Текст книги "Камасутра небесная. Эротика"

2

Галка жила недалеко, перейти через дорогу и чуть вправо. Людмила правильно сказала, что на всё про всё-то метров сто. Когда выходили, видели, что возле клуба мужики толпятся, покурить выходят Внимания не обратили, курят и пусть.

Елисей спросил Галину:

– А нам пить-то обязательно?

– Сам же сказал, что гулять, так гулять…

– А!.. тогда ладно.

– А ты не хочешь?.. – спросила Лида.

– Да мне всё равно, только вот себя боюсь.

– Чего боишься то?

– Грубею пьяный, да и мозги работают иначе.

– Тогда можешь ведь не пить.

– На вас смотреть?..

– Не только смотреть. Ты всегда находишь, чем заняться.

– Чем?.. – не понял Елисей.

– Раздевать!.. одевать… лечить!.. – смутилась Лида вдруг, – всё, проехали, я так, поддерживаю просто разговор. Чё-то трясёт меня, будто случилось что-то или случится. Зря мы пошли, надо было Галке одной идти…

– Ты открыла душу, но не полностью, вот и трясет, а одевать, раздевать?.. как-то не думал, что это занятие такое.

– А что?.. – спросила Галка… – вот наглец, между делом раздевает и целует, так, к разговору-у…

– Чё это, между делом?.. когда попросят, мне не трудно.

– Вдвойне наглец, ещё и обвиняет нас… – подходили к дому, Галка открыла дверь, зашла, Лида с Елисеем следом.

– Проходите, я сейчас и направилась на кухню.

– Чё проходить-то, бери и пойдём.

– Проходите – настаивала Галя.

Елисей с Лидой прошли в комнату.

– А дети то где?.. – спросила Лида.

– Где-то бегают, у отца, наверное. Придут, чё надо будет, знают, что я у Людки, – ответила Галка с кухни.

Елисей с Лидой сели на диван. Она, действительно, дрожала вся. Он взял её за руки:

– Ты чего?.. и правда вся дрожишь.

– Не знаю… страх какой-то.

– Меня испугалась?..

– Нет. Тебя бояться невозможно, ты, как дитя, чистый, открытый, нежный, чувствуется на расстоянии. Предчувствие какое-то, – посмотрела на Елисея умоляюще, – обними меня?.. согрей!..

Елисей обнял, но не за плечи, а за талию, прижался плотно, смотрел в глаза, в них, действительно, увидел страх. Он понимал, что это и есть то самое освобождение, все внутренние чувства выходят на поверхность, у Нади с Верой сразу выгорело всё, а у Лиды тлеет.

– Ну чего ты, Лида?.. успокойся, всё прекрасно-о… а если не прекрасно, тогда всё будет плохо и что?.. бывает и такое, но всё равно переживём, и опять всё будет хорошо… Сейчас выпьешь, полегчает.

– Я не хочу пить – прошептала тихо, – тебя хочу!.. Хочу любить!..

– Так в чём же дело?..

Она взяла Елисея за голову и стала осыпать поцелуями – глаза, лоб, губы… Елисей, хоть и растерялся чуть сначала, но замер, позволяя Лиде выпустить накопившийся потенциал женских чувств. Зашла Галка, в дверях остановилась:

– Вот, Елисей, тебя и на минуту оставлять нельзя.

– Чё это нельзя?.. вроде кулаками не машусь, мебель не ломаю, гадости не говорю и, вообще, малое дитя-а… – улыбнулся Елисей.

– Мне ведь тоже хочется тебя потрогать, а то не понимаю, что они в тебе нашли?.. – Галя на небольшом подносе несла неполную бутылку водки, точнее немного в бутылке, нарезанную колбасу, хлеб и маленькие стопки.

– Давайте здесь выпьем по чуть-чуть, а полную возьмём с собой, – посмотрела на Елисея с Лидой, – тут немного, чё оставлять?..

– Ладно, наливай, Лиде надо успокоиться, а то вся дрожит, и я не могу согреть.

– Ты согреешь!.. меня на расстоянии трясёт, только это не… – так и не нашла определения, – всё, берите!.. Лида, пей!..

Выпили и закусили.

– Девчонки, я больше не буду, – заявил вдруг Елисей. Напьюсь и сам себе и вам испорчу праздник.

– Ладно, пошли – сказала Лида. Она успокаиваться стала, в глазах искорки возникли.

Встали, Елисей обнял обоих.

