчина.

Щелкнул замок, и дверь резко распахнулась. Дальнейшие действия Дэна были не просто быстрыми, а стремительными. Мужчина, с грубым лицом и начинающими седеть коротко стриженными волосами, попытался выхватить из-за брючного ремня пистолет, но получив удар в лицо стволом тяжелого шестизарядного кольта, вскрикнул и отшатнулся, а уже в следующее мгновение падал, сбитый с ног ворвавшимся в квартиру гангстером. В ту же секунду ударил выстрел, за ним другой. Вбежав следом за ним в квартиру, я автоматически развернулся на выстрелы, выбросил руку с пистолетом вперед и нажал на курок. Мой выстрел слился с раскатистым грохотом мощного револьвера Дэна. Стрелка отбросило от проема двери вглубь спальни. Я даже не видел лица стрелявшего, зато в мозгу отпечаталось расползающееся темное пятно на его белой рубашке. Бросил быстрый взгляд по сторонам. Стол. Стулья. Обшарпанный шкаф. За ними не спрячешься. Если еще кто-то есть, то он – в другой комнате. Дэн сделал осторожный шаг вперед, и тут же под его ногой заскрипела половица. Мы все замерли в ожидании реакции третьего налетчика. Я ожидал выстрелов, но вместо них неожиданно раздались истерические выкрики:

– Не стреляйте!! У меня нет оружия!!

Посмотрел на Дэна. Уловка? Тот, видно, подумал о подобной уловке, потому что сделал шаг назад, направил ствол на проем двери, ведущей в спальню, и крикнул:

– Выходи!

– Не убивайте! Ради бога не убивайте! Деньги заберите, только не убивайте!

Голос был жалкий, молящий.

– Ты что глухой, придурок?! – раздался голос Грубера. – Сказано тебе: выходи!

Раздались тяжелые, шаркающие шаги, словно шел столетний старик. Еще секунда – и на пороге показался парень, лет двадцати пяти, с худым лицом и тоскливыми глазами бродячей собаки. Скользнув по нам взглядом, он опустил глаза.

– Есть еще кто?! – резко спросил его Дэн.

Тот качнул головой. Раздался выстрел, и налетчик рухнул с простреленной головой. Опустив револьвер, Дэн сказал:

– Дик, проверь комнату.

Не опуская пистолета, я сделал несколько шагов и остановился на пороге. Мне надо было перешагнуть через тело молодого парня, моего ровесника. Широко раскрытые глаза слепо глядели в грязный, с потеками, потолок. Сделав широкий шаг, вошел в комнату. Огляделся. В комнате были только три не застеленных кровати. Опустил оружие и вернулся в гостиную. Дэн повернул голову в мою сторону. В ответ на его вопросительный взгляд я отрицательно покачал головой. Повернувшись, гангстер снова стал смотреть, как Джек утихомиривает оставшегося в живых грабителя, никак не желавшего успокаиваться. Налетчик еще с минуту сыпал отборными ругательствами, пока сильный удар ногой в живот не заставил его заткнуться на полуслове, после чего за него взялся Дэн. Главарь банды недолго смог противостоять его свирепой жестокости и сломался. Часть денег мы нашли в потайном кармане, пришитом внутри левой штанины его брюк, другую, большую, часть достали из-под одежного шкафа. Налетчики сломали под шкафом половую доску, сделав таким образом под ним тайник. Забрав деньги, Дэн приказал Груберу застрелить грабителя.

Выйдя на улицу, мы распрощались с Дэном и Джоном. Развлекаться уже не хотелось, поэтому мы направились в знакомый нам бар, чтобы выпить. Несмотря на приличную дозу выпитого виски, чувство отвращения к самому себе никак не хотело проходить. Придя домой, я подумал, что если не научусь пропускать все мимо себя, меня надолго не хватит. С этой мыслью я уснул.