– Что-то неправильное происходит, девчонки, я в такую ситуацию не попадал.

– В какую?.. – спросила Галя.

– Любить боюсь, вот что происходит, и не любить просто невозможно… в таком букете сердце тает.

– А последствия?.. может, их боишься?..

– Последствия не у меня ведь, а у вас, но может и это тоже. Хотя, чё последствия?.. они потом, а я уже привык жить днём сегодняшним, беру, что сейчас идёт и всё, – вздохнул глубоко, – пошли, посижу немного и уйду.

Они вышли и сразу увидели, что на тротуаре их ждут двое – Лёня, который ухаживал за Лидой и его дружок Андрей, муж Нади. Елисей их знал, конечно, но друзьями не были они, да и, вообще, он считал, что друзей в жизни единицы, остальные только товарищи.

Они, видимо, в клуб пришли в волейбол играть. В деревне по вечерам, а особенно в пятницу, субботу в клуб собирался люд разного возраста – от школьников и до пожилых людей. Старшие смотрели, как веселится молодёжь, вспоминали свою молодость. Кто помоложе, под радиолу танцевали, приходили парами, чаще всего парами и танцевали.

Так и расходились, обычно кто постарше, раньше уходили, а молодёжь веселилась часиков до двух. Пока светло, а летом светло до двенадцати почти, все, в основном, на площадке волейбольной. Площадка прекрасная была, досуг можно было неплохо провести. Был и биллиард, и теннис, и другие спортивные снаряды. Случались и драки, но очень редко. Всё бы хорошо, но всё было в режиме течения жизненной рутины, даже отдых. Елисей недавно появился, приехал годик отдохнуть в отчий дом, в клуб редко ходил, больше читал, библиотека в том же клубе была прекрасной.

Мужики явно ждали их, и были они пьяны…

«Вот и праздник»… – подумал Елисей.

Проходя мимо, поздоровался. Лёня поймал бесцеремонно Лиду, в пьяном виде смелый был.

– Подожди, надо поговорить.

Лида вырвалась, невольно к Елисею прижалась.

– Уйди, Лёня, и пьяный ко мне не подходи, а лучше совсем не подходи, мне одного хватило дурака.

Лёня сверкнул глазами злобно, но не на Лиду, а на Елисея:

– Ладно!.. – показал пальцем на Елисея, – а с тобой ещё поговорим.

– Поговорим!.. я приду в клуб через часик полтора – ответил Елисей.

Дружок Лёни дёрнулся вдруг к Елисею, но ему дорогу преградила Галка:

– А ты чё лезешь?.. герой… они сами разберутся.

– Надька у Людки и вы туда идёте…

– И что?.. Потому и бежит к Людке, чтобы рожу пьяную не видеть, отдохнуть…

– А чё он с вами?..

– Не с нами, к Людке пришёл, он ведь холостой, ходит, где желает.

– И я с вами пойду!.. – повернулся к Лёне, – пойдём?..

– К Людке?.. не, не пойду, терпеть её не могу.

– Так и скажи, что боишься – подцепил Лёню Елисей, – а ещё мне чего-то угрожаешь, – он начал загораться гневом, – хочешь поговорить?.. Пойдём, поговорим!.. – посмотрел на женщин скорбно, – пока, девчонки!.. Всем привет!.. жаль, что накрылся праздник, но я иначе не могу.

– Нет уж, Елисей, ваши разборки от вас не убегут, а мы тебя доставим к Люде, а там, как хочешь – посмотрела умоляюще, – Люда нас съест…

Понял Елисей, что Галя специально это говорит, чтобы отвести от него долю агрессии, Люда разведёнка, да и с характером, ответить может, побаиваются её.

– Пошли – улыбнулся Елисей, повернулся к Лёне, – я приду в клуб, отдохни, подумай, почему Лида вниманием тебя обходит. – Посмотрел на Лиду, – чудо просто, нельзя лапать грубыми руками. Таких, Лёня, любить надо, а не лапать.

И они ушли. Через три минуты были уже у Люды. Лида опять дрожала вся.

– Сейчас Андрей сюда придёт – с порога объявила Галка, – Надя-а…

– Чё это придёт?.. как придёт, так и уйдёт – заявила Люда, – у нас девичник, он боится.

– Девичник?.. а Елисей?.. видели его.

– Елисей ко мне пришёл, он не считается.

– Всё, бабоньки, хватит, надо Лиду успокоить, а то трясётся вся. – Елисей к ней подошёл, наклонился, встал на корточки, взял за ногу, приподнял, снял туфлю, потом другую, – вот и всё, – поднялся. – Помнишь, меня ласкала, целовала?

– Помню-у – заплакала она.

Елисей достал платок, вытер слёзы:

– Ты не хитри, не отвертишься теперь, я шибко мстительный.

– Как это?..

– Буду мстить!.. – поцеловал её в глаза, – солёная-я!.. – губы, шею…

Лида обмякла с объятьях Елисея:

– Ещё, Елисей!.. ты такой!.. ангел просто…

– Дьявол, а не ангел!.. – беззлобно Галка подвела итог, – надо же, преображение какое!.. Меня всё ещё трясёт, а ему хоть бы что. Не успел зайти и само очарование, будто и не было ничего на улице.

– А что было?.. – спросила Вера.

– Да-а, избить хотели Елисея из-за Лиды. Твой там был – на Надю посмотрела, – сюда рвался, может прийти.

– Он трезвый?.. – спросила Надя.

– Пьяный.

– Тогда понятно. Не придёт, Людку, как огня боится.

– Ну, вы чего, наливайте и рассказывайте что-нибудь весёлое, а то опять в рутину окунёмся. Эх, жизнь!.. маленькое событие захватывает человека, и чистота прячется, как испуганная мышка. – На Надежду посмотрел, – вот!.. не дождалась, оделась, а говорите, что пришли расслабиться.

– Так это, Елисей, а если бы кто-нибудь пришёл?.. – спросила Вера.

– Но ведь не пришёл.

– Я и раздеться могу, если хочешь – заверила Надежда, уже не страшно…

– Не я хочу, ты должна хотеть и делать то, что нравится, надо душу свою любить и хоть иногда из клетки выпускать.

– Ты выпускаешь?..

– Выпускаю – улыбнулся Елисей, – один раз в году становлюсь собой, таким, какой есть, потом полгода восстанавливаю репутацию…

Все опять уставились на Елисея…

– Ты и нам предлагаешь так же?.. – засмеялась Галка.

– Ну да!.. это сначала трудно, потом нормально.

– Это чё, раздеться и по деревне бегать?.. – тихо прошептала почему-то Надя.

– А ты голой по деревне хочешь бегать?

– Нет, но сегодня мне понравилось, как ты меня раздел.

– А если бы не я?..

– Фу, Елисей, это же противно…

– Ну вот, душа не хочет, и по деревне не хочет бегать нагишом, а ты говоришь, что трудно быть самим собой. Вот тебе понравилось, что я тебя раздел, а ведь я тебя не раздевал, я дверь твоей душе открыл.

– Философ!.. а нельзя попроще?..

– Проще – это как?.. раздел, в кровать и!.. Ладно… раздевайся и!.. – загорелся вдруг, – а что?.. это же сразу и от всего освободиться…

– От чего, от всего?.. – спросила Люда.

– Освободиться абсолютно.

– Как это?

– В кровать нырнуть и всё в пошлость превратить. Касания укроются оргазмом, поцелуи в наглость превратятся, нежность в порно…

Все замерли, наступила тишина…

– Нет, я не настаиваю, потому что страшно самому, я ведь один, вдруг вам в голову что-нибудь придёт…

– Уже пришло!.. сейчас я буду раздевать тебя – промолвила, как-то загадочно, Галина.

– Зачем?.. чтобы нырнуть в кровать?..

– Там посмотрим.

– Ладно. Только помни, что невинности меня пытаешься лишить, а это насилие, что недопустимо.

– Невинности-и?..

– Вот именно, ты сделай так, чтобы и в кровать нырнуть, и сохранить чистоту!..

– Это невозможно.

– Если невозможно, значит не надо делать…

– Ты объясни толком – попросила Вера.

– Я лишил тебя невинности?

– Нет, но если бы…

– Если бы дальше развивать!.. до интимного контакта?..

– Да.

– Но ведь не развили…

– Но я не против.

– Люда, позови какого-нибудь мужичка, а лучше за мужем сбегай, позови… для интимного контакта.

– Нет!.. Он не поймёт… никто не поймёт.

– А я?..