Утром только начал собираться на работу, как раздался телефонный звонок. Поднял трубку – звонил Сэм. Из короткого пояснения понял, что только что получена наводка на группу самогонщиков, и мне надо ехать на 42-ю улицу. Подпольные самогонщики были нашими конкурентами в алкогольном бизнесе. Специально их никто не искал, но когда дешевое пойло начинало продаваться в широких масштабах, нам приходилось уподобляться агентам службы «сухого закона» и пресекать их деятельность. После своего первого участия в подобном деле мне пришлось отдать в стирку свой костюм, который благоухал сивушными маслами так, словно я прополоскал его в бочке с самогоном.

Время шло, и я постепенно научился пропускать мимо себя страдания людей, предпочитая, как и другие гангстеры, смотреть на то, чем приходилось заниматься, как на работу.

Я сидел на заднем сиденье «Форда», как Малыш Джонни повернул руль, и машина выехала на Центральную авеню. Отражающиеся в окнах банка яркие лучи осеннего солнца слепили. В машине помимо водителя сидел Мюррей, я и Сверло Джил. Джилрой Маккален был специалистом по налетам на банки. Сейчас он сидел рядом со мной и равнодушно жевал резинку. Кисти его огромных рук лежали на коленях. Лицо Малыша было напряженным, но при этом он четко, без колебаний, подъехал к банку. Джеймс открыл дверцу и вышел на тротуар. Следом за ним вышли мы с Джилом. Огромные часы над входом в банк показывали без пяти три. Мюррей, а затем я быстро бросили взгляды по сторонам. За одним из столиков кафе, располагавшегося недалеко от центрального входа банка, сидела молодая парочка и о чем-то ворковала. В паре шагов от них стоял мужчина и лениво ковырял в зубах. Ничего подозрительного.

Все наши действия были заранее оговорены. Когда мы вошли в банк, Мюррей сразу пошел налево, я же свернул направо. Джил пошел к длинной стойке, где за окошками виднелись головы служащих банка. У окон кассиров стояло десятка два клиентов. В зале находилось два вооруженных охранника.

Я подошел к охраннику, который объяснял пожилому мужчине, как правильно заполнить бланк, остановился и посмотрел на Джеймса. Когда его рука резко метнулась под пиджак, я выхватил пистолет и ударил со всей силы по шее охранника рукояткой. Тот, не издав ни звука, повалился на пол. Сзади донесся слабый стон второго охранника, не нарушивший тишину огромного зала. Мужчина, с зажатым в руке бланком, стоял передо мной не шевелясь, с бледным, как мел, лицом, а его взгляд был направлен не на меня, а на пистолет в моей руке. Не успел я даже пару раз оглянуться по сторонам, как раздались два громких выстрела. Это Мюррей выстрелил из пистолета в стеклянные перегородки, причем так, чтобы пули прошли над головами кассиров. Грохот выстрелов и звон разбитых стекол произвели должное впечатление. Все замерли.

– Слушайте меня внимательно! – произнес он громко и отчетливо. – Всем стоять и не двигаться! Обещаю, что тогда никто не пострадает!

Джил тем временем перепрыгнул через низкую калитку, ведущую в служебное помещение. Я медленно поводил стволом пистолета из стороны в сторону, одновременно краем глаза наблюдая за действиями Сверла. У того на пути стоял банковский служащий с кипой документов в руках, перекрывая гангстеру вход в коридор, ведущий к банковскому сейфу. Джил выхватил револьвер и показал жестом, чтобы тот отошел в сторону, но парень, похоже, был в шоке, все так же продолжая стоять. Удар дулом револьвера по голове заставил клерка отлететь в сторону и закричать от боли. Сверло быстро вошел в помещение и теперь только его хриплый и жесткий голос сказал мне, что там происходит.

– Все лицом к стене! Не двигаться!