Вера вдруг заплакала:

– Ты не пытался понимать, ты не анализировал, не судил, не рассуждал, ты делал то, что я желала или… с тобой я чувствовала касания, состояния, переживания, но не тебя. Я видела твои глаза, но то, что они выражают, слышала твой голос, но не слова, а интонацию, как звучанье ручейка, например, я чувствовала касания, прикосновения твоих рук и губ, но не сами руки или губы. Я не чувствовала, не слышала, не видела тебя отдельно от себя…

– Да, да!.. со мной так же… – подтвердила Надя, я просто сказать так не смогу

– Вот, Галя, а ты так сможешь?.. Только перед собой я могу делать всё, что захочу и сохранить невинность. Ветер ласкает твоё тело, иногда озорует под платьем… он тебя невинности лишает?

– Тогда что, интим исключается совсем?.. – отпарировала Галя.

– Нет, почему исключается?.. меняется его значение и спектр звучаний.

– И откуда знаешь ты все это?.. – спросила Люда.

– А я не знаю, просто не планирую и все. И главное, я люблю!.. просто люблю и, по определению, становлюсь тем, что или кого люблю.

– Да, да, состояние такое, будто я сама разделась, как перед зеркалом…

– Но нельзя любить всех сразу.

– Почему нельзя?.. в нашем случае я люблю женщину, как образ, как начало жизни, как саму любовь.

– Ты со всеми женщинами так?.. – Надя с опаской на него смотрела.

– Нет, разумеется, и я то здесь при чем?..

– А кто причем?

– Например, Галя сама хочет меня раздеть и!..

– Что и?.. опять ты интригуешь – заволновалась Галя.

– И продолжения…

– Какого продолжения?..

– Зачем ты меня собираешься раздеть?..

Растерялась Галя:

– Я ведь говорила про тебя, когда ты Надю раздевал – посмотрела на всех, ища поддержки, на Лиде остановилась взглядом, – вот, лучше с ней продолжением займись, все еще трясется.

Елисей посмотрел на Лиду… все посмотрели на нее, ответа ожидая. Лида покраснела, но!..

– Я согласна – тихо к Елисею подошла, в глазах стояли слезы.

– Ты плачешь?

– Это от радости. Пойдем в комнату!..

– В слезах умоешься, как в утренней росе и засияешь бриллиантом, Лида. Не пойдем в комнату, девчонки жаждут представленья, – посмотрел вокруг, – как девчонки?

– А не боишься?.. ведь много нас, вдруг и нам понравится?.. – спросила Галка.

Не ответил Елисей, Лиду поцеловал в глаза и слезы высохли мгновенно. Что-то она сказать хотела, но он ей не позволил, пальцем рот закрыл, будто замок повесил. Зрачки у Лиды расширялись, страх в глазах сменился послушанием, даже с долей обреченности. Она уже не видела, не слышала, а будто растворилась в поцелуях Елисея.

Он легонечко и как-то незаметно пуговицы расстегнул у платья, чуть наклонился, снизу ухватил, поднял и, будто этим часто занимался, быстро снял и бросил на пол. Осталась Лида в плавках. Елисей ни на кого внимания не обращал, словно были они только вдвоем:

– Царица!.. позволь мне на колени встать!.. нет, не перед тобой, перед красотой, что обнажилась?..

– Да!.. – ответила царица.

Встал на колени Елисей, поцеловал в живот, чуть ниже пупка, руками бедра гладил, ягодицы… будто случайно плавки зацепил пальцами и начал медленно снимать. Лида напряглась сначала, гладила голову его руками, перебирая нежно. Она дрожала вся, а с глаз стекали слезы, удержать сил не хватало. Через минуту она стояла перед ним в том, в чем мама родила.

– А кто меня разденет?

– Я раздену – Галя подошла, в глаза Елисею заглянула, – я обещала, да и понять хочу, что ты за фрукт. Потом вас провожу в кровать.

Елисей ловко взял на руки Лиду и понес к дивану, который стоял здесь же в углу комнаты. На Люду посмотрел:

– Ты не против?.. в кровати мы потом с тобой…

– Нет, не против.

– А со мной?.. – спросила Надя.

– Ты же не готова?..

– Уже готова.

– Но ты оделась?..

– Я разденусь.

– Тогда готовься.

Галя медленно раздевала Елисея, смакуя каждое мгновение. Когда Елисей остался в плавках, встала на колени и стала их медленно снимать, обнажая интимные места.

– Елисей, почему так?.. не первый раз раздеваю мужиков, а как с тобой, впервые… хочется обнимать и целовать… но!.. – отстранилась, – иди, Лида ждет тебя, согрей ее скорее.

– Может, выпить хочешь?.. – предложила Вера.

– Наливай!..

Вера налила, и выпил Елисей, к Лиде подошел, сел рядом:

– Выпил, надо закусить – наклонился к ней, поцеловал, – было горько, стало сладко. Как хочешь, классически или сама?

– Я сама хотела, но нет сил совсем…

Елисей на Лиду навалился телом всем, проник в нее… Мир для нее взорвался, казалось, что он проник всем телом, которое размером превышало все, что она себе могла представить. И нет выхода!.. Кругом огонь пылает, который проникает внутрь, взрывается и проникает вновь, опять взрывается и наполняет пламенем… Лида закричала что есть мочи, чтобы совсем не разорвало, но звук гасился в этом огне адском. И вдруг огонь исчез, исчез совсем, она превратилась в пустоту и стала подниматься в небо, как воздушный шар, наполненный эфиром, и это расслабленье длилось вечно, время потеряло смысл…

– Елисей, остановись!.. мне хорошо, как никогда

Елисей ее не трогал, он просто лежал, не шевелился… никто не шевелился, все пребывали в какой-то неге или шоке. Отчего?.. Может от неожиданности, ведь никто не ожидал такого…

– Неважно это.

– Что неважно?.. – спросила Надя. Она сидела чуть ошарашенная рядом на стуле и была раздетая совсем.

– Ты хочешь, Надя?..

– Хочу.

– Тогда сама – пододвинул Лиду. Она не шевелилась, боясь спугнуть полет, не почувствовала даже, так сильно было расслабление.

Надя села на грудь сверху Елисея и стала опускаться, пока не почувствовала проникновение в себя…

– Ух ты-ы!..

Он вошел в нее не частью, а океаном бушующего пламени, взорвал от пяток до макушки головы и бросил в бездну. Она летела вниз, не ведая куда, лишь жарче становилось с каждым мгновеньем жизни, а где-то глубоко огонь пылает… Вот-вот сгорит и закричала Надя, понимая, что выхода не существует, но!.. в самый последний момент душа вдруг выпрыгнула и устремилась в небо, радуясь, что не сгорела, радуясь полету. Блаженство наполняло все пространство, она упала на него и замерла, боясь пошевелиться. Немного погодя стала Елисея осыпать поцелуями, при этом непрерывно повторяя:

– Что я наделала?.. что ты со мною сделал?.. ты бросил меня в небо, как же мне сейчас на землю опуститься?..

– А ты не опускайся, пока не упадешь, летай, насколько хватит сил.

– Как я могла?.. не понимаю…

Люда, как зачарованная за столом сидела и на них смотрела:

– Как ты делаешь все это, Елисей?.. давно спросить хотела. Не просишь, не наглеешь, а получаешь все?.. Почему они жаждут и я?.. ты зачем пришел?.. ведь не за этим, вытворяешь что?..

– Не за этим и не за чем-то другим, просто пришел, а не за тем, чтобы что-то получить.

– Елисей!.. – обратилась Вера к Елисею.

– Что?

– Я тоже хочу…

– Так может к мужу обратишься?.. или вон возле клуба сколько мужиков… сходите. Здесь через минуту толпа будет.

– Они не могут слезы в росинки превращать, а радость в пламя.

– Да, я поняла, ты все превращаешь в бриллианты, даже тоску и слезы – вывод сделала Людмила.

– В чистоту, прозрачность!.. – Вера подвела итог. – Так как, Елисей?.. я тебя хочу.

– Так места нет и окружен я… – улыбнулся Елисей.

– Я сейчас встану – проговорила Надя, поцеловала Елисея, – спасибо!.. Хоть и совратилась я, но не стыдно… может потом будет…

Вера подошла и села рядом.

– Порой задумываемся о том, а что же будет завтра?.. но!.. ведь это уже было… давно или недавно. Забудем, девчонки… давайте сейчас просто влюбимся друг в друга!.. – посмотрел на Веру Елисей, – ты все еще одетая сидишь?.. или тебя раздеть?.. а может, ты меня сейчас не любишь?..

– Люблю!..

– Так раздевайся и иди в мои объятья.

– А ты можешь?..

– Более чем. Вот если бы ты одна была, тогда бы я не смог. – Он встал, налил немного водки, выпил, посмотрел на Лиду, которая все еще не шевелилась, на Галю, которая сидела, будто в шоке, на Люду… – я сам не ожидал, девчонки, но!.. раз так получилось… полней наливайте бокалы, потом попытаюсь объясниться.

– Лиду с Надей не тревожь – сказала Люда, идите в комнату, мы вам прощаем.