Теперь в зале только были слышны с трудом сдерживаемые рыдания одной из служащих и ритмичный стук отбрасываемых Джилом ящиков с деньгами. Очередной раз окидывая взглядом помещение, я краем глаза уловил движение у дальнего края стойки. Там была дверь, которая вела в служебные помещения. Резко развернулся, но выстрелить не успел, так как в следующее мгновение громыхнул кольт Мюррея. Вскрик, и охранник рухнул на пол. Выпавший из его руки револьвер гулко стукнул, упав на кафельный пол.

На всю операцию было отведено три минуты. Судя по банковским часам, прошло две минуты с того момента, как мы начали действовать. Если до этого я не замечал времени, то теперь мысленно отсчитывал секунды.

«Сверло, быстрее, черт тебя возьми! Шевелись!»

В очередной раз повернулся, окидывая взглядом балкон и главный зал. Все в порядке. Невольно бросил взгляд на минутную стрелку больших банковских часов, висевших на стене. Уже почти три минуты. Где этот?! Ответом на мой мысленный вопрос стал сам Джил, выбежавший из двери банковского сейфа. Он прижимал к широченной груди туго набитый мешок. Подскочил к ограде, отделяющей служебное помещение банка от зала, и легко перемахнул через нее. Дождавшись, когда Сверло окажется за нашими спинами, достигнет входной двери, мы с Джеймсом стали отходить. Невероятно трудно делать шаг за шагом, отступая, когда каждый дюйм твоего тела панически кричит: «Беги! Быстрее!»

Выскочив следом за Мюрреем, я опрометью бросился к «Форду». Только успел захлопнуть за собою дверцу, как услышал вдали заливающиеся полицейские сирены. Минут пятнадцать Малыш кружил по городу, а мы со Сверлом, сидя на заднем сиденье, время от времени оглядывались: нет ли за нами хвоста. Когда убедились, что погони нет, машина взяла курс на «Трилистник». Пересчитали деньги. В мешке оказалось около тридцати двух тысяч долларов. Перед тем как упаковать деньги, Мюррей дал каждому его долю – триста долларов, затем по случаю улыбнувшейся нам удачи мы распили бутылку виски. Я вышел на улицу, гордый собой.

«Мы классно сработали! Блин! Я почти горжусь собой! А у Джеймса реакция! Бац! – и охранник готов! Круто провернули! Вечером скуплю все газеты! Может, интервью дать журналистам?! Ха-ха-ха!»

Меня просто распирал изнутри почти детский восторг. Я молодой, здоровый и довольно симпатичный парень. Под мышкой висит семизарядный кольт сорок пятого калибра, а за спиной стоит одна из сильнейших банд Чикаго. Мне плевать на полицию и на закон! Я больше не прошу, а беру все, что мне хочется! Мне до ужаса захотелось поделиться с кем-нибудь переполняющей меня радостью, и я решил позвонить Джеку. Войдя в отель, где проживал, я вдруг неожиданно обнаружил его самого, сидящего на диванчике в фойе, с потрепанным детективом в руке.

– Привет, дружище! – радостно воскликнул я. – Только собирался тебе звонить, а ты тут как тут! Как насчет ресторана?! Я плачу!

– Привет! – как-то вяло поздоровался со мной Джек. – Слушай, у меня к тебе дело.

– Догадываюсь. Нужны деньги?

– Позарез!

– Опять проигрался?

– Дик! Все! Клянусь! Отдаю долги и завязываю с этим делом!

– Джек, я тебя знаю около полугода и третий раз слышу, как ты клянешься, что бросишь азартные игры!

– Сейчас все! Верь мне! Так одолжишь мне сто пятьдесят – двести долларов?

– Ну и аппетиты у тебя! Хорошо. Сто пятьдесят! И только как хорошему приятелю!

– Ты меня сильно выручил, друг! Только, извини, в ресторан не пойдем, а вот перекусить не откажусь!

– Пять минут! Только переоденусь и выйду!