– Ладно, пошли Верунчик!.. или нет… раз ты уже разделась, я унесу тебя принцесса!.. – ловко взял ее на руки и в комнату унес.

Когда оказались на кровати, спросила Елисея:

– Что я должна делать?..

– Любить!.. просто любить!.. когда просто любишь, сердце подскажет, делать что. – Чуть подумал, – и вот еще что, не люби на потом, не планируй на завтра или послезавтра, а только то, что есть сейчас.

– Я поняла!.. бриллиант сверкает только, когда открыт и первозданен.

– Да!.. если мы планами и сомнениями его замотаем в кокон, блеск исчезает и мгновение, обрамленное золотом любви, поблекнет, превращаясь в страз, в стекляшку.

– Ты ложись!.. я буду целовать тебя ласкать, любить!.. я больше всего этого хочу

– Я знаю. Мне не шевелиться?..

– Нет, просто лежи – она навалилась на него грудями, прижимаясь к его телу нежно, стала целовать глаза, нос, губы, опускалась ниже, целуя грудь, живот. По телу волны расходились, охватывая их обеих близостью и радостью сердец.

– Почему так хорошо?.. потому что это блуд?..

– Может это чистая любовь?..

– Как такое может быть?.. ведь я изменяю мужу…

– Только потому, что он любит… если любит, не тебя, а клетку золотую!..

– Да!.. он в постели только самец, а я самка… а у тебя?..

– Принцесса!.. я же говорил.

Вдруг будто только что проснулся, обхватил ее руками и опрокинул на кровать. Вера затихла, глядя ему в глаза:

– Возьми меня, всю, без остатка, а мне себя отдай…

– Да!.. – и он проник в нее. Сначала боль пронзила тело, вошла в сердце, проникая всюду, наполняя тяжестью какой-то липкой и, будто прочищая, разбросала тяжесть по пространству. Закричала Вера что есть мочи, но!.. в следующее мгновенье почувствовала полное освобожденье, вся тяжесть липкая исчезла, а тело, словно изнутри стало омываться утренней прохладой водички родниковой.

– Елисей!.. – она горела вся. Казалось, нет от огня спасения, но прохлада, что выходила из глубин, огонь в блаженство превращала.

Лежали рядом и просто наслаждались расслабленьем.

– Мне надо отдохнуть немного – промолвил Елисей.

– Спасибо, Елисей и прости меня за все…

– За что?.. хотя, не говори, хорошо и нет больше ничего, кроме мгновенья прекрасного, что вечностью зовется.

– Как ты можешь, Елисей, и почему нет сил сопротивляться?.. – спросила Люда, – ведь я никогда бы не подумала такое о девчонках…

– Я устал немного, Люда, вот отдохну и покажу, а пока… создаю и я и вы то, что происходит. Вот сейчас кто-то из вас думает, что может кто-нибудь прийти… вы этого больше всего боитесь… и эта мысль в узор событий в каком-то сочетании войдет, но не для того, чтобы разрушить существующий уже… Я просто расскажу и все, а поймете или не поймете…

– Ладно, рассказывай.

Они сидели за столом, немного все шальные.

– Разливай остатки, поди не опьянеем.

Люда разлила.

– Каждое мгновение человеческой жизни в следующее мгновение кристаллизуется в событие, а далее в элементарные частицы, и далее в атомы, молекулы, как голограмма… картинка на кинопленке. Условие одно – сознательное мгновение жизни. Один человек, как наблюдатель, преобразует тем, что сознает, волну в событие сначала, как в телевизоре на экране, а потом сам становится живым свидетелем, участником этих событий… – посмотрел на всех, понял, что непонятно говорит, – вы желаете в себе – это волна. Я, как объект средоточия, становлюсь индикатором для претворенья в жизни.

Женщины смотрели на Елисея, как на диво.

– Я поняла, что ты как-то управляешь, даже если сам не понимаешь. Откуда это у тебя?.. – спросила Галка.

– На севере с одним шаманом познакомился. Он многому научил меня, но своему, что я не принимал, но понял и объяснил по-своему себе. И как только начинаю понимать, что и как, умение приходит. Тут, правда, мешает все, конечно, особенно сомнение людей, живешь с которыми…

– Выходит, мы все доверились тебе, и ты начал…

– Не я начал. Желания стали роиться вокруг центра средоточия – меня и создавать узор событий вокруг этого центра, охватывая все большие пространства, вовлекая в сферу притяжения подобные мысли-желанья всех, кто попадает в эту сферу влияния.

– А если не приемлет, например?

– Будет выдавлен из сферы влияния и все.

– Но как ты можешь?.. – спросила Галя.

– Просто!.. важно для меня, как центра реагировать в унисон вашим желаниям. И силы и возможности растут, согласно запроса всех, кто вовлечен в узор событий. Тут, разумеется, на сердце нагрузка большая, но я молод и сердце выдерживает много.

– Выходит, ты можешь выдержать нас всех?

– От вас зависит. Если любовь от вас идет сплошным потоком, через доверие, то и отдача велика. Тут даже не столько же, а в степени, ведь не только я, вы сами создаете эту силу, я только определяю силу всех и даю ей направление на конкретное действие, в нашем случае на контакт!..

– А в жизни почему так не бывает?..

– Я же говорю, что сомнения людей… но бывает иногда – это сила вождей, кумиров, лидеров и всяких атаманов, которых любят и готовы умереть за лидера… Частный пример и без насилия – это мы с вами…

– А как же семья, муж-жена?.. это же мало силы…

– Тут все зависит от идеала, как я понял – идеал женский у мужчины и мужской у женщин. У меня идеал женщины большой, от святой до куртизанки, значит рано или поздно в жизни появится такая. Так и у женщины, если идеал только один – мужик, как отец детей, то кроме, как на самца-производителя может не расчитывать.

Вот тут-то замолчали все… задумались, пытаясь осознать свой идеал и отношения к мужчинам…

– А почему они – Лида, Надя, Вера?.. – спросила Люда.

– Они раскрылись и отдались без остатка и без сомнений, доверились беспрекословно, поэтому и узор событий так организовался.

– Может ты их раскрыл?..

– Может и я, но при их согласии, доверии, любви. Я не сделал ничего, чего бы вы не пожелали по отдельности, как и в общем. Сказать иначе, мы все прожили то, что сами же хотели, вы по отношению ко мне, как центру, я по отношению к вам всем. И самое главное, девчонки, это то, что я с каждой из вас как бы в ином был мире, в котором мы только двое… я и Лида, например, я и Вера, мы были как бы вне общей картины мира, только двое, потому и нет стыда друг перед другом.

– Но мы ведь видели?..

– Не видели, а будто фильм смотрели или спектакль. Каждой хотелось сыграть ту или иную роль с главным героем – центром… а почему бы нет?..

Наступила тишина…

– Лида!.. – обратилась Галка, – ты говорила, что у тебя есть дома… принеси, а то что-то не поется с этим милым Елиеем, да и переварить бы надо… – но не договорила, стук в дверь раздался.

– Вот идет и водка – улыбнулся Елисей, – все, девчонки, ноченька накрылась. Пойду я в клуб схожу, а там видно будет, да и вам подумать время надо. Пока мы вместе, ум осваивает быстро, как только разойдемся, забываться будет чистота, если не запишите в мозгу, как непреложность, мои слова рассеются в сознании, как утренний туман, а впоследствии будет восприниматься, как блуд и срам.

– Почему уходишь ты?.. – остановить хотела Лида.

– Я приду еще, но надо, чтобы вы поняли в контрасте – пояснил, – как было со мной, на фоне того, что будет.

Елисей быстро встал, надел туфли, и направился к двери. В дверях столкнулся с Федей, за ним шёл Лёня и Андрей, все были выпивши изрядно.

– Во!.. – улыбнулся Елисей, – я ухожу, но вам не скучно будет, вон сколько гостей…

– А ты чё, уходишь?.. машинально спросил Федя.

– Так выгнали, куда деваться, водки нет, на хвост не принимают – посмотрел на Лёню, – а ты вроде как терпеть не можешь Люду?..

Лёня сверкнул на Елисея злобно, но не ответил.

– Ладно, я пошёл. Не сердитесь на меня, девчонки, – и он вышел.

– А вы чё припёрлись?.. один раз в неделю отдохнуть душою не дают, – сразу отшить хотела Люда.

– Так это… мы не пустые.

Галка засмеялась вдруг:

– Не пустые-е?.. че в положении что ли?..

Засмеялись все, но растерялись мужики, они не ведали веселья с юмором вприкуску. Все женщины подумали: «А как бы Елисей ответил»?.. Услышали в себе: «Любовь просится к рожденью, чтоб радостью сердца наполнить».

Галка на всех недоуменно посмотрела…

– Придёт, спрошу!..