Спустя двадцать минут мы уже сидели в закусочной «Джонз», где просто мастерски готовили отбивные. Нам принесли по большой свиной отбивной с жареным картофелем и свежими помидорами. Я с таким аппетитом набросился на еду, что Джек, оторвавшись от своей тарелки, с удивлением уставился на меня.

– Ты что, целую неделю голодал?!

– Сильно нервничал с утра, – неохотно признался я, – поэтому аппетита не было. Сейчас ем первый раз за день.

– Ясно. Ладно, ешь.

Насытившись, я откинулся на спинку стула и стал смотреть, как Джек доедает яблочный пирог. Неожиданно до меня донесся обрывок разговора, который вели двое мужчин за соседним столиком.

– Тебе не кажется, что твое предложение напоминает сказку о складе с виски, который все ищут и никак найти не могут?!

– Нет, Тим! Это реальное дело! Послушай меня…

Дальше разговор перешел на чисто деловую основу и стал мне не интересен, а вот намек на склад с виски отложился в памяти. Мужчины, рассчитавшись, ушли, и я решил спросить Джека, только что раскурившего сигару:

– Слушай, а ты ничего не слышал о таинственном складе с виски?

Тот посмотрел на меня, будто в первый раз увидел. Потом его губы стали растягиваться в улыбку.

– Эй! – воскликнул он обрадованно. – Так ты ее точно не слышал?! Эту таинственную и страшную историю?!

Я отрицательно помотал головой.

– Ха-ха-ха! Что с фермера взять! – И в его глазах заплясали веселые огоньки.

– Сам такой! – с легкой обидой буркнул я.

Несмотря на дурашливый тон и шуточки, которыми он пересыпал эту историю, мне она показалась достойной внимания, и почему я не отнесся к его рассказу, как к легенде, трудно сказать. Во-первых, она не была похожа на обычную сказку о тайнике с сокровищами, а имела под собой реальную основу. Во-вторых, все происходило здесь, в Чикаго, а не где-то на тропических островах, а в-третьих, я хотел разбогатеть. Причем быстро. Видя, как делаются легкие деньги, мне уже было мало ста пятидесяти долларов в месяц, я хотел намного больше. В этой истории я увидел свой шанс стать богатым, а значит, почти поверил в нее. Теперь я мечтал найти склад с первоклассным виски. Героем этой истории был владелец нескольких баров и азартный игрок. Накануне принятия «сухого закона» он поставил свои заведения и запас спиртного на кон и проиграл, после чего застрелился. Победитель продал бары, но сохранил запас спиртного, собираясь заработать на нем после вступления в силу «сухого закона». Но не успел, а спустя несколько дней был застрелен. Запас алкоголя, который он перевез и спрятал, до сих пор где-то хранится. Услышав рассказ, я тут же прикинул: «Ящик хорошего виски стоит сейчас в Канаде 45$ + доставка + взятки = = 65$ ´ 100 ящиков = 6500$. Здесь ящик можно продать по цене от 80 до 85$. Уйдут влет! Только надо доказать, что виски подлинное. К тому же там не сто жалких ящиков, а много больше! Вдруг это богатство лежит где-то рядом?»

В поисках таинственного склада я облазил не меньше дюжины заброшенных мест и складов, как в самом городе, так и его окрестностях. Говорил со многими людьми и с каждым разом все больше убеждался, что тайный склад с виски – это просто городская легенда, но при этом продолжал искать, но без прежнего пыла. Скорее, по инерции.

Меня разбудил телефон, зазвеневший над самой головой. Я открыл глаза, затем спустил ноги на пол. В голове шумело.

«Ох! Голова-то как болит. Это называется отметить день рождения… Нет, чтобы поменьше… Чего он трезвонит! Ну, кому я понадобился! С самого утра! Хм! А сколько сейчас вообще времени?» – я бросил взгляд на окно.

На улице было светло, но подозрительно тихо.

«Раннее утро? Или сегодня воскресенье? Точно. Вчера была суббота – день рождения Джека».

Телефон продолжал звонить. Пришлось подойти и взять трубку.

– Алле! – буркнул я недовольным голосом.

– Доброе утро, – голос был робкий, заискивающий. – Мистер Дантон, вы просили…

– А, это ты, Мик! Я-то думаю… Гм! Напомни адрес. А… Понял. Буду… через час.

– Буду ждать вас, мистер Дантон.

– Буду, – повторил я и кинул трубку.

Осмотрел себя и только тут понял, что стою совершенно голый. Огляделся. Моя одежда вперемешку с женскими деталями туалета была разбросана по всей комнате. Огляделся.

«Почему я здесь… – тут я повернул голову и увидел через широко распахнутую дверь, что в моей спальне, на кровати кто-то лежит. – Так. Вспоминаем. Из такси мы вышли… точно, с Эбби. Джек с… Рози… поехали дальше. Черт, что я гадаю? Пойду, посмотрю».

На кровати лежала Эбби, девушка из кордебалета. С одной стороны одеяла была видна густая грива темных волос, а с другой – торчала пара пяток. Несколько мгновений я смотрел на нее, пытаясь вспомнить, почему так получилось: я сплю на кушетке в гостиной, а она на моей кровати, под одеялом, но так ничего не вспомнив, поднял лежавший на полу китайский халат с драконами, надел его и пошел в ванную. Умывшись, снова подошел к кровати и посмотрел на Эбби. Та продолжала спать глубоким сном, уткнувшись лицом в подушку.

«Зачем я так вчера надрался? Сколько раз вчера пили за здоровье и где оно теперь?!» – с этой мыслью я направился в кухню, где выжал в высокий бокал сок из четырех апельсинов, а затем медленно выпил. Потом немного подумал и сварил, а затем выпил одну за другой две чашки кофе. Когда уже выходил из кухни, раздался хрипловатый голос Эбби:

– Дик?!

Вошел в спальню. При звуке моих шагов девушка слегка повернула голову и приоткрыла один глаз. Я сел на кровать.

– Господи, Дик, как мне плохо. У Джека такие дурацкие шутки! Что он в эти коктейли намешал?

– Что намешал не знаю. Зато вспомнил, что он назвал свой рецепт «на дорожку»! И так пьяные были, а еще эта смесь…

– Дик, будь хорошим мальчиком, сделай мне кофе. И… нет ли у тебя рюмочки ликера?

– Ликера нет. Есть виски и джин.

– Фу, гадость! Тогда только кофе.

Пока девушка пила кофе в постели, я сумел найти свои часы. Только взглянул на время, как вспомнил, что мне надо уходить.

– Эбби, ты не помнишь, почему я оказался голый на кушетке, в гостиной? Мы что, играли в семейную пару, которая разругалась?

– Честно говоря, не помню… Подожди, мы сначала пошли вместе в душ…

«Теперь понятно, почему вся одежда так разбросана», – ухмыльнулся про себя я.

– …потом перебрались на кровать… Э…

– Ладно. Забудь. Мне надо сейчас уйти. Ты как?

– Если ты не против, то я еще немножко посплю, – при этом она громко зевнула.

– Спи. Ключ оставишь у консьержки, – с этими словами я скинул с плеч халат и стал одеваться.

Встреча должна была состояться в рабочем районе. Мик должен был свести меня с человеком, который якобы знал о нахождении таинственного склада. Мне не хотелось привлекать излишнее внимание, поэтому я достал из шкафа одежду, более подходящую для подобного путешествия. Куртка, рубашка, брюки. Все не новое, но чистое. Ботинки и кепка были куплены буквально на днях. Одевшись, посмотрел на себя в зеркало: в нем отражался молодой рабочий, решивший навестить свою подружку или посидеть в забегаловке. Еще раз пробежал глазами по просторной куртке.