– Вместе спросим – поддержала Вера.

Что спросите?.. – не понял Лёня.

– Действительно, что?.. – посмотрела на подруг, – а вы то чё пришли?.. – на Лёню посмотрела, – я ведь тоже подтверждаю, как ты о Людке говорил.

Лёня, хоть и пьяный был, а растерялся, покраснел:

– Я это… Лида, пойдём, поговорим.

– Ладно, Галь, не ругайся, пусть заходят. Интересно даже, хочется проверить.

Все поняли прекрасно. Всем хотелось проверить слова Елисея про контрастность.

– Лид, иди, тебя зовут ведь, а вы проходите и садитесь, где место есть, всё равно девичник наш накрылся. Зря только Елисея выгнали…

Мужики стали устраиваться, Лёня на стол поставил бутылку водки:

– Нам бы стаканы?..

– А на столе не стаканы?.. наливайте сами.

Женщины за Лидой наблюдали. Она встала и к Лёне подошла вплотную:

– Поцелуй меня.

Наступила тишина. Федя даже водку прекратил разливать. Лёня встал, не зная, делать что…

– Что здесь?..

– Здесь.

Зрачки у Лёни расширялись…

– Чё, совсем?..

– Хочешь сказать, свихнулась?..

– Нет, Лид, он хочет, чтобы ты разделась прежде, чё он тебя одетую то будет целовать – вставила Людмила.

Лёня молчал, молчали мужики, не понимая женщин.

– Ладно, сейчас разденусь.

Она ловко наклонилась, взяла платье за подол, и начала снимать. Сначала оголились ноги, живот, груди, и платье в руках осталось. Груди притягивали взор сосками:

– Вот и всё!.. а может, на диван пойдём?.. Только ты сам-то раздевайся тоже.

Лёня озирался, как затравленный зверёк, в глазах похоть со страхом в вперемешку.

– Подожди, Лид – сказала Надя, – пусть выпьют, а потом… – на мужа посмотрела, – и ты тоже раздевайся, раз пришёл ко мне сюда, значит, соскучился и хочешь… Я согласна – засмеялась весело она, – подошла, взяла стакан и выпила немного, подала Андрею, улыбнулась мило, – я сейчас тоже разденусь!.. для тебя любимый!.. – и стала раздеваться.

Через мгновение стояла в плавках:

– Люд и ты раздевайся, мужиков то трое.

– Нет, меня не подготовили ещё, сама же знаешь… вон, Вера пусть.

– Ладно – нисколько не смутилась Вера, – гулять, так гулять, надо же хоть один раз в году побыть собой, чтобы потом полгода мужу доказывать, что я не проститутка и что чиста, как росинка в первых лучах солнца. – Посмотрела на Люду с Галей, – а вы всё равно разденьтесь, мужиков то трое, и вдруг им мало будет, да и чтобы точно знать, что не проболтается никто… хотя?.. мужики не бабы, всё равно трепаться будут.

Галка смотрела на подруг с очарованием каким-то, она не узнавала их, не понимала до конца, что происходит. Понимала лишь одно, что это влиянье Елисея. Вот ведь какой, пришёл и все ограничения разрушил, всё перевернул в душе и смылся… преобразил, по сути, всё.

– Ладно, посмотрим, может, не придётся. Они вас-то испугались.

Люда смотрела с интересом, видела, как у подруг глаза сверкают.

– Мужики, раздевайтесь, дамы просят, или вам не нравятся их прекрасные тела?

– Тогда пусть сами выбирают, я могу и с Лёней!.. а Лида, уступишь?.. – вдруг загорелась Надя, – Андрюша уже приелся, да и ему не помешает смена интересов.

Галя понимала, что сейчас что-нибудь произойдёт, к такому развитию в деревне не готовы, не говоря о мужиках, в разнос пошли подруги. Она чувствовала, понимала, что они все плачут, оплакивая своё прошлое, свои ошибки, пустоту и беспросветность. После Елисея бессмысленность существованья выразилась чётко. Он центр, им и остался, но!.. как он сказал?.. Всё несоответствующее выдавит из сферы влиянья…

Андрей взял платье Нади, сунул в руки ей:

– На, одевайся, дура, дома с тобой поговорим, – сплюнул, – сдурели бабы.

Надя обмякла вся, села на стул…

– Вот и всё!.. кончился полёт. Так и знала, что падать будет больно, наши мужики только водку жрать, да руки распускать, – посмотрела на Андрея, – я не приду домой сегодня.