«Удачно я ее купил. Пистолет нигде не выпирает. Да и кобура подогнана, как надо».

Спустившись по лестнице с третьего этажа, подошел к конторке консьержа. За стеклом сидел мальчишка лет тринадцати-четырнадцати.

– Доброе утро, мистер Дантон.

– Может, оно и доброе, Бен, но я пока этого не ощущаю. Но я не об этом хотел сказать… Слушай, у меня в квартире осталась девушка…

– Знаю, мистер Дантон, – его веснушчатое лицо при этом расплылось в широкой улыбке. – Вчера вас с ней видел. Вы счастливчик, сэр. У вас всегда такие красивые девушки, что остается только завидовать.

– Подожди, ты вчера… ночью здесь сидел? Черт! Как-то упустил этот момент…

– Ничего страшного, мистер Дантон. Вы были вчера такой веселый…

– Скажи лучше – пьяный.

– Не скажу, сэр, потому что видел вас таким первый раз за три месяца. Видно, вы что-то праздновали, а значит – веселились. Если бы вы через день приходили такой, то тогда бы я сказал, что вы пьяный.

– Смотри, какие интересные рассуждения. Эй! Если ты дежурил – значит, твоя мама снова болеет?

– Да, мистер Дантон. У нее снова ноги опухли. Еле ходит.

– Плохо.

Я порылся в кармане куртки и достал несколько бумажек и монет. Отобрал две долларовые монеты и положил их на стойку.

– Большое спасибо, мистер Дантон. Вы очень щедры…

– Не за что, Бен. Все, я побежал.

Выйдя из подъезда, на минуту задумался: взять такси или пойти пешком, но потом решил, что времени достаточно, а прогулка по свежему воздуху поможет мне стряхнуть с себя остатки похмелья. Пройдя с десяток кварталов, я оказался в нужном мне районе. На перекрестке определился с направлением, но для верности все же решил спросить у хозяина табачной лавки, стоящего на пороге своего заведения, рядом с деревянной фигурой грубо раскрашенного индейца.

– Мистер, как лучше пройти на пятнадцатую улицу?

– Иди прямо, парень. Вон до того желтого дома. Видишь? – я кивнул головой. – После него свернешь направо. Дойдешь до китайской прачечной, перейдешь улицу и увидишь на углу закусочную. За ней и будет твоя улица. Там еще ломбард есть. Если снова заплутаешься, спроси, где находится ломбард. Тебе любой скажет!

– Спасибо, мистер.

Завернув за угол желтого дома, я увидел ряды ручных тележек, выстроившиеся по обе стороны вдоль улицы. Продавцами в основном были чехи, поляки, немцы и лишь немного итальянцев. Такие торговые ряды были не редкостью в бедных районах Чикаго. На одних тележ-ках громоздились овощи и фрукты; на других лежали итальянские сыры, завернутые в марлю. Вперемешку с продуктами здесь торговали дешевым домашним платьем и бельем, вязаными вещами, посудой. Свернув от китайской прачечной, от которой несло тяжелым духом сырого белья, я перешел улицу и вскоре остановился перед витриной магазинчика, над которым висела вывеска, гласившая: «Ломбард». Витрина была настолько грязной, что я подумал, какой в ней смысл, если через стекло практически не был виден выставленный товар. Бросил взгляд на часы, а когда поднял глаза, то увидел идущего ко мне Мика с незнакомым мне человеком.

От Мика шел густой запах перегара. Быстро оглядел старика. Его внешность не была похожа на человека, знающего тайну склада. Лицо худое, в морщинах. Руки высохшие, перевитые шнурами набухших вен, заканчивались широкими лопатами-ладонями с черными потрескавшимися ногтями. Потрепанный пиджак. Измятые брюки и стоптанные ботинки довершали его наряд. Бросил на своего информатора сердитый взгляд. Дескать, кого привел? Тот отвел глаза.

– Вы действительно знаете о складе с виски?

– Прежде чем я начну говорить. Мик утверждал, что я получу за свой рассказ доллар. Это правда?

– Да, но только в том случае, если вы действительно знаете нечто ценное для меня! Надеюсь, мы поняли друг друга.

– А как же, парень! Ведь я был одним из грузчиков, которые сгружали те ящики с виски! Мы работали чуть ли не целые сутки, пока не сгрузили весь груз в железнодорожные склады!

– Стоп! Когда это было?!

– Аккурат, за месяц до того дня, когда похоронили мистера Ячменное Зерно.

– Ты тогда работал грузчиком, старик?

– Работал. Не веришь? Дай сюда свою руку, сынок.

Я протянул ему руку. Как только он охватил мои пальцы своей грязной клешней, я вдруг почувствовал, что моя кисть словно попала в тиски.

– Верю, а теперь вернемся к рассказу.

Его рассказ показался мне правдоподобным. Кто-то решил закупить большую партию спиртного, в преддверии «сухого закона». Спиртное хранилось в пакгаузах еще две недели. Об этом, как сказал старик, писали в газетах. Правда, не о самой партии виски, а о неудачной попытке воров ограбить один из складов с виски.

– Ты, парень, посмотри газеты. Там, скорее всего, упоминается фамилия владельца груза. Это все. Я рассказал тебе то, что знал.

– Гм. Хорошо. Хоть что-то реальное. Держи! – я протянул ему монету.

– Все по-честному, парень.

Засунув доллар в карман пиджака, старик развернулся и чуть покачивающей походкой пошел вдоль улицы. Я посмотрел на Мика.

– Держи свой четвертак.

Тот быстро схватил монету дрожащей рукой.

– Откуда ты этого старикана выкопал?

– Он бывший моряк. Сидел в тюрьме. Поговаривают, что даже был пиратом.

Старый моряк меня заинтересовал, я был готов продолжить расспросы, как вдруг услышал русскую речь. О русской общине в Чикаго я знал и раньше, но никак не ожидал, что услышу родной язык прямо сейчас, в этом месте. Резко обернулся. На пороге магазинчика стоял старый еврей, очевидно хозяин, и вел разговор с молодым мужчиной в офицерском кителе. У того было худое, голодное лицо.

– Слушай, лавочник, три недели тому назад я тебе принес в заклад медальон. Помнишь?!

– Помню, господин хороший. Как не помнить! Деньги принесли?!

– Нет. Ведь ты еще его не продал?! Женщина, которой принадлежит этот медальон, волнуется. Он ей очень дорог! Ты мне просто скажи: да или нет?

– Денег, значит, нет, – констатировал старик, игнорируя вопрос. – А когда будут?

– Хм. В ближайшее время. Обещаю. Слово офицера.

– Хм! – теперь хмыкнул владелец лавки. – Заходи, господин хороший. Посмотрим.

Если бы эта встреча произошла в первые дни моего появления в Америке, я бы кинулся к ним с распростертыми объятиями, но со временем желание общаться с соотечественниками погасло. Да и о чем мне с ними говорить? Так я думал до сегодняшнего дня, но стоило мне услышать родную речь, как нахлынула тоска. Отпустив Мика, я стал ожидать появления русского эмигранта. Что мною руководило? Желание поговорить с земляками? А о чем? Пытаясь разобраться в самом себе, понять, чего хочу на самом деле, я отправился следом за русским эмигрантом, как только тот вышел из лавки. Бывший офицер шел дворами, не глядя по сторонам. На его лице, как я успел заметить, лежало выражение отрешенности, таким образом, он пытался закрыться от чужого ему мира, замкнувшись в самом себе. Через это состояние я уже проходил, поэтому понял, что он в Америку приехал недавно. Пару недель – месяц. Не больше